В его нежных руках

37

Он выкурил две сигареты, прежде чем успокоился и понял, что повел себя глупо, оставив Лилю одну, поэтому поспешил назад, но когда вошел в гостиную кроме отцов и Динары с Кемалем, никого не увидел. Он уже шел на кухню, когда до него долетели слова матери о том, что его ребенок нагулян.

Его охватила такая злость, что он едва не сорвался с места, чтобы вытрясти из нее всю душу, но увидев испуганную Лилю и то, как она сползла по стене, разъярился окончательно.

— Этого я тебе не прощу, слышишь? Завтра мы съедем, и не вздумай что-то наплести отцу! — цедил он, поднимая невеличку на руки.

— Сынок, это не то, что ты подумал, — начала она.

— И не смей со мной разговаривать больше. Пока ты не извинишься перед моей женой, даже не вспоминай обо мне. И да, ты права, мой сын или дочка никогда не узнают тебя, я об этом позабочусь.

— Сынок⁈ — она хотела пойти за ним, но он так посмотрел на нее, что у нее ноги подкосились, и она едва не упала, благо Гульнара выскочила вовремя.

— Госпожа Фарида, вам плохо?

— Воды.

Дамир быстро поднялся по лестнице, проклиная свою настойчивость. Ну, зачем он ее заставил прийти? Теперь понятно, почему она сопротивлялась. Мог бы и сразу догадаться, что мать никогда не примет Лилю.

Глупо пытаться тащить барана, если он уперся рогами в землю.

Нащупав пульс, он осторожно раздевает ее и приносит смоченное в прохладной воде полотенце. А после молится, чтобы с ней и малышом все было хорошо. Лиля приходит в себя, когда он осторожно поглаживает ее живот, чувствуя, как слезы льются по щекам.

За что? Как можно так беспощадно и жестоко относиться к маленькому беззащитному малышу? Как мать может лишить сына счастья? И что теперь будет? Он ведь не тронул ее? Господи, а если он ее убил?

Она приподнимается, в попытке выяснить, что произошло, но он укладывает ее назад.

— Я вызвал врача. Ты долго не приходила в себя, и я запаниковал.

— Ты в порядке? — спросила она сквозь пелену слез и он оторопел.

— Я⁈ Я в порядке, а ты? Как себя чувствуешь? Что-то болит? — то и дело спрашивал он, ощупывая ее всю.

— Я в порядке.

— Ты мне врешь, но я не злюсь. Прости меня. Завтра мы обязательно уедем. Я больше не хочу видеть ее, и не позволю делать тебе плохо. Я обещал тебе, помнишь? Обещал и не сдержал слово, — он прячет глаза, но она и так видит, что они блестят.

— Ты слышал? — спросила она не в силах унять свое безумно стучащее сердце.

Если он знает, не выдержит, а она…она просто не в себе.

— Теперь понятно, почему тебе снилась эта ерунда. Я не прощу ее, пока она не извинится за те слова. Как ей вообще пришло в голову, что он не мой? — тут же вскидывается он.

— Дамир, — тихо шепчет она и он замолкает. — Я наверно никогда не понравлюсь ей, но если честно, у меня больше нет сил.

— И не нужно. Не нужно. Тебе не надо было вообще ничего делать, чтобы понравиться ей. Аллах, за что мне такое? — стонет он, падая ей в руки и не скрывая слез. — Прости меня малышка. Прости. Я слепой дурак.

— Поедем в наш дом, да? — она ищет его руки, и он сплетает их пальцы, целуя ее. — Давай никогда не будем такими. Пусть наши дети растут в любви, обещай мне.

— Обещаю малышка, все что хочешь, обещаю.

Она замолкает, закрывая глаза, а он продолжает держать ее руку, поглаживая и время от времени смотря на нее. Врач, осмотрев ее, посоветовал прийти на прием, как только станет лучше.

Лиля не слышала ничего, проваливаясь в пустоту и, даруя своему телу и мыслям долгожданный покой, а когда пришла в себя, была уже глубокая ночь. Повернувшись на бок, она почувствовала, как руки Дамира крепче сжали ее.

— Дамир? Дамир? — позвала его Лиля, но он спал. — Дамир, я в туалет хочу.

Он молчит, и она пытается осторожно вылезти из-под него, стараясь не разбудить. Стоило ей открыть дверь и выйти наружу, как руки Дамира подхватили ее и, усадив на постель, стали осматривать ее.

— Почему меня не разбудила? — рычал он сонно. — Тебе плохо? Тошнит?

— Дамир успокойся, — улыбается она. — Я просто захотела в туалет.

— Ты меня не обманываешь? — с испугом и каким-то облегчением спрашивает он, и она отрицательно качает головой. — Хочешь чего-нибудь?

— Думаешь, мы можем устроить поздний ужин? — с улыбкой спрашивает она, и он, целуя пальчики на руках, поднимается с колен и, уложив на постель, укрывает одеялом. — Я сейчас. Не вставай.

Улыбнувшись от его серьезного лица, она кивает и ждет. Он появляется спустя пятнадцать минут с подносом. На нем чего только нет и у Лили слюни текут. Живот урчит от голода, и она, зардевшись, набрасывается на еду.

— Проголодались мои сладкие девочки, — нашептывает Дамир, укладываясь рядом и поглаживая ее живот. — Мама слегка перенервничала и заставила малышку проголодаться, да? Думаю, что будет девочка.

— Дамир! — возмущается Лиля.

— Это просто к слову, — улыбается он, закидывая пару виноградин себе в рот.

— И мне дай.

— Сейчас наша мама покормит тебя, и ты поспишь немного, а завтра мы поедем на прием.

— Дамир. Я уже хорошо себя чувствую.

— Но мы все равно поедем Лиля, — говорит он сердито. — Я не собираюсь ждать еще одного раза. Мы все проверим и поедем домой. К себе. Думаю, что подготовить комнату для ребенка, за оставшиеся два-три месяца проблем не составит.

— Хорошо. Ты только, пожалуйста, не накручивай себя. Я сама виновата, слишком волновалась предстоящим ужином.

— Лиля! Никогда больше не смей защищать мою мать! Я слышал своими ушами, что она тебе говорила. И пока не извинится за то, что назвала моего ребенка нагулянным, ни о каком общении речи быть не может! — слетел с кровати Дамир, и Лиля испуганно сжалась, видя его таким.

Лиля проснулась ближе к обеду, чувствуя пристальный взгляд Дамира. Открыв глаза, она увидела, что он сидит в кресле. Пододвинув его к кровати и, сложив руки в замок положил на них голову.

— Доброе утро, малышка.

— Доброе утро, Дамир, — улыбнулась Лиля, поворачиваясь на бок. — Давно проснулся?

— Давно, — улыбнулся он, не собираясь говорить ей, что вообще не ложился после того, как в четвертом часу утра накормил ее, и она уснула.

Приняв душ, он поговорил с отцом, разбудив его и, рассказав о том, что случилось. Он взял с него слово, что тот не станет препятствовать их уходу отсюда.

— Ты завтракал? — спросила она, осторожно усаживаясь и проводя рукой по волосам.

— Нет, ждал тебя.

— Нет, ты завтракай, а я пойду приму душ.

— Я дождусь тебя, — говорит он и утыкается в планшет, который она не сразу увидела.

Видимо он работал, дожидаясь, пока она проснется.

— Все хорошо? — спросила она, подходя и наклоняясь к нему.

— Да, — он целует ее и поднимается следом. — Тебе помочь?

— Не нужно.

Скрывшись от него в ванной комнате, она с тревогой думала, что Дамир не такой как обычно. Видимо слова матери больно задели его. Решив, что после приема, обязательно отвлечет его, она встала под лейку. Подставив лицо под теплые струи воды, Лиля почувствовала странную резь и опустила голову, замечая, как по ногам стекает тонкая струйка крови, расплываясь у ног розовым пятном.

— Дамир⁈ — испуганно закричала она, и он, будто чувствуя опасность, ворвался к ней, раздвигая двери и застывая на месте. — Мамочки⁈ Что же это?

— Все хорошо Лиличка, все будет хорошо, — шепчет он, заворачивая ее в полотенце и вынося оттуда.

Он набирает охрану и просит подогнать машину к входу, а потом начинает одевать ее, чувствуя, как Лилю трясет не то от холода, не то от страха.

— Успокойся Лилия, все будет хорошо. В этот раз все будет по-другому!

А ее снова пронзает страх, накрывая жутким флешбеком.