Воин ночи

7.

Распростертые над землей крылья летучей мыши несли темную сущность Хейда над лесами и реками. Он стремился к замку последнего из райксов Закатных Земель, чья земля еще не стала частью империи вампиров. Кроме того, по слухам, сей правитель обратился за помощью к извечным врагам - туатам, чьи племена бродили по дубовым лесам на Закате от Райна. Впрочем, благодаря своему пограничному положению, этот райксландт особенно никогда и не враждовал с дикими соседями, чаще всего откупаясь от варваров.

Но еще и нечто неосознанное тянуло Хейда к замку непокорного правителя. Он чувствовал, что там его ждет нечто важное - то, что так или иначе повлияет на будущее.

Ульра, дочь хранителя границы Нордольва, не могла уснуть. Она поднялась с измятой постели, на которой ворочалась уже несколько часов, и в темноте подошла к окну, распахнув ставни. Над миром царило Полнолуние. В спальню протянулись волшебные лучи ночного светила, чей диск висел над кронами деревьев внизу, у подножия холма, на котором был возведен замок отца юной красавицы. Легкий, чуть ощутимый ветерок коснулся ее волос, как будто чье-то нежное дыхание.

То, что чувствовала Ульра, увидевшая семнадцатое лето, можно было назвать некой смесью тревоги и ожидания, словно ночь куда-то манила ее. Лунный свет, придавая своими красками необычные очертания окружающим предметам, едва проникал в спальню дочери райкса. Черные, клубящиеся тени ползли по стенам, свивались клубков вокруг ног Ульры, обнимали ее за плечи…Неясное томление стало невыносимым, девушка прижала к груди руки, вдыхая ночную прохладу всей грудью - и вскрикнула. Почти беззвучно взмахивая кожистыми крыльями, в окно влетела огромная летучая мышь.

Ульра отпрянула в сторону, прижалась к стене рядом с окном и стала следить за незванным гостем. Ночной призрак совершил круг под потолком, задержался на миг - и стремительно рухнул в противоположный угол. С замиранием сердца девушка следила, как летучая мышь слилась с клубящимися тенями, как бесшумно засверкали разноцветные огоньки, не разгонявшие мрак, а словно самостоятельно жившие в нем. Вот они начали угасать, уступая место клубам плотного тумана, образующим нечто бесформенное. Лишь два красных, похожих на уголья, огня не исчезли, поднявшись в сплошном белом и будто бы светящемся облаке на высоту человеческого роста. И Ульра поняла, что это - разглядывающие ее глаза…

Во мгновение ока она сорвала со стены ножны с кинжалом, которым научилась от отца в совершенстве владеть, обнажила лезвие и выставила от груди вперед, став на взгляд Хейда еще прекрасней. Разгневанная богиня - хранительница Рода.

Воплотив себя в туманный призрак в спальне дочери райкса, повелитель вампиров сам плохо понимал мотивы этого поступка. Однако молодость, свежесть Ульры, красота ее тела напомнили ему на миг Вельгу. Но его юношеская любовь была чем-то прошедшим, утопленным в крови и боли, а Ульра была жива и прекрасна. Посетившее Хейда чувство не было, конечно, любовью, это была усталость от одиночества, которая рано или поздно приходит к любому из тех, кто стоит выше остальных. И девушка вздрогнула, когда из непроглядного тумана, простиравшего клубящиеся пряди в ее сторону, зазвучал печальный, несколько хриплый голос:

- Не бойся меня. Я не причиню тебе зла.

- Кто ты?..

- Я тот, кого ты ждала все это время. Я - твои сны, твои мечты и желания. Обо мне шептал тебе ветер и шелестела листва…Глядя в воду, ты видела в своих глазах мое отражение. Я хочу подарить тебе бессмертие и власть. Я - Хейд, повелитель вампиров, воин Ночи, хозяин Ночной Стороны Природы!

Щупальца тумана подползли, стелясь по полу, к ногам Ульры. Хейд недаром прекрасно разбирался в людях! Своими словами он задел именно те нити души девушки, какие и следовало. Ни враждебности, ни страха уже не прозвучало в ее голосе:

- Хейд? О тебе говорят, как о чудовище, разоряющем Землю и разрушающем всякую Жизнь…

- Я уничтожаю лишь то, чей срок пришел, и дарю вечную жизнь достойным ее. Что значат все страдания презренных ничтожеств, если на их костях воздвигает свое величие Триумфатор?

Туман обнимал ее, а завораживающий голос шептал уже в самое ухо:

- Там, где прохожу я, начинается новая эпоха, хотя для этого и приходится беспощадно уничтожать все преграды…Но на пути к величию стоят глупые законы и дурацкие правила, охраняемые оружием благородных ослов и преданных им баранов. Я разрушаю прежний мир, чтобы построить на его руинах свой. И я предлагаю тебе разделить власть над ним со мною…

- Я верю тебе! Я согласна…

- Тогда ты должна придти ко мне. Завтра на Закате я буду ждать тебя в роще у подножия холма, у поворота дороги. Я буду ждать.

- Я приду…

Туман беззвучно выполз в окно, на ходу трансформируясь во что-то более плотное, покуда расправленные крылья, на миг заслонив полную луну, не вознесли ночного гостя Ульры в небо. Девушка долго смотрела вслед летучей мыши, понимая, что больше ничто на свете не имеет для нее значения.

Даже отец. Даже Родина.

Когда конь вынес ее из-за поворота, и прощальные лучи заходящего Солнца пали девушке на лицо, Ульра сразу увидела и узнала того, с кем говорила ночью. Хейд сидел на стволе упавшего дерева, сложив руки на рукояти зажатого между колен меча и опустив голову. Он сначала даже не поднял головы, когда всадница осадила коня рядом и спрыгнула на землю. Затем завоеватель поднял голову, и глаза Ульры и Хейда встретились. Некоторое время висело молчание, затем Хейд сказал:

- Я не слишком надеялся, что ты приедешь.

Глаза девушки вспыхнули:

- Я дочь райкса, и умею держать слово!

- Я не о том. Но я не думал, что дочь моего врага, которому суждено пасть от моего меча, решится встретиться с чудовищем, с вампиром…Что бы он ни сказал ей.

- Ты обманул меня?!

Хейд медленно поднялся, отложив меч. Так же медленно он подошел к Ульре и положил руки ей на плечи. Девушка не отпрянула. Их взгляды снова встретились. В глазах дочери райкса были смешаны ожидание и трепет. Во взоре повелителя вампиров и гонителя народов не осталось и следа от злобы и цинизма - лишь печаль, скорбь, усталость от одиночества смотрели из глубины. И Хейд проговорил:

- Нет. Я не обманул тебя, Ульра. Я же говорил, что не причиню тебе зла. И если сейчас ты откажешься от моего предложения, я отпущу тебя назад…

- Так говори же! Я слушаю тебя. Чего ты хочешь?

- Я устал быть одиноким, дочь райкса. Мы, те, кого вы называете вампирами, лишены чувства любви, и не можем порождать потомство, ибо увы - взамен вечной жизни мы лишаемся творческой энергии, как объяснял мне это старый колдун Ангорд…Но для меня и тебя это не имеет значения. Люди, движимые слепыми чувствами и страстью, могут ошибаться. Я - нет. Я знаю, что лишь с тобою мне будет хорошо.

Ульра, вопреки ожиданиям Хейда, ничего не стала говорить. Не стала она и вырываться из его рук. Девушка лишь еще более внимательно вгляделась в собеседника.

Перед нею стоял высокий и стройный воин в черном плаще, небрежно накинутом на плечи. Он был удивительно красив, не смотря на серый оттенок кожи и совершенно седые волосы. Черты лица говорили о непоколебимой воле, решимости и гордости, а взгляд поражал своей печалью. Перед ним склонялись народы, он сокрушал армии и разрушал города, его сопровождали Победа и Смерть - две вечных спутницы великих завоевателей. Он был готов подарить ей Империю, пределы которой не обозначены ни на одной карте, ибо кто может сдержать его волю к власти? И бессмертие…Он мог подарить ей вечную жизнь.

На несколько мгновений перед внутренним взором Ульры пронеслись все ее представления о Добре и Любви, ей вдруг до безумия захотелось снова увидеть Солнце, но над миром царил серый холод, какой обычно бывает перед осенним дождем. Теперь дочь райкса и сама положила руки на плечи Хейда, прошептав:

- Я согласна.

Повелитель вампиров снова вспомнил о Вельге, но ее образ потускнел и стерся, уступив место широко открытым глазам и теплым губам Ульры. Хейд прижал ее к себе, и она задрожала, пронизанная космическим холодом Внешних Сфер, исходившим от темной сущности завоевателя.

Так из ночной пустоты поднимаются видения, переполняющие наши души торжеством или ужасом, воплощающимися в полотнах великих мастеров и гениальных строках истинных поэтов…

Так небо извергает на землю снег, дождь и град, причиняя ей боль, но земля приветствует это страдание, ибо оно необходимо для последующего расцвета и возрождения…

Так встречаются солнечный свет и тьма, пламя и лед, проникая друг в друга, перемешиваясь невероятными вихрями, возносящими по лестнице миров через бессчетные вселенные Тех, Кто Посмел…

Так извержение вулкана погребает город, чтобы обессмертить его в веках, так море бросает свои бессчетные рати волн на штурм скалистого побережья Нордхайма, чтобы разбиться о клинки гранита и в туче брызг отхлынуть обратно…

Когда тело Ульры содрогнулось в финальном пароксизме экстаза, челюсти вампира сомкнулись на ее горле, и клыки погрузились в тело девушки. Она затрепетала, но ее разум уже начал потухать, и боль была лишь неким отзвуком экстаза, переходящего в сон. Такой была жертва, которую она принесла на алтарь Темных Богов давно затонувшего южного континента, чтобы обрести бессмертие и власть - две главных мечты людского племени.

В ночь, когда железные легионы Хейда двинулись на приступ крепости Стража Границы, который пал с мечом в руке среди пылающих руин, его любимая дочь восстала в замке повелителя вампиров, чтобы сесть рядом с ним на Черный Трон великой Империи, где былые презираемые изгои стали господами, извращение и ненависть - достоинством и нормой, а люди, для которых слова "труд", "честь" и "правда" не были пустыми звуками, превратились в дрожащих рабов у ног обезумевших от вседозволенности тиранов.