Ванька 11

Глава 22

Глава 22 Непонятно что

— Не правильно это, не правильно…

Сормаха как заклинило. Одно и то же он который уже раз повторял.

— Николай Гурьянович, перестань. Разберутся.

— Разберутся они…

Сормах мне и себе разлил. Сейчас мы в его кабинете сидели. Знатный большевик, по его выражению, решил мне проводы устроить.

Я не отказался. Дело всяко может повернуться, когда ещё нам придётся увидеться.

Хороший Николай Гурьянович человек. Тут и говорить нечего.

Мы сидели за столом, а со всех сторон потикивало.

Да, каждый с ума по-своему сходит. Нынешний военный комендант Парижа — не исключение. Ни с того, ни с сего вздумалось ему часы коллекционировать. Причем, маятниковые.

Сам он их где только можно покупает, дарят ему такие по разным случаям. Сормах и не отказывается.

Книгами по маятниковым часам Николай Гурьянович обложился, листает их в каждую свободную минуту. Вывод — случай тяжелый, лечению не поддающийся.

Мне и другим все уши про эти часы прожужжал. Я уже тоже сейчас специалистом по часам являюсь.

Весь кабинет коменданта Парижа маятниковыми часами заставлен и завешан. Настенные, напольные, каминные… Всякие.

Имеются в коллекции Сормаха и часы парламентского акта, и юбилейные часы с крутильным маятником, и часы-банджо, и часы с кронштейном, часы картеля, часы Comtoise или Morbier…

Часов с кукушкой — чуть ли не дюжина. Зачем ему столько?

— Не понимаешь, Нинель, ничего, вот и не лезь… — таков был ответ Сормаха про эти часики, где птичка в определенные моменты из корпуса показывается.

Имеются в кабинете, где мы сейчас находимся, и часы с фонарем, мастер-часы, часы на столбе…

— Башенные часы с маятником ещё купи, — как-то я новоявленному коллекционеру посоветовал. Сормах после этого целый день задумчивый ходил.

Вдруг вокруг тихо стало. Сразу, в один момент.

Что за дела?

Уши заложило?

Сормаху на стол какую-то гадость подсунули, мы её наелись и слышать перестали?

Я обвёл взглядом кабинет.

Господи, воля твоя!!!

Часы, которые я смог рассмотреть, стояли. Их маятники туда-сюда не двигались. Замерли.

Сормах, что напротив меня сидел, за голову руками схватился, вставать с кресла начал и обратно на него упал.

У меня самого голова закружилась, тошнота подкатила. Поплыло вокруг как бы всё, но только на пару секунд.

Мля…

Что это?

Почему часы стоят?

Так, а мои карманные?

Карманные — шли. Они — пружинные. Секундная стрелка исправно в нужном направлении двигалась.

Да, что я с часами! Как одурел будто! С Сормахом-то что?

Николай сидел на кресле с закрытыми глазами. Я попробовал встать, но сразу это у меня плохо получилось. Вернее — совсем не вышло. Ноги были как чужие. Руки, те работали нормально, даже мелкая моторика была не нарушена.

Я ущипнул себя за бедро. Чувствительность — как обычно, а встать не получалось.

Если честно, я был напуган.

Посидел, подышал глубоко. Тут ноги мои как кипятком обдало.

Больно! Больно! Больно!

Я даже заорал.

Секунда, и боль в ногах прекратилась. Словно её и не было.

В этот же момент Сормах глаза открыл, как-то мутновато на меня посмотрел.

— Николай! Ты как⁈

Сказал и голос свой не узнал. Как-то по-другому он звучал.

— Хренастенько… Мутит что-то…

У Сормаха голос тоже изменился.

Может, не голос, а слух мой?

— Слышишь?

Николай поднял вверх указательный палец.

— Что?

— Часы.

— Не слышу.

— Я — тоже… Нинель, что случилось?

Нашел, кого спрашивать. Не больше его я сам знаю.

— Пошли. — Сормах поднялся на ноги.

— Куда?

У меня тоже встать получилось.

— Что там посмотрим. — Николай Гурьянович указал на дверь.

— Пошли.

Дверь не сразу и открылась. За ней на полу лежали без сознания два охранника коменданта и её распахнуть мешали.

— Дышат, пульс есть.

Я убрал руку с шеи одного из лежавших. Перед этим проверил состояние его товарища.

— Нинель, что это всё?

Опять три рубля за рыбу! Сколько можно меня спрашивать!

Буквально на пустом месте я вышел из себя, сильно разозлился на Сормаха. Ну, спросил он ещё раз, делов-то…

— Не знаю, Николай.

Еле сдержался я, чуть грубо ему не ответил.