Вольница обречённых (СИ)

Глава 3

Ответное нападение

В очередной раз за ночь насладившись телом своей любовницы, Корнил Шахов блаженно раскинулся на ложе, запрокинул голову и смотрел как на потолке плещутся отблески ленивого свечного огонька. Он очень любил в минуты отдыха, как сейчас, поразмышлять о своих делах. Покойный отец мог бы гордиться достижениями своего младшего сына. Ещё бы! Худородный Дом Шаховых за последний век так плотно перемешался с Ратными Домами и даже крестьянами, что в среде Малых княжеских Домов их уже редко воспринимали как равных. Братья Корнила смирились с этим и записались в Младшую дружину Строговых, за службу в которой всадник получал во владение поместье. Корнил Шахов был вынужден поступить также. Но он был слишком честолюбив, чтобы смириться с вечной ролью рядового конника. Он понял, что бог даёт ему шанс, когда обезумевшие от крови ратники Видогоста Булатова принялись убивать пленных воинов державной рати. Чудом сумев бежать, Корнил Шахов направился в Древгород, где поступил на службу к Петру Строгову. Отчаянно нуждаясь в людях, Пётр брал тогда всех подряд. Младший сын Лесьяра Строгова вернулся в столицу как защитник благой веры, поэтому Корнил быстро отказался от элаитства и вновь принял покровительство древних богов. С той поры и началось восхождение младшего сына мелкого князька на вершину власти. Пользуясь безграничным доверием нового державного князя, Корнил получил такого высокого благодетеля, о котором его отец и братья могли только мечтать. В короткий срок Корнил Шахов восстановил Старшую дружину и стал её воеводой. Конечно, она была лишь бледной тенью той тяжёлой конницы, что ходила в бой под командованием Лютогоста. Но всё же это была Старшая дружина, а он был её начальником. Поступившие туда на службу представители знатных Домов были вынуждены ему беспрекословно подчиняться. Дисциплину он поддерживал жесточайшими наказаниями дружинников, зачастую лично избивая тех, кто не выказывал достаточной преданности. Пётр Строгов знал об этом, но не вмешивался. Они были нужны друг другу. Безродный воевода был никем без молодого князя. А молодой князь был никем без дружинников воеводы. Тем более, что Петру Строгову нужен был хоть какой-то противовес Дворцовой страже, ставшей фактически личным войском его дяди Николая Строгова.

И так, в двадцать пять лет Корнил Шахов достиг того, чего не снилось его отцу даже в шестьдесят. Но рубеж ли это для молодого амбициозного воина? Нет. Корнил понял это уже давно. Воевода это всего лишь должность. Как на неё назначили, так и снимут. Значит, нужно закрепляться на достигнутых вершинах и карабкаться дальше. Чтобы утвердиться при дворе, нужна была женщина. Не важно в каком качестве, главное, чтобы достаточно знатная. Почти сразу же выбор Корнила Шахова пал на Элли Строгову, жену Лютогоста. Отданная замуж в семнадцать лет по политическим соображениям, жившая с мужем без любви и в частой разлуке, испуганная его безвестным исчезновением на поле брани, вовлечь Элли в любовную связь оказалось проще, чем думалось поначалу. Молодая женщина охотно откликнулась на ухаживания неожиданно отзывчивого и заботливого воеводы. Корнил Шахов лишь помог ей разжечь огонь любви, который она сама потом и поддерживала с огромным увлечением. Любовница из высшей древгородской знати серьёзно укрепила влияние и значение Корнила Шахова при дворе, ещё более возросшее, когда Элли прижила от него дочку. Сложнее было наладить дружбу с сыновьями Лютогоста. Но воевода в общем и целом справился с этой нелёгкой задачей.

Осмотрительный Пётр, не желая давать кому-то одному общее командование войском, держал рать под своим личным началом. В том, чтобы подмять под себя всё войско Строговых, видел свою дальнейшую цель Корнил Шахов. Случиться это могло только по причине - крупной военной компании, которая, судя по всему, назревала. Воевода понимал, что в мирной обстановке возможности продвигаться дальше наверх у него не будет. Как не было бы её, не погибни воинство Всеслава на Багровых полях. Со своей стороны Корнил делал всё возможное для начала войны. В личном разговоре он получил одобрение Петра на то, чтобы возглавить поход против Яблочного острога. Завтра днём состоится общий военный совет, где это решение предстоит утвердить. И если удача улыбнётся Шахову, то после победы над Всеславом в его руках окажется вся военная сила Дома Строговых. И тогда можно будет подумать о том, чтобы бросить вызов самому Николаю Строгову, исправнику Дворцовой стражи, чьё своеволие и бесконтрольность давно уже раздражают Петра. К тому же, по слухам, в сундуках исправника скопились солидные запасы золота и серебра, часть из которых при его низвержении можно будет присвоить. Но это потом, а сейчас нужно решать насущные вопросы.

Элли прижалась к своему любовнику всем телом, уютно устроившись под боком. Перебирала пальцами его волосы, целовала и шептала всякие нежности. Корнил Шахов не любил Элли. Но она была молода, стройна и достаточно красива. С ней было приятно спать. К тому же она занимала важнейшее место в его стремлении пробиться на самый верх. Завтра состоится совет, поэтому сегодня ночью нужно поговорить с ней.

-- Милый, хороший, - еле слышно шептала Элли, - я так тебя люблю. Я так счастлива с тобой.

-- Я тоже люблю тебя, голубка моя, - Корнил поцеловал любовницу. Момент для завязки разговора вышел идеальным. - Ты знаешь, солнышко, я говорил сегодня с Петром.

-- С Петром? - переспросила Элли. - О чём вы говорили?

-- О тебе. Я так больше не могу. Я устал таиться. В общем, Пётр одобрил наш брак. Когда я вернусь из похода, то женюсь на тебе. Это решённый вопрос. Даже не спорь.

-- Но это... Ты так... Я тоже, - на лице Элли смешались удивление, страх и радость. Она одновременно и хотела стать женой Корнила и боялась этого шага. - Я бы тоже хотела этого. А что за поход?

-- Мы выступаем в поход против Всеслава. Он должен быть уничтожен, а его острог захвачен. И когда я вернусь с победой, то мы сможем наконец пожениться. К тому же ты будешь окончательно освобождена от клятв своему мужу.

-- Освобождена... Но как? Что это означает?

-- Я поведу войско. Будет битва. Я убью его.

-- Но... Убьёшь? Он что, жив?

-- Жив, - Корнил решил действовать жёстко, не щадя чувств Элли. Так проще будет заставить её согласиться. Он приметил эту черту её характера и пользовался ей уже не первый раз. - Оказывается, он разбойничал на севере государства. А теперь укрылся в остроге у своего брата.

-- Лютогост жив?! Он был жив всё это время? Значит слухи не врали... Три года я делила с тобой ложе, а он был жив? - Элли растерянно села на кровати и в глубокой задумчивости обхватила колени руками.

Корнил поразился неосведомлённости своей любовницы. И ведь все женщины таковы. Никто из них особо не интересуется делами государства. Кому надо уже давно знали, что Лютогост воюет против предельных князей на севере. Кончено, Корнил приложил определённые усилия, чтобы Элли ничего не узнала о судьбе мужа. Но если бы захотела, то проведала бы. Сейчас самый лучший момент, чтобы склонить мнение Элли в свою пользу.

-- Не волнуйся, Элли, - Корнил обнял беззаконницу, поцеловав её спину, потом шею. - Будет битва. Я убью его, - от этого слова женщина вздрогнула как от удара плёткой. - Я убью его, - повторил воевода. - А когда вернусь, женюсь на тебе. И никто не сможет нам помешать быть счастливыми. Я люблю тебя, слышишь? Я тебя люблю, а не он. А ты меня любишь?

-- Да, я люблю тебя. Люблю... А ты сможешь победить? - с надеждой спросила Элли. - Лютогост свирепый воин, он был во множестве битв. Я за тебя боюсь! Михайлов пару недель назад вообще своего сына Василия в родовой острог отправил. Они с Агатой из-за этого поругались очень сильно. Может он не верит в победу?

-- Твой Михайлов дурак и трус, а его жена вообще истеричка. Он просто ей нервы трепать решил, вот и увёз от неё ребёнка. Я одержу победу. Убью Лютогоста и мы поженимся!

***

В Большом зале собрались все ближайшие помощники Петра Строгова. Сам молодой державный князь сел на престол своих предков, поставив офицеров и военачальников перед необходимостью самостоятельно выбирать себе место у его подножия. Это сразу приметил Корнил Шахов. А князь молодец, ничего не скажешь. За столом он проигрывал многим из своих офицеров ростом и значительностью. А тут хочешь говорить, ещё попробуй вылезти вперёд. Заговорил -- изволь смотреть снизу вверх. Молодец, князь!

-- Вопрос по которому мы здесь собрались, это война, - поставленным голосом громко произнёс Корнил Шахов, беря инициативу на себя. Пётр посмотрел на своего воеводу. Начинать военный совет должен был сам державный князь и опережать его было неуважением. Но так было необходимо, пусть офицеры, да и сам Пётр привыкают к новому командующему ратью Дома Строговых. Корнил повернулся к трону, извинительно поклонился, - Наш государь всё вам расскажет, господа.

-- Да... Всё верно, - Пётр растерялся от неожиданного напора Корнила Шахова. - Я призвал вас, чтобы обсудить вопрос войны. Войны с моим братом.

После этих слов молодой державный князь внимательно оглядел своих подданных. Полковники Железного и Поместного войск согласно закивали. Воевать они не хотели, но если будет решение, то не их уровень противиться приказам государя. Николай Стогов, дядя державного князя, сложил на груди руки и слегка покачивая головой, глубоко задумался. Война в его сребролюбивые замыслы никак не укладывалась. Егор Михайлов тоже стоял в глубокой задумчивости. Но его волновали семейные неурядицы. Прожив пять лет со своей женой, Агатой, он так и не научился ладить с ней по хорошему, бросаясь в разные крайности. Егор то ходил счастливый, когда отношения с красавицей были полными любви, то смурной, когда над домашним очагом шли дожди. Сейчас у главного телохранителя был мрачный период семейной жизни. В такие дни он частенько приходил к своему государю, чтобы просто поговорить с ним и пожаловаться на нелёгкую судьбу. В последний раз у него вышла серьёзная ссора с женой и он отослал своего двухлетнего сына в родовой острог, в котором правил его престарелый отец. Отослал, просто, чтобы позлить Агату. Вчера он выпрашивал у Петра разрешения поехать с женой навестить сына. Жену он планировал оставить в остроге под присмотром отца. Пётр сказал, что одобрит поездку после завершения войны с Всеславом. Видимо, об этом сейчас и думал Егор Михайлов. Зато стоявший рядом с ним Корнил Шахов был полон решимости. Того гляди прямо здесь схватится за меч и начнёт им размахивать.

-- А без войны мы никак не обойдёмся? - поинтересовался Николай Строгов, исправник Дворцовой стражи. - Зачем она нам нужна?

-- Нет, - ответил Пётр. - С вольницей моего брата пора покончить. Он забыл на каких условиях ему было позволено жить в Яблочном остроге.

-- Всё же война, - попытался возразить Николай, - дело дорогостоящее. А наша казна и так с трудом пополняется. Поход может её окончательно опустошить.

-- Именно поэтому я и хочу начать войну именно сейчас. Пока у меня есть хоть сколько-то денег. Захватив Яблочный, я получу золото и серебро, которое хранится в сундуках моего брата. Я смогу вернуть контроль над устьем Рустовеси, торговлей и рыбным промыслом. Верну себе приморские станы.

-- Понимаю, - задумчиво проговорил Николай, - но бывший государь не раз водил войска на поле боя. Бил опытных полководцев. А я так понимаю, нам нужна только победа, причём быстрая. Как её достичь? И вообще, кто поведёт войско?

-- Моё войско поведёт Корнил Шахов, воевода Старшей дружины.

-- Корнил? - переспросил дядя.

-- Да, войско поведёт Корнил Шахов. Есть возражения?

-- Не мне, исправнику Дворцовой стражи, спорить о том, кто поведёт рать на войну. Но всё же... Могу я поинтересоваться у воеводы как он собрался победить Всеслава? Всё же у него больше опыта в походах.

-- Очень просто, - надменно улыбнулся Корнил. - У меня будет серьёзное преимущество. В войске у нашего государя десять тысяч воинов. У Всеслава около четырёх тысяч.

-- Пфффф... - смеясь развёл руками Николай. - Десять против четырёх это конечно хорошо...

-- Особенно, когда удар внезапный, - перебил его Корнил Шахов.

-- Да, - подключился к разговору молодой державный князь, - я придумал хитрость. Сейчас писарь под мою диктовку напишет ультиматум Всеславу. Я потребую от него вернуть украденную казну, прекратить брать пошлину с купцов, распустить отряды и выдать Лютогоста Дому Юрьевых. Гонец с письмом отправится в путь, а следом пойдёт моё войско, отставая всего на один дневной переход. Пока Всеслав думает, пока то да сё, Яблочный уже окажется обложен моими ратями.

В Большой зал вызвали писаря и он принялся за работу. Пока Пётр вместе с Корнилом Шаховым составляли текст ультиматума, Николай Строгов стоял в сторонке и размышлял. За годы прошедшие после разгрома Всеслава он занял очень удобное положение в сложившемся послевоенном балансе. Выказывая полную лояльность новому государю, Николай наладил тайные отношения со своим свергнутым племянником. Это позволяло ему получать выгоду с них обоих. Сундуки его наполнялись сокровищами, а влияние росло. Часто торговые и ремесленные люди приходили со своими проблемами не к державному князю, а к его дяде. И он помогал им. Постепенно Николай стал владельцем многих земель в окрестностях Древгорода. На некоторых из них он даже построил остроги, ставшие его личными крепостями, не подвластными никому. Самое главное, что Николая всё устраивало. Если же равновесие изменится в пользу одного из братьев, то придётся заново договариваться с победителем. И ещё неизвестно какие условия он выдвинет. Как быть? Сокрушительная победа Петра была ему не нужна, так же как и его поражение. Пусть повоюют между собой, ослабят друг друга. Если повезёт, то никто не выйдет победителем и он сможет сохранить свои позиции. Может даже выступит посредником на переговорах о мире. Решение пришло само собой, нужно предупредить Всеслава о готовящемся нападении. Благо, связи с ним были хорошо отлажены.

***

Пасмурная прохладная погода держалась второй день. Затянутое серыми облаками небо то и дело проливало на землю мелкий противный дождь. Однако дороги пока были относительно сухими. Двух хмурых дней было всё же маловато, чтобы превратить их в непролазную грязь, как бывало по осени. Войско двигалось походным порядком, когда разведчики передового отряда привели к Всеславу разоружённых посыльных. Ещё не так давно княжеские посланцы могли спокойно передвигаться по основным трактам в одиночку. Всякое конечно бывало. Могли и убить и ограбить. Но в общем и целом они возили гербовые бумаги в одиночку. Сейчас не так. Снаряжать в дорогу меньше десяти бойцов означало просто их отправку на верную смерть.

-- Кто такие? - спросил захваченных Всеслав.

-- Мы от державного князя, Петра Строгова, - ответил старшина отряда, на боку которого висел на ремне расшитый восьмиконечными звёздами небольшой мешок. - Приказано вручить князю Всеславу... Ну то есть Вам, - старшина узнал хозяина Яблочного острога.

-- Ух, в каких приметных мешках наш брат послания отправляет! - раздался смех подъехавшего Лютогоста. - Я бы за такое плетьми сёк!

-- Это точно! - улыбнулся Всеслав. - Ну так вручай, старшина, раз прислали.

Посланник развязал верёвки на мешке, извлёк берестяной туес, запечатанный смолой и с почтением вручил его Всеславу. Миша Воробей, следовавший за своим господином безмолвной тенью, сделал какие-то пометки на смазанных воском деревянных дощечках. Он начал работать над книгой о походах изгнанного государя, поэтому получил от Всеслава право всегда быть рядом и делать необходимые для хроники записи. Князь велел забрать у посланников их коней и отправить пешими в обоз. "Потом вас отпустят, не переживайте", - сказал он удивлённому старшине. Прочитав послание, Всеслав передал бумагу брату.

-- Значит ультиматум, - задумчиво произнёс Лютогост, ознакомившись с требованиями. - Всё как ты и говорил. Выходит, не более чем через день можно будет и войско встретить.

-- Да, примерно так.

-- Эх, скорее бы! Соскучился я без правильной битвы. Когда вот так, в чистом поле, сила на силу. Ведь четыре года приходилось украдкой воевать. Выбирать, где послабее, бить и отступать, пока не поймали. Зря ты мой отряд в Яблочном оставил. Я с этими молодцами весь север Рустовесья в страхе держал.

-- Я надеюсь обойтись без большой битвы, - ответил Всеслав. - Ратники Петра нам самим очень понадобятся. Попусту лить кровь было бы очень неосмотрительно.

-- Опять что-то задумал? - прищурившись, поглядел на брата Лютогост. - Ты ведь просто так в поход не пошёл бы, верно?

-- Верно, - загадочно улыбнулся Всеслав.

-- Ладно. Скажи мне лучше вот что. Ты доверяешь нашему дяде Николаю? Я о том, что он ведь предал тебя и меня. Пока мы проливали свою кровь в битве, он взял у купцов деньги и позволил им выступить против твоей власти. А теперь вдруг предупреждает о том, что Пётр войско в твои владения двигать собирается. С чего вдруг такая забота о твоих интересах? Ведь если бы не его предупреждение, то у Петра вполне бы могло получиться.

-- Ха! - усмехнулся Всеслав. - Ты всерьёз думаешь, что я полагаюсь только на дядю? У меня есть достаточно осведомителей, которые постоянно снабжают меня важными новостями. Мы бы всё равно узнали о подготовке к походу. Просто дядя дал мне подробный план войны, так как лично присутствовал на военном совете. Его интерес прост. Он процветает, пока Пётр слаб, а я сижу в Яблочном. Если эта ситуация изменится, над его благополучием нависнет угроза. Вот он и предупредил меня. Его корысть в том, чтобы мы с Петром обескровили друг друга, а он остался на своём месте. И пока всё идёт по его замыслу. Нам важно сломать его планы.

-- Но как?

-- Пока не знаю...

-- Но если мы одолеем Петра, что ты сделаешь с дядей?

-- Придётся простить и обласкать, - удивлённое лицо Лютогоста заставило Всеслава от души рассмеяться. - На первое время. Пока Древгород не окажется под нашей полной властью. Поэтому тебе тоже придётся его обнять и поприветствовать. Сделаем вид, что его проступков вроде как и не было.

В разговор братьев вмешался один из офицеров конной разведки. Он подскакал к Всеславу и без лишних церемоний громко промолвил: "Государь, мы вступили в бой с разведчиками Петра. Часть из них смогла бежать. Часа через три встретим основное войско".

-- Значит, три часа... Скорее всего они построятся на Федотовских холмах. Самое удобное место. И отсюда как раз недалеко.

-- Три часа, так три часа. Будем готовы, - подытожил Лютогост.

***

Корнил Шахов горел нетерпением. Войско Всеслава и Лютогоста, как докладывала разведка, было уже близко. Один из разъездов даже схватился с передовой группой мятежников и полёг почти полностью. Корнил объезжал боевые порядки, отдавая приказы и делая замечания. Настроения воинов ему не нравились. Унылые лица, отсутствие расторопности в исполнении команд, безразличие в глазах. Не так должны вести себя бойцы княжеского войска перед вступлением в сражение. В битву, которая принесёт ему, Корнилу Шахову, славу и власть. Воевода не скупясь рассыпал ругательства и удары плетью, натравливал на ратников младших офицеров. Правда, настроения последних ему тоже не нравились. Старшины и урядники исполняли волю Шахова, но делали это так вяло, будто говорили начальнику войска: "Да отвяжись ты уже от нас!" Выбить бы двум или трём из них зубы для того, чтобы привести в чувства остальных, да времени нет. На тракте показалось войско мятежных братьев Строговых.

Всеслав и Лютогост ехали на своих боевых конях во главе походной колонны, когда вдали открылся вид приречных холмов, застеленных квадратами копейщиков, лучников и конницы. Державное войско их младшего брата Петра. Около десяти тысяч, прикинул на глаз Всеслав, разведка не врала. Десять тысяч против его четырёх. Изгнанным князем овладело знакомое ощущение. Вот твоё войско, вот враг, которого нужно разбить. Сжать крепче рукоять меча, указать его острием в сторону супротивников и послать воинов в атаку. Но что-то в этом осязании было не так как всегда. От выстроившихся квадратами полков младшего брата не веяло враждебностью. Всеслав почувствовал это, но не смог бы объяснить даже самому себе. Пелена туч медленно распоролась и в брешь потёк ослепительный свет летнего солнца. Лучи его осветили холмы с войсками, его собственную колонну ползшую по тракту. Войско Петра стояло стеной и дорога проходила как раз через центр его боевых порядков. Дорога, освещаемая солнцем. Знак Единого бога. То, о чём свергнутый государь молил его все эти годы.

-- Ты что, уснул, брат? - Лютогост дотронулся до плеча Всеслава. - Пора разворачивать наши ряды.

-- Нет. Идём как шли, колонной.

-- С ума сошёл?

Всеслав посмотрел на Лютогоста взором не брата, но командира, чья воля не подлежит пререканию. Может из-за этого, может из-за того, что тоже ощутил что-то необычное, Лютогост повернулся к следовавшим за ними офицерам и приказал не ломать походной колонны. Спаянная железной дисциплиной малочисленная армия, не моргнув глазом, продолжила свой путь.

Наблюдавший за врагом Корнил Шахов недоумевал. Что это, безумие или какой-то хитрый замысел? Быть может Всеслав решил покончить с собой и утянуть в могилу всё своё воинство? В любом случае на размышления времени особо не оставалось. Мятежники близко, близок час его воинского торжества. Корнил громко выкрикнул команду, побуждавшую лучников наложить стрелы. Те повиновались. "Лучники, огонь!" - раздалось над Федотовскими холмами. Всеслав невольно зажмурился, ожидая чёрного потока смертоносных стрел. Но резкий выкрик Корнила оказался всплеском одинокой рыбы на утренней глади пруда, который ни сколько не нарушил его спокойной безмятежности. Стрелки как один опустили луки. "Стреляйте, что за херево вы тут удумали, сволочьё?" - Корнил Шахов крутился в седле, выкрикивая команды и ругательства, которые никто не слушал. "Копейщики, в бой! Старшая дружина на изготовку!" Бесполезно. Никто из бойцов и офицеров даже не поглядел на своего военачальника. Все как один заворожено наблюдали за сверкающей отполированными кольчугами и шлемами колонной, невозмутимо взбиравшейся по тракту на холм, во главе которой двигались под державным знаменем два брата, Всеслав и Лютогост. Корнил Шахов схватил плётку и замахнулся на ближайшего к нему офицера, полковника Младшей дружины. Но рука его застыла в воздухе, перехваченная надсотником Старшей дружины. Корнил впился взором в лицо своего заместителя. "Убирайся, отсюда, воевода, - сказал ему надсотник. - Скачи как можно быстрее, пока коня не загонишь. А потом найди нового и не останавливайся. Не ровен час ратники тебя прирезать решат". Корнил Шахов задохнулся гневом от услышанного, но чутьё подсказало, что офицер прав. "Ещё свидимся, выродок! - бросил Корнил, пришпоривая коня. - Я ещё со всеми вами поквитаюсь!" "Буду ждать с нетерпением", - махнул ему рукой надсотник.

Всеслав и Лютогост приблизились к стене копейщиков, занимавших центр рати. Не сговариваясь, бойцы Железного войска начали расступаться. Уже через несколько мгновений образовался коридор, через который невозмутимым потоком пошла колонна воинов опального князя. Войско Петра рассыпалось и беспорядочными толпами, в коих смешались конные и пешие, рядовые и офицеры, пристроилось в хвост армии Всеслава. "Да здравствует истинный государь! - раздались крики, которые словно огонь были подхвачены тысячами новых голосов. - Государь! На Древгород! Урааааааа!"

***

Женщины и девицы из свиты супруги державного князя в ужасе ахнули. Молодые парни из личной охраны разинули рты и переглянулись. Егор Михайлов положил ладонь на рукоять сабли и заслонил собой Петра Строгова. Десятки пар глаз изумлённо вытаращились на ворвавшегося в Большой зал воеводу Старшей дружины, начальника державного войска. Корнил Шахов, в истрёпанной грязной одежде, замызганных сапогах, с лицом, покрытым дорожной пылью и слипшимися от пота волосами произвёл на князя и его окружение самое ошеломляющее впечатление.

-- Всё! - выкрикнул он тяжело дыша. - Околеванец настал! Крамола и погибель!

-- Что случилось, Корнил? - с недоумением вопрошал Пётр. - Ты потерпел поражение?

-- Я потерпел поражение?! - гневно прокричал Корнил. - Поражение терпят в битвах. А битвы не было. Всё войско, все как один, перешли на сторону твоего брата, государь. Предатели, твари! Ничего... Ничего, я всех ещё на виселицу отправлю. Нет. Я сам им мозговницы порублю!

-- Немедленно успокойся и объясни, что происходит.

-- Происходит вот что. Четырнадцать тысяч войска идут сейчас на Древгород. Я их на сутки наверное опережаю, не более того.

-- Ты куда собрался, дядя? - Пётр обратился к Николаю Строгову, который под шумок стал пробираться к выходу.

-- Я... Ну, - исправник Дворцовой стражи резко остановился, как застигнутый врасплох шкодник. - Ежели сюда идёт войско врага, то мой долг подготовить город к обороне. Или будут иные указания?

-- Иные указания? - задумчиво повторил Пётр. - Нет. Готовь стражу к обороне стен.

Час спустя Петром овладело неподдельное беспокойство. По прошествии четырёх часов он уже без тени сомнения жалел, что так запросто отпустил своего дядю из Большого зала. Вместо подготовки стражников к защите города, Николай Строгов заперся в своём богато обставленном тереме, окружил себя плотным кольцом бойцов и отказался кого-либо принимать. Даже самого Петра Строгова, своего державного князя. Предательство, явное. За такое дяде следовало срубить голову, но кроме трёх десятков бойцов личной охраны у Петра не было войск. Можно было попробовать собрать ополчение из горожан. Но слухи о скором возвращении Всеслава уже пошли гулять по концам и слободам. Простодушные горожане не скрываясь радовались этим толкам. К тому же для ополчения нужно оружие. Арсенал же взяли под охрану воины Дворцовой стражи.

"Как же быть?", - едва не со слезами на глазах обратился державный князь к воеводе. Пётр говорил не как государь со своим подданным, а как мальчишка, молящий о совете и защите у взрослого мужа. Корнил Шахов, успевший помыться и сменить одежду понял, что древние боги вновь дают ему шанс. Если сейчас предложить Петру решение, то можно получить не только покровителя, но и завладеть его умом, получить влияние на этого юношу. Главное быть уверенным в себе и не допускать и тени нерешительности. Слабые тянутся к сильным.

-- Нужно уходить из города пока не поздно.

-- Уходить? Но...

-- Да, берите охрану, жену, ребёнка, самых верных людей, денег сколько сможете, еды. И уходим. Думаю, в Густошумье.

-- Но если мне попробовать ещё раз поговорить с дядей, - растерянно начал Пётр, - может...

-- Не может! Сейчас он просто сидит в своём тереме и ждёт, что будет. Но сила на его стороне. А что помешает Николаю приказать страже схватить вас и вашу жену, чтобы выдать Всеславу в обмен на его прощение? Я скажу, ничего не помешает.

-- Тогда уходим. Немедленно, - последний довод был для Петра самым убедительным.

***

Николай долго колебался, где именно встретить Всеслава с Лютогостом. Сначала полагал встретить их построением Дворцовой стражи у княжеской резиденции. Но там для такого стечения народа места маловато. Тем более, наверняка горожане навалятся. К тому же им тогда придётся пройти через весь город. А вдруг братья заподозрят неладное, захотят перестраховаться, ввяжутся в стычку. Слишком много этих самых "вдруг" да "если". Наконец, Николай Строгов укоренился в мысли, что надо сделать всё как можно более открыто. Решил выйти со всеми своими людьми на тракт, за посад.

Подошедшие к Древгороду воины армии Всеслава и примкнувшие к ним ратники державного войска увидели выстроившихся ровными шеренгами пехотинцев и конников Дворцовой стражи. Все две тысячи бойцов. Развевались над ними красные знамёна с восьмиконечными серебряными звёздами, наполнялся воздух бодрым треском барабанов и гудением труб. Во главе стражи восседал на боевом коне Николай. Толпы горожан молча наблюдали за происходящим. Всеслав, за спиной которого маячил Лютогост и шла колонна в четырнадцать тысяч войска, подъехал к дяде. Николай, свидетельствуя своё глубочайшее уважение, быстро слез с коня, и пешком пошёл к племяннику. На удивление Всеслав тоже оставил седло. Какое-то время они молча разглядывали друг друга, понимая, что за ними наблюдают тысячи. "С возвращением!" - вымолвил наконец Николай, после чего они крепко обняли друг друга. Наивному восторгу горожан и ратников не было предела. Он ещё более усилился, когда так же крепко и дружелюбно Николай Строгов обнялся с Лютогостом.

***

Конные бойцы личной охраны вытянулись длинной цепочкой вдоль небольшого обоза, везшего женщин, детей и провиант с поклажей. Вернее сказать, что в обозе было всего две телеги. На одной женщины с детьми, на другой продукты с вещами. Егор Михайлов неутомимо рыскал взад-вперёд, проверяя своих бойцов и раздавая ободряющие замечания. Корнил Шахов ни на шаг не отходил от угрюмого Петра, разъясняя ему как и где именно они раздобудут деньги и людей для продолжения войны. Тот только кисло кивал головой посматривая изредка на свою жену Веру и их дочь Раду. Практически вся свита жены осталась в Древгороде, с ними поехали только две девицы, что были родом из Густошумья, а также Агата Михайлова и Элли Строгова, увязавшаяся после мучительных внутренних метаний за своим любовником и утащившая за собой детей. Вера с Элли ехали в повозке, вместе со своими детьми. Агата и девицы следовали за повозками на лошадях.

Они свернули с тракта и ехали сейчас по небольшой дороге, проходящей мимо пустошей, заброшенных местными крестьянами тридцать лет назад. Теперь на бывших хлебных и картофельных полях выросли густые берёзовые рощи. Очень удобно, решил про себя Егор Михайлов. Если что, можно будет спрятаться от преследователей. То, что по их следам направился крупный конный отряд Всеслава, сомнений не было. Он сам видел его воинов несколько часов назад, когда с тремя всадниками проверял нет ли погони. "Погоня есть", - коротко сообщил он Петру Строгову. Тот в ответ лишь безвольно повесил голову.

Запах близкой реки и свежий ветер с неё, немного повысили настроение удручённым изгнанникам. Ровно до того момента пока передовая группа охранников не замерла на дорожке. Вслед за ней остановился и весь отряд. "Что случилось?" - Егор Михайлов в мгновение ока оказался впереди всех. К берегу Рустовеси причалила боевая ладья под знаменем Дома Строговых. Около неё стояла группа воинов с луками и копьями в руках. "Чтобы их Мроз побрал! - выругался Корнил Шахов. - Что они здесь делают?" Вопрос был задан просто в воздух. Очевидно, что приплывшие на ладье воины ждали именно их. Как быть?

-- Захватим ладью! - предложил Егор Михайлов.

-- Ты совсем дурак, - начал было Корнил Шахов, - думаешь... Хотя ты прав, нужно захватить ладью! Ратники, вперёд!

Но никто из личной охраны Петра даже не пошевелился. Егор приучил своих людей слушаться только его приказов, либо приказов державного князя. Удовлетворившись унижением Корнила Шахова, Егор, с согласия Петра, повёл конников вперёд. Неожиданно с ладьи сошёл одетый в доспехи воин, в котором Егор признал одного из офицеров Дворцовой стражи. "Стойте, - выкрикнул он, подняв вверх ладонь правой руки. - Нас прислал Николай Строгов. Мы вывезем вас в Густошумье!" Егор успел остановить своих конников и кровопролития не случилось.

Оно началось спустя некоторое время, когда к берегу реки по другой тропе вышел отряд конников Всеслава. Егор со своими людьми бросился на них. Стражники помогали перетаскивать вещи и припасы на ладью. Корнил Шахов, прикрывая себя и Петра щитом, буквально силой затащил молодого князя на борт -- тот не хотел уплывать без Веры и своей дочери. Наконец, они тоже оказались на ладье. Потеряв половину охранников, Егор Михайлов всё же заставил нападавших отступить. Но они не бежали, а лишь отошли, затаившись за берёзами. Нужно было спешить.

Что про Агату, оставленную прятаться от стрел в роще, все забыли, она поняла, когда ладья стала отчаливать от берега. Свою лошадь Агата отдала Вере и её ребёнку, чтобы они быстрее добрались до спасительной воды. Вера горячо благодарила подругу и обещала немедленно послать за ней, но обещание своё не сдержала. За спиной послышался топот копыт княжеских конников, а ладья, оттолкнувшись вёслами, двинулась на середину реки. Молодая женщина бросилась бежать, возможность спастись у неё вполне была. Копыта стучали далеко, а берег Рустовеси и ладья были близко. Запыхавшись, она всё же добежала до воды. Резко остановилась, так что носки её сапожков столкнули в воду прибрежную пыль. "Ээээээй, а как же яааа?!" - крикнула Агата. Лишь всплески воды у берега и ритмичное шлёпанье вёсел по ребристым волнам были ей ответом. На песчаной отмели ходили серыми тенями рыбы. Ветер трепал её мягкие каштановые волосы и шуршал листьями камышей. На противоположном берегу Рустовеси покачивались сосны. Сзади, чуть поодаль, слышались стоны раненных в жестокой схватке мужчин. На ладье произошло какое-то непонятное шевеление. Неужто сейчас развернутся и заберут её? Агата напрягла глаза, пытаясь понять что там происходит.

Так и застали её конники Всеслава, одиноко стоящей на песчаном берегу и смотрящей за уплывавшей ладьёй. Оценив происходящее, воины быстро поняли, что кроме стремительно удалявшегося корабля и раненых, интерес здесь представляет только одинокая красивая женщина. Агата тоже это поняла, ещё раньше самих воинов. Жизнь приучила её быстро соображать и быстро находить выход. Если выход был, конечно. Правитель при котором служил её муж сбежал вместе с мужем и "подругой". Она снова никто. Значит нужно узнать, сможет ли она кем-то стать в этих новых обстоятельствах.

Агата быстро окинула оценивающим взглядом бессовестно пялившихся на неё воинов. Внимание женщины привлёк один. Он был молод, достаточно красив. В спокойных уверенных движениях его угадывалась привычка отдавать приказы. На стальных звеньях кольчуги на правом предплечье у него имелся выкрашенный в ярко-зелёный цвет железный квадратик. Агата слышала, что в новой армии Всеслава такие значки носят офицеры. Звание его было для неё загадкой, но в этой группе он был явно старше всех. Больше ни у кого подобных значков она не заметила. С ратными людьми нужно вести себя уверенно и даже немного нагло. Это она знала точно, столько лет прожив в городах, наполненных служилым войсковым людом. Ещё важно сразу же показать, что ты очень важный человек. Настолько, что твоё значение способен оценить лишь вышестоящий начальник. Слегка надменно задрав носик, Агата шагнула едва ли не под копыта коней. Воины невольно сдали назад.

-- Офицер, - громким спокойным голосом обратилась Агата к коннику с зелёным квадратиком на предплечье. - Кому вы служите и за кого воюете?

-- Что? - лицо её собеседника едва ли не вытянулось от удивления.

-- Можете отвечать мне не таясь. Я дочь древнего Дома, мой муж очень знатный человек. Так кому вы служите?

-- Мы служим Всеславу, сыну Лесьяра из Великого Дома Строговых.

-- Очень хорошо. Потому что именно для вашего господина у меня есть очень важные срочные известия. Прикажите вашему человеку отдать мне коня и немедленно сопроводите к Всеславу Строгову.

Расчёт Агаты удался. Не ожидавший подобного приказного тона офицер сначала смутился, потому велел отдать женщине коня, а затем вызвался лично проводить её к своему господину.

Прошло менее получаса и Агата, сопровождаемая офицером, оказалась перед глазами Всеслава Строгова. Князь произвёл на молодую женщину очень положительное впечатление. Крепкий статный мужчина среднего роста, уверенный в себе и внушающий такую же уверенность в подчинённых. Он мельком посмотрел на Агату и тут же потребовал от офицера подробный доклад о случившемся. Лишь после того как офицер доложил о том, как проходило преследование, Всеслав спросил его: "Кого ты привёз?" Агата легко покинула седло и низко поклонилась, слегка коснувшись пальцами руки носок княжеского сапога. Всеслав оценил изящную гибкость спины своей пленницы.

-- Государь, я Агата Михайлова, по рождению Лоскутова, жена Егора Михайлова, начальника личной охраны Петра Строгова. У меня есть очень важные сведения касательно планов вашего брата. Я готова о них рассказать лично вам, без свидетелей.

-- Хорошо, Агата Михайлова, - ответил Всеслав, оглядывая приятные мужскому глазу стройности молодой красавицы, её плечи, грудь, бёдра и ноги, - я подумаю, где нам можно будет поговорить.

-- Я бы предпочла именоваться Лоскутовой.

-- Пусть так.

Всеслав подозвал своего брата, Лютогоста и объявил ему, что отряд расположится на привал. Они какое-то время спорили. "Я отвезу вот эту женщину в Вешневодье", - услышала Агата слова Всеслава. Братья опять заспорили. Глава Великого Дома Строговых, бывший и, похоже, будущий державный князь, полководец, человек о котором знают все в Рустовесской земле... У Агаты слегка закружилась голова от дерзости задуманного. Почему нет? Он, конечно, не так наивен как её бывший любовник Деян Булатов. Но он тоже мужчина. Агата не сомневалась, что знает мужскую натуру очень хорошо. "Этот мужчина станет моим", - поклялась она себе.