Возвращение Арабеллы (СИ)

Глава 12 Любовь и дружба

Был вечер, но Арабелле никак не удавалось заснуть. Мысли кружились, метались, словно вспугнутые птицы. Да, она неплохо дебютировала в свете. Теперь все сплетники болтают лишь об одном — о скорой отставке Абигайль Мэшэм и том, что ей унаследует Арабелла Мальборо. Даже прошлое её мало кого смущало. Многие были уверены — решительность и знание жизни бывшей пиратки могли сослужить хорошую службу и укрепить королевскую власть, изрядно расшатавшуюся из-за несамостоятельности Анны Стюарт. Вокруг неё вилось много знатных, изысканных кавалеров. Их комплименты кружили голову, и Арабелла с головой окунулась в эту дотоле неизведанную жизнь. Балы, обеды, ужины и другие церемонии сменяли друг друга в одном бесконечном круговороте. Изменился и герцог Йоркский. Нескрываемую неприязнь, с которой он взирал на новую герцогиню Мальборо, сменили любезная улыбка и предупредительность. Во взгляде юного герцога порой мелькали восхищение и обожание. Саунтон почти не отходил от Арабеллы, тем более это было совсем не трудно. Оба сопровождали королеву во всех делах и постоянно находились рядом с ней. Девушка начала обращать внимание на изысканность манер и благородство осанки герцога, на его тонкие и длинные пальцы, так красиво лежащие на струнах лютни. Он больше не казался ей таким противным и трусливым. «Да. Джеймс ничего, даже красив. Но хотелось бы посмотреть на него на корабельной палубе», — часто думала она и уже находила, что, может быть, не все мужчины созданы для того, чтобы быть храбрыми моряками. Утончённость, изысканность и благородство тоже хороши, особенно в сочетании с молодостью. Арабелла всё чаще думала о Саунтоне, сравнивая его со своими старыми друзьями.

Особенно часто думала она о Питте Уоллесе. Ей не раз вспоминалась та искренняя, по-юношески наивная влюблённость, которую Питт испытывал к подруге детства Арабелле Брэдфорд, и о которой он не раз рассказывал своему капитану. Подобно средневековым рыцарям, Питт свято хранил в памяти идеальный образ своей возлюбленной, и даже самый отъявленный скептик и донжуан не смел насмехаться над его чувствами. «Представляю, что сейчас чувствует Питт», — думала она, глядя в окно на звёзды, мерцавшие над башнями Сент-Джеймса, — «но я действительно не знаю, чем ему помочь». Она много раз вспоминала обещание, которое дала когда-то, и то, как он освободил её от данного ею слова. Сколько горечи и боли было в его словах, брошенных им ей на палубе «Арабеллы» в тот день, когда она прощалась со своей командой! Да, ей не в чем было себя упрекнуть, но она почему-то чувствовала, что предала его. Что же она может сделать, чтобы облегчить ту боль, которую испытывает её лучший друг? Выйти за него замуж? Но одобрит ли это королева? Разумеется, нет — Арабелла знала это наверняка. Да и она сама уже была не вполне уверена, что желает этой свадьбы. Девушке хотелось ещё немного подождать с окончательным решением своей судьбы и разобраться в тех чувствах, которые она испытывает к Питту. Невольно сравнивая его с Саунтоном, она размышляла о том, с кем же из них она хотела бы связать свою дальнейшую жизнь. За годы пиратства Арабелла очень привязалась к Уоллесу, он стал её вторым «я», она понимала его, как никто другой, и не раз рисковала жизнью, чтобы выручить Питта из беды. Смогла бы она броситься на штурм Пуэрто-Бельо ради Джеймса Саунтона? Девушка понимала, что вряд ли поставила бы под угрозу жизнь своих людей, чтобы спасти человека, который ещё недавно строил ей козни. Но в те минуты, когда они танцевали вместе на балу, и она ощущала тонкий аромат, исходивший от его парика, она забывала обо всех своих сомнениях. Голова её шла кругом, а воздух вокруг был напоен какими-то магическими флюидами, делавшими её по-настоящему счастливой. Как ей не хотелось в эти минуты думать о том, что скоро прозвучит последний аккорд, и ей придётся выпустить свою руку из изящной руки Саунтона! Девушка ни с кем не делилась своими сомнениями, и погружалась в размышления лишь тогда, когда оставалась в своей комнате, один на один с бездонным звёздным небом и мерцающими звёздами. Но каждое утро вихрь светской жизни вновь подхватывал её, и она уносилась в бесконечной череде церемоний, любезных разговоров и другой светской суеты.

Но чаще всего она вспоминала тот вечер. Это было во время очередного бала, когда она танцевала с герцогом Йоркским. Они о чём-то болтали, смеялись, и вдруг… Арабелла почувствовала это взгляд. Пристальный, сверлящий… Внимательно осмотревшись, она так никого и не увидела — все придворные, так же, как и она, кружились в танце. Потом музыка умолкла, и Арабелла подошла к окну и тотчас же замерла в изумлении. Сквозь вечернюю темноту на неё глядели глаза Питта Уоллеса! Сколько боли и отчаяния было в его взоре! Бросив ошарашенному Саунтону какую-то сумбурную фразу, она стремглав выбежала во двор, но Питта уже и след простыл… «Он не заслуживает этого. Он был со мной все эти годы», — подумала она и твёрдо решила сообщить королеве о своём браке с Питтом. Но наутро была охота, Её Величество азартно гонялась за зайцами и ланями, а потом удалилась на отдых. Так прошло несколько дней. Герцог Йоркский не отходил от Арабеллы, всячески высказывая ей знаки внимания, всё более и более завладевая её сердцем, из которого постепенно стирался образ старого друга. Несмотря на всю её симпатию к Питту их отношения скорее напоминали дружбу двух мужчин. И пусть порой сердце её замирало, когда она слышала его признания, но всё же… Скорее это можно было называть тщеславием, чем любовью. Конечно, ведь Питер Сильвер не имел на это права. Теперь же… Да, всё по-другому, но Питт… Он не будоражил её чувства, и в нём не осталось более никаких тайн и загадок. А вот Саунтон… Арабелла инстинктивно не доверяла ему — ведь красивый юноша был слишком расчётлив, чтобы быть влюбиться в недавнюю соперницу. Но сердце и разум её будто разучились понимать друг друга. Герцог завлекал её в сети, возбуждая чувства, которых она никогда не испытывала ранее. Всё в нём было для неё новым и захватывающим. «Он освободил меня от слова», — шептала она, глядя на высившиеся в чёрном небе башни Сент-Джеймса, — «Я свободна, но…»

Наутро была охота. Они с Саунтоном весь день были вместе, и девушка и думать забыла о Питте. Герцог же весь день вёл себя странно, бросая на спутницу многозначительные взгляды и намекая на то, что вечером они должны серьёзно обсудить очень важный вопрос. Щёки Арабеллы горели, а в мозгу мелькали безумные предположения. «Замуж за Саунтона…», — думала она, — «Неужели так быстро? А Питт?». Но едва она вспоминала о несчастном квартирмейстере, как горячий шёпот королевского фаворита вновь и вновь заставлял её сердце учащённо биться. Вечером состоялся бал, и они с Саунтоном опять открывали церемонию — королева была слишком слаба, чтобы утруждать себя танцем. Закончив менуэт, герцог заговорщицки шепнул ей на ухо:

— Герцогиня, нам с Вами надо поговорить наедине. Это очень важно, прошу Вас.

Саунтон нежно взял её за руку, увлекая за собой на лестницу.

— Что за дело? — отозвалась Арабелла, с ужасом осознавая, что щёки её заливает горячий румянец

— Надо найти место, где мы сможем поговорить

Пальцы Арабеллы дрожали, но она изо всех сил старалась казаться невозмутимой. Кивнув герцогу, девушка последовала за ним в комнатушку под лестницей, по-видимому, предназначенную для дворцовой прислуги. В голове её роились бесчисленные предположения. Неужели герцог предложит ей свою руку? И что она ответит ему? Лицо Уоллеса всё время стояло перед её глазами, но не Питт, а Саунтон заставлял её сердце биться сильнее. Дверь, скрипнув, захлопнулась. Перед глазами Арабеллы всё ещё стоял туман.

— С Вами хотят побеседовать эти господа, герцогиня, — спокойный голос Саунтона прорезал тишину.

— Что?

Туман в голове рассеивался, и к Арабелле постепенно возвращалась способность мыслить. Девушка осмотрелась. У плотно занавешенного окна стоял рослый господин. Крупные черты его лица были обезображены глубоким шрамом, похожим на след удара абордажной сабли. Шрам пересекал щёку от угла глаза до края мощной нижней челюсти. Широкие плечи, орлиный взгляд и длинная, почти без украшений, шпага выдавали в нём искателя приключений. Хитрые лисьи глаза его, подобно абордажным крюкам, цепко впивались в собеседника. Рядом с ним стоял худощавый невысокий юноша-блондин. Он держался неуверенно но, как показалось Арабелле, пытался во всём подражать товарищу. Оба мужчины с интересом глядели на Арабеллу.

— Лорд Черндерлей и граф Барлоу, — заговорщицки произнёс Саунтон.

Романтическая беседа оборачивалась встречей с искателями приключений. Арабелла в недоумении уставилась на Саунтона.

— Что надо этим господам? Зачем они прибегли к Вашей помощи, чтобы побеседовать со мной?

— Дело касается одного предприятия, герцогиня.

— Надеюсь, герцогиня простит нас за столь необычное знакомство, — произнёс Чендерлей. — Но Вы дружны с Саунтоном, а он тоже хотел бы участвовать в нашем маленьком предприятии. Мы хотим составить триумвират, к которому предлагаем присоединиться и Вас, герцогиня

К Арабелле вновь вернулась ясность мыслей. Лисьи глазки Чендерлея породили в её мозгу самые неприятные предположения. Она поняла, что перед ней — один из тех самых знатных арматоров, которые, не выдавая своего участия в рейдах, снаряжают пиратские корабли и нанимают команду из самых отъявленных злодеев. Но изящный красавец Саунтон — неужели он один из них? Значит, всё, что ему от неё нужно — это помощь в их сомнительных делах? Может, стоит сразу отказаться? Или узнать их планы, а потом сообщить королеве?

— Что Вы хотите предложить?

— Экспедиция в Новый Свет, герцогиня. Я наслышан о Ваших подвигах от многих капитанов и, надеюсь, Вы примете участие в нашем деле.

— Какова будет моя роль?

— Лишь Вы можете убедить Её Величество в необходимости нашего предприятия. Мир на континенте едва заключён и слишком хрупок, а в Новом Свете и подавно. Поэтому мнение королевы будет зависеть от того, как Вы объясните ей важность нашей экспедиции. Необходимо, чтобы это был не частный пиратский рейд, а вполне добропорядочная военная операция.

— Расскажите мне подробно, что Вы планируете? — Арабелла прекрасно поняла цели, которые преследовал её собеседник, но решила довести игру до конца.

— Мы бы хотели напасть на Маракайбо, — усмехнулся он в свои густые рыжеватые усы, — как Вы прекрасно знаете, герцогиня, это сказочно богатый город.

Арабелла поэтому прекрасно представляла себе все преимущества и трудности рейда. Сама она успешно провела эту операцию лишь потому, что её флотилия была достаточно крупной, чтобы удержать в своих руках форт, пока остальные корабли методично грабили город.

— Нападение на Маракайбо — не в интересах Англии, лорд Чендерлей. Её Величество никогда не согласится. Надеюсь, Вы понимаете, что, захватив город, мы не сможем удержать его, поскольку он находится на берегу озера за фортом, и подходы к нему простреливаются со всех сторон. Если действовать в государственных интересах, необходимо снарядить сильную эскадру, взяв на корабли больше людей, захватить форты и, удерживая их в своих руках, продвигаться к Маракайбо сушей и морем. В этом случае мы сможем взять под контроль всё побережье и присоединить эти территории к английским колониям. Однако, подобные действия равнозначны объявлению войны Испании.

— Зачем же так, герцогиня, — усмехнулся лорд Чендерлей, — нам не нужны масштабные операции, и не нужна война. Нам необходимо один хороший пиратский рейд. — Он вновь хитро взглянул на неё своими лисьими глазками.

— При участии Её Величества? — Арабелла изобразила на своём лице удивление, хотя это был именно тот ответ, который она вполне ожидала от своего собеседника.

— При её молчаливом согласии, которое обеспечите Вы, герцогиня, — и на лице лорда-флибустьера расплылась довольная улыбка.

— Королева в последнее время прислушивается только к Вам, — добавил он, склонившись в лёгком поклоне.

— С кем из капитанов Вы собираетесь иметь дело? — девушка хладнокровно продолжала вести свою игру с лордом Чендерлеем, но Барлоу решил взять инициативу на себя. Он расправил хрупкие плечи, гордо вскинул голову и произнёс, изо всех сил стараясь подражать манерам своего мужественного собеседника:

— Думаю, госпожа герцогиня вряд ли предпочтёт место фаворитки морским просторам, тем более что Ваши люди не согласятся на те условия, которые мы можем предложить

Лорд Чендерлей незаметно толкнул слишком болтливого юношу локтем в бок, и этот жест не ускользнул от опытного взгляда Арабеллы. Однако, граф, не обративший внимания на эту попытку остановить его, продолжал:

— Лорд Чендерлей хорошо знает капитанов Тича, Харлоу, Девиса и Нэджеса. Им вполне достаточно десятой доли добычи, а для команды хватит и двадцати процентов. Итого — семьдесят процентов нам. — И он, подражая старшему товарищу, хитро прищурился и взглянул на Арабеллу.

— Думаю, что если герцогиня имеет на этот счёт другое мнение, то это можно обсудить, — произнёс лорд Чендерлей, и, склонившись к уху Барлоу, шепнул ему так тихо, что девушка с трудом расслышала его слова: «Ты что, болван! Зачем распускаешь язык?»

— Не думаю, господа, что мне будет интересна эта экспедиция, — спокойно произнесла Арабелла, решительно взглянув в бегающие лисьи глазки Чендерлея. — Я уже вложила средства в торговые перевозки, поэтому мне более выгодно установление мира в Карибском море. Кроме этого, я считаю Ваше предложение бесчестным не только по отношению к королеве, но и по отношению к тем людям, с которыми Вы собираетесь иметь дело.

— Но ведь эти оборванцы всё равно пропьют все денежки? — рассмеялся Чердерлей. Несмотря на то, что отказ Арабеллы его расстроил, он отнёсся к ситуации как опытный игрок, который уже не выиграл, но ещё не проиграл свою партию.

— Это их дело, господа, а не ваше, — резко ответила девушка, вспомнив, как часто обобранные до нитки своими богатыми компаньонами пираты оказывались на грани голодной смерти, — у флибустьеров свои законы, и один из них — честный делёж добычи. Это ещё одна причина, по которой я не собираюсь участвовать в Вашем предприятии — я не могу предать тех людей, среди которых прожила последние четыре года. Я была одной из них, и поэтому не могу обмануть даже тех, с кем была в ссоре.

— Как Вам угодно, герцогиня, — поклонился ей окончательно осознавший своё поражение лорд Чендерлей. — Надеюсь, Вы не пожалеете, что отказались от нашего предложения.

Арабелла кивнула собеседникам и, едва взглянув на Саунтона, развернулась и вышла из комнаты, оставив недоумевающих членов триумвирата обсуждать создавшуюся после её отказа ситуацию. Было уже поздно, поэтому она, заглянув в королевские покои, чтобы попрощаться с Её Величеством, сразу же направилась в Мальборо-Хаус, чтобы поскорее остаться наедине со своими мыслями. Войдя в спальню и плотно закрыв за собой дверь, девушка взглянула на видневшиеся в ночной темноте башни Сент-Джеймсского дворца. Она вспомнила, как довольные и счастливые капитаны, сумевшие оснастить свои корабли за счёт лондонских арматоров, возвращались из экспедиций с полными трюмами, но, в конце концов, отдавали всё богатым хозяевам и оставались ни с чем. Ещё в большем убытке оказывались простые флибустьеры, которым после дележа не доставалось почти что ни гроша. Те же арматоры, обещавшие своим партнёрам помощь, с лёгкостью предавали их, когда те попадали в руки Адмиралтейского суда. История капитана Кидда, от которого отступились его высокие покровители, передавалась на Тортуге из уст в уста. Попав в Кенсингтон, Арабелла не раз была свидетельницей того, как господа, похожие на Чендерлея, договаривались о чём-то друг с другом, и до неё не раз долетали обрывки слов, из которых она понимала, что они договариваются о пиратских рейдах. Тяжёлые мысли не покидали девушку. Она была уверена, что, покинув Тортугу и став герцогиней Мальборо, покончила с пиратством навсегда. Но вечерний разговор заставил её ужаснуться. Эти люди были ещё более бесчестны, чем самые отъявленные злодеи из числа флибустьеров. Они не признавали никаких законов, кроме собственного обогащения, и откровенно презирали тех, кто, рискуя жизнью, добывал для них несметные сокровища. Чем же отличается королевский двор от Тортуги? И там, и здесь, есть честные люди, и есть отъявленные мерзавцы, но только в Новом Свете злодеи не скрывают своё истинное лицо, а в Кенсингтоне они носят маски добропорядочных лордов. Выходит, Хэндс был прав, и всё зависит от выбора самого человека, и неважно кто он — герцог или флибустьер? Перед ней вновь возникло лицо Джеймса Саунтона. Значит, все его пылкие взгляды и комплименты — лишь притворство? Значит, всё это — ложь? Очарование, вызванное общением с герцогом, ещё не рассеялось, но первые зёрна сомнения уже упали в душу девушки. Его близость всё ещё заставляло её сердце учащённо биться, но разум всё чаще напоминал ей о недавних событиях.

Через неделю Анна пригласила Арабеллу в кабинет. Королева чувствовала себя лучше, и была оживлённа и весела, и, впервые за последние дни встретила её, прогуливаясь по комнате, а не полулёжа на диване.

— Знаешь, Арабелла, я много думала об устройстве твоей судьбы. Тебе пора выйти замуж.

— Я думала об этом, и хотела поговорить с Вашим Величеством, — смущённо произнесла Арабелла, вспомнив, что ещё недавно твёрдо решила просить у Анны разрешения выйти замуж за Питта.

— Как тебе герцог Йоркский? — королева испытующе взглянула на девушку. Она не раз замечала, что её наперсница симпатизирует Саунтону.

— Он благородный кавалер, — произнесла она, и ей вдруг почудилось, что сердце её на секунду остановилось, а краска прилила к лицу.

— Да, именно благородный, ты права, — величественно кивнула королева, — И вполне достойный руки герцогини Мальборо. А ты о ком хотела поговорить?

Перед Арабеллой вновь всплыли глаза Питта — в тот день, когда он смотрел на неё из окна. Сердце её было на стороне Саунтона, но разум всё более настойчиво требовал справедливости.

— О Питте Уоллесе.

— Питт — человек низшего круга, — с презрением произнесла Анна, — Он даже не дворянин, и поэтому он не достоен твоей руки. Подумай об этом хорошенько. А теперь иди. Ты свободна.

Арабелла шла по коридору дворца и размышляла. Ещё раз воскрешая в своей памяти события, связанные с Питтом и Саунтоном, она снова и снова сравнивала обоих претендентов на её руку. Что же делать и кого выбрать? Лучшего друга и товарища, человека, который был ей по-рыцарски верен, или лживого красавца Саунтона, который, как она продолжала считать, добивался её внимания лишь с некоей корыстной целью. Ещё несколько дней прошли в сомнениях, но лишь случай помог ей их разрешить. Как-то вечером, проходя по коридору дворца, она услышала чей-то приглушённый смех. В коридоре, кроме неё, никого не было, и она почти на цыпочках, стараясь не выдать себя, подошла поближе. В нише обнимались мужчина и женщина. Голос мужчины показался ей знакомым:

— Ну что, моя красотка? Неужели ты не любишь меня?

— Я люблю тебя, но ты женишься на этой противной мисс Брэдфорд, — сквозь приглушённый смех, произнёс женский голос, — эта пиратка только вчера разгуливала по палубе и брала на абордаж испанские суда. Несмотря на то, что она всегда надушена, мне кажется, что от неё ещё пахнет порохом.

— Конечно, я женюсь на ней и получу всё её имущество, — Арабелла окончательно поняла, что мужской голос принадлежал именно герцогу. — Но люблю-то я тебя,

До слуха Арабеллы донёсся похотливый смех.

— Но ведь она красива, — возражала девушка, — неужели она тебе ничуть не нравится?

— Красива! — усмехнулся он, — да ведь она пират в юбке. Она только и умеет, что драться. Даже на охоте отличилась лишь тем, что заколола кабана.

— Ты её целовал? — шутливо отстраняясь от назойливых поцелуев и ласк герцога, прошептала молодая женщина

— Да ты что? — усмехнулся он, — она никого на пушечный выстрел не подпустит до брака.

Ей бы в монастырь, а не в королевский дворец. Не представляю, как она могла жить среди пиратов с такими представлениями о жизни. Да и вообще, она мне не нравится.

— Значит, ты женишься только из-за её денег? — прошептала красотка

— Конечно, моя крошка, — ответил он, — у меня долги, а у неё — имущество герцогов Мальборо. Да ещё, как я слышал, она ведёт какие-то дела с торговыми и судостроительными компаниями. Так что я быстро разбогатею!

— Она ещё и коммерцией занимается? — с презрением фыркнула юная леди

— Да, моя крошка. Видишь — она действительно пират в юбке. Не чета тебе.

Арабелла остолбенела. Так вот чего хотел этот герцог. Нет, разум не обманул её, она была права во всём. Почему же она поддалась на его ухаживания? «Нет, все женщины непроходимо глупы», — подумала она, словно ещё носила мужской костюм, — «а в том числе и я», — закончила она свою мысль, вспомнив, что она — тоже женщина. Бедный Питт Уоллес! Нет, она завтра же сообщит о своём решении королеве, и пусть даже за этим последует опала. Она никогда больше не посмотрит на герцога, который так унижает её.

— Добрый вечер, герцог, — произнесла она достаточно громко, чтобы заглушить смех юной леди

— Мисс Брэдфорд? — молодой сердцеед взглянул неё и увидел, как гнев загорелся в её синих глазах.

— Да, герцог, это я, — голос Арабеллы звучал уверенно и твёрдо. Она стояла, гордо выпрямившись, и нахмурив брови, с презрением глядела на человека, который чуть было не стал её супругом

— Вы следили за мной? — возмущённым голосом произнёс герцог

— Нет, — рассмеялась девушка, метнув на Саунтона презрительный взгляд. — В этом не было необходимости. Я просто шла по коридору. Не думаю, что Вам нужно объяснять происходящее. Я говорила с Её Величеством о своём браке с Питтом Уоллесом, но она пыталась меня отговорить, предлагая Вашу кандидатуру. Однако, видимо, этот брак не приятен ни мне, ни Вам. Так что я более не считаю себя обязанной обдумывать предложение королевы. Вы любите мисс Дэниэл и женитесь на ней. Приятно провести ночь. Видимо, мисс Дэниел не такая неприступная святоша, как я

По-мужски развернувшись на каблуках, Арабелла тотчас же удалилась.

Наутро она направилась к королеве, постаравшись успеть к её утреннему туалету, чтобы поговорить с ней до того, как герцог изложит свою версию. Королева ещё не встала с постели, но согласилась принять её.

— О чём ты говоришь, милая? — улыбнулась она усталой улыбкой, — да, Саунтон — законченный бабник. Я это очень хорошо знаю. Думаешь, мне легко терпеть все его романы, и мне прекрасно известно, что всем этим мисс он говорит обо мне то же, что сказал о тебе.

— Так что же Вы не дадите ему отставку? — Арабелле вдруг стало жаль эту стареющую женщину, вынужденную терпеть выходки молодого любовника.

— Вместо него придёт другой, и он будет точно таким же. Как ты думаешь, что им надо от немолодой и постоянно болеющей королевы — лишь власть, деньги, титулы и поместья, и больше ничего. Думаешь, кто-то из этих юнцов сможет искренне полюбить меня и заменить мне моего Георга?

— Так зачем же Вам мой брак с ним? — удивилась девушка

— Во-первых, это была его просьба, и я не смогла отказать, — вздохнула усталая Анна Стюарт. — Во-вторых, тебе действительно надо найти достойного мужа, а этот твой безродный Уоллес меня не устраивает.

— Ваше Величество, — умоляюще произнесла Арабелла. — Питт Уоллес был со мной все эти годы, он искренне и преданно любил меня и был мне верен, даже зная, что меня нет в живых. Я уверена в своих словах, поскольку была его другом и капитаном, и он постоянно говорил мне о своих чувствах к Арабелле Брэдфорд. Несколько раз мы даже чуть не поссорились из-за этого.

— Да, в твоих словах есть доля правды, — вздохнула королева. — Твой Уоллес хотя бы любит тебя. Но ты — герцогиня Мальборо, и твой брак должен быть с равным тебе по крови.

— Ваше Величество, Вы помните, что обещали мне награду, — Арабелла вспомнила, что после случая на охоте королева сказала, что в благодарность за своё спасение она выполнит любую просьбу девушки. — Это — та награда, о которой я прошу Вас. Разрешите мне брак с Питтом Уоллесом.

Лицо королевы нахмурилось и потемнело, и она грозно взглянула на Арабеллу:

— Никогда герцоги Мальборо не вступали в брак с безродными людьми. Но раз я обещала тебе, будь по-твоему. Ваши дети наследуют твой титул, но Уоллес не должен появляться при дворе. Ты же по-прежнему будешь со мной.

— Благодарю Вас, Ваше Величество, — Арабелла склонилась в поклоне перед королевой, — я всегда буду помнить Вашу доброту. Теперь же позвольте мне удалиться.

— Иди, — королева вновь метнула на девушку гневный взгляд, — но учти — на ваше бракосочетание я не приду. Не будет никого из придворных — это не светское мероприятие. Завтра я уезжаю в Дувр, но через два дня жду тебя при дворе.

Арабелла ещё раз поблагодарила королеву и вышла из кабинета. Она почувствовала облегчение — сомнения, одолевавшие её, исчезли. Исчез и дурман, вызванный общением с герцогом. Воскресив в памяти все события, связанные с её отношениями с Саунтоном, она окончательно поняла, что этот испорченный юноша преследовал лишь одну цель — получение наследства герцогов Мальборо. Именно поэтому он стремился её уничтожить в первые дни их знакомства, и именно поэтому он решил добиваться её руки после того, как окончательно убедился в том, что новая герцогиня имеет все шансы стать фавориткой королевы. Мысленно возвращаясь к Питту Уоллесу, она вновь и вновь убеждалась в том, что только он один по-настоящему любит её и действительно достоин того, чтобы быть её мужем. Но почему же она до сих пор не замечала его? Неужели из-за того, что он стал для неё слишком привычным и близким? Вернувшись в замок, она сразу же послала гонца за Вольверстоном, но тот прибыл лишь наутро, ссылаясь на плохое самочувствие, предоставив девушке провести ещё одну бессонную ночь.

— Я уже стар, мисс, — вздохнул он, едва появившись в замке, — мне тяжело скакать по несколько часов кряду на ночь глядя.

— Я понимаю, — улыбнулась она старому морскому волку, — скажи, ты хотел бы жить в замке?

— Я? — удивлённо уставился он на неё своим единственным глазом, — а в каком качестве?

— В качестве моего друга, — кивнула она ему, — согласно договору, у тебя своя доля в наших предприятиях, так что ты будешь жить на свои средства, и не будешь зависеть от меня.

— Вот это правильно, мисс, — довольно хмыкнул он, — старый Вольверстон никогда не хотел жить за чужой счёт. А что тебе надо, мисс? Зачем ты за мной послала? — бывалый морской волк, как и раньше, обращался к Арабелле на «ты».

— Хочу тебе сказать, что я говорила с королевой. — Хитро улыбнулась девушка

— О чём? — с недоумением в голосе спросил Вольверстон

— О Питте Уоллесе, — решительно произнесла она. — Я приняла окончательное решение. Королева долго сопротивлялась, но, в конце концов, дала согласие на наш брак. Так что ты можешь обрадовать Питта.

— Неужели это правда, мисс? — старый друг никак не мог поверить в правдивость слов своего бывшего капитана

— Чистая правда, Вольверстон, — ласково улыбнулась ему девушка, — Я обещала сообщить Её Величеству дату своей свадьбы. Разумеется, ни её, ни придворных на церемонии не будет — она так и не смирилась, что я выхожу замуж за простолюдина.

— А ты это окончательно решила, мисс? — ещё раз переспросил сомневающийся Вольверстон

— Да, — твёрдо ответила она, — у меня уже нет никаких сомнений.

— Неужели знатные кавалеры не вскружили тебе голову? — усмехнулся морской волк, прищурив свой единственный глаз

— Был один такой, и он изо всех сил пытался заставить меня влюбиться в него, — рассмеялась Арабелла, — но, как оказалось, ему нужны были лишь мои имения. Я всегда чувствовала это, но окончательно поняла только вчера. Её Величество очень хотела, чтобы мы с ним поженились, но она лишь уступала его просьбам — ведь он — её фаворит. Она мне сама это сказала вчера вечером.

— Так значит, к тебе сватался герцог Йоркский? — удивился Вольверстон. — Неужели ты предпочла ему Питта? Ведь герцог — такой изысканный молодой человек.

— Да, но при всей своей изысканности, он не стоит и мизинца Питта Уоллеса. Я убедилась в этом окончательно, — уверенно произнесла она, — именно поэтому я и приняла окончательное решение.

— Не хотелось бы, чтобы ты пожалела о своём выборе, — засомневался вдруг Вольверстон. — Вдруг это поспешное решение? Может быть, ты просто приревновала его к другой?

— Я думала об этом. Нет, это не ревность и не обида, хотя меня, безусловно, обидело его поведение. Разумом я всегда понимала это, но последние недели у меня в голове был какой-то дурман. Наверное, оттого, что ни один мужчина, кроме герцога, не обходился со мной как с женщиной — не говорил комплиментов, не дарил подарков, не целовал руку, не танцевал со мной. Конечно, я не считаю Педро Альвареса — он просто скотина. Герцог же был обходителен и деликатен, и он немного вскружил мне голову. Вот и всё. Но по-настоящему полюбить его я всё равно не могла бы — я даже не могу назвать его мужчиной. Весь двор до сих пор вспоминает, как он спрятался от разъярённого кабана за спиной королевы. И именно в благодарность за то, что я спасла Её Величество, она разрешила мне брак с Уоллесом.

— Понимаю, дочка, понимаю, — пробормотал удивлённый Вольверстон, — надеюсь, ты сейчас говоришь искренне.

— Как никогда, Вольверстон, как никогда, — кивнула ему девушка.

Он испытующе посмотрел в её синие глаза, но там не было ни тени сомнения. Вольверстон окончательно понял, что Питер Сильвер остался верен своему слову, а Арабелла Брэдфорд всё-таки выйдет замуж за Питта Уоллеса.

— Ладно, дочка. Я поехал, — улыбнулся он, представляя себе радость Питта, — Сообщу твоему другу радостное известие. Наверное, он прибудет к тебе до конца дня. Прилетит на крыльях счастья. Он ведь так тоскует, что всё время рвётся в море. До встречи. И помни — если ты не возражаешь, я приеду к тебе, и поселюсь в Мальборо-Хаусе. Я уже стар, и мне надо найти гавань, где я мог бы пришвартоваться.

— Конечно, дорогой Вольверстон. Я буду рада видеть старого друга. В моём доме всегда найдётся место для тебя.

— Спасибо и до встречи, — Вольверстон вскочил на коня и ускакал.

Арабелла посмотрела ему вслед. «Выбор сделан», — подумала она, — «Надеюсь, я не пожалею об этом. Но мне не хотелось бы иметь рядом лживого предателя, которому я не смогу доверять. Уоллес же всегда был мне верен, и с ним я найду своё счастье. А королевская милость или немилость не стоит того, чтобы ради этого связывать жизнь с недостойным человеком».