Вас невозможно научить иностранному языку

Ни одной мысли в голове? Вы на правильном пути!

Подобно сказочным халифам, частенько бродящим ночью в переодетом виде по улочкам своих городов и слушающим, что о них действительно говорят в народе в менее формальной, так сказать, обстановке, ваш покорный слуга — и в самом потаенном уголке сердца немножко сказочный халиф! — тоже имеет обыкновение время от времени захаживать на просторы и в переулки интернета и знакомиться там с разнообразными мнениями о себе, укутавшись в целях конспирации в живописно-поношенную чалму и во многих местах заплатанный (ручная работа, между прочим!), но еще весьма крепкий цифровой халат.

Кроме довольно скучно-бесцветной ругани — и не менее скучных похвал — в свой адрес, мне порой доводится слышать достаточно интересные и поучительные разговоры и мнения. Вот разговор о матричном подходе, который мне недавно случилось подслушать в одной виртуальной чайхане, адрес которой по определенным причинам я оставляю неназванным.

Поскольку стандартные уныло-школьные заклинания одного из участников беседы для нас никакого интереса не представляют (будучи пересыпаными, к тому же, практически неподдающимися переводу на человеческий язык извержениями на малоаппетитном «эрзац-языкене»), я позволил себе переменить эти высказывания на более, как мне кажется, содержательно-бодрые — и, уж вне всяких сомнений, менее вредоносные для впечатлительных бывших школьников! — многоточия.

Высказывания же второго участника беседы — приводимые мною в несколько сокращенном и обработанном виде — я считаю очень неплохим детализированным описанием некоторых сторон и нюансов моего (нашего с вами, мой любезный собеседник!) подхода к изучению языков.

Итак, прошу вас покрепче затянуть пояса на своих халатах и в поисках приключений и чистого матричного знания следовать за мной на улицы нашего с вами виртуального Багдада…

А. По образованию и опыту работы я инженер. С иностранным языком я столкнулся в силу профессиональной необходимости его изучить (забавно, что мой отец всю жизнь проработал преподавателем английского, а сын сапожника, так сказать, оказался без сапог), и как представитель точных наук я был до глубины души поражен тем хаосом, настоящим ярмарочным балаганом с развязно-бойкими зазывалами, который творится в сфере изучения и преподавания иностранных языков.

Эта ситуация меня чрезвычайно заинтриговала, и вот уже год-два я собираю всю доступную мне информацию, имеющую отношение к данной сфере.

Я незаинтересованное лицо, мои наблюдения — со стороны — довольно беспристрастны и могут содержать неожиданные мысли и выводы, которые никогда не придут в голову тем, кто вольно или невольно поместил себя внутрь порочной учебно-преподавательской «кастрюли», до мозга костей пропитан пузырящимся там нездоровым варевом и в силу этого не может быть независимым от привычно принимаемых за истину сомнительных идей и затхлых стереотипов.

Б. …

А. Можно, конечно, искать хлебные крошки и в мусорном ведре. Можно ползать с микроскопом в руках, по крупицам, молекулам и атомам выискивая полезное — или хотя бы не откровенно вредное! — в десятках и сотнях «методов», навязчиво предлагаемых нам со всех сторон. Заниматься такими поисками можно, но вот только зачем?

Во всех отношениях правильный подход к овладению языками предлагает Николай Федорович Замяткин, о книге которого у нас с вами зашел разговор. И так как часто его идеи описывают, не вникнув в их суть, а иногда и совсем их извращая, позволю себе кратко описать эти идеи.

Итак, он предлагает работать с материалами на изучаемом иностранном языке, к которым есть звукозаписи, начитанные носителями — только и только носителями! — языка. Из этих записей делается так называемая матрица — набор из 25–30 «закольцованных» внутренне связных диалогов от 15 до 50 секунд длиной без пауз, перевода, шумовых спецэффектов, музыки и прочего неязыкового мусора.

Каждый отдельно взятый матричный диалог предлагается вначале прослушивать по несколько часов — несколько дней! Затем его нужно прослушивать с отслеживанием глазами по тексту — тоже несколько дней, а затем громко повторять — непременно громко! — на протяжении часов и дней до достижения наиболее возможно полного совершенства в произношении.

Метод, конечно, немного жесткий, но чрезвычайно эффективный (знаю в том числе и из своего собственного опыта). Это что-то вроде многочасового повторения гамм и этюдов для музыкантов — кто выдержит, станет профессионалом.

Б. …

А. Разница между знанием, как говорить, и собственно умением — физическим навыком! — говорить точно такая же, как между знанием, как до́лжно играть произведение, и умением его практически исполнить. И «зазор» этот устраняется только тренировкой.

Главная проблема методик обучения языкам — мы говорим только о честных попытках создать методики, а не о «25-х кадрах» и других бесстыдных поползновениях влезть нам в карман — состоит в том, что они учат умозрительному знанию, как говорить, и забывают о необходимости вырабатывать и тренировать умение этим знанием практически пользоваться. Для выработки такого умения-навыка нужно говорить, говорить и говорить — громко и правильно. А нас учат только понимать — и то в лучшем случае! — как это нужно делать, — в уме.

(Кто и когда научился играть на скрипке (или даже просто балалайке!), понимая в уме, куда ставить пальцы, а куда смычок, и глядя на эту скрипку только со стороны?)

А ведь каждый ребенок — каждый из нас! — в возрасте 1–3 лет проходит этап самостоятельной тренировки громкого выговаривания звуков (предварив этот звуковоспроизводящий этап этапом длительного подготовительного прослушивания, конечно), связывания их в фонемы-слоги, затем в более длинные звуковые конструкции — слова, а последующем этапе в сложные звуковые цепи — предложения.

Всё начинается с длительного и многократного прослушивания того, что говорят взрослые, переходит в «агуканье» и заканчивается умением создавать многоуровневые сложноподчиненные звукоцепи-предложения со сложной фонетической — и логической — структурой в 12–14 лет.

Подчеркну еще раз: после рождения мы овладеваем именно практическим умением говорить — физически производить ряды переходящих друг в друга звуков — на нашем родном языке, но никак не теоретическим знанием, как это делать!

Б. …

A. Из книги «Парадоксы мозга» Бориса Сергеева:

«Маленькие дети учатся не только говорить, то есть производить речевые звуки, но и воспринимать их. Эти два процесса так тесно переплетены, что один без другого полноценно выполняться не могут. Каждое новое слово ребенок должен обязательно повторить, одновременно анализируя и сопоставляя звуки речи и двигательные реакции языка, гортани, голосовых связок, возникающие при произнесении данного слова.

В нашем мозгу отдельные фонемы и целые слова хранятся в виде их „двигательных“ и „звуковых“ копий, но двигательные образы фонем для нас важнее звуковых. Без участия двигательного центра речи невозможно пользоваться „двигательными“ копиями фонем и слов, а значит контроль за восприятием речи становится односторонним и неполным».

Другими словами, чтобы научиться воспринимать, различать звуки языка (как родного, так и иностранного), нужно научиться громко и правильно эти звуки произносить, а чтобы их правильно произносить, их нужно слушать и слышать. Эти два процесса — артикуляция звуков или звукоцепей (обыденно называемых нами «словами») и различение этих звуков на слух — неразрывны.

Таким образом дорога к различению — а различение-опознавание является самым первым и абсолютно необходимым шагом к последующему пониманию — дорога к различению звукоцепей иностранного языка самым неожиданным и парадоксальным образом проходит через наш артикуляционный аппарат — через умение нашего артикуляционного аппарата эти звукоцепи производить! Причем громко производить!

Б. …

А. Вы раз за разом повторяете слово «знать», совершенно не задумываясь, что это слово действительно означает и уместно ли оно в нашем случае!

Я «знаю», например, как пробежать марафон. В уме, конечно, знаю: мне надо очень бодро переставлять ноги одну за другой (не обе сразу, а только одну за другой, и непременно вперед переставлять, а ни в коем случае не назад и не в стороны!), шумно дышать, потеть — и через сорок две тысячи упомянутых шагов я уже прибываю на финиш за получением принесенных мне моим глубоким знанием шумных рукоплесканий и красивой золотой медали «За успешное преодоление весьма длинного марафона в жаркую летнюю погоду без каких бы то ни было предварительных утомительных тренировок, но исключительно чистым теоретическим знанием, проистекающим из вашей полной марафонских знаний головы»! Знание — это великая сила!

Правда, до сих пор я ни разу не пробовал пробежать марафон на практике (и вообще не встаю с дивана без крайней на то необходимости), но не думаю, чтобы это стало для меня проблемой, ведь я же «знаю»!

Б. …

А. Чтобы научиться ездить на велосипеде, нам не нужно ничего знать! Мы учимся навыкам велосипедной езды. Кто из нас перед тем, как впервые сесть на трехколесный велосипед, читал теоретическое руководство по езде на трехколесных велосипедах для начинающих?

Б. …

А. Артикуляционные микродвижения при произношении звуков и звукосочетаний на иностранном языке в корне отличаются от артикуляционных микродвижений родного языка. Но за исключением метода Николая Федоровича Замяткина постановке этих микродвижений не уделяется должного внимания практически ни в одной методике изучения. А ведь без них всё здание чужого языка оказывается без фундамента.

Это важное — в начале изучения языка самое важное! — дело или пускается на самотек — словно в надежде, что обучаемый может сам до этого додуматься и самопроизвольно этому научиться (это как если бы годовалых детишек выпускали одних на берег океана в штормовую погоду в надежде, что к концу дня они научатся плавать!), или же слишком усложняется в чрезмерно теоретизированные дебри фонетических рассуждений, полные «идей», непонятных иногда даже самим авторам.

Николай же Федорович предлагает целостный самодостаточный метод, в котором эти микродвижения тренируются путем громкого повторения обычных учебных диалогов, но в объемах, на порядок превышающих необходимые для понимания и запоминания.

В здравости эому подходу не откажешь!

Б. …

А. При длительном и многократном прослушивании отдельно взятой фразы (в нашем случае матричного диалога) «шум» иностранного языка становится звуком. В этом заложен глубокий смысл. В любой фразе на любом языке заложена масса информации о тоне, частоте, высоте, ударению, способу произношения и прочих характеристиках каждого звука, слова, словосочетания и фразы. Но эту информацию могут считывать только маленькие дети, обучающиеся языку, а у взрослых она фильтруется на подсознательном уровне, оставляя только голый «смысл».

То же самое происходит и с иностранной фразой, но в подсознании нет адекватной дешифрующей программы-матрицы, поэтому незнакомая фраза слышится или бессмысленным шумом, недифференцированным на звуки и слова, или же домысливается в что-то совершенно далекое от истины.

Мы должны создать — физически вживить в себя! — дешифрующую матрицу иностранного языка. Матрица, конечно, выполняет многие функции (в том числе артикуляционные, грамматические, лексические и другие), но самая первая ее задача — это дешифровка звуков иностранного языка.

В процессе матричного слушания не ставится первоочередная задача изучать слова, понимать смысл, что-то выучивать, запоминать (хотя это и не запрещается). Слушая матричные диалоги, мы учимся слышать чужие звуки! И они постепенно становятся своими!

Очень интересно наблюдать, как из потока почти белого шума постепенно, день за днем, начинают вырисовываться отдельные знакомые слова, в словах начинает прорисовываться каждый звук, слышится гармония и динамика фразы, тонкости и нюансы, которые не может объяснить ни один учебник, ни один учитель. Это можно только прочувствовать!

Именно в этот совершенно непривычный, но чрезвычайно увлекательный процесс Николай Федорович Замяткин и предлагает целиком и полностью погрузиться в самом начале матричного изучения иностранного языка.

Б. …

А. Помните, в фильме «Тринадцатый воин» герой Антонио Бандераса, сосланный на север за интрижку с женой правителя утонченный араб, сидит у костра с негигиеничного вида викингами, которые его всячески оскорбляют, разговаривая между собой на своем языке, вдруг он их оскорбляет в ответ — на их собственном языке. Викинги поражены и даже испуганы — ведь этот иностранец еще недавно не знал ни слова на их наречии! Они спрашивают его, как он научился, и он отвечает: «Я слушал!»

«Я слушал!» — вот ключ к иностранному языку!

Б. …

А. Языковые навыки артикуляцией не ограничиваются, но с нее начинаются. Бессмысленно заучивать слова с неправильным произношением, и грамматику в виде голой теории. Хочешь научиться красиво танцевать — имитируй движения хорошего танцора, а не читай многотомные описания устройства тела этого танцора и механики движений его мышц.

Хочешь научиться говорить — имитируй того, кто это делает правильно, и в произношении, и в лексике, и в грамматике. Только имитируй по-настоящему, не в уме, а в реальных движениях языка, губ, челюстей, горла и диафрагмы — громко и похоже!

Б. …

А. Метод Николая Федоровича Замяткина, блестяще реализует на практике один из основных постулатов «Автодидактики» В. Куринского, гласящего: «…старайся всегда заменить умственную работу физической». На многочасовую умственную работу нет усидчивости почти ни у кого, а на физическую есть почти у всех, и это в порядке вещей. Только нужно отбросить ложный стереотип «изучения» и «понимания».

Б. …

А. В начале необходимо многократно — дни! — прослушивать начитанный носителем матричный диалог до врезания его в память — в подсознание! — намертво. Затем многократно — тоже дни! — повторять вслух, громко — ни в коем случае не шепотом, но только громко! — имитируя диктора, до достижения максимально полного соответствия образцу — и в непринужденной легкости, и в скорости. В 2–3 стандартных матричных диалогах встретятся практически все возможные звуки, в десяти диалогах — звукосочетания.

В текст можно смотреть только на втором этапе работы. Главная же идея — вслушивание и последующее вчитывание-вговаривание — непременно громкое! громкое! громкое! Громкое! непременно и исключительно громкое вчитывание-вговаривание! поскольку шепот дает только иллюзию правильного произношения! — в матричный диалог. Критерием прекращения наговаривания является отсутствие прогресса в скорости и правильности выговаривания фраз.

Б. …

А. Спонтанной речи матрица не научит — не для этого она предназначена, но матрица создаст банк оттренированных до полного автоматизма микродвижений артикуляционного аппарата при произношении типовых звукосочетаний и интонаций изучаемого языка, которых не так уж и много, и на которые потом прекрасно лягут — в первую голову через чтение — другие слова, выражения и словосочетания.

С точки зрения сознательного изучения языка с помощью логического усвоения смысловых структур метод, естественно, выглядит бессмысленным. На самом же деле, отодвигая в сторону, нейтрализуя то, что обычно понимается под «логикой», он воздействует на самые глубинные, бессознательные структуры мозга, связывая микродвижения речевого аппарата с типовыми фонемами, звукосочетаниями, а также зрительными образами изучаемого языка, создает и делает привычными мельчайшие, неосознаваемые ни логикой, ни наукой «атомы языка», без которых он так и остается набором нудных правил и постоянно забываемых слов.

Это не нужно ни в коей мере связывать с пониманием, с формальным «изучением». Понимание — это дискретный процесс: я что-то или понимаю или не понимаю, а тут тренировка навыка — процесс длительный и непрерывный. От полного отсутствия навыка вы продвигаетесь через упражнения — двигательные упражнения! — к первоначально неуверенному и неустойчивому навыку, затем к уверенному навыку, а уже потом через упорную продолжительную работу вы можете достичь мастерски-гибкого владения навыком (помните, как в известной повести летчику ампутировали обе ноги и он заново учился ходить — на протезах, а потом снова летать и даже воевать?).

Матричная выработка первоначальных языковых навыков — это как голосовая молитвенная медитация в восточных религиях, или как тренировка гамм и арпеджио в обучении игре на музыкальном инструменте, как бесконечное повторение простейших движений в боевых искусствах, как отработка самых простых составляющих танца балериной у станка или элементов катания фигуристом. Без таких упражнений достижение мастерства невозможно.

Так и на начальном этапе изучения языка нужно совершить миллионы артикуляционных микродвижений, правильно и громко произнося слова, фразы и предложения. Другого пути нет и быть не может. Есть только один эффективный метод тренировки начальных артикуляционно-разговорных — двигательных! — навыков — матричный метод.

Матричный метод — это метод здравого смысла!

Б. …

А. Ни в коем случае нельзя поддаваться соблазну «нашептывать» диалоги. Такое нашептывание является не более чем самообманом, иллюзией приобретения навыков говорения на изучаемом иностранном языке. Отрабатывать матричные диалоги надо только громко, в полный голос!

Шептать, бормотать, бубнить себе под нос в целях выработки артикуляционных навыков на матричном этапе — это то же самое, что готовить себя к марафонскому забегу путем шевеления пальцами на ногах!

Б. …

А. Вот мы и подошли к сути. Когда при многократном прослушивании или громком и, конечно же, многократном повторении текста в голове не останется ни одной мысли на родном языке, цель будет достигнута.

Согласно с методиками нейро-лингвистического программирования, вы «якорите», удерживаете это ценнейшее состояние и в дальнейшем никаких проблем с обучением у вас не будет. Используя этот якорь, вы целенаправленно входите в состояние «незнания» — недумания на родном языке — и тогда вы становитесь открыты для языка чужого, для впитывания, усвоения его новых и непривычных для вас гармоний, к которым вы не могли ранее пробиться через преграду родного языка.

Мне в детстве приходилось тратить даже не дни, а месяцы жизни на заучивание одного-единственного музыкального произведения, вырабатывая таким образом устойчивые мышечные навыки — пальчики мои бегали и летали. А когда, повзрослев, я захотел — теперь уже сам захотел! — научиться играть на другом музыкальном инструменте, с добавлением мотивации мышечные навыки выработались на порядок быстрее — и понятно почему!

Так и в методе Николая Федоровича Замяткина: вы работаете над каждым матричным диалогом, как над музыкальным произведением — работаете до тех пор, пока не научитесь легко и непринужденно его исполнять. Исполнительским инструментом здесь является ваш голос, ваше тело — ваш артикуляционный аппарат.

И, конечно же, заставляешь себя работать только ты сам! Сколько захочется, столько и делаешь, а заоблачные цифры назначены только для подчеркивания отличия — мы ищем не «смысл» какого-то предложения (по необходимости бедный и однобокий!), а познаём многоуровневые тонкости настоящего живого языка, звучание, вибрацию каждого отдельного слова и звука, мельчайшие нюансы и оттенки — всего того, что поверхностный «смысл» только мешает различить. Но это можно расслышать и впитать в себя при серьезной работе. Кстати, она доставляет настоящее удовольствие, отбирает разумное количество времени — если подходить с умом! — и чрезвычайно полезна не только для изучения иностранного языка, но и для понимания звуковой динамики в родном языке.

Б. …

А. Бульдозером матрицы мы безжалостно сносим, беспощадно выкорчевываем поверхностные дебри заболоченно-непроходимой «логики», обнажая у нас под ногами твердый гранит дороги, которая, оказывается, там есть да и всегда была, хотя и не очевидным для нас образом — будучи скрытой непролазными зарослями внешней «логики». Именно по этой теперь расчищенной матрицей твердой дороге истинного знания мы и будем уверенно продвигаться вперед — к овладению языком.

Б. …

А. Спросите у любого послушника, монаха, учителя любой практикующей медитацию религии, или даже простого немытого шамана с бубном в руках и бельмом на глазу, и они вам объяснят, как с помощью длительного повторения простых фраз (мантры, коана и пр.) отключается логическое мышление и внутренний диалог, что является первой и обязательной ступенью на пути к продуктивной медитации.

Спросите у психологов или адептов нейро-лингвистического программирования, как с помощью особых словесных воздействий люди вводятся в измененные состояния сознания с повышеной — на порядки — продуктивностью.

Еще больше полстолетия назад выдающийся языковед Щерба в споре сторонников прямого и переводного методов изучения иностранных языков сетовал, что «мы можем изгнать родную речь из классов, но мы не можем изгнать ее из голов наших учеников».

Оказывается, можем, и как раз об этом говорит многотысячелетний опыт восточных религий и новейшие достижения науки, только узость мышления и зашоренность и консервативность — покрытая плесенью самодовольная законсервированность! — «методистов» не дают это применить.

Б. …

А. Рамакришна говорил своим ученикам, которые иногда требовали от него некоего «точного знания»:

«Вы пришли в этот манговый сад, чтобы насладиться плодами манго. Так вкушайте же эти плоды! Вот они перед вами! Зачем вы пытаетесь считать листья на манговых деревьях?»

Так и в матричном методе: вам предлагается не «пересчитывать» суффиксы, падежи и спряжения в изучаемом языке (впрочем, надо иметь в виду, изучение грамматики в чистом виде не запрещается, но просто отодвигается с привычного первого — и мешающего овладению языком! — плана на несколько задний план), а практически пользоваться и наслаждаться этим языком.

Б. …

А. Человеческая психика имеет свойство переключения внимания — ни один объект невозможно удерживать в его фокусе больше 20–30 секунд. Поэтому первоначальная концентрация на смысле фразы, полностью устранится после нескольких прослушиваний. Фокус внимания переключится затем на смысл слов, которых побольше. И только очень длительное прослушивание сможет «затереть» и выбить из фокуса внимания и этот уровень и сконцентрировать его на самых мельчайших единицах информации — звуках и фонемах, количество которых в отрывке такое, что позволяет на них удерживать внимание почти неограниченное количество времени.

Речь имеет свойство фрактала и на каждом уровне информации заложено на порядки больше, чем на предыдущем. Но мы всем жизненным опытом натренированы отдавать переработку этой информации на подсознательный уровень, фиксируя внимание только на самом верхнем уровне — уровне «смысла».

Отключить эту привычку сознательным волевым усилием невозможно, как невозможно усилием воли заставить себя перестать уметь плавать или ездить на велосипеде. Но мы можем убрать концентрацию на верхнем уровне путем его экспозиции в количестве, явно превышающим возможности удерживания внимания на нём, и тогда нам начнут открываться тайны более глубоких уровней.

Б. …

А. Матрица — это маленький мотор, стартер большого и неповоротливого «двигателя»-языка. Стартер служит для запуска большого двигателя — для его первоначальной раскрутки. На одном стартере, конечно, далеко не уедешь, но ведь не для этого он и предназначен. Уберите стартер, и без него большой двигатель останется холодным и неподвижным.

Б. …

А. Такой путь в изучении языка пока мало исследован и изучен, хотя огромная потребность в таких методах существует и чувствуется на рынке, хотя бы судя по громадному количеству всяческих «чудодейственных» методик, «секретных разработок», «25-х кадров», «илон давыдовых», «слов бегом» и прочей жульнической псевдонаучной ахинеи, в мутно-зловонном потоке которой теряются и тонут действительно здравые зёрна.

Подход Николая Федоровича Замяткина, впрочем, именно в своей элегантной простоте обещает дать самый что ни на есть решительный бой всем этим крикливым «суперметодам», изобретенным профессиональными мошенниками исключительно для бесстыдного грабежа наивного народонаселения!

Б. …

А. Как раз парадоксальность мыслей и рекомендаций Николая Федоровича Замяткина вкупе с элегантностью предлагаемого им подхода и привлекает огромное количество последователей. Налицо явные признаки чего-то действительно революционнного!

Первоначально последователей привлекает именно парадоксальность предлагаемой логики и необычность матричного метода, а уже затем сама каждодневная кропотливая работа с языковой матрицей (как и в моём случае!) дает понимание того, что метод действительно работает и что к изучению иностранного языка надо подходить именно так,