Узоры на коже

22. Брэйн

Я бегу, точно мне пятки скипидаром намазали, рассекая толпу, словно потерявший управление ледокол. Люди расступаются, потому что после того, что устроил здесь, желающих испытать терпение Брэйна не находится. Чёрт возьми, не даёт покоя чёрная ярость, что всколыхнули внутри слова ушлёпка. И ведь ещё несколько дней назад просто тряхнул его, отпихнул в сторону, но так метелить кого-то… могу, конечно, но, казалось, по более существенным поводам, не из-за девушки. Но вдруг до меня чётко доходит простая истина, которую усиленно пытался не замечать с того момента, как Полина оказалась на пороге «Dark light» — она нравится мне настолько, что любой косой взгляд в её сторону воспринимается как личная угроза.

Мать их, да я влюбился. Срань какая, но ведь не пугает, точно это самое правильное, что когда-то чувствовал в своей жизни. Чувства к Полине наполняют меня, делают цельным, каким не был, кажется, уже очень давно.

Ставлю Полину на землю, лихорадочно, порывисто целую в губы, почти потеряв контроль над собой и ситуацией, и, взяв за руку, тащу во тьму. Мне срочно, до зубовного скрежета нужно почувствовать руками её кожу, впиться в губы поцелуем, потому что не могу по-другому. Какая-то почти физическая потребность быть с ней, в ней и на ней не даёт трезво мыслить. И надо бы остановиться, притормозить, подумать, но наплевать — не хочу быть трезвым и рассудительным.

— Куда ты меня тащишь? — Поля семенит сзади, а я ведь настолько увлёкся размышлениями и бушующими внутри эмоциями, что забыл о том, насколько она хрупкая и миниатюрная. Статуэтка, не иначе. — Я не успеваю, Паша, подожди! У меня сейчас колени назад загнутся.

Торможу и поворачиваюсь к ней, наверное, излишне резко, от чего Поля, не успев затормозить, врезается носом в мою грудь. Мне совсем не больно, но она девушка охает и даже чуть приседает. Мать их через всю биографию!

— Ой, — вскрикивает и хватается рукой за лицо. — Я, кажется нос сломала.

Она вздрагивает, еле слышно всхлипывает. Беру рукой за подбородок, приподнимаю его и отнимаю её ладошку от лица. Из носа тонкой струйкой стекает кровь, от чего тёмная пелена на миг застилает всё кругом. Я идиот, какой же я вселенский идиот!

Аккуратно дотрагиваюсь до несчастного носа, от чего Полина морщится и шипит.

— Нужно срочно что-то холодное приложить. — Поля кивает, а я замечаю, каких трудов ей стоит не разрыдаться. Мужественная девочка.

Беру её на руки, одним движением отметая все возможные возражения, и быстрым шагом направляюсь туда, где меня ждут друзья. Там найдутся и вата со льдом, и доктор. Полина расслабляется и кладёт мне голову на грудь, но лёгкая дрожь всё ещё пробегает по хрупкому телу, от чего мне хочется взвыть, настолько остро воспринимаю её боль. Шепчу какие-то глупости, чтобы не волновалась, а у самого на душе кошки скребут. Если она сломала нос по моей вине, это будет совсем не гуд.

— Принимайте пациента, — говорю, открывая ногой дверь ангара, заменяющего Роджеру офис. — У нас боевое ранение, срочно нужен лёд и Фельдшер.

Я искренне надеюсь, что наш извечный Айболит, зашивающих нас не раз и готовый помочь при любой необходимости где-то рядом, а иначе разнесу здесь всё к чертям. Наверное, выражение моего лица слишком живописно, раз в мгновение ока рядом оказывается Арчи. Его лысая макушка поблёскивает в свете многочисленных лампочек, а в зелёных, обычно ехидных, глазах застыла тревога.

— Брэйн, ты же никогда девушек не бил, — говорит, хмурясь и разглядывая замершую на моих руках Полину. — Хорошенькая какая, кукла просто, хоть и фэйс ты ей чуть подпортил, конечно.

— Заткнись, а? Только твоих любезностей и не хватает для полного счастья, — шиплю, наверное, угрожающе, а Арчи вскидывает руки вверх, будто сдаваясь. Тяжело дышу, потому что слишком для меня всё это. Новые чувства, драка, сломаный нос… Мне срочно нужно выпить или покурить, а лучше и то и другое, при чём срочно. Напряжение сковывает плечи, которых почти уже не чувствую. Гадство какое. — А ну, расчистили диван, кому сказал?

Филин бросает на стоящую рядом с кожаным диваном бочку журнал и вскакивает на ноги. Птичка так и застыла со стаканчиком кофе в руках с отчётливым паническим выражением на лице. Наверное, я сейчас и правда пугающ до коликов, но наплевать.

В голове мелькает мысль, что точно не таким способом собирался знакомить Полю с друзьями, ни при таких обстоятельствах, но судьба иногда вносит свои коррективы.

— Да нормально всё со мной, — возмущается Полина, когда кладу её на диван. — Просто капиляры, наверное, лопнули, ничего страшного. Я не сильно ударилась, не волнуйся.

Она порывается встать, но я мягко надавливаю на хрупкое плечо и она снова ложится. Всё равно со мной бесполезно спорить, так что пусть не рыпается. Пока Фельдшер её не осмотрит, будет лежать.

— Не вставай, пожалуйста, сейчас Фельдшер придёт, посмотрит твой нос. Кстати, где он?

— Там кто-то на повороте навернулся, — пожимает плечами Арчи. — Скоро должен быть. Да зачем он нам? Сейчас лёд приложим, будет как новенькая.

То, что его нет в ангаре бесит до невозможности, но во время заездов аварии случаются, а Фельдшер единственный проверенный человек, которому можно доверить лечение пострадавших на нелегальных гонках. И он, нужно отметить, по полной отрабатывает свой нехилый гонорар.

— Можно я посмотрю? — Кристина бесшумно подходит и присаживается рядом со мной на корточки. Откидывает льняные пряди, отросшие почти до поясницы, с лица и улыбается мне. — Я в лечении побоев собаку съела, а опыт, как говорится, не пропьёшь.

Кристина — человек, которому можно доверить не только тайну, но и свою жизнь сейчас больше всего похожа на сестру милосердия — собранная, деловитая, а глаза светятся лаской и добром. У неё золотая душа и, наверное, только благодаря этому Арчи смог выбраться из бездны, в которую свалился по собственной воле.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Давай, — киваю, но отходить не спешу. Мне нужно видеть, что с Полиной, важно это знать.

Дотрагиваюсь до щеки, поглаживаю тыльной стороной ладони персиковую кожу, а Полина расслабляется, но глубокая складка меж бровей никуда не девается.

— Да всё со мной в порядке! — Полина кажется раздосадованной, словно ей не нравится столь повышенное внимание к своей персоне. — Вон, даже кровь перестала течь!

Филин подходит с другой стороны и протягивает ей пластиковый пакет, набитый льдом. Смотрю на него с благодарность, а тот кивает, а уголки губ ползут вверх.

— Приложите, ещё быстрее заживёт, — говорит он и мягко улыбается. Полина смотрит на него во все глаза, но лёд принимает. — Меня Филином кличут, будем знакомы.

— Очень приятно, — кивает жертва моей мышечной системы, — а я Полина.

— Какое прекрасное имя, — Арчи обходит диван с торца и кладёт руки на спинку, которая отзывается противным скрипом новой кожаной обивки. — Я Арчи. Можно Лысым звать, иногда на Шута горохового отзываюсь, Придурок — тоже обо мне временами.

— Арчи у нас — личность многогранная, — смеётся Птичка и гладит Арчибальда по лысому черепу. Тот кивает с важным видом и расплывается в улыбке. — Я Агния, кстати, но эти идиоты называют меня исключительно Птичкой.

Наша маленькая Птичка подмигивает и, перегнувшись через спинку дивана, похлопывает Полю по плечу, будто показывая: мы здесь, рядом — только позови. Эта молчаливая поддержка громче любых слов, лучше пафосных речей. Мои друзья — оплот и якорь, не дающие скатиться в бездну, готовые в любой момент прийти на помощь, жертвуя собой и своими интересами.

— Так, ребята, по-моему многовато информации вы выдали за одну минуту, — хмурится Кристина, но в серых глазах затаился смех. — Разойдитесь пока, дайте человеку в себя прийти. А я пока посмотрю, всё ли с носом в порядке.

Арчи вытягивается по струнке и, произнеся: «Есть, мой генерал», отходит в сторону. Секунда и все рассеиваются по периметру ангара, о чём-то болтают, смеются, словно ничего не произошло.

— Разрешите? — спрашивает Крис, на что Поля согласно кивает и чуть заметно морщится. — Я аккуратно.

Крис протягивает руку и осторожно ощупывает переносицу и кожу вокруг, слегка надавливая, чтобы проверить реакцию. Полина кривится, но не вскрикивает и, в целом, ведёт себя вполне спокойно. Это вселяет надежду, что перелома нет. Лишь красная кожа вокруг носа тревожит — как бы гематомы не остались.

— Всё, приложите лёд теперь, — говорит Кристина и улыбается. — Думаю, обойдёмся без Фельдшера, нос в порядке, просто небольшой ушиб. И словно, чтобы успокоить меня произносит: — Скорее всего, синяков не останется, но покраснение будет. Скоро пройдёт, не переживайте.

Чувствую, как с сердца каменная плита упала. Только сейчас, когда напряжение стало постепенно отпускать, понимаю, насколько сильно переживал. Полина послушно кивает, благодарит Крис и делает то, что велели.

— Полежи пока, отдохни, — говорю, когда Крис уходит.

— Да я не устала, — Поля хмурится и садится. — Ты бледный…

— Не бери в голову, это всё нервы, — сажусь рядом, и Полина кладёт голову мне на плечо. Обнимаю её, притягиваю к себе, а она тихо смеётся. — Только со мной это могло произойти.

— Что именно?

— Ну, появиться в незнакомой компании с разбитым носом.

— Поверь, их этим не напугаешь, — глажу Полю по голове, с удовольствием отмечая про себя, что она совсем перестала дрожать. — Они крепкие ребята.

— Это хорошо.

— Расскажешь мне о них?

Несколько мгновений молчу, разглядывая смеющихся Арчи и Филина, а Птичка и Крис в дальнем углу о чём-то беседуют, накрывая на стол. Понимаю, что эта возня с нарезкой и сервировкой исключительно для Полины — эдакие ненавязчивые смотрины в виде спонтанной вечеринки.

— Знаешь, долго рассказывать, но поступим так: сейчас барышни соорудят ангарный пикничок, вернётся Роджер и, пока будем набивать животы и заливать глотки они тебе всё сами расскажут. Поверь, каждый из них — огромный мир, о котором так просто и не поведаешь. Пусть они сами.

Полина согласно кивает, а дверь ангара распахивается, впуская в помещение Роджера — раскрасневшегося, с всклокоченной бородой и горящим от возбуждения глазом.

— Чтобы я хоть раз ещё повёлся на уговоры всяких идиотов и пустил непроверенного человека на трассу… Пристрелите меня в таком случае сразу, чем потом дерьмо возить!

Роджер — шумный и деятельный, горящий энергией стоит в центре комнаты, размахивая руками и концентрируя вокруг себя внимание.

— Сильно покалечился? — спрашиваю, уже осведомлённый о том, что кто-то проломил себе голову на повороте.

— Прилично, — почти рычит Роджер и чуть не сплёвывает на пол. — Фельдшер залатал, конечно, но отныне только испытанные кадры, а то, гляди на них, повадились всякие недоноски на своих пижонских мопедах разукрашеных ветер гонять. Пошли они все на хрен, мне нужно выпить.

Потом вдруг спохватывается, весь как-то подбирается, даже в лице меняется и через пару секунд расплывается в улыбке.

— У нас гости? А что же вы меня не предупредили?! Дамы, от вас такого точно не ожидал! — он делано хмурится и чуть не кулаком потрясает в сторону Птички и Крис, которые разражаются дружным хохотом. — Значит, у нас девушка в гостях, а я тут всякую похабщину ору, словно мозги расплавились.

— Ничего страшного, — заверяет Поля, а я крепче прижимаю её к себе. Всё-таки Роджер способен сбить с ног своей энергией.

— Да? — недоверчиво щурится, пряча улыбку в бороде. — Точно не испугались? Я, на самом деле, мирный товарищ, просто сегодня неудачный день по всем параметрам.

— Ну, что-то в этом есть, — смеётся Поля и отдаёт мне пакет с порядком подтаившим льдом. — Как-то всё наперекосяк.

— Давайте ужинать, — кричит Птичка и указывает рукой на накрытый стол. — Надо получше познакомиться, да и отдохнуть не мешает.