В снежных горах Непала

Глава 8

Пока Сантоша не было, Маша умылась, да и другие гигиенические процедуры провела. Воды удалось нагреть, и её хватило не только для личных нужд, но и для мытья посуды. Она заглянула во вторую пещеру и обнаружила там и мыло, и несколько бумажных полотенец, а также зубные щётки и пасту. Всем этим она воспользовалась без зазрения совести.

Вернувшийся Сантош был хмур и мрачен. Она поглядывала на него, но приставать с вопросами не решалась. Он заговорил сам: — Мария, нам надо встать завтра пораньше. Требуется поискать твоих спутников, а потом я должен вернуться в Катманду. Ты отправишься со мной, даже если мы не найдём твоих друзей.

— Хорошо, Сантош. А где я буду спать?

Он криво усмехнулся: — можешь со мной, а можешь здесь, на шкурах.

Она вспыхнула, неприязненно посмотрела на него, сухо сказала: — думаю, я расположусь здесь, — она с сомнением глянула на завешенный шкурой вход. Он понял:

— ты можешь ничего не бояться, ни один зверь не сунется в логово снежного барса. Кстати, ты зря так отреагировала на моё предложение спать со мной, — он иронически усмехнулся, — я не покушаюсь на твою невинность, просто я подумал, что одной тебе будет страшно. — Маша неопределённо пожала плечами, не глядя на мужчину, но чувствуя, что опять покраснела. Некстати вспомнилось сильное смуглое тело, свободно стоящее перед ней во всей своей бесстыдной наготе.

Сантош задержал на ней взгляд и, повернувшись, скрылся в малой пещере, предварительно уложив в очаг несколько больших кусков угля.

Маша с трудом разворошила тяжёлые шкуры, затем разулась и сняла куртку. От очага распространялось приятное тепло, а под буйволиной шкурой было даже жарко. Она думала, что уснёт, как только представится такая возможность, но сон не шёл. Перед глазами встали лица профессора и Вольдемара, и она с горечью думала, что ничем не смогла им помочь. Маша не верила, что они останутся живы под снегом. Даже если завтра Сантош приведёт из Солу Кхумбу людей и они раскопают её спутников, пройдёт очень много времени. Она опять всплакнула, на душе было тяжело. Подумала, что и сама была недалеко от гибели и содрогнулась. Бедная её доченька, бедные родители, что было бы с ними, если бы она разбилась в пропасти! Её сердце переполнилось благодарностью к Сантошу. Надо же, настоящий оборотень! Убиться и не встать! Ни за что бы не поверила, если бы не увидела его собственными глазами. Забавно, что человек-то он вполне цивилизованный, учился в Англии, значит, не беден. Но что он делает здесь, высоко в горах, в затерянной деревушке?

Маша вспомнила его слова о том, что он не покушается на её невинность и смешливо фыркнула. На мгновение представила, каково это — поцеловать такого самоуверенного красавчика: наверно, так сожмёт в объятиях, что дух захватит. Она опять мысленно увидела его, голого, стоящего босыми ногами на каменном полу пещеры. Он нисколько не стеснялся своей наготы, спокойно, даже забавляясь её смущением, демонстрировал ей широкие прямые плечи, грудь, покрытую гладкой смуглой кожей с бугрящимися под ней мышцами, поджарый живот и… и пенис, большой, спокойно свисающий по мошонке, но чуть шевельнувшийся под её взглядом. Она вспомнила, что заметила это, прежде чем отвела глаза. Маше стало ужасно стыдно, но ей тут же представились его руки с длинными пальцами, горячие и немного шершавые. Он сказал, что он врач. Педиатр. Наверно, он смеялся над ней. Какой педиатр может быть здесь, высоко в Гималаях, где из всех благ цивилизации есть только пластиковые вёдра? Но вот же, она видела, он нёс мобильник. Маша вздохнула. Её собственный лежал где-то под толстым слоем снега на дне пропасти вместе со всеми прочими вещами. Ужасно, у неё нет смены белья, нет зубной щётки и полотенца, не говоря уж о запасе, который будет нужен при месячных. Она подумала, что в деревне живут женщины, значит они помогут ей. Беда в том, что она даже денег не имеет, всё сгинуло в пропасти. Может быть Сантош поверит ей и ссудит какую-то сумму в долг, иначе ей даже не на что купить билет до дома. Она окончательно расстроилась, представив, какая бездна проблем её ожидает.

За всеми этими мыслями Маша не заметила, как пришёл сон. Ей снились любопытные глаза хищника, жуткие клыки в раскрытой пасти и розовый язык, а потом морда зверя куда-то исчезла, и она смотрела в глаза мужчины, глядящие на неё насмешливо и сочувствующе, а ей, вдруг, захотелось спрятать лицо у него на груди…

Сантош уснул не сразу. Укладываясь на шкуры, он усмехнулся. На самом деле, он лукавил, кляня на чём свет стоит свалившиеся ему на голову проблемы в виде глупой девчонки и её потерявшихся спутников. Завтра с утра надо сбегать в деревню и организовать поиски. Это было развлечение, почти такое же, как охота на горного козла. Здорово напрягало лишь то, что он не смог дозвониться родителям. Он побывал на трёх, известных ему вершинах, откуда всегда спокойно звонил. В это раз сигнала не было вообще. Очевидно, что землетрясение как-то повлияло на связь. Отец ему голову оторвёт, потому что мать наверняка нервничает, хотя и скрывает это. Сантош вспомнил заплаканные глаза своей «находки» и припухшие от слёз губы. — Интересно, как бы она отреагировала, если бы он её поцеловал? Наверно, отвесила бы полновесную оплеуху. — Сантош опять усмехнулся и покачал головой, — о чём только он и думает!

Маша проснулась, как от толчка. В пещере стояла тишина, лишь в щель, образованную неплотно прилегающей ко входу шкурой, сочился дневной свет. Она села, осмотрелась. В пещере было тепло, в очаге горел уголь, сбоку притулился чайник, из носика вился парок. Рядом, на каменной плите, стояла открытая банка какой-то иностранной тушёнки, лежала ложка и большая лепёшка. Она позвала: — Сантош! — но никто не отозвался.

Маша торопливо оделась и заглянула в маленькую пещеру. Хозяин отсутствовал. Она вернулась к очагу. Чайник с горячей водой ждал её. Душу наполнила теплота: несмотря на демонстрируемое пренебрежение и насмешку, Сантош позаботился о том, чтобы она могла умыться и позавтракать в тепле. Ей стало неловко, что она не слышала, как он ушёл.

С завтраком пришлось поторапливаться. Вымыв ложку и кружку, Маша вышла из пещеры. Далеко впереди и ниже по склону она увидела чёрные подвижные точки. Солнце вставало из-за гор, и скоро без солнечных очков ей придётся плохо. Она подумала, что надо попросить у Сантоша какую-нибудь тряпку, чтобы хоть как-то защитить глаза. Заняться было нечем, в спасатели её не взяли, оставалось только ждать.

Она постаралась навести в пещере порядок: аккуратно разложила шкуры, выгребла из очага угольную золу найденной у стены лопаткой. В спальной пещере Сантоша обнаружила скомканную и брошенную одежду. Она свернула джинсы, на них сложила трусы — трикотажные синие «боксёры» и носки. Рядом разложила рубашку, тонкий пуховый джемпер и куртку. Вещи неуловимо пахли мужчиной, здоровым мужским телом. Маша на секунду замерла, вдыхая этот запах. Покачала головой, удивляясь себе. Правильно подружки смеются над ней — живёт монашка — монашкой, забыла уж, как и мужчина пахнет.

Она вернулась в главную пещеру, прилегла на шкуры, а вскоре задремала. Всё же прошедшие дни здорово её измотали.

Внезапно прикрывающая вход шкура взметнулась вверх — снежный барс скользнул внутрь пещеры. Маша села, глядя на зверя. Он целеустремлённо пробежал мимо и скрылся в своей спальне. Сразу же оттуда послышалось: — Мария! — Она уже подходила, не решаясь заглянуть внутрь, опасаясь обнаружить его голым. Он выглянул сам, уже в джинсах, натягивающий джемпер: — мы нашли их, твоих друзей, они живы, — она взволнованно ахнула, радостно глядя на него. — Живы-то живы, но находятся без сознания, а у старшего ещё и нога сломана.

Закусив нижнюю губу, Маша молча смотрела на него, ожидая продолжения.

— В общем, их унесли в деревню. Каран наложит на сломанную ногу шину, а потом я посмотрю, что ещё можно будет сделать.

— Каран?

— Деревенского колдуна зовут Каран, — пояснил мужчина, — он же лекарь и жрец. — Посмотрев на женщину, сказал: — ты готова, я вижу. Тогда идём, — он шагнул из пещеры.

— Сантош! — Он вернулся, хмуро глядя на неё, — не могли бы вы дать мне какую-нибудь шапку? И тряпку, которой я могла бы немного прикрыть глаза? — Маше было неловко просить его, но шапку, перчатки и очки она потеряла и понимала, что без них в горах ей придётся туго. Мужчина вернулся в пещеру и отвалил от стены громадный валун. За ним оказалась тёмная дыра, откуда Сантош извлёк большой мешок. Бросив его на шкуры, он приказал:

— найди всё, что тебе нужно. И поторапливайся. До вечера нам надо быть в деревне. — Торопливо кивнув, Маша развязала мешок. Он был набит мужскими вещами: рубашками, свитерами, трусами, вязаными круглыми шапками, носками, ещё чем-то. Отдельно, в коробке, лежали несколько солнцезащитных очков, какие-то лекарства, одноразовые шприцы и бинты. Она выбрала себе пуховую маленькую шапку, тёмные очки и, поколебавшись, вязаные толстые перчатки. Они были ей здорово велики, но меньших она не нашла.

Как только Маша завязала мешок, Сантош бросил его в ту же дыру и привалил на место валун. Она видела, что он нервничает, поэтому решилась спросить: — что-то случилось, да?

Он в нетерпении дёрнул плечом: — землетрясение оказалось серьёзнее, чем я представлял. Деревня сильно пострадала, есть раненые. Каран уже оказал первую помощь, но мне надо быть там. Кроме того, я подозреваю, что основной удар пришёлся на Катманду. По направлению к нему несколько вершин как будто срезало ножом. Вчера я не смог дозвониться до родителей, а сегодня утром обнаружил, что вышки сотовой связи в горах исчезли, — он хмуро посмотрел на неё: — всё, ты готова? — она кивнула, — пожалуй, я обернусь. — Через несколько минут женщина и снежный барс покинули пещеру и направились на восток, навстречу восходящему солнцу.