Вестник

Эпилог

Десять лет спустя

— Я ухожу, — сказал Аард Миррт, остановившись на пороге лаборатории. — Время пришло: моя пара проснулась. И теперь я должен быть рядом с ней.

Я аккуратно закончил рисовать руну на теле очередной костяной гончей и, отряхнув руки, выпрямился.

— Ты еще вернешься?

— Возможно. Просто чтобы убедиться, что ты еще жив и не планируешь окончательно превращаться в нежить. Но я благодарен тебе за все. И обещаю, что вещи, которые ты не хотел бы делать общеизвестными, не станут достоянием моей стаи. А сведения, которыми ты хотел бы поделиться, напротив, я постараюсь до них донести. Слово.

Это он о координатах моего логова? Или о вампирах, на которых за прошедшие годы вдоволь успел насмотреться?

Признаться, я не ожидал, что мрон с таким спокойствием отреагирует на моих птенцов, в том числе и тогда, когда я познакомил его с Нумом и Нардисом. Помнится, первое время они даже пытались меряться силами, и сравнение, надо признать, было не в пользу мрона. О том, что он испытывает к ним инстинктивную неприязнь, причем довольно выраженную, я тоже, разумеется, догадывался. Однако в ответ на мой вопрос Миррт только усмехнулся.

— Я смог смириться с твоим существованием. Я тебе поверил. Так почему же я должен без оглядки нападать на тех, кого ты создал и кто по сути своей гораздо ближе к людям, чем ты сам? Притом, что ничего плохого они пока не совершили?

Это было смело. Мудро. Благородно. И это настолько отличало Миррта от остальных химер, что я решил, что в любом случае сохраню память о нем так же, как сохранил воспоминания об Итане Миррте.

Достойных людей следовало помнить. Так я считал. Тогда как сам Миррт…

— Это будет непросто, — обронил я, когда он подкрепил свои слова клятвой на крови. — Даже сейчас твои сородичи чрезвычайно упрямы и с опаской относятся ко всему, что связано со мной. Вряд ли тебе удастся их переубедить.

— Инстинкты и многовековую вражду в одночасье не преодолеть, знаю, — согласился мрон. — Но хотя бы один род при необходимости будет готов тебя выслушать. И хотя бы мои потомки будут помнить то, что ты для нас сделал.

Я кивнул.

— С твоей стороны это более чем щедрое обещание. Я оценил.

— Живи в мире, враг мой, — так же спокойно ответил оборотень и, махнув рукой напоследок, быстрым шагом вышел из лаборатории.

— Мр-р, — окинула меня благосклонным взглядом задержавшаяся на пороге черная кошка, после чего тоже отвернулась, вильнула хвостом, и спустя несколько мгновений мое логово опустело.

Я вышел из пещеры и, отойдя от входа на несколько шагов, в задумчивости уставился на окружившие меня горы. Зима сейчас была в самом разгаре. Зеленые склоны надежно спрятались под толстым слоем снега и льда. Ночью они, правда, казались серыми, местами даже унылыми, однако мерцающие в небе звезды заставляли их то и дело вспыхивать крохотными серебристыми искорками. И это настолько преображало однообразные горные пейзажи, что, пожалуй, я в чем-то начал понимать Кариура, который в свое время так любил на них смотреть по вечерам.

— Ну что ж, все не так уж и плохо, — вполголоса обронил выбравшийся из пещеры призрак. А следом за ним ко мне подошли и уселись по бокам мои верные гончие. — Шпиона у нас под боком больше нет. Информацию от него мы всю, какую хотели, получили. Ну а когда он сюда вернется…

Я качнул головой.

— Он не вернется, Мор.

— С чего ты решил?

— С того, что пока он был сам по себе, остальную стаю не особенно волновало, где он бродит и чем занимается. Он ведь не вожак. Даже не претендент. Поэтому на важнейшие решения в стае не влияет и конкурировать с нынешним вожаком за власть, скорее всего, не будет. Но растить детей он непременно вернется к себе в долину. И будет лучше, если никто не узнает, что он так много времени провел рядом со мной. Помнишь Норда? А его брата-подпевалу? И то, как они пытались раздавить Итана? Если кто-то заподозрит Миррта в предательстве, они выпотрошат его наизнанку. Вряд ли он захочет рисковать семьей, поэтому и не вернется, Мор. Да и обещание свое вряд ли сумеет выполнить в полной мере.

— Думаешь, он слукавил? — насторожился призрак.

— Нет. Но он забыл, что с каждым поколением чистой крови в его роду будет оставаться все меньше. Он сам полукровка. И его дети будут такими же. А лет через пятьсот или тысячу чистой крови в них останется еще меньше. Тогда как вместе с чистотой крови будет постепенно угасать и память рода.

Мор испытующе на меня посмотрел.

— Тогда, вероятно, это хорошо, что мы не все ему рассказали?

— Он тоже много чего от нас утаил, но это в общем-то и неважно. Самое главное, что он хотел от меня получить, — это уверенность в моих мирных намерениях. Ну и заодно научился лучше контролировать себя. Я по мере возможностей постарался ему в этом помочь, так что обмен был почти равнозначным.

— Что же он, по-твоему, от нас утаил?

— Ты обратил внимание, что за эти годы он практически не изменился? — повернулся к призраку я. — Не постарел, не ослаб, не утратил сноровки. А ведь десять лет прошло. Не так уж мало и для оборотня, и для человека. Тем не менее у него ни морщинки новой не появилось. О чем это может говорить?

Мор мгновение помолчал.

— О том, что мы изначально ошиблись в оценке его возраста?

— Нет, друг мой. Мы изначально ошиблись в оценке его возможностей. Если химеры так медленно стареют, то ему на момент нашей встречи было гораздо больше лет, чем я считал. То есть Адам Миррт приходился ему в лучшем случае дедом…

— А в худшем — родным отцом… Чем нам это может грозить?

— Может, и ничем, — пожал плечами я. — За это время Миррт не сделал ничего, за что его следовало бы заподозрить в обмане. Он был с нами честен. Более или менее открыт. Даже к Нардису и его ребятам отнесся с пониманием, особенно после того, как понял, что именно химеры поспособствовали их появлению. Правда ему, разумеется, не понравилась, однако его слову, думаю, можно верить. На какое-то время нас оставят в покое. А еще это объясняет столь долгую смену мировоззрения химер: обычно процесс занимает одно-два… ну максимум три поколения. Однако если они все такие, как Миррт, значит, многие из них не просто меня помнят — они видели меня своими глазами. То, как я умирал. Как воскрес. И особенно то, что я с ними сделал. Поэтому пройдет еще немало лет, прежде чем стая полностью обновится и они начнут смотреть на мир другими глазами. А до того времени ждать от них потепления отношений не приходится, и даже Миррту не удастся их переубедить.

— Значит, соваться туда в ближайшее время тоже не стоит, — заключил Мор, додумав мою мысль до конца. — Все равно к барьеру не попасть. И ты был совершенно прав, когда решил не делиться с ними сведениями об абсолюте.

Я слабо улыбнулся.

— Теперь поиски абсолюта — лишь вопрос времени. Все остальное, что можно было сделать, мы с тобой уже сделали.

И это правда. Последние десять лет я не сидел сложа руки, да и времени между визитами мрона у меня было предостаточно.

К примеру, я наладил отношения с мальчишкой Торано, который теперь-то, конечно, был уже не мальчишкой, а известным боевым магом, да еще и один из первых испытал на себе всю сложность недавно открывшегося на окраине империи испытательного полигона. Вопреки всему, этот упрямец закончил-таки Академию колдунов, магов и ведьмаков не только в составе полноценной боевой тройки, но и с отличием. Помимо Дориана Тано, туда вошла другая колдунья, вместо Мираны, которая, как я и предсказывал, с треском вылетела из академии сразу же, как только до ректора дошла та мутная история с порталом. Причем новая тройка благополучно сложилась. После выпуска показала прекрасные результаты. И в настоящее время являлась одной из сильнейших в империи, что безусловно делало Торано-младшему честь.

Семейная жизнь у парня тоже наладилась. Его война с отцом тоже наконец-то прекратилась. Более того, эрт Торано-старший был абсолютно счастлив, когда однажды поутру в его голову (не без моей помощи, разумеется) закралась светлая мысль, как уберечь сына и остальных выпускников от преждевременной гибели в скверне.

Само собой, он рьяно взялся за ее осуществление. С его подачи вопрос об использовании проклятого места был поставлен на приеме у императора. Его же усилиями была организована первая разведывательная экспедиция в поисках нужной скверны. И по счастливой случайности так совпало, что именно в это время с окраин столицы вернулась чудом уцелевшая, порядком взбудораженная боевая тройка, которая в одиночку зачистила огромнейшее темное пятно и явилась в столицу похвастать своим великим подвигом…

Собственно, с некоторых пор почти все древние имперские семейства находились у меня на крючке. Если не напрямую, то через слуг, которые служили там целыми династиями, наемный персонал, в который нередко входили верные мне и Нардису люди, я знал о том, что происходит в магически одаренных имперских родах, достаточно много, чтобы не пропустить рождение абсолюта.

К имперской магической академии я тоже успел протянуть руки и, если честно, планировал в скором времени подкинуть Торано-младшему идею, что после того, как он надумает остепениться, было бы замечательно, если бы он начал передавать накопленный опыт молодому поколению. Воспитательная жилка у Витора была развита почти так же сильно, как и у отца, качества лидера в нем тоже были выражены более чем достаточно, так что полагаю, никого не удивит, если на старости лет известный боевой маг вдруг захочет стать преподавателем, а кто-то из его потомков однажды и вовсе займет кресло ректора.

Насчет императора я также первое время подумывал. Очень уж удобно было иметь знакомого среди представителей высшей имперской знати. Однако в роду его величества, к его огромному сожалению, еще ни разу не рождалось абсолютов. Там даже универсалы ни разу не отметились. К тому же император всегда был на виду. Шансы на то, что с ним удастся договориться, расценивались как не слишком высокие. Поэтому, исходя из всех этих причин, я посчитал, что включать его в свой план будет нецелесообразно, и оставил всего лишь как запасной вариант. На случай, если остальные не сработают.

Зато я посчитал нелишним завести полезные знакомства в ордене жрецов. Само собой, явиться в храм и с ходу сделать людям в рясах заманчивое предложение я не рискнул. Но торопиться в таких делах было неуместно, поэтому я, как обычно, начал с простых вещей. И с самых простых людей, которые отвечали моим требованиям. Послушники, будущие послушники, младшие служки, обычные посвященные… У каждого, к кому я обращался, имелись качества, которые были полезны лично мне. Со временем тем из них, кто окажется наиболее достоин, я помогу выйти на ключевые посты в ордене, благо при наличии вампиров, способных внушить нужным мне чиновникам в рясах любую идею, это будет несложно.

Что же касается самих вампиров, то и тут, как ни странно, все разрешилось благополучно. Еще лет пять назад я все-таки закончил расшифровывать записи Гнора, полностью завершил программу исследования, которую создал специально для своих князей, и в конечном итоге нашел рецепт эликсира, способного вернуть высшим вампирам способность иметь потомство.

Лу и Нардис были на седьмом небе от счастья, хотя я сразу предупредил, что раньше чем через несколько лет ждать результатов не стоило. Но начало было положено, и теперь мы со дня на день надеялись услышать из княжества Айр долгожданное известие.

С Нумом и его следопытами у нас сложились довольно своеобразные отношения. После того, как я вытащил их из скверны, все четверо решили присягнуть мне на верность, и из них впоследствии я сформировал полноценный боевой отряд, благодаря которому удалось довольно быстро отыскать уцелевших недовампиров Гнора. Мрон нам в этом тоже, конечно, помог, поэтому поиски много времени не заняли, а уничтожение расплодившихся в городских подземельях стай оказалось далеко не таким проблемным делом, как в Дамане.

Судя по всему, Гнор просто не успел наделать алтарей во всех городах, куда отправил зараженных. Обнаружившиеся в логовах вожаки тоже оказались не чета тому многоголовому чудищу, которое мы убили в столице, поэтому зачистки прошли быстро. А на случай, если кого-то мы все-таки упустили, вампиры очень внимательно потом отслеживали появляющиеся в окрестностях слухи. И если возникало подозрение, что какая-то тварь могла уцелеть, в ту сторону высылалась целая команда, и подозрительную местность обшаривали так, что там не то что тварь… даже зараженный таракан не мог спрятаться.

К сожалению, насчет самих слухов поделать было ничего нельзя. Сказки о кровожадных вампирах настолько быстро расползлись по всем сопредельным государствам, что бороться с ними было попросту бессмысленно. Единственное, что нам удалось, это перевести слухи в разряд совсем уж неправдоподобных страшилок, которые если и вызывают мурашки по коже, то лишь в темное время суток, тогда как с наступлением рассвета благополучно забываются.

Конечно, существовал определенный риск, что кто-то из руководства ИСБ (к примеру, Форм, который, едва нэл Норам был снят с должности, вернулся на прежнее место работы) все-таки не поверит в окончательную победу над «вампирами». И несмотря ни на что продолжит скрупулезно собирать данные на моих птенцов. Быть может, однажды эти данные подтвердятся, особенно если кто-то из молодежи будет недостаточно осторожен или плохо заметет следы. А быть может, тот же самый Форм когда-нибудь увяжет их в том числе и со мной…

Я, правда, отправил к нему Нума, чтобы тот подчистил господину дознавателю память. Затем наведался в архив и благополучно изъял хранившуюся там папку с документами на мое имя. Однако, несмотря на это, спустя какое-то время мною начали активно интересоваться. То тут, то там появлялись неприметные люди с вопросами. Мы их, разумеется, вылавливали и аккуратно избавляли от необходимости заниматься розысками. Однако поскольку я даже сейчас старался как можно больше времени находиться среди людей, то периодически сведения о Вестниках все-таки всплывали. И вот тогда ИСБ начинала шевелиться.

Пока это, правда, были неопасные телодвижения, и я не придавал им большого значения. Однако с годами имперские ищейки заметно прибавили в мастерстве. Их оснащение становилось все совершеннее. Да и сама служба имперской безопасности постепенно менялась, оттачивая методики поиска и поимки неуловимых личностей вроде меня.

Не исключено, что когда-нибудь они все-таки докопаются до истины, и вот тогда нам с Нардисом придется думать, как жить дальше. Впрочем, если что-то пойдет не так и ИСБ все-таки прознает про моих птенцов, то я в любом случае вмешаюсь. Просто потому, что с некоторых пор считал себя ответственным за тех, кого создал. И если вдруг случится так, что вампиры и ищейки императора однажды вступят в открытое противостояние…

Что ж, имперцам не повезет. Хотя, конечно, надеюсь, что до этого не дойдет.

Одно меня только не устраивало — учеников Гнора нам найти так и не удалось, хотя мы искали очень старательно. А вот подельников у него оказалось предостаточно. Как выяснилось, старик наладил связи сразу с несколькими бандами, орудовавшими на южных окраинах империи и частично на границе княжества Айр. Они-то и поставляли Гнору живой товар, отлавливая на пустынных дорогах неосторожных путников и грабя целые торговые караваны, а тот, в свою очередь, с помощью пауков помогал им выслеживать добычу.

Те банды Нум и его парни, разумеется, выследили и аккуратно вырезали, предварительно допросив всех и каждого на предмет более тесных связей со стариком. Однако даже главари не знали, был ли у него второй колдун на поруки, а связь с ним держали исключительно через пауков, искренне считая, что ради богатой добычи можно с легкостью закрыть глаза даже на личность нанимателя.

Впрочем, я был уверен, что если ученик есть, то рано или поздно он себя проявит. Ну а если нет, что ж… значит, я напрасно беспокоился, и эту страницу жизни можно будет просто перевернуть и забыть, словно ее и не было.

Еще я в эти годы продолжил поиски скверн, особенно старых, древних, с темными сердцами. Однако в последнее время многое изменилось в поведении темных пятен, и теперь я перестал слышать от них зов. Было ли это случайностью, или же скверны почуяли во мне угрозу, не знаю. Однако после того, как стало ясно, что они не могут меня остановить, самые крупные из них научились прятаться. Нежить в них стала гораздо более осторожной. Сами темные пятна все чаще начали уходить глубоко под землю. Поэтому теперь в отсутствии зова наткнуться на них можно было лишь случайно, да и то, если очень повезет.

Мор, правда, предположил, что это необязательно связано именно со мной. Возможно, когда в империи стало появляться все больше хорошо обученных троек, а смертность среди них резко пошла на спад, то скверны просто забеспокоились и начали усиленно заметать следы.

Это было логично. Даже, наверное, правильно, поэтому я перестал заглядывать во все подряд темные пятна, оставляя это на специально обученных людей, и интересовался лишь самыми опасными. Теми, на дне которых могли найтись проклятые камни и которые имперцы при всей своей силе вряд ли сумели бы зачистить самостоятельно.

Таких, кстати, на территории империи вскоре не осталось, поэтому поиски новых пришлось на время приостановить.

И вот теперь, когда все основные дела были переделаны, сети разбросаны, а нужные люди найдены, я неожиданно ощутил себя пауком, сидящим в центре огромной паутины. Стоило лишь одной ниточке дернуться, как я тут же об этом узнаю. Стоило лишь кому-то шепотом упомянуть про абсолютного мага, как мне сразу же об этом доложат.

Все, что мне оставалось, это ждать. Неделями, месяцами, годами… но я привык ждать. Более того, как и Гнор, предпочитал решать сразу несколько задач. Поэтому, как только мрон ушел, я уже начал подумывать, чем бы еще заняться в ближайшее время. Но тут у меня в кармане некстати ожил переговорник и взволнованный голос Нардиса прокричал:

— Вилли! Ты мне нужен! Срочно! Кажется, Лу рожает!

— Ну вот, началось… — усмехнулся Мор, когда я встрепенулся и, убрав амулет обратно в карман, отправился собираться. — Судя по всему, мы опять переезжаем?

Само собой.

Это же их первый ребенок — не обращенный вампир, а чистокровный, зачатый по-настоящему. А значит, от него можно было ожидать чего угодно. К примеру, он мог получиться слишком слабым, безумным или с грубыми физическими дефектами. Беременность могла закончиться его смертью. Роды могли начаться преждевременно или, наоборот, затянуться…

Поэтому я должен быть рядом. Даже в том случае, если все пройдет хорошо.

Да и потом следовало внимательно проследить, как он будет расти. Проявятся ли у него какие-то особенности, станет он сильнее или быстрее своих родителей… Зная, что даже полукровки обычно меняются небыстро, я предположил бы, что развитие и этого ребенка будет замедлено. Но, с другой стороны, это не так уж плохо. Имея в запасе длинное и, надеюсь, счастливое детство, он сможет впитать в себя гораздо больше знаний и набрать больше опыта, чем кто бы то ни было до него. К тому моменту, как он станет по-настоящему зрелым, он будет знать и уметь настолько много, что это покажется невозможным.

Об этом мальчике узнают все. Первый истинный вампир… подумать только, какая новость!

Интересно, он будет похож на Нардиса? Или же больше возьмет от матери и ее знаменитого отца?

— Уф! — выдохнул спустя несколько часов несколько растерянный, взъерошенный, слегка бледный от переживаний, но совершенно счастливый Нардис, держа на руках закутанного в пеленки младенца. — У нас родился мальчик! Люди, радуйтесь! Лу подарила мне здорового сына!

Дожидавшиеся его в коридоре вампиры восторженно взвыли, наперебой поздравляя своего князя с рождением долгожданного первенца.

— Как назовешь? — поинтересовался я, изучая результаты в том числе и своего труда.

Хм. Мальчик как мальчик. Ничего особенного. Пока еще без клыков. Без когтей. С виду обычный человеческий ребенок, разве что на удивление бойкий и активно пытающийся выбраться из пеленок.

— Не знаю еще, — помотал головой новоявленный отец. — Матиас… Анри… мы с Лу до сих пор не договорились.

— Что? — недоверчиво переспросил вьющийся над ребенком Мор, которого малыш тут же попытался ухватить неуклюжими пальцами. — Какой еще Матиас? Какой Анри⁈ Что это вообще за имена⁈

— Люди старомодны, — отозвался вместо князя я, все еще рассматривая барахтающегося младенца. — У них традиционно принято называть сыновей в честь умерших дедов и прадедов.

— Глупости какие. Вампиры — новая раса. Так почему бы и традиции им не поменять?

— И то правда, — согласился я, на пробу протянув малышу палец, который тот немедленно засунул в рот. — Назови его Артисом. Пусть в его имени будет что-то от обоих дедов.

Князь посмотрел на довольно сопящего сына влюбленными глазами, кивнул и поспешил вернуться к супруге, бережно прижимая к груди сверток со своим сокровищем. Выглядел он при этом так, словно всерьез боялся, что малыш внезапно исчезнет. Или же выпутается из пеленок и упадет.

Впрочем, я почти не сомневался, что скоро это пройдет.

Когда же мальчик вырастет, его уже не нужно будет опекать и тем более за него бояться. Вампир есть вампир. Живое доказательство того, что не только боги способны дарить людям невиданное могущество. Главное, чтобы его способности не сделали его презрительным и циничным. Высокомерный напыщенный сноб… сколько мы таких видели? Но если обычный смертный будет портить жизнь себе и окружающим сравнительно недолго, то чего ожидать от бессмертного, практически неуязвимого существа, которое внезапно возомнит себя богом?

Мы, кстати, с Мором на эту тему уже говорили, и лично я не хотел бы, чтобы в один прекрасный день этот малыш превратился в нового Гнора. Или, чего доброго, возглавил поход против человечества, решив, что люди слишком ничтожны, чтобы делить этот мир с расой высших существ.

Кто бы что ни говорил, но все мои птенцы… Нардис, Лу, Нум, а также те, кого они создали… когда-то были людьми и, хвала богиням, об этом помнили. И это было правильно: нельзя отказываться от прошлого, нельзя отбрасывать то человеческое, что в нас осталось. Если вампиры об этом забудут, это неминуемо приведет сначала к войне, а потом к вырождению, застою, деградации. К тому самому темному будущему, которое легко можно угадать, если взглянуть на созданных Гнором уродцев.

Я для своих птенцов такой судьбы не хотел, поэтому и вернулся.

Что же касается Артиса… думаю, будет нелишним побыть с ним рядом и проследить за ним хотя бы до тех пор, пока он не повзрослеет.

Да, быть может, я не живой в полном смысле этого слова. Может, я пока не вернул всех чувств, которые утратил. Но я способен многому его научить и сделать так, чтобы в его светлой голове никогда не зародилось презрение к людям. Что бы ни случилось и какие бы способности он ни унаследовал, но он непременно должен узнать, что такое честь, достоинство, верность слову, дружба, любовь… Но если большинство из перечисленного ему могли с успехом дать любящие родители, то в мою задачу, как бы это странно ни звучало, входило как можно доходчивее объяснить, а еще лучше на собственном примере показать ему, что же это такое — быть человеком.

Конец второй арки