В его нежных руках

39

Впав в ступор от таких новостей, она не знала, что делать и Дамир взял все на себя, организовав похороны и все остальное.

Лиля прибывала в прострации, и не понимала, как так получилось, ведь она же шла на поправку и даже ходила сама, правда с ходунками, но ходила. Врач объяснил, что она умерла во сне. Когда утром к ней пришли, чтобы пригласить на завтрак, она уже не дышала. Лилю заверили, что она не мучилась и ушла спокойно.

— Нас не было рядом в ее последний день, — плакала она, и он утешал ее, понимая, что для Лили это большая потеря.

— Все будет хорошо малышка, все будет хорошо.

Но, увы, слова Дамира были далеки от происходящего. Фарида Зариповна воспользовавшись ее состоянием, частенько угощала чаем, а Лиля хоть и не хотела, но соглашалась, чувствуя, что ее начинает тошнить от него.

И лишь в последний месяц, она поняла, что-то не так, когда соскочив с постели утром, едва успела добежать до унитаза. Решив, что беременна, она достала тесты из сумки и, сделав их, ждала, когда почувствовала боль. Опустив глаза и заметив кровь, она поняла, что тесты теперь не имеют смысла и выбросила их. Но когда через несколько часов боль усилилась, а к ней присоединилась повышенная температура и обильное кровотечение, она поняла, что все неспроста.

Позвонив Дамиру, она слушала гудки, а он как назло не отвечал. Кое-как спустившись вниз, она попросила вызвать скорую. Мадина смотрела на нее со смесью страха и брезгливости, но Лилю это не очень заботило, а когда сил уже совсем не осталось, она, едва не падая, прошла в гостиную. Фарида Зариповна, прогнала слуг и, наклонившись над ней, прошептала ужасные слова, которые заставили ее потерять сознание.

В больнице, она пробыла достаточно долго. На все попытки Дамира поговорить с ней, просто игнорировала и молчала. Смирившись с тем, что ей нет смысла больше с ним жить, она просила дать ей свободу, но он упрямо отгораживался и качал головой. А потом она сбежала.

В своей старой квартире она оставалась одна недолго. Как только Дамир понял, что она, не дождавшись, уехала, он приехал туда. Звонок в дверь и она смотрит в глазок, а после отходит.

— Лиля? Открой! Я знаю, что ты там!

Она не хотела его впускать, но соседи наверняка вызовут полицию, поэтому спустя несколько минут, щелкнула замком, и он ворвался в дом, сверкая яростным взглядом.

— Почему ты меня не дождалась? Я же сказал, что заберу тебя? — он пытается успокоиться, но ему это плохо удается.

Его руки дрожат, и он торопливо проводит по волосам, а затем тянет к ней, но она уворачивается и он, играя желваками, убирает их в карманы брюк.

— Я знаю, что виноват перед тобой. И прощу прощения, но я не могу оставить тебя одну, тем более в таком состоянии.

— А что тебе мешает? У тебя, как выяснилось, появилась еще одна жена, и теперь тебе не о чем беспокоиться. По крайней мере, она мусульманка и нравится твоей матери. А я так, дрянь и шлюха, раздвигающая перед тобой ноги! — ее слова жестокие, но она и чувствует себя не лучше.

Лиля хочет оттолкнуть его, и он это понимает, никак не реагируя на ее слова.

— Мне плевать на Мадину. Мне нужна только ты, — говорит он тихо, пытаясь успокоить истерику Лили.

— Да мне плевать, плевать на всех вас! Я ненавижу вас! Ненавижу!! — она бьет его по груди, пытаясь выместить на нем боль потери, невыплаканные слезы и страх одиночества, и он молча принимает все.

Под конец, Дамир просто сгребает ее в объятия и, утешая, укладывает в постель. Через несколько минут она засыпает, а его рвет на части от ее слов и невысказанных эмоций. Он и так понял, что мать приложила руку к ее состоянию и скорее всего, изводила тем, что Мадина станет второй женой.

Оставив ее одну, он решил ненадолго уехать, чтобы разобраться на месте и, вернувшись, домой устроил настоящий скандал, сказав, что пока Мадина будет здесь, он домой не вернется.

Мать заверяла его, что она не при чем, но Дамир не слушал, уверенный в том, что это по ее вине, Лиле стало плохо.

— Разве ты не дала мне слово, что присмотришь за ней? Неужели в тебе нет ни капли сострадания к ней, потерявшей самого близкого человека? У нее же никого нет!?! — ревел он, пытаясь донести до матери, что Лиля самый невинный человек на земле.

— Дамир! — кричит отец и тот смолкает, но махнув рукой тут же уходит. — Остановись.

— Я не стану больше ничего объяснять, — бросил он напоследок, и, хлопнув дверью, ушел, а тот, упав в кресло, вдруг схватился за сердце.

— Марат! — испуганно дернулась Фарида, но он остановил ее одним движением.

— Нет. Достаточно Фарида! Если ты хочешь что-то делать, делай, но я в этом участвовать не буду. И имей в виду, я больше не заговорю с тобой, пока сын не появится дома.

Дамир вернулся к Лиле, но она не разговаривала с ним, просто лежала, смотря в одну точку и на все попытки завести разговор, укрывалась одеялом и молчала. Он готовил обеды и ужины, пытался ее кормить, но она протестовала, отворачиваясь или просто начинала плакать, и он не мог этого больше выносить.

— Прости меня малышка, прости⁈ Давай немного прогуляемся? — просил он, но она упорно молчала и лишь глаза в темноте блестели от слез.

Так прошла неделя, а когда в очередной вечер он приехал с работы, она просто ушла. Он обзвонил всех, кто мог знать о ней, спрашивал у соседей, но те только разводили руками и говорили, что давно ее не видели. Он поднял все свои связи, а когда спустя два часа она пришла домой, холодная и мокрая от дождя, он едва не поседел.

— Лиля? — он смотрел на нее, еле стоящую на ногах и отчаянно желал, чтобы все закончилось. — Где ты была?

— Гуляла. Ты же хотел, чтобы я гуляла.

— Вот так? — спрашивает он, смотря на нее.

Тонкий спортивный костюм, и кроссовки на голые ноги. Волосы в беспорядке свисают сосульками по спине.

Она пожала плечами и прошла в комнату, собираясь прилечь, но Дамир силой заставил ее идти в душ.

— Тебе нужна горячая ванна, невеличка, — говорит он, замечая как ее ресницы дрожат. — Не плачь, прошу, ты разбиваешь мне сердце.

— Уходи, прошу тебя. Я больше не могу тебя видеть, каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вижу… — она замолчала, не говоря о том, что у них мог быть малыш, если бы не его мать.

— Кого?

— Я вижу нашу связь, и мне становится настолько плохо, что я задыхаюсь рядом с тобой. Мне кажется еще немного и я что-нибудь сделаю с собой, лишь бы не чувствовать эту боль! — она виснет на нем и в тоже время хочет оттолкнуть, а он не веря в то, что слышит, трясет ее.

— Не смей Лиля! Не смей!

— Уходи! Уходи или я за себя не отвечаю! — шантажирует она его и он сдается.

Он берет с нее слово, что она ничего не сделает и пропадает ровно на две недели. Чтобы потом вновь ворваться в ее жизнь и вытрясти из нее всю душу, заставив отдаться с таким отчаянием, что на утро, она, сгорая от стыда, просит его уйти и больше никогда не появляться в ее жизни.

И как только он выполняет ее условия, ей становится настолько одиноко и больно, что она отчаянно хочет вернуть его. Но понимает, если вновь сойдется с ним, его мать никогда не примет ее. И потянувшиеся дни, она меланхолично съедает себя, желая позвонить ему, чтобы услышать его голос и одновременно проклиная тот день, когда они встретились.

И лишь когда ее бывший сокурсник, неожиданно пишет ей, что хотел бы встретиться, понимает, что пора приходить в себя.

И вот, очередная встреча с тем, от которого сердце едва не выпрыгивало из груди и они снова на том же месте, будто первый фальстарт заставил их вернуться на исходные круги и пережить это еще раз.

Настоящее.

— Держись малышка, все будет хорошо, — приговаривал Дамир, держа ее за руку и одновременно следя за дорогой.

Он не позволил трогать Лилю, усаживая в машину и увозя в больницу, больше не доверяя никому.

— Дамир? — испуганно шепчет Лиля, и он впивается в нее таким же взглядом, вжимая педаль газа в пол.

И лишь в больнице, когда спустя несколько часов, врач говорит, что опасный момент миновал, Дамир выдыхает и вместе со слезами сползает на пол, шепча молитву.