Ты меня не забудешь (СИ)

Глава 55

Снежана прикоснулась к его губам как-то робко и нежно, будто боясь причинить ему боль. Но в первое мгновение Егор настолько был ошеломлен свершившимся фактом, что стоял, даже не проявляя особой инициативы. Просто кайфуя и от процесса, и от осознания мысли «она теперь моя». Но статую долго изображать не получилось — во-первых Снежка, убедившись, что Егор не шипит от боли и не пытается от неё увернуться, как-то осмелела и углубила свой поцелуй. А во-вторых, и Егор тоже решил продемонстрировать, что он всё-таки не памятник самому себе, а очень даже заинтересованный во всём происходящем мужчина. И особенно заинтересованный в одной потрясающей девушке, которая не переставляла удивлять его каждый день.

Как же он давно этого хотел…

Крепко прижать к себе, чтобы на секунду вырвать у Снежки порывистый вздох, медленно провести рукой от лопаток к пояснице, особенно нежно скользя подушечками пальцев по оголенному участку кожи, там, где кончался её короткий топ… И полностью перехватить инициативу, мягко, но настойчиво поцеловать, будто каждым касанием губ выжигая «моя». Теперь уже точно, осталось только добиться у неё словесного подтверждения, но это уже формальности. Этот поцелуй и так ему сказал довольно о многом.

Снежана сильнее обняла его за шею, склоняя ниже к себе и зарываясь пальцами в его уже слегка отросшие волосы. Но Егор не почувствовал никакого дискомфорта и просто приподнял её от земли, сжимая в своих объятиях. Ведь она реально весит чуть больше котёнка. Лёгкая как пушинка, хрупкая, нежная… Его Снежка. Теперь его.

— Это означает «да»? — тихо спросил Егор, на мгновение отрываясь от своей Белоснежки.

— Да, — прошептала Снежана, глядя ему прямо в глаза своим искрящимся синим взглядом, — Я… я хочу дать нам шанс.

— Иди ко мне, — проговорил Егор чуть хриплым от волнения голосом и привлёк к себе девушку, чтобы вновь завладеть её губами. Слишком долго он ждал этого момента и поэтому просто был не в силах выпустить её из своих объятий и вернуться к своим обязанностям вожатого.

Егор никогда не предавал особого значения поцелуям. Хотя он был вполне уверен в своем мастерстве и не без основания — все девушки, с которыми он мутил всегда таяли от его поцелуев. Поэтому да, он определенно был в этом мастер. Может для кого-то подобное заявление звучало довольно самонадеянно, но Егор принимал этот факт как должное, просто как один из его многочисленных природных талантов. А с женским полом он вообще был талантлив, и далеко не только в поцелуях… Поэтому сам Егор всегда предпочитал как можно быстрее переходить к более интересным вещам и не тратить время на такие глупости. Но сейчас… сейчас всё было совершенно по-другому. Кто ж знал, что ему просто надо было спустя столько лет вновь встретить Вьюгину, чтобы понять, насколько же это офигенно ловить поцелуи с её невероятно сладких и нежных губ. Которые просто плавили его разум и нехило так распаляли воображение. Между ними и правда была какая-то нереальная химия, которая только усилилась, после того как наконец пали стены ненавистной ему френдзоны. Будь она неладна! Столько времени профукали зря. А могли посвятить его более приятным вещам, вот, например, как сейчас.

Это было абсолютным безумием, но она не хотела, чтобы это безумие заканчивалось. Это все было абсолютно не вовремя. Возможно, даже излишне поспешно и опрометчиво, но Снежка просто не могла сопротивляться тому притяжению, что привело её за сцену к Егору.

Её мама часто говорила — порой судьба открывает нам совершенно особенный путь, но увидеть его можно только сердцем. И Снежка была с этим согласна. Ведь именно оно, глупое, безумное сердце, которое всё-таки не разучилось верить в настоящее чувство, и привело её сюда к нему. Снежана правда очень хотела, чтобы у них всё получилось. И, быть может, где-то там глубоко внутри она знала, что Егор не просто очередной парень, который проявил к ней симпатию. И не замена Мише. И вовсе не способ заглушить свою боль. Он — особенный. Тот, с кем ей хочется открыть новую страницу своей жизни. Тот, с кем она ощущает до самых кончиков пальцев, что такое счастье.

Им не просто было хорошо вместе, как недавно заметил Теплов, пытаясь достучаться до неё там у корпуса после игры «Любовь с первого взгляда». То, что происходило сейчас это было… волшебно. И творили это волшебство эти мягкие и настойчивые губы, которые сейчас просто сводили её с ума, заставляя позабыть обо всём на свете… Ну и конечно её личный главный волшебник, её Егор. Произносить его имя про себя в таком контексте было странно, но очень приятно и даже слега волнительно.

Мой Егор. Теперь её и только её. И только лишь от одного осознание этого факта её сердце зашлось в каком-то энергичном триумфальном ритме. Настолько громко отстукивая в груди, будто оно хотело оповестить всю округу о своём счастье.

Они просто стояли и целовались, не замечая ничего вокруг. Даже участников концерта, что собирались за сценой, и пробегая мимо, бросали на Снежку с Егором удивлённые взгляды. Кто-то негромко присвистнул, но они и этого не заметили. И смогли оторваться друг от друга только когда к компании участников следующего номера присоединился запыхавшийся Соловьёв. Который не обошёлся без того, чтобы озвучить вслух своё ценное мнение по поводу всего происходящего:

— Не, ну вы видели, а?! Совсем охренели! Эти двое уже прям при всех сос…

Сабиров тяжело вздохнул и следом от души дал Димке подзатыльника, от чего тот прервал свою пламенную речь и уронил микрофон. И на несколько мгновений весь лагерь оглушил пронзительный скрип. Ведущий концерта Гришка даже запнулся, читая очередную подводку к номеру и непонимающе посмотрел в сторону готовящихся к выступлению вожатых.

— Выключите микрофон этому придурку, — пробурчал Некит, обращаясь к стоящим рядом с Соловьём ребятам.

Снежка не выдержала и рассмеялась, уткнувшись в грудь Егору.

— Кажется, мы с тобой опять нарушили дисциплину…

— Я ж говорил, мы с тобой точно сделали эту смену незабываемой, — усмехнулся Теплов, зарываясь рукой в мягкий шелк её светлых волос.

— Такими темпами нам снимут все ранее заработанные баллы, — с улыбкой заметила Снежка, но на удивление, этот факт её сейчас абсолютно не трогал. Она подумает потом, что будет делать с этой грамотой. Сейчас она просто хотела… быть счастливой. Здесь и сейчас.

— Снежк, у нас двоих столько этих баллов, что можно хоть всю неделю косячить, и всё равно мы с тобой останемся в лидерах по дружине.

— Откуда ты знаешь?!

— Инсайдерская инфа.

Конечно же главным инсайдером у Теплова числился Дядя Юра. Который в порыве чувств после недавно разыгравшейся драмы с увольнениями, обронил в разговоре с Егором, что не будет снимать с них со Снежаной никаких баллов в личном рейтинге. Может, потому что в душе считал, что Миша получил по заслугам, а может просто пожалел так отчаянно рвущихся к победе ребят.

— Ты знаешь, мне всё равно, даже если и снимут, — улыбнулась Снежка.

— Мне тоже.

***

Если бы в «Журавлёнке» имелось своё собственное печатное издание, а не обычная стенгазета, которая висела в столовой и оповещала об общелагерных мероприятиях, то Снежана и Егор были обречены не сходить с первых полос. Потому что новость о начале их отношений не прокомментировал разве, что ленивый. Или кто был совсем «в танке». Но судя по тем взглядам, что постоянно ловил на себе Егор, таких в лагере у них не водилось. Слишком уж сильно они всколыхнули общественность — зажигательный танец на открытии смены, их постоянные перепалки и борьба за грамоту, неожиданный медляк, драка между Егором и Мишей, а следом расставание одной из самых крепких пар лагеря. К тому же народ ещё не отошёл от недавно разыгравшейся драмы с дракой и увольнением Потапина.

И после всего этого Егор и Снежка ещё имели наглость сойтись — с одной стороны вполне логично и предсказуемо, особенно для тех, кто искренне был уверен, что мутили они уже довольно давно. С дугой стороны — этот факт поверг всех в настоящий шок. Народ гадал, что будет дальше, запасался попкорном и делал ставки, как долго продержатся эти отношения. Самый оптимистичный вариант был… до конца смены. С учётом репутации Теплова в это верили только самые отчаянные романтики.

Если Егор со Снежкой и догадывались об этих разговорах, или даже слышали какие-то обрывки, то им было абсолютно всё равно. Наверное, больше всего гнусные сплетни выбешивали Каринку, которая уже устала осаживать ту же Алиску или Таньку, которые не стеснялись плескать во все стороны своим ядом. Романенко даже уже была готова взять несколько уроков кулачного боя от господина Теплова, чтобы как следует навалять этим ревнивым дурам!

Несколько раз вступал в перепалку с ребятами Марат, который искренне негодовал от того, что говорили о Снежке. Он знал Вьюгину не первый год и был уверен, что тайный роман с Егором и измены Потапину, который ей приписывают — откровенная ложь, что не имела ничего общего с действительностью и с этой искренней и светлой девушкой. Такой одновременно слабой и в то же время сильной — Сабиров был в курсе через, что ей пришлось пройти в этом году и не мог не восхищаться твердости её духа. За внешней хрупкостью Снежаны скрывалась по-настоящему сильная личность, настоящий борец. Будь его воля, он конечно бы избавил её от этой постоянной борьбы, но… Обстоятельства складывались так, что в его власти было только защитить её доброе имя. Что Марат делал с завидной регулярностью, абсолютно не жалея своих оппонентов и очень сурово и хлёстко ставя их в разговоре на место.

Снежана, хоть и не интересовалась лагерными сплетнями, но всё-таки смутно догадывалась, что их отношения с Егором изумили многих. Но она была слишком счастлива, чтобы обращать внимание на людские пересуды. Она с разбегу запрыгнула на свою долгожданную белую полосу и стремительно побежала по ней вперед без оглядки и без размышлений — а придёт ли на смену белой полосе чёрная? Если такая мысль и закрадывалась к ней в голову, то она тут же старалась отодвинуть её куда-нибудь вглубь своего сознания. И просто мысленно просила вселенную, чтобы и дальше всё было хорошо. Ведь после всего, что ей пришлось пережить… Можно и ей хотя бы капельку счастья? Она ведь его заслужила, правда? Хотя бы в эту летнюю пору, пока они вместе. Пока он рядом и смотрит на неё так, что тысяча бабочек в животе устремляются куда-то ввысь, точно хотят унести её вместе с собой. Пока он целует её так, что в голове не остаётся ни одной разумной мысли, и вся она в этот момент просто соткана из желания и страсти. Она даже не думала, что способна испытывать такие невероятные по силе чувства… Иногда ей казалось, что это не она, а какая-то другая Снежана. Внутри которой пылал настоящий огонь, проявляющий в ней неведанные ранее качества — чувственность, страстность, раскрепощённость, пылкость и смелость.

А ещё вопреки всякой логике, начав отношения с Егором, она почему-то познала окрыляющее чувство свободы. Быть самой собой, не оглядываться на мнение окружающих, не задвигать себя и свои желания в какие-то рамки. Почему-то рядом с ним ей даже дышалось легче. И внутри вновь пробуждались беззаботность и лёгкость — уже давно позабытые, заваленные грудой бесконечных проблем и обязанностей. А ведь Снежане казалось, что после того, что случилось с папой, она больше никогда не сможет по-настоящему испытать эти чувства. Но Егор каким-то чудесным образом смог их отыскать в её душе и вытащить на поверхность. Её личный волшебник, без улыбки и поцелуев которого она просто не может теперь прожить. И как она вообще до этого жила без него?..

— Знаешь, я вот всё думаю, а как мне тебя ласково называть? — спросила Снежка, когда они в очередной раз уличили момент и убежали в лес, что находился за их корпусом. Это стало что-то вроде их места — ведь именно там они провели свою финальную репетицию перед открытием смены. Когда Снежана решила завязать себе глаза поясом от своего удлиненного топа и когда Егор чуть её не поцеловал — Теплов в этом недавно сознался, причем без тени смущения. Да, хотел поцеловать, но понял, что не время. И оказался абсолютно прав.

— А чем тебе Горка-Егорка не устраивает?

— Не знаю. Хочется что-то ещё более милое…

— Ну-у Шелли ты отдала собакину. И я очень надеюсь, что на этом твой личный список антимужицких прозвищ заканчивается.

— Ой, отстань, Шелли — нормальное имя! — отмахнулась Вьюгина, склонив голову вбок и лукаво поглядывая на парня. — А как насчет Гольки?

— Как в детстве? — рассмеялся Егор, привлекая её спиной к себе и крепко обнимая за талию.

— Ага. Или для тебя это тоже антимужицкое прозвище?

— Ничего, переживу, — усмехнулся Егор, медленно скользя губами вниз по ее шее. А потом резко развернул к себе, чтобы их губы наконец-то слились в долгом, тягучем и жарком поцелуе.

Да пускай называет как угодно, когда ей хочется всех этих нежностей и мимишностей. Раньше Теплов всё эти «розовые сопли» на дух не переносил, но сейчас он даже от этой милой болтовни получал настоящий кайф. И от этой её искренности, непосредственности и какой-то безграничной нежности, которая проникала ему прямо в сердце, затапливая до самых краев. Потому что это была Снежка. Его Снежка.

А ещё он знал — когда им в очередной раз вдвоём снесёт крышу, она обязательно будет шептать «Егор» и никак иначе. И от каждого такого «Егор» он едва себя сдерживал, чтобы окончательно не сойти с ума и не перейти границы дозволенного. Потому что это же его Снежка… И с ней спешить пока было нельзя. Категорически.

— Егор…, — прошептала ему прямо в губы Вьюгина, жадно пытаясь поймать кислород после их сумасшедшего поцелуя.

Чёрт! Контрольный в голову.

Навылет.