Глава 55

Ответственный чиновник Минюста США Джон Пиркс тоже обивал пороги кабинетов, тоже по поводу Иванова и тоже безрезультатно.

— Но афроамериканка! — горячился он. — Ладно бы это было уголовное дело... Но это больше, чем уголовное дело, потому что белый изнасиловал не белую, а изнасиловал афроамериканку, что можно квалифицировать как расовую дискриминацию. А это в Америке очень серьезное преступление!

— А здесь он убил полицейских. Французских полицейских! — возражали французы. — Что не менее серьезно!

И отказывались выдать Иванова до суда.

Джон Пиркс обегал все возможные и невозможные инстанции и сдался.

— Ну тогда хотя бы разрешите провести предварительные допросы здесь, у вас. А потом разберемся.

— До завершения следствия не имеем права.

— Ну два допроса!

— Нет.

— Ну один!..

Отказать союзнику было труднее, чем отказать русским. Тем более такому высокопоставленному и такому настырному чиновнику.

— Хорошо, мы попробуем сделать для вас исключение...

Допрос разрешили, но только один допрос, и только в присутствии представителей французской полиции, которые должны были следить за соблюдением законности.

— У вас шесть часов, — предупредили Джона Пиркса.

— Почему так мало? — возмутился он.

— У нас допросы свыше шести часов в день запрещены. Это может плохо сказаться на здоровье преступника.

Вот придурки! Знали бы они, как допрашивали американцы пленных вьетнамцев. Очень результативно допрашивали!.. Но здесь, на чужой территории, выбирать не приходится. Приходится подчиняться.

Джон Пиркс срочно вызвал из США бригаду специалистов. В их ведомстве давно уже не проводили подобные мероприятия в одиночку — на допрашиваемого наваливалась чуть не дюжина следователей и узких специалистов, которые постоянно сменяли друг друга, чтобы выдержать жестко задаваемый темп беседы.

В таком темпе и начали — набились в кабинет так, что не протолкнуться, усадили Иванова на жесткий стул, обступили со всех сторон, чтобы невозможно было угадать, кто будет говорить следующим, и задали первый вопрос...

— Вы Иванов? — сказал, как выстрелил, дознаватель справа.

— Ваша фамилия Иванов? — быстро перевел привезенный с собой переводчик.

— Иванов, — ответил утвердительно Иван Иванович.

— Где и когда родились? — задал вопрос с другой стороны другой следователь.

— Девятнадцатого мая...

— Как звали вашего прадедушку?

— Кажется, Федор Петрович.

— В каком городе он родился?

— В Таганроге.

— А ваша прабабушка?..

Если Иванов был не Ивановым, а был кем-то другим, то рано или поздно он должен был ошибиться. Потому что ни одну легенду невозможно вызубрить так, чтобы что-нибудь не перепутать.

— Вашу троюродную тетку зовут Зина?

— Нет, Зоя.

— Вы служили в КГБ, ФСБ, ГРУ или других спецслужбах? — наклонившись сзади, прокричал в самое ухо третий следователь.

Допрашиваемый вздрогнул от неожиданности.

— Нет, никогда.

— Кем были в армии?

— Я не был в армии.

— В каком городе родился ваш прадедушка? — повторил вопрос первый следователь.

— Но я уже говорил...

— Скажите еще раз. Только быстрее, без пауз!

— В Таганроге.

— Ваше звание? — громко, глядя прямо в глаза, спросил первый следователь. — Капитан, майор, подполковник?..

— МНС, — растерянно признался Иванов.

— Что это? — оживились следователи.

— Младший научный сотрудник, — расшифровал Иванов.

Следователи разочарованно переглянулись.

— Вы сказали, что бывали в гостях у своей бабушки в Омске. Опишите, как там выглядит привокзальная площадь...

Перед Ивановым и перед следователями, раскрыв на коленях ноутбуки, сидели два психолога, которые делали частые пометки, оценивая адекватность ответов допрашиваемого.

— Так как звали вашу троюродную тетку?..

Через полчаса объявили технический перерыв.

— Ну что? — поинтересовался Джон Пиркс у следователя, в обязанности которого входило выявлять несоответствия в ответах допрашиваемого.

— Пока без ошибок. Пока все сходится.

— А что у вас?

— Он сильно нервничает, — ответили психологи. Ну то, что нервничает, было видно и так, невооруженным глазом.

— Еще?

— Что либо более определенное пока сказать трудно, — развели руками психологи. — Он производит довольно странное впечатление. Двоякое впечатление. С одной стороны, он очень прост... С другой... — может быть, слишком прост.

— Как это понять? — насторожился Джон Пиркс.

— Алгоритм его поведения и совокупность реакций на вопросы — мимика, жесты, интонации, качество ответов — позволяют предположить недостаточный интеллектуальный уровень... Недостаточный с точки зрения соответствия уровню совершенных им деяний.

— То есть он либо дурак, либо старается казаться дураком? — поставил вопрос ребром Джон Пиркс.

— Скорее можно предположить, что старается, — осторожно ответили психологи. — Если исходить из того, что он переигрывает. Но окончательный ответ можно дать только после специальных исследований, потому что мы имеем дело с чужим, воспринимаемым нами через посредничество переводчика языком и имеем слишком мало времени...

Изображает недоумка, но в ответах на вопросы проколов не допустил... Значит, либо это очень хорошо проработанная легенда, либо, что более вероятно, в легенде использованы фрагменты реальной биографии.

Ну ничего, это еще не конец, это только прелюдия... Прогоним его через детектор лжи и сравним результаты. Если итоги тестирования и мнение психологов совпадут, то...

— Готовьте полиграф, — приказал Джон Пиркс.

Быстро развернули полиграф, усадили Иванова в рекомендованную позу, натянули на голову шапочку, в которую были вмонтированы датчики, перехватили вокруг туловища, затянули на груди специальный ремешок, обернули кончики пальцев “липучкой”, надули на правой руке манжет, точно такой же, какой используется в тонометрах...

— Можно работать, — сообщил оператор детектора лжи, которого все называли “доктор”. Начали издалека.

— Вы в подростковом возрасте писались в постель? — спросил один из следователей. Но не так, как раньше, спросил, а очень доброжелательно спросил.

— Нет, — уверил всех забеспокоившийся Иванов. Полиграфолог сделал на экране какую-то пометку.

— Вы когда-нибудь подглядывали за голыми женщинами?

— Нет, никогда.

Новая отметка.

— Вы сбегали с уроков в школе?

— Обманывали родителей или учителей?

— Воровали?..

Ответы на заданные вопросы позволяли задать масштаб реакций объекта на правду и ложь. Закрепленные на теле датчики регистрировали частоту и ритм сердечных сокращений, объем вдыхаемого-выдыхаемого воздуха, напряженность мышц, электропроводимость кожи и еще несколько психофизиологических параметров, которые изменялись в зависимости от степени волнения испытуемого. Специалисты называют такую процедуру калибровкой.

— Вы изменяли жене?

— Вводили в заблуждение налоговые службы при заполнении декларации?..

По экрану ноутбука быстро бежали разноцветные, вздрагивающие при каждом вопросе, мечущиеся вверх и вниз линии.

— Вы когда-нибудь ненавидели человека до такой степени, что хотели его убить?

— Вы употребляли наркотики?..

Джон Пиркс безоговорочно верил детектору лжи, потому что имел возможность наблюдать его в действии. И, что гораздо хуже, имел возможность испытать его на себе, потому что всех работников ЦРУ периодически проверяют на детекторе. Эту машинку обмануть было невозможно. Эта — машинка раскалывала даже самых виртуозных лгунов, потому что даже самые гениальные лгуны не умеют управлять потоотделением и частотой сердечных сокращений.

— Я готов, — сообщил “доктор”. На чем безобидные вопросы закончились. И начались обидные.

— Вы преступник?

— Нет.

— Вы убивали когда-нибудь людей?

— Что вы!

— Отвечайте только “да” или “нет”.

— Нет!

— Вы работали в министерстве обороны, КГБ, ФСБ, ГРУ, внешней разведке, других спецслужбах?

— Нет!

— Ваше воинское звание майор?

— Какой майор, я никогда...

— Отвечайте только да или нет.

— Нет.

— Вы хорошо стреляете из пистолета?

— Нет.

— Вы знаете кого-нибудь из сотрудников КГБ, ФСБ, ГРУ, внешней разведки?

— Сколько раз вам можно!..

— Да или нет.

— Нет!

— Вы имеете правительственные награды?

— А золотой значок ГТО считается?

— Отвечайте только да или нет?

— Тогда да!..

Через три часа опрос был закончен.

Джон Пиркс напряженно наблюдал за оператором полиграфа, который обсчитывал результат. То, что Иванов солгал, и солгал не однажды, было понятно — все врут, но важно было знать, в какой группе вопросов процент лжи будет максимальный.

Полиграфолог стучал по клавишам, отдувался, массировал пальцами виски, снова стучал и снова отдувался.

— Странно, — тихо бормотал он. — Очень странно... Вот здесь... И здесь тоже...

— Что, что такое? — не выдержав, спросил Джон Пиркс.

— Может, это программа сбоит? — сам себя спросил полиграфолог. — Ну-ка, идите сюда.

Джон Пиркс подошел. “Доктор” нацепил ему на палец прищепку.

— Вы изменяли жене? — спросил он, не отрывая глаз от экрана.

— Нет, — солгал Джон.

— А способны предать интересы Америки, если вам предложат деньги?

— Какие? — автоматически уточнил Джон Пиркс. Но тут же поправился. — Нет, конечно!

— Ну вот же, — показал полиграфолог на заметавшиеся разноцветные линии. — Явная ложь.

— А у него? — спросил Джон Пиркс.

— А у него все ложь!

— В каком смысле?

— Во всех смыслах — он врет в каждом ответе.

— И в первом тоже? — поразился Джон Пиркс. Оператор вернулся к началу теста.

— И в первом тоже.

Первый вопрос касался фамилии испытуемого.

— То есть ответив утвердительно на вопрос: Иванов он или нет, он солгал. Из чего следует, что он не Иванов? — напряженно спросил Джон Пиркс.

— Ничего из этого не следует, — разочаровал его полиграфолог. — Стопроцентной лжи не бывает. Программа построена так, что десятая часть вопросов двойного истолкования не имеет. Например, вот этот — двадцать второй — ваш пол.

— И что он ответил?

— Ответил, что мужской. А полиграф показал, что он врет!

— Может, он этот... трансвестит, — предположил Джон Пиркс.

— А здесь, — ткнул пальцем в опросник “доктор”, — здесь спрашивается, хочет ли он получить в подарок миллион долларов. Он ответил — да, а машина показала, что нет.

Это уже был точно абсурд. По крайней мере с точки зрения американца абсурд.

— И дальше... — продолжал показывать полиграфолог. — И вот здесь... Он врет в каждом вопросе! Ну просто в каждом!

— Зачем? — спросил Джон Пиркс.

— Ну откуда я знаю!.. — всплеснул руками оператор. — Правда, когда я учился, нам говорили, что существует такой, правда, чисто теоретический способ обмануть машину.

— Так, так!.. — заинтересовался Джон Пиркс. — И что для этого нужно делать?

— Нужно бояться. Беспрерывно бояться. Фоном бояться... Ведь по сути полиграф регистрирует психофизиологические реакции организма на стресс, вызванный тем, что человек слышит неприятный или опасный для него вопрос. Но если человек вызывает такое состояние изначально, то картинка неизбежно смазывается, потому что никаких колебаний в параметрах состояния не будет, будет бесконечный пик. Так, например, невозможно исследовать индивидуума, который только что испытал сильное нервное потрясение.

— То есть если заставить себя бояться, то на этом фоне уловить реакцию на опасный вопрос будет невозможно? — уточнил Джон Пиркс.

— Совершенно верно, — согласился оператор детектора лжи. — Хотя представить человека, который способен управлять своими эмоциями до такой степени, чтобы заблокировать полиграф... Представить такое крайне трудно. Просто невозможно!..

Джон Пиркс взглянул на испуганно сжавшегося в кресле Иванова.

Действительно трудно. Очень трудно... Но, кажется, придется...

— Спасибо доктор, — поблагодарил Джон Пиркс. — Вы свободны.

И когда полиграфолог ушел, подозвал к себе следователей.

— Все, — сказал он. — Можно считать, что научные методы себя исчерпали. Дальше будем действовать иначе. Будем действовать, как в боевых условиях. Как во Вьетнаме!.. Всем все ясно?

— Ясно! — ответили следователи.

И тоже посмотрели на Иванова. Даже как-то с сочувствием посмотрели. Потому что, если как во Вьетнаме, то он скажет все, потому что не только он скажет — любой скажет!.. Теперь — скажет!..

Загрузка...