Прелесть, штат Миссисипи, и Голубки, штат Теннесси

Мы всегда хотели побывать в Грейсленде. Нина любила Элвиса, а мне нравился ретро-кич. Нас беспокоила другая дилемма – проехать нам 250 километров на восток – в Голубки, штат Теннеси, или всего 130 на юг – в Прелесть, Миссисипи.

– Знаешь, мы съездим и туда, и сюда, – пришла к выводу Нина после тщательного изучения карты. – В каждом из этих городов население меньше 500 человек, так что, учитывая наше разочарование в Валентинове и Свадебнограде, сдается мне, нам нужен хороший запасной вариант.

Я согласилась. Придется совершить немалый круг, что бы попасть в оба города, затем мы вернемся в Мемфис, где проведем последнюю ночь. Ну что ж, план созрел.

– Автобус! – закричала Нина и, оторвав меня от слишком холодного коктейля, затолкала в салон.

Среди километровой толпы фанатов среднего возраста я заметила одно выдающееся лицо с мелкой химией и в футболке размера XXL. Я не ошиблась. Эти холодные голубые глаза и иссиня-черные волосы принадлежали звезде мыльных опер Джесси Уэйлес, сыгравшей Кэт Слейтер в «Жителях Ист-Энда»! Выглядела она потрясающе. В накидке, обернутой вокруг тела и приоткрывающей обнаженную загорелую спину. Мы с Ниной сели всего через два ряда позади нее. Она была со своим официальным женихом Дейвом Морганом, офицером полиции, с которым познакомилась, когда ей предъявили обвинение за вождение в состоянии алкогольного опьянения. (Вот это романтическая история!) Явно она самый главный фанат Пресли. (Нина сообщила мне, что у нее есть кот по имени Элвис.) Мы посетили сад для медитаций, остановившись у элегантной могилы Элвиса. Здесь мне нравилось все: комментарии Лизы-Мари, незабываемая коллекция (включая знаменитый золотистый костюм и бесчисленные платиновые диски), любопытные факты (вы знаете, что концерт Элвиса «Привет с Гавайев», транслируемый по телевизору, посмотрело больше зрителей, чем первую высадку человека на Луну?). Но больше всего мое внимание привлек интерьер в стиле Остина Пауэрса. Комната «Джунгли» вызвала настоящий восторг.

– Это совершенно в моем вкусе! – восхищалась я, рассматривая изобилие искусственного меха, невысокую полинезийскую мебель и зеленый ворсистый ковер.

И тут я увидела лампу.

– У меня точно такая же лампа! – задохнулась я от удивления, схватив Нину за руку и показывая ей на лампу в форме ананаса из куска янтаря с торчащими зелеными листьями. – Я купила ее на блошином рынке всего за три доллара. Не могу поверить, у меня есть что-то, что есть в Грейслэнде!

Я думала, что здесь будет полно фанатов Элвиса, одетых в стиле короля рок-н-ролла и копирующих его имидж. Но мы не встретили никого, кроме молоденького прыщавого юнца с плохо взбитым коком и очень назойливыми родителями.

– Привет! – обратился к нам его папочка, когда мы фотографировались на белых львах у входа в особняк. – Девушки, не сфотографируйтесь ли с моим сыном? Давай, иди. Теперь обнимитесь.

– Солнышко, ты просто великолепен! – подбадривала мамаша своего сыночка, в то время как Нина морщилась от отвращения.

– Он вообще не похож на Элвиса! – прошептала мне Нина, пока папашка наводил на нас объектив.

Папаша пытался придумывать позы для меня и Нины, чтобы отщелкать несколько кадров своего сынули с нами на крыльце. От этого была только одна польза – благодаря тому, что он отошел от нас очень далеко, мы случайно оказались в кадре вместе с Джесси и Дейвом на переднем плане. Вот это результат! Мы узнали, что в легендарной гостинице «Пибоди» состоится тематическая вечеринка, посвященная фильму «Голубые Гавайи». Нам удалось заказать два билета по сумасшедшей цене и номер в гостинице. (Лучше и придумать нельзя! Путь с вечеринки домой будет состоять всего из поездки на лифте на 9-й этаж.)

– Слушай, а ты знаешь, что некоторые сцены из «Фирмы» с Томом Крузом снимались в этом отеле? – спросила я Нину, пока мы с ней с удивлением рассматривали высокие потолки мраморного холла отеля, который немыслимым образом переходил в балкон на уровне мезонина.

– То-то он показался мне знакомым.

Самым занятным зрелищем для туристов в этом отеле было следующее: каждое утро в 11 часов пять отважных уток спускались на лифте из своих пентхаузов, расположенных под крышей, вперевалочку шли по красному ковру холла к фонтану и весь день плавали там, позируя постояльцам с фотоаппаратами. Этот же ритуал, но в обратной последовательности, повторялся в 5 часов вечера. У Нины когда-то жила уточка, так что она была в восторге. Мы полюбовались этим зрелищем, а потом, после часа, проведенного за макияжем и переодеваниями, отправились в главный бальный зал на вечеринку «Привет». Я почему-то думала, что это событие привлечет разодетых красавцев обоих полов, но сильно ошибалась. Большинство из сидевших, тупо уставившихся в экран, где показывали отрывки из фильма «Голубые Гавайи», были женщины примерно лет 60. (В принципе, все правильно, они были влюблены в Элвиса с детства.)

– Это карлик или ребенок? – Нина показала глазами на мини-Элвиса в золотом сатиновом костюме с черным коком на голове, танцующего так, будто от этого зависела его жизнь.

– Ребенок, – отозвалась я, внимательно осмотрев его. – И прежде чем ты спросишь, отвечаю – на нем парик.

Мы присоединились к танцу под ремейк песни «Зевака», а потом Нина сказала:

– По-моему, он нас боится, может, пойдем?

– Ты хочешь совсем уйти? Вообще уйти из отеля?

– Да, – подтвердила Нина.

Я удивилась. Здесь, конечно, нет ни одного потенциально перспективного красавчика, но она же такая фанатка Элвиса, мне казалось, что она захочет остаться среди «своих» людей.

– А вот следующая наша мелодия, очень популярная в Великобритании, – сообщил диджей. – Ну что ж, посмотрим, помните ли вы, как под нее танцуют…

Я с ужасом наблюдала, как все вокруг нас бросились танцевать что-то среднее между «Макареной» и «Песней утят».

– Это же похоже на сумасшедший дом! – взвыла я от ужаса.

– Добро пожаловать в странный мир поклонников Элвиса, – откликнулась Нина. – Пойдем!

Ну, по крайней мере, хотя бы легендарная улица Беале гарантировала нам рок-н-ролл на полную катушку. Но теперь я в этом уже не была уверена. На самом деле здесь оказалось всего два бара хоть с какими-то признаками жизни. Первый назывался бар «152», и там была великолепная группа под названием «После полуночи», играющая рок-н-ролл. Но мы сбежали, когда они начали исполнять песню, текст которой дословно звучал так: «У тебя здоровая упругая задница, у меня здоровая упругая задница, у нее здоровая упругая задница». Второй бар назывался «У Альфреда», в нем легко могло разместиться человек 400, тут был вечер караоке, а это значит, будет весело. Мы заняли столик поближе к сцене и приготовились соревноваться с Ниной в колкостях, но вместо этого услышали музыкальные рулады чернокожего певца, очень профессионально исполняющего «Просто я жиголо». Следующей поднялась на сцену огромная женщина секретарского вида и запела песню «Безумная» Пэтси Клайн. Она, конечно, не красавица, но пела замечательно! После этого на сцену вышли два юнца и затянули «Сладкую Каролину» Нейла Даймонда. Мы с Ниной не ахти какие певуньи, поэтому кричали как могли, гикали и свистели в тщетной попытке продлить их пребывание на сцене. Наше теплое «давай-давай-давай» не осталось незамеченным, и, сойдя со сцены, ребята подошли к нашему столику, чтобы выразить свою благодарность за нашу шумную поддержку.

– Меня зовут Форест, – представился более симпатичный из них.

– Тебя зовут Форест? – Нина не могла поверить своим ушам. Она добавила: – Как Гампа? – сравнение, которое, должно быть, будет преследовать бедного паренька всю жизнь.

– Да, мэм.

– Он назвал меня «мэм», – Нина повернулась ко мне с выражением «по-моему, мне придется поцеловать его».

– А чем ты занимаешься?

– Я моряк.

Она опять повернулась ко мне, теперь ее взгляд говорил: «Я займусь с ним любовью прямо сейчас».

– А ты знаешь, что в Великобритании нет ни одного человека по имени Форест? – она склонила голову и произнесла это с американским акцентом.

– Ты что, смеешься надо мной? – с восхищением произнес он и, подвинув стул, сел рядом с ней.

Пока эти двое безумолку болтали, а его друг вернулся к своим знакомым, я сидела, откинувшись на спинку стула, не чувствуя никакой необходимости участвовать в разговоре. Раньше в такой ситуации я жалела бы себя, сокрушаясь, что я одна, что все меня бросили, и никто не обращает на меня внимания. Я восприняла бы такое положение серьезно и рассматривала все происходящее как катастрофу: «О, пожалейте меня, посмотрите на меня, я опять одна-одинешенька». Но сегодня я не чувствовала жалости к себе. А мысль о том, что где-то там Трой думает обо мне, действовала на меня успокаивающе, будто мой друг был рядом.

Прежде чем уехать из отеля, я успела получить от него письмо по электронной почте, которое он написал сразу же после нашего разговора, когда мы договорились о встрече. «Можно ли быть спокойным и взволнованным одновременно?» – была его первая фраза, дающая начало целому ряду предположений по поводу того, что может произойти, когда мы встретимся. Его рассуждения были проницательными и в то же время смешными. У него хорошее чувство юмора, и он тонко чувствует другого человека и ситуацию. И мне нравился способ, каким он приглашал меня поучаствовать в его жизни. Мне не надо было мучиться вечным вопросом: «А что он подумал?», потому что он говорил обо всем искренне, все лежало на поверхности. И это радовало. Его письмо заканчивалось фразой: «Краски пляшут, а строчки мелодично звенят». Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять эту фразу – «Мне хотелось подарить тебе что-то обжигающе страстное, милая!» В результате здесь, в баре на улице Беале, я не мечтаю о том, чтобы кто-то ко мне подошел и доказан, что я все еще существую. Я не чувствую себя третьей лишней. В том месте, где раньше был провал, теперь хранится образ Троя, и я счастлива просто сидеть и смотреть, как мистер Боджангл выбивает на сцене степ. Я чувствую себя такой счастливой, самодостаточной и уверенной в себе. Может, это как раз то, что любовь делает с девушкой? Или я просто довольна собой? Я почему-то думаю, что изменение в моем поведении и отношении к жизни связаны не только и не столько с присутствием Троя. Мне просто хорошо!

Однако буквально через несколько секунд счастливая улыбка исчезла с моего лица. В дальнем углу я увидела муж чину моей мечты – всклокоченная козлиная бородка, сред ней длины хвостик, карие глаза, слегка загорелые руки. Короче, все, от чего у меня подкашиваются колени и кружится голова. Он был просто копией моей первой любви – Кристиана, который преследует меня. Заметив, что я смотрю на него, мужчина улыбнулся, и я поняла, что это станет Последним Искушением Белинды Джонс. Я лихорадочно пыталась вернуть мои мысли к Трою. Тщетно. Ноги сами понесли меня к нему, я даже не успела что-либо осознать.

– Ты такой красивый, можно я тебя сфотографирую? – слова вылетели прежде, чем я успела подумать, и привели в замешательство нас обоих.

– А может, я хочу сфотографировать тебя? – парировал он, с иронией глядя на меня.

Я запнулась, не понимая, на что он намекает, и решила начать с простых вопросов.

– Как тебя зовут? – спросила я, стараясь прийти в себя. Он поискал глазами татуировку на своем предплечье, будто ему требовалась подсказка, и ответил:

– Райан.

Это был его единственный прямой ответ за весь вечер. Чтобы я ни спрашивала, какие бы безобидные вопросы ни задавала, он все время уклонялся от ответа, на все отвечал загадками или на жутком диалекте. Каждый раз его речь то невозможно было понять, то она звучала настолько утонченно, что, казалось, передо мной Мориарти XXI века. Я никак не могла понять, смеется он надо мной или просто он такой загадочный. Вдруг ни с того ни с сего он решил измерить мой пульс. Мы стояли молча, он держал меня за руку и считал, я же чуть не упала в обморок от такого чувственного момента. (Хотя, подозреваю, зевакам мы казались пришельцами с другой планеты со своими собственными методами ухаживания.) Теперь была моя очередь проверить его пульс. Я прижала пальцы к его гладкой смуглой коже, посмотрела ему в глаза и после цифры «три» сбилась со счета.

– Пойдем потанцуем, – сказал он, когда зазвучала песня «Я выкинул твою фотографию» в исполнении дуэта Кида Рока и Шерил Кроу.

Я не танцевала медленные танцы с юности. Я уже не помнила, что это такое, но теперешний мой опыт больше напоминал пытку, а не танец. Вместо соблазнительных па и вращений мы топтались на месте, не всегда попадая в такт. Я не могла расслабиться и, вопреки ожиданиям, совсем не чувствовала тела моего партнера. Пока мы кружились, он на ходу переделывал слова песни, некоторые вещи у него получались остроумными, некоторые достаточно игривыми. Мой смех больше походил на истерику, и я очень надеялась, что после последнего аккорда он захочет пойти попить пива. Теперь я уже жалела, что к нему подошла. Я не отрицаю, он, конечно, красавец, но что-то в его манерах пугало меня. Когда я сказала что-то об увлечении Элвисом Пресли, он не расслышал и ответил, что он не на лечении. Я решила, что будет лучше находиться с ним в компании людей, и подвела его к нашему столику, где сидели Нина и ее моряк. Я быстро представила его, на что Райан тут же ответил:

– Да я его знаю, мы работали вместе.

Я уже было открыла рот, чтобы сказать, что такого просто не может быть, но вместо этого просто предложила ему пива. Мне очень хотелось посидеть в тишине. Надо было сосредоточиться и придумать, как в корне пресечь это знакомство. Я куплю ему пиво на прощанье – и пусть он исчезнет. К несчастью, после первого же глотка Райан стал рассказывать о своей подруге, у которой уже двое детей от двух разных отцов и которая беременна третьим. Возможно, от него, а может, от того афроамериканца, с которым она как-то раз переспала.

– Господи! Ну, по крайней мере, это будет ясно, когда ребенок родится.

Затем он рассказал мне, что рос в походных палатках и потерял зуб в драке с мужчиной, который, возможно, является отцом первенца его бывшей подружки. Постепенно до меня дошло, что я разговариваю с типичным представителем шоу Джерри Спринга. Я пыталась намекнуть Нине, что меня пора спасать, но она только посмотрела на меня и улыбнулась со словами:

– Он красавчик, и ты тоже!

– Но…

Райан тронул меня за плечо:

– Да? – вздрогнула я.

– Знаешь, с твоими… – он замолчал и выразительно посмотрел на вырез моей рубашки, которая, как я только что заметила, была слишком сильно расстегнута, – изящными талантами, блеском и изысканностью…

– Что ты хочешь сказать? – выдохнула я, слегка удивляясь странности его комплиментов.

– Ты могла бы заработать много денег стриптизом. У меня отвисла челюсть.

– Что?!

– Я серьезно говорю, они неплохо зарабатывают.

– По-моему, ты не понял, – запинаясь, произнесла я, – у меня не та фигура для стриптиза.

– Да ты с ума сошла! – запротестовал он, оглядывая меня еще раз с ног до головы.

– Кстати, у меня есть работа. Я писательница.

– Ну, как хочешь, я просто сказал, что тебе стоит над этим подумать, вот и все.

Я была ошеломлена. Господи, да я и копейки не получу за раздевание, разве только продать саму одежду.

– Может пойдем? – предложила я Нине, чувствуя нара стающий страх. – Уже почти три часа, и бар закрывается.

Нине не хотелось расставаться с Форестом. Мне тоже не хотелось с ним расставаться на случай, если его боевые силы будут востребованы. Кто знает, вдруг Райан что-нибудь выкинет?

– Но он может пойти с нами, если хочет, конечно, – предложила я. Я попыталась скрыть мольбу в голосе.

– Хорошо!

Итак, мы шли по Второй стрит. Впереди Нина и ее моряк, а за ними я со своим шизиком. Только вот Форест почему-то задерживался на каждом углу. Я подозревала, что он это делает специально, чтобы потерять нас. Глубоко вздохнув, я продолжала идти. Есть только один положительный момент в прогулке с психом: он отпугивает всех других странных типов, которые могут наброситься в темноте.

– Не одолжишь доллар? – прогрохотал чей-то голос. Райан выдал незнакомцу 50 центов.

– Это моя заначка на телефонный звонок, друг. Так что тебе лучше остаться с нами на случай, если меня арестуют и тебе надо будет позвонить моему адвокату. Это все, что я скажу.

Первый проситель тут же сбежал, но откуда-то вынырнул второй с протянутой рукой.

– Извини, брат, но я только что отдал все, что у меня было, предыдущему парню. Но если ты побежишь, то сможешь его догнать, – предложил Райан, явно сочувствуя второму грабителю.

А рядом иду я, девушка, которая вот-вот нырнет в гостиницу, номер в которой стоит 200 долларов за ночь!

– Я когда-то здесь работал, – сказал мне Райан.

– Да, да, – я закатила глаза от страха перед близящейся сценой прощания. Господи, ну хоть бы Нина поторопилась. – Знаешь, мне было приятно с тобой познакомиться, и я желаю тебе всего самого лучшего, но если хочешь моего совета, то держись подальше от своей бывшей подружки, и все будет хорошо!

– Да ладно, пойдем к тебе в номер, – улыбнулся он и взял меня за руку. – У меня есть деньги.

Надеюсь, он имел в виду, что у него есть деньги заплатить за номер, а не мне.

– Нет, спасибо за предложение. Но нет.

– Послушай, мы же не случайно встретились, в этом есть какой-то смысл. Нам предначертано быть вместе!

– Это очень мило с твоей стороны, но…

– У тебя нет обручального кольца, – заметил он, играя моими пальцами, – а я только что расстался со своей девушкой, нам есть, чем утешить друг друга.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду.

– Да ты не понимаешь, – он похотливо посмотрел на меня и положил руку на гульфик. – Если бы ты понимала, что я введу почти 25 сантиметров, ты бы тогда…

– Райан! – закричала я в шоке.

– Брайан, – поправил он. – Что?

– Меня зовут Брайан.

– Мне показалось, ты сказал Райан.

Он показал мне наколку, там четко было написано – Брайан.

– Послушай меня, Брайан, я очень надеюсь, что ты не счел мое поведение заигрыванием. Извини, но мне надо идти.

«Господи, пожалуйста, ну пусть он не впадет в агрессию, Господи, я почти что дошла», – молилась я.

– Ну хоть скажи мне, в каком ты номере, – умолял он и торопливо шел за мной. – Тогда я смогу тебе позвонить.

– Нет, извини. До свидания.

Я рванула к двери, пронеслась через холл, и вскочила в лифт. «Вот что случается, когда ты настойчиво пытаешься найти второго Кристиана», – ругала я себя. Меня все еще трясло. Я закрылась на все замки и улеглась, прижав подушку к груди. Я пыталась отдышаться, и тут до меня дошло, что пора отпустить прошлое. Я всегда говорила, что никого не буду любить так, как Кристиана, но теперь поняла, что и не хочу такой любви. Она причиняет слишком много боли. Я всегда вспоминала о наших отношениях, глядя на них сквозь розовые очки, но у нас была очень веская причина для расставания – где-то там, в глубине души, я всегда знала, что с ним я никогда не стану той, кем хочу. Внезапно мне вспомнилась сцена из сериала «Секс в большом городе», когда в Атлантик-сити Саманта расстается со своим слишком женоподобным Ричардом: «Я люблю тебя, Ричард, – говорит она ему. – Но себя люблю больше».

Со мной произошло то же самое. Все это время я только и думала, что о своей утраченной любви и о том, как я по нему скучаю, но теперь-то я понимаю, насколько выиграла от нашего расставания. Я выбрала себя. Решила делать то, что хорошо именно для меня. Я практически могла слышать, как мое сердце ликует: «Спасибо! Спасибо! Теперь я свободно!»

Неожиданно в дверь постучали.

– Белинда! Это я! – шептала Нина.

– Ты одна? – спросила я, опасаясь увидеть рядом с ней Брайана.

– Не совсем.

Я открыла дверь и с облегчением вздохнула: рядом с ней стоял Форест. Но тут до меня дошло, что это значит.

– Одну секунду! – улыбнулась я и потащила Нину внутрь. – Ты хочешь, чтобы он остался?

– Ну, если ты возражаешь, то нет. – Она прикусила губу и посмотрела на меня вопросительно.

– Пусть остается, все нормально, – сказала я. – Ты же не возражала, когда я притащила Рикки в Аризоне.

– Ну, там был огромный люкс, а этот намного меньше, – отозвалась она.

– Только, если можно, начните с ванной, чтобы я успела заснуть.

– Если ты уверена, что все нормально…

Я кивнула в знак согласия, выключила свет и нырнула в постель. Через 10 минут меня потревожил яркий свет, который бил прямо в глаза. Я посмотрела туда и увидела полностью обнаженного Фореста, освещенного светом из ванной.

– О боже! – вскрикнула я, шокированная его татуировкой, от шеи до пят.

– Извини! – прошептал он, быстро закрыл за собой дверь ванной и исчез в комнате Нины.

«Черт!» – подумала я, закрыв глаза. Через пять минут кто-то забрался ко мне в постель. Слава богу, это была Нина.

– Что случилось? – шепотом спросила я.

– Он заснул! Я попросила его первым выйти из ванной, чтобы сходить в туалет, а он отключился!

Она нерешительно смотрела на меня.

– Ты не того разбудила, – пошутила я. – Вряд ли я смогу тебе помочь.

Она закрыла лицо руками.

– Как ты думаешь, он увидел меня голой и решил, что ему этого не надо?

– Ты думаешь, он притворяется? – догадалась я.

– А ты?

– Я уверена, что нет. Послушай, как он храпит.

Она тяжело вздохнула и отправилась к себе в кровать. Я отключилась до утра. Форест уже ушел, но сумел вызвать на лице Нины сияющую улыбку.

– Он та-а-а-ак много наговорил мне комплиментов! – Она села в кровати, светясь от радости. – Все время называл меня сексуальной штучкой!

– Здорово!

– Он сказал, что обратил на меня внимание, как только вошел. И еще сказал, что я стильная!

– Конечно, дорогая, так оно и есть! – Я улыбнулась. – Вы будете поддерживать отношения?

– Нет! – радостно воскликнула Нина. Ей было достаточно всего одной ночи. – Черт с ним, а что случилось с Райаном? – Она села ко мне на кровать.

– Лучше не спрашивай, – закрыла я тему.

– Но ведь он абсолютно в твоем вкусе!

– Нет, он был просто похож на Кристиана, – поправила я ее.

– Так это же одно и то же!

– Со вчерашнего дня – нет!

– Ты это о чем?

– Я думаю, что Брайан – это олицетворение Кристиана, который в последний раз пришел ко мне, чтобы доказать, что повторение прошлого не приносит ничего хорошего. И он таким образом попрощался со мной.

– Ух ты! – Нина откинулась на спинку кровати. – Это серьезно.

– Я бы сказала, суперсерьезно!

– Думаю, что это стоит отметить. Давай закажем завтрак в комнату!

Два часа спустя мы были уже в городе Прелесть, штата Миссисипи. Я и так знала, куда нам ехать, но все же еще раз перепроверила по карте, не ошиблись ли мы. Но нет. Окружающая нас земля была пустой и необработанной, дороги захламлены старыми шинами и телами бедных животных, что же касается самой деревни, то мне кажется, на звание ей явно дали не туристы, которые при виде ее восклицали: «Какая прелесть!» Первое здание, которое мы увидели, было старым и обшарпанным, но на нем красовалась гордая вывеска «Продуктовый супермаркет». Наполовину оторванная табличка сбоку сообщала: «Горячая еда» (похоже, слишком горячая, если судить по тем прокопченным лицам, которые высунулись из проема, бывшего когда-то окном). Дверь в магазин была открыта, и даже виднелись признаки жизни, но здесь нас вряд ли ждали свежие горячие булочки. А плюс ко всему мы боялись даже выйти из машины, так как за нами пристально наблюдали четверо вороватого вида чернокожих мужчин в жилетах на голое тело, сидевших на диване в тени большого дуба. Хотя их вроде разморило от жары, мы слишком нервничали для то го, чтобы общаться. Особенно после того, как нас предупредили, что местные жители не очень-то любят чужаков, и поэтому две хихикающие девицы, разговаривающие на чужом языке, могут просто привести их в ярость.

Мы вернулись назад на шоссе. Дальше дорога пролегала мимо чистеньких бунгало, около одного из них стояли две новые машины. Непонятно, кто там может жить, но вряд ли они являются постоянными посетителями того супермаркета.

– Венки, шарики и подарки, – прочитала Нина вывеску, прикрепленную к последнему домику на краю дерев ни. – Может, нам взять упаковку венков, чтобы почтить память всех тех бедных убитых животных на дороге, мимо которых мы проехали?

Господи, она такая добрая.

Сначала мы хотели поехать прямо в Голубки, но потом решили, что просто обязаны провести хотя бы одну ночь в Миссисипи. Осталось только решить, где именно.

– Мы можем поехать в Кларксдейл, который знаменит своими придорожными закусочными музеем «Делта блюз», – Нина изучала путеводитель. – Или в Индианолу, где родился Би Би Кинг, великий исполнитель блюзов. У них, оказывается, еще и самая большая компания по переработке зубатки.

– А знаешь, что мы всего в двух часах от Абердина, Дублина, Рима, Парижа, Вероны и Бразилии! – Я рассматривала карту.

– Что? – Нина рассмеялась.

– Посмотри сама, – и я передала ей карту.

– О, Оксфорд! – Она листала страницы. – Я помню, читала о каком-то городке, который выиграл конкурс на самый красивый город. – Она открыла атлас на последних страницах. – Вот он, нашла! Здесь родился Джон Гришэм, здесь происходит действие романа Уильяма Фолкнера «Дуб и рябина», а также находится самый большой университет Юга, Южный Гарвард. – Она посмотрела на меня. – Поедем?

– Обязательно!

Через сорок минут езды Нина скомандовала повернуть налево, и вдруг пейзаж вокруг нас разительно изменился. Теперь вместо бескрайних полей и редких болот перед нами простирался лиственный рай. Дорога уходила вдаль, и постепенно деревья образовали тенистый зеленый коридор, который и привел нас на элегантную городскую площадь со зданием суда, похожего на свадебный торт. Здесь на углу стояла даже красная телефонная будка, как в старой Англии.

– Ну разве это не прелесть! – восхитились мы в один голос.

Если судить по качеству продуктов и товаров из сверх модного универмага, этот городок просто денежный мешок. Дома вокруг площади были украшены большими верандами, на которых возвышались дорогие антенны и горделивые флаги США. Проехав бесчисленное множество улиц с односторонним движением, мы уже отчаялись найти пристанище, но тут увидели толстую темнокожую женщину, которая подметала ступеньки большого темно-красного здания с пятью белыми колоннами и рядом свисающих корзин. К нашему удивлению, женщина была одета не в блестящее платье и туфли на шпильках, а в футболку и леггинсы. Несмотря на это, мы понимали, что гостиница «Оливер-британец» даст нам почувствовать настоящую жизнь Миссисипи. Мы вышли из машины в надежде получить здесь номер. Элеонор предупредила нас, что у них есть только одна маленькая комнатка, но когда мы увидели белоснежные простыни с вкраплениями фиолетовых цветов и ванну на ножках, мы уже не хотели больше никуда. Буквально спустя считанные минуты мы уже сидели на веранде в плетеных креслах и с наслаждением поглощали сыр с крекерами, запивая это все охлажденным шардонне. Хоть лица у нас покраснели от солнца, а волосы растрепал ветер, мы все-таки решили прогуляться до площади и разведать, какие там рестораны, прежде чем начать приводить себя в порядок перед вечерним выходом.

– Прихорашиваться-то нам как раз и не для кого, – прокашляла я. – Университетская братия еще на каникулах, а здесь вряд ли еще что-нибудь есть, кроме университета.

Как я ошибалась!

Первый ресторан, куда мы пришли, «Венская пицца», был заполнен до отказа. Я посмотрела на часы. Еще не было шести. Мы заглянули в дверь соседнего кафе «Городской базар». Все столы заняты. Мы присели за первый попавшийся столик, который, как оказалось, принадлежал кафе на противоположной стороне улицы – «Гордость Лэрри». Одна пицца, а за ней восемь коктейлей из водки с клюквенным соком – и мы решили, что переодеваться нам уже ни к чему. Если судить по внешнему виду обывателей, городок сам по себе затрапезный.

Опять я ошибалась!

Около 21. 30 мы опять были на площади. Теперь там оказалась толпа разодетых девиц. Красавицы в юбках, перевязанных платками, в баллонах и туфлях на тонюсеньких маленьких каблучках, выглядели просто потрясающе. Любая из них могла соблазнить хоть длинноволосого с хвостом, хоть коротко стриженного. Каждая из них выглядела так, как будто только что вышла из салона красоты. Так как мы с Ниной были одеты в пропитанные влагой свитера и в юбки фасона «скрой мои грехи», мы явно не могли составить конкуренцию местным красоткам. К счастью, если мы вы пьем еще по коктейлю, то нам будет абсолютно все равно. Как сказала Нина: «Разнообразие притягивает».

Первый бар под названием «Стопочка», в который мы заглянули, был на девяносто процентов заполнен женщинами, а в баре «Попугай», находящемся совсем рядом, публика на девяносто пять процентов состояла из мужчин. Гм-м-м. Странно.

– Может, у них здесь действует правило, по которому мужчинам и женщинам пить можно только в определенных местах? – спросила Нина и нырнула в «Попугай».

– Привет, – темноволосый парень уже приветствовал нас, хотя мы еще даже не успели дойти до стойки. – Я – Мэдисон Четвертый, – и он протянул руку. – Я вас еще в «Гордости Лэрри» заметил.

– Правда? – Нам очень понравилось, что он нас запомнил. Настолько, что мы купили ему выпить.

– Ваше здоровье! – И Нина чокнулась с ним. Прежде чем я успела дотянуться до его стакана, меня внезапно осенило. Я же должна была позвонить Трою. Черт! Странно, если бы я была дома, я бы считала каждый час до назначенного времени. Все так меняется, когда путешествуешь. Все становится шиворот-навыворот. Однако такая жизнь явно приносит мне пользу. Похоже, что все мои приоритеты поменялись и теперь располагались со всем в другом порядке.

– Я сейчас. – Дернув Нину за рукав, я выскочила на улицу, по пути набирая номер Троя.

Он ответил сразу же, но было так плохо слышно, что я свернула на боковую аллею, надеясь, что там будет не так шумно. Как назло, за мной увязался гремящий лендровер.

– Подожди, не клади трубку, – крикнула я и помчалась на соседнюю улицу.

При этом я оказалась позади магазина, чьи кондиционеры громко шумели и обдували меня горячим воздухом. Я повернула еще раз и наступила на разбитое стекло.

– Черт! Подожди еще!

Я поняла только половину из того, что он сказал, но совершенно явственно услышала, что последняя фраза была: «Я еду!»

– Что?! – Я взвизгнула так пронзительно, что залаяла парочка собак в соседних дворах. Я начала озираться по сторонам, наполовину уверенная, что вот-вот сейчас из-за угла появится 18-колесный грузовик.

– Я забронировал билет до Лос-Анджелеса! – сказал он мне.

О боже! О боже!!! До меня наконец-то дошел весь смысл сказанного. Он действительно это сделал! Он держит свое слово! Я наконец-то встретила мужчину, который ценит меня настолько, что готов выложить несколько сотен долларов, заработанных потом и кровью, и проехать через всю строну, чтобы провести время со мной.

– Мне и самому нравится моя идея, – признался он мне.

Удивительно, но мне тоже. Я боялась, что буду чувствовать себя обязанной, если соглашусь встретиться с ним опять, но на самом деле я смело смотрела вперед и опять же вела себя по-взрослому. Я готова к этому – готова к проверке на Единственность.

– Когда мы увидимся, я обниму тебя крепко-крепко! – пробасил он.

У меня все замерло внутри.

– А как по поводу всего остального? – подначивала я его своими прозрачными намеками.

Он рассмеялся!

– Ага, ты наконец-то намекаешь.

Я обернулась назад, чтобы посмотреть, что делает Нина в баре. Я заметила, что она осталась одна и сидит, рассматривая в окне прохожих.

– Извини, мне пора, – оборвала я начинающийся флирт. – Извини, что так быстро.

– Ничего, скоро мы будем болтать часами. Глаза в глаза. И рот в рот, подумала я. Его голос стал еще ниже и нежнее:

– Спокойной тебе ночи!

– И тебе.

– На самом деле я уже в постели, – произнес он, подразнивая меня.

– Везет тебе! – вздохнула я, возвращаясь назад в бар.

Войдя в бар, я с удивлением обнаружила, что Нина умудрилась напоить Мэдисона, а сама накололась на диванную пружину.

– Ты только посмотри. – Она приподнялась с дивана, чтобы показать мне торчащий конец пружины. – Даже у тех парней в Прелести диван был намного лучше!

Нина все равно уселась снова на тот же самый парши вый диван, и мы приступили к тщательному осмотру присутствующего мужского контингента.

– Тебе не кажется, что они все выглядят, как студенты колледжа? Слишком молодые для нас, – заметила я, делая вид, что полностью увлечена текущим заданием, хотя мой мозг был занят разговором с Троем.

(Я пока не собиралась говорить Нине, что у меня уже есть один претендент. А то вдруг она подумает, что из-за этого я откажусь от главной миссии нашего путешествия.)

– Слишком юные, – согласилась Нина. – Может, пойдем дальше?

Следующим на нашем пути оказался бар «Тайны текилы». Он находился всего в нескольких шагах от «Попугая», но отличался от него, как небо от земли. Если первый был слабо освещен, то этот представлял собой открытое пространство с пляжными зонтиками и пылающими факелами. Однако от нашего восхищения не осталось и следа, едва мы вошли внутрь. Девушки здесь были моложе, красивее и элегантнее даже тех девиц на площади, правда, при этом они были сильно накрашены.

– Похоже, здесь собрались элитные экземпляры от 18 до 30, – пробормотала я.

– Ты хотела сказать, от 15 до 20, – поправила меня Нина.

Когда мы сказали об этом молодому блондинистому бармену, он небрежно заметил:

– Ну, а что вы хотели? Это же основное место знакомств во всем Оксфорде.

Оказалось, что здесь в большинстве своем развлекались студенты юридического факультета самого большого университета Юга. Ну прямо как герои фильма «Как убить время» с Сандрой Баллок.

– Ага, давай подумаем: если героиня Сандры зашла бы выпить в этот бар, то где тогда должен был бы напиваться в это время Мэтью Макконэхи?

– В «Комнате с бургундским», это надо вернуться назад на площадь. Все настоящие адвокаты зависают там.

– Гм-м, мне кажется, нам пора привлечь некоторых к уголовной ответственности! Можем немного поиграть в прокуроров, – решила Нина.

Мы как раз допивали последний коктейль, когда парочка «зрелых студентов» приблизилась к «скамье подсудимых».

– Приветик! – поздоровался бармен с ними. Это оказались его соседи по квартире, Джей и Бифф.

– Приветик! – присоединились и мы. Учитывая, что им было примерно по 28 или 26 лет, мы тоже были безумно рады их видеть.

Похоже, они были самыми взрослыми посетителями (из мужчин) в этом баре, но было и еще что-то такое, что отличало их от всех остальных. Они оба, как оказалось, были лидерами групп поддержки.

– Что? – захихикали мы, стараясь представить себе этих двоих, наряженных в короткие юбочки и размахивающих помпонами.

– Вы что, никогда не слышали о группах поддержки? – Джей посмотрел на нас так, будто мы свалились с луны.

– Мы те самые парни, которые подбрасывают девчонок в воздух, крутят, переворачивают и все такое, – объяснил Бифф. Он-то точно выглядел мощным, как скала. – Вы знаете, что Рональд Рейган и Джордж Буш тоже в свое время были лидерами групп поддержки?

Нина отрицательно покачала головой.

– Может, они намеренно скрывают этот факт?

– Угощайтесь еще, – предложила девушка, на подносе которой стояли стаканчики с какой-то розовой жидкостью.

Девушка подошла как раз вовремя. Бифф, моментально воспользовавшись случаем, прикупил нам всем по стаканчику «Заключенного из Алабамы». Я больше не могла пить и передала свой стаканчик Нине, которая его и выпила, пока Бифф отвернулся.

– Ребята, вы из Миссисипи? – спросила Нина. Ей явно нравился один из этих парней, но я пока никак не могла понять, кто же именно.

– Нет, мэм, я из Арканзаса. – Джей сопроводил свой ответ выразительным жестом, покрутив головой.

– Ага, Билл Клинтон! – отозвалась Нина. – Ну, хоть один «порядочный» красавец.

Джей не верил своим «южным» ушам.

– Знаешь, вообще-то мы все были очень рады, когда он стал президентом, потому что ему удалось выбиться в люди из маленького Арканзаса! – достаточно агрессивно отреагировал Джей.

И они втроем пустились в жаркие политические споры. Какое-то время я, отключившись от разговора, сидела, мечтая о Трое. Очнулась я только тогда, когда услышала упоминание о Ку-клукс-клане. Оказывается, их штаб-квартира тоже находится в Арканзасе.

– А ты лично знаешь кого-нибудь из Ку-клукс-клана? – спросила я Джея. Я не могла даже произнести это название без нервной дрожи.

– Конечно, – кивнул он.

Я думала, что сейчас он признается в том, что это позорное пятно штата, но вместо этого он сказал, что на самом деле даже разделяет некоторые из их идей. Он уверял, что в основе их убеждений лежит не борьба белых с черными, а гражданская война между Севером и Югом. Это была слишком рискованная тема для разговора, и Джей явно не располагал меня к себе, так как периодически бросал фразы типа «я не собираюсь извиняться за то, что я белый», «женский бред» и «я горжусь тем, что не голубой». И если я уже порывалась спросить: «А у тебя там не кусок белого дерьма торчит из кармана?», то Нина (теперь уже очевидно симпатизируя ему) умудрялась, видимо, услышать некоторую долю гуманизма в его суждениях, например, о том, что сегодня людей среднего класса заставили почувствовать себя виноватыми за их предков, которые поддерживали рабство, или о том, как нынешние законодательные акты заставляют белых испытать дискриминацию на собственной шкуре. И когда я сочла, что эта полемика стала слишком горячей для меня, Бифф сообщил, что презирает героинь «Секса в большом городе». Он обозвал Саманту проституткой, а Кэрри хитроумной и подлой. Вот этого я уже точно не могла вынести.

– Пойду куплю что-нибудь поесть, – объявила я и встала со стула.

– Единственное, что ты сможешь найти в это время, это куриные окорочка в «Иксоне», – предупредил меня Джей.

Ну что ж, дешевые блюда – мое хобби.

– Ладно, скоро буду. – И я смело направилась к двери.

– Хочешь, я провожу тебя? – предложил Джей.

– Но тогда мне не с кем будет разговаривать, – запротестовала Нина.

Ага, отметила я. Бифф явно был бы счастлив услаждать ее слух, поэтому можно сделать вывод, что ее покорила бритая голова Джея. (Упоминание о том, что он служит в Национальной гвардии, явно сыграло в его пользу.)

– Нет, не надо, ждите меня здесь, я сейчас, – произнесла я, направляясь к двери.

Теперь на площади было еще больше молодых и красивых девушек. (И совсем немного малолетних парней из колледжа, которые просто не могли поверить в свое счастье.) Пока я, никем незамеченная, пробиралась сквозь эту толпу, я увидела ресторан, который все еще был открыт, но вывеска «Со вкусом курицы» отбила у меня всякое желание туда заходить, и я помчалась дальше, к бензоколонке, за чипсами и полузасохшими донатсами. Мне казалось, что я очень далека от этой разодетой толпы, особенно когда я нашла тихую, укромную скамейку и уселась на нее, чтобы перекусить. Закончив жевать, я сидела, наслаждаясь жизнью. Мне ни к чему было торопиться в бар. Я даже подумывала, стоит ли вообще туда возвращаться. Может, мне все это уже не надо? Может, я наконец-то поумнела? Одна из причин, по которой мы с подругами ходим по барам, – это желание познакомиться с кем-нибудь. А теперь, когда у меня уже есть Трой, не пора ли сказать «прощай» ночным прогулкам по барам и переключиться на ужины на двоих?

Понятия не имею, сколько «Узников Алабамы» заточила Нина, пока я отсутствовала, но к моему возвращению она была бодра, как никогда.

– Алло, алло! – кричала она, схватив Джея за руку.

– Мистер Флик, – отзывался он.

– Вас уже обслужили?

– Миссис Слокомбе! – приветствовал он.

Я смотрела на них, ничего не понимая. Оказалось, что они занялись инсценировкой одного милого британского телесериала. Жаль, что у меня не было сил присоединиться к ним. Все, я не хочу больше флиртовать. Интересно, это от того, что мне эти парни совсем не нравятся, или мое сердце заключило тайный договор с Троем?

– Мой любимый телесериал – «Друзья», – сообщил Бифф, стараясь привлечь мое внимание, несмотря на мой отсутствующий взгляд. – Я точно как Чендлер, такой же умный и нежный.

– Правда? – Я пыталась притвориться, что мне это интересно.

– Да, большинство девушек хотели бы выйти за меня замуж.

– Да ты что? – Я огляделась вокруг в поисках воздыхательниц и не заметила ни одной.

– Честно! Я – мечта любой девушки! Но большинство из сидящих здесь девушек интересует только это, – и он выразительно приложил руку к карману.

Господи, что еще он скажет?

– Что я хочу, так это найти девушку, которая до этого уже была замужем, – продолжал он. – Потому что тогда она точно будет знать, на что идет.

Меня это потрясло до глубины души.

– Черт! Мне кажется, я впервые сталкиваюсь с таким мнением.

– Я действительно уверен, что тогда мне будет проще. Девушка, которая через это уже прошла, намного лучше понимает, что значит быть замужем.

– Это чепуха! – настаивала я.

На самом деле, чем больше я об этом думала, тем логичнее мне это казалось. Многие девушки уверены, что их жизнь изменится как по волшебству, как только они произнесут «да, согласна», тогда как на самом деле это означает всего лишь много душевных затрат и компромиссов. Кроме того, следует признать, что те, кто идут на повторный брак, – самые отчаянные оптимисты.

В час ночи мы вышли из бара. Я предполагала, что поскольку мы в компании южан, то ночью не останемся одни, во всяком случае нас точно проводят до дома, но единственным моим желанием было поскорее добраться до гостиницы и помолчать. Не то чтобы Бифф утруждал меня беседой, я больше молчала. Но сам он болтал за двоих. А еще Бифф оказался настоящим джентльменом. Он все время хвастался своим любимым Оксфордом и при этом не предпринимал никаких попыток продолжить вечер, хотя Нина с Джеем периодически намекали на это.

– Знаешь, в нашем городе есть еще масса интересных мест, кроме этой площади, – сказал мне Бифф, пока я пыталась открыть двери нашей гостиницы. – Если хочешь, я завтра покажу тебе наш город.

– С удовольствием, – отозвалась я, яростно ковыряясь ключом в замке.

– Позволь мне, – сказал он и мягко отстранил меня от двери.

Бифф покраснел от усилий, но дверь открыть не смог, что вывело его из себя.

– Я позову менеджера! Как ты сказала ее зовут – Элеонора? – гневно произнес он.

– Ты с ума сошел! Глубокая ночь! – протестовала я.

– Но ты же не можешь попасть внутрь, – разумно за метил он.

– Дай-ка я еще раз попробую. – Я подскочила к двери и стала вращать ключом, как сумасшедшая, дергая его во все стороны. Толку никакого.

Бифф все же вызвал Элеонору. Она появилась заспанная и с трудом соображала, что было вполне естественно. Когда до нее дошло, в чем проблема, она демонстративно попыталась показать «как надо», но эффект был тот же. В итоге она выдала мне новую связку ключей, и мы пожелали друг другу спокойной ночи. И только когда я уже поднялась в комнату, до меня дошло, что моя подруга куда-то подевалась. Я спустилась вниз, выскочила на веранду и позвала Нину. Господи, все повторяется! Как с Кэрри в «Зеленой перспективе».

– Нина!!! – крикнула я снова.

На этот раз я уловила какое-то движение на стоянке машин. Когда я подошла поближе, то увидела ее.

– Мне надо отдать тебе ключи, – объяснила я свое вмешательство.

– Ладно, кинь их на землю, – сказала она, пытаясь придать своему голосу уверенность в том, что бросить ключи в траву в кромешной тьме – это самое логичное решение в данной ситуации.

Я пыталась объяснить ей, что замок может заедать и что надо быть осторожной, но ее голова уже нырнула туда, откуда появилась до этого. Следующие три часа я, как дура, просидела на кровати, абсолютно уверенная в том, что в любой момент могу услышать крики о помощи, либо металлический лязг и шум борьбы с заклинившей дверью. Наконец в 5. 30 утра Нина вошла в комнату.

– Слушай, это кошмар, ты себе представить не можешь, как мы намучились с входной дверью.

– Ладно, только не рассказывай мне, что именно этим ты и занималась последние четыре часа.

– Нет, конечно. Когда у нас не получилось в первый раз, мы пошли на озеро.

– Какое озеро?

– Озеро Сардис, это примерно в 20 километрах отсюда. Там пляж и все остальное.

– А каким образом ты умудрилась туда добраться? – спросила я, проснувшись окончательно от таких новостей.

– На машине Джея. Он переделывает на свой вкус «шевроле», меняет сиденья на те, которые обычно используются в гоночных машинах, обтягивает кожей салон и ста вит мотор на 500 лошадиных сил. Но так как на данный момент работы еще не закончены, мотор издает такой смешной звук…

– Ты поехала в машине с незнакомцем из Арканзаса? – спросила я сердито, хотя сама делала то же самое в некоторых других штатах.

– Все в порядке, – сказала Нина, скидывая туфли. – Боже!!! Мой ноготь!

– Что с ним? – испуганно спросила я, перемещаясь на Нинину сторону кровати.

– Его нет!

Требуются некоторые объяснения. Дело в том, что в результате несчастного случая Нина лишилась ногтя на большом пальце правой ноги и с тех пор всегда приклеивала на его место акриловый имитатор.

– А представь, если он остался на той подстилке, где мы с Джеем сидели, и он нашел его, когда складывал? – Она чуть не плакала.

Я не смогла сдержать смешок, вообразив себе эту картину.

– Только не это! – Нина побледнела.

– Не переживай, я больше чем уверена, он остался валяться где-нибудь на земле, – старалась успокоить я ее. – Послушай, значит, он был очень даже хорош, если ты умудрилась потерять свой ноготь!

Лицо Нины расплылось в довольной улыбке.

– Он великолепен, просто великолепен.

– Да? – спросила я и почувствовала радость за нее. Форест был разминкой, и похоже, что теперь Джей покорил ее. Она восторгалась его искрометными шутками и заразительной сексуальностью.

– Нина! Я хочу услышать все в подробностях, – заявила я, смущая ее. – Но утром.

Утро пришло и ушло. Когда мы наконец-то заставили себя встать и отправились в кафе «208», давно перевалило за полдень, соответственно, завтрак уже не подавали. Вместо завтрака я взяла себе арбуз, салат из шпината, за которым последовал крабовый торт с жареными сырными палочками. Было так вкусно, что я чуть ли не вылизала тарелку. Нина же, наоборот, была слишком влюблена, чтобы одолеть хотя бы половину своего куриного бульона. Радостное возбуждение вчерашней ночи сменилось обыкновенным утренним беспокойством – «а что дальше?».

– Он, должно быть, подумал, что я какая-то проститутка, – сердилась она на себя.

– Не говори чушь! – протестовала я. – Это была страсть! Он знает, что за последние 5 лет ты переспала всего с двумя мужчинами?

– Нет, – мотнула она головой.

– А может, тебе стоило ему об этом сказать?

– Если я вообще его теперь когда-либо увижу!

– Он же наверняка пообещал тебе встретиться завтра?

– Ну да, он так и сказал. А что, если он передумал? А что, если мы встретим его, а он сделает вид, что меня не знает, или вообще перейдет на другую сторону улицы?

– Ну с какой радости он будет так делать?

– А может, ему не понравилось?

– Сколько раз, ты говоришь, он сделал это?

– Три.

– Ты права, это же ясно, что ему совсем не понравилось.

Нина тяжело вздохнула. Я тоже. Ну что это за проклятие быть женщиной! Неуверенность в себе и похмелье лишили нас спокойного существования. Ну почему мужчины вечно одерживают над нами победу? Почему мы вечно испытываем чувство вины за то, что пошли наповоду у наших сексуальных желаний? Это так здорово, когда все происходит спонтанно, но, с другой стороны, утром следующего дня приходит расплата. Я сочувствовала Нине и разделяла ее страдания. Это ужасно раздражает, когда ты считаешь, что твое свидание одноразовое, а утром просыпаешься и понимаешь, что хочешь увидеться снова.

– Теперь я точно знаю, что мы больше не увидимся, – пожаловалась Нина, выходя из дамской комнаты.

– С чего ты взяла? – нахмурившись, спросила я.

– У меня именно сегодня настали критические дни.

– Ну, в принципе, все не так уж плохо, – попыталась успокоить я ее.

Мы решили заглянуть на прощание в небольшой бутик, а потом отправиться в Голубки. Наш визит слегка затянулся, так как молодая белокурая продавщица никак не могла смириться с тем, что две британки рыскают по полкам ее магазина.

– А что вы вообще делаете в Миссисипи? Вы что, выпали из самолета?

Мы ответили, что приехали сюда в поисках любви.

– Ну, тогда вы правильно выбрали место. Южные мужчины самые лучшие!

– И самые симпатичные, – вставила ее подруга.

– А вы знаете принца Уильяма? Он такой очаровашка!

Внезапно мне стало жаль, что вчера мы не захотели знакомиться с местными девушками. Может, если я хотя бы предприняла попытку заговорить, то выяснила бы еще вчера, что они совсем не такие высокомерные южные принцессы, как я подумала, а милейшие создания. Как эти две девушки.

Едва мы успели выйти на улицу, как услышали сзади торопливые шаги. Мы обернулись, и увидели Джея, бегущего за нами с улыбкой во весь рот. Нина непроизвольно сделала приветственный жест рукой, а я готова была расцеловать его от ее имени.

– Ты великолепно выглядишь! – пробормотала я, хотя, конечно, не мое дело давать такие комментарии.

Если вчера на нем была старая футболка с длинными рукавами, коричневого цвета, то сегодня он был одет в рубашку в красную клетку, которая, по его словам, была его любимой и передавалась из поколения в поколение. «Только что из стирки», – признался он.

– Я сегодня стирал целый день! – засмеялся он. – И все еще не закончил!

По его собственному признанию, он не умел говорить комплиментов, но рядом с Ниной просто светился от счастья. Он даже предложил нам встретиться, когда мы опять заедем в Мемфис на последнюю ночевку перед отъездом. Нина пришла в восторг и дала ему номер моего мобильного.

– Мы будем там завтра или послезавтра, – объяснила она ему, мило умолчав при этом, что зависеть это будет только оттого, повезет нам в Голубках или нет. Я оставила их для прощального поцелуя, все еще не понимая, что она в нем нашла. Ну, лишь бы ей было хорошо.

«Содержите Голубки в чистоте!» Так гласил дорожный лозунг, и мы не собирались это оспаривать. Вооружившись пенками для укладки и масками для лица, мы готовились к встрече с парнями из Голубков. Это была небольшая деревушка всего в 180 километрах от Мемфиса.

– О-о! – пропела Нина, когда мы увидели первого кандидата, который подстригал траву газонокосилкой.

Он повернул к нам лицо, красно-коричневое от загара, и так сурово посмотрел на нас, будто собирался направить свою адскую машину прямо на нас. Немного дальше двое мужчин по локоть в мазуте пытались разобраться с карбюратором неимоверных размеров.

Проехав еще некоторое расстояние, мы увидели троих малолетних парней в открытом кузове пикапа. Они долго нас рассматривали, но потом поехали своей дорогой по своим сельским делам.

– Слушай, это забавно. Если бы не местные жители и эти дома с верандами, можно было бы подумать, что мы в английской деревне.

Вокруг были бескрайние поля с пасущимися телятами и жеребятами, дома, огороженные остроконечными зелеными изгородями. Мы зашли в бакалейный магазин, там не оказалось даже освежителя для полости рта.

– Как ты думаешь, а в их кафе под названием «Семейное» подают чай? – спросила я.

Нина заглянула в окно ветхой пристройки, притворяясь, что не заметила двух огромных грузовиков, припаркованных в соседнем переулке.

– Знаешь, если мы поторопимся, то все еще можем успеть на бейсбольный матч на стадионе «Элвис трибьют». Там сегодня команда Мемфиса играет против Лас-Вегаса, – Нина попыталась уговорить меня. – Первым 500 зрителям в подарок дадут по фирменной кепке «Элвис».

Других развлечений в Голубках не было, только семья и работа. И вообще, мне вряд ли хотелось бы встречаться с парнем, который запросто голыми руками снимает с кролика шкуру. Но вот парни в наколенниках и с большой бейсбольной битой, это да…

– Поехали, – согласилась я.

А для себя решила, что это будет абсолютно по-американски. Начала я с ковбоев, а закончу самым американским видом спорта и хот-догом. На обратном пути в Мемфис Нина позвонила Джею и сообщила о наших планах. Мы поселимся в отеле «Мэдисон» (сегодня суббота и в нашем любимом «Пибоди» нет свободных мест). Потом бежим на игру, после ужинаем в клубе «Похудей!», а затем гуляем по Беал-стрит, пока не надоест. Когда я услышала ее последнюю фразу, мне стало немного не по себе. Я не уверена, смогу ли еще раз пережить такую ночь. Я, если честно, жутко устала.

– Будешь звонить своему Дальнобойщику? – Нина передала мне мой телефон.

Я отказалась. Ну зачем звонить, если я и так скоро увижусь с ним.

– Не могу поверить! Ты только посмотри! Огромный бейсбольный стадион в самом центре города, – воскликнула Нина, выражая свой восторг перед краснокирпичной империей под названием «Парк автозоны».

С трудом верится, что именно здесь в 1968 году под руководством Мартина Лютера Кинга проходил митинг против расизма, который закончился убийством этого великого политического деятеля. Те трагические события стали знаковыми для стадиона. После этого он начал хиреть на глазах и стал синонимом низкого уровня жизни; здесь располагались дешевые кинотеатры. Но в 2000 году 80 миллионов долларов частных дотаций помогли превратить его в один из лучших стадионов Америки для команд мини-лиги. Он действительно потрясал! Везде чистота и уют, вокруг можно найти все, что угодно, в том числе и кафе, предлагающие самую разнообразную еду – барбекю, хот-доги по-польски, дельта-хот-доги, бургеры, арахис, крекеры, мороженое. Просто праздник живота! Здесь царила праздничная атмосфера, и я удивилась, заметив большое количество привлекательных молодых людей, заполнивших стадион. А я-то думала, что на игру, посвященную памяти Элвиса, придут только старички и его фанаты. Если бы меня так не отвлекали мысли о Трое, было бы самое время присмотреться к местным парням. Правда, сами игроки на таком расстоянии казались игрушечными солдатиками.

И вот игра началась. Замах битой, удар и маленький мячик летит в небо. Это действительно чисто американская игра! Мы замерли от восторга. И тут на стадионе среди зрителей появился игрок двухметрового роста, одетый в полную униформу, с абсолютно квадратной челюстью.

– Вот это красавчик! – У нас перехватило дух. – Он зашел в сектор 16.

– Мы должны с ним поговорить! – с энтузиазмом подхватила Нина.

Мэтт оказался интересным собеседником. Мы думали, что проболтаем с ним всего две минуты, но так как он сегодня был на скамейке запасных, да еще и закончил школу в Оксфорде, разговор, в конце концов, получился долгий и откровенный. Он рассказал нам, как преданность южного мужчины своей возлюбленной может привести к проблемам в частном бизнесе, что женщины в последнее время не хотят, чтобы им открывали двери (они рассматривают это как посягательство на их личную свободу), как он встречался с девушкой типа Барби, но ему не понравилось и, что нас больше всего потрясло, он до сих пор ищет свою южную красавицу.

– Мне 28, а я все еще не женат. Профессиональный игрок. Никто и предположить не может, что я еще не нашел свою Единственную.

Честно говоря, мы тоже не могли такого предположить. Мэтт был жизнерадостен, остроумен и, кроме того, физически чертовски привлекателен. Тогда мы решили спросить, есть ли у него соображения, почему до сих пор он не может найти девушку своей мечты.

– Да, конечно, у меня есть некоторые мысли на этот счет, – признался он. – Во-первых, очень сложно найти кого-то, кто согласился бы с моим образом жизни. Во-вторых, это как жизнь в военном городке (Нина, не дергайся): никогда не знаешь, в каком штате будешь жить. Но лично для меня главным препятствием являются деньги.

– Деньги мешают тебе найти любовь?

Мэтт кивнул.

– Я перешел в главную лигу только в прошлом году, а до этого не был уверен, что смогу достаточно зарабатывать на жизнь игрой, поэтому-то я и не хотел серьезных отношений. Опять же, это отличительная черта южанина – он ни когда не женится, пока не будет уверен, что сможет обеспечить своей жене достойное существование. Даже если у нее будет работа, я должен быть уверен, что могу полностью обеспечивать ее.

– Ты хочешь сказать, что, даже если бы встретил кого-то, кто тебе понравился, ты не стал бы начинать отношения? – удивленно переспросили мы.

– Да, так оно и есть. И на моем пути, конечно же, встречались девушки, которые могли бы стать преданными женами и отличными матерями, но я так был занят карьерой, переходом в основную лигу, что не мог позволить себе серьезных отношений.

Надо же! Мы не могли не удивляться тому, что он не захотел длительных ухаживаний, отказавшись от знакомств с возможной Единственной. Это в очередной раз доказывало, что даже профессиональным игрокам с деньгами не очень-то везет в любви.

– Ну, девушки, – он перевел разговор на тему игры, – знакомы ли вы с правилами игры в бейсбол?

– Это же игра по кругу, так? – выдала Нина.

Оказалось, что мы не имели ни малейшего представления о том, что происходило на поле. Зрители болели не очень рьяно, и некоторые особо важные для игры моменты мы даже и не заметили.

– Он попал? А кому очко? А это что значит? – спрашивали мы. Мэтт терпеливо объяснял нам простейшие вещи, и в какой-то момент нам показалось, что мы все поняли. Затем мы попытались применить полученные знания к тому, что видели на поле. И опять не могли ничего понять. Это не игра, а какая-то головоломка.

– Здесь слишком жарко, – пожаловалась я, обмахиваясь платком.

– Если хотите, могу вас отвести в нашу ложу, там работают кондиционеры, – предложил Мэтт.

– Ты правда можешь? – удивились мы.

– А почему нет?

– Так чего же мы ждем, – сказала я, вскакивая со скамьи. Мои ноги с трудом оторвались от раскаленного пластика.

Ну вот. Теперь мы находились в прохладной центральной ложе, откуда как на ладони виден весь стадион.

– Осторожней! – закричала я, когда мяч полетел пря мо на нас.

Мы с Ниной пригнулись, чувствуя себя полными идиотками.

– А так все время будет? – поинтересовалась Нина. Следующий мяч влетел в комментаторскую кабину, располагавшуюся прямо под нами. Посыпалось разбитое стекло.

– О господи! Так здесь же могут и убить!

– Так поэтому на каждом билете мы предупреждаем о том, что не несем никакой ответственности, – сообщил Мэтт, абсолютно не беспокоясь о том, что зритель может пострадать.

Мы уже хотели поинтересоваться, нельзя ли взять напрокат парочку шлемов с защитной сеткой, как он пригласил к нам в ложу парня из своей команды, чтобы познакомить его с нами.

– Мне пора уходить, но этот парень позаботится о вас.

Мэтт передал нас на поруки парню в костюме жар-птицы. Мы попытались завести с ним вежливый разговор, но он только прикрикивал на нас каким-то странным высоким голосом, каждый раз размахивая перед нашим носом перьями, когда мы пытались отвести взгляд от поля. Хотя, конечно, наш акцент его поразил. Тут настал перерыв. Пока группы поддержки показывали свое выступление на поле под песню «Ты дьявол в маске» (что нам показалось достаточно актуальным, учитывая нашего сопровождающего), наш Жар-птица начал что-то кричать зрителям внизу. Когда до них дошло, что он собирается разбрасывать по рядам футболки с символикой, они повернулись лицом к ложе, встали на скамейки, начали вопить, свистеть и улюлюкать. Все они приветствовали нас!

Он бросил три футболки, затем Нина вытащила у него одну и, размахивая ею, как плащом, запустила в зрителей. Ее поймал какой-то мужчина средних лет.

– Ну-у, нет! – разочарованно протянула Нина. Жар-птица прокричал какое-то ругательство в наш адрес и ушел.

– Ну и зануда! – крикнула я ему вслед.

Когда пришло время покидать стадион, я была так переполнена впечатлениями, что с удовольствием отправилась бы домой спать, а Нина, наоборот, была полна сил и энергии в предвкушении свидания с Джеем. Со мной такое случается в новогоднюю ночь, когда вместо шампанского и шумного веселья я предпочитаю остаться в тишине дома и поразмышлять о прошлом, гадая о будущем. Но за тем, вдохнув ароматный запах горячих вафель, исходящий от пекарни «Похудей!», я решила, что стоит еще побыть на улице какое-то время.

– Креветки в кокосе и манго просто великолепны! – посоветовала нам блондинка, пока мы изучали меню. Она была похожа на Урсулу Андресс и Мэрил Стрип одновременно. – А еще вам обязательно надо попробовать наши луковые колечки «Тобаско».

С ее внешностью она точно могла бы стать предметом зависти любой женщины, но она была такая милая и заботливая, что мы быстро прониклись к ней симпатией. Вскоре мы узнали, что ее зовут Александра, что она работает на турфирму, а живет здесь, в этом здании, на следующем этаже. Она практически считает этот бар своим личным домом. Через некоторое время к ней присоединился ее парень. Он был разведен и заключил сам с собой довольно странное пари – решил, что не женится, пока не встретится со ста женщинами.

– Ого! – мы поразились его запросам. – А на какой ты цифре сейчас?

– 61, – ответил он.

– А мы считаемся? – спросили мы.

– Ну да, ты можешь засчитать нас как 62 и 63? – подначивала его Нина. – И ты приблизишься к своей цели на два шага сразу!

– А почему нет? – он поднял тост за наше здоровье.

Мы перешли в кабинку, раскрашенную под зебру, и весело поболтали там с Александрой и Барри. Вдруг к нам подошел молодой человек и, обращаясь к Нине, сказал:

– Тебе надо или подтянуть грудь, или сменить бюстгальтер, иначе эта кофта на тебе не смотрится.

На какое-то мгновение наступила полная тишина. Потом, когда смысл сказанного дошел до меня, я пришла в ярость. Я не могу вам описать реакцию Нины, так как боялась взглянуть на нее. Да как он посмел?! Он даже не знаком с ней. Она не причинила ему никакого зла, она вообще ему ничего не сделала! Парень вернулся к столику, где сидели его друзья, но это уже не могло меня остановить. Мое сердце яростно билось от несправедливой обиды, которую он нанес Нине. Мне хотелось убить его, размозжить ему го лову. Я пробилась сквозь толпу и подлетела к нему.

– Забери свои слова обратно! – потребовала я.

Его лицо было совсем близко от меня, и мне хотелось исцарапать его.

– Что? – спросил он непонимающе.

– Я хочу, чтобы вы взяли свои слова обратно. Кстати, ваши гнойные угри просто отвратительны. Я повторяю, у вас жуткая кожа, и тьфу (я сплюнула) вы такой страшный!

– Ей надо сменить лифчик, – это все, что он выжал из себя в ответ.

– Может быть, но у нее красивое лицо. А вы в зеркало когда последний раз смотрелись?

Я всегда считала, что едкий сарказм – лучший способ уничтожить врага.

– Но я же не могу ходить с сумкой на голове, чтобы она закрывала мое лицо.

– Ну, так, может, вам вообще не стоит выходить из дома?

– Эй! – один из его друзей решил заступиться.

– Ну что?! – Я просто задыхалась от ярости. – Вы слышали, что он сказал моей подруге?

– Знаю, знаю. Но он пьяный. Извини его. Мы уже уходим. – И он увел своего друга из бара.

Хорошая компания смогла поддержать Нину, и она не выглядела подавленной, хотя периодически посматривала на свою грудь и спрашивала: «Она что, настолько страшная?»

– Ребята, он не южанин. Я вам голову даю на отсечение. – Барри все еще был под впечатлением.

– Это точно, он не может быть южанином, – подтвердила Александра. Ей было очень стыдно, что такой инцидент случился именно в ее баре, практически в ее доме.

– Я пойду закажу нам мартини, – сказала я, отходя к бару. Меня все еще трясло.

Прошло всего несколько секунд, и один из друзей того наглеца вернулся.

– Послушай, я хотел извиниться за своего друга, но надо быть объективными…

– ЧТО??? – заорала я так, что от моего дыхания у него зашевелились волосы. – Какая объективность? Он подошел и оскорбил ее. О чем здесь может идти речь? О какой-такой объективности? Он виноват!

– Я просто хотел извиниться…

– Очень хорошо, – оборвала я его. – Но скажи это не мне, а ей. – Я указала на Нину. Она, правда, не выглядела такой уж рассерженной.

Прежде чем парень ретировался, Барри грозно спросил:

– Ты откуда?

– Из Колорадо, сэр, – промямлил тот.

– А твой друг?

– Из Аризоны.

– Я же говорил, – радостно закричал Барри. – Я знал, что они не могут быть местными!

Я глубоко вздохнула. Меня все еще трясло, и я никак не могла успокоиться. Какие-то козлы посмели испортить нам настроение в наш прощальный вечер! Но Нина пыталась убедить меня, что все в порядке и что поход в бар «Альфред» поможет развеяться. Мы попрощались с Александрой и Барри и отправились на наше последнее рандеву на Беал-стрит.

По дороге зазвонил телефон. Это был Джей. Нина немного расстроилась, когда оказалось, что он хочет, чтобы она села на автобус, доехала до Туники (что-то вроде местного Лос-Анджелеса) и встретилась с ним в казино «Подкова». (Он стоял в пробке и не мог выехать. А это было то место, куда ему удалось добраться.)

– Подожди. Я тебе потом перезвоню.

Самое лучшее, что нам пришло в голову, это заказать лимузин туда и обратно за 300 долларов. Хорошо еще, что мы успели выяснить, что ребята уже на пути в Оксфорд. Бифф проиграл все, что мог, очень расстроился и попросил немедленно отвезти его домой.

– Ну что, а идея казалась очень даже неплохой. – Нина вздохнула.

– Как жаль, – посочувствовала я.

– Да, но я не позволю обстоятельствам испортить нам вечер!

– Правда? – честное слово, мне уже хватило развлечений на сегодня. А вид Беал-стрит меня просто добил. Я не видела такой толпы даже на Бурбон-стрит в День святого Валентина. Здесь повсюду стояли полицейские ограждения, девушки были все разнаряжены, и во все бары стояли очереди. Пока я размышляла, стоит ли идти в кафе, Нина присоединилась к очереди.

– Какая красота! – заверещала Нина, разглядывая кафе «У Альфреда».

Я могла только думать о том, что оно закрывается в 5 утра. В 4. 55 я уже стояла у выхода, чуть не плача. Музыка была такой громкой, что у меня звенело в ушах и раскалывалась голова, а о моих ногах и о том, сколько раз меня толкнули, лучше не спрашивать. Вначале здесь было очень даже ничего. На сцене выступал артист, один из лауреатов премии Элвиса Пресли. И хотя его почти было не видно, даже Нина вынуждена была признать, что у него чудесный голос. В какой-то момент, когда мы попытались найти местечко поудобнее, чтобы ничьи головы не загораживали нам обзор, мне удалось увидеть его отражение в окне. Он, действительно, был очень похож на Пресли. У меня на секунду создалось впечатление, что это и был сам Король или его дух. Когда певец закончил выступление, началась дискотека, и диджей поставил диск Джастина Тимберлейка. Если до этого на танцплощадке было просто много народу, то теперь стало совсем не протолкнуться. Тимберлейк – из местных. Я как-то видела интервью с ним: «Я любитель задниц и ничего не могу с этим поделать. Во мне говорит житель Мемфиса», – признался он. Обсудив это с Ниной, я успокоилась. А потом усталость взяла верх. Несмотря на то, что Нина пыталась вытащить меня на танцплощадку, я сказала, что не могу, так как у меня горят ноги. Она посмотрела на меня с отчаянием. Я и сама смотрела на себя с отчаянием. Я не могла толпу попросить прекратить веселье, но сама уже больше не могла в нем участвовать. Для меня этот вечер (вернее, ночь) закончился. Я пыталась уговорить Нину уйти. Но Нина не сдавалась:

– Это же наша последняя ночь! Ты можешь. Выпей текилы, и все будет хорошо!

Я так и сделала и на какой-то момент даже почувствовала себя лучше. Через две минуты я уже стояла на улице одна, желая только одного – чтобы новые друзья Нины как можно скорее исчезли. Пока я там стояла, два юнца приблизились ко мне, и услышала, как один из них предупредил другого: «Не надо!» Я сразу же насторожилась и собралась с силами. Вот и приехали, подумала я. Но паренек просто сделал шаг навстречу, посмотрел мне в глаза и произнес: «Вы прекрасны». Я удивленно моргнула. Уверяю вас, гостеприимство южан безгранично! К тому времени, как мне удалось уговорить Нину пойти домой, было уже 7 часов утра! Настроение у меня было жутким.

– Неужели так сложно повесить такие шторы, чтобы они полностью закрывали солнце?! – ругалась я вслух, пытаясь так и эдак занавесить окна, чтобы дневной свет не проникал в комнату.

Вместо того, чтобы сразу же забыться сном, я лежала и думала о том, что всего через 4 часа мне придется собирать вещи с головной болью и всеми признаками похмелья. Я позвонила дежурной и попросила разбудить нас в 11 часов утра. В 10. 57 вой сирены ворвался в наши головы и заложил уши. Я встала и с удивлением пыталась сообразить, что происходит. И тут мы услышали объявление: «Внимание. Это сигнал пожарной тревоги. Пожалуйста, незамедлительно покиньте свои комнаты, спускайтесь по лестнице на первый этаж и выходите на улицу».

– Они что, издеваются? – Но даже с текилой в голове я все же сообразила позвонить вниз. – Извините, это учебная тревога?

– Я не уверена, мэм. Я перезвоню вам, как только что-нибудь прояснится.

Я положила трубку.

– Я так понимаю, что нам в любом случае лучше спуститься, – сказала Нина, пытаясь влезть в свою одежду.

Я подождала еще несколько минут. Дежурная не перезванивала. Интересно, отсутствие новостей означает хорошие новости, или то, что она уже поджарилась?

– Неужели действительно придется спускаться в таком виде? – застонала я.

Волосы у нас торчали в разные стороны, вчерашний макияж размазан по всему лицу, глаза опухли.

– Солнцезащитные очки! – нашлась Нина.

Она надела большие тяжелые очки, закрывающие пол лица, а мне удалось найти только «кошачьи» очки с мелки ми бриллиантами. И тут до меня наконец-то дошло, что, если тревога не учебная, нам лучше подумать о спасении, а не о том, как мы выглядим. Мы сбежали с 14-го этажа вниз так быстро, как только смогли. И хоть это был спуск, а не подъем, мои ноги были свинцовыми, я совсем их не чувствовала. После 8-го этажа я перестала понимать, где ступеньки, и бежала практически на ощупь. Когда мы все же спустились вниз, то оказалось, что паника уже улеглась. Кто-то решил спрятаться под лестницей и покурить, и в это время сработала система уловителя дыма. Мы видели, как пожарные покидали здание, но нас предупредили, что лифт не будет работать еще какое-то время. Я понимала, что надо торопиться в аэропорт, но у меня не было никаких сил взбираться назад на 14-й этаж.

– Я больше не могу, – сказала я Нине и опустилась на холодный мраморный пол. Нина сделала то же самое. Мы сидели, время от времени издавая слабые стоны. Мы оказались не единственными, кто дожидался лифта. Здесь было еще несколько пар. Одна милая женщина сказала:

– Мне нравятся ваши очки.

Я постаралась придать лицу довольное выражение, но на самом деле пришла в ужас. На мне вещь, которая привлекает внимание, когда в такой ситуации лучше оставаться незамеченной. Я даже зубы не успела почистить, а после вчерашнего во рту так воняет, что я боюсь открыть его. Я испугалась еще больше, когда молодой человек с фигурой серфингиста подошел к нам и сказал:

– Привет девушкам Элвиса, – и улыбнулся нам все знающе.

Мы с Ниной переглянулись. Он вернулся буквально через минуту.

– Ну что, лифты не работают? Я как раз катался на автобусе, просыпаюсь, смотрю, а тут десять пожарных машин. Я подумал, если это все для меня, то это слишком. Я работаю осветителем на шоу «Том Пети и Разбитые Сердца». Вы здесь еще побудете пару дней?

– Мы уезжаем через два часа.

– А, очень жаль!

Не иначе как по нашему внешнему виду он решил, что мы веселая компания для выхода в свет. Выглядели мы так, как будто нас нашли пьяными под столом, спустя часа три после закрытия бара. Если бы он только знал, что весь вечер я провела, закрывая уши руками из-за слишком громкой музыки и жалуясь на то, что у меня горят ноги.

– Вы из Англии? – спросила я, пытаясь понять его акцент.

– Я из Стаффорда, но последние 15 лет живу в Лос-Анджелесе.

– А где?

– Каньон Бенедикта.

– А мы с сегодняшнего вечера на улице Бичвуд.

– Да? Мы обязательно должны поужинать вместе, как только я вернусь. Тебе нравятся суши?

Я слабо махнула рукой, умоляя его прекратить:

– Ох, одна мысль о рыбе в данный момент… Давай поговорим о чем-нибудь другом, а то меня стошнит!

Он засмеялся и сменил тему:

– Вы когда-нибудь катались на туристическом автобусе?

– Да, – бросила я, не давая ему даже шанса произвести на нас впечатление.

– Ну вот, мы тут вместо зоопарка, – прошептала Нина, заметив, что на нас все смотрят.

Мне было так плохо, что я даже не заботилась, что обо мне подумают. К счастью, у молодого человека было достаточно энергии. Мы выяснили, что его зовут Адам и что он любит мотоциклы. Затем к нам подошел его босс.

– Ребята, а что вы тут делаете? В бутылочку играете что ли? – спросил он.

– Это мысль! – откликнулась Нина, выпивая последнюю каплю минералки.

– Дай мне номер своего телефона, – попросил Адам. – А то знаю я вас, девушек, сами никогда не позвоните.

– Она не такая, – заверила его Нина.

– Ладно, пусть у меня на всякий случай будет номер. Молодой человек произносил это с таким энтузиазмом, что я не смогла устоять.

Как только мне удалось снова принять вертикальное положение с болью в спине и с головокружением, до меня дошло, что утро последнего дня нашего крестового похода за любовью со всеми радостями и печалями, которые он мне принес, я заканчиваю знакомством с англичанином, который живет чуть ли не в соседнем доме.

Ну, только попадись мне в руки, глупый купидон!

Пора было звонить домой. Я набрала 15 цифр и ждала, пока мне ответит Англия.

– Алло, – я услышала женский голос.

– Эмили?

– Белинда! – завопила она от радости. – Ты где? Я не слышала от тебя ни слова уже несколько месяцев!

– Я в Калифорнии, – засмеялась я, радуясь, что застала ее дома.

– Только не говори мне, пожалуйста, что ты живешь в автоприцепе с Джино, беззубым собирателем банок!

– Не-ет, – рассмеялась я. – Я снимаю комнату у девушки в Лос-Анджелесе. Я хотела посмотреть, понравится мне здесь или нет, и, как ты понимаешь, мне, естественно, понравилось.

– Везучая! Здесь льет, как из ведра! – пожаловалась Эмили. – Ну и как твои поиски Единственного, закончились?

– Да, я приехала из Теннесси неделю назад.

– И?

С чего же начать? Мне потребовалась целая неделя только для того, чтобы разложить все события по полочкам для себя самой.

– Ну скажи мне, – голос Эмили звучал умоляюще, – ты нашла его?

– Ну, я еще не совсем уверена, но через несколько дней ко мне в гости приезжает горячий дальнобойщик из Поцелуйменяйска!

– Что? – Эмили задохнулась от удивления. – Тебе удалось?! – она ликовала. – Значит, тебя действительно можно поздравить!

– Ты можешь в это поверить? – произнесла я. – После всех моих активных поисков претендентов на звание Единственного, я просто позволила им самим приходить в мою жизнь.

– Не могу поверить, что ты так спокойно об этом говоришь! – удивлялась она.

– Ну как тебе сказать, это так странно. И так противоречиво! – призналась я. – Трой очень хороший, и я действительно очень хочу его видеть, но в то же время…

– Так он не Единственный? – в голосе Эмили слыша лось разочарование.

– Он вполне может им быть. Я просто никак не могу решиться на что-либо.

– Ничего не поняла. Слушай, что с тобой происходит? – Эмили требовала объяснений.

Нет ничего удивительного в том, что она перестала меня понимать. Сейчас она разговаривает совсем с другой Белиндой, которая очень изменилась по сравнению с той, с которой она отправлялась в Рай в прошлом году.

Тогда я была абсолютно убеждена, что только Единственный может наполнить смыслом мою жизнь, стать тем недостающим звеном, которое необходимо для моего будущего счастья. Но сейчас-то я вижу, что это был просто удобный способ избежать ответственности за свою жизнь. Его отсутствие позволяло мне не предпринимать ни малейших усилий к изменению или улучшению моей жизни в других сферах – на работе, в семье, в общении с друзьями. Спрашивается: а зачем мне прилагать усилия в тех сферах, где у меня и так все хорошо? Мне нужен только Единственный. Все остальное отлично.

Моя жизнь уже давно буксовала и стояла на месте, не менялась к лучшему, а я все ждала любви, которая все изменит как по волшебству. И отправилась на поиски свое го Единственного, чтобы разделить с ним все радости и горести. Однако, проехав через 12 штатов и потратив на это несколько недель, я поняла, что на свете столько вариантов ЛЮБВИ, сколько людей на этой планете. Можно любить всех, как это делает Эльф из Говори-правду-или-пожалеешь, или в первую очередь любить себя, как Джино, собиратель банок из Хорошеевска. Можно даже зарабатывать на жизнь любовью, как это делает пара, пишущая романы о любви. Или можно возлюбить землю, на которой живешь и работаешь, как это случилось с ковбоем Крисом из Техаса. Можно выбрать свою любовь один раз и на всю жизнь, как амы, а можно любить каждого, кто в данный момент находится рядом с тобой, как это делает Рикки, любимец женщин. Можно искать любовь в самых красивых и романтических местах, а найти в «Россе» – магазине одежда для бедных. Варианты бесконечны, способы ничем не ограничены. А я об этом совсем забыла. Я считала, что в моей жизни что-то не так, потому что мне уже за тридцать, а я так и не сумела найти своего Единственного. Я рыдала по ночам в подушку от одиночества. А теперь я чувствую, что любовь везде, она окружает меня, и я не сторонний наблюдатель, как раньше, а активный участник жизни.

Но самым потрясающим в этом путешествии стало открытие, что совсем необязательно иметь бойфренда для того, чтобы почувствовать любовь. Будет у меня муж или нет – это не важно, хотя я все еще поддерживала отношения с Рикки, Джемом и, само собой разумеется, с Троем. Я вернулась к жизни!!! Кто бы мог подумать, что на свете так много способов стать счастливой! Еще одним очень важным открытием для меня стало то, что я перестала бояться одиночества. Пытаясь найти настоящую любовь, я всегда думала о ней, как об увлекательном киноромане – на полтора часа в темном зале. Я не хотела, чтобы мой роман занимал все мое внимание и все мое время, для меня это было бы слишком. Мое путешествие показало, что, если мне преподносят любовь на блюдечке с голубой каемочкой, как, например, в случае с Джемом, это еще не означает, что я захочу ее.

– Одно дело хотеть, а совсем другое – иметь, – вы сказала свое мнение Эмили.

– Ты абсолютно права! Хотя я конечно очень рада, что встретила Джема, мне и в голову никогда не приходило, что я смогу внушить такую страсть. Может, в другой раз я и удовлетворюсь такими отношениями!

– В другой раз! Ну ты даешь!

– Ага! – засмеялась я.

Теперь я знала, что всегда есть другие разы. Мне вспомнилось, как я в каждом случае была уверена, что это моя последняя возможность создать серьезные отношения. Поэтому я так и цеплялась за Кристиана. Мне казалось, что если он уйдет, то мне уже никогда не встретить кого-либо еще.

– Теперь я намного оптимистичнее оцениваю свои шансы встретить кого-либо еще, – сказала я Эмили, – просто теперь я никуда не тороплюсь.

– Удивительно! – Эмили не могла поверить своим ушам.

– И более того, ты помнишь, сколько времени я провела в слезах и соплях, жалея себя из-за того, что я одна-одинешенька?

– Да, конечно, и я вместе с тобой.

– Ну вот, а теперь я думаю, что я намеренно оставалась одна по очень простой причине.

– Какой же?

– Потому что мне нравится жизнь за пределами того круга, который ограничен постоянными отношениями.

– О чем ты?! Объясни! – Эмили не терпелось понять все.

– Ну смотри, возьмем, к примеру, мое путешествие. Если бы у меня были серьезные отношения с кем-либо, то я бы не решилась пережить так много приключений. – Я замолчала, пытаясь подобрать пример для Эмили. – Вспомни нашу ночь с Марком и Бобом. Если бы у нас с тобой были бойфренды, мы никогда в жизни не приняли бы предложение Марка поехать к нему домой и лишили бы себя одного из самых забавных, ярких и сердечных вечеров в нашей жизни.

– Да, тот вечер был самым лучшим, – вздохнула Эмили.

– Или не сидели бы звездной ночью, наблюдая, как два проклятых ковбоя плюются жевательным табаком?

Эмили засмеялась.

– Может, я одна, потому что мне предначертаны такие встречи, потому что я предназначена не для одного, а для многих. Именно это и заставляет меня почувствовать вкус к жизни!

И, честно говоря, если бы я валялась на диване, глядя в телевизор и поедая китайские «радости», как того хотел мой бывший, то я бы никогда в жизни не пообедала с мэром, не осмотрела Дом мертвых, не провела ночь в переделанных под гостиницу железнодорожных вагонах, не посмотрела автогонки, не увидела радугу на Ниагарских водопадах, не узнала бы о том, как живут амы, не искупалась в семиметровом бокале шампанского, не научилась усыплять крокодила, не спустилась на плоту по реке в Колорадо, не проскакала на лошади через желтые луга, не полетала на вертолете над Большим Каньоном, не познала волшебства заката в Святилище, не спустилась с песчаных дюн на «крышке от мусорного бака», не увидела утиного парада в «Пибоди», не поела хот-догов на бейсбольной игре и уж тем более, не станцевала бы на покрытой туманом вершине горы.

– А ты уверена, что все это не отвлекает тебя от главной цели? – спросила Эмили.

Я задумалась.

– Я понимаю, о чем ты, но нет, я так не считаю. Я не делаю вид, что у меня все хорошо, только потому, что мне некогда об этом думать или потому, что я все время чем-то занята. Я просто стала намного увереннее в себе.

Теперь-то я вижу, что с ковбоем Кейси было не больше чем легкое увлечение, что я все еще не доросла до серьезных встреч с Марком из Хорошеевска, но надеюсь, что когда-нибудь я дорасту. Что внешность и обаяние Рикки из Аризоны действовали на меня гипнотически, но разговаривать с ним мне было не о чем. И, может, я никогда бы этого не поняла, если бы у меня не было таких славных, умных и одновременно сексуальных разговоров по телефону с дальнобойщиком. Я также убедилась, что у меня напрочь отсутствует логика, как только в поле зрения попадают длинные волосы, стянутые в хвост, и козлиная бородка (Пол из Казановы и Райан/Брайан из Мемфиса), но я очень надеюсь, что все это теперь уже в прошлом.

Несомненно, я теперь смотрю на вещи более разумно и объективно. Я познакомилась с огромным количеством интересных людей, которых раньше никогда в жизни не назвала бы «мой тип», и при этом в каждом из них я нашла что-то привлекательное. Теперь я собираюсь сосредоточиться на своих ощущениях. Я хочу понять, что именно я чувствую, не полагаясь только на внешность. И более того, я чувствую себя настолько уверенно, что мне не составило труда отказаться даже от такого красавчика, как Кейн.

– Он был самым красивым среди твоих знакомых? – спросила Эмили, надеясь услышать какие-нибудь интимные подробности.

– Вообще-то, я думаю, если руководствоваться стандартами, то самым красивым был Рикки. Если же говорить о сексуальной привлекательности, то это, бесспорно, дальнобойщик. Но вот кто действительно заставил меня гореть от желания, от кого у меня до сих пор кружится голова, так это Кен из Большого каньона.

– Кен?

– Если бы ты его увидела, ты бы забыла, как тебя зовут. Он был лучшим, но, к сожалению, у него уже была постоянная подружка.

– Черт!

– Не говори! Но мне становится легче на душе от одной мысли, что такие, как он, вообще существуют в природе.

– Смотри-ка, какими мы стали философами! – засмеялась Эмили, все больше и больше удивляясь и радуясь мо ему обновлению.

– А что делать? – отшутилась я. – И скажу тебе одну странную вещь – вчера вечером я ходила на церемонию награждения в том же платье, в котором я была там в прошлом году, у меня была та же прическа и тот же макияж, но трудно себе даже представить, насколько по-другому реагировали на меня мужчины. Это были все те же профессионалы, все те же знаменитости, но в прошлом году я просто бродила между ними, уверенная в том, что никто не заметит такую неинтересную девушку, а потом вообще сбежала. А в этом году те же мужики как сговорились – пятеро или шестеро из них сами подошли ко мне. Такого успеха я еще ни разу в жизни не добивалась!

– Расскажи! Ну же, расскажи мне! – канючила Эмили.

– Мне не хотелось бы показаться хвастуньей, – заскромничала я.

– Прекрати, это же я, твоя подруга. Давай, рассказывай! – настаивала Эмили.

– Ну, один писатель, такой весь интересный и остроумный, все время появлялся рядом со мной, куда бы я ни шла, и начинал флиртовать, а в конце вечера дал мне свою визитку; потом прекрасный, как Аполлон, молодой телеведущий угостил меня коктейлем, затем парень, с которым мы знакомы уже миллион лет, сказал, что я самая замечательная из всех его подруг и что своим присутствием я украсила этот вечер, а затем стильный, известный актер предложил остаться с ним на ночь в его номере.

– Серьезно? Ну скажи мне, что ты согласилась!

– Знаешь, мне очень хотелось, но потом он сцепился с барменом и меня это отпугнуло.

– А-а-а.

– Я не имею в виду, что у меня нет свиданий с Единственным, – пояснила я, – я говорю о том, что сейчас я не хожу на свидания, и в данный момент они мне не нужны!

– От исследования дорог к исследованию души. Мне нравится! – Эмили ликовала.

– Точно! – рассмеялась я. – Как изменилась моя жизнь! – Я перевела дыхание. – Дело в том, что, видимо, изменилось что-то внутри меня. Выгляжу я так же, значит, это, наверное, мое поведение или уверенность в себе… Как ты считаешь?

– Это твое отношение к жизни, – решила Эмили.

– Да, я избавилась от отчаяния, которое все время преследовало меня. Теперь мне кажется, что у меня есть выбор.

– Не говори! И, в первую очередь, твой дальнобойщик. Я с нетерпением жду отчета, что же из этого получится.

– Я думаю, что если это любовь – замечательно. Если нет – что ж, я проведу две ночи в гостинице с бывшим стриптизером. Это должно быть великолепно!

– В люксе?

– Я решила, что лучше встретиться на нейтральной территории.

– А где именно?

– Отель «Океания» в Санта-Монике.

– Мне нравится твой выбор! – одобрила Эмили. – А как дела у Нины? Ей понравилось?

– В принципе, да. Они с Джеем из Миссисипи засыпают друг друга письмами. Она утверждает, что это просто дружеская болтовня, но я не удивлюсь, если она снова поедет к нему.

– Ого! Так это и впрямь сработало!

– Но сработало совсем не так, как я предполагала, – подтвердила я. – Ладно, – я решила сменить тему, – а как твой?

– Чудесно, – мягко ответила Эмили.

– Слава богу, я рада за тебя. Ты всегда этого хотела.

– Мне кажется, что самое главное в этой жизни – понять, чего именно ты хочешь.

– Точно, – подтвердила я. – Мне нравится моя свобода. Это подходит не всем, но для меня это самое фамильное решение.

– Я позвоню тебе после выходных, и вдруг окажется, что ты запрыгнула со своим дальнобойщиком в самолет, улетела в Лас-Вегас и там вышла замуж. Или за одного из вчерашних приставал… – пошутила Эмили.

– А почему бы и нет? – засмеялась я и встала. – А если с ними ничего не получится, то у меня всегда в запасе есть Мальчикоград, штат Небраска; Святые сердца, штат Миннесота, и Мужественность, штат Айова….

Эмили хихикала в трубку. Я подошла к окну, раздвинула шторы и теплое калифорнийское солнышко осветило комнату.

– Помнишь песню «Я оставил свое сердце в Сан-Франциско?

– Конечно.

– Так вот, – вздохнула я, – где-то между Раем, штат Техас, и Голубками, штат Теннесси, я нашла свое. – И добавила: – Я поехала искать любовь, а нашла свое сердце.

Загрузка...