Вернуться бы в Камелот

…О славном сэре Галахаде

Я боле не скажу; он никогда

Не ступит в дольний мир стопой своей —

С тех пор, как в дни свершений и смертей

Он сердце в руки Господа отдал;

Но может быть, узнаете его вы

Стоящим в строе рыцарей Христовых,

Когда, сияя сталью и огнем,

То войско к нам придет горящим днем

Карать и миловать. Победы в этом

Так нет и не было, как солнца нет в воде,

Сияющей лишь отраженным светом —

В путях земных нет торжества нигде, —

Лишь отблеск тех лучей нам зреть дано,

И тот, в небес открытое окно

Ушедший — что еще он дать бы мог,

Лишь песню дальнюю тех труб победы,

Молчание, и смерть — идущим следом,

И с лилией исчезнувший клинок.

Довольно же; мелодий в мире нет,

Чтоб снова нам в руках державших свет

Узреть глаза спокойно-молодые,

И я, земной певец, о тех других

Скажу — достойных жизни и живых,

Чьи руки — только руки, и пустые,

Чей путь замкнулся, приведя назад,

Из коих каждому скажу я «брат»,

Кто шел в огонь, но не вошел в огонь,

Но меч остер, и бел усталый конь.

Мертвы оруженосцы и пажи,

Усталость велика, пути разбиты,

Но Логрис ждет, и небеса открыты,

И каждый миг — последний для души.

Примите ж чашу, добрый сэр Гавейн, —

Не ту, в огне, исполненную славы —

И пейте из нее, и будьте здравы,

Пусть слезы ваши дали жизнь траве,

Где вы стояли, не подняв лица,

И ум и сердце жаждали конца

В видений ветре — вам ли рёк Король,

Что возвращенье — радость, а не боль,

Кому и знать о том, как не живым,

Кто соль земли сей ныне, как не вы —

Так слава всем святым, и тем, кто пал,

И Королю, стоящему над нами,

И гордым леди, здесь хранившим пламя,

И мудрецу, что в книге написал,

Что чистотой целятся дух и плоть,

И рыцарю, сказавшему над чашей —

«И в этот час, и в пору смерти нашей

Да одарит нас милостью Господь.»