Твой «человек-полиция»

Глава 33 — Последний день

Вчерашний день, как в тумане. Илья купил для меня какой-то успокоительный сироп, уверяет, что он на травах и это безопасно. Его забота — это очень мило и неожиданно, но порой от этого просто тошнит! Я не хочу никаких успокоительных, у меня нет депрессии, я просто ещё не свыклась с этой мыслью! Я совсем всё не так хотела! Хотела позже, хотела замуж по любви, как у мамы с папой, а не по залёту! Да и замуж меня собственно никто не зовёт… и в любви не признаётся. Спасибо, что не бросил…

— Может не пойдешь сегодня. Последний день, фиг с ним.

— Мне трудовую надо забрать и вещи личные.

— Много вещей? Не поднимай ничего, я сам, хорошо? — вот сейчас его забота бесит!

Сегодня должны быть готовы результаты анализов, я жду и ещё надеюсь, что там один малыш. Я просто не представляю, как буду справляться с двумя… Мне было почти девять, когда родились стрекозы, и я хорошо помню, как Машка с Дашкой орали в два голоса. Но у мамы была я, которая могла покормить из бутылочки, взять на руки, отвлечь. Была жива бабушка по папиной линии, помогала папина сестра, я гуляла с ними на крутой коляске с двумя люльками… Боже! А я здесь одна! И без работы…

— Ле-есь? Ты меня слышишь? О чем задумалась?

— Ни о чем. О работе.

— Чего о ней думать? Заберешь трудовую, вечером сам заберу твои вещи и всё, помашешь ручкой. — обнимает со спины.

Дыхание щекочет ушко, мягкие губы ласкают шею, оставляя мурашки, шумный вдох со свистом, тёплые руки медленно смыкаются на животе. Он знает, как меня отвлечь, и я поддаюсь, спиной приникаю к его крепкому торсу, расслабленно откидываю голову и закрываю глаза.

— Лесь, тебе юбка не давит? — в глазах начинают собираются слёзы от его внимательности.

— Нет. — сдавленным шепотом.

— Я тут почитал… — продолжает гладить живот.

Мне хочется плакать от нежности к нему, мне стыдно за то, что так плохо отношусь к малышу и ничего не читаю, а он… Он… от избытка чувств разворачиваюсь и взлетаю к его губам с благодарным поцелуем. Слёзы всё-таки пробиваются. Последнее время я жуткая плакса.

— Лисёнок, ты чего? — обеспокоенно заглядывает в глаза, отлипая от моих губ.

— Ты опоздаешь. Поехали. — тихонько шмыгаю.

Илья настаивает переехать к нему, а я как вспомню, что у него пятнадцатый этаж, так ноги ватными становятся.

В офисе нахожу коробку из-под бумаги и начинаю складывать всё своё, выходит прилично. После обеда мне отдают трудовую книжку и в бухгалтерии все положенные выплаты наличкой на руки. Привожу в порядок рабочее место, продолжаю просматривать вакансии на сайтах. Может получится куда-то устроиться, пока не видно живота.

Илюша пишет, что задерживается, просит дождаться и ничего не поднимать. С грустью осматриваю своё уже бывшее рабочее место, вспоминаю то время, когда только пришла сюда. Я благодарна этой работе, получила хороший опыт и хороший урок. Да.

Коллеги потихоньку начинают собираться домой, кто-то прощается с объятьями, кто-то просто желает удачи. Борис Петрович краем глаза наблюдал, за мной и ребятами, но сам ничего такого не проявлял и даже словом не обмолвился. Дождавшись, когда большинство сотрудников покинуло офис, он подошел к ресепшен, долго смотрел на меня. От его прямого взгляда, хотелось спрятаться.

— Зайди ко мне, забери расписку. — подробностей Илья не рассказывал, но расписку уж точно стоит забрать.

Нехотя пошла по пустому коридору, мысленно радуясь, что сегодня я буду последний раз в этом кабинете. Внутри отмечаю, что мне не страшно, как раньше, мне просто противно и хочется поскорее закончить все дела с этим человеком.

Бывший босс стоит у шкафа перебирая папки с бумагами. Я выжидающе смотрю.

— Расчёт получила? — интересуется, не поднимая глаз.

— Да.

— И всё-таки, Олесенька, я думал ты умная девочка. — он медленно двигается в сторону двери и закрывает её, прокручивая два раза защелку внизу.

— Да ты присаживайся, не стой. — делает медленные шаги ко мне. Что вообще происходит?

— Борис Петрович, давайте я просто заберу расписку и всё. — нервно соображаю, где мой телефон и почему я не взяла его с собой?

— А нет расписки! — скалится, приподнимая верхнюю губу.

— Как нет? — не слышу собственный голос из-за грохочущего пульса в ушах.

— Я же говорю ты дура, Олеся! Неужели твой родственничек не сообщил про расписку?

Не понимаю, что за бред сумасшедшего он несёт. Отступаю назад. Инстинктивно прикрываю руками живот.

— Села, я сказал! — больно хватает за шею и толкает в сторону длинного стола по центру кабинета. Ноги запутываются, с трудом удерживаю равновесие на каблуках.

— Что Вы делаете? Я буду кричать! — голос начинает дрожать от страха.

— Кричи! Сейчас я тебя раком здесь загну! Я люблю, когда кричат. Громко. — пряжка на его ремне звонко брякает. Цепенею в ужасе.

У меня начинается тахикардия, от чего потряхивает всё тело. Он больной!

— Прекратите! — кричу на весь кабинет. — Помогите! — рывком добегаю до двери, почти провернула защелку. Этот ублюдок хватает за волосы, рывком тянет, аж искры из глаз посыпались.

— Пустите! — ногтями впиваюсь в его кисти, что б хоть как-то ослабить боль.

— Дрянь! — шипит, откидывая меня на дверь.

Острая боль в плече и голове дезориентирует. Нащупываю за что можно ухватиться рукой.

— Хватит! Пожалуйста, хватит! — не перестаю кричать.

Впивается выше локтя, всхлипываю от жгучей боли. Внезапно заламывает руки за спину, больно припечатав лицом к поверхности стола. Понимаю, что он сейчас это сделает. Борюсь изо всех сил, в такой позе почти обездвижена, и физически он сильнее меня. Чувствую его лапу на своём бедре, пытается задрать юбку, но она сильно облегает.

Я не выдержу этого… не выдержу. В глазах становится темно, ноги подкашиваются, он больно тянет руки вверх за спиной. Эти болевые ощущения немного держат на плаву сознания. Кажется, слышу, как дергается ручка, и стучат в дверь. Или мне всё же это кажется…