Восхождение Примарха (СИ)

Глава 24

Не могу сказать точно, в какой момент включилось ощущение тревоги, переданное мне аэрахами. Но точно ещё до того, как мы прибыли в Лисино. За ночь выпал лёгкий снежок, и министерская «волга», на которой меня вёз один из водителей деда, ехала очень медленно, словно ощупывая дорожное покрытие под колёсами.

И вот, при очередном взгляде, где серое небо сходилось с серым, присыпанным снегом лесом, я понял, что во мне разгорается до боли знакомое чувство.

«Так, — подумал я, — значит, охота не пройдёт так безобидно, как того хотелось бы».

«Тебе ж не привыкать, — задумчиво проговорил Архос. — Слабого паука все хотят убить, сильного паука хотят убить ещё больше».

«Обязательно отолью эту фразу золотыми буквами и повешу в рамочку над своей кроватью», — отозвался я на очередную паучью мудрость.

«И будет, как всё в культуре двуногих, наполовину. Я же не договорил сентенцию».

«И что там?»

«Теперь уже будет звучать глупо. Там типа того: но у кого из них шансы на выживание выше?»

«И у кого же?»

Я готов был вести бесконечную беседу со своим ментальным наставником, лишь бы отогнать сосущее чувство неизбежной катастрофы.

«Да жаба его знает, — откликнулся Архос. — Слабый паук может десятилетиями прятаться за печкой. И еда есть, и врагов не видно. Так, заденут раз в год паутину веником, и весь стресс. Но такие неспособны на свершения. Не их потомки сделают рывок в развитии и станут разумными. А сильные пауки часто гибнут, так как им всё надо испытать на прочность. Но именно они и приносят прогресс».

«А как ты думаешь, я — какой паук? Сильный или слабый?»

Наконец-то узнаю, что думает обо мне засевший в мозгу учитель паучьей магии.

«Ты — Примарх», — сказал он таким тоном, будто это слово объясняло вообще всё.

Впрочем, для него, вероятно, всё так и было.

В Лисино царила весьма своеобразная атмосфера. Тут совершенно не было высоких зданий. А красовались невероятно очаровательные домики в три-четыре этажа. Я даже взял смартфон и нашёл о них информацию. Оказалось, домикам этим уже более полутора столетий и спроектировал их зодчий Бенуа.

— Покорителям лошадиных сердец наше с кисточкой, — донёсся до меня знакомый голос, и я оторвал взгляд от старинной архитектуры.

Увидев наших, я испытал невероятный подъём духа. Даже чувство тревоги на некоторое время улеглось. А я и не знал, что успел привязаться к некоторым.

— Да когда бы только успел, — копируя ворчливый тон Архоса, ответил я Кропоткину. — Мы с ней провели-то всего пару часов.

— Иногда достаточно и пяти минут, друг мой, — чуть ли не пропел тот. — Когда я отводил её в стойло, она мне все уши прожужжала, какой ты распрекрасный, что не понукаешь и шпорами по рёбрам не бьёшь. И вообще, жаль, что вы — разных видов.

— Так, прекращай, — засмеялся я, видя, как постепенно вытягиваются лица Чернышёва и Громовой. — А то ребята сейчас чего-нибудь не то подумают.

— Так, а я для чего это всё говорю-то⁈ — театрально заявил Фёдор и поправил короткое светло-серое пальто.

— Вы-то все тут какими судьбами? — спросил я, после того, как поздоровался со всеми. — Нет, ну князя-охламона-то я сам позвал, а остальные?

— Присматриваем, чтобы принцесса не украла тебя у Катюшки, — с притворно-серьёзным видом заявил Кропоткин.

— Федь, я ж и треснуть могу, хоть и девочка, — заявила ему Громова, но с плохо скрываемой улыбкой, а затем обернулась ко мне: — Меня через деда позвали. Сказали, восемнадцатилетие у принцессы бывает только раз, и это прекрасный повод вернуться в высший свет. Я подумала-подумала и отказываться не стала.

— И правильно, — одобрил я.

— А нас опять всех пригласили, — сказал Олег. — Нулевиков. Правда, на этот раз ехать решились только я, Лев и Миша Елецкий.

— Ага, — кивнул я, — решили второй круг смотрин устроить.

— Что? — удивился Олег.

— Так, я тебе ничего не говорил, — тут же пожалел я о сказанном.

— Действительно, друзья, — вмешался Федя, — чем стоять и молчать, пойдёмте лучше в лагерь, выпьем глинтвейна.

— А как потом на лошадь? — решил поинтересоваться я.

— Безалкогольного, — Кропоткин поднял вверх указательный палец. — А ещё там такие пирожные, м-м-м, глотаются вместе с пальцами.

Учитывая, что первые шестнадцать лет своей жизни я безвылазно просидел в башне, для меня всё было в новинку. А уж особенно ритуалы и историческая подоплёка нового мира. В полевом лагере мне всё казалось необычным: и огромные шатры с развевающимися у входа знамёнами и штандартами. Бесконечные столы с выпивкой и лёгкими закусками. Возбуждённые голоса многих и многих людей. И вообще десятки суетящихся и подготавливающих охоту.

— Кстати, — спросил я, когда мы собрались исключительно нашим кругом: Кропоткин, Чернышёв, Громова, Куракин, Елецкий и я, — а на кого охотиться будем? А то я со всей этой суетой даже не уточнил.

— На лис, — холодно ответил Лев Куракин таким тоном, словно зелёному юнцу приходилось объяснять прописные истины.

Вообще у меня складывалось впечатление, что он тяготился нашим обществом и с куда большим удовольствием оказался сейчас среди чуть более взрослой поросли, собравшейся по центру поляны и громко обсуждавшей какое-то модное событие. Но с его уровнем путь туда был закрыт, и ему пришлось довольствоваться тем, что есть.

— На Патрикеевну-то? — удивился я. — Жалко же! Они такие красивые, умные…

— Считай, что это будет твоя месть за Колобка, — начал снова выдавать Фёдор. — За все те ужасные ночи, когда ты просыпался в слезах и кричал: «Не-е-ет! Не лезь туда, дурак! Она тебя сожрёт!» Но глупый Колобок оставался глух, вновь и вновь срываясь в зубастую пасть. Это твой день мести, когда ты сможешь выгнать прочь детское расстройство психики и больше не писаться в постель.

Последние его слова потонули в хохоте. Мы согнулись пополам, пытаясь удержать равновесие. От смеха остальных становилось ещё смешнее. А, когда Федя открывал рот, чтобы добавить что-то ещё, мы просто давились от смеха и махали ему, чтобы он прекратил.

— Кавалеры… и дамы, а мне расскажете, чтобы я тоже посмеялась, — раздался за нашими спинами знакомый голос. Правда, на этот раз он звучал вкрадчиво, а не так, как обычно. — А то у остальных скука смертная.

Мы в мгновение ока распрямились и вытянулись по струнке.

— Ваше Императорское Высочество… — проговорил князь Кропоткин.

— Милости просим, — сказал я, приглашая принцессу в наш круг. — Мы вот как раз обсуждаем этический момент охоты.

— Если вы уж над таким умудряетесь смеяться, то я точно хочу в вашу компанию.

Ещё минуты две-три продлились неловкие паузы в наших словах. Не каждый день в твою компанию приходит принцесса. Но она весьма органично влилась, и совсем скоро мы снова хохотали над очередной шуткой неунывающего князя. Я смотрел на него и понимал, что хочу иметь такое же чувство юмора. Оно украшало его лучше всяких костюмов, отличной физической формы и даже платиновых запонок.

Варвара Ярославовна не отставала от нас и тоже хохотала от души. Сначала ей тоже было не так просто влиться в разговор, и она лишь слегка хихикала, но тёплая атмосфера нашего курса сделала своё дело.

Искоса я поглядывал на Куракина. Ясное дело, он уходить расхотел и теперь во все глаза следил за принцессой. «Не достать тебе до неё, — думал я, — она совсем иного полёта птица».

— Ваше высочество, мы что-то не поняли, — к нам подошёл один из тех аристократов, что были приглашены лично принцессой.

— Князь Меньшиков, — шепнул мне на ухо Олег.

— Рада буду внести ясность, — враз изменившимся тоном произнесла Варвара Ярославовна.

— Почему вы проводите время с этими, хм… — он усмехнулся, давая понять, что думает о нас, — недосилками. Мы подумали, что вы им визит вежливости нанесли, а вы всё тут да тут, а к нам не спешите.

— Мне просто не интересны те пошлые темы, что вы обсуждаете между собой. Словно конюхи, Сварог, прости. А тут ребята очень даже интересные вещи рассказывают, — уже говоря о нас, она начала улыбаться, а под конец и вовсе звонко засмеялась, вспомнив какую-то очередную шутку. Но снова собралась, глядя на прибывшего княжича.

— Уж простите, но эти нулевики совершенно недостойны вашего внимания, — не сдавался Меньшиков. — Да и репутацию вам могут ещё подмочить, — он зыркнул на нас.

— Вы, кажется, не хотите участвовать в охоте? — принцесса явно начинала злиться.

Уж не знаю, специально её выводил Меньшиков, или нет, но факт остаётся фактом: ещё чуть-чуть, и нам бы пригодились те пожарные расчёты, что были расставлены на подъезде к лагерю.

— А почему бы нам не выяснить это всё, как раньше? — сказал Кропоткин, по-прежнему сияя улыбкой. — Предлагаю турнир по стрельбе в честь её высочества Варвары Ярославовны. А? Как вам идея? — спросил он у принцессы.

Та лишь показала ему большой палец, а сама сказала:

— Поддерживаю, — а затем громко, насколько хватало голоса, добавила, — объявляю турнир по стрельбе из пистолетов в честь моего дня рождения открытым. Участвовать могут все желающие. Пятеро самых метких выйдут в финал, им будут дарованы памятные призы. А победитель получит свидание со мной в императорском ресторане.

— У-у-у, — загудела толпа, и многие принялись готовить к стрельбе оружие.

— Как два пальца… — разворачиваясь, пробубнил себе под нос Меньшиков.

— И чтобы никакой магии! — всё тем же зычным голосом добавила принцесса. А затем обратилась к нам. — Так на чём нас прервали?

Стрелять я научился, когда мне было года три. Тир в башне был одним из моих излюбленных мест наравне с библиотекой. И пусть это тело всё ещё уступало моему прежнему, особых помех точности оно не принесло.

Однако я, как наяву, видел Державина-старшего, который советовал мне держаться подальше от монаршей особы. Да уж, не получилось. Прости, дед.

А ещё я видел, как смотрит на принцессу Кропоткин. Уж кому-кому, а ему обещанное свидание было гораздо нужнее, чем мне. Исходя из этих соображений, я палить в яблочко и не собирался.

Передо мной из наших стрелял только Кропоткин. Он пятью выстрелами выбил сорок четыре очка. Две восьмёрки, две девятки, и десятку. Меньшиков выбил сорок пять очков. За ним стрелял парень, лицо которого мне было смутно знакомо.

— Слушай, — спросил я Олега, — случайно не знаешь, кто это?

— Как же не знать, — ответил мой друг и как-то странно улыбнулся. — Сергей Скуратов. Известен тем, что родился через десять с половиной месяцев после смерти своего батюшки при невыясненных обстоятельствах. На его счёт много было разных домыслов, ну ты понимаешь… Однако решили не ломать пареньку жизнь и признать его полноценным наследником его отца.

— А как это может быть? — у меня не сходилась арифметика. — Даже, если прям в последний день они… то как бы всё равно он раньше…

— Его мама ссылается на то, что переносила. И ей принято верить. Но, если ты хочешь моё сугубо субъективное мнение, на отца он не похож ни капельки.

Я тут же вспомнил двоюродных братьев, один из которых был копией отца, а другой — матери.

— Это ни о чём не говорит.

— Вот именно, — подмигнул мне Олег. — Так что боги с ним.

Отстрелялся Скуратов на сорок три балла.

— А где мы его до этого видеть могли? Он был на балу?

Олег задумался и, казалось, глубоко, что ему было вовсе не свойственно.

— Слушай, кажется, да. Но я почему-то не уверен.

— Значит, такой незапоминающийся тип, — решил я. — Ладно, скоро моя очередь. Ты-то стрелять будешь?

Олег посмотрел на меня с той улыбкой, которая обозначает: «Ты — идиот?».

— Я и без оружия-то представляю опасность для себя и окружающих, а уж с огнестрелом, боюсь, смогу потягаться причинении урона с принцессой.

— А, точно, — засмеялся я и пошёл стрелять.

По сопровождающим меня взглядам оказалось, что в очереди присутствуют люди из прошлой жизни Никиты. Они посмеивались и корчили гримасы. Одного из них я узнал, столкнулся с ним в дверях библиотеки. Стало быть, это мои бывшие одноклассники.

Я поднял пистолет и выстрелил, вспоминая слова деда. Семёрка. Отлично. Ещё четыре раза также и прощай свиданье с принцессой.

— Вы только посмотрите на этого олуха, — раздалось за моей спиной. — На охоту он собрался, а стрелять не научился. Видимо, тебе лишь одна охота под силу, за кружевными трусами, — и дальше последовали мерзкие смешки.

Я сжал зубы, оглянулся, выискивая глазами говорившего, а рукой с пистолетом продолжал целиться в мишень. И выстрелил четыре раза не глядя. Четыре десятки.

— Это не честно! — закричал кто-то. — Он использовал магию!

— Магия не была использована, — заключил один из егерей, следящий за турниром. — Стрельба засчитывается. Сорок семь баллов.

«Ну что, выкусили?» — мысленно я обратился к бывшим одноклассникам.

«Они-то выкусили, а тебе на свиданку с принцессой идти, — ехидно заметил Архос. — Дважды».

«Точно, — я мысленно ударил себя ладонью по лбу. — Мне же с ней ещё в библиотеку».

Тем временем отборочный тур закончился, и определилось пятеро финалистов. По иронии судьбы, кроме уже названых, пятым «счастливчиком» оказался тот злопыхатель, что припоминал мне злополучные трусики. Я напряг память Никиты и вспомнил, что фамилия этого субъекта — Шуйский. Это ему я проиграл в карты дурацкое желание. Так-так-так, а вечер, точнее, утро перестаёт быть томным.

На этот раз стреляли по три раза. Кто набирал меньше, вылетал сразу. Если одинаковое количество очков, стреляли по одному разу до тех пор, пока кто-то не выбьет меньше.

Три восьмёрки выбил Шуйский, семёрку и две девятки Меньшиков. Кропоткин на этот раз сосредоточился и выбил две десятки, но в последний раз его рука дрогнула, и он попал в семёрку. Однако это было всё равно больше, чем у предыдущих стрелков. Скуратов долго целился и стрелял, не торопясь, с оттяжкой. «Серьёзный противник», — решил я.

Восемь. Девять. Десять. И Сергей оказался наравне с Фёдором.

Я решил особо не выделяться и выбил три девятки. А затем поймал взгляд принцессы. Она прищурилась и погрозила мне пальцем. А я лишь улыбнулся и развёл руками.

Следующий выстрел. Кропоткин — десятка. Скуратов — десятка. Я — десятка.

Ещё один. Кропоткин — девятка. Народ, который болел за него, ахнул.

Скуратов — восьмёрка. Абсолютная тишина. Никто не проронил ни звука. Сергей побелел и в сердцах выбросил пистолет под ноги. Затем быстро развернулся и покинул состязание.

Я посмотрел на друга, затем на принцессу. Она понимала, что сейчас на меня и на неё смотрят многие, поэтому ограничилась лишь многозначительным поднятием правой брови.

Но в глазах Кропоткина читалось: «Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!». И потом, я же деду обещал, правда?

Я выстрелил. Семёрка. Счастливая цифра, как никак.

Принцесса погрозила мне пальцем, но с улыбкой. Она на меня зла не держала и в факел превращать не собиралась.

И вот тут во мне буквально забилась тревога. Что-то скоро должно было произойти. Что-то нехорошее, и грозящее лично мне.

— Эй, стрельцы, — подал голос один из тех, кто стоял в кругу высшей аристократии.

— Князь Орлов, — прошептал мне на ухо Олег, который не отходил от меня после турнира ни на шаг.

— Ясно, что с этой пукалки можно куда угодно попасть, — сказал князь.

Учитывая, что он не участвовал в турнире, это было слышать весьма странно.

— Но представители по-настоящему древних родов должны уметь биться на истинном оружии. Те, кто действительно чтит традиции предков, кто уважает генеалогию своей фамилии, надеюсь, не откажут мне в демонстрации владения холодным оружием. Вот тут есть стенды с настоящими саблями и рапирами, я предлагаю…

— Так, — достаточно резко прервала его затянувшуюся речь принцесса. — Покалечить тут я и сама, кого хочешь, могу. Это исключительно моя прерогатива. Хотите древнее? Возьмите арбалеты. Никаких сабель, шпаг, штопоров и прочего колюще-режущего, ясно?

— Ясно, — с глубоким разочарованным вздохом сказал Орлов.

Стрелять из арбалета, кроме него и меня, вызвались ещё Меньшиков и незнакомый мне аристократ в странных широких штанах и с густыми усами. Я пропустил всех вперёд.

Не то чтобы я не знал устройства арбалета. Просто иногда конструкции отличались. Современные, например, вообще мало чем походили на те, которыми пользовались пять столетий назад. А этот был древний. С колёсиком натяжки и резной мушкой.

Каждому выдали по три болта. А мишень отставили на сто пятьдесят метров от точки стрельбы. Меньшиков попал одним. Аристократ в широких штанах всеми тремя, но по бокам мишени.

Орлов явно был опытнее остальных. Он со знанием дела заряжал арбалет, а затем спускал тетиву. Две девятки и десятка. Высоко задрав подбородок, словно у него проблемы с позвоночником, он прошёл мимо меня.

Я взял в руки арбалет. Он лёг в них, как родной. Дерево приклада приятно согревало ладонь.

Выстрел.

Перезарядка.

Выстрел.

Перезарядка.

Выстрел.

Последний заставил всех снова ахнуть, но на этот раз от восхищения. Три болта вошли точно в яблочко. Причём, каждый последующий рассекал древко предыдущего, попадая внутрь него.

— Так чего ты там про генеалогию втирал? — обернулся я к Орлову.

Но задраться нам друг другу не дали. Трижды протрубил рог, обозначая начало охоты.

Все поспешили к своим коням и уже верхом в лес. А я спешил найти Кропоткина. К счастью, он ещё не успел уехать.

— Федь, не в службу, а в дружбу, — начал я, не зная, как сказать.

— Дорогой, для тебя всё, что захочешь.

— Слушай, поговори с моей лошадью, а? А то переживаю я…

— Что и эта влюбится? — спросил Кропоткин и засмеялся. — Ладно, сейчас уговорим её не бросать тебя где ни попадя.

Уж не знаю, чего там наговорил моей лошадке Фёдор, но шла она неспешно, словно и не на охоте была, а на лёгкой прогулке. Я давно потерял из виду всех остальных, но не особо переживал по этому поводу. Не хотелось мне убивать ни лис, ни кабанов, ни вообще каких-либо зверей.

Странно, но чувство тревоги меня не покинуло. Наоборот, стало сильнее.

Оглядевшись по сторонам, я понял, что заблудился. Хотя, нет, так будет говорить неправильно. Я слышал далёкие возгласы людей и при желании мог бы выйти на них. Но я не знал, в какую сторону идти, чтобы вернуться в лагерь. Полагаю, это знала лошадь, так как была местной. Возвращаться же раньше всех тоже не хотелось.

Поэтому увидев большой овраг, я спешился и решил осмотреться.

Лошадь спокойно встала рядом и принялась добывать увядшую травку из-под свежевыпавшего снега.

У меня стучало в висках от предчувствия. Я смотрел по сторонам, но никак не мог определить, откуда может исходить опасность. Заглянул в овраг. Узкая речушка текла меж крутых берегов. Гнилая листва, ил и глина на его дне представляли собой неприятное глазу зрелище.

Вдруг я услышал бодрый перестук копыт и крики, погоняющие лошадь. Голос показался мне знакомым.

На том берегу появилась фигура верхом на лошади. Принцесса. Почему-то одна и без сопровождения. Прямо перед ней мелькало оранжевое пятно бегущего зверя. Видимо, что-то пошло не по плану, и лиса вырвалась из окружения. Хотя я мало что понимал в охоте.

Я, честно говоря, засмотрелся на эту драму в движении, поэтому проглядел приближение другой.

Лошадь с принцессой бежала вдоль оврага, постепенно удаляясь от меня. Вдруг что-то громко взорвалось, и в серое небо полетели разноцветные вспышки. Произошло это почти под копытами животного, и то, испугавшись, понесло.

Принцесса натянула поводья, попыталась прикрикнуть на свою коняшку, но эффекта не последовало никакого. Был бы рядом с ней Кропоткин, полагаю, он смог бы уговорить лошадь, но его тут не было.

Зато был я.

Однако не успел я даже прикинуть, как перебраться на тот берег, как ситуация снова изменилась.

Откуда-то с противоположной стороны появился Сергей Скуратов на стройном белом жеребце. Я даже подумал, что это позёрство. Он лихо мчался наперерез понёсшей принцессу лошадке. Та, уходя от столкновения, повернула и теперь бежала прямо в овраг. А обрыв с той стороны, надо сказать, был куда круче, чем с моей.

Но Скуратов то ли знал об овраге, то ли просто показывал удаль, но достаточно быстро нагонял лошадь с монаршей всадницей. Я предположил, что он её перехватит задолго до обрыва.

Так оно и вышло. Вот только у переношенного аристократа не хватило умения затормозить чужую лошадь. Некоторое время они просто скакали рядом к обрыву, и ничего больше не происходило.

Тревога била мне молотом по вискам, грозя пробить их изнутри.

Две лошади затормозили у самого края обрыва. Не больше пары метров отделяло их от довольно серьёзной пропасти.

Мне нужно уже отвлечься от этих двоих и понять, что угрожает мне.

«Архос, ты видишь что-нибудь?»

Но ответить он не успел. Либо я просто не услышал его ответа.

Новый взрыв был куда более сильным. Он оглушил на несколько секунд даже меня. Моя лошадь встала на дыбы и заржала, но я этого не слышал, а лишь видел её открытый в ржании рот.

Кони и люди, находившиеся на противоположной стороне на краю обрыва, полетели вниз.

Для меня время словно остановилось. Я видел, как медленно, кувыркаясь в воздухе, летит принцесса.

Я сделал то, что первое пришло мне в голову для её спасения.

Я выпустил паутину, стремясь поймать летящее к склону, но ещё не соприкоснувшееся с ним тело монаршей особы.

И не дотянулся.

ОТ АВТОРОВ:

Друзья, на этом первый том истории про Никиту Державина завершается! Продолжение вы сможете прочитать здесь: https://author.today/work/313855 Не забывайте, что ваши лайки, комменты, подписки и подарочки нас очень мотивируют! И чтобы знали насколько сильно, в продолжении вы получите сразу 3 главы!