Вернуться бы в Камелот

Так ли Ты делаешь, Отче, из нас — людей?

Прости, но порой я не знаю воли Твоей.

В тумане терялись пути от пущенных стрел,

И падал снег — впервые за тысячу дней,

И смерть была рядом, но я ее не рассмотрел,

Смотрел, но опять ничего не понял о ней.

И снежинка легла мне на руку с холодных небес,

Превратилась в слезу и ушла от живого тепла.

Я подумал, что вот — расскажу от этом тебе,

Но подумал и вспомнил, что ты совсем умерла.

Это тоже она — этот ранний медленный снег,

А в часовне все десять веков — все то же распятье,

И никто никогда не сможет ответить за всех,

И мир изменился, а в комнате — брошено платье…

Когда я был прежним, я знал, чего стСят слова.

Но у Господа в небе нет слов, Его слово — Сын.

И может быть, это ты оказалась права,

А может, на самом деле и я — один.

Зима — позабыть о времени и судьбе,

Не знать одиночества птиц и замерзших трав…

Но Господь, когда я оставил всё это Тебе,

То понял, что вот — наконец — оказался прав.

Смотри, твой дом навсегда

остается пуст,

Но на засове — плющ или белый вьюн.

Зачем тебе что-то еще

нужно в этой стране?

Мы должны стать кем-то, наверно, даже людьми,

Это просто, закрой за нами

дверь и пойми:

Надо только помнить, что смерть

всегда рядом с нами.

Это благо, и если ты его примешь — прими.

Протяни мне руку во тьме.

Это все еще ты.

А у Господа есть Он сам,

нам бы до темноты

Успеть — но холодная льдинка

выходит из уст

Вместо имени. Это наш дом.

Он остался пуст.

Я вернусь, как смогу — на Пасху,

на белом коне.

Обязательно белом, какого хотелось мне.