Ветер и море

Глава 19

Кортни приоткрыла глаза и тихо застонала. Она лежала на чем-то, что пахло сырой землей и гниющими растениями; ее мокрая одежда прилипла к коже, в пропитанные водой волосы набилась грязь и обрывки водорослей; над ней плавно покачивались деревья, и она не сразу поняла, почему так отчетливо видит их. При попытке сесть прямо Кортни сделала еще одно открытие, ее руки и ноги прочно связаны, а рот заткнут куском ткани. Боль во рту помогла ей вспомнить последние короткие мгновения, проведенные на «Ястребе». Она разговаривала с Дэви Данном, они говорили о человеке, который предал Дункана... потом что-то о золоте... а потом неизвестно откуда появился Баллантайн, нанес Дэви такой удар, что тот потерял сознание, а ее ударил кулаком в челюсть.

Последнее, что она помнила, – это твердые как камень косточки его пальцев. Она не представляла себе ни где находится, ни как сюда попала. Ей оставалось предположить, что Баллантайн в приступе помешательства похитил ее с «Ястреба», связал, засунул ей в рот кляп и оставил в кустах. Но зачем? Быть может, он надеется использовать ее как заложницу? Как рычаг для того, чтобы заставить Шо отпустить его людей?

В приливе ярости Кортни попыталась закричать, но издала лишь сдавленный низкий вой, который не был похож даже на слабый свист и только причинил боль ее горлу. Она дергалась и вертелась, испытывая крепость своих уз, но это закончилось лишь тем, что теперь усилилась пульсирующая боль в плечах и ногах.

Тяжело дыша, Кортни снова легла. Чудилось ли это ей или на самом деле глухой рокот накатывающегося прибоя раньше звучал ближе? Неужели Баллантайн перенес ее через гребень холма, окружавшего бухту? Лес был слишком густым, сквозь него нельзя было ничего увидеть, и он не позволял определить, находились ли корабли в пределах видимости или, быть может, даже на расстоянии окрика.

Кортни решила, что теперь уж точно убьет Баллантайна. Если она когда-нибудь освободится и у нее будет возможность, она убьет его за то, что он так подло с ней обошелся! Как она могла быть такой слепой и такой глупой, чтобы думать, будто он не станет использовать ее в своих целях?

После еще нескольких минут бурной деятельности по освобождению самой себя от пут ей пришлось потереть болевшую руку о торчащий корень дерева. Когда досадная боль отступила, Кортни почувствовала, как тонкий кожаный ремешок стягивает ей предплечье под черным шелковым рукавом. Затаив дыхание, Кортни напряглась и, неуклюже изогнувшись, пробралась двумя пальцами под манжету и стала выталкивать на свободу из ножен тонкую рукоятку кортика. Она с трудом поверила, что Баллантайн мог так оплошать – оставил ее, не обыскав и не забрав оружие, но теперь радовалась его тупости.

Несколько минут у нее ушло на то, чтобы перерезать кортиком матерчатые путы на запястьях, и еще секунда на то, чтобы быстро вытащить кляп и закрыть наконец рот. Она потрогала опухоль на левой скуле, а языком нащупала в глубине рта острый край зуба, сломанного сильным ударом.

Быстрым резким движением она разрезала путы на лодыжках и вскочила на ноги. Злость окутала ее, словно ледяная накидка, но это оказалось очень кстати, так как очистило ее голову от всех нежных и глупых мыслей и заставило посмотреть правде в глаза.

Баллантайн снова использовал ее – хладнокровно и бессердечно, как всегда: на «Орле» – чтобы удовлетворить физическую потребность и остановить Сигрема; после сражения – чтобы добиться доброго отношения к своим людям; накануне вечером в каюте – чтобы доказать свою власть над ее телом, посмеяться над ней и отвлечь, что дало ему возможность выкрасть из каюты оружие и бог знает что еще. А потом он предоставил ей право выставить себя круглой дурой: она помогла ему бежать, выдала ему имя человека, которого его послали найти, и сделала все, чтобы он мог потребовать выкуп у Гаррета. Нет сомнения, что в этот самый момент он стоит, самоуверенный и надменный, в каюте Гаррета, требуя отпустить его людей в обмен на жизнь Кортни Фарроу.

Гаррет!

Это имя оживило еще одно воспоминание. Оно напомнило ей о разговоре с Дэви перед появлением Баллантайна. Донн подозревал в предательстве Гаррета!

Думая об этом, Кортни быстро поднималась к гребню холма, путаясь босыми ногами в густой траве. Внизу, в радужном сиянии, лежали бухта и два спящих корабля. Она смотрела на силуэты мачт и снастей, и ее мозг отказывался согласиться с тем, что Гаррет Шо предал Дункана Фарроу. Шо был честолюбивым и беспощадным, умным, коварным и опасным во всех отношениях – но не был предателем.

И все же Гаррет был близок к Дункану и всегда точно знал его планы. Устроить тщательно продуманную ловушку в заливе у Мокнины ему было бы легко – так же легко, как сообщить американцам, когда лучше всего напасть на Змеиный остров. Баллантайн сказал, что предателя знали только по кличке. Все корсары придумали себе клички еще много лет назад, когда воевали с французами, – Дункан, Эверар... Гаррет. Гаррет был известен как Кобра. Не это ли имя собирался открыть ей янки?

Боже, она так устала от этой войны! Ей следовало послушаться совета Сигрема и отправиться в Америку. Если бы Дункан был жив, он бы сделал то же самое. И если он жив, он сумеет разобраться и с Гарретами, и с Баллантайнами, и тогда она больше не будет чувствовать себя такой несчастной и одинокой и снова окажется в безопасности.

«Найди Дункана», – приказал Сотрем. Этот преданный ее отцу гигант знал, как знала и Кортни, что янки со всей своей флотилией не способны взять в плен Дункана Фарроу, а уж тем более повесить.

Глубоко вздохнув, Кортни оглянулась назад. С того места, где она стояла, была видна поблескивающая полоса прибоя вдоль протянувшегося на запад берега. На западе лежали Танжер, Касабланка, Марракеш. В этих трех портах ее отца хорошо знали; у нее не будет трудностей при покупке билета на корабль через Атлантику – торговые суда отправляются практически каждый день. А оказавшись в Америке, она могла бы...

Внезапно тишину ночи нарушил рев, и Кортни от изумления открыла рот. Палуба американского фрегата дрожала; мачты и реи тряслись, как руки у парализованного старика... а затем палубный настил вспучился, поднялся и разлетелся в щепки. Куски дерева и парусины полетели к небу в вихре пламени, светящиеся снаряды, разрываясь, выбрасывали в небо горящие обломки. Чтобы заглушить гул, Кортни непроизвольно закрыла руками уши и повернулась спиной к взрыву, когда волна горячего сухого воздуха достигла берега. Крики, стоны и звуки оружейных выстрелов раскололи остатки тишины, и, как по волшебству, палуба ожила, наполнившись бегущими людьми. Они прыгали за борт и, обезумев, плыли к берегу; они ныряли в холодную воду, чтобы погасить пламя, жадно облизывающее их одежду и кожу. Многие плыли к «Ястребу», но оттуда тоже раздавались крики и выстрелы.

Плохо соображая, что делает, Кортни побежала вниз по склону. В соседних зарослях она услышала голоса людей, бегущих в противоположном направлении, и поняла, что это убегают американцы. Они были так близко, что ей пришлось метнуться в сторону и спрятаться в густом тростнике, чтобы ее не заметили. Ее сердце билось так быстро, а кровь так горела от избытка адреналина, что ей понадобилась целая минута, чтобы осознать, что опасность исходит не только от американцев. В стороне, на расстоянии менее десяти футов от Кортни, один из матросов «Ястреба» гнался за мальчиком. Она с ужасом узнала Малыша Дики, который пытался убежать от корсара.

Выскочив из-под покрова кустов, Кортни бросилась к ним. Она оказалась рядом в тот момент, когда волосатая рука схватила Дики за локоть и остановила сильным рывком. Револьвер, который держал мальчик, вылетел у него из руки и упал на землю у ног Кортни.

– Остановитесь! – закричала она. – Не трогайте его! Кулак корсара был занесен, и лезвие ножа холодно поблескивало за поясом. Узнав Кортни, пират нахмурился.

– А? Не трогать его? Маленький негодяй ранил меня! Вот взгляните! – Он указал на ранку на ребрах, чуть больше обычной царапины.

– Он ведь совсем ребенок, отпустите его. Если вам нужно доказать свое мужество, можете выбрать любого из нескольких дюжин взрослых мужчин.

Корсар злобно прищурился, а его рука все сильнее сдавливала руку мальчика, пока большие карие глаза не закатились и Дики не задрожал от боли. Окинув взглядом фигуру Кортни, корсар с усмешкой отшвырнул Дики и шагнул к Кортни.

– Так, значит, вы хотите получить доказательство моего мужества? Возможно, этот урок вам давно следовало преподать, маленькая госпожа Фарроу.

Кортни быстро наклонилась и подняла револьвер Дики. Это был двуствольный двухзарядный револьвер, но один заряд мальчик, наверное, уже использовал. Остался ли второй?

Корсар улыбался все шире, наблюдая, как Кортни возится со стальным штырем, чтобы взвести курок, и был явно уверен в себе. Быть может, он знал, что уже было сделано два выстрела?

Корсар протянул к ней руки, но тут в кустах треснула ветка, и он на мгновение перевел взгляд за плечо Кортни, предоставив ей этим достаточно времени, чтобы унять дрожь в руках, поднять оружие и спустить курок.

Миранда резко повернула голову на звук близких взрывов, и Баллантайн получил возможность, которой ждал. Вытянув руку, он схватил ствол револьвера и отвел в сторону.

Она столкнулась с Баллантайном у хранилища парусов, и удивление, написанное у нее на лице, было не меньшим, чем у него.

– Так-так, – промурлыкала она. – Неужто это лейтенант Баллантайн? Что, вышли на вечернюю прогулку? И без сопровождения?

– Я решил, что следует обойти корабль, – сухо ответил он.

Хотя Миранда и не сводила глаз с его лица, она видела всю его фигуру. Сумрачный свет коридора подчеркивал широкие плечи и влажную путаницу волос.

– Где Фолуорт? – Миранда втянула в себя воздух.

– Мертв.

– Вы убили его? – Это был вопрос, не требовавший ответа, и она предусмотрительно отступила на шаг, вне пределов досягаемости длинных, подозрительно расслабленных рук. – Он говорил, что вы опасны. Он сказал Шо, что не может позволить себе оставить вас в живых.

– Шо следовало послушать его совета.

– Быть может, я окажу ему любезность, – спокойно отозвалась она, крепче сжав револьвер. – Как вы пробрались сюда?

– Через носовой люк. Он единственный открыт. Остальные заперты моими людьми.

– Вашими... – Миранда помолчала. – Хороший ход, лейтенант, но я не попадусь. Шо по всему кораблю расставил караульных.

– Всего четверых, как ни странно, и трое из них мертвы, – прозаически сообщил он. – Со стороны Шо очень неосмотрительно поставить так мало наблюдателей.

– Видимо, так. Однако это послужит ему уроком на будущее – следует убивать всех раненых пленников, особенно если они попытаются организовать что-нибудь вроде побега.

– Говорите в прошедшем времени. Они уже убежали.

– Все, кроме вас?

– У меня оставалось незаконченное дело... но, пожалуй, вы должны об этом узнать.

– О Фолуорте? Да, я знаю.

– И вы решились довериться человеку, который наверняка обманул бы вас, как только вы с ним убежали бы от Шо?

– При условии, конечно, что красавец лейтенант не был бы обманут первым. – Миранда прищурилась.

– Конечно, – согласился Адриан. Он ощущал сильный запах дыма и знал, что очень скоро кладовая превратится в ад, а коридор – в смертельную западню.

– Я бы предположила, что какое-то не законченное вами дело приведет вас в главную каюту. Или вы уже насытились ею? – нежно промурлыкала Миранда.

– Я поражен, что вас беспокоит судьба Кортни.

– Конечно, беспокоит. Настолько беспокоит, что я мечтаю убрать ее из своей жизни – навсегда.

– Значит, именно поэтому вы пытались покинуть корабль вместе с Фолуортом?

– Это одна из причин. – Она замолчала и убрала палец с взведенного курка. – Я посчитала, что теперь, когда Шо сделал свой выбор, оставаться не имеет смысла... Или вы не знаете, что он находился с ней вдвоем в капитанской каюте? Он был слегка расстроен, обнаружив, что она уже не девственница, но я думаю, ей удалось убедить его в... своих предпочтениях.

У Баллантайна не оказалось времени отреагировать на это заявление. Внезапный громоподобный взрыв порохового склада «Орла» мгновенно оглушил их обоих. Миранда растерялась, и Адриан успел выхватить у нее из руки револьвер. Схватив ее за кисть, он заломил ей руку за спину, и Миранде не удалось вывернуться и убежать от него. Она бы закричала или, на худой конец, попробовала освободиться, но, когда Адриан развернул ее, она явственно увидела яркие языки огня, вырывавшиеся из-под двери хранилища парусов. Не тратя времени впустую, Баллантайн потащил ее по коридору к кормовому люку.

– Вы никогда не выберетесь живым с этого корабля! – злобно прошипела Миранда.

– Еще одно слово, мадам, и я не сомневаюсь, что с одним из нас так и случится.

– Лейтенант Баллантайн?

– Раунтри! Какого черта вы здесь делаете?

– Это единственный оставшийся открытым люк. – Сержант вышел из темноты. – Я вычислил, что вы должны быть где-то внизу.

– Я же приказал вам... – Баллантайн скользнул в нишу в стене и грубо зажал рукой рот Миранде, когда раздавшийся топот бегущих ног, удары, крики и проклятия предупредили его о проснувшихся корсарах. – Люди благополучно переправлены?

– Да, сэр. Все до последнего человека. Макдональд на борту...

– Что?!

– Он решил, что вам может понадобиться помощь, и поэтому, установив заряды, переправил своих людей через...

– Идиоты!

– Но честно говоря, сэр, они сами этого хотели. Эти негодяи заслужили хорошей бойни за то, что сделали с нами и с «Орлом». К чести наших людей, сэр, нужно сказать, что после того, как раненых доставили на берег, ни один матрос не подчинился приказу уходить. Они все вернулись обратно – или сюда, или на «Орел».

– Считаю, что нам надо подняться наверх и покончить с этим, потому что «Ястреб» вот-вот взлетит на воздух.

Раунтри через плечо Адриана взглянул в ту сторону, где крики и ругань становились все громче, подогреваемые мерцающим желтым огнем в конце коридора.

– Да, сэр! – Раунтри направился к трапу.

– Пошевеливайтесь, если вам дорога жизнь, – прошептал Баллантайн в ухо Миранде и поволок ее к трапу вслед за Раунтри.

Наверху моряки с «Орла», держа в руках захваченные кинжалы и абордажные крюки, создали оборонительное кольцо вокруг двух офицеров, и в этот момент из темноты волной выкатились орущие корсары, которые, размахивая мечами, паля из мушкетов и орудуя ножами, набросились на кучку отважных моряков.

Но Миранду больше пугал упрямый кинжал, прокладывавший путь к ее горлу, чем стрельба или непрекращающиеся взрывы. Она отчаянно пыталась нащупать на талии нож с перламутровой рукояткой, но его не было. Задрав повыше юбку, она потянулась к закрепленному на бедре кортику и была вознаграждена теплым прикосновением рукоятки к ладони. Выхватив нож, она полоснула по железным тискам на своей талии и, продолжая колоть и резать, услышала, как застонал Баллантайн. Он убрал руку, зажимавшую ей рот, чтобы защититься, но кинжал снова вонзился в упругое тело, и на этот раз рука у нее на талии ослабела и отпустила ее.

Вырвавшись от Баллантайна, она крикнула корсарам, чтобы они освободили ей дорогу. Пробравшись сквозь побоище и чудесным образом оставшись невредимой, Миранда побежала по наполненной дымом орудийной палубе к носовому кубрику. Впереди она тоже обнаружила острые кинжалы, потных, измученных, истекающих кровью людей, которые сражались насмерть, и перегороженный проход по правому борту. Она задержалась, только чтобы выругаться, и, развернувшись, бросилась к трапу, ведущему на верхнюю палубу.

Баллантайна окружали американцы и корсары. Он смутно ощущал боль в левой руке, но ясно чувствовал зажатый в руке морской кортик и не думал ни о чем, кроме того, чтобы как можно эффективнее использовать его против толпы пиратов.

Он и Раунтри проложили дорогу к носовому люку, прикрывая отход нескольким американцам, выбравшимся на верхнюю палубу. «Орел» был охвачен огнем. Пламя от взрывающихся и горящих складов освещало палубу «Ястреба»; воздух был наполнен дымом и пеплом; тлеющие обломки дождем падали на головы людей, продолжавших сражаться у ограждения палубы.

Баллантайн велел своим людям, чтобы они покинули «Ястреб», но тут услышал за спиной знакомый голос. Гаррет Шо, одетый в бриджи и перепоясанный кожаными ремнями, появился на палубе, держа в поднятой руке кинжал, а в другой револьвер. Разрядив оружие в группу янки, он бросил на палубу ставшее ненужным оружие и вытащил из кобуры второй револьвер. Гаррет успел прицелиться и выстрелить, прежде чем Адриан смог пробиться сквозь людскую стену, чтобы оказаться лицом к лицу с капитаном пиратов. Один из вооруженных корсаров, шагнув вперед, загородил собой Шо и направил мушкет в грудь Баллантайна.

– Шо! – крикнул Адриан.

Косматая черная голова повернулась в поисках источника звука, и Гаррет с рычанием оттолкнул пирата с мушкетом в сторону.

– Идите сюда, Шо, померяемся силами! Или вы боитесь, что не сможете победить в честной борьбе?

Отшвырнув револьвер, Шо сбросил с плеч кобуру, выхватил заостренный крюк из держателя на грот-мачте, как добавочное оружие к своей сабле, и медленно двинулся вперед.

– Чтобы этого никто не трогал! – взревел он. – Золотоволосый мерзавец – мой!

Адриан легко отразил первые два остервенелых взмаха кинжала, и Шо нахмурился. Тогда Адриан сделал быстрый выпад, который Шо парировал смертельным броском крюка. Железный крюк выбил из поручня рядом с рукой Адриана большой кусок дерева, Адриан вздрогнул и едва увернулся от следующей атаки, когда крюк просвистел у самого его уха и разнес в щепки ящик.

Не дав Шо восстановить равновесие после предыдущего стремительного броска, Адриан, сжав саблю обеими руками, нанес ему удар по ребрам. Бронзовую кожу рассекла по диагонали широкая красная полоса, на которой выступили темно-красные бусинки крови, а затем капли слились вместе и потоком побежали вниз по телу. В ответном броске крюк отскочил от плеча Адриана, со скрежетом ударился о металлическое крепление, и на головы обоих мужчин ливнем посыпались искры.

Отступив на шаг в сторону, Шо стряхнул капли пота с лохматой черной гривы и, оценивая ранение своего противника, отметил у того окровавленное плечо и висящую, можно сказать, бесполезную, левую руку. Грудь Баллантайна блестела от пота и крови, однако серые как сталь глаза были полны холодного упорства, что вызвало ухмылку на лице Шо.

– С удовольствием вырежу ваше сердце, янки, и буду счастлив разрубить его на мелкие кусочки и скормить чайкам.

С раскатистым смехом Шо метнул ганшпуг, и он оцарапал переборку на уровне колен Адриана. Баллантайн бросился вперед и ухитрился выхватить гарпун из руки Шо. При этом движении острие оказалось направленным вверх и содрало кожу с руки корсара. Шо быстро увернулся, спасаясь от последнего броска, когда крюк пронзил бы ему живот.

Глубоко вздохнув, Шо сделал стремительное обманное движение вправо, а когда увидел, что Адриан приготовился отразить его удар, быстро пригнулся и шагнул влево. Адриан почувствовал, как холодная сталь вонзилась ему в бедро, и, пошатнувшись, прислонился к поручням, а Шо, отбросив окровавленную саблю, схватил Адриана за горло и сжимал руки до тех пор, пока на них не вздулись мышцы. Адриан инстинктивно вскинул руки вверх, но только в его правой руке сохранились еще остатки силы. Его сабля со звоном упала на палубу, спина чуть не переломилась о дубовый поручень, и от свободы его отделяли всего лишь пять больших шагов.

Улыбаясь свирепой улыбкой и дыша обжигающе, как дракон, Шо решил, что пора расправиться с лейтенантом: лицо Адриана покраснело от удушья, а ноги дрожали от усилия нанести ответный удар.

Эндрю Раунтри вытащил саблю из живота корсара, упавшего к его ногам, и окинул быстрым взглядом кровавую бойню. Повсюду были тела, кровь, дым, пепел... Увидев лейтенанта, он чуть не задохнулся от гнева. Эндрю выхватил из ножен на поясе нож как раз в тот момент, когда Гаррет Шо убрал одну руку с горла Адриана, сжал ее в кулак и отвел назад, чтобы нанести последний удар, который сломает лейтенанту спину или свернет шею – или и то и другое. Эндрю метнул нож, лезвие пронзило сжатый кулак, и Гаррет издал удивленный возглас.

Почувствовав, что давление на горло неожиданно ослабло, Адриан набрал в легкие воздуха, ударил Шо кулаком в челюсть, оттолкнул и неуверенными шагами побрел туда, где лежала его сабля. Услышав слабый гул, исходивший из-под ног, Баллантайн тяжело оперся о поручни, а затем услышал всплески и увидел, как люди спасаются от падающих мачт и снастей. Словно сквозь туман он наблюдал, что деревья движутся – нет, это двигался «Ястреб»! Кто-то перерезал якорные канаты, и судно дрейфовало к выходу из бухты.

Но это было все, что он успел рассмотреть. Еще один неимоверной силы взрыв разорвал воздух рядом с ним, и Баллантайн почувствовал, как от страшного ожога все вокруг него закружилось в адском вихре. Он не видел, кто выстрелил из мушкета; он не видел вообще ничего, кроме застывшей картины сражающихся и умирающих людей и величественно горящего «Орла» за их спиной. Фолуорт мертв, Кортни спасена... Адриан закрыл глаза, и ему показалось, что он падает и падает, проносится сквозь пространство и погружается в холодную, безмолвную пустоту. Его губы даже, кажется, простонали чье-то имя, но он не был в этом уверен.