Глава 10 Человек, который пришел слишком рано

Свидетельство Луизы Балтимор

У меня было такое ощущение, какое, наверное, недавно испытали члены Совета. Я заявила этой девятке несчастных гениев, что вылазка имеет жизненно важное значение для успеха проекта Ворот, и они купились, как девять салажат. Теперь Шерман сыграл такую же шутку со мной. Я подозревала, что его авторитетное заявление — такая же липа, как мое, но вслух сказать не посмела, к тому же… кто его знает, а вдруг это правда? Я по-прежнему суеверно боялась ослушаться послания из будущего.

И все-таки здоровый инстинкт самосохранения — можете назвать его страхом — заставил меня усомниться в разумности предложения Шермана. У Лоренса с Мартином такого побудительного мотива не было. Они сразу согласились: что ж, дескать, раз визита в прошлое все равно не избежать, пускай Луиза ведет команду в тот роковой ангар и в ту роковую ночь. Они тут отсидятся в безопасности, а потом с наслаждением разберут меня по косточкам, когда я вернусь после очередного провала.

У меня было совсем ненаучное и очень примитивное предчувствие, что я опять провалюсь. По-моему, Шерман об этом знал.

Решение приняли быстро. Оставалось лишь отработать детали.

Лоренс пришел в ужас, узнав, как далеко от цели высадил меня в прошлый раз. Он усадил свою команду за работу и вскоре заверил меня, что теперь попадет в любое место с точностью до десяти дюймов. Я не поверила, но зачем портить человеку настроение?

Моя собственная практическая подготовка была на сей раз несложной. Рейд предстоял командный. Я решила, что со мной пойдут трое моих лучших оперативников: Манди Джакарта, Тони Луисвилл и Минору Ханой. Никакого маскарада — мы пойдем в прошлое крадучись, как тати в нощи. Цель операции — попасть в ангар, найти парализатор и выбраться так, чтобы все было шито-крыто.

Я назначила Тони ответственным за экипировку и план кампании.

Тони, надо полагать, прошел ту же накачку информацией, что и я. Во всяком случае, фильмов мы насмотрелись одинаковых. Костюмчики, которые он нам подобрал, отлично смотрелись бы в картине времен второй мировой войны. Черные от шеи до пят, на руках — перчатки, на ногах — мягкие туфли. Тони даже сажу приволок, чтобы вымазать нам физиономии, — всем, кроме Манди, которая в саже не нуждалась.

За поясом у каждого из нас был детектор для поиска парализатора — и все. Никакого оружия. Упаси Бог кого-нибудь парализовать — ситуация осложнится еще больше.

Пока мы стояли в рядок, ожидая открытия Ворот, Мартин Ковентри квохтал над нами, как нервная несушка, и осыпал нас последними наставлениями.

— Вы пробудете там с одиннадцати до полуночи, — тараторил он. — Смит появится в 23.30 и уйдет через час. Так что полчаса вы проведете в ангаре вместе с ним и…

— И будем ходить на цыпочках, — закончил за него Минору. — Мы все это уже проходили, Мартин. Может, поведешь нас в ангар за ручку?

— Повторение — мать учения.

— Мы ничего не забыли, Мартин, — уверила я его. — Ангар большой. Там тьма укромных местечек и к тому же достаточно темно.

— Меня больше волнует наше возвращение, — сказал Тони. — Раз мы должны убраться из ангара в то время, когда Смит будет шастать там и вынюхивать невесть чего, так вы уж постарайтесь подать Ворота поточнее и без шума.

— Мне это не нравится, — сказала Манди. — Почему мы не можем высадиться снаружи и пробраться в ангар?

Мартин поморщился, как от боли:

— Да потому, что в ту ночь вокруг ангара будет стоять охрана.

— Это мне тоже не нравится, — мрачно заявила Манди.

— Ничего не попишешь. Положитесь на нас. Мы с Лоренсом используем все глушители. Ворота появятся где положено и совершенно бесшумно.

Вопреки его заверениям, Ворота прибыли на место совсем не так уж тихо.

Я слышала, как эхо прокатилось по пустому ангару, когда мы вышли из Ворот. Ничего страшного, конечно, поскольку внутри мы были одни, а за стенами вряд ли что-то было слышно. Но я, помнится, подумала, что забрать нас Лоренсу следовало бы поаккуратнее.

— Прямо в яблочко, — прошептала Манди, показывая на бетонный пол.

Она была права. Моя краткая экскурсия по ангару несколько часов назад — или около тридцати девяти часов назад, смотря какое время считать, — оказалась полезной для выбора точки высадки. Мы решили, что ею будет северо-западный угол ангара, сзади за остатками хвостовой секции и фюзеляжа «боинга». Здесь было темно, так что нам пришлось вытащить карандаши-фонарики и быстренько оглядеться, чтобы не наткнуться впотьмах на какой-нибудь обломок.

Сориентировавшись, я вполголоса велела команде рассредоточиться и начать поиск. А сама, вытащив детектор, направилась к месту, где засекла парализатор в прошлый раз.

Мусорные мешки уже убрали. Все правильно. У двадцатников было почти двое суток для сортировки завалов, и они не теряли времени зря. Я принялась искать, карабкаясь осторожно, как кошка, по кошмарным курганам из обломков.

Прошло пятнадцать минут, а я все еще ползала, а стрелка индикатора не сдвинулась даже на полмиллиметра.

Я тихонько свистнула, и мои товарищи вскоре материализовались из тьмы. Мы встали тесным кружком.

— У меня ничего, — сказала я.

— У меня тоже, — откликнулся Тони.

— Пусто.

Минору просто пожал плечами и покачал головой.

— Идеи?

— Детекторы настроены на обнаружение источника энергии. Может, парализатор уже разрядился?

— Или кто-то вынес его из ангара?

— Не похоже. — Я заметила, что грызу ноготь большого пальца. — Смит появится здесь через пятнадцать минут. Ищем еще десять, потом нам лучше затихариться. Включайте фонари и обшарьте все закоулки. На шум наплевать. Если не найдем, спрячемся за хвостовой секцией и будем ждать Ворота.

— Сдается мне, это дохлый номер, — сказала Манди.

— Не будь такой пессимисткой.

— Все путешественники во времени — пессимисты.

Последняя реплика принадлежала Минору. Я лично не знаю, врожденный у меня пессимизм или благоприобретенный. Я знаю одно: оснований для пессимизма у меня предостаточно. За примерами далеко ходить не надо.

Порывшись еще три-четыре минуты в кучах хлама, я услышала приглушенную птичью трель. Это был условный знак, о котором мы договорились в дежурке, слизав его у индейцев чероки из фильма 30-х годов. Означал он: «Я нашел его!»

Тони и правда его нашел. Мы устремились к нему. Сердце у меня колотилось как бешеное: все, слава Богу, конец! И вдруг Тони жестами велел Манди остановиться. Она бесшумно притормозила, скрючившись метрах в двадцати от него. Я сделала то же самое, наблюдая, как Тони взмахом руки подзывает Манди подойти поближе. У моего локтя внезапно возник Минору, и мы на цыпочках преодолели оставшиеся тридцать метров.

Свет был настолько тусклым, что пришлось постоять там, пока глаза не привыкли к потемкам. Наконец я заметила парализатор - он валялся футах в десяти от составленных в ряд складных столов с кучами хлама. В тени возле столов, в нескольких футах от парализатора, лежал какой-то большой и длинный предмет. Через пару секунд глаза подтвердили первую инстинктивную догадку. Там лежало человеческое тело.

— Кто это? — прошептала Манди.

— А ты как думаешь? — с горечью откликнулась я.

Мы подошли поближе. Я переключила фонарик на самый рассеянный свет. Перед нами был Билл Смит.

— Он дышит?

— Не пойму.

— Да, он дышит. Его просто парализовало.

— Тогда он может нас слышать.

Манди с Тони отпрянули назад.

— Ну и хрен с ним! — заорала я. И продолжила потише: - Если он нас слышит, наше шито-крыто уже накрылось.

— И все-таки не стоит осложнять положение еще больше, — заметила Манди.

Что ж, она была права. Мы все дали задний ход и сблизили головы.

— Глаза у него открыты или нет? — спросила я.

— Открыты, — ответил Тони. — Я уверен, что он меня видел.

— Что здесь произошло, как по-вашему?

Мы внимательно осмотрели натюрморт и вскоре восстановили последовательность событий.

Смит лежал на спине, раскинув ноги. Одна нога, прямая, заброшена на другую, слегка согнутую в колене. Та, что согнута, затечет и будет адски болеть, когда он снова сможет двигаться. Парализатор валялся в нескольких футах от вытянутой в сторону левой руки. Рядом с правой рукой — складной армейский нож с длинным лезвием.

Минору изложил сценарий происшедшего вслух.

— Он пришел сюда раньше нас. Нашел парализатор. Мы же видели оружие в сканерах: в нем был красный свет. Утечка энергии. Смит, наверное, тоже заметил его. Вытащил нож, начал ковыряться во внутренностях и что-то закоротил. Оружие, похоже, было повреждено настолько, что луч утратил направленность. Повезло еще, что рычажок стоит на отметке «парализовать». Иначе перед нами мог бы оказаться труп.

— Не хочу больше слышать никаких «мог бы», — сказала я. — Он мог бы прийти сюда, как предполагалось, в 23.30. Какого черта он тут делает? Почему он оказался в ангаре раньше нас?

— Вернемся домой — там разберемся.

— А сейчас как быть? Забрать парализатор?

Я задумалась. Вред уже причинен, но мы пришли сюда, чтобы забрать с собой оружие, и раз уж… Я подняла парализатор с пола, открыла и удостоверилась, что он полностью разряжен. Поэтому наши детекторы и не смогли его обнаружить.

— Мы его забираем. — Я взглянула на часы. — Черт! Мы проболтали уже пятнадцать минут. Ворота появятся через двадцать. Пора отваливать!

— С него пот градом льет.

Я осветила тело фонариком. Тони был прав. Скоро мистер Смит будет лежать в луже. Я попыталась представить себе, что он сейчас чувствует. Нас он видел лишь мельком, но этого вполне достаточно, чтобы напугать человека до полусмерти. Услышать ему тоже вряд ли много чего удалось.

И все-таки, как ни крути, а мы казались ему исчадиями ада, не иначе.

Но что я могла поделать? Ничего. Я жестами послала свою команду обратно в северо-западный угол ангара.

Я даже прошла за ними метров двадцать.

А потом обнаружила, что стою на месте. Не помню, когда я остановилась. Ощущение было такое, будто воздух сгустился стеной и не пускает меня вперед. Я хотела идти дальше — и не могла. Я повернулась и побежала назад, к нему.

Он не шевелился. Я встала на колени, склонилась так, чтобы он мог меня видеть. В этой черной физиономии он все равно не узнает служащую «Юнайтед», с которой мельком столкнулся почти два дня назад.

— Смит, — проговорила я. — Вы меня не знаете. Я не могу сказать вам, кто я. Но с вами все будет в порядке. Вы просто временно парализованы. Вы вмешались в процесс, которого не пони… — Стоп, Луиза, сказала я себе. Ты слишком много болтаешь. А «не слишком много» - это сколько? И зачем я вообще с ним разговариваю?

Пот с меня лил к тому времени ручьями не хуже, чем с него.

— Я хотела… Смит, вы представляете угрозу для проекта, значимость которого даже вообразить не можете. Забудьте обо всем, что вы видели.

Господи Иисусе! Как он сможет забыть? Я сама смогла бы? А вы?

— Если вы не перестанете вмешиваться, парадокс неизбежен.

Я внезапно вся похолодела. Я знала, о чем он подумал.

— Нет, нет! Мы тут ни при чем! Вы думаете, что мы подстроили аварию, но это не так, клянусь вам, самолеты сами…

Черт! Я должна заткнуться, я и так уже сказала больше, чем нужно. Мне почудилось, будто у него дрогнул краешек рта, но, наверное, просто разыгралось воображение. Медленное колыхание грудной клетки и потоки пота — вот и все признаки жизни.

Все, к чему я прикасаюсь, тут же превращается в дерьмо. Вы не поверите, но совсем недавно я была первоклассным работником.

Я отвернулась и побежала к своим.

Точно в срок появились Ворота, и мы все четверо шагнули в будущее.

Мы обменялись взаимными оскорблениями. Я всласть наорала на Лоренса с Мартином, издеваясь над их чудесным умением прогнозировать. Помнится, я вопила, что лучше буду гадать на кофейной гуще или хрустальном шарике. Меня переполняло сознание собственной правоты: на сей раз не я завалила операцию. Нам сказали, что Смит не появится в ангаре до 23.30. О своем кратком монологе у изголовья парализованного я благоразумно умолчала. Мои спутники тоже не проронили ни слова. То есть, они, конечно, не знали, чего я ему там наговорила, но не заметить моего возвращения к Смиту не могли.

Толку от моих воплей не было никакого, если не считать некоторого морального облегчения. Я прекрасно понимала, как понимали и все остальные, что данные, полученные перед вылазкой, были недостоверны из-за хаотического состояния временного потока. Впредь мы уже не сможем безоговорочно полагаться на информацию сканеров.

И вновь за время моего отсутствия произошли перемены.

Едва мы шагнули через Ворота и ушли в прошлое, как во временных сканерах вдруг наступило прояснение. Белые пятна частично рассосались, и операторы смогли увидеть то, что было ранее от них сокрыто. Так, например, они увидели, что Смит вошел в ангар в 22.30. Они узрели даже, как он нашел парализатор и принялся в нем ковыряться. Дурак несчастный! В общем, все происходило в полном соответствии с описанием Минору. И, само собой, звать нас назад было уже поздно.

Мартин чуть не сдвинулся, пытаясь понять, почему сдвигается темпоральная цензура. Я ничем не могла ему помочь: теоретик из меня никудышный. Но если вас интересует мое мнение, то, по-моему, Всевышний просто решил над нами подшутить. Вот уж у кого свободы воли — завались!

И опять переменился Шерман. Рот у него стал куда натуральнее прежнего, а над ним появился нос. За человека Шермана по-прежнему не примешь, даже в темном переулке, но гуманоид из него получился интересный.

Я не могла оторвать взгляда от его рта. И в конце концов убедила себя: никакого сходства. Только перепуганная до смерти, одержимая навязчивой идеей, сверхбдительная и эмоционально истощенная зомби могла увидеть кривую усмешку на этом пластиковом лице.

Окно «Б» ни у кого, кроме меня, не вызывало ни малейшего энтузиазма. А поскольку я так никому и не открыла причины своего страха перед окном «В», то отстаивать свои позиции мне было трудно. Все посматривали на Шермана, ожидая указаний. Он помалкивал.

И тут меня вызвали на заседание Совета. По такому случаю принятие решения было отложено. Мартин с Лоренсом даже обрадовались задержке: им не терпелось прогнать темпоральные установки через серию тестов. Целью тестирования было создание статической Вселенной, имеющей некоторые общие черты со Вселенной «реальной», что бы ни означало это определение в данный момент. Они знали, что не могут больше, поглядев в прошлое, с уверенностью сказать, была ли то реальность или одна из гипотетических возможностей, но они надеялись, что сумеют по крайней мере выразить степень вероятности в процентах. Очень мило с их стороны, решила я, особенно если они опять собираются послать в прошлое меня. До сих пор промашки операторов составляли четверть мили в одном из пространственных измерений и один час — во временном. Мартин как-то рассказывал мне, что в операциях с Воротами задействовано двенадцать измерений. Промахнуться в одном из оставшихся десяти мне совсем не улыбалось.

Заседание Совета было похоже на предыдущее. Я дважды подала прошение об отставке, и во второй раз его чуть было не приняли. Я опять повторила, что предстоящая вылазка жизненно важна для успеха проекта Ворот, но, боюсь, это прозвучало не очень убедительно.

За обсуждением я почти не следила. Технические подробности были за пределами моего понимания, а прочие подробности касались в основном закулисных интриг внутри Совета. В нем было как минимум три фракции — удобное деление, учитывая общую численность, — и одна из фракций колебалась то в одну, то в другую сторону. В конце концов мне дали «добро» на очередную вылазку.

Мартин, переборов свою неприязнь к палате Совета, на сей раз меня сопровождал. Он-то и заявил им под занавес, что в ближайшие десять часов ни о какой вылазке не может быть и речи. Я мысленно вознесла благодарственные молитвы всем возможным богам. Два дня без передыха — это утомительно.

И кроме того, мне необходимо было потолковать с Шерманом.

Загрузка...