Глава 10

Первое, что пришло в голову — случайность. Вариантов множество: и охотники из центра, которые решили окучивать новые места; и какая-то спасательная экспедиция; и чёрт его знает что ещё, в нашей глухомани приключается всякое. На всякий случай я сказал Кусаке, чтобы он спрятал свои лохматые телеса в сарае. Мало ли. Хорошо, если гости пролетят мимо, да пусть даже и над нами, но не снижая скорости. А вдруг их заинтересует, что это за здания стоят посреди леса, далеко от прочего жилья? И что это за неведома зверушка топчется рядом с постройками? Нет, такого никак нельзя было допускать.

Кусака как раз успел затащить в сарай свой хвост, как стрёкот усилился до мощного рокота, а пятнышки на небе превратились во вполне опознаваемые силуэты. М-да, к нам летели определённо не охотники, да и на спасательную операцию это тянуло с большой натяжкой. Ну разве за последние годы что-то изменилось и МЧС-ники начали рассекать на Аллигаторах. «Рептилий», впрочем, летело всего две, а чуть позади за ними держался транспортный МИ-38Т.

— Что это? — встревоженно спросила Муа. — Это опасно?

— Вообще-то — да. Это — боевые вертолёты, ну, наши летающие машины, для сражений в небе. И они очень опасны. Другой вопрос: что они тут делают вообще?

Я забрал у Муаррат карабин и вместе со своим автоматом поставил за дверью дома. Хорошо, если всё-таки летят не сюда, а если к нам? И если среди пилотов кто-то окажется чересчур мнительным и осторожным? В любом случае, сражаться с КА-52 при помощи охотничьего карабина — занятие глупое и вредное. Вредное для нашего здоровья.

Спустя полминуты стало окончательно ясно, что гости-таки летят именно к нам. Все три вертолёта сбавили скорость и «грузовик» начал опускаться где-то в районе дороги. Там имелось пару мест, где большая вертушка могла спокойно разместиться.

Аллигаторы сделали круг над нами и пошли на снижение в сторону реки. Прежде мне уже доводилось встречаться с хищными птичками, поэтому я мог оценить их обвес. Помимо стандартных пушки и ракет имелись и дополнительные бонусы, вроде противотанкового комплекса и ракет: «Воздух-воздух». Хм, эти штуки прилетели сюда, чтобы участвовать в небольшой войне?

А наша может считаться таковой?

Очевидно я размышлял достаточно напряжённо, так что мои мысли сумели перехватить и Кусака, и Муа. Дракон сообразил, что дело идёт о какой-то грядущей потасовке и поинтересовался, не пора ли ему уже демонстрировать собственную крутость? Я посоветовал храбрецу притвориться большой лохматой ветошью и не отсвечивать.

— Кто это? — спросила Муа. — У тебя как-то странно в голове: ты тревожишься, но не боишься.

— Есть догадки, — я взял девушку под руку, и мы медленно вышли на середину двора. — Возможно к нам наконец-то прибыла подмога.

Гул мощных моторов стих и вновь стали слышны свист ветра и крики встревоженных птиц. По сравнению с рокотом турбин — почти что тишина. Дина, спрятавшаяся было в дом, выставила голову наружу и несколько раз гавкнула в разные стороны. Интересно, что её старшие товарищи даже голоса не подавали. Я начинал тревожиться.

— Если это твои друзья, то они очень даже вовремя, — выдала Муа, после некоторого раздумья. Я сам ощущал, как девушка над чем-то усиленно размышляет. Это — точно зуд под черепом. — Просто подумал: если у Луарры не вышло подчинить себе дракона, то он постарается непременно его уничтожить. А для этого пришлёт к нам всю армию колдунов, которая ему сейчас подчиняется.

Кусака тут же откликнулся чем-то, вроде: «На одну лапу посажу, другой прихлопну». Сразу вспомнились самодовольные драконы из детских сказок. Помнится, сразу после эдаких заявлений, им чекрыжили черепушки. О чём я Кусаке немедленно и сообщил.

— Луарру устроят оба варианта, — Муа продолжала размышлять, а я тем временем крутил головой, ожидая появления гостей. — Или дракон перебьёт большую часть колдунов и оставшихся окажется нетрудно уничтожить. Или же они убьют Кусаку, а славу победителя драконов Луарра присвоит себе. После этого ему будет совсем несложно занять трон Наместе.

— Ишь ты, — уважительно протянул я. — Не думал, будто женщины способны так стратегически мыслить. Уж прости мне мой заскорузлый мужской шовинизм.

— Не уверена, что это полностью мои размышления, — Муа покачала головой. — Возможно сумела вытащить у него из головы, пока он пытался меня сломать.

За спиной тихо хрустнула ветка и я медленно обернулся, стараясь не делать резких движений. Люди с оружием таковые не приветствуют. Однако же ничего подозрительного я не увидел: дом, деревья, кусты и …Дина, которая вздыбила шерсть на загривке и смотрит куда-то на угол дома. Ага, ясно-понятно.

— Здравствуй. Саша.

Почти позабытый голос прозвучал за спиной так неожиданно, что Муа едва не подпрыгнула. Да и я вздрогнул, хоть и ожидал чего-то подобного. Потом повернулся, продолжая удерживать локоть Муаррат. Девушка заметно нервничала и выражалось это даже не в её мелкой дрожи. В этот раз никто и не думал скрывать свои мысли друг от друга.

Кожемякин неторопливо шагал со стороны дороги и с первого взгляда мне показалось будто бывший начальник не постарел ни на йоту. Ну разве что голова стала совершенно седой. Тот же коренастый невысокий мужчин, излучающий в пространство мощь и уверенность в собственных силах.

Следом за Кожемякиным так же медленно двигались два автоматчика в полном боевом. Чем-то их снаряжение напоминало Ратник-Т, но имелись и отличия. Я, например, не мог понять, что это за гребни на шлемах и матовые белые пятна на груди. Да и автоматов я таких прежде не видел. М-да, кажется Лифшиц снабжает нас не самым свежим товаром.

— Здравствуйте, Леонид Борисович.

Краем глаза я отметил движение справа и слева: видимо те парни, что прежде скрывались в кустах и за домом, покидали свои укрытия. Кусака из своей засады в сарае сообщил, что во дворе присутствуют не меньше восьми чужаков. Муа продолжала дрожать, и чтобы успокоить, я обнял девушку за плечо. Кожемякин, который успел приблизиться почти вплотную, внезапно остановился. Его взгляд оказался прикован к лицу моей спутницы. По физиономии шефа прошла тень. Потом Леонид Борисович повернулся ко мне.

— Я конечно могу и ошибаться, — сказал он и сделал ещё пару шагов в нашу сторону. Солдаты, следовавшие за Кожемякиным, остановились, — но чёрт меня дери…

— Да, — согласился я и прижал к себе Муа. — Одно лицо. Но я должен представить: Муаррат. И она, как бы это сказать, не совсем отсюда.

— Даже если бы этот разгильдяй Николай не поведал о ваших, гм, чудесах, — Кожемякин подошёл ко мне и протянул руку. Мы обменялись рукопожатиями и да, шевофо осталось прежним, костедробительным. Но теперь стало ясно, что бывший начальник всё же постарел: бронзовую кожу лица изрезали многочисленные морщины, а тёмные глаза слегка запали, всё равно, догадался бы по имени. Итак, поскольку этот невежа не торопится представлять вашего покорного слугу, представлюсь сам: Леонид Борисович Кожемякин. Для столь красивых женщин — просто Леонид.

Кто-то из бойцов очень тихо хихикнул. Кожемякин тут же сжал кулак и поднял так, чтобы видели все. Теперь хихикал уже не один.

— Вокруг — одни разгильдяи, — Кожемякин сокрушённо вздохнул и развёл руками. — Чем дальше от цивилизации — тем слабее дисциплина. Да вы, милочка, и по своему другу это могли бы заметить. В своё время это был настоящий специалист экстра-класса, а теперь — жалкий отшельник, пародия на прежнего человека-боя.

— Саша хороший, — немедленно заявила Муа. При всём, при этом, девушка отлично понимала, что про меня просто шутят.

— Может пройдём в дом? — предложил я и на вопрос Кусаки ответил, что дракон пусть остаётся там, где есть. Да, даже невзирая на то, что перед входом в сарай топчется один из гостей. Лишь бы не вздумал заглядывать внутрь. — И как бы так попросить, чтобы парни не стреляли, если вдруг увидят что-то необычное.

— Насколько необычное? — тут же спросил Леонид Борисович и внимательно осмотрел двор.

— Ну, вроде здоровенной лохматой ящерицы, — глаза у Кожемякина поползли на лоб. — Вообще-то — это дракон.

— Говорят, вроде у вас тут повсюду грибы растут. Галлюциногенные. Сначала вот Николай, теперь — ты. Дракон, да?

— И ещё его зовут Кусака, — вставила Муа. Я заметил, как внимательно Кожемякин вслушивается в голос девушки. Да, и тут сходство неоспоримое. — Но его лучше не злить.

С этим утверждением сарайный затворник оказался полностью согласен.

— Хорошо, — Леонид Борисович поправил белое полукольцо, висевшее у него за левым ухом и отдал приказ следить за обстановкой, но без фанатизма. И в больших лохматых ящериц ни в коем случае не стрелять. — А теперь можно и в дом.

По старой памяти я помнил, что прежде Кожемякин обожал употреблять хороший чай с мёдом, поэтому попросил Муа поставить чайник. Конечно, того продукта, который шефу возили из Лондона, у Веры точно не имелось, но и наш чай по вкусу и запаху ничем не уступал заморскому.

Мы разместились в гостиной и пока Муа хлопотала возле печки, Кожемякин по-хозяйски разместился за столом. Сел против меня и так прошил взглядом, точно светил рентгеном.

— Итак, — сказал Леонид Борисович и сложил пальцы домиком. — В чудеса я обычно стараюсь не верить, однако же…Что с твоими ногами? Врачи, помнится, тогда сказали, что тебе без вариантов до конца жизни ковылять на полусогнутых.

— Она, — я кивнул на Муа и девушка, обернувшись, улыбнулась мне. Кажется, она почти успокоилась, — всё исправила. Муа — самая настоящая колдунья.

Пока гость переваривал первую часть откровения, в комнату сунулась морда Степлера. А как же, слышен звон кухонной посуды, а значит появилась возможность чего-то перехватить. За окном медленно прошлась зелёная каска с гребнем: нас охраняли, а значит наконец-то можно немного выдохнуть.

— Колдунья, значит? Угу, — Кожемякин потёр лоб кулаком и кивнул. — Ладно, предположим, что это правда. Едем дальше. Откуда такое сходство с…Ну, ты понял.

Да, не стоило тыкать в заживающую рану. Один чёрт она никогда не заживёт до конца. На то мы и люди, чтобы всегда помнить о наших утратах.

— Тут сложнее. Имеет место быть мноходовочка некоего злобного колдуна. Короче, мне специально подбирали похожую девушку, для, — я почесал в затылке. — Леонид Борисович, а давайте я вам с самого начала, а? Не то получится сочинение поэта Бездомного в психушке. Тут столько всего сложилось…Оно и вместе-то читается, как фантастический роман, а по отдельности, так и вовсе — чистый бред.

Муа принесла три дымящиеся чашки, блюдечко с мёдом (я успел мысленно подсказать) и вазочку с чёрными сухариками. Это она скорее для себя: очень уж Муаррат нравилось пить чай с сухарями. Вот, какие иногда неприхотливые принцессы попадаются.

Степлер усиленно полировал боками ножки стола и стульев и урчал, как крохотный пылесос. Наконец-то решилась и прокралась в комнату Дина. Однако Кожемякина псина явно побаивалась и поджимала хвост. Но рычать не смела. В общем, обстановка получалась вполне себе мирная и в каком-то смысле, по ощущениям, даже семейная.

Короче, я собрался с мыслями, выстроил воспоминания в нужном порядке и принялся рассказывать, аккурат с того момента, когда дождливым днём Иван доставил мне странный ящик с необычной начинкой. Рассказ с интересом слушал не только Кожемякин, но и Муа. А я, с запоздалым сожалением, сообразил, что полную историю я девушке до сегодняшнего дня так и не удосужился поведать.

Во время рассказа Кожемякин отхлёбывал горячий напиток, изредка брал сухарик (а вазочка быстро пустела) и ворчал, дескать нельзя было терять меня из виду. Без участливого командирского глаза подчинённый совсем расслабил булки. Но я-то неплохо знал Леонида Борисовича, поэтому отлично понимал, что именно сейчас он тщательно анализирует каждое моё слово и делает некие, непонятные никому, кроме него, выводы.

Прошло достаточно много времени и мне пришлось прерваться, чтобы включить свет в доме и во дворе. Я выглянул в окно, но ни одного бойца так и не увидел. Правильно, думаю, с наступлением темноты они заняли оборонительные позиции где-то снаружи. Я бы сам так сделал. Кусака зевал и ныл, как ему скучно. Муа приготовляла ещё чаю. Никто и не подумал отказываться. Степлер отчаялся получить колбасу и спал на подоконнике. Дина залезла под стол и тоже задремала.

Мы допили чай, а я закончил историю. Вроде ничего не упустил. Прежде шеф крепко ругался, если в полученной информации имелись пробелы. Всегда говорил, что даже мелочь способна исказить картину до неузнаваемости.

Сейчас Кожемякин сидел и постукивал ложкой о чашку. Думал. Муа прислала, что Леонид Борисович напоминает ей отца: такой же могучий правитель. Однако в нём отсутствует некая чернинка — сила тут исключительно светлая. Естественно, ничего из этого не было произнесено вслух.

— Значит так, — Кожемякин положил ложку на стол. — Примем всё рассказанное на веру. Но Саша, ей богу, если бы это рассказал не ты…Короче, вот что я вам скажу…

Внезапно он замер, прислушиваясь, а после неожиданно легко, для своей комплекции, поднялся на ноги.

— По дороге, в нашу сторону движутся два автомобиля, — сообщил Кожемякин.

— Два? — удивился я.

Удивился и встревожился.

Загрузка...