Ведьма из Ильмаса

15

— Каким образом, наместник Макгигон может повлиять на мое решение? — едва дыша, спросила я.

— Ты думаешь, я не вижу, как ты бледнеешь в его присутствии? Не слышу, как бьется твое сердце? — Никаэлас бесцеремонно приложил ладонь к моей груди. — Оно сейчас выпрыгнет из груди. И куда помчится, как думаешь? Еще в Мираносе я заметил, что сделала с тобой его ненависть!

— Всё это тебя не касается, — я отшвырнула его руку, краем глаза замечая реакцию Араса. — Ещё совсем немного и я буду принадлежать тебе!

— Не касается? — усмехнулся Никаэлас. Он встал позади меня и приобняв за плечи заставил смотреть на Макгигона. Его шепот проникал под кожу. — Ты даже представить себе не можешь, сколько удовольствия мне доставляют твои терзания! Если бы я мог, то непременно сделал бы так, чтобы Арас Макгигон смотрел на то, как ты становишься моей!

Я резко развернулась к нему и столкнулась с нездоровым восторгом на его лице. Никаэлас расхохотался, привлекая внимание окружающих. Он обвел ласковым взглядом всех присутствующих и прижал меня к груди, словно мы и, правда, счастливые молодожены. Господи, дай мне сил не упасть на колени на глазах у этих людей!

— Дорогие гости! — сказал он, выпуская меня из объятий, но крепко сжав руку. — Я рад приветствовать гостей моей прекрасной невесты! Его величество король Клифорд и наместники славного Мираноса!

Никаэлас поклонился королю, маги расступились, позволяя делегации приблизиться к нам. Я впервые увидела короля Клифорда. Это был невысокий, но довольно крепкий человек, с седыми, не очень густыми волосами, умными карими глазами и осанкой преисполненной достоинства. Его величество слегка склонил голову, а потом пожал протянутую руку Никаэласа.

— Поздравляю молодоженов! — сказал он и одарил меня внимательным взглядом. Глядя на меня, он словно хотел что-то увидеть, что-то понять, в чем-то разобраться. Что он слышал обо мне? И слышал ли вообще хоть что-то? — Благодарю вас за приглашение. Уверен, что и я, и мои наместники прекрасно проведём время в стенах вашего дворца.

Вот тебе и политика. Наверняка его величество был посвящен в то, каким именно путем Никаэлас добился власти, но это никоим образом не отразилось на его благосклонности. Хотя, все это может быть лишь видимостью, обязательной вежливостью, вынуждающей правителей не соваться в дела других государств.

— Обещаю, ни вы, ни ваши друзья, не забудете этот вечер! — от этих слов меня почему-то передернуло.

Я снова не удержалась и взглянула на Араса. Он по-прежнему буравил меня слегка ошалевшим взглядом. Пока Никаэлас приветствовал всех гостей из Мираноса, он не спускал с меня глаз, лишь, когда ему пришлось протянуть руку для приветствия, выражение лица стало суровым. Улыбка Никаэласа расползлась шире, если это вообще было возможно:

— Господин наместник! — воскликнул он, будто нарочно выделяя Араса. — Вы не представляете, как я вам рад! Мы с Ариэллой очень ждали вас, правда, милая?

Никаэлас больно сдавил мое плечо, что не укрылось от глаз Араса, его ноздри вмиг раздулись, он заиграл желваками. Протянутая рука напряглась, сжимая пальцы Никаэласа. Мой будущий муж не уступал, его пальцы аж побелели от усилий. Я готова была провалиться сквозь землю, пока они сверлили друг друга взглядами полными ненависти.

— Мы рады быть здесь, ваше величество, — вклинился между ними Френсис Макгигон, не хуже меня понимавший, что пора разводить этих двоих в разные углы, а еще лучше, в разные страны. — Благодарю за оказанную честь!

Еще одно бесконечное мгновение и Никаэлас переключился на наместника. Мне показалось, что весь зал услышал, как я выдохнула. Даже страшно было представить, насколько сильна ненависть Араса к человеку, который хоть и не своими руками, но убил Милену.

Дальше все завертелось и закружилось. Мы приветствовали гостей, пожимали руки, улыбались. Кому нужно было это представление? Прямо перед церемонией пришли мои родители. Мне пришлось вцепиться руками в платье, чтобы не броситься им навстречу. Вместо этого, я стояла и ждала, пока они бесконечно долго пересекали зал, направляясь ко мне. Их отмыли и нарядили, соответственно поводу, но любой, у кого есть глаза, мог понять, откуда именно они прибыли. Сейчас их состояние казалось мне даже страшнее, чем в тот день, когда я видела их в темнице. Я не могла отвести от них глаз, сдерживая вой, рвущийся из груди.

— Итак, кажется, все в сборе, — провозгласил Никаэлас, — пора переходить к церемонии.

Мой будущий муж отошел к одному из верховных магов, чтобы уточнить детали. Я ненадолго осталась одна. Воздуха не хватало. Все это было словно сном, а точнее кошмаром. Вот Никаэлас улыбается магу, который проведет церемонию, вот он бросил взгляд на меня… Все это, и правда, случится и никто не в силах помешать. Да, я понимала ради чего все это, понимала, что это мой долг перед народом Ильмаса, но внутри я была всего лишь девушкой, которая не хотела выходить замуж за монстра. Мысли о предстоящей ночи с ним, буквально замораживали меня.

— Скажи, что ты не выйдешь за него! — Яростно прошептал Арас. Я вздрогнула от неожиданности и посмотрела на Никаэласа, который, хвала небесам, был слишком занят.

— Я должна! — я не обернулась к мужчине, который встал у меня за спиной. Это стало бы пыткой. Достаточно того, что я всем телом ощущала его непозволительную близость, чувствовала, и прежде дававший мне надежду, аромат. Чтобы устоять на ногах, пришлось прикрыть глаза и сделать глубокий вдох.

— Я не позволю ему добиться своего! — по спине побежали мурашки, когда Арас коснулся своей щекой моего лица. Он обезумел? Если Никаэлас это увидит, мы оба будем мертвы!

— Ты погубишь мой народ, если сделаешь, хоть что-то! — выдохнула я, пытаясь отвлечься от тепла его тела.

— Ты не можешь выйти за него, — голос уже не был столь яростным. В нем прозвучала мольба?!

Только не оборачивайся…

Только не оборачивайся…

Только не оборачивайся…

Убедившись, что никто не смотрит, я все — таки развернулась и буквально уткнулась носом в широкую грудь Араса. Еще мгновение и я потеряю рассудок, прижмусь к ней! Но этой ошибки мне было мало, и я подняла глаза. Теплый мёд мгновенно сжег все внутри дотла. Арас взял меня за плечи и утянул на балкон, укрыв нас от посторонних глаз в тени огромных ваз с цветами.

— Я должна сделать это!

— Ария…

— Не надо, — взмолилась я. — Прошу, послушай. Я должна сказать тебе очень важную вещь…

Не так-то просто было говорить с ним, но я никогда не прощу себя, если не скажу это сейчас, когда у меня есть возможность.

— Прости меня… — выговорила, и на сердце тут же стало легче. Он может и не простить, но мне необходимо было извиниться.

— Ария, я не должен был отдавать тебя этому человеку, я не знал…

— Арас, у нас совсем нет времени…, - заторопилась я. Возможно, это наш последний разговор. — Прости меня за все! Я вовсе не хотела, чтобы все так сложилось. Я…, я…, в общем, прости меня! Я понимаю, ты имеешь право злиться и даже ненавидеть меня, но…, я хочу попросить тебя кое о чем. Даже не просить — умолять!

Арас непонимающе отстранился, внимательнее вглядываясь в мое лицо.

— Забери моих родителей в Миранос! — на одном дыхании выпалила я. — Прошу, забери их! Они маги, я понимаю, что это значит для вас с отцом, но уверяю тебя, они совсем не опасны и к тому же, до предела измождены. В них почти не осталось сил. Они не доставят тебе проблем.

По щекам покатились предательские слезы, но я продолжала тараторить, понимая, что Арас был единственной надеждой для моих родителей. Сослав меня на каторгу, Никаэлас, может и не убьет их, но и жизни спокойной тоже не даст. Арас все еще молчал, пытаясь вникнуть в мои слова.

— Умоляю тебя, Арас! Никаэлас обещал, что позволит им уйти, если они захотят! Забери их с собой! Камилла позаботиться о них! Я клянусь, они не доставят тебе хлопот!

Я уже цеплялась за его рубашку, даже не замечая, что сама сокращаю дистанцию между нами. Я готова была рухнуть ему в ноги, лишь бы он выполнил мою просьбу, и когда я собралась это сделать, крепкие руки подхватили меня и поставили на место.

— Это что это ты удумала? — резко спросил он и сердце ухнуло. — На колени собралась падать? Ты в своем уме, Ария?

— Ты моя единственная надежда, — сквозь слезы прошептала я. — Мне некого больше молить о помощи.

Он несильно тряхнул меня и заставил посмотреть в глаза, а потом взял мое лицо в свои руки.

— Я заберу твоих родителей с собой и сам позабочусь о них, — ласковым шепотом сказал он. — Они будут жить в моем поместье, их окружат заботой, я обещаю.

От облегчения ноги подкосились, словно его ответ лишил меня последних сил. Больше мне ничего не нужно. Все остальное я выдержу. Главное знать, что о самых дорогих людях позаботятся. Внезапный шорох заставил нас отпрянуть друг от друга.

— Ария! — на балконе появилась испуганная Майя. — Выходи скорее, он ищет тебя!

Я коснулась ладонью щеки Араса, не удержалась и полной грудью вдохнула любимый аромат, пытаясь запомнить его навсегда, а потом улыбнулась.

— Спасибо тебе за все, Арас Макгигон! Я не смогу никогда отплатить тебе… Спасибо …, и прощай!

Мы с Майей выскользнули из тени и смешались с толпой, оставив мужчину на балконе.

Не знаю, понял ли Никаэлас, где я была и что делала, но он и вида не подал, когда я встала рядом с ним. Продолжая своё представление, Никаэлас демонстративно сменил мой наряд. Теперь я была облачена в прекрасное кружевное платье чистейшей белизны. Нежное, несмотря на отвратительный вкус моего будущего мужа, изысканное платье легло точно по фигуре, ласково касаясь кожи. Утонченные кружева и легкий шелк под ними, делали из меня истинную королеву. На аккуратно уложенных волосах появилась кружевная фата, ниспадавшая до самого пола. Мне кажется, я и сама бы не придумала наряд красивее. От того он казался мне ненавистнее.

Маг, проводящий церемонию, привел нас на тот самый балкон, где всего несколько минут назад я прощалась с Арасом. Закатное солнце, которое будто по волшебству застыло над землей, освещало таинство церемонии.

Мое лицо словно окаменело, сердце замерзло, кровь в жилах замедлилась. Моя жизнь заканчивалась в эту самую минуту. Я посмотрела на толпу, собравшуюся под балконом. Весь город пришел посмотреть на нашу свадьбу. Они поддерживали меня или презирали? Больше я ничего не могла для них сделать сейчас. Надеялась лишь на то, что получив дар, Никаэлас немного успокоится, и не будет пытать свой народ.

Все слова, которые произносил маг, не достигали моего сознания, я была где-то далеко, в своих воспоминаниях. Я вернулась в Миранос и вспомнила дорогие сердцу вечера, когда Майя шила на заказ, а я рассказывала ей истории из детства. Вспомнила, как выпал первый снег в этом году и мальчишки пытались играть в снежки. Я даже улыбнулась, когда вспомнила о том, как Майя, оскользнувшись на мокром полу, села в ведро с водой. Этого никто не отнимет. Мою память Никаэлас не способен отнять.

Несколько раз я ловила на себе взгляд Араса, он словно порывался прекратить все это, но отец все время удерживал его. Возможно, он мог бы спасти меня, но как будущий правитель собственных земель, понимал, ради чего я это делаю. Я заставила себя улыбнуться ему, а потом и маме, которая тихо плакала, прижимаясь к отцу.

Никаэлас прижал мою ладонь к губам, и я поняла, что церемония закончилась. Для меня больше нет надежды, назад дороги нет. За бракосочетанием последовал недолгий бал, после которого меня отправили в спальню мужа.

Все мои движения стали механическими, бездушными. Я проследовала за многочисленными служанками, которые привели меня в большую купальню, где отмыли, высушили и обмазали благовонными маслами мое тело.

В спальне, на большой кровати, уже лежало прекрасное шелковое белье с кружевами. Когда меня в него наряжали, я, словно окаменела, погружаясь в пугающую, чужую, безмолвную пустоту. Лишь редкие слезинки напоминали о том, что я еще жива.

Каждая девушка мечтает о любви — маги не исключение. Я смотрела на любящих родителей, никогда не скрывающих свои теплые чувства, на бабушку с дедушкой, которые были сдержанней, но все же не жалели нежности друг для друга. А что происходит со мной? Мне пришлось сдаться на милость деспота, который с позором провел меня по всему городу, устроил мерзкий бал в честь нашей свадьбы, и вот теперь мне предстояло провести с ним первую брачную ночь и уже к вечеру завтрашнего дня сгинуть на каторге. Я ощутила, как изнутри поднимается вопль, и чтобы сдержать его мне пришлось закусить губу до крови. Соленый привкус даже обрадовал.

Дверь распахнулась, от чего служанки вздрогнули — все как одна. Они боялись Никаэласа, до смерти. Девушки сжались, опустили глаза и, увидев спасительный жест рукой, ринулись из комнаты. Правитель придирчиво осмотрел меня, ослабил шейный платок и подошел к столику у окна. Кроваво — красное вино пролилось на стол светлого дерева. Я смотрела, как растекается пятно, заворожено. Внутри дрожало всё, абсолютно. Он не говорил ни слова, залпом осушил бокал, скинул камзол, подошел ко мне. Дрожь усилилась, меня резко затошнило. Я давно не ребенок и хорошо понимала, что здесь должно произойти, но это никак не помогало справиться со страхом. А еще с презрением, ненавистью и глубоким чувством отвращения. Я невольно сделала два шага назад, но уперлась ногами в кровать.

— Ты же понимаешь, что бежать некуда? — спросил он и снова настиг меня.

От него пахло вином, я поморщилась, на что Никаэлас усмехнулся и, больно сжав мое лицо, впечатался губами в мой рот. Я не сдержала вскрика и слез. Они побежали по щекам еще быстрее, когда я, наконец, осознала, что это не сон.

— Не будем затягивать, — рявкнул Никаэлас и опрокинул меня на кровать.

Губы горели от его грубости, а противный вкус вина вызывал омерзение. Я отползла к подушкам и попыталась прикрыться. Никаэлас скинул рубашку и залез на кровать, приближаясь ко мне. Я ничего не могла с собой поделать, выставила руку и попыталась ударить его своей магией. Как и прежде, мой натиск отразила печать. Ведь знала же, что так и будет, от обиды хотелось скулить.

— Будет проще, если просто сдашься, — с некой долей жалости сказал он, нависая надо мной. — Будешь брыкаться — будет больно!

— А тебе есть до этого дело?

— Нет, просто не хочу затягивать. Вспомни, что стоит на кону. Ты приняла решение…

Если бы можно было, я бы зарыдала в голос, свернулась калачиком и не позволила ему коснуться меня, без боя. Но он прав — я приняла решение. Сама согласилась. На кону жизнь моей семьи и тех несчастных, что уже Бог весть сколько времени томятся в подземелье.

Сжав зубы, я отняла от груди дрожащие руки и зажмурилась. Я глотала слезы и боролась с желанием бежать, когда Никаэлас сдирал с меня одежду. Его руки тут же пошли в ход, ясное дело не для моего удовольствия. Все в нем буквально уничтожало меня — запах, голос, взгляд и каждое ненавистное движение. Я содрогалась от каждого прикосновения, даже когда дыхание обжигало кожу. Мне пришлось впиться ногтями в собственную кожу, чтобы удержать себя там, где я не хотела находиться. Боль, причиненная самой себе, хоть на мгновение, но отвлекала, а потом все начиналось снова. Я не хочу здесь быть…, я не должна здесь быть…, не хочу…

У себя в голове я кричала, визжала и металась как безумная, а в его кровати лежала неподвижно, как мертвая. Предки рода Арамейн, дайте сил! Мне казалось, что я вот-вот сойду с ума, мне захотелось смеяться — громко, истерично, но и этот порыв пришлось сдержать. Мое тело отвергало Никаэласа, противилось ему…

Его жадные руки тискали мою грудь, блуждали по бедрам, а когда попытались их развести, я сжалась и снова закусила уже итак распухшую губу. Неужели все это происходит со мной? За что? Горячие слезинки вновь побежали по щекам, а мне казалось, что это сердце мое кровоточит. Как больно, как же больно! Никаэлас рассердился и с силой развел мне ноги, он перестал церемониться. Его касания стали жесткими, грубыми, болезненными. Непроизвольно я прикрылась руками, на что получила удар по щеке, а потом Никаэлас схватил мои запястья и зажал их у меня над головой, втискиваясь между ног. Дальше все было как в самом лютом кошмаре. Жесткий рывок и страшная боль, от которой не смогла сдержаться. Я зажмурилась и продолжила жевать свою несчастную губу, пытаясь заглушить отвращение и боль.

Так не должно было быть. Почему я? Почему мне приходится проходить через это? Каждый толчок, каждый рывок словно убивал меня. Как тут не потерять рассудок? Мой муж не старался облегчить мою участь, а лишь яростнее двигался, будто мои муки доставляли ему особое удовольствие. Словно от того, что причиняет мне страдание- это насилие становится для него сладостней. Он ведь и не желал меня, как женщина я ему не нужна, но осознание того, что он терзает меня, делает его счастливым. Об этом мне сказал лихорадочный блеск в его глазах.

Сжимая в пальцах простыни, я мечтала лишь о том, чтобы он убил меня, как только закончит. Чтобы мне не пришлось подниматься с этой постели, куда-то идти, кого-то видеть. Мечтала, чтобы меня просто не стало. Так просто, но он не преподнесет мне такой дар, заставит жить с этим унижением.

Все закончилось внезапно, Никаэлас сполз с меня и лег рядом, прикрыв глаза. Казалось, он спит, но я знала, что он просто набирается сил перед тем, как получить дар.

В какой-то момент я поняла, что могу отрешиться от всего, могу поделиться болью, могу отдать свои эмоции. Моё лицо вспыхнуло узорами, и тень отделилась, забирая с собой мои муки. На кровати Никаэласа осталась лишь пустая оболочка.

Даже не раздумывая, я направила частичку себя туда, куда стремилось мое сердце. Мы без труда отыскали комнату Араса. Делегация осталась во дворце на ночь, поскольку завтра Никаэлас планировал перейти к переговорам с королем Клифордом. Свет в комнате наместника горел, я прошмыгнула внутрь и зависла над потолком. Арас сидел в кресле, положив локти на колени, а голову на сомкнутые пальцы. Сейчас я ощутила неудержимое желание коснуться его, провести рукой по щеке. Как странно. Я все еще чувствовала Никаэласа, его руки на груди, его губы на коже, но глядя на Араса, мне стало чуточку легче. Я уже не смогу предстать перед ним лично, не выдержу его взгляда, но тень это другое. Она выдержит все.

Мужчина встал, сжал кулаки, дошел до двери, застыл перед ней. Что именно его терзало? Как бы хотелось знать…

Арас приложил ладони к дереву и уткнулся в него лбом, снова сжал кулаки. Он сдерживал себя, но выходило не очень. Что он задумал? Когда его рука легла на ручку двери, моя тень сорвалась вниз и возникла перед ним. Макгигон не ожидал подобного, удивленно отпрянул, присмотрелся.

— Ария…? — он был поражен. — Ты…, ты здесь?

Тень отрицательно мотнула головой. Лицо Араса озарила догадка, а потом боль, жгучая, неприкрытая. Он схватил резной стул и в приступе ярости ударил им об стену. Обломки разлетелись в разные стороны. Тень моя взмыла к потолку, я подумала, что стоит уйти, но Арас не позволил:

— Стой…, прости…, я, — он вцепился пальцами в волосы, — я не знаю, как быть! Впервые! Ненавижу быть бессильным! Моя ярость это лишь проявление беспомощности. Прости!

Я спустилась, остановилась прямо перед ним. Его страдания напрочь отдалили меня от произошедшего в спальне Никаэласа. Вот, кто волновал меня, вот кто трогал мое сердце.

— Если бы я мог…, как — то утешить…, - прошептал он. — Если бы мог все вернуть…, я бы не отпустил тебя…, не отдал ему… Будь проклята моя злость!

Как же сказать ему, что он, к сожалению, ничего не решает? Мы принадлежим разным мирам, он должен защищать свой — а я свой. Что бы он ни сказал, что бы ни сделал там, в Мираносе, это бы ничего не изменило. Возможно, чуточку отсрочило, но не изменило. Рано или поздно, Никаэлас нашел бы меня, рано или поздно я бы оказалась именно там, где было мое тело. Судьба — всегда возьмет своё! Но эта частичка меня не умеет говорить.

Арас смотрел на тень, а мне казалось, что он видит меня насквозь, будто смотрит прямо в душу. Словно загипнотизированная этим взглядом, я протянула руку. Знала, что не почувствую тепла под пальцами, но движениями руководило лишь желание. Он не отпрянул, не отстранился, только сжигал огнем, пылавшим в медовых глазах. В этот миг все изменилось. Теперь мое тело там, в другой комнате, ощущало дрожь от близости Араса. Как такое возможно? Этот горящий взгляд сбил мое дыхание, вызвал приятную волну, спустившуюся в низ живота. Я чувствовала каждый удар собственного сердца, которое билось для него.

Внезапно, я поняла, что Никаэлас пробуждается. Моя тень отшатнулась, закрыла руками лицо. Арас все понял, снова разозлился. Мне нужно было возвращаться — моя магия звала. Тень метнулась к двери.

— Постой! — воскликнул Арас. — Не уходи…, останься здесь…, со мной…

Я успела лишь качнуть головой, а потом тень стремительно вернулась в мое тело. Придя в себя, я снова прочувствовала все, что здесь произошло, и теперь уже дала волю слезам. Никаэлас все еще лежал рядом со мной, тяжело дышал. Мое тело ныло от близости с ним и горело от нарастающей магической активности. Я резко села, ощущая, как сила рвется наружу. Мой муж хищно улыбнулся и тоже поднялся на кровати. Под кожей все горело, бурлило и кипело. Дар покидал меня. Лицо окрасили рисунки, глаза осветила лазурь. Никаэлас схватил меня за руку и больно стиснул, так, что я взвизгнула. Он сжимал до тех пор, пока не увидел, как дар пополз по коже, направляясь к нему. Всего несколько коротких мгновений и я простилась с чудом, которое даровали мне предки.

Никаэлас с удовольствием впитал дар, а потом решил им воспользоваться. С ним происходило почти то же самое, что и со мной, когда я заглядывала в прошлое, только его рисунки стали черными, поскольку и намерения не были светлыми.

— Расскажи мне, Ариэлла, что таит твое прошлое? — усмехнулся он и последнее, о чем я подумала, прежде чем меня затянуло в омут, это то, что он не должен узнать о магах, живущих на землях Макгигонов.

Но одного желания мало, даже мне не удалось скрыться от дара — видеть прошлое. Никаэлас увидел всё, что могло погубить Араса и его отца, да и самих магов, давно покинувших Ильмас и Листрок.

— Вот это поворот, — засмеялся Никаэлас, освободив мой разум. — Как интересно!

— Что тебя так забавляет? — рассердилась я.

— Твой друг сам вырыл себе могилу, — Никаэлас схватил меня за плечо и притянул к себе, приближая свое лицо к моему. — Теперь и его жизнь в моих руках! Его и его отца!

— Ты не посмеешь!

— Чего? — злобно крикнул он. — Чего не посмею? Ты будешь гнить на каторге, а Миранос я растопчу! И твой дружок мне в этом поможет!

Я ужаснулась, попыталась вырваться из хватки, но муж крепко держал меня подле себя.

— Ты даже не представляешь, насколько облегчила мою задачу!

— Зачем тебе Миранос? Ты никогда не проявлял интереса к другим землям, что изменилось?

— А это уже не твоего ума дело! — усмехнулся он и отшвырнул меня. — Ты свою роль исполнила, и подарила даже больше того, что я ждал. Спасибо, милая. Вечером тебя отправят в Картуш, там ты будешь служить своей стране, добывая корни Барлины.

— Мои родители? — спросила я, прежде чем он ушел.

— Ты можешь отправить их в Миранос, но и там я вскоре их настигну, — я еще слышала его смех, когда он закрыл за собой двери и зашагал по коридору.

Не знаю, сколько я прорыдала на полу, ненавидя и стыдясь саму себя. От рыданий даже дышать стало тяжело, голова разрывалась на части, мешая думать. Я уничтожила Араса и его отца, позволила Никаэласу найти рычаг давления.

— Майя! — воскликнула я. — До вечера я должна успеть рассказать ей, пусть передаст Арасу…

Я вскочила на ноги, собрала одежду, оделась и бросилась к двери, но она оказалась заперта. Как бы я не старалась, какую бы магию не использовала, она не поддавалась. Спустя полчаса и десяток бесплодных попыток, я осела на пол и снова заплакала.