Глава 38


– Не хочешь рассказать мне, что здесь происходит?

Тоско находился посередине опорной веревки, пересекавшей комнату между клетками древесников; скорее всего, он вошел, когда Карло был в кладовой. Недолго поразмыслив над манерами своего начальника, Карло решил, что обманывать его ни к чему. Он не был бы так рассержен, если бы уже не знал – хотя бы отчасти – ответ на свой вопрос.

– Самка чувствует себя хорошо, – сказал Карло, показывая на Бенигну, спящую в клетке слева от него. Ее очертания практически полностью скрывали из вида фигуру поменьше, которая цеплялась за ту же ветку. – Она регулярно кормит своего детеныша, но ее ко по-прежнему не обращает на него никакого внимания.

Своего детеныша? – в голосе Тоско не было ни удивления, ни недоверия, а значит, об этом он наверняка слышал уже не в первый раз. Скорее всего, у него было достаточно времени, чтобы свыкнуться с этой мыслью, прежде чем прийти сюда, чтобы увидеть доказательства собственными глазами.

– Я и не ожидаю от нее такого отношения, – сказал в ответ Карло. – Думаю, она относится к нему так, как отнеслась бы к любому осиротевшему родственнику; как будто у нее появилась племянница, о которой она раньше ничего не знала. Тот факт, что у нее никогда не было сестры особо ничего не меняет – не настолько ей важны всякие логические неувязки.

Тоско пришел сюда не для того, чтобы обсуждать связь родственных отношений древесников с их альтруизмом.

– Ты нашел способ инициировать формирование жизнеспособной бластулы?

– Жизнеспособной при условии хирургического вмешательства, – добавил Карло. – Я бы воздержался от более громких заявлений.

– Сколько раз ты уже это проделал?

– Всего три.

– О, и только-то? – Тоско наконец-то нашел в этой ситуации нечто забавное. – И когда ты собирался мне рассказать? После дюжины?

– Я хотел быть уверенным в результатах, прежде чем придавать им слишком большое значение, – объяснил Карло. – Если бы Бенигна стала простой случайностью, из этого вряд ли бы вышел достойный материал для публикации.

– Разве? А по-моему, для публикации это в самый раз.

– Ну, вышло все иначе.

– Убей ее, – открыто сказал Тоско. – А потом и оставшихся двоих, только выжди какое-то разумное время. Когда ты произведешь вскрытие, то должен будешь обнаружить многочисленные пороки развития во всех трех телах.

Карло замешкался, пытаясь сформулировать свой ответ так, чтобы избежать прямого отказа.

– Аманда и Макария отнюдь не глупы, – сказал он. – Если бы я попытался сфабриковать нечто подобное, они бы это заметили – и кто знает, какую бы суматоху подняли.

С другой стороны, Тоско тоже не был дураком; даже если он и знал, что одна из женщин не станет поднимать шума, то внешне это никак не выражалось.

– Сколько всего копий у этих светозаписей?

– Несколько.

– Сколько именно? – не унимался Тоско. – Где они хранятся?

Карло смирился с неизбежностью конфликта.

– Несколько дюжин, в самых разных местах. Об их уничтожении можешь даже не думать.

– Ты с ума сошел, Карло, – заявил Тоско. – Ты должен был изучать дихотомичность.

– И, возможно, этого еще удастся достичь, – сказал в ответ Карло. – Через одну-две череды, когда Бенигна наберет достаточно большую массу, я собираюсь выяснить, сможет ли она тем же способом родить и второго детеныша. И вот подходящее название для статьи: «Последовательная факультативная дихотомичность древесников под влиянием света». Нам стоит провести конкурс на поиски фразы из репродуктивной биологии, в которой наши предки увидели бы как можно больший оксюморон.

– Любопытство Тоско взяло над ним верх. – А что с ее ко? Он пытался с ней спариться?

– Да.

– И что? Она его отвергла?

– Нет, она пошла ему навстречу. Но ничего не произошло. По крайней мере, в этом смысле она бесплодна. Вероятно, она утратила и способность к спонтанному делению, хотя с уверенностью об этому можно будет сказать только через год-два.

Тоско потерял интерес к биологии.

– Про год-два можешь забыть. Я хочу, чтобы в течение шести дней все самки и их потомство были мертвы. Я хочу, чтобы все записи были уничтожены –

– Этого не будет, – твердо сказал Карло.

Тоско подтянулся ближе.

– Ты забыл, на кого работаешь? И кто, если уж на то пошло, получил для тебя разрешение на отлов этих древесников?

– Хочешь довести дело до Совета? – спросил его Карло. – Я буду рад подчиниться их решению.

– Возможно, так и стоит поступить, – ответил Тоско. – В совете пять женщин и семь мужчин – и далеко не все женщины встанут на твою сторону.

– И не все мужчины – на твою. – Так или иначе, Карло был уверен, что Тоско блефует. Он хотел, чтобы перспективы, появившиеся благодаря Бенигне, были похоронены здесь и сейчас, а не обсуждались по всей Бесподобной.

Тоско повернулся, чтобы осмотреть клетку Бенигны.

– Такое будущее ты хочешь нам навязать? Мир женщин, которые будут размножаться при помощи машин?

– Все необязательно должно закончиться именно так, – возразил Карло. – Возможно, мы научимся инициировать и рождение жизнеспособных мужчин. А в перспективе существует вероятность, что нам удастся внедрить этот процесс в тело, посредством веяний: никаких машин, только ко, которые, как обычно, будут спариваться друг с другом – и рождение детей не будет сопровождаться смертью матери.

Тоско продолжал стоять на своем.

– Не раньше, чем через несколько поколений – если, конечно, это вообще возможно.

– Может быть, ты и прав, – неохотно согласился Карло. – Я просто пытаюсь объяснить, что наши слова не высечены в камне. Эта процедура никоим образом не установит извечный порядок вещей. Допустим, несколько детей родятся при помощи этого метода. Если они решат, что хотят размножаться по старинке, то их положение будет ничем не хуже, чем у соло: они будут свободны в выборе супруга.

– Всего «несколько»? – сардонически спросил Тоско. – То есть ты хочешь помочь горстке друзей пережить рождение детей, а остальным женщинам предлагаешь последовать совету их матерей?

– Разумеется нет. Но, как ты и сказал насчет Совета, не каждая женщина будет согласна с новым методом. Никаких принуждений, никаких запретов – мы просто должны сделать процедуру безопасной, а затем дать людям возможность выбора.

– Большинству женщин пост вполне по силам, – сказал Тоско. – И большинство рождений уже дихотомичны. Я сожалею о той тяжелой ноше, которую на тебя возложил твой друг, но ты не вправе разрушать все общество, лишь бы только облегчить муки своей совести.

Карло никогда не рассказывал ему о детях Сильвано. Но он не удивился тому, что молва расползлась по Бесподобной, как только Сильвано занял пост Советника и каждый аспект его жизни приобрел особую значимость. Но он никак не ожидал, что этот факт бросят ему в лицо.

– Сколько прошло лет, с тех пор, как ты убил свою ко? – спросил он. – Пять? Шесть?

Тоско насмешливо прожужжал.

– Убил? Мы вместе сделали этот выбор.

– Какой выбор? Убить ее уже тогда или позволить голодать еще несколько лет?

– Да ты как ребенок! – презрительно усмехнулся Тоско. – До сих пор рокочешь по ночам о своей несчастной погибшей мамочке и ужасных вещах, которые мужчины творят со своими ко? Пора повзрослеть и посмотреть в лицо реальному миру.

– Я так и сделал, – ответил Карло. – Я посмотрел ему в лицо и теперь собираюсь его изменить.

– Хватит, – сказал Тоско. – Разговор окончен. – Он стал перебираться к выходу.

Карло висел на веревке и, сотрясаясь от гнева, думал, как ему поступить. Тоско не стал бы обращаться в Совет; он бы собрал единомышленников и вернулся, чтобы убить древесников и разнести оборудование.

Карло задумался, сколько времени у него есть на подготовку. Несколько склянок? Несколько курантов? Новость о том, что он сотворил, могла разозлить многих, но донести ее до понимания людей было не так просто; Тоско не мог заделаться лидером неистовствующей толпы, просто прокричав в столовой парочку лозунгов. Скорее всего, он начнет со знакомых биологов, которые поймут, в чем состоят эксперименты над древесниками и каковы их последствия. Но не все из них согласятся со мнением Тоско – и даже тех, кто встанет на его сторону, придется убедить в необходимости насилия.

Самый большой риск, – решил Карло, – возникнет в том случае, если он запаникует и сразу же отправится за помощью, оставив древесников без защиты. Он должен был сохранять спокойствие и дожидаться, пока Аманда не заступит на дежурство.

***

Когда пришла Аманда, Карло объяснил ей ситуацию.

– У тебя есть на примете люди, которых можно сюда привести? – спросил он. – Которым можно доверить охрану?

Аманда с ужасом посмотрела на Карло.

– И что ты хочешь сделать? Устроить здесь блокаду? Или побоище?

– А у нас есть выбор? – Ввязываться в конфликт Карло хотелось не больше, чем ей, но он не мог просто встать в стороне и позволить Тоско уничтожить их работу.

– Дай-ка подумать. – Аманда раскачивалась на веревке вперед-назад. – Что, если мы выпустим древесников обратно в лес?

– Они узнают, что это наших рук дело.

– Они догадаются, что это одно из возможных объяснений, – уступила она. – Но ты ведь знаешь, как сложно поймать древесника в лесу. И даже Тоско не успел их как следует рассмотреть; думаешь, он сможет достоверно описать их своим сообщникам?

Карло это не обрадовало, но доводы Аманды были вполне разумны. Встав на защиту лаборатории, они бы лишь дали своим оппонентам более четкую цель для выражения их агрессии, а прятать древесников где-либо еще было бесполезно. Так или иначе, древесники не были последним вместилищем новой технологии, так что, проведя в лесу полдня, большинство людей потеряли бы всякое желание заниматься их поисками.

– Хорошо, – сказал он. – Но действие транквилизатора по возможности должно быть максимально слабым – иначе они все равно могут оказаться уязвимыми, если кто-нибудь отправится на поиски.

– Верно. – Аманда задумалась. – Ты правда не мог как-нибудь поделикатнее решить проблему с Тоско? – она произнесла это так, словно дело было парой пустяков.

– Да он ведь по большей части уже об этом знал! – возразил Карло. – Кто-то дал ему наводку.

– На меня не смотри, – сказала Аманда, – я никому не говорила.

– Даже тем, кто, по твоему мнению, умеет хранить секреты?

– Я не дура, Карло.

Аманда принесла транквилизатор, и Карло подготовил дротики с четвертью обычной дозы препарата. Все древесники еще спали, поэтому попасть в большинство из них было несложно, но Пия пряталась за таким количеством веток и цветов, что как следует прицелиться в нее было просто невозможно. Карло вошел в клетку, подобрался к ней по одной из веток и всадил дротик ей в грудь. Ее дочь, Рина, зашевелилась и начала рокотать; дотянувшись до нее, Карло взял девочку на руки, чтобы успокоить. Он держал ее в момент рождения, и с тех пор она относилась к нему с терпимостью. Ко ее матери по-прежнему жил в лесу, но если поведение Бенигно было хоть сколько-нибудь показательным, Пио не проявил бы к ней ни сильной привязанности, ни враждебности.

– Я сначала заберу этих двоих, – прокричал он Аманде.

Вход в лес располагался неподалеку, а коридор был пуст. Рина цеплялась за плечо Карло, который перебирался по веревке, волоча рядом с собой тело ее матери. Аманда следовала за ним с Бенигной и ее дочерью Ренатой – девочка растерянно ерзала и рокотала в сетке.

В лесу Карло поднял Пию чуть ближе к древесному пологу, тщательно маневрируя, чтобы не дать ей угодить в капканы из острых ветвей; он снова был удивлен тому трюку, который провернула Зосима, сбежав от него с Бенигной «на буксире». Пия уже начала шевелиться, поэтому он выпустил ее и дождался, пока она не уцепится за соседнюю ветку; она все еще была слаба, но теперь можно было не бояться, что она куда-то уплывет из-за невесомости. Рина забралась на грудь своей матери, и Карло направился обратно, к подножию леса. Аманда вместе со своими пассажирами залезла на другое дерево, но от Карло отстала несильно и вскоре его догнала.

– Нам надо узнать наверняка, что дети способны к нормальному размножению, – выразил свое беспокойство Карло. – Это важнее, чем ответ на вопрос, сможем ли мы вызвать повторные роды.

– Половозрелого возраста они достигнут только через два года, – ответила Аманда. – Тебе не кажется, что важнее сохранить им жизнь, чем держать под наблюдением?

– Разумеется. – Карло замешкался. – По-твоему, это Макария говорила с Тоско?

– Вряд ли, – сказала Аманда. – Если бы она хотела уничтожить нашу работу, то могла бы отравить самих древесников и испортить ленты до того, как мы сделали запасные копии.

– Это верно. – Но тогда кто? После родов Бенигны в лаборатории постоянно дежурил кто-нибудь из их троицы, но Карло зачастую проводил половину своей смены в соседней кладовке. Тоско мог попросить кого-нибудь заглянуть к ним без предупреждения – и тогда вместе со своим информатором он смог бы сам по большей части восстановить картину происходящего.

Они перенесли оставшихся древесников в лес, поле чего начали отсоединять светопроигрыватели от расположенных под клетками люков. Все, что здесь находилось, можно было воссоздать заново, но Карло не собирался просто так уступать оборудование своим противникам, если у него все еще был выбор. Каждый из трех ученых спрятал по три копии записей, не раскрывая остальным их местонахождение. Так что если у Тоско не было собственной маленькой армии шпионов, работающих круглыми сутками, ему вряд ли бы удалось найти все экземпляры.

Когда они упаковали оборудование, Аманда взяла один из ящиков и обвела взглядом опустевшую каюту.

– И что дальше?

– Мне придется обратиться в Совет, – решил Карло. – Нам потребуется их защита.

– А что, если они, наоборот, встанут на сторону Тоско?

Карло нахмурился.

– И из каких же соображений они прикроют наш проект? Их задача – управлять ресурсами, поддерживать безопасность и обеспечивать выполнение целей нашей миссии. Изыскания альтернативных способов размножения, которые могли бы поспособствовать стабилизации нашей численности – одновременно увеличив продуктивность и продолжительность жизни среди женщин – это всего-навсего умелое управление ресурсами.

– Несколько черед назад тебя не интересовало даже изучение того, могут ли самцы повысить шансы дихотомии, если станут меньше есть. А теперь ты рассчитываешь на то, что люди будут держаться своих принципов перед потенциальной угрозой вымирания мужчин?

– Так что бы ты предпочла? – парировал Карло. – Удовлетворение от того, что твой ко будет голодать наравне с женщинами или возможность есть досыта и жить столько же, сколько живут мужчины?

– Дело не в желании видеть, как кто-то голодает, – ответила Аманда. – Древесники не страдают от голода, но эффект, скорее всего, выражен сильнее, когда тела обоих родителей сигнализируют о том, что избытка пищи не наблюдается.

Эти слова вывели Карло из себя.

– Речь идет о возможности выжить после родов, а ты будешь играть словами и рассуждать о том, какой голод лучше? Я серьезно: если мы сможем доказать, что процедура безопасна, что ты выберешь?

– Это не твое дело, – отрезала Аманда.

Карло осекся.

– Ты права. Извини. – Все это время с момента первых искусственно вызванных родов он боролся со своим внутренним отвращением, убеждая себя в том, что сохранять решимость было его обязанностью перед всеми женщинами Бесподобной. Однако ни одной женщине подобное решение не далось бы с легкостью, и он был не вправе переносить вопрос в личностную плоскость.

– Но исследования-то ты поддерживаешь? – спросил он.

– А разве я бросила проект? – сказала в ответ Аманда. – Если кто-то хочет заводить детей именно таким способом, то с какой стати я буду им мешать? Но для многих людей ни о каком выборе и речи не будет – они увидят в этом лишь угрозу. – Она указала на другой ящик. – Можешь взять его? Если Тоско заявится сюда с бригадой демонтажников, я бы предпочла находиться в другом месте.

Карло взял ящик и вышел из комнаты следом за ней.

– Когда спрячу это в безопасном месте, мне стоит проведать Макарию, – сказала она. – Расскажу ей о случившемся.

– Спасибо.

– Думаю, нам стоит залечь на дно, пока ты не встретишься с Советом, и мы не узнаем их мнение.

– Похоже, это самая разумная идея. – Теперь, когда в его воображении возник образ явившейся за древесниками толпы, размахивающей пылающими фонарями на манер фермеров, выжигающих больные растения, Карло начала охватывать тревога. Он почему-то решил, что схватка займет одну-две склянки, после чего проблема будет решена.

Но с каким бы катарсисом он ни ассоциировал идею побоища, в реальности оно бы ничего не решило. Победители не заставили бы побежденных пересмотреть свои взгляды, и чья бы сторона ни возобладала в этой демонстрации силы, на идеях их противников это бы никак не сказалось.

***

Карла терпеливо слушала – настолько же тихо и внимательно, как и в тот раз, когда Карло впервые рассказал ей о том, что уходит из агрономии, чтобы заниматься размножением животных. Когда он закончил, она задала несколько вопросов насчет самой процедуры: о вариациях сигналов, которые он записал в процессе деления Зосимы, и, в частности, о тех, с помощью которых он вызвал роды у Бенигны.

– Интересная работа, – сказала она, как будто он только что описал изучение наследственности кожных узоров у полевок.

Карло воспринял ее тон как своеобразный упрек в свой адрес.

– Прости, что скрывал это от тебя. Но наша команда договорилась ни с кем это не обсуждать, пока нам не удастся повторить результат.

– Я понимаю, – сказала Карла.

Карло изучил ее лицо в свете лампы.

– Так что скажешь? Это… перспективное направление? – он не знал, как еще сформулировать свой вопрос, не спрашивая напрямую о том, на что, как он считал, Карла не была готова ответить.

Она немного напряглась, но не рассердилась.

– Нет ничего плохого в знании своих возможностей, – беззлобно сказала она. – Тоско просто дурак; его претензии, пожалуй, небезосновательны, ведь вы держали его в неведении, но закрывать весь проект – это уже чересчур.

– Мне придется обратиться напрямую в Совет, – сказал Карло. – Можешь дать какие-нибудь рекомендации?

– Ха! После моего последнего триумфального выступления?

– Ты могла бы рассказать мне об ошибках, которых стоит избегать.

Карла задумалась.

– Выясни, сколько единомышленников ты сможешь найти до начала слушания. Мне надо было поступить именно так.

– В Совете я знаю только одного человека, – сказал Карло. – Думаешь, Сильвано будет в настроении, чтобы делать мне какие-то одолжения?

– Как знать, – ответила Карла. – Если у тебя будет возможность поговорить с ним до того, как он окажется среди своих коллег-Советников, то он вполне может решить, что это дело важнее желания отплатить тебе за то, что не сумел вразумить меня насчет новых двигателей.

– Может, и получится, – неохотно согласился Карло. – Но Сильвано бывает непредсказуем. Если разговор с ним не задастся, результат может оказаться хуже, чем если бы я ему вообще ничего не говорил.

Позже, когда они вдвоем уже забирались в постель, Карло почувствовал всплеск гнева. Он пытался проложить путь, который избавил бы ее от необходимости голодать. Ради этого – ради нее и их дочери – он рискнул своей карьерой. Он понимал, когда она не осмеливалась возлагать надежды на его успех, но даже сейчас, когда в его руках было живое доказательство того, что все могло быть иначе, почему она не могла подбодрить его хоть одним словом?

Он лежал под брезентом, вглядываясь в светящийся мох. Если он хотел заручиться твердой поддержкой кого бы то ни было – мужчины или женщины, друга или ко – то революция, на которую он набрел, для этого совершенно не годилась.

***

– Я постараюсь встретиться с Сильвано, пока он еще дома, – сказал Карло.

– Хорошая мысль, – ответила Карла, отодвигаясь от буфета, чтобы дать ему пройти. Она медленно пережевывала утренний каравай, растягивая каждый глоток так, будто ничего и не изменилось. Но привычки всей жизни не могли исчезнуть за одну ночь. Карло попытался представить ее такой же упитанной, какой была Бенигна, – после того, как она, готовясь родить своего первенца, обратит старые запреты вспять. Ее ребенок, их ребенок? Он не был древесником, скованным своими инстинктами; дочь, созданную из ее плоти, он наверняка бы смог полюбить так же сильно, как свою собственную.

– В своих доводах сосредоточься на исследованиях, – посоветовала она. – Не примешивай к ним личное. Если попытаешься увязать это с тем, что коснулось Сильвану –

– Я не настолько бестактен, – ответил Карло. – Но все равно спасибо. – Он направился к двери.

– Расскажешь, как все прошло? – спросила она.

Он ненадолго задержал на ней задний взгляд. Ей было небезразлично, чем он занимался – она просто проявляла осторожность.

– Конечно, – ответил он. – Я вернусь к вечеру.

Выйдя в коридор, Карло бросил беглый взгляд на проходящих мимо людей, задавшись вопросом, узнал ли кто-нибудь из них о древесницах, переживших роды. Теперь, когда Аманда и Макария были свободны от своего обещания хранить случившееся в тайне, а Тоско наверняка был занят поиском единомышленников, новость вскоре должна была разлететься по всей Бесподобной. Возможно, он, наконец-то, станет известен не только как человек, потерявший контроль над пальцами руки.

Когда он добрался до поворота и перемахнул на поперечную веревку, на нее же запрыгнули двое мужчин, которые до этого момента двигались в другом направлении; теперь один из них оказался впереди Карло, а другой – позади него.

На них были надеты маски – мешки из темной ткани с грубыми прорезями для глаз.

– Я вам не помешаю? – Карло понимал, что неуклюжесть или грубость здесь ни при чем, но он не нашел слов, подходящих к реальной ситуации.

Мужчина позади него достал из кожного кармана длинный кусок ткани, после чего забрался Карло на спину и попытался обмотать ткань вокруг его тимпана. Карло отпустил веревку и сосредоточился на попытке отбиться. Лишившись опоры, они полетели в сторону, к стене коридора. Сопротивляться было не с руки, но Карло не чувствовал, что уступает в силе; во время схватки с Зосимо в лесу ему было куда сложнее.

Второй мужчина оттолкнулся от веревки и последовал следом за ними, достав из своего искусственного кармана какой-то небольшой предмет. Карло внезапно пересмотрел дальнейшее развитие событий и что есть силы позвал на помощь. До того, как он завернул за угол, в коридоре были и другие люди. Кто-нибудь должен был его услышать и прийти на помощь.

Мужчина с куском ткани больше не пытался заставить его умолкнуть, но затем одним резким и ловким движением обвил ткань вокруг верхних запястий Карло. Стянутая плоть была блокирована – она стала слишком жесткой, чтобы поменять форму. Карло попытался оттолкнуть нападавшего нижними руками, но ткань удерживала их вместе. Отталкиваясь от веревки, его сообщник не рассчитал свой прыжок, но теперь, слегка задев стену, снова направлялся в их сторону.

– На помощь! – снова закричал Карло.

Нападавший стянул ткань еще сильнее.

– Вот так и бывает с предателями, – сказал он. – Их никто не слышит.

Вытянув руку, второй мужчина ухватился за свободный конец ткани, а затем воспользовался им, чтобы подобраться поближе. Карло видел, как он переложил маленький предмет в другую верхнюю руку, готовясь приступить к делу. Если они работали на Тоско, то это, скорее всего, был транквилизатор. Если же они были сами по себе, то это могло быть все что угодно.

Карло отрастил на груди пятую руку и вытянул ее, чтобы схватить мужчину за запястье и остановить дротик. Вместо того, чтобы зацепиться своими руками за руки Карло, тот выпустил конец ткани и выставил освободившуюся руку вперед, но прежде, чем она успела вступить в бой, Карло с силой оттолкнулся, и нападавший из-за отдачи полетел назад.

Человек позади него схватил конец ткани и обмотал его вокруг пятого запястья Карло. Отрастив шестую конечность, Карло попытался вырваться из своих пут, но все было тщетно. Сообщник снова зацепился за стену и теперь двигался в их сторону. Впереди коридор был пуст, а сзади его не давал рассмотреть первый нападавший.

У Карло не осталось плоти для седьмой руки.

– Кто ты такой? – стал допытываться он. Мужчина с дротиком был все ближе.

– Глумлению над природой не бывать, – тихо сказал второй. – На что ты рассчитывал? Ты сам это на себя навлек.


Загрузка...