Воин ночи

1.

"Интересно, кончается ли где-нибудь земля? И если ее окружает океан, то что за ним? Бездна? Но как она выглядит, и что у нее на дне?".

Именно такие мысли занимали воображение Хейда, когда он, с мечом у пояса и полупустым мешком на плече, увидел с холма очередную деревеньку с постоялым двором. По правде говоря, будь на его месте какой-нибудь более практичный человек, то он бы размышлял о более насущных вещах - например, о том, что еды в мешке осталось на пару привалов, фляга опустела, а денег хватит в лучшем случае на ночевку в свинарнике, да и то, если наутро наколоть дров. Но Хейд, в свои двадцать два имевший лишь сомнительную "профессию" искателя приключений, не мог в такой чудесный день вспоминать о трудностях, тем более - предстоящих, т.е. пока еще не существующих. Он размерянно шагал к деревеньке, насвистывая только что придуманный мотивчик.

Стояло самое начало осени, которое можно отличить от позднего лета лишь по особой тихой и светлой печали, разлитой в воздухе. Ветер с полей доносил путнику запах увядающих трав и какого-то особого Простора, наводящего на мысли о былых временах и далеких землях, а главное - на то, что все-таки самая прекрасная Земля - это та, где ты родился.

Повинуясь этому зову, Хейд и покинул родной дом, предоставив младшим братьям и сестрам копаться в навозе и разбирать коровьи болезни. Сам он был просто не создан для какого-то постоянного и планомерного труда, и это понимали все окружающие. И если в свое время Хейд не стал вожаком деревенских парней, то только из-за невероятной самоуверенности и гордости. Людей это от него отталкивало, и до некоторого времени юношу это не заботило. Однако когда он подкараулил вечерком Вельгу, девушку, из-за которой потерял покой, а та отшатнулась едва ли не с ужасом и отвращением, он окончательно осознал, что его дома ничто не держит. Хейд "позаимствовал" из кузницы новенький меч, наверняка заказанный кем-то из окружения райкса Виндраума, дома набил мешок припасами, наполнил водой флягу - и отправился искать свою судьбу, которая, несомненно, должна была быть великой! Он в этом, по крайней мере, не сомневался.

Так он и бродил по Закатным Землям, по райксландтам мелких вождей, которые постоянно сражались за чахлые лески и высыхающие пруды с такой яростью, словно имели цель угробить как можно больше своих подданных на поле брани. В отличии от лежавшей к восходу Арьяварты, бескрайней страны яростных и благородных воинов, часть которой занимали заросшие травами в рост человека степи, а часть - дремучие хвойные леса, Земли Заката были покрыты лесами лиственными, чаще всего - дубовыми рощами, более светлыми, нежели ельник или смешанный лес. Однако это вовсе не способствовало взаимопониманию и дружбе множества племен, заселявших эти места. То и дело на дорогах громыхали доспехами закованные в металл дружины райксов, бродили по лесам "вольные стрелки", устраивали засады разбойники, а рискнувший отправиться в путь ночью рисковал познакомиться с какой-нибудь тварью, сохранившейся со времен Великой Зимы, если не с более древних. То было время, когда человек сохранил свойственное детям сказочное восприятие мира, и часто сам выдумывал себе и страхи, и спасение. Но какие бы фантазии не приходили в голову древнему европейцу, постоянные войны и стихийные бедствия учили его искать силу прежде всего в самом себе, а не в созданных его воображением "богах" или "демонах".

Хейд был бы очень красив, если бы не самоуверенный взгляд и твердый подбородок, придававший его лицу постоянное выражение превосходства над окружающими и презрительной снисходительности. Его лицо было несколько вытянуто сверху вниз, как у типичного представителя племен Заката, что отличало их от круглоголовых ариев. Длинные светлые волосы падали на плечи, но бороды и усов не было, так как Хейд каждое утро старательно соскребал их ножом, подражая знатным райксам. Одет он был в сильно истертые куртку и штаны из выделанной кожи, и кожаные же сапоги. Было довольно тепло,и иной пошел бы по земле босиком, неся обувь за спиною, но Хейд предпочитал дополнительные трудности, только бы выглядеть более "благородно", о чем у него были свои, довольно запутанные понятия. Меч ему повезло "позаимствовать" вместе с соответствующим ремнем и ножнами, что избавило искателя приключений от лишних проблем.

Впрочем, проблемы, как правило, Хейд находил себе сам, обожая вмешиваться не в свое дело и упражняться в остроумии в самых неподходящих ситуациях. А поскольку он давненько не испытывал острых ощущений, то ожидал от нового места сюрпризов.

И еще у него было смутное ощущение, что за ним кто-то наблюдает…

В корчме, которая принадлежала хозяину постоялого двора, было весьма шумно. Хейд устроился за дубовым столом на лавке и подозвал служанку. Решив немножко поиграть в состоятельного воина, может быть - наемника, он назвал несколько дорогих кушаний, заранее зная, что их тут готовить не горазды, и наконец потребовал обычной мясной похлебки, не глядя швырнув на стол едва ли не последнюю монету. Он заметил, как расцвела служанка, покоренная его манерой поведения, и решил, что на сеновале будет заночевать очень и очень полезно. Не откажет же она "бесстрашному герою многих сражений", о которых он мог бы, сочиняя на ходу,р ассказывать часами?

Подмигнув девчонке, которая стала прямо-таки макового цвета, Хейд в ожидании заказанного стал разглядывать посетителей. Все они были достаточно скучными персонами - начиная от каких-то мужиков, пьянствовавших на деньги, оставшиеся от некой удачной покупки, и заканчивая охотником, поделившимся с хозяином добычей с тем, чтобы ее приготовили и накормили его бесплатно.

Все были ничем не примечательны… кроме одного. В самом углу корчмы сидел некто в черном плаще с капюшоном. Странное солнечным днем одеяние не давало разглядеть никаких особенностей своего хозяина, только руки, сцепленные перед собою, были хорошо видны - бледные, сухие, с хорошо заметными венами и длинными, острыми ногтями. Казалось, странный человек задумался, так как почти не прикасался к стоящему перед ним обилию яств, лишь изредка поднося к губам, которых, впрочем, было не видно, чашу. Видимо, он кого-то или чего-то ждал.

Наконец Хейд получил свою похлебку, наградил дуру-служанку многообещающим взглядом и принялся за еду. В то же время дверь в корчму распахнулась, и внутрь ввалилась толпа из человек восьми или десяти. Стало совсем тесно, но никто и слова не сказал. Более того, не смотря на не слишком богатую одежду вошедших, когда они захотели все вместе усесться за один стол, мигом протрезвевшие мужики освободили им место,едва ли не с поклонами покинув корчму. Похоже было, что новые гости были из тех, кто зарабатывает славу и авторитет, а заодно - и средства к существованию, самостоятельно, а не наследуют их от предков. Славу далеко не хорошую. Разбойники?

Места двум из них не хватило, и так уж получилось, что именно маленькая лавка, на которой сидел Хейд, попалась на глаза предводителю "гостей". Он вполне буднично, даже несколько устало, уверенный в немедленном исполнении, бросил Хейду:

- Эй, парень, уступи-ка место моим молодцам…

Но Хейд гордо поднялся и заявил,п оложив руку на рукоять меча:

- Прежде, чем уступать кому-то лавку, я всегда желаю удостовериться, достоин ли он коснуться ее после меня!

В корчме повисла нехорошая тишина. Вожак разбойничьей шайки, с которой не связывался сам райкс, безжалостный и храбрый Ривгольд никогда не упускал возможности доказать свою безнаказанность и жестоко карал всякое непослушание. Так и в этот раз - он медленно вытащил из ножен клинок и кивнул своим мужикам:

- Ну, пускай удостоверится…

Хейд неожиданно опрокинул стол и попытался достать Ривгольда первым же выпадом, но тот легко увернулся, а затем разбойники начали теснить Хейда в угол корчмы. Никто не вмешивался - хотя бы потому, что парень сам первый начал ссору. Ему и держать ответ.

И он держал ответ достойно! Гордость и самоуверенность в подобные моменты превращались в груди Хейда в слепую ярость, с которой он кидался на врагов, стремясь убивать. Так было и сейчас. Один из разбойников попытался проскользнуть за спину Хейда, но тот не только не отпрянул от выставленного клинка, но чуть ли не шагнул на него грудью, и нападавший едва сам успел увернуться от смертельного удара снизу вверх. Другой, размахивавший тяжелым кистенем, шагнул вперед, раскручивая цепь над головой - и тут же чуть не напоролся на клинок Хейда, едва успев остановить замах. А Хейд, бросаясь то в одну, то в другую сторону, пытался расширить круг врагов настолько, чтобы суметь встать лицом к лицу с вожаком… что ему и удалось.

Ривгольд даже не участвовал в драке, наблюдая за ней со стороны. Он, как показалось Хейду, слишком поздно начал замах, и парень со всей силы рубанул мечом, чтобы выбить у противника оружие, но тут тяжелый кулак вожака врезался ему в ухо с другой стороны. Хейд замер, и тогда Ривгольд с силой пнул его по левой ноге. И искатель приключений тяжело рухнул, растянувшись во весь рост перед врагом, в руке которого каким-то образом оказался его же, Хейда, меч.

Краем глаза он еще успел заметить, что сидевший в углу корчмы человек в плаще поднялся, уши уловили слитный крик окружавших людей, какофонией отозвавшийся в мозгу, и в этот миг Ривгольд вложил свой меч в ножны, а клинок Хейда сжал за рукоять обеими руками, занес над головою лезвием вниз - и со страшной силой, способной пробить любые доспехи, опустил его вниз, буквально прибив искателя приключений к полу.

Всему телу неожиданно стало очень жарко, а в горло хлынула какая-то жидкость, и Хейд успел понять, что это - его кровь. Какая-то сила еще заставила его повернуть голову в сторону человека в плаще, и хотя лица того так и не было видно, Хейд понял - их взгляды встретились. А затем мир рассыпался на красочные осколки, которые постепенно поблекли, стали черно-белыми и слились, наконец, с окружавшей темнотою. Хейд умер.