Убийца танков

АФРИКАНСКИЙ ТЕАТР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Нынешняя территория Египта и Ливии в XVI веке входила в состав Османской империи. В 1517 году османы захватили Египет, а в 1551-м — всю Ливию.

В 1798 году французский экспедиционный корпус положил конец без малого 280-летнему господству турок над Египтом и Ливией. В тот же год власть в стране захватил Мухаммад Али-паша. С этого времени и ведется отсчет истории Египта. Несмотря на подобие суверенитета, и в дальнейшем Египет, по сути, находился под господством османов. После сооружения Суэцкого канала Египет стал сначала французской, а позже — британской колонией. Англичане обосновались в Египте всерьез и надолго. В 1882 году британские войска оккупировали Египет под формальным предлогом обеспечения безопасности торговых путей в Индию. В 1914 году Египет получил официальный статус британского протектората. И хотя, начиная с 1922 года, страна считалась суверенным государством — королевством Египет, хотя в 1936 году Британия официально провозгласила суверенитет этой страны, Египет, тем не менее, продолжал находиться в зависимости от Англии.

Нынешняя Ливия до 1911 года являлась провинцией Османской империи. В тот год Италия объявила османам войну — итальянцы стремились заполучить в качестве колоний Триполитанию и Киренаику. Из-за блокады морских путей османы так и не смогли оказать итальянцам сопротивления. Итальянские войска численностью в 40 тысяч человек высадились на побережье и заняли все важные населенные пункты, однако местное население — арабы — расценивало их не как освободителей от ига Османской империи, а как иноземных захватчиков. Османы вскоре потерпели поражение, и согласно заключенному в 1912 году мирному договору Триполитания и Киренаика стали колониями Италии. Но арабы продолжали борьбу. Несмотря на эскалацию войны — численность итальянских войск достигла 100 тысяч человек, — Италии не удалось овладеть значительными участками территории, разве что прибрежными районами. Несмотря на творимые итальянцами бесчинства, арабы не сложили оружие. Лишь с началом Первой мировой войны итальянцам удалось взять под контроль до трети ливийской территории. А с вступлением Италии в войну на стороне Германии и Австро-Венгрии в мае 1915 года итальянцы были вынуждены вывести около трети сил из страны и вследствие этого лишиться большей части завоеванных с таким трудом территорий. Уже к лету 1915 года итальянцы безраздельно господствовали лишь в Триполи и Хомсе. Начав в 1911 году колониальную войну с Османской империей, Италия рассчитывала таким образом решить внутренние социальные проблемы. Но с приходом к власти Бенито Муссолини в 1922 году от этих планов пришлось отказаться. Но ненадолго, потому что и Муссолини стремился к обретению полного контроля над Ливией. Ему не давали покоя воспоминания времен Римской империи. Итальянские войска снова творили бесчинства на ливийской земле, причем не остановились даже перед применением боевых газов. Но Муссолини потребовалось более 10 лет упорной борьбы для подавления сопротивления арабов и обретения полного контроля над Ливией.

В 1934 году Италия провозгласила оккупированные территории колониями, отныне они носили название Итальянской Ливии. Свыше 100 тысяч итальянцев обосновались в прибрежных районах, а арабы были оттеснены в глубь страны.

Кровопролитная война в Ливии была не первой авантюрой итальянцев в Африке. Стране, добившейся национального единства лишь в 1861 году, уже скоро захотелось отхватить себе кусочек от колониального пирога. В 1870 году Италия основала несколько опорных пунктов на побережье Красного моря. Последовавшая вскоре оккупация Эритреи привела к военному конфликту с королевством Абиссинии.

В 1889–1890 годах итальянцы закрепились и на северо-востоке Сомали, основав там Итальянское Сомали. Абиссиния стала одним из немногих регионов Африки, еще сохранявших национальный суверенитет. Столкновение с интересами Италии, в конце концов, вылилось в войну, завершившуюся поражением Италии. В октябре 1896 года был подписан договор, согласно которому Италия признавала независимость Абиссинии.

После некоторой стабилизации положения в Ливии и объединения части районов этой страны в Итальянскую Ливию взоры Муссолини, грезившего о «новой Римской империи», вновь устремились на Абиссинию. Уже 3 октября 1935 года Италия ввергла себя в пучину новой войны. 330 тысяч итальянских солдат и 87 тысяч солдат из числа туземцев напали на Абиссинию. Это была самая крупная из иностранных армий, когда-либо действовавших на Африканском континенте. После начальных успехов наступление застопорилось, а туземные солдаты, воевавшие на стороне итальянцев, ополчились против своих хозяев. Обе стороны старались перещеголять друг друга по части жестокости ведения войны, снова были применены ядовитые газы. Это отнюдь не прибавило авторитета Италии на международной арене и, в конце концов, привело к ее изоляции. Война завершилась в мае 1936 года сокрушительным поражением королевства Абиссиния и аннексией итальянцами его территории. Так, вместе с оккупированными районами Эритреи и Итальянским Сомали возникла Итальянская Восточная Африка.

В 1936 году Бенито Муссолини находился на пике политического могущества. Однако война с Абиссинией была чревата серьезным конфликтом с Великобританией. Британцы усматривали в политических шагах Муссолини угрозу своим колониальным владениям. Направив в Средиземное море свой флот, Муссолини ввел многочисленные силы и в приграничные с Египтом регионы Ливии.

Если бы итальянцы решились нанести едиными силами удар из восточной Африки и Ливии по Египту, это означало бы для англичан утерю жизненно важного для торговых и иных сношений с Индией Суэцкого канала. Британцы не стали предпринимать активных действий. То, что натиск итальянцев в новые регионы не представлял серьезной угрозы для Британской империи, выяснилось очень скоро.

Оказавшись в политической изоляции после войны с Абиссинией, обернувшейся эмбарго, Италия начала интенсивно сотрудничать с Германией, только что освободившейся от пут Версальского договора. После того, как Италия и Германия оказали поддержку Франко во время гражданской войны в Испании, возникла ось «Берлин — Рим» — оба государства стали союзниками. С началом войны в сентябре 1939 года, захватом Германией Польши и объявлением войны Англией и Францией Германии Италия на первых порах сохраняла нейтралитет. Всего полгода до описанных событий, 7 апреля 1939 года, итальянские войска оккупировали Албанию, объявив ее одной из областей Италии.

Когда преимущество немцев по завершении кампании на Западе стало очевидным, Италия тут же выступила против Великобритании и Франции на стороне Германии. 10 июня 1940 года итальянские войска вторглись на территорию юго-восточной Франции. Французская армия к тому времени уже была разгромлена вермахтом, до падения Парижа оставались считаные дни, но французам все же удалось отбить наступление итальянцев. Хотя Муссолини и позволили участвовать в германо-французских переговорах о перемирии, на самом деле итальянские войска никак не способствовали падению Франции.

Италия решилась выступить на стороне немцев, но союзник в лице непредсказуемого в своих действиях Муссолини стал, скорее, обузой, чем подспорьем. Франция была побеждена, Великобритания ушла с Европейского континента. И грезы Муссолини о возрождении «новой Римской империи» стали почти явью — оставались лишь «мелочи»: прочно обосноваться на Балканах и на Средиземном море. Момент для этого представлялся подходящим. Последним препятствием были британские владения на северо-востоке Африки, Египет с важнейшим Суэцким каналом, Судан и Британское Сомали. В Греции, граничившей с Албанией и после того, как туда были введены итальянские войска, и с Италией, все сильнее ощущалось влияние Великобритании. Возникла реальная угроза высадки британских войск на Балканах. Во время многочисленных встреч с Гитлером министр иностранных дел Италии неоднократно поднимал этот вопрос. Но Гитлер не проявлял ни малейшего интереса к перспективе вторжения на Балканы. А если такое вторжение все же станет неминуемым, необходимо согласование позиций. Но Муссолини ни о каком согласовании не помышлял. Он самолично принимал решения.

В начале 1940 года итальянские войска вторглись на весьма слабо обороняемую территорию Британского Сомали в восточной Африке. И две недели спустя полностью оккупировали упомянутый регион. В начале сентября 1940 года итальянцы вступили в бой и с англичанами в Египте, куда вторглись из Итальянской Ливии. Невзирая на то, что итальянские войска и по численности, и по вооружениям превосходили англичан, их наступление захлебнулось неделю спустя в районе Сиди-Барани. Надо сказать, что наступательная операция была подготовлена из рук вон плохо. Войсковой подвоз, как таковой, отсутствовал, отвратительной была и организация транспорта.

Но вместо того, чтобы сосредоточить усилия на изгнании британцев из Египта и овладении Суэцким каналом, Муссолини решился на очередную военную авантюру. 28 октября 1940 года итальянские войска из Албании вторглись на территорию Греции. В Италии рассчитывали на быстрый успех — максимум две недели, и Греция падет.

В начале операции итальянцы превосходили и греческие силы, но в точности так же, как в северной Африке, наступление было непродуманным и плохо подготовленным. Не сумев воспользоваться фактором внезапности, итальянцы действовали без необходимой в подобных случаях решительности. После умеренных успехов начальной фазы и это наступление застопорилось. Греческие войска, сильно уступавшие итальянцам и по численности, и по вооружениям, все же сумели остановить противника. Греция получила необходимую военную помощь от Великобритании, и после того, как уже несколько недель спустя подоспело подкрепление, греки по численности сравнялись с итальянцами. В середине ноября 1940 года греческие войска перешли в контрнаступление. Итальянцы не успели оглянуться, как утратили захваченные участки территории, более того, они оказались отброшены на исходные позиции — в Албанию.

В начале декабря 1940 года обстановка выглядела следующим образом: Британское Сомали было захвачено. Однако многие районы восточной Африки были и оставались отрезанными, что вызывало немалые трудности для их снабжения. Кампанию в Греции, по сути, можно было считать проигранной, был утерян и юг Албании. В Египте после первоначальных успехов фронт итальянских войск замер в неподвижности, все попытки организовать новое наступление так и оставались на бумаге. Кроме того, в Италии и не подозревали о подготовке британцами нового контрудара.

Итальянцы ограничились тем, что расширили и укрепили Виа Бальбия — самый важный путь снабжения на побережье. Линия обороны опасно растянулась — опорные пункты находились слишком далеко друг от друга для обеспечения надежного оперативного взаимодействия. Именно этим и воспользовались англичане. В отличие от итальянцев они понимали, где именно следует нанести удар. Двумстам тысячам итальянских солдат на данном участке фронта противостояли всего 36 тысяч британских. По числу танков превосходство также было значительным — 600 к 275, а по артиллерийским орудиям еще больше — 1600 к 120.

Контрнаступление британцев в Египте началось 8 декабря 1940 года. Уже в ходе артподготовки итальянцы понесли исчислявшиеся тысячами солдат потери. Британцы обнаружили южнее Сиди Барани самую большую брешь во фронте итальянцев. Туда и устремились танковые и моторизованные силы англичан. Миновав брешь, англичане нанесли итальянцам удар в тыл. А те ничего не смогли поделать несмотря на пресловутое значительное численное превосходство. Уже несколько дней спустя около 40 тысяч итальянских солдат угодили в плен к британцам, а остальные войска Муссолини поспешно отступали по всей Ливии. Англичане, организовав перегруппировку сил, не оставляли их в покое. Британский верховный главнокомандующий силами на Востоке генерал Арчибальд Уэйвелл приостановил наступление на западном направлении именно для нанесения контрудара итальянцам на территории их восточноафриканских владений.

По завершении перегруппировки англичане возобновили наступательную операцию. И вновь окружили итальянцев, отрезав их части от войскового подвоза и вынудив к решающему сражению в районе Беда Фомм. После этого итальянская армия в Африке практически перестала существовать.

За десять недель англичане изгнали итальянцев из Египта, и те отступили на целых 800 км до самого Эль-Агейла. На этом британские войска прекратили преследование противника. В результате смелой операции британцев итальянцы лишились всей Киренаики, 400 танков, почти всей артиллерии, кроме того, 130 тысяч человек личного состава оказались в плену у англичан.

В начале февраля 1941 года катастрофические поражения итальянской армии обусловили необходимость германского вмешательства. Объединившись с силами абиссинцев, британцы стали наступать и на территориях восточной Африки, еще принадлежавших итальянцам. С начала оккупации абиссинцы никогда не прекращали сопротивления. Упомянутые районы было невозможно удержать даже с привлечением сил немцев. Поражение Италии в греческой кампании весной 1941 года привело к вторжению немецких сил на Балканы. В результате провала итальянцев бриты с помощью греков получили возможность вновь утвердиться на юге Европейского континента и вдобавок овладеть островом Крит.

В северной Африке итальянцы также оказались перед угрозой потерять все свои тамошние территории. На границе с Триполитанией британское наступление, правда, пришлось остановить, причем не из-за противника, а по собственной инициативе. Дело в том, что вследствие достаточно высоких темпов наступления и быстрого продвижения сильно растянулись коммуникации войск, да и сами войска устали. Предприми англичане переформирование, итальянцы, вне всякого сомнения, утратили бы и Триполитанию. Таким образом, Италия оказалась бы изгнанной из северной Африки, и после такого сокрушительного поражения роль Италии как союзника Германии в мировой войне оказалась бы под большим вопросом. И британцы не замедлили бы установить полный контроль над всем Средиземноморьем. Вот этому и следовало воспрепятствовать.

К тому же Муссолини сам обратился в Берлин за помощью. Всего за несколько месяцев до этого он наотрез отказывался от всякой помощи Германии и не желал прислушаться к советам Гитлера. Теперь же Гитлер был вынужден прийти на помощь своему союзнику, попавшему в столь серьезный переплет на севере Африки. Все это совершенно не входило в планы Гитлера — полным ходом шла подготовка к вторжению в Россию. И это вторжение он вынужден был отложить до полного урегулирования ситуации на Балканах. В северной Африке предстояло помочь итальянцам хотя бы удержать еще остававшиеся под их контролем районы, помочь им выстоять под натиском британцев.

Еще в конце января 1941 года, до того, как было известно, где именно британцы приостановят наступление своих войск, было принято решение направить в Триполи один танковый корпус (2 танковых дивизии), 5-ю легкую дивизию и 15-ю танковую дивизию и, кроме того, части Люфтваффе для оказания поддержки с воздуха. Командующим перечисленными силами был назначен генерал-лейтенант Эрвин Роммель, к тому времени успевший зарекомендовать себя весьма положительно.

Эрвин Роммель родился 15 ноября 1891 года в Хайденхайме на Бренце[8]. В 1910 году он вступил в армию Вюртемберга и начал военную карьеру в звании фанен-юнкера. После присвоения ему звания лейтенанта 27 января 1912 года с начала Первой мировой войны Роммель служил на Западном фронте. Уже в сентябре 1914 года Роммель удостоился Железного креста 2-й степени, а в январе 1915 года — Железного креста 1-й степени. 18 сентября 1915 года ему присвоили звание оберлейтенанта.

С октября 1915 года Роммель командир роты вюртембергского горнопехотного батальона, ас 1916 года после участия в позиционной войне в Вогезах он принял участие в румынской кампании. В конце сентября 1917 года их батальон был переброшен в Италию. Период сражений в горах Италии послужил пиком военной карьеры Роммеля периода Первой мировой войны. Он отличился в ходе битвы у Коловрата и в боях конца октября 1917 года у Монте-Матажур. За успехи в этих сражениях Эрвину Роммелю был вручен прусский орден «Pour le Merite» — самая почетная награда в армии кайзера за личное мужество.

Еще до конца войны в октябре 1918 года Роммель получает звание гауптмана. На основании военных заслуг он был оставлен в рядах, насчитывавших согласно Версальскому договору всего 100 тысяч человек рейхсвера. Должностей в сильно урезанных вооруженных силах явно на всех не хватало, и Роммель после службы на разных должностях все же получил звание майора. Это произошло 1 апреля 1932 года. К тому времени он занимал должность главного инспектора и одновременно преподавал в Дрезденском пехотном училище.

С приходом к власти национал-социалистов и после учреждения новых вооруженных сил Германии — вермахта — для Роммеля открылись совершенно иные возможности карьерного роста. 1 октября 1933 года он был назначен на должность командира батальона 17-го пехотного полка и переведен в Гослар. Будучи в этой же должности, 1 января 1935 года, он получает звание подполковника.

С октября 1935 года по ноябрь 1938 года Роммель (с октября 1937 года — полковник) назначен начальником курсов при военном училище в Потсдаме. Эта должность предусматривала обязанности начальника команды сопровождения фюрера. Находясь на ней, Роммель участвовал и в аншлюсе Австрии, и во введении войск вермахта в Судетскую область. До 22 августа 1939 года Роммель был начальником военного училища в пригороде Вены — Винер-Нойштадте. Роммель участвует также и во вводе войск в Богемию и Моравию, в Мемель (ныне Клайпеда, Литва. — Прим. перев.) весной 1939 года, причем в прежней должности командира батальона сопровождения фюрера и коменданта штаб-квартиры фюрера.

И начало Второй мировой войны, то есть вступление вермахта в Польшу, приходится на пребывание Роммеля в должности коменданта штаб-квартиры Гитлера. После присвоения звания генерал-майора, причем задним числом, считая с 1 августа 1939 года, Гитлер исполнил пожелание Роммеля и назначил его командующим фронтовой танковой дивизией — в феврале 1940 года Эрвин Роммель стал командующим 7-й танковой дивизией. В принципе подобные вещи нетипичны, поскольку Роммель не обладал практическими навыками управления танковыми частями.

Но свою способность вести в бой танковое соединение Роммель блестяще доказал входе вскоре начавшейся кампании на Западном фронте. Уже тогда в полной мере проявился его независимый стиль командования войсками. Спонтанные решения генерал-майора приводили к успеху, однако ввергали в панику не только противника, но и его собственное командование. Форсировав силами вверенной ему 7-й танковой дивизии реку Маас, Роммель на предельной скорости устремился к каналу Ла Бассе. И за этот успех он 27 мая 1940 года удостоился Рыцарского креста и был представлен к Железному кресту.

За успехи на Западном фронте Эрвин Роммель в январе 1941 года получил повышение — ему было присвоено звание генерал-лейтенанта, а 20 марта 1941 года к Рыцарскому кресту добавились и дубовые листья. Таким образом, он стал единственным по счету служащим вермахта, удостоенным этой высокой награды по итогам кампании на Западном фронте и вторым в сухопутных войсках.

Когда встал вопрос о назначении командующего германскими войсками в северной Африке, Гитлер лично выбрал именно генерал-лейтенанта Роммеля. С одной стороны, он знал этого офицера давно — Роммель служил в непосредственном окружении Гитлера — с другой, его мужество и смелость в должности командующего танковой дивизией произвели должное впечатление на фюрера. Однако не все были единодушно за Роммеля. Например, главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич протестовал против назначения Роммеля. Наверняка главнокомандующий, в первую очередь, решил припомнить Роммелю его дерзкие, успешные, но не всегда согласованные с верховным командованием операции во Франции.

12 февраля 1941 года генерал-лейтенант Эрвин Роммель прибыл в Триполи. За сутки до этого сюда же перебросили и первых немецких солдат. 15 февраля 1941 года Роммель был назначен командующим германскими войсками в северной Африке в подчинении у итальянского командования.

Англичане ко времени переброски немецких войск в Триполи были обескровлены. Сказалось и наступление, и отвод части сил в Грецию. Решающее сражение у Беда Фомм проводилось силами всего лишь 3000 солдат при поддержке 32 танков — на этом фоне поражение итальянцев представляется просто сокрушительным!

Хотя официально Роммель был подчинен верховному командованию итальянских сил, но Муссолини куда больше устраивало, если бы командование фронтом взял бы на себя немецкий генерал. Но никаких наступательных операций не планировалось. С помощью немцев итальянцы намеревались лишь всеми средствами удержаться там, куда отступили под натиском британцев. Если наступление не удастся, а англичане нанесут еще один контрудар, тогда участь Триполитании будет решена. И от своего командования Роммель получил приказ если уж предпринимать наступательные операции, то совсем небольшие, в лучшем случае, разведку боем. Приоритетом была объявлена оборона. Ну а к апрелю 1941 года можно было подумать и о том, как вернуть утерянную Киренаику.

Но для такого рода задач Роммель явно не подходил. Едва прибыв в Триполи, он всерьез занялся изучением обстановки. Первые из прибывавших немецких частей 5-й легкой дивизии он сразу же направил маршем на фронт. Уже 22 февраля дивизия достигла района Эль Агейлы, где вскоре вступила в бой с британцами. И противник пытался всеми силами избежать столкновений с немцами. Уже 24 марта 1941 года Роммель доложил в Берлин об овладении Эль Агейлой. Там едва поверили тексту донесения — генштаб рассчитывал достичь подобных результатов как минимум к маю.

Роммель чувствовал, что просто обязан наступать, что сумеет одолеть британцев даже имевшимися в его распоряжении скромными силами. И продолжил наступление. 31 марта 1941 года его части стояли у Марза эль Брега. Впервые англичанам пришлось оказать немцам ожесточенное сопротивление, и впервые они допустили серьезнейший просчет, возымевший воистину роковые последствия. С падением Марза эль Брега Роммель уже сумел достичь важной цели — теперь путь на Киренаику был свободен. И части 5-й легкой дивизии устремились в пустыню. Вот теперь у Роммеля появилась возможность вести мобильную войну, которую британцы проиграли. Они никак не рассчитывали на молниеносное продвижение немцев и поэтому отвели часть моторизованных сил в Египет. Уже 2 апреля 1941 года пала Адждабия.

Посчитав, что, дескать, в Африке побеждать легко, германское командование решило предоставить генерал-лейтенанту Роммелю свободу действий. А Роммель счел возможным разделить 5-ю легкую дивизию и перейти в наступление сразу на трех направлениях. Один удар был нацелен на портовый город Бенгази, где располагались крупные военные склады англичан. Целью второго удара были северные районы, чтобы там развернуться на северо-восток, зайдя англичанам в тыл, и овладеть Мехили. Третьим ударом Роммель рассчитывал овладеть важным центром снабжения английских войск Мзузом и затем также продвигаться к Мехили. Впервые за все время к немецким войскам присоединились и итальянские. План удался. Британцы явно не были готовы к молниеносной войне, однако и немцы извлекли уроки из войны в пустыне — в танковых сражениях британцы проявили себя недурно. Но продвижение немцев им все равно не удалось остановить. Атакованный с двух сторон Мехили пал уже 6 апреля 1941 года. Достаточно удачно развивалось и наступление вдоль побережья. Уже 4 апреля Бенгази был взят практически без боя. Всего три дня спустя порт Дерна был в руках немцев. Много британских солдат оказалось в немецком плену, а складские припасы гарантировали немецким войскам возможность дальнейшего продвижения. После соединения наступательных клиньев немцы 10 июня 1941 года вышли к Тобруку. В этом портовом городе еще итальянцами были возведены мощные оборонительные сооружения. К тому же большая часть отступавших британских войск устремилась именно в Тобрук. И для овладения портом у Роммеля не хватало сил. После нескольких неудачных попыток штурма города Тобрук был окружен и подвергнут осаде. Путь в Египет также был, судя по всему, свободен. Но немецкие части были измотаны в боях, а коммуникации снабжения сильно растянулись. Восточнее Соллума в середине апреля 1941 года молниеносное наступление немцев застопорилось у вновь возведенных британцами оборонительных позиций.

Всего за каких-то полтора месяца Роммель силами 5-й легкой африканской дивизии и нескольких частей, а также двух итальянских дивизий нанес сокрушительный удар англичанам и полностью вернул Киренаику. Невзирая на то, что Роммель нередко действовал вразрез с полученными из Берлина указаниями, там эта победа была воспринята с восторгом. А в Риме просто не могли осознать, как это вообще могло произойти — с такими малочисленными силами разбить наголову англичан и возвратить Киренаику? Как такое могло быть возможно? И англичане были шокированы поражением своих сил.

И даже с прибытием в северную Африку 15-й танковой дивизии у немцев все равно было слишком мало сил для возобновления наступления. Теперь Роммелю пришлось преодолевать самую сложную проблему — проблему своевременного войскового подвоза. Слишком малая часть того, что требовалось, добиралась до Африки, требовалось распределить все необходимое по войскам, занимавшим побережье. До того, как продолжить наступление на Египет, необходимо было овладеть важным морским портом — Тобруком. Однако британцы успешно отбивали атаки немцев в апреле — начале мая 1941 года. Ситуация сложилась почти патовая. Роммель вынужден был дожидаться войскового подвоза и подкрепления. Но противник в ходе этих пауз собирался с силами, причем это удавалось ему куда скорее.

Британцам не было нужды терзаться проблемами войскового подвоза. 12 мая 1941 года в порт Александрию прибыл караван судов, доставивших в Египет 238 танков. Это была значительная сила. Но пока их экипажи и остальные силы накопят боевой опыт, пройдет время — вступить в бой они смогут не ранее середины июня 1941 года. Столько Уэйвелл ждать не мог. Немцев следовало атаковать раньше. На Соллумском фронте в распоряжении англичан было лишь 55 танков и две пехотных бригады, а этого для серьезной операции явно не хватало. Вероятность достижения успеха базировалась на факторе внезапности. И Уэйвелл решил не дожидаться прибывших двухсот с лишним танков, а наступать имевшимися силами. Операция «Бреви-ти», первое контрнаступление британских сил против войск Роммеля, началась 15 мая 1941 года. Хотя англичанам и удалось миновать дефиле Хальфайя и нанести удар через Соллум на Капуццо, Роммель, вовремя приняв меры, сумел остановить наступление неприятеля и несколько дней спустя снова выйти на достигнутые ранее рубежи. Дефиле Хальфайя снова оказалось в руках немцев, и контрудар британцев был отбит. Роммель понял, что ключевой вопрос — овладение дефиле Хальфайя, и распорядился о его соответствующей обороне.

После сражений середины и конца мая 1941 года обстановка на севере Африки стабилизировалась. На Соллумском фронте наступило затишье, Тобрук по-прежнему находился в блокаде, а обеим сторонам необходима была передышка. В распоряжение британцев поступили 238 танков, доставленных в Александрию. Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль лично потребовал от Уэйвелла начать еще одно наступление.

Приступив к операции «Бэтлэкс», англичане снова попытались организовать прорыв Соллумского фронта и деблокировать Тобрук. Исходная обстановка для обеих сторон уравнялась. Британцы располагали 200 боеготовыми танками, у Роммеля их было 170. Наступление началось 15 июня 1941 года, план операции, в сущности, повторял операцию «Бревити». Однако бои приняли иной характер. Укрепленное дефиле Хальфайя на этот раз устояло перед натиском британцев. 8,8-см орудия яростно обстреливали английские танки, пытавшиеся прорваться через дефиле. Британцы решили обойти дефиле, но немцы заняли круговую оборону, и англичанам все же удалось прорваться к Соллуму и Капуццо. Ожесточенные бои продолжались три дня, но в конце концов Роммель, перехитрив противника, сумел стабилизировать положение, отбить атаки британцев и превратить едва ли не поражение в убедительную победу. Именно личность Роммеля и определила исход сражений в северной Африке — его противнику было далеко до его тактических умений. После провала операции «Бэтлэкс» британцы были вынуждены сменить весь командный состав. Был даже назначен новый командующий британскими войсками на Ближнем Востоке. Арчибальд Уэйвелл сдал командование Клоду Окинлеку.

Эрвину Роммелю было присвоено звание генерала танковых войск, а в сентябре 1941 года он был назначен главнокомандующим танковой группой «Африка». В состав упомянутой группировки входили все германские и итальянские части в Киренаике. 5-я легкая дивизия была переформирована в августе 1941 года в 21-ю танковую дивизию. Вместе с 15-й танковой дивизией она образовала ядро немецкого Африканского корпуса. Из нескольких мелких частей была сформирована 90-я легкая дивизия. Теперь в подчинении Роммеля (в составе Африканской танковой группировки) находились итальянская танковая дивизия, итальянская мотопехотная дивизия и еще 4 итальянских пехотных дивизии. И головной болью генерала танковых войск по-прежнему оставались войсковой подвоз и Тобрук.

После неудавшейся операции «Бэтлэкс» на фронтах у Соллума и Тобрука наступило многомесячное затишье. И немцы, и британцы собирались с силами. Роммель понимал, что противник быстрее сумеет подготовиться к новому наступлению. После проведения широкомасштабного разведывательного поиска 21-й дивизии в восточном направлении, оказавшегося безрезультатным, Роммель в конце сентября понял, что британцы не проводят усиленной подготовки к наступлению. И стал готовиться к новому штурму Тобрука.

Однако на сей раз Роммель ошибся. Начавшаяся 18 ноября 1941 года операция «Крусэйдер» была подготовлена англичанами куда тщательнее. Только в действующих частях насчитывалось до 750 боеготовых танков, к ним следует прибавить и 320 машин резервных частей. Германский Африканский корпус располагал в общей сложности 249 машинами, из них 174 танками типа III и IV, способными противостоять современным британским танкам. В распоряжении итальянцев имелось 150 танков, причем устаревших, низкоскоростных и слабо бронированных, то есть явно уступавших британским по всем параметрам.

Планом британцев предусматривалось наступление силами одного корпуса на оборонительные позиции немцев и итальянцев в районе Хальфайя и Соллум. Предполагалось изолировать эти силы и по возможности нанести удар на Тобрук. Для наступления было выделено четверть имевшихся в распоряжении танковых сил. Главный атакующий клин наступал с открытого фланга на юге, продвигаясь на запад с последующим разворотом на север и вступлением в боевое соприкосновение с немецкими танковыми частями. В случае успеха наступления на Тобрук гарнизон города своими силами должен был организовать прорыв кольца блокады.

Наступление британцев застало Роммеля врасплох. Дефиле Хальфайя и на этот раз устояло перед натиском противника, но оказалось в окружении. На участке прорванного англичанами фронта у Соллума завязались невиданные по размаху и ожесточенности танковые сражения. В первые дни британцы понесли серьезные потери, но они располагали резервами. А Роммель вынужден был все свои силы бросить в бой. Оставалось уповать лишь на тактические умения. Исход сражения предугадать было крайне трудно: то, казалось, немцев ждет”сокрушительное поражение, то вновь англичане оказывались на волосок от разгрома. Дело в том, что боевые действия в условиях пустыни носят особый характер и осуществляются по своим законам. Цепь неверных решений привела к тому, что британцы возымели преимущество. И в целях предотвращения полного разгрома Роммель принял решение приостановить бои и отступить. К моменту получения этого приказа корпус еще располагал 50 танками, остальные были подбиты или простаивали по причине нехватки горючего в пустыне. Не удалось удержать и кольцо окружения Тобрука. Корпус переместился по Газалу на подготовленные итальянцами позиции. Но и на этом участке не удалось сдержать наступление англичан.

И немецкое наступление, отличавшееся столь быстрыми темпами весной 1941 года и позволившее овладеть Киренаикой, в конце того же года завершилось столь же быстрым отступлением. Отход германских войск прекратился лишь 6 января 1942 года. Защитники дефиле Хальфайя сдались лишь 17 января 1942 года.

Германский Африканский корпус снова оказался там, откуда начинал. Однако Роммель не стал бессмысленно жертвовать остающимися в его распоряжении частями, бросив их на оборону. Теперь уже выдыхались британцы — их коммуникации растянулись сверх допустимых пределов. Война в Африке представляла собой мобильную войну, в ходе которой войскам приходилось преодолевать сотни километров. Еще не все было потеряно. Предстояла новая перегруппировка, обеспечение войскового подвоза, и только после этого можно было думать о наступлении и оттеснении англичан к Египту. Роммель был твердо в этом убежден. В ходе боев при отступлении он вновь достойно зарекомендовал себя, и 20 января 1942 года он получает мечи к Рыцарскому кресту. Следует упомянуть, что он был первым офицером сухопутных войск, кто удостоился столь высокой награды, и шестым во всех вооруженных силах Германии.

Пока британцы в начале 1942 года пытались справиться с перебоями войскового подвоза вследствие растянувшихся до предела коммуникаций, Роммель быстро накапливал силы. Его корпус был обязан этим германским Люфтваффе, базировавшимся на Мальте и обеспечившим снабжением немецких войск по воздуху через Средиземное море. Уже в середине января 1942 года у Роммеля было достаточно сил для нового наступления. Операция замышлялась как удар по двум сходящимся направлениям с исходных рубежей у Эль-Агейлы. В точности так же, как и 10 месяцев ранее, германские части атаковали стремившихся всеми силами избежать сражений британцев. Уже 22 января 1942 года на следующий день после начала наступления пала Адждабия, и клинья немецкого наступления сумели продвинуться на Антелат и Сауну. Хотя изначально Роммель и не помышлял о столь широкомасштабной наступательной операции, он усмотрел в сложившейся обстановке многообещающие возможности для себя. Поставив все на одну карту, он рисковал всем, но такова мобильная война в пустыне — кто не рискует, тот не выигрывает. И снова у британцев не хватило сил сдержать второе по счету наступление немцев на Киренаику.

В конце января 1942 года Бенгази был в руках немцев, еще несколько дней спустя — Дерна. В начале февраля 1942 года англичане отошли на возведенные на скорую руку оборонительные позиции под Газалу, их во что бы то ни стало надо было удержать — в тылу лежал Тобрук. И германское наступление действительно замерло у британской линии обороны — по причине нехватки горючего. Ничтожно малыми силами, умело воспользовавшись захваченной провизией и топливом, постоянно используя фактор внезапности и тактические преимущества мобильной войны, Роммель еще раз сокрушил британцев и повторно овладел большей частью Киренаики.

22 января 1942 года танковая группа «Африка» была переформирована в танковую армию «Африка». Официально Роммель получил должность командующего армией и 1 февраля 1942 года ему было присвоено звание генерал-полковника. Выйдя к линии обороны у Газалы, он вновь запросил помощь — войсковой подвоз был и оставался его проклятьем. Он стремился воспользоваться слабостью британцев и атаковать Тобрук. Но германское командование вынашивало планы в первую очередь с воздуха осуществить захват острова Мальта. Мол, сначала Мальта, а потом и все остальное, включая Тобрук. И фронт на севере Африки на участке Газалы замер в неподвижности. За последующие недели британцы сумели в значительной мере усилить там оборону. Такова была обстановка на момент прибытия на африканский фронт Гюнтера Хальма в конце апреля 1942 года. Приземлившись на аэродроме Дерны, он вместе с товарищами направлялся во фронтовую часть.

«К вечеру 29 апреля 1942 года после многочасовой езды на грузовике мы наконец прибыли на командный пункт 21-й танковой дивизии. Ни рук, ни ног я не чувствовал, нестерпимо болела спина и, едва сделав первые шаги, я почувствовал, что у меня подгибаются колени. Нас накормили, выдали положенный паек, а потом раскидали по частям и подразделениям. «Хальм! Водителем в полковой обоз!» Ну, уж такого я представить себе не мог. «Я хочу в боевую часть и хочу стать офицером!» Надо сказать, начальство прислушалось к мнению молодого солдата. «Ладно. Пойдешь в 1-й батальон в 3-ю роту». — «Благодарю!» Мой багаж тут же полетел в коляску мотоцикла, сам я уселся на заднее сиденье, и снова многокилометровый прыжок через пустыню.

Так я оказался в 3-й роте 1-го батальона 104-го стрелкового полка. По прибытии на полковой командный пункт меня встретил фельдфебель и направил меня в 3-й взвод. Затем поступило распоряжение не раздеваться до пояса в течение месяца, переодеться в длинные брюки и на голову надеть тропический шлем. Горячую пищу получали раз в сутки в полдень у полевой кухни.

Рота размещалась в довольно далеко стоявших друг от друга палатках, рассчитанных на одного человека. Это объяснялось мерами предосторожности: не дать возможность британским бомбардировщикам одним ударом вывести из строя большое количество личного состава. До полевой кухни, располагавшейся в центре нашего палаточного лагеря, было примерно полкилометра. Солдаты встретили меня, новичка, со всей сердечностью и дали множество полезных советов. Во-первых, строго-настрого воспрещалось в темное время суток ни в коем случае не удаляться от своей палатки. Поскольку уборные отсутствовали, приходилось всегда иметь при себе саперную лопатку и зарывать испражнения в песок — отсюда и выражение «прогуляться с лопаткой».

Я сразу почувствовал себя в своей тарелке и стал устраиваться на новом месте. Первым делом разобрал багаж. Потом мы посидели у палаток. Жара спала, песок стал из раскаленного теплым, и сидеть на нем было приятно. Вечером до 22 часов мы наблюдали заход солнца, а после над нами нависал усыпанный крупными звездами купол ночного неба. Звезды были расположены по-другому, чем в наших широтах. Нередко можно было видеть и падающие звезды, и в тот момент, конечно же, загадывались самые сокровенные желания. Потом температура падала с +45 днем до +18 ночью. Даже в шинели было зябко, слишком велик был перепад температур.

В первую же ночь мне, выражаясь по-солдатски, приперло. Взяв саперную лопатку, я отошел чуть поодаль палатки. Покончив со всем, я уже собрался досыпать, но вот только никак не мог найти свою палатку. Всю ночь я бродил вокруг да около без шинели и никак не мог найти незанятую палатку, а когда рассвело, убедился, что нахожусь совершенно не там, где расположилась наша рота. Валясь с ног от усталости, я проглотил положенную по утрам кружку кофе. Солнце успело подняться, и мгновенно наступили сушь и жара. Сливочное масло растаяло, а консервированная колбаса потемнела и выглядела совсем неаппетитно. А когда мы принялись за мармелад, я понял, что не зря нам выдали сетки против мух. Мой намазанный мармеладом хлеб в три слоя был покрыт мухами, а вокруг меня кружился целый рой их. Как я ни старался, откусить кусок без мух не удавалось.

После завтрака построение на развод. Продолжался он недолго. Сразу после развода отработка навыков на местности. Бегом марш с пулеметом наперевес, ложись, встать, снова бегом марш, снова лечь, вставить ленту, вынуть ленту, встать, бегом марш и так далее до самого обеда. И это на сорокаградусной жаре! Солнце палит сверху, а раскаленный песок дышит жаром снизу. Но мы не потели, обмундирование в считаные минуты покрывалось белесой коркой соли.

Как-то нам пообещали показать кино. Поскольку в транспорте на всех не хватило мест, мы, новички, остались в лагере в расположении роты. Остальные поехали на командный пункт батальона, располагавшийся в пещере на трехметровой глубине площади около 90 квадратных метров. В сезон дождей (январь-февраль) ее заполняла вода, но теперь, в апреле, воды было только по щиколотку. Наши товарищи, посмотрев кино, вернулись в хорошем настроении. Им показали фильм про незадачливого пилота по имени Квакс. Жаль, конечно, что мне не удалось его посмотреть, но ничего, когда-нибудь да посмотрю, решил про себя я.

Однажды нас гоняли на стрельбище на берегу моря. Мы на грузовике доехали до побережья и с радостью предвкушали, как после огневой подготовки бросимся в воду и вдоволь наплаваемся. Мишени были плавающими — колыхались на морских волнах на различной удаленности от берега. Нам представилась возможность продемонстрировать меткость. В том числе и в метании боевых гранат. Целый день мы палили по мишеням, дошла очередь и до меня — я поработал и за пулеметом.

Стрельба от бедра, со вставленной лентой, правая рука на двуноге (лафете), левая на спусковом крючке — в таком виде я замер перед офицерами, командиром роты, командиром батальона и остальными, кто руководил огневой подготовкой. Затем последовала команда «Огонь!», и нажал на спусковой крючок. До этого мне не приходилось стрелять из пулемета, тем более от бедра. Я не понимал, что такое отдача. Пулемет развернуло круто влево, и вышло так, что едва не уложил на месте все наше начальство!

Я видел их побелевшие от ужаса лица. У меня у самого от страха ноги стали ватные. Не очень, конечно, почетно погибнуть от пули своего же солдата, но и они могли все же отойти чуть подальше. В итоге меня решили наказать — пока мои товарищи барахтались в воде Средиземного моря, я должен был змеей ползать по раскаленному песку.

Дни проходили однообразно, и я сам не заметил, как мой первый месяц в Африке был на исходе. По вечерам, когда спадала жара, мы усаживались возле палаток и травили байки о доме. С товарищами у меня сложились очень хорошие отношения, мы часами сидели и, созерцая звездное небо, говорили и не могли наговориться.

26 мая 1942 года ближе к вечеру явился вестовой на мотоцикле. Стали искать меня. «Давай, укладывай барахло. Приказ из штаба дивизии. От самого командующего». Все выходило совершенно не так, как я представлял себе, но в роте мне остаться так и не удалось. После сердечного и в то же время грустного расставания с друзьями я сел на мотоцикл, и мы на бешеной скорости помчались в штаб дивизии. Для меня всегда оставалось загадкой, как это водители могут ориентироваться на совершенно однообразной местности, где глазу не за что зацепиться, и не сбиться с пути.

По прибытии на КП дивизии меня тут же включили в группу из 11 солдат, девятерых мотопехотинцев, лейтенанта и унтер-офицера. Я, как положено, доложил лейтенанту о прибытии. Фамилия у лейтенанта была довольно странной — Скубовиус. Тут же стояли два огромных, на мой взгляд, артиллерийских орудия, весьма непривычных для меня после наших 3,7-см противотанковых пушечек. Эти орудия были советскими 7,62-см противотанковыми орудиями весом в 700 кг. Как мне объяснили, это были превосходные по боевым качествам противотанковые орудия, пробивавшие любую броню. Дальность стрельбы достигала 13 км. Из-за наступившей темноты у меня не было возможности как следует рассмотреть это чудо техники и, в частности, зарядный механизм, но, судя по всему, он мало отличался и от нашего.

Меня назначили вторым номером расчета, то есть заряжающим. Наводчиком был Ганс Вульф, детина выше меня чуть ли не на целую голову. Командиром орудия был унтер-офицер Йеворек, нас он попросил обращаться к нему, как к Ябеку. Далее в состав расчета входили Герд Прокорны, третий номер и еще двое подносчиков боеприпасов. В их задачу входили поднос снарядов и еще лежать во время стрельбы на станине для уменьшения отката орудия. Были ли эти ребята обученными бойцами противотанковых подразделений, сказать не могу. Что касается меня, то я прошел неплохое обучение орудийного наводчика и в период службы в резерве зарекомендовал себя как хороший стрелок.

Неподалеку стояли два трехтонных грузовика. Они играли роль автомобилей-тягачей для орудий. В кузовах лежали ящики с бронебойными и фугасными снарядами. Мы разместили между ними свои вещмешки и уселись сами, по пять человек расчета на грузовик. Мы горячо обсуждали технику, знакомились, но тут снова явился вестовой и передал лейтенанту Скубовиусу какой-то приказ. Изучив бумагу, лейтенант зачитал его. Это был приказ по армии генерал-полковника Эрвина Роммеля. С 20 часов 30 минут Африканскому корпусу было предписано двигаться на восток. Первая цель — овладение крепостью Тобрук. Роммель ожидал от каждого солдата «безусловной верности своему долгу».