Их появление в гостиной было встречено радостными возгласами.

Сухощавенький старичок подошел к ним и, пожав руку Эдуарду, что-то произнес на французском.

— Он говорит, что всегда был обо мне хорошего мнения и что другой женщины рядом со мной не представлял.

Анна с улыбкой восприняла комплимент.

Их пригласили к столу.


После приятно проведенного времени, новых знакомств и деловых разговоров, любовники поднялись в спальню.

«Сколько воспоминаний связано у меня с этой волшебной комнатой. Может, это лучшие дни моей жизни? — Анна подошла к окну и, повернув ручку, открыла его. — Какая тихая ночь! Только волны плещутся о берег».

Эдуард подошел к ней.

— Ночью русалки выходят из моря, чтобы провести время со своими возлюбленными.

Она улыбнулась.

— А я хочу обратно в море.

Эдуард пробежал по ней глазами.

— А как же любовь? — спросил он.

— А разве любовь привязана к земле?

Эдуард обнял ее. Нежно перебирая волосы Анны, он любовался ее красивым лицом.

— Такой, как ты, невозможно в чем-то отказать. Будь я морским царем, я бы тебя никогда не отпускал со дна морского, чтобы какой-нибудь принц не украл.

Он взял прядь ее волос и поднес к губам.

— Я распоряжусь насчет морской кареты.

Поцеловав ее кудри, он опустил ей их на грудь и вышел из спальни.


Спокойное море слегка покачивало их легкую лодку.

Анна опустила руку в воду. Мягкий бриз играл ее золотистыми волосами. Она откинула их назад и поправила шляпку.

— Тебе не холодно? — спросил Эдуард.

— Нет, — Анна расстегнула пиджачок.

— Хорошо, что есть страны, где так тепло.

— Да, в Петербурге еще лежит снег. Эдуард, — Анна набрала в ладонь воды, и вылила ее обратно в море. — Ты все так же любишь меня?

Он внимательно посмотрел на нее.

— Нет.

Анна вздрогнула.

— Еще сильнее, — добавил он с улыбкой, взяв ее руку. — Что за вопрос?

От прикосновения его руки по ее телу пробежала дрожь.

— Что я должен сделать, чтобы развеялись твои сомнения?

— Ничего. Будь всегда рядом.

Эдуард кивнул и налег на весла.

Они пересекли лунную дорожку, дрожащую на гладкой поверхности моря.

— Скоро рассвет, — сказал Эдуард. — Ты не хочешь немного поспать?

Анна поняла его намек.

— Конечно, хочу!

Они причалили к берегу.

Зеркала спальни, залитой бледным лунным светом, отражали и бесконечно множили их любовь.

Восходящее солнце розовым бутоном заглянуло в окно. Когда диск уже высоко висел над горизонтом, они уснули сладким сном, под вечную колыбельную морских волн.


Через несколько дней они вернулись в Милан.

Эдуард не переставал удивлять Анну сюрпризами.

«Он делает для меня все, что я ни попрошу и даже то, что никогда не могло бы прийти мне в голову. Все комнаты заставлены цветами. На каждый день у меня новое платье или костюм, такое ощущение, что я попала в сказку!»

Зато Катерину трясло от зависти.

Газеты по-прежнему не оставляли певицу без внимания.

«Эта восхитительная женщина, появления которой на миланской сцене мы с нетерпением ждем, уже успела поразить всех своей красотой. Ее портрет стал сенсацией года, но, похоже, что он не последний, написанный с нее. Она хорошеет с каждым днем, и художники, и фотографы выстраиваются в очередь, чтобы запечатлеть примадонну русского театра».

Каждый день на улице Анна ловила восхищенные взгляды. То и дело к ней обращались за автографами.

«Сколько жизни вдохнул в меня Эдуард! Перед нашей любовью мельчает все: повседневные заботы, неудачи, домогательства поклонников. Я счастлива, и не хочу этого скрывать».

Но были люди, которых раздражало ее счастье.

Однажды Борис пришел в театр и устроил там сцену ревности. Бедная Анна не знала, как его выпроводить.

Катерина, почувствовав, что скандал ей на руку, пришла на помощь Борису.

— Как не стыдно изменять такому заботливому и умному мужу, готовому на все ради успеха своей жены?

Анна была очень удивлена таким речам.

— Какое тебе дело до моей личной жизни?

— Какое? — девушка рассмеялась. — Ты думаешь, Эдуард верен тебе?

Анну передернуло от этих слов.

— У меня есть доказательства его измен! — Катерина победно взглянула на соперницу. — Когда ты ждешь его возле театра по часу, думаешь, он занимается важными делами?

— Не тебе говорить о наших отношениях.

— Ах, совсем потеряла голову от любви, ничего не замечает! Те фотографии, между прочим, он у меня сам попросил.

— Какие фотографии? — спросила Анна, направляясь к выходу.

— Только не делай вид, будто не помнишь! А я ведь хороша на них была, не так ли?

Девушка залилась звонким смехом.

— Позаботься лучше о своей премьере!

Анна вышла, хлопнув дверью.


Она расхаживала около театра, пересчитывая мраморные плитки под ногами.

Прошел час, а Эдуарда все не было.

«Где он? Что происходит? Почему я должна выслушивать всякие сплетни? Слишком часто Катерина вмешивается в наши с Эдуардом отношения. Почему он никак не реагирует на это? — Анна стала сильно волноваться. — Эдуард в последнее время часто опаздывает или наоборот, раньше выходит из дома. Я не обращала раньше внимания. Но ведь это так! Он часто куда-то спешит и ничего не говорит по этому поводу».

Подозрения, как-то закравшиеся в ее душу, стали расти.

«Какое право имеет Катерина говорить об изменах? Или она действительно что-то знает?

Но где же он?»

Пришлось снова поймать такси.


Эта ночь была самой ужасной в жизни Анны.

Эдуард не пришел ночевать.

«Что случилось? — бедная Анна лежала в постели и заливалась слезами. — Такого не было никогда! Он меня не предупредил».

Она вспомнила разговор с Катериной.

«Нет, не может быть! Я этому не верю!»

Однако мысль об обмане скользким спрутом обвивала ее сознание.

«Но если это так, зачем тогда цветы, подарки?»

Мысли путались в ее голове. О плохом не хотелось думать, но плохое само лезло, травило душу.

«А что, если все действительно так?» — говорил один голос. «Нет, не может быть!» — сопротивлялся другой.

Оставалось ждать следующего дня.


Утром Анна пришла в театр.

Нужно было сосредоточиться на партии Виолетты, но в голове был один Эдуард.

Катерина пробежала по коридору, задев Анну пышным театральным платьем.

— Привет, — на ходу бросила она.

Анна не ответила.

Репетиция прошла в большом напряжении.

Певица два раза не вступала в нужное время в дуэте с Альфредом.

После репетиции артист подошел к ней.

— Ты устала, нужно отдохнуть, — посочувствовал он Анне.

Она удалилась в гримерную. Взглянув на себя в зеркало, поняла, что выдает свое волнение.

«Но я ведь артистка. Нужно взять себя в руки и не подавать вида, что у меня неприятности!»

Выйдя из театра, она увидела, что Эдуард ждет ее.

«Радоваться или нет, даже не знаю».

Он буквально летел ей навстречу.

— Анна, милая! Прости, что заставил тебя так волноваться. Я был в Венеции на встрече с банкиром, который заказал тот портрет, помнишь? Русалка, выходящая из воды. Он дорого его купил. Почему ты не подходила к телефону?

— Потому что не было звонков.

— Как не было? — удивился художник. — Я трезвонил всю ночь!

Анна не знала, как реагировать на его слова.

«Верить ему или нет?»

Она смотрела Эдуарду в глаза.

«Как он убедительно говорит! Нет, Эдуард не может притворяться. Нужно выбросить все дурное из головы. Он любит меня».

— Моя дорогая, ты еще обижаешься? Я люблю тебя!

«Опять читает мои мысли. Это не может быть случайно. Я верю ему!»

Она улыбнулась:

— Мы едем домой?

— Да, моя любимая.


Дома Анна окончательно растаяла в объятиях Эдуарда.

«Ничего нет на свете сильнее любви!»

Она наслаждалась его поцелуями до утра. Его красивым телом, темпераментом и любовью…

— Я люблю тебя, моя Анна! С тобой никто не сравнится, ты для меня лучше всех!

«Ему невозможно не поверить. Он мой, только мой!»

— Где мы с тобой еще не были? — спросил за завтраком Эдуард.

— В мире столько мест, что все объездить просто невозможно, — сказала она, отламывая кусочек филе и запивая его белым вином. — К тому же у меня мало времени, репетиции почти каждый день.

— А мы выберем свободный день.

Эдуард подошел к Анне и вынул шпильки из ее волос.

— В Риме я не была, — сказала Анна.

— Нет, в Рим мы не поедем. Хочется чего-то экзотического, — он теребил ее золотые волосы. — Чему я всегда удивлялся, так это твоим волосам. Они струятся как водопад!

И вдруг его осенила мысль.

— Ниагарский водопад! Вот куда мы поедем! — радостно воскликнул он…


Такого Анна еще не видела.

Целое море голубой с белой пеной воды, падающее в бездну. Рев возле водопада стоял оглушительный.

— Это так красиво, что становится даже страшно! — кричала она на ухо Эдуарду.

— В этом-то вся его прелесть. Когда видишь красивую вещь и можешь взять ее в руки, относишься к ней только как к красивой вещи. А здесь близко не подойдешь, потому что опасно. Отсюда его величие и трепет перед ним.

— Эдуард, а что есть на свете мощнее этого водопада?

Он прижал ее к себе и поцеловал.

— Моя любовь.

«Боже мой, — думала счастливая Анна. — И я могла сомневаться в этом человеке? Он тратит на меня все: свое время, свое состояние, а самое главное — свое сердце! Он тот, о ком я мечтала всю жизнь. Мой добрый и славный волшебник!»


По возвращении в Милан, Анна заторопилась в театр.

— Я пропустила два дня репетиций!

— От этого, я уверен, твой голос хуже не стал, — успокоил ее Эдуард.

В театре певицу ждала неприятность.

Борис теперь регулярно туда заходил и общался с Катей.

«Надо же, какая дружба, — думала Анна, — раньше друг друга знать не хотели, а теперь лучшие друзья!»

После репетиции — еще неприятность.

Эдуарда у театра не было.

«Я не знаю, что мне делать? Как с ним разговаривать? Неужели столько работы, что невозможно за мной вовремя заехать? И ведь можно заранее предупредить!»

В конце концов Анне надоело маячить возле театра. Она опять отправилась домой одна.


Анна устало опустилась на кровать.

«Я посплю, и все пройдет, все забудется, как дурной сон. Не может Эдуард сделать ничего плохого, я верю ему».

Она проснулась от того, что кто-то прикоснулся к ее волосам.

— Эдуард, — томно сказала она и протянула руки.

В следующий момент, когда сон полностью отпустил ее, она вскрикнула.

Это был не Эдуард.

Луиджи стоял, наклонившись над женщиной, и протягивал аккуратно свернутый листок бумаги.

— Синьора, это тебе!

Анна, оправившись от испуга, взяла записку.

Они продолжали разговаривать на итальянском.

— Эдуард задерживается, — сказал Луиджи. — Но ты не должна беспокоиться. Через несколько дней он вернется в Милан. Если тебе что-нибудь нужно, обращайся ко мне.

— Нет, пока ничего, спасибо!

«Моя дорогая Анна, я вылетаю в Париж, вооружившись мольбертом и красками. Ты была в театре, я не смог тебя предупредить. По всем вопросам обращайся к Луиджи. Первое место на конкурсе и приз — за мной.

Целую. Твой Эдуард».

Анна облегченно вздохнула.

«Значит, все хорошо».

Она попрощалась с Луиджи и занялась домашними делами.


Дни без любимого казались очень длинными.

До обеда длились репетиции, остальное время было полностью свободным.

Однажды, прогуливаясь по улицам Милана, Анна увидела за стеклянными стенами одного из кафе знакомое платье.

Она пригляделась.

Катерина с Борисом сидели за столиком, потягивали коктейль и весело болтали.

Анна почувствовала, будто что-то неприятное надвигается на нее.

«Теперь они вместе проводят время. Ну как же, есть тема для разговора».

Пара направилась к выходу, продолжая о чем-то увлеченно беседовать. Анна, отойдя в сторону, услышала обрывок их разговора.

— И я почувствовала его губы, — сказала Катерина. — Они у него такие горячие! У меня даже ноги подкосились!

— Какая ты впечатлительная! — усмехнулся Борис.

— Да нет же, Эдуард на самом деле такой. Я утонула в его глазах, понимаешь? — она взяла Бориса под руку.

Анна стояла не шелохнувшись.

— Он тебе что-нибудь сказал? — поинтересовался Борис.

— А зачем? И так все было понятно без слов. Я же говорила, что своего не упущу!

Анна смотрела вслед уходящей паре и не могла сообразить: действительно она это услышала или ей только показалось.

«Эдуард? И он мог такое допустить? А как же я? Ничего не понимаю. Как можно себя так вести? — Анна задумалась. — Я тоже всегда удивлялась его горячим губам».

«У меня есть доказательства его измен!» — вспомнила она слова, сказанные Катериной.

«А сейчас она удивляется его горячим губам!..»

«Как мне больно это слышать! Выходит, если бы я случайно не забрела к этому кафе, так ничего бы и не узнала! Но Эдуард ведет себя так, словно, кроме меня, для него никого не существует! — Анна совсем запуталась. — Кому верить?»

Она возвращалась домой с камнем на сердце.

Открыв дверь, Анна замерла.

Эдуард в домашнем халате стоял перед ней, расчесывая мокрые волосы. Он радостно улыбался, обнажив белые красивые зубы. От него так и веяло свежестью. Крепкие мускулы проступали из-под ткани халата.

Анна оглядела его.

«Сколько раз он поражал меня своей мужественностью!»

— Вот мы и опять вместе! — радостно сказал он, шагнув ей навстречу и протянув руки.

Она позволила себя обнять.

Слова, услышанные возле кафе, не выходили из ее головы. Но Эдуард, этот реальный рыцарь, красивый, сильный и нежный, производил такое впечатление, что устоять перед ним было невозможно.

Анна отвечала на его поцелуи. Ее разум кричал, что надо остановиться, устроить сцену или просто уйти, но сердце…

Оно стремилось к этому человеку изо всех сил, невзирая ни на какие разумные доводы.

«У него такие горячие губы», — пронеслось в голове Анны.

Она оттолкнула его от себя.

— Я понимаю, — воскликнул Эдуард. — Ты не думала меня здесь увидеть и не веришь своим глазам.

Он опять притянул ее к себе. И сказал:

— А поверишь ли ты тому, что я действительно победил на конкурсе в Париже и получил первый приз? — он поцеловал ее в губы. — Сейчас я оденусь и все расскажу.

Анна села в кресло, достала из сумочки сигарету и закурила.

Эдуард, одевшись, вошел в комнату.

— Что это? Отдай! Испортишь голос! — он отобрал у нее сигарету и выбросил в окно. — Чем ты тут без меня занималась? Курила целыми днями?

Он подошел к ней, наклонился, поцеловал в щеку.

Анна печально опустила глаза.

Эдуард, присев на подлокотник кресла, стал гладить ее по голове.

— Ну скажи что-нибудь. Почему ты молчишь?

Она посмотрела на него грустными глазами.

— Хорошо, я тебя развеселю, — сказал он, вскочив с кресла.

Сбегав в другую комнату, он вернулся со свертком.

— Я хотел сделать тебе подарок утром, когда ты проснешься, но вижу, что лучше это сделать сейчас.

Он достал пышное белое платье, украшенное бусами и кружевами, белые перчатки до локтя и белые туфли.

Анна закрыла лицо руками.

«Свадебное платье! Какая красота! Но что мне делать?»

Слезы полились из ее глаз.

Он стал ее целовать и успокаивать.

«Хочется только любить, — думала Анна, плача в его объятиях. — Со всей страстью и нежностью. Изо всех сил!»


Утром Анна проснулась в хорошем настроении.

«Лучше не вспоминать ни о чем плохом. Мало ли что могла сказать Катерина. И зачем только я проходила вчера мимо этого кафе!»

Эдуард радовался подарку, который он преподнес своей любимой, едва ли не больше ее самой.

— Ты моя невеста, и больше я ничего не хочу знать, — говорил он.

Анна пока не думала о свадьбе.

«Я очень хочу быть его женой, но впереди у меня еще премьера; Успех на сцене для меня очень важен!»

Она оставалась в центре внимания.

— Что вы думаете о предстоящем спектакле? — задавали ей вопрос в прямом эфире по телевидению. — Нравятся ли вам итальянские голоса? Каковы дальнейшие планы?..

Певица улыбалась, удовлетворенно кивая головой.

«Какие у меня планы? Отпеть премьеру, а потом… — Анна впервые подумала об этом. — Выйти замуж за Эдуарда!»

— Вот видишь, как ты популярна! Мне приятно, что тебе уделяют столько внимания, — говорил Эдуард.

Каждый день он ждал ее возле театра.

Иногда он опаздывал, что очень волновало Анну. А в последнее время стал просто очень сильно задерживаться. Анна не находила себе места.

— Эдуард, сколько можно? — возмущалась она.

Он постоянно находил себе оправдание: «Готовлюсь к новой выставке. Не сердись». Или: «Пишу картину».

Анна кое-как справлялась с сомнениями в своей душе.

Катерина подливала масла в огонь.

— Когда вернешься из Италии, надеюсь, ваш роман кончится? Не бывает вечной любви, попомнишь меня! — ехидно заявляла она.

И Анна, при виде ее, сразу вспоминала слова, услышанные у кафе: «Я почувствовала его губы, они у него такие горячие!»

Всем своим видом Катерина показывала Анне, что хорошо знает Эдуарда.

— Купи ему клубничное мороженое, он его очень любит! — поддевала Катерина.

Анна не обращала внимания, но и мелкие уколы оставляли след в ее душе.

«Он действительно очень любит клубничное мороженое!»

Сама того не замечая, она стала все события связывать в одну цепочку: «Когда Эдуард и Жаннет уехали в Париж, Катерина позвонила мне и сказала, что познакомилась с ним. Потом я нашла ее фотографии (совершенно обнаженной!) у Матильды на столе».

Но больше всего Анну задевали слова Катерины о его горячих губах: «Значит, она прикасалась к ним! Эдуард меня обманывает. Эти постоянные опоздания, какие-то отговорки. Не может быть все это просто так. И наконец откуда Катерине известно, что он любит клубничное мороженое?»

От всех этих мыслей она сильно нервничала.

Когда они с Эдуардом отдыхали на вилле Луиджи, Анна, набравшись смелости, спросила:

— Эдуард, ты часто видишь Катерину?

— Кого?

— Катерину, фотографии которой собирала Матильда.

— Почему ты об этом говоришь? Это было ошибкой, я ничего не знал о них.

— Да, это было в Петербурге. А сейчас?

— Что сейчас?

— Она в Италии, и ты имеешь возможность часто видеть ее.

— Может быть. Но она совсем не интересует меня!

Анна внимательно посмотрела на него:

— Это правда?

— Я не понимаю твоих сомнений. Ты меня в чем-то подозреваешь?

Анна смутилась.

«Ну что я пристала к нему с этой Катериной? Он ничего не знает, а если и знает, то не скажет».

Сомнения еще больше мучили ее.

«Вроде бы все хорошо, и в то же время…»

Анна не находила себе места.

Эдуард был, как всегда, внимателен и ласков. Страсть их с каждым днем усиливалась. Они упивались ею, забывая обо всем вокруг.

«Когда он рядом со мной, я верю ему, но когда он уходит, сомнения одолевают меня. Каждый раз мне кажется, что он не вернется или я вернусь домой, а он будет не один. «Не бывает вечной любви!» Эти слова не выходят у меня из головы».


Катерина была вызывающе заносчива.

Она уже перестала здороваться с Анной и всем твердила о какой-то победе, одержанной в неравном бою.

Анна старалась не обращать внимания, но имя Эдуарда стало слишком часто срываться с Катиных уст.

Эдуард все так же часто опаздывал и более того, уже три ночи не ночевал дома. Иногда он приходил очень усталый и, что совсем поражало ее, отказывался заниматься любовью.

«Я больше не могу, — переживала Анна. — Отношение его ко мне не изменилось, но изменился он сам. Вечно уставший, куда-то стремящийся!»

— Что мне делать, Джулия?

— Ты все придумала. Мы все устаем. Ты разве как машина? Тоже ведь нужен отдых. Подожди, пусть он отдохнет и все нормализуется!

Но Анну это мало успокаивало.

В один из солнечных дней она, выйдя из театра, увидела, что белый «линкольн» ждет ее.

Она подошла к машине.

Эдуард куда-то отлучился.

Анна открыла заднюю дверцу, чтобы бросить сумочку.

На сиденьи лежал большой альбом «Итальянские художники эпохи Возрождения». На английском языке. Положив сумочку, она взяла альбом.

«Посмотрю в ожидании Эдуарда», — решила она, садясь впереди.

Красочные репродукции мелькали одна за другой. Какая-то из страниц была чем-то заложена. Листы альбома свисали с колен Анны, и закладка выпала. Анна наклонилась, чтобы ее поднять, и тут рука ее дрогнула.

На мягком коврике лежала фотография. Поцелуй Эдуарда и Катерины был запечатлен на ней крупным планом.

Женщина подняла снимок.

Эдуард был в зеленом пиджаке, а Катерина в розовом платье. Закинув голову, она обнимала его за плечи.

«Боже! Эдуард!! Так вот откуда горячие губы и бездонные глаза!»

Анну затрясло.

Она бросила фотографию и альбом на сиденье и, схватив сумочку, вышла из машины.

«Забрать вещи и уйти от него, — думала она. — Это — конец наших отношений».


Анна переживала удар.

Бессмысленно она бродила по улицам Милана. Чужие люди бросали удивленные взгляды на ее заплаканное лицо. Она старалась как-то отвлечься, заходила в различные магазины, рассматривая украшения и дорогие наряды. Все было бесполезно.

«Свадебное платье, замужество. Пора оставить эту мысль. Никуда не деться мне от одиночества. Остается только работа. Как я устала, голова раскалывается».

Приехав на такси, она быстро забежала в квартиру.

Эдуарда еще не было.

Анна побросала вещи в сумку. Когда все было собрано, она села в кресло отдышаться.

Слезы лились неудержимо.

«Что меня ждет впереди? — она закурила. — Гостиница и Борис? Все возвращается на круги своя. А Эдуард?.. Лучше не вспоминать. Хотя, чем теперь жить? Только воспоминаниями. Кроме успеха на сцене уже ничто не имеет смысла».

Анна докурила сигарету.

«Уже темно. В гостиницу, так в гостиницу. Выбирать не приходится».

Борис открыл дверь.

Она молча вошла, даже не взглянув на него.

— Вижу, — с вещами?! — радостно сказал Борис и пошел за Анной. — Я знал, что этот день настанет.

Она никак не отреагировала на его слова. Отнесла сумку в кабинет и принялась доставать вещи.

— Освободи, пожалуйста, шкаф, — попросила Анна.

— Хорошо, — покорно сказал он. — Надеюсь, спать будешь со мной, в спальне?

— Нет, ошибаешься, — она свысока посмотрела на него. — В гостиной!

Позвав горничную, попросила, чтобы та принесла ей кофе; пошла в гостиную и села на белый кожаный диван.

Борис последовал за ней.

— Что ты за мной ходишь? — недовольным тоном спросила Анна. — Не пора ли тебе вернуться в Питер, что-то ты здесь засиделся!

— Думаю, после твоей премьеры мы поедем туда вместе.

— Какая самоуверенность! — возмутилась женщина. — С тобой я не только не сяду в самолет, но даже не выйду из этого номера!

— Посмотрим, посмотрим, — буркнул себе под нос Борис, выходя из комнаты.

Горничная принесла кофе, поставила чашку на столик.

«Главное — не подпускать его к себе. Пусть говорит, что хочет, — Анна распечатала коробку шоколадных конфет и взяла одну, в золотой обертке. — А в Петербурге я сама доведу дело до конца. Разведусь с ним без него. Разведусь и куплю квартиру. У меня будет достаточно денег».

Отставив чашку в сторону, она посмотрела на часы: «Двенадцать часов. Завтра к десяти утра в театр».

Разостлав на диване постель, она легла спать.


День шел за днем.

Анна кое-как боролась со своим одиночеством.

Иногда звонила Матильда, интересуясь ее делами. Каждый раз она спрашивала про Эдуарда. Анна отвечала, что все хорошо, они по-прежнему любят друг друга, что Эдуард купил ей свадебное платье и сделал предложение.

— Если бы ты знала, моя девочка, как я за вас рада! — восклицала старушка. — Мы отпразднуем вашу свадьбу, и вы уедете в Париж.

Положив трубку, Анна шла в парк, проветриться и дать выход эмоциям. От частого курения она уже начала кашлять, а от долгих прогулок прохладными вечерами у нее стало болеть горло.

«Еще не хватало мне потерять голос. И так утрачено все, что можно. Хоть голос надо сберечь, это единственное, что у меня есть».

Борис был на редкость молчалив. Он не вмешивался в ее дела, часто не ночевал в номере, но это не успокаивало, а наоборот настораживало Анну.

«Затишье перед бурей, — думала она. — Я хорошо знаю его характер».

Катерина не скрывала своего удовлетворения. Она искоса поглядывала на Анну и радовалась.

— Я же говорила, что своего добьюсь! — сказала она как-то другу Мише.

Анна проходила в это время мимо них.

— У нас с Эдуардом все хорошо! — добавила девушка громко, увидев, что Анна рядом.

«К чему реагировать на эти выходки? В конце концов, у меня есть собственное достоинство, которым я не собираюсь поступаться! Эдуард больше меня не интересует», — пыталась успокоить себя женщина.

Однажды она увидела, как к театру подъехал белый «линкольн».

Эдуард вышел из машины.

У Анны при виде его сильно защемило сердце.

Мужчина долго стоял, оглядываясь по сторонам. Катерина выбежала из театра.

Что было дальше, Анну не интересовало. Она отошла от окна.

— Анна! — окликнул ее мужской голос.

Она обернулась.

У входа в зал стоял Борис с букетом цветов.

— Я хочу пригласить тебя в кино.

Анна сделала удивленное лицо.

Он подошел и протянул ей букет.

— Прекрати эти ухаживания. Это выглядит нелепо и даже глупо, — серьезно сказала она.

Борис улыбнулся:

— Почему же?

— Я слишком хорошо тебя знаю. Мне известно, что за этим кроется.

— Никогда не поздно начать все сначала.

Анна рассмеялась:

— Посмотри на себя, как ты истаскался с бульварными девчонками! Насколько мне известно, была не только Эмилия! Вырвался на волю!

— Да, но ты первая…

— Я не интересуюсь твоими романами, — перебила она, развернувшись и отойдя в сторону.

Артист, исполняющий роль Альфреда в «Травиате», подошел к Анне.

— Наконец-то я нашел тебя, — обрадовался он. — В третьем действии, в нашем дуэте…

Они вошли в зал.


Вернувшись в гостиницу, Анна Бориса не застала.

«Как хорошо, что его нет. Я лягу пораньше спать. Завтра нужно хорошо выглядеть — прогон спектакля».

Она разделась, выключила свет и легла в постель.

Несколько позже вернулся Борис.

Поведение Анны в театре не выходило из его головы. Он выбросил купленные для нее цветы, долго ходил по городу и пил пиво. Уязвленное самолюбие не давало ему покоя: «Или я верну ее, или я буду не я!» — думал он.

Войдя в номер и увидев туфли Анны, он понял, что она дома. Тихо пройдя в гостиную, Борис остановился у дивана.

Было темно, только свет уличного фонаря проникал в окно.

Анна лежала, откинув одеяло. Она уже спала. Бретельки ночной сорочки сползли с плеч, а глубокий вырез оголял ее груди, вздымающиеся при тихом дыхании. Расслабленное тело было полно спокойствия. Длинный подол сорочки завернулся, обнажив стройные ноги.

«Как я давно не прикасался к ее ногам!» — пронеслось в голове Бориса. Он нагнулся и провел рукой по талии и бедру, опускаясь вниз. Сильное желание овладеть женщиной охватило его.

Борис полностью разделся и, бросив одежду на кресло, присел на край дивана.

Осторожным движением он поднял сорочку вверх и прикоснулся губами к горячему животу женщины, обхватив руками ее бедра.

Анна простонала.

— Эдуард, — тихо сказала она во сне.

Борис приподнял ее голову и снял сорочку, откинул в сторону.

Анна открыла глаза.

Поняв, что происходит, она вскрикнула, но Борис стал целовать ее в губы, сжимая руками упругие груди. Она била его по спине кулаками. Он схватил ее руки, прижал к дивану и грубо овладел ею.

— Я ненавижу тебя! — кричала Анна, мотая головой.

Борис кряхтел и стонал от удовольствия, пытаясь ее поцеловать.

В конце концов Анна устала сопротивляться. Она лежала, равнодушно глядя в потолок.

Потное лоснящееся тело Бориса скользило по ее нежному телу. Толстые пальцы мяли ее груди, живот и вдавливались в бедра.

«Никогда не казался он мне таким мерзким, как сейчас! Он облизал все мое лицо. Когда это кончится?»

Удовлетворенный Борис лег на бок, одной рукой обхватив талию женщины, другой гладя ее по бедрам.

— Вот мы и опять муж и жена, — довольно сказал он.

Анна вывернулась из его объятий, встала и оделась.

— Куда же ты? — испугался Борис.

Женщина вышла из комнаты.

Остаток ночи она провела в кабинете.


После этой ночи ничто не могло заставить ее вернуться в гостиницу.

Джулия вновь приютила ее у себя.

Теперь Анну ничто не веселило. Она была подавлена.

«Никому не верю. Не хочу никакой любви. Отпою премьеру и сразу в Питер. Буду жить одна, до самой старости. Все приелось. Устала. Больше не могу».

В театре ей стали каждый день передавать цветы от Эдуарда. В одном из букетов лежала записка:

«Анна, ты все придумала. Я жду тебя каждый день!

Вернись!»

Анна выбрасывала цветы без раздумий, а потом просто перестала их забирать. В фойе театра будто открылся цветочный киоск. Вазы множились день ото дня.

Артисты удивлялись: «Откуда в театре столько цветов?»

Эдуард прислал Луиджи, который передал очередную записку.

«Что я должен сделать, чтобы ты мне поверила?» — было написано в ней.

— Я ничему не хочу верить! — настаивала на своем Анна. — Так и передай ему, Луиджи.

Происходящее забавляло Катерину.

— Я же говорила, что не бывает вечной любви!

Анна старалась ее не слушать.

— Зря ты не обращаешь внимания на мои слова!

Анну очень задевали ее слова, но надо было играть. Играть роль независимой и равнодушной, может быть, надменной примадонны.

«На сцене играй и в жизни тоже. Ну, почему в жизни нельзя быть самой собой? Почему нужно всегда что-то изображать? Я ведь просто слабая женщина! Желающая любви и тепла. Разве это так трудно понять?»

Но приходилось играть.

Пресса опять вмешалась в личную жизнь актрисы.

«Любовные связи артистов и вообще всех людей искусства, как известно, недолговечны. Так произошло и на этот раз. Интимная связь русской примадонны и французского художника завершилась обычным образом. Он стал изменять ей, а она ему».

— Что за вздор? — негодовала Анна. — Джулия, ты можешь себе представить, что они здесь пишут?

— Не обращай внимания, это обычное дело.

— Обычное дело то, что все кончается, — ехидно заметила Катерина, проходящая мимо.

«Если бы Эдуард не появился в моей жизни, все было бы на своих местах. Успех на сцене всегда со мной, от Бориса я так или иначе избавилась бы. Что еще остается? Любовь… Но от нее одни неприятности».


Анна хорошо проводила время с Джулией.

Кафе, бары, прогулки за город, новые поклонники.

Она играла мужчинами, как хотела, но близко к себе не подпускала.

«Я не хочу ничего серьезного. Ни поцелуев, ни вздохов, ни, тем более, постели, Эдуард! Ты стал для меня воспоминанием. Я прогоняю тебя от себя, но это, кажется, невозможно. Каждую ночь меня опять ласкают твои руки и целуют твои губы. Я не хочу никого, кроме тебя! Я люблю тебя! Как сделать, чтобы все, что произошло, было только плохим сном?»

Несмотря на внешнее спокойствие и увлеченность работой, сердце Анны разрывалось на части.

«В голову приходят самые дурные мысли. Нужно, чтобы кто-то был рядом со мной».

— Джулия, не покидай меня, — просила подругу Анна.

— Ну что ты, я без тебя никуда!

На имя Анны в театр пришло приглашение.

— Ты уже прочитала его? — спросила Джулия.

— Да. И была очень удивлена. Какой-то богатый меценат приглашает меня на ужин. Пишет, что там будет очень уважаемая публика.

— Не вздумай отказываться!

Анне не очень хотелось новых знакомств, вокруг ее имени и так ходили всякие разговоры.

— Пусть мнение других тебя не интересует, — настаивала Джулия. — Ужин, так ужин. Отвлечешься.

В назначенный день Анна явилась по указанному адресу.

Дверь шикарного дома открыл черный слуга.

Анна вошла.

Ее изумлению не было границ. Богатство и роскошь были невообразимые. Она даже не могла понять, куда попала. Хозяин дома лично спустился по мраморной лестнице и пожал гостье руку.

— Паоло Беллини, — представился он. — Крупный судовладелец, интересующийся искусством.

Он наклонился и поцеловал Анне руку.

— Много о вас слышал, видел портрет и хочу познакомиться.

— Очень приятно, — ответила она. — Приглашение для меня очень неожиданное.

— Я знаю. Надеюсь, вы теперь часто будете бывать в этом доме?

Анну пригласили пройти в зал.

Множество гостей уже собралось там. Известных артистов, художников и поэтов представляли Анне.

«Все очень похоже на вечера у Матильды. Только слишком много иностранцев».

Почти всю Европу представляли собравшиеся здесь известные люди.

Анна сразу же привлекла внимание всех, и ее засыпали вопросами. Один молодой человек был особенно настойчив.

— Генрих.

Он обвел Анну взглядом.

Ей стало неловко и показалось, что она уже где-то видела этого человека.

— Я немец, — продолжал он. — Занимаюсь графикой, люблю математику и верховую езду.

«Верховую езду?.. Кажется, я вспомнила, где видела этого человека. У Луиджи на вилле, в день его рождения».

Анна заволновалась. Воспоминание о Луиджи потянуло за собой воспоминание об Эдуарде.

Когда вся публика была в сборе, последовало приглашение к столу.

Генрих развернул Анне стул и сел рядом.

— Позвольте за вами поухаживать!

Она любезно согласилась.

Стол, около двух десятков метров длиной, весь был уставлен всевозможными яствами.

Анна обвела взглядом публику.

Дамы и господа различных возрастов сидели за столом, угощались и вели неторопливые разговоры. Почти сплошь незнакомые лица. Только некоторые из них она видела на обложках журналов или по телевидению.

«Известные, но не знакомые мне люди, — подумала певица. — Но…»

Ее взгляд упал на мужчину, сидящего в нескольких метрах от нее, чуть наискосок.

«Но это же Эдуард!.. Боже! Куда я попала? Опять он!»

Генрих, сидевший рядом, задавал какие-то вопросы, но она на них не отвечала.

Анна не отрывала взгляда от Эдуарда.

А он — от нее.

«Эдуард!..»

Сердце женщины сильно заныло. Хотелось броситься к любимому, забыть обо всем, но гордость не позволяла это сделать.

Эдуард не сводил с Анны глаз.

Какая-то дама, сидевшая рядом с ним, неустанно пыталась его разговорить, он бросал ей в ответ какие-то реплики, но не она занимала его мысли.

«Встать и уйти — верх неприличия, дурной тон, — подумала Анна. — Придется ждать конца вечера».

После застолья публика прогуливалась по комнатам гостеприимного дома.

Генрих не отставал от Анны.

— Я сделал копии всех гравюр Дюрера. По теории перспективы…

— Генрих, давайте поговорим о чем-нибудь другом.

Анна старалась не смотреть в сторону Эдуарда, но Генрих сам заметил его и пригласил подсесть к ним.

Анна встала:

— Я еще не была в других комнатах. Здесь очень необычные для Европы интерьеры, мне интересна китайская комната.

Генрих попытался что-то возразить, но Анна уже отошла в сторону.

Эдуард печально посмотрел ей вслед.

И все-таки, как Анна ни избегала его, он поймал ее.

— Анна! — взволнованно сказал Эдуард.

У Анны все горело внутри. Слезы стояли в глазах.

— Пусти, — она попыталась вырвать свою руку из его руки.

— Почему ты не хочешь меня выслушать?

«Как я его люблю! Эдуард, я не могу жить без тебя!»

— Я ничего не хочу слушать. Забудь обо мне!

— Я люблю тебя, Анна!

— А еще кого ты любишь?

— Но это обман! Жестокий обман!

Она высвободила свою руку и собиралась уйти, но Генрих был тут как тут.

— Разрешите пригласить вас на танец! — он взял Анну под руку.

Медленная композиция приглашенного эстрадного оркестра заполняла зал.

Анна положила руку на плечи молодого человека, склонила голову. Слезы скатывались по ее обнаженным до локтя рукам и падали на паркет.

Эдуард стоял в стороне, наблюдая за танцующей парой.

— Я ухожу! — сказала Анна Генриху. — Проводите меня!

— С удовольствием! — ответил обрадованный парень.

Она направилась к выходу.

— Анна! — позвал стоящий у дверей Эдуард.

Генрих обнял ее за талию, притянул к себе и начал страстно целовать.

Анна, заметив, что Эдуард находится рядом, обвила шею молодого человека руками и, закрыв глаза, отвечала на его поцелуи.


Генрих стал ухаживать за Анной.

— Для чего он тебе? — спросила как-то Джулия.

— Не знаю. От тоски.

— А Эдуард?

Глаза Анны наполнились слезами.

«С Эдуардом никто не может сравниться! Я люблю его и буду любить всегда!»

— У Эдуарда есть кто-то другой. Ты, Джулия, даже знаешь, кто это. Не так ли?

— Глупости. Я не верю этому. Он продолжает ходить за тобой. Опомнись, пока не поздно!

— Я бы с радостью, но что потом? Опять Катерина?

— Никакой Катерины у него нет. Ты же знаешь ее подлую натуру! Здесь что-то не чисто!

— Иногда мне кажется, что ты права. Я люблю его, Джулия!

Анна разрыдалась прямо в театре.

— Успокойся, настанет время и все у вас будет опять хорошо.

Заботливая Джулия обняла Анну.

«Если бы все было так, как она говорит! Мой Эдуард! Я хочу быть с тобой!»

Катерина, увидев заплаканную Анну, просияла.

Женщина не могла успокоиться.

«Зачем я поехала в эту Италию! Все ради успеха, ради карьеры! Здесь все плохо, один к одному: ссора с Эдуардом, Борис со своим сексом, Катерина, действующая на нервы, а теперь еще совсем юный Генрих, безумно влюбленный и требующий выйти за него замуж! Хоть бы что-то изменилось в моей жизни в лучшую сторону! Я уже начинаю ненавидеть театр, свою славу и внешность. Но самое страшное — я все больше и больше понимаю, что без Эдуарда не могу жить!»

Анна почти перестала ходить на репетиции, ссылаясь на головную боль.


Катерина ликовала.

«Как я довольна собой! — посмеивалась она. — Эти фотографии мне очень помогли».

Находясь подолгу в театре, она шепталась с Мишей.

— А ты классный фотограф! Запечатлел нас с Эдуардом так, как будто мы действительно целуемся!

— И она поверила?

— Естественно! Их романтической любви пришел конец! Я подложила снимок в альбом, лежащий в его машине. Это и послужило точкой в их отношениях.

— А Эдуард как относится к тебе?

— Не волнуйся, — Катерина поманила его пальцем. — Вот ключик от его квартиры. Я знаю, где он живет, так что главный козырь у меня в руках. Вот увидишь, я заставлю его меня любить!

Она спрятала ключ в сумочку и посмотрелась в зеркало.

— Я довольна собой! — гордо сказала она и рассмеялась, подмигнув Мише.


Эдуарду надоело уговаривать Анну.

«Все, что я делаю, бесполезно!»

Вернувшись и найдя фотографию в салоне автомобиля, он все понял: «Анна ушла и больше не вернется. Более того, она не поверит, что это подстроено».

Однако он попытался пойти ей навстречу, задаривая цветами и посылая записки, но все оказалось тщетно.

«Ей не позавидуешь! В гостинице Борис, а в театре — Катерина. Остается единственный выход, — решил он. — Силой выдворить Бориса и Катерину из Италии. Может, тогда Анна захочет со мной разговаривать?»

Возвращаясь с такими мыслями домой и подойдя к двери, он удивился: та была не заперта.

«Может быть, Анна вернулась?»

В ожидании чуда, он вошел в квартиру.

— Анна! — позвал Эдуард.

Никто не ответил.

«Утром я очень торопился и, наверное, сам забыл закрыть дверь, — он грустно улыбнулся догадке. — А жаль!»

Эдуард принял душ и направился в спальню отдохнуть и обдумать план действий.

Войдя в спальню, он опешил.

Кровать была разобрана, а на белой в розах простыне лежала совершенно обнаженная женщина, даже не прикрытая одеялом.

Он узнал ее.

— Катерина! — Эдуард был потрясен. — Немедленно убирайся из моей квартиры!

Казалось, что девушка не слышит его. Она сладко посапывала, притворяясь спящей.

Он подошел к ней, взял за руку и потащил с кровати.

— Как ты сюда попала? Уходи, слышишь!

Катерина открыла глаза. Хитро улыбаясь, она обхватила шею Эдуарда руками и притянула к себе.

— Я пришла к тебе! Будь со мной, Эдуард! Посмотри, как я хороша!

Он разомкнул руки, обхватившие его шею. Бросил на кровать одежду Катерины.

— Одевайся и уходи! Откуда у тебя ключ?

Она не отвечала. Только повернулась к нему лицом, обхватив свои груди руками.

— Эдуард! — девушка начала стонать. — Я люблю тебя! Иди ко мне!

Мужчина рассмеялся.

— Театр в моем доме! Ну уж нет, хватит!

Он схватил ее за руки, поднял с постели и вытолкнул в прихожую, положив на кресло ее одежду.

— Или ты оденешься и уйдешь сама, или окажешься на улице в таком виде!

Он распахнул входную дверь.

Сосед, живущий этажом выше, спускался по лестнице.

Катерина, увидев его, схватила одежду. Зазвонил телефон.

— Луиджи! Я жду тебя. Быстрее!

Через десять минут Луиджи был у Эдуарда.

Катерина, одеваясь, стояла перед зеркалом.

— Эту обольстительницу мы возьмем с собой, — Эдуард показал на девушку.

Они усадили ее в машину.

— Куда мы едем? — заволновалась Катерина.

Ей никто не ответил.

Подъехав к театру, Эдуард остановил машину.

— Выходи, — сказал он Катерине.

Девушка с невозмутимым видом открыла дверцу.

— Подумаешь, какой принц, — сказала она на прощанье.

В это время из театра выходила Анна.

Увидев автомобиль Эдуарда и выходящую из него Катерину, она замерла.

«Машина остается, а женщины меняются, — подумала она. — Желание Катерины исполнилось. Теперь ее возят на белом «линкольне».

Катерина, увидев Анну, обрадовалась.

— Я же говорила, что своего добьюсь! — едким тоном сказала девушка и засмеялась.

Эдуард, наблюдая за этим, был полностью повергнут.

— Все. Все кончено, — сказал он Луиджи. — Теперь она мне не поверит.

— Не теряй надежды, — поддержал его Луиджи. — Ты ни в чем не виноват. А этого достаточно, чтобы женское сердце вновь растаяло.

Машина скрылась за домами.


Анна задумчиво шла по улице.

«Сюрприз за сюрпризом. Уехал бы он в Париж или в Питер к Матильде. Что он здесь делает? Ждет, пока Катерина отпоет свой дебют? Как это все глупо. Наш король любит певиц! — она улыбнулась. — А певицы? Они должны быть одинокими? Нет! Есть еще Генрих! Может, стоит им заняться посерьезнее?»

При этой мысли у Анны немного поднялось настроение: «Лучшее средство от любви — это новая любовь!»

Анна была равнодушна к ухаживаниям Генриха.

Он постоянно ее куда-нибудь приглашал, приносил в театр цветы и подарки.

— Спасибо, — равнодушно говорила она, целуя его в щеку.

Молодой человек был учтив, воспитан и с большим вкусом выбирал подарки для своей возлюбленной.

Но Анна не могла ответить ему взаимностью. Она знала, что он давно хочет близости с ней, и поэтому старалась его избегать. Эдуард затмевал всех мужчин. Воспоминания о нем еще были очень свежи, и она предпочитала лучше быть одной, нежели заниматься любовью с мужчиной, которого не любит.

Но сегодняшний день перевернул все.

«Долго я буду на это смотреть? Так можно и состариться раньше времени, — подумала она. — Буду немного нежнее с Генрихом. В конце концов, я женщина и хочу любви».

Генрих позвонил Джулии.

— Анна у тебя? — спросил он. — Позови.

Анна подошла к телефону.

— Я жду тебя возле подъезда.

— Хорошо, — ответила она.

Они просидели весь вечер в кафе.

Генрих был весел, говорил комплименты и поедал Анну глазами.

Женщина немного развеялась, вышла из своей привычной задумчивости, да и шампанское опьянило ее.

«А он все-таки ничего, — подумала она. — Хорошая фигура, симпатичное лицо, не глуп».

Приближалась ночь.

— Может поедем ко мне? — робко спросил Генрих.

Анна долго молчала, улыбаясь и глядя, как огонь светильников отражается в бокале с шампанским.

Генрих вопросительно посмотрел на нее.

— Да, — ответила она.


— Ты будешь кофе? — спросил молодой человек, когда они приехали к нему домой.

Анна отказалась.

— А это? — он показал на бутылку белого вина.

— Нет.

Он подсел к ней.

— А чего ты хочешь? — шепотом спросил Генрих, ловя губами ее волосы.

Анна улыбнулась.

Генрих положил ей руку на грудь.

— Я чувствую, как ты дышишь, — он расстегнул пуговицы, распахнул кофточку Анны. — Какая грудь!..

Анна откинулась на спинку дивана, закрыла глаза.

«Эдуард, я хочу, чтобы это был ты!»

Генрих уложил ее на диван.

— Как ты красива! Анна, я люблю тебя!

Его голос заставил Анну прийти в себя.

«Нет! Не то! Мягкие, почти детские руки, этот еще юношеский голос! Я не могу. Эдуард, где ты?»

Она открыла глаза и встала с дивана.

— Что случилось? — испугался бедный Генрих.

Анна улыбнулась:

— Оставим это до следующего раза!

Глаза Генриха выражали недоумение и протест.

— Как?! — возмутился он.

Анна не могла ничего ответить. Она молча застегнула кофточку, искоса поглядывая на молодого человека.

— Давай лучше выпьем вина, — предложила она после паузы, присаживаясь в кресло.

Генрих достал фужеры и, разлив вино, выжидательно посмотрел на Анну.

Она отпила несколько глотков и поставила фужер на место.

Генрих подлил ей еще вина.

— Достаточно, — усмехнулась она. — Даже если я опьянею, ничего у нас не выйдет.

Потом Анна встала и молча вышла из квартиры.

«Бедный мальчик, — подумала она. — Зачем я довела его до такого состояния?.. Нет, все правильно. Хоть сама себе не буду лгать. Я его не люблю».

После этого вечера настроение Анны окончательно испортилось.

«Должно пройти какое-то время, чтобы я забыла Эдуарда. Боюсь только, что слишком долго мне придется его забывать».


Анна была неуловима.

Эдуард предпринял еще несколько попыток встретиться с ней, но все было бесполезно. Она избегала его. К тому же художнику нужно было немедленно отлучиться по делам в Париж, и он мучился от того, что долго не увидит свою любимую.

А Анна страдала.

Как-то Генрих спросил у нее об Эдуарде. После этого она с ним долгое время не встречалась. Анна понимала, что мучает молодого человека своим равнодушием, но иначе не могла.

«Как переступить через себя? Как заставить себя любить и ласкать другого? Это выше моих сил!»

— Я бы на твоем месте сама пришла к Эдуарду, — сказала однажды Джулия. — Ну даже если и изменил, то что из этого? Мужчины все таковы. Он один, а вокруг много красивых женщин.

— Нет, — ответила Анна. — Не могу! Я не знаю…

— А Генрих?

— Что Генрих?

— Долго ты собираешься его мучить?

Анна вздохнула:

— Не знаю. Может, ты и права, надо попробовать.


Теплая весенняя итальянская ночь не давала покоя влюбленным. Целующиеся пары гуляли по тихим улицам до утра.

Генрих проводил Анну до подъезда Джулии.

— Давай снимем квартиру, — предложил парень.

— Зачем?

Генрих жадным взглядом проводил проходящую мимо целующуюся пару.

— Будем как они!

Анна рассмеялась:

— Генрих, я много старше. Молодые девушки заглядываются на тебя, а ты…

— Не говори так, — нежно сказал он, обняв ее за талию.

Анна почувствовала, что он возбуждается.

— Я пойду. Очень устала и хочу спать.

— Но… — он стал страстно целовать ее. — Но я хочу быть с тобой!

— Пусти, Генрих.

Анна вырвалась и побежала в подъезд…

Сладкий сон захватил ее в свои объятия.

Анна лежала на боку. Сильные руки прикоснулись к ее телу. Она почувствовала тепло. Горячие губы обожгли ее грудь. Анна застонала.

— Эдуард, — вырвалось из ее груди.

— Анна, я люблю тебя. Ты должна мне верить. Я не могут без тебя!

Женщина запрокинула голову.

Сильные руки блуждали по ее бедрам. Она трогала его за плечи, чувствуя, как мускулы играют под кожей. Эдуард опускался все ниже и ниже, целуя ей живот, ноги и лоно. Анна обняла его, сильно прижав к себе. Он овладел ею. И она его долго не отпускала.

«Какое блаженство! Я чувствую его всего. Он мой! Он любит меня!»

Эдуард ласкал ее груди, обнимал за талию и бедра. Она чувствовала его сильное тело. И ей была приятна эта тяжесть.

Она жила в пространстве своей бесконечной любви.

«Эдуард, я все забыла. Я хочу быть только с тобой, а все остальное…»

— Эдуард, — сказала Анна вслух и проснулась.

Солнечный свет бил в окно. Птичий щебет доносился с улицы.

Анна обвела взглядом постель, и чувство тоскливой реальности с болью ворвалось в ее сердце.

— Эдуард, — заплакала она. — Это сон! Не хочу просыпаться. Не хочу!

Джулия стояла рядом.

— Успокойся, так можно сойти с ума. Завтрак на столе. Встретимся в театре.

Анна осталась одна.

«Джулия права. Я должна пойти к нему сама. К черту приличия!»


Поднявшись на второй этаж, Анна остановилась в нерешительности.

«Квартира, где мы жили с Эдуардом… — она провела рукой по перилам. — Все здесь особенное, даже эти перила. Сейчас я позвоню и он откроет дверь. Что я скажу?..

Нет, я буду молчать. Он сам все скажет».

Она подошла к двери и дрожащей рукой позвонила.

Никто не открыл. Эдуарда не было.

Анна медленно вышла из подъезда.

«Ну что ж, это было даже лишним, — она облегченно вздохнула. — Больше я сюда не приду».

Первый, кого увидела Анна, придя в театр, был Борис.

— Аня?

Она не оглянулась.

— Аня, постой!

Она ускорила шаг.

Борис догнал ее и резко развернул к себе лицом.

Она, быстро сообразив, размахнулась и дала ему пощечину.

Он схватил ее за руку.

— Может, хватит устраивать концерты? — не выдержала Анна. — Что тебе еще от меня нужно?

Подошла Катерина:

— Семейная сцена?

Борис отвел Катерину в сторону. Пока они о чем-то переговаривались, Анна убежала в гримерную.

«Нет, хватит с меня переживаний! — она быстрыми движениями наносила грим. — Хочу нормальной любви и жизни!»


Анна стала встречаться с Генрихом.

Тот привозил ее в театр и увозил обратно. Засыпал цветами и комплиментами. Все завертелось, но пока еще не дошло до главного.

— Ну, что может произойти, если ты переспишь с другим мужчиной? — не понимала Джулия. — С Эдуардом у вас сейчас нет никаких отношений, у него свои дела, у тебя свои.

Анна все понимала, но как только дело доходило до постели, она отказывала.

— Перестань мучить Генриха, — говорила Джулия. — Посмотри на него. Кроме тебя, никого не видит, а ты над ним издеваешься!

«Да я уже и сама чувствую, что начинаю к нему привязываться. Когда его нет, я скучаю, может, хватит ломаться?»

И Анна решилась.

После очередной прогулки, молодой человек привез ее к себе домой.

— Располагайся! — сказал он, а сам отправился в душ.

Анна села в кресло.

«Какой он забавный, этот Генрих! Веселый, беззаботный, как ребенок!»

Она сняла с себя дорогие украшения.

«Это будет мешать».

Молодой человек, набросив халат, вышел из душа. Вода капельками стекала с его мокрых волос. Он обнял Анну.

— Генрих, почему ты не вытер голову?

— Сейчас не это главное.

Он страстно целовал лицо женщины. Анна обняла его за шею. Водя руками по талии и бедрам, он сильно прижимал ее к себе. Она скинула туфли.

Генрих взял Анну на руки и отнес в спальню.

Она чувствовала, как напрягаются его мышцы, что он уже готов овладеть ею, но она была еще не готова. Его руки скользили под платьем по ее телу, но не было чего-то того, что заставило бы ее забыться.

Анна взяла его за плечи, опустила ниже живота. Он приник к ее лону, она напряглась, голова у нее закружилась. Анна закрыла глаза.

— Эдуард… — вздохнув, сказала она и провела рукой по его голове. — Эдуард, иди ко мне.

Генрих, целуя, снимал ее платье. Последняя пуговица не расстегивалась, и платье начало рваться. Анна открыла глаза, чтобы помочь снять его, и тут она увидела, кого называла Эдуардом.

Женщина присела на кровать.

Генрих гладил ей колени.

— Я слышал, как ты называла меня Эдуардом.

Анна покраснела.

— Но я не обижаюсь. Мне все равно, как ты будешь меня называть, я хочу тебя.

Она нежно поцеловала его в щеку.

— Нам нужно расстаться, мой мальчик.

— Но поч…

Анна закрыла рукой его рот.

— Не спрашивай, я сама рада бы забыть об этом, но не могу.

Генрих оделся, подошел к туалетному столику, стоящему под зеркалом возле кровати, и выключил видеокамеру.

— Что это? — испугалась женщина. — Генрих, зачем ты это сделал?

Она кинулась к нему.

— Что теперь говорить, — вздохнул парень, — пусть хоть останется на память.

— Какая память, Генрих, ты что. Отдай мне или немедленно выбрось!

— Хорошо… — сказал он и сильно покраснел. — То есть, нет, я оставлю это себе… Я люблю тебя, Анна!

Анна не знала, что теперь делать.

— А если это кто-нибудь увидит?

— Никто, — робко произнес он. — Ну а если и увидит, то я буду только гордиться, что такая женщина была у меня в квартире.

Он помог ей одеться.

— Я провожу тебя.

Они молча сели в машину.

«Только бы не было неприятностей из-за этой пленки. Зачем он снял сцену несостоявшейся любви? Молодая кровь, горячая. Хочется острых ощущений. Полюбоваться женщиной в ее отсутствие, — она улыбнулась. — Бедный влюбленный Генрих, разве мало девушек вокруг!»

— Ты расстроилась?

— Да нет, — Анна положила ему руку на колено. — Главное, чтобы ты ее никому не показывал.

— Можешь быть уверена, твоей красотой буду наслаждаться я сам.

Машина подъехала к дому Джулии.

— При первой же необходимости, я к твоим услугам! — твердо сказал Генрих, целуя руки Анны.


— Ну как прошла ночь? — поинтересовалась Джулия, увидев Анну в театре.

Анна опустила глаза.

— Понятно, — сказала Джулия. — Я так и знала.

Катерина, победно подняв голову, прошла мимо.

— Сколько осталось до премьеры «Снегурочки»? — спросила Анна.

— Две недели, скоро мы расстанемся с ней.

Анна облегченно вздохнула.

«Скоро кончится этот кошмар. Я снова буду в Петербурге. Старый город, старые друзья. Только бы выдержать этот месяц!»

Она старалась не думать ни об Эдуарде, ни о Генрихе. Репетиции полностью поглотили ее.

«У меня все хорошо. У меня есть имя, деньги. Я не должна страдать», — успокаивала себя женщина.

Борис все время вертелся вокруг. Сидел на репетициях, посещал вечерние спектакли. Анна не обращала на него внимания.

Как-то он поймал ее в коридоре.

— Перестань за мной ходить! — раздраженно сказала женщина.

— Ты помнишь ту ночь? Мне с тобой было очень хорошо.

Анна попыталась его оттолкнуть, но он сильно прижал ее к стене.

— Анна, — целуя ее, шептал Борис, — вернись в гостиницу.

Анна закричала.

На ее крик из гримерных повыскакивали артисты. Испуганный Борис отошел в сторону.

«Ну и репетиция у меня теперь! Все хуже и хуже!»

Она хлопнула дверью, войдя в свою гримерную.

— Джулия, — взмолилась Анна, спрячь меня куда-нибудь.

— Не бойся, я его сюда не пущу! А завтра увезу тебя в свой дом, под Милан.


Небольшой дом, окруженный садом, стоял на берегу речки.

Анне очень понравилось это место. Каждый день она отдыхала в уютной беседке. Читала и смотрела на небо.

«Продержаться только месяц, а потом — Петербург и новые заботы. Теперь я понимаю холостяков и монахов. Монахов, правда, не очень, а вот холостяков! Живут себе всю жизнь одни. Никому ничем не обязаны, не расстраиваются по поводу любовных неудач, — она посмотрела на высокое чистое небо. — Свобода! Бесконечная свобода, только пари над землей и наблюдай, чем там занимаются эти людишки».

Она закрыла глаза.

Чьи-то руки мягко опустились ей на плечи.

Она вздрогнула.

«Кто это? Здесь никого нет!»

Руки соскользнули с плеч на грудь.

Анна вскочила.

— Генрих! — воскликнула она. — Ты…

— Да, это я, — спокойно сказал парень. — Джулия отправила меня сюда развеселить тебя.

— Ты меня напугал! — Анна перевела дыхание.

Он рассмеялся.

— Сегодня очень теплый день! И вода блестит, как зеркало на солнце!

И Генрих, сбросив джинсы и майку, кинулся в речку.

— Подожди, ты забыл снять носки! — Анна залилась звонким смехом.

— Иди ко мне! — крикнул он, стоя по пояс в воде и кидая на берег уже мокрые носки.

Анна подошла близко к воде.

— Генрих, перестань брызгаться! — она заслонила лицо локтями.

Он схватил ее за руку и потащил в воду.

Она, смеясь, сопротивлялась, но было уже поздно. Легкий халат намок, прилип к телу.

Они барахтались в воде. Генрих пытался ее поймать, но Анна ловко ускользнула от него. Наконец, он поймал подол ее халата.

— Отпусти, — закричала женщина, ударив рукой по воде.

Брызги веером полетели в лицо парня.

— Ах вот как?

Он привлек ее к себе.

Анна смеялась, приняв его объятия за шутку, но, взглянув в его глаза, она замолчала.

— Не надо, Генрих, — прошептала она.

Он проглатывал ее страстным взглядом. Руки блуждали по спине, стягивая халат с плеч.

— Генрих!..

Анна хотела вырваться, но он сжал ее в объятиях крепче. Целуя, взял на руки и аккуратно положил на берег.

Халат прилип к телу, выдавая все совершенства ее фигуры. Парень положил руку на грудь Анны, трогая пальцами выдающийся из-под ткани сосок.

Женщина взяла его руку, убрала с груди.

— Не надо! — тихо сказала она.

Генрих лег на траву, положил руки за голову и уставился в небо.

Анна, поправив волосы, встала, повернулась к молодому человеку спиной.

И вдруг ее обхватили его руки. Он повалил ее на траву и распахнул халат. Решительный огонь блеснул в его глазах.

Сопротивляться было бесполезно.

Анна закрыла глаза.

Мягкие руки ласкали ее тело. Она возбуждалась от прикосновений его языка и губ к ее соскам. Знакомое ощущение разливалось по всему телу. Она хотела оттолкнуть его, но ослабевшее тело не слушалось. Он возбуждал ее лоно. Анна стонала, закусив губу и вздрагивая; бедра раздвинулись сами, бедра приглашали, хотели обнять его. Генрих глубоко проник в нее. От приятного ощущения у нее закружилась голова. Она обвила его шею руками и, тихо постанывая, двигалась вместе с ним. Целуя губы Анны, парень сильно прижал ее к себе. Они вместе громко простонали.

Генрих лег рядом.

Анна задумчиво смотрела в небо.

Он попытался что-то сказать, но, взглянув на ее лицо, передумал. Встал, оделся и молча пошел к дому.

Через некоторое время в дом зашла Анна.

Молодой человек, сидя в кресле-качалке, читал книгу.

Анна переоделась.

— Ты не волнуйся, — сказал он. — Я сейчас уеду.

— Генрих… — начала женщина.

— Нет-нет, не беспокойся, все хорошо, — он подошел к Анне. — Если бы ты знала, как я тебя люблю. Ты потрясающая женщина! Такой, как ты, больше нет. Но я же вижу, что твоими мыслями полностью владеет Эдуард, хоть ты теперь меня так не называешь.

Он поцеловал ее в губы:

— После того, что сейчас было, я люблю тебя еще больше.

Анна вздохнула.

— Еще увидимся, да? — спросила она.

— Конечно.

Он пошел к машине.

— Пока! — крикнул Генрих, помахав рукой.

Анна закурила.

«Славный мальчик. Только еще слишком молод».


Она вернулась в Милан.

— Как отдохнула? — поинтересовалась Джулия.

— Хорошо.

— А Генрих? Как он? — в глазах Джулии промелькнул огонек любопытства.

Анна улыбнулась.

— Я все поняла, — обрадовалась Джулия. — Наконец-то ты решилась. Все, кто был с ним, в восторге!

— И я тоже, — ответила Анна. — Но…

— Опять какие-то «но»? Запомни, если тебе суждено быть с Эдуардом, ты будешь с ним. И никакие интриги Катерины этому не помешают.

Анна задумалась.

— Может быть, — согласилась она.

Теперь женщина знала, что она не одинока.

Джулия все время поддерживала ее, и Генрих тоже был рядом. Интимных отношений между Анной и Генрихом больше не возникало. Она видела, как он сдерживает себя, и поражалась.

«Он настоящий друг, и я ему благодарна за то, что он рядом. Больше мне от него ничего не надо».

Зато Генрих страдал. Он мучился своей неразделенной любовью к этой восхищающей всех женщине.

— Джулия, — говорил он. — Я люблю ее! Люблю настолько, что буду рад; если они помирятся с Эдуардом!

— Я знаю. Твое искреннее и благородное сердце поражает всех вокруг. И Анну тоже.

— Только и всего, — грустно улыбался он.

Анна немного успокоилась.

Катерина и Борис все время ходили под руку, о чем-то оживленно болтая.

Борис не спускал с Анны глаз, и она чувствовала, что должно опять что-то произойти.

«Или он опять накинется на меня, или еще что-нибудь».

И она не ошиблась.

Задержавшись однажды в театре, она поднялась в гримерную, чтобы переодеться и смыть грим.

Открыв дверь, она увидела Бориса, сидящего в кресле.

Он быстро встал и, подойдя к двери, закрыл ее на ключ.

Анна бросилась к выходу, но он не пустил.

— Я терпеливый.

— Знаю.

— Между вами давно все кончено. Катерина заняла твое место. Выбрось все фантазии на его счет из головы. Вернемся в Питер, твой гонорар…

— Что? Мой гонорар? А это при чем?

— Катерина с Эдуардом…

— Замолчи, не говори при мне об этом!

Борис взял ее руку.

— Не трогай! Уходи! Оставь меня в покое и никогда не попадайся на глаза!

Анна подбежала к двери и повернула ключ.

— Уходи! Это последнее, что я тебе скажу! — она распахнула дверь.

Он вышел, не сказав ни слова.

Анна еле-еле добралась до Джулии. Болела голова, ноги подкашивались от усталости. Позвонил Генрих и попросил о встрече. Анна отказалась.

«Эдуард, ты магической силой притягиваешь меня к себе. Что бы о тебе ни говорили, как бы я ни ревновала, я люблю тебя!»

Джулия старалась успокоить Анну, но все было бесполезно.

— Подумай о том, что тебя окружают хорошие люди: артисты, Генрих, театр наконец. Ты поешь в лучшем театре мира! — она дала Анне успокоительные капли. — Тебя любят!

— Кто? Генрих? Не хочу его. Я уеду!

— Куда? У тебя премьера!

Анна замолчала.

— Да. Скрыться от всего мира и петь. Только петь.


Эдуард вернулся из Парижа.

«Я должен сделать все для того, чтобы убедить Анну в своей верности».

Он поставил машину и поднялся в квартиру.

Раздался телефонный звонок.

— Да.

— Эдуард? — в трубке послышался женский голос.

— Кто со мной разговаривает? — спросил Эдуард.

— Догадайся!

По кокетливому тону он понял, что это Катерина.

Эдуард положил трубку.

Приняв душ, он решил сварить кофе.

Телефон зазвонил снова.

— Я слушаю!

— Эдуард, — он услышал тот же голос, — только не бросай трубку, мне надо с тобой поговорить. Анна вернулась к Борису. Я приеду к тебе, мы неплохо проведем вр…

Он отключил телефон.

«Вот гадость. Но я тебя проучу, как совать нос не в свои дела!

Никогда еще у меня не было такого успеха, как сейчас. Анна была бы очень рада. Я должен наладить с ней отношения. Но как это сделать? Она прячется от меня, не хочет разговаривать. Но я должен ей доказать, что люблю ее.

Анна, моя светлоокая Анна. Как давно я тебя не видел! Сколько интересного мог бы я рассказать о своих путешествиях. У меня много денег. А зачем они мне одному? Ты самая дорогая и самая желанная. Я готов отдать все свое состояние, только бы помириться с тобой, — он курил и рассматривал свои новые эскизы. — Я рисовал тебя по памяти. Это лицо невозможно забыть и эту фигуру».

Эдуард отложил работы и затушил сигарету.

— Вот что я сделаю, — сказал он вслух.

Эдуарду надоела эта игра в «кошки-мышки».

«До каких пор она будет меня подозревать?»

Он купил два билета на рейс Рим — Петербург, затем встретился с Луиджи.

Они подъехали к театру.

Дождавшись, когда Катерина выйдет из театра, Луиджи подошел к ней.

— Синьора, вас ждут в машине.

Катерина фыркнула:

— Обойдетесь!

— Вы зря себя так опрометчиво ведете, я советую вам подойти к Эдуарду.

Подумав, Катерина села в машину. Луиджи последовал за ней.

Машина тронулась.

Подъехав к гостинице, Эдуард обратился к Луиджи:

— Скажи ему, что Катерина ждет у входа.

— Кому? — переспросила девушка.

Эдуард не ответил.

Выйдя из гостиницы с Борисом, Луиджи предложил ему сесть в машину.

— A-а! Катерина! Куда мы едем? — обрадовался Борис.

Девушка отвернулась от него.


До рейса Рим — Петербург оставалось всего пять минут. Подъехав прямо к трапу самолета, Эдуард и Луиджи вытолкали из машины Катерину и Бориса.

Борис, поняв в чем дело, начал сопротивляться, но стюардесса, наблюдавшая за ними, сказала в рупор: «Не задерживайте рейс!»

Борис с Катериной были уже в салоне.

Трап убрали.

— Все! — оживился Луиджи, хлопнув Эдуарда по плечу.

Самолет поднялся в небо, унося с собой все несчастья.

Эдуард улыбнулся, посмотрев ему вслед, и устало опустил голову на руль автомобиля.


Анна была в театре.

— Ты знаешь, что дебют Катерины провалился? — спросила ее Джулия.

— Почему? — удивилась Анна. — Премьера «Снегурочки» назначена на завтра!

— Вот именно. Катерина и твой Борис уже в Петербурге, их туда отправил Эдуард.

— Что значит «отправил»?

— Ты так до сих пор ничего и не поняла? Чтобы избавиться от них и помириться с тобой!

— Откуда тебе известны такие подробности? — Анна от удивления опустилась на стул.

— Он стоит у театра и, как всегда, ждет тебя! — Джулия засмеялась. — Влюбленный Ромео снова у твоих ног!

Анна вышла из театра.

Белый «линкольн» стоял у входа.

Она остановилась в нерешительности. Эдуард медленно подошел к ней.

Анна стояла, потупив взор, раскачивая в руках сумочку.

Он обнял ее за плечи.

— Больше нам никто не будет мешать, — тихо сказал он.

Анна посмотрела на Эдуарда.

Большие чувственные глаза его переполнились любовью. Черные кудри развевались на ветру.

Анна провела рукой по его небритой щеке.

Он перехватил ее руку и прикоснулся к ней губами.

Она закрыла глаза. Голова ее закружилась.

«Я сейчас упаду! Эдуард, сделай же что-нибудь!»

Он, как будто прочитав мысли Анны, подхватил ее на руки и отнес в машину.

Они выехали за город.

Автомобиль свернул с дороги, остановился в поле. Желтые цветы были всюду — до самого горизонта. Ни одно облачко не нарушало прозрачной голубизны неба. Анна вышла из машины. Эдуард подошел к ней, взял за руку. Они пошли по полю.

— Я специально привез тебя сюда.

— Почему?

— Посмотри, какая чистота вокруг! Это поле не тронуто людьми; бесконечно высокое небо, не запятнанное ни одним облачком; свежий, наполненный ароматом цветов, воздух! Анна! — он развернул ее лицом к себе. — Посмотри мне в глаза! Разве мог я тебя обманывать?

Она грустно посмотрела в его страстные глаза.

«Сколько я перенесла из-за этого человека! Как много радости доставил он мне и как больно было с ним расставаться!»

— Я не знаю, — Анна опустила глаза.

Эдуард сильно волновался.

— Хорошо, я расскажу тебе все по порядку.

И он рассказал, что однажды получил от нее записку, которую передал один парень. Нужно было прийти к кафе, а не ждать ее возле театра. Он поехал туда. Ее не было. Тогда Эдуард сел за столик, заказав клубничное мороженое. Вошла Катерина. И тут он понял, что это было ее послание. Он встал и хотел выйти, но Катерина неожиданно обхватила его шею руками и поцеловала в губы. А тот самый парень, который передавал записку, сфотографировал этот поцелуй.

— Это был Миша, — догадалась Анна.

Потом он рассказал ей, что Катерина подбросила снимок в машину, и о том, что девушка выкрала у него ключ от квартиры и предстала нагой перед ним, и как они с Луиджи заталкивали Катерину и Бориса в самолет.

Анну развеселила эта сцена.

Но потом она опять стала грустной.

Ночь, проведенная с Борисом, стояла перед ее глазами. Она заплакала.

Эдуард стал трясти ее за плечи:

— Анна, моя дорогая, успокойся, все хорошо!

Он покрыл ее лицо поцелуями.

Солнце палило с невероятной силой, и у Анны от слез и жары разболелась голова.

— Поедем домой, — сказал Эдуард. — Я напою тебя свежим соком и уложу в постель.

— Нет.

— Что значит нет? — он изменился в лице.

— Я поеду в гостиницу.

— Но почему?

— Не обижайся, Эдуард. Мне хочется побыть одной.

— Хорошо, — неуверенно сказал Эдуард. — Я тебя подвезу.

Подъехав к гостинице, он поцеловал ее.

— Завтра жду тебя около театра, — сказал он.

Анна кивнула.


Репетиция на следующий день прошла в ожидании любимого.

«Эдуард, как я люблю тебя! Мой единственный мужчина! Неужели мы опять вместе?»

— Джулия, я счастлива!

— Что я тебе говорила! Он чист перед тобой. Меня не проведешь, я же видела, что представляет собой Катерина. Полная противоположность тебе. Он на нее даже не смотрел! А ты!

— А что я? Все улики были против него. Он опаздывал, потом этот разговор в кафе, фотография… Джулия, как я устала от переживаний! Даже не верится, что все может быть хорошо.

— Но ведь уже хорошо! Пора успокоиться и отдаться счастью!

Анна не скрывала своей радости.

«Жизнь прекрасна! Есть слава, а главное — любовь! Как я соскучилась по его рукам, губам, по его сильному и нежному телу. Скорей! Скорей из театра! Меня ждет любовь!»

Анна вышла из театра.

«А где же белый «линкольн»? — она огляделась. Машины нигде не было. — Или я раньше ушла с репетиции?»

Анна посмотрела на часы.

«На целых полчаса! — она улыбнулась. — Как тороплюсь к своему счастью!»

Гуляя вокруг театра, женщина представляла встречу с Эдуардом.

«Он меня обнимет, прижмет к себе и поцелует! Куда мы поедем? Наверное, в кафе, как в первый раз. А может, к Эдуарду на квартиру, где мы провели столько счастливых ночей, или на виллу к Луиджи? Что-то я совсем замечталась, который час?»

Она опять посмотрела на часы.

«Боже мой! Уже прошел целый час после репетиции, а Эдуарда все нет! — Анна начала волноваться. — Я не могу этому поверить! Эдуард, почему ты так опаздываешь?»

В ожидании любимого Анна зашла в ближайший магазин. Выйдя из него, она бросила взгляд на театральную площадь.

«Его нет…» — пронеслось у нее в голове.

Подождав еще полчаса, Анна вернулась в гостиницу.

Ночь прошла в жутких кошмарах.

Борис и Катерина преследовали бедную Анну. Она искала Эдуарда, а тот, появившись, сразу исчезал. Потом она пела на сцене, к ее ногам летели букеты цветов, в одном из которых была записка от Эдуарда.

«Не ищи меня», — было написано в ней.

Певица рыдала прямо на сцене, а все цветы куда-то исчезли вместе со зрителями. В зале остались только Катерина и Борис.

Анна проснулась в ужасе.

«Что это значит? Все мои переживания оказались в одном сне, — она протерла глаза, посмотрела в окно. — Не надо расстраиваться! Вчера он не смог прийти, придет сегодня».

Она встала и, позавтракав, пошла в театр.

— Ну как? — весело спросила Джулия. — Счастье вернулось?

Анна постаралась быть спокойной:

— Он не пришел.

— Как не пришел? — Джулия не могла скрыть удивления. — Что-то случилось?

— Не знаю. Может быть, сегодня придет.

— Конечно! Сегодня уж точно придет!

После репетиции Анна ждала на улице два часа.

«Он не пришел, — смятение и ужас охватили ее. — Вот вам и счастье!»

Она позвонила Джулии.

— Я побуду у тебя?

— Да, не может быть и речи!

Этой ночью Анна не сомкнула глаз. Ее сердце переполняла тревога.

«Почему я не поехала сразу к нему, ведь он звал меня! Сколько любви и тепла было в его глазах. Я не верила Эдуарду и вот теперь…»

Она посмотрела на свое заплаканное лицо в зеркало.

«Эдуард, не покидай меня! Ты нужен мне, как воздух, ты самый дорогой и близкий человек! Я жду тебя!»

На следующий день Анна получила письмо.

«Моя дорогая и любимая Анна!

Я всегда любил и буду любить тебя! Я был верен тебе, но ты…

Если тебе хорошо с этим человеком, то я очень рад.

Раньше я ходил за тобой следом, уговаривая быть со мной, но теперь вижу, что это будет бесполезно. Ты отказалась ехать со мной, видимо, по этой причине.

Целую тебя, моя дорогая. Всегда твой Эдуард».


Прочитав письмо, Анна обомлела.

«С каким человеком? Эдуард, что ты придумал? Мне никогда и ни с кем не было так хорошо, как с тобой!»

Она перебирала в мыслях всех знакомых, к кому она была бы неравнодушна. Но таких не было.

«Это уж слишком! Столько страданий, и все ради того, чтобы окончательно его потерять! Катерина и Борис в Петербурге. Кто еще мог что сказать? У меня больше нет врагов».

Новые переживания свалились на Анну.

Пропали сон и аппетит.

Работа на сцене требовала много сил, а их уже не было. Она искала причину обиды Эдуарда, но ничего не приходило в голову.

— Джулия, может, ты мне поможешь? Я не могу без него жить и должна его вернуть.

Джулия отмалчивалась.

— Я сама во всем этом запуталась. Сколько можно? Что еще могло произойти?

— Может быть, Луиджи? — спросила Джулия.

Анна с укором посмотрела на нее.

— Как ты могла подумать?

Джулия задумалась.

— Генрих! — вдруг воскликнула она.

Анна чуть не упала в обморок.

«Кассета с записью нашей с ним не состоявшейся любовной ночи!»

Лицо женщины побледнело.

— Да, — обреченно сказала она.

С этой минуты Анна ощущала себя летящей в пропасть.

«Глупый мальчишка! Зачем он это придумал! А я?.. Почему я не настояла на том, чтобы уничтожить запись? Было же у меня предчувствие того, что кроме него ее увидит еще кто-нибудь!»

Анна ругала себя как могла.

«Я должна найти Эдуарда, иначе жизнь потеряет для меня смысл».

Она съездила к нему на квартиру. Долго стояла и звонила у двери. Никто не открыл. Сосед, спускающийся сверху, сказал, что давно не видел Эдуарда.

Взяв такси, женщина поехала на виллу к Луиджи.

Тяжелые, массивные двери были закрыты.

Анна походила по берегу моря. На золотом песке не было ничьих следов. Стояла полная тишина, только пение птиц в саду и шум прибоя нарушали ее.

Приехав в Милан, она позвонила Матильде.

— Эдуарда в Петербурге нет! — пробасила госпожа Везендок. — И в Париже тоже. Я звонила туда вчера. А скоро вы приедете? Я жду!

Анна положила трубку. Слезы лились из ее глаз ручьем.

«Как я могла такое допустить? Где искать Эдуарда?»

Женщина присела на скамейку.

«Генрих! Это единственный человек, который может мне все рассказать!»

Она отправилась к Генриху.


Молодой человек радостно встретил Анну.

— Как я рад тебя видеть! Все это время ты не выходила из моей головы.

— Генрих, — строго сказала Анна, проходя в комнату и усаживаясь в кресло. — Ты кому-нибудь еще показывал кассету?

— Я сейчас, только приготовлю кофе.

— Не надо кофе, — крикнула она Генриху, который находился на кухне. — Ты показывал ее?

— Кассету? — спросил он, расставляя чашечки с дымящимся кофе и вазу с конфетами. — Ко мне приходил Луиджи, брал кассеты с записью моей выставки в Мюнхене и каталог моих гравюр; хотел отобрать что-нибудь для своей коллекции.

— А ты проверял, что он взял?

— Нет. Я доверяю ему, — спокойно ответил парень, с наслаждением отпивая горячий кофе.

— Давай посмотрим.

Генрих с удивлением взглянул на Анну.

— Хорошо.

Они пошли в его кабинет.

Перерыв все кассеты, Генрих с ужасом обнаружил, что Луиджи перепутал две из них.

Анна расплакалась на глазах у парня.

— Вместо твоей графики он взял тот вздор, который ты записал тогда!

— Я не хотел! — испугался Генрих. — Кроме меня, ее никто не видел!

— Это раньше! А теперь!..

Анна села на диван.

— Что делать? — измученным голосом произнесла она.

В дверь позвонили.

Молодой человек открыл и замер.

На пороге стоял Луиджи.

Тот вошел в квартиру, поздоровался с Генрихом.

— Я тут кое-что перепутал, — смущенно сказал он. — Нужно поменять.

Они прошли в кабинет.

Каково же было удивление Луиджи, когда он увидел Анну, сидящую на диване.

— Я только возьму кассету и уйду, — сказал он, искоса поглядывая на женщину.

Анна готова была провалиться сквозь землю. Она дрожала от ужаса, представляя, как Луиджи и Эдуард созерцали ту сцену.

Она закрыла лицо руками.

«Я не переживу этого кошмара!»

Луиджи ушел, не сказав ни слова.

«Все кончено, Любовь, счастье, Эдуард остались позади. Впереди — серые будни и укоры совести».

— Не переживай так, — сказал совсем бледный Генрих. — Эдуард любит тебя. Он поймет и простит.

— Уже ничто не поможет. Я искала Эдуарда, его нигде нет.

— Я узнаю. Позвоню Луиджи и узнаю. Он скажет.

Анна в надежде посмотрела на парня.

— Только скорей!

Генрих подумал.

— Это можно будет сделать вечером. Он поехал в Рим.

Анна отправилась в гостиницу.

Время до вечера тянулось невыносимо долго. В памяти вставали неприятные моменты, пережитые за последние дни. Ужас охватывал от того, что Эдуард может быть потерян навсегда.

«Все, что угодно, — думала Анна, — только не это».

Около десяти часов вечера она позвонила Генриху.

— Луиджи сказал, что не знает, где Эдуард.

Он помолчал.

— Анна, что я могу для тебя сделать?

— Ничего, спасибо.

Расстроенная женщина положила трубку.


Очередная ночь прошла в кошмарных снах.

На рассвете Анна не выдержала:

«Чем так мучиться, лучше совсем не спать».

Она встала.

Небо потихоньку розовело на востоке. Сначала краешек, затем полукруг, а потом и полный диск солнца появился над землей. Первые лучи пали на город, извещая о новом дне.

«Еще один день мучений. Долгий день угрызений совести. Эдуард, что мне нужно сделать, чтобы вернуть тебя? К кому еще обратиться?»

Анна мучилась этими вопросами и не находила ответа.

«Все варианты испробованы: Генрих, Луиджи, Матильда. Кто еще? Больше нет никого».

Она съела на завтрак бутерброд и выпила стакан сока.

«Пора собираться в театр. Сегодня будет хороший день. Теплый и солнечный. Я надену красные туфли и… Какое же платье?»

Она открыла гардероб, пробегая взглядом по своим нарядам. Ей хотелось хоть чем-то порадовать себя, например, красиво одеться. Взгляд упал на элегантную короткую юбку цвета слоновой кости и такой же пиджак.

«Прекрасно! Этот костюм, шелковая красная блузка, красные туфли и такая же сумочка».

Она оделась и взглянула на себя в зеркало. Причесываясь, Анна вспомнила, что вот точно так она уже где-то стояла.

«Такой же наклон головы, этот же костюм… Где это было? — она мучительно вспоминала. — Паоло! Паоло Беллини! Вот где это было. Там я встретилась с Эдуардом и с Генрихом. Может быть, Паоло что-нибудь знает об Эдуарде?»

Еще одна надежда появилась у Анны. Она быстро собралась и пошла в театр.

«После репетиции я обязательно к нему заеду».

Всю репетицию не выходил у нее из головы Паоло. Она вспоминала, как к нему доехать и что сказать.


Паоло дома не было.

— Когда он будет? — спросила расстроенная женщина у черного слуги.

— Не могу сказать точно, но, вероятно, дней через пять.

Анна поблагодарила за информацию и вышла за ворота.

«Может, прекратить эти поиски? Похоже, что никто не знает, где Эдуард».

Она присела на скамейку и закурила.

Счастливые дни проплывали в ее памяти. Воспоминания о безоблачном счастье кружились в голове, и нежные слова слышались со всех сторон.

«Уже прошло много дней с того времени, как Эдуард исчез, и еще пройдет немало. А потом я уеду в Петербург и со временем все забудется. Появятся другие заботы, и другой мужчина займет его место. Нет… Не хочу другого мужчины. Кроме Эдуарда, никого не может быть. Я никого не вижу рядом с собой… Но реальность. Эта грубая, злая реальность…»

Настроение Анны менялось, как погода в весенний день. То солнце, то дождь; то гроза, а потом еще более яркое солнце… Надежда сменялась глубокой апатией и наоборот.

Генрих пытался звонить еще несколько раз, но он ничем не мог утешить женщину. Старания Джулии тоже были напрасны.

— Он слишком долго был верен мне и теперь не простит.

— Простит, — утверждала подруга. — Никуда не денется. Ты для него — вся его жизнь.

Анна опять терзалась сомнениями.

«Не бывает вечной любви!» — вспомнила она слова Катерины.

«Уже прошло много времени со дня нашей разлуки. Может?.. Нет. Этого не может быть. Он верен мне. Скорей бы приехал Паоло. Он, кажется, единственный, кто может что-то знать».


Репетиции в театре, как всегда, проходили с большим успехом. Пресса пророчила премьере небывалый успех. Артисты, и особенно Альфред, были очень довольны новой Виолеттой.

«И голос, и манера держаться на сцене, и поразительная красота, — все это достоинства одной певицы! Критики с нетерпением ждут выхода на сцену этой замечательной женщины, воистину сказочной и прекрасной», — отмечала итальянская пресса.

Анна читала про себя и удивлялась: «Неужели я еще могла сохранить такие качества со всеми моими переживаниями и личными неудачами?»

— Несмотря ни на что, ты держишься и продолжаешь волновать мужские сердца, говорила Джулия.

Анна смотрелась в зеркало.

— Интересно, если бы меня сейчас видел Эдуард, что бы он сказал?

— Я тебя люблю! — поддразнила Анну Джулия.

— И ты еще можешь надо мной издеваться?

Подруги проводили вместе свободное время.

— Если бы не ты, я б давно сошла с ума от всего, что со мной происходит, — грустно говорила Анна.


Прошло пять дней.

Анна помнила про Паоло и, по истечении указанного срока, пришла к нему.

Старый судовладелец встретил ее с распростертыми объятиями.

— Ну наконец-то! — произнес он, поцеловав гостье руку. — Вы куда-то пропали. Только из газет и можно узнать о прекрасной женщине-загадке. Буду, буду на вашей премьере. Очень хочу насладиться прекрасным пением. Сколько дней осталось, десять?

При упоминании о сроке, у Анны потемнело в глазах.

«Осталось так мало времени, а я еще не нашла Эдуарда. Он не услышит премьеры, а потом я уеду и больше… Нет, надо действовать».

Паоло взял Анну под руку и провел прямо на открытую большую веранду, всю увитую виноградом. Сев в плетеные кресла, они продолжили разговор.

— Как вам Италия? — поинтересовался хозяин дома.

Принесли различные соки, легкое вино и фрукты.

— Сказочная страна, — с улыбкой ответила певица.

«Скорее узнать про Эдуарда! Но из-за этих дурацких приличий приходится поддерживать разговор».

— Петербург красивый город, красивый. Я там бывал.

Анна сделала удивленное лицо:

— Давно?

— Да-а, — протянул Паоло. — У меня там даже был роман с балериной. Красивая была девушка, стройная такая.

— И вы из-за нее стали увлекаться искусством?

— Да. Я тогда очень любил Чайковского.

«Пора переходить к делу», — подумала Анна.

К столу подали устриц и салат из крабов.

— Паоло, — Анна набралась решительности. — Вы не знаете, где сейчас находится Эдуард Рашель?

— A-а. Знаю, знаю. Отличный художник и замечательный человек.

Женщина сгорала от нетерпения.

«Ну скорей же, скорей!»

— Через три дня, в пятницу, он отплывает на корабле «Сантана» в Южную Америку.

— Куда? — Анна чуть не уронила бокал.

— В Мексику. Ему надоела европейская жизнь, бессмысленная суета, конкурсы, фестивали. У него достаточно денег, чтобы жить в любом месте на этой земле.

Анна не сводила глаз с виноградной лозы, оплетающей тонкие перила веранды.

«А я? Эдуард, ты не можешь оставить меня одну. Я все равно найду тебя!»

— Через три дня?

— Да, в пятницу, — повторил Паоло.

Женщина посмотрела на часы.

— Мне нужно поторопиться в театр, — она встала. — Спасибо, вы были очень любезны. Приходите на премьеру.

— Обязательно! — он поцеловал ей руку. — Какие у вас красивые руки!

Анна улыбнулась и вышла из дома.

«Через три дня, в пятницу… Я поплыву на этом корабле! — решила она. — Пара пропущенных репетиций ничего не решит. Сейчас главное — купить билет».


В порту толкалось много народа.

Туристы поднимались на корабли и отправлялись в путешествия.

В кассе Анне сказали, что билетов нет ни до Мексики, ни до любой другой страны Латинской Америки.

Женщина была убита этим.

«Что делать?»

— Нужно было приходить раньше! — ответили ей. — Например, вчера!

Анна была в полной растерянности.

«Как он от меня ускользает! Как он неуловим! Эдуард, ты раньше не был таким. Неужели тебе все так надоело, что ты не хочешь даже увидеть меня, свою Анну?»

Она представила, как он просматривает ее любовную сцену с Генрихом.

«Я тебя понимаю. Если бы я такое увидела, то уехала бы не то что в Мексику, а на Луну!»

Анна соображала, что можно придумать с билетом.

«А если кто-нибудь поможет мне? — она перебирала в уме возможные кандидатуры. — Кто? Луиджи? Джулия? Ген… Паоло! Опять Паоло! Ведь он судовладелец. У него не будет проблем!»

И она опять отправилась в тот дом, из которого недавно вышла.

К великому удивлению Анны, Паоло нисколько не был поражен ее возвращением.

Он снова поцеловал ей руку.

— Чем могу быть полезен?

Анна засмеялась.

— Билет на корабль? — спросил судовладелец.

— Откуда вы знаете?

— Знаю, — устало сказал старик. — Сам был молодым и был влюблен.

Женщина покраснела.

— Вам принесут билет прямо на дом. Так что не волнуйтесь, отдохните, а там все будет хорошо.


Три дня были просто резиновые.

Казалось, каждая репетиция длится целую вечность.

— Но нельзя же так, — уговаривала Анну Джулия. — Наберись терпения.

— Еще неизвестно, как он меня воспримет на этом корабле.

— Воспримет, не волнуйся.

«Пятница — мой любимый день, — думала женщина, — должно повезти».

Масса людей торопилась на корабль. Таща за собой поклажу, каждый занимал свою каюту.

Паоло, надо было отдать должное, постарался, предоставив Анне каюту «люкс». Она положила в каюте свою сумочку и вышла на палубу.

«Может, увижу Эдуарда?»

Перед ней мелькали европейские лица, латиноамериканские и шоколадные лица негров. Она искала любимого, но его все не было.

«Где же он? — волновалась Анна. — Ну ладно, еще рано расстраиваться. В такой суете трудно что-нибудь разобрать».

Анна пошла в каюту, достала книгу. С верхней палубы было приятно наблюдать, как море плескалось внизу. Чайки с криком кружили над волнами, бросаясь в них и взлетая с добычей. Анна открыла заложенную страницу.

Пробегая глазами по строчкам и перелистывая страницы одну за другой, она поймала себя на мысли, что ничего из прочитанного не понимает. Она не вникала в содержание, ее умом и сердцем владел один человек.

«Эдуард…»

Она посмотрела в окошко.

Черная вода плескалась на фоне черного неба. Был поздний вечер.

Анна пошла в ресторан.

Полумрак окутывал просторное помещение. Группа музыкантов в латиноамериканских костюмах играла национальные мелодии с причудливыми ритмами.

Анна села за столик, внимательно обводя взглядом присутствующих. Кое-какие лица уже встречались ей днем на палубе, но Эдуарда здесь не было.

К столику подошел негр, с полотенцем, перекинутым через локоть.

— Что желаете? — спросил он по-английски.

Анна заказала коктейль и что-то из национальной мексиканской кухни.

Несмотря на то, что женщина была голодна, она почти ничего не съела.

«Где же Эдуард? — она стала сомневаться в том, что Паоло правильно информировал ее. — Вечером в ресторане собирается почти вся публика, но Эдуарда нет. И днем я его не видела».

Анна спустилась в каюту.

«Остается ждать следующего дня. А если его здесь нет? — при этой мысли страх и отчаяние охватили женщину. — Куда я тогда еду? Нет, «на носу» премьера, а я тут устраиваю бессмысленные туристические поездки».

Она попыталась уснуть.

Обрывки мыслей заполняли голову. Анна встала.

«Пойду проветрюсь».

Предрассветная палуба была пустой.

Анна облокотилась на перила. Еще темная вода, пенясь, плескалась о борт корабля.

Одинокая фигура показалась на другом конце палубы.

«Не одной мне не спится, — подумала женщина. — А если я не найду его? Что тогда?»

Она съежилась от прохладного утреннего ветерка.

Восток окрасился зарей. Море было подернуто легкой дымкой, и восходящее солнце представлялось сплошной оранжевой полосой на горизонте. Море стало лазурным, и на его поверхности затрепетали первые солнечные зайчики.

Анна увидела, что тот человек, стоящий на палубе, тоже смотрит на восходящее солнце. Контуры его стройной фигуры вырисовывались все отчетливее. Она обратила внимание на косынку, обмотанную вокруг его шеи. Концы косынки развевались на ветру вместе с черными кудрявыми волосами.

Сердце Анны заволновалось.

Все мысли вздрогнули и исчезли. Она закрыла глаза.

«Эдуард…» — тихо прошептали ее губы.

Она крепче схватилась за перила.

Мужчина, стоящий вдалеке, повернулся лицом к Анне и посмотрел на нее.

Солнечные зайчики прыгали перед глазами Анны, а сквозь них четко проглядывало лицо Эдуарда. Она не отрывала от него глаз.

«Эдуард, это я, Анна! Ты узнал меня?»

Женщина направилась к нему.

Он отвернулся, прошелся по палубе в обратную сторону и зашел в каюту.

Анна остановилась.

«Нет! Эдуард, не уходи!»

Сердце бешено билось, пульс отдавался в висках. Она не могла понять, почему он ушел. Боль и досада мучили Анну, и чувство вины перед ним, дорогим ей человеком, росло с каждой секундой.

«Ведь он узнал меня! Не захотел разговаривать со мной, я ему больше не нужна. Думает, что я счастлива, — мысли путались в ее голове, набегая одна на другую. — Больше ничего не связывает его со мной. Ему никто не нужен, он разочарован…»

Анна ушла в каюту, медленно опустилась на кровать, бессмысленно глядя в окно.

«Все кончено».

Не было сил даже плакать.

«Всего, что я перенесла за это время, хватит мне на целую жизнь. И такого счастья, и такого горя больше не будет. Мое сердце разбито на мелкие кусочки, и некому будет собрать.

С корабля не убежишь. Как только доплывем до Мексики, — сразу обратно. На чем угодно. На корабле, на самолете, мне все равно».


Солнечное утро радовало просыпающихся людей. Они расхаживали по кораблю в ожидании завтрака. Зажигательные мексиканские ритмы раздавались со всех сторон. Романтические аккорды гитары и приглушенные звуки бонгов настраивали пассажиров на встречу с теплой страной, такой загадочной и самобытной.

Анна лежала на кровати. Сон постепенно одолевал ее. Женщина не заметила, как уснула.

Синий океан расстилался вокруг.

Анна шла по воде, только кончиками пальцев прикасаясь к волнам. Призрачный туман клубился над океаном, и ничего не было видно. Постепенно молочная пелена начала таять, и женщина увидела человека, идущего ей навстречу. Она всматривалась сквозь дымку и старалась понять, кто же этот человек. Лицо его становилось все более отчетливым. Он протягивал к Анне руки и улыбался.

«Эдуард…» — пронеслось в голове женщины.

Она тоже протянула руки.

Туман рассеялся. И теперь не было сомнений — это был Эдуард.

Они обнялись.

Сильные руки держали Анну. Горячие губы покрывали ее лицо поцелуями, и она уносилась далеко в пространство, как птица, наслаждающаяся высотой.

Женщина взяла его руку в свою. Положила на грудь и стала гладить.

«Эдуард», — сказала она во сне.

Горячая рука мужчины согревала ей груди.

Анна смотрела ему в глаза и не могла оторваться.

«Я люблю тебя», — услышала она его голос и проснулась.

Реальные предметы в каюте начали отчетливо проступать после сна. Анна почувствовала, что грудь ее буквально горит. Она увидела перед собой Эдуарда. Его рука лежала на ее груди.

Анна закрыла глаза и вновь открыла.

— Я еще сплю? — спросила она.

— Нет! — громко ответил мужской голос.

Анна вскочила.

— Эдуард! — воскликнула она. — Не может быть!

— Может! — улыбаясь, сказал он.

Анна не знала, что делать дальше. Оправдываться или кинуться ему на шею. Она молчала.

Эдуард сказал:

— Я благодарен тебе, что ты нашла меня. Паоло рассказал о твоем визите.

Его глаза светились любовью и добротой. Он обнял ее, гладя по голове.

— Какая ты у меня решительная. Можешь кинуться в омут за своим любимым.

Анна чувствовала себя крайне неловко.

«А как же Генрих? Кассета? — Эдуард простил мне или нет? Почему он молчит об этом?»

— Ничего не говори мне о том, что произошло, — сказал он. — То, что ты нашла меня, есть лучшее доказательство твоей любви. И не плачь. Теперь нужно радоваться.

Она положила голову ему на грудь.

— Эдуард! Я столько времени ждала тебя!

— И дождалась.

Он страстными поцелуями покрывал ее лицо, мокрое от слез.

— Успокойся, теперь мы вместе навсегда.

— Навсегда? — Анна вопросительно посмотрела на него. — Я уже не верю этому!

— Но ты же верила, что найдешь меня?

Она улыбнулась сквозь слезы:

— Я страдала. Я так страдала!

Он положил ее на кровать.

— Ты должна отдохнуть. У тебя скоро премьера.

— Ты еще помнишь об этом? — удивилась женщина.

— Я помню обо всем. Даже о том, что ты должна стать моей женой.

Анна не верила своему внезапно воскресшему счастью.

— Ты никогда…

— Я никогда не покину тебя! — кивнул он.

Жизнь закружилась вихрем.

«Вы хотите узнать, что такое любовь?

Нет, это не ветер в розовых кустах и не знойное палящее солнце. Это даже не лунная ночь, наполненная ароматом цветущих садов и ни в коем случае не песнь соловья.

Любовь — это вихрь. Это смерч, захватывающий и поднимающий высоко над землей. Это цунами, обрушивающиеся сверху, накрывающие с головой и уносящие в безбрежный океан. Это пучина, затягивающая в свою прожорливую бездну и не отпускающая до тех пор, пока не измотает тебя. Но как только ты отдохнешь, все начинается сначала».

Анна лежала на берегу океана. Ее распущенные волосы рассыпались по песку, слившись с ним, а в голубых глазах отражалось небо. Эдуард бросал камешки в воду, которые, пробежав по ее поверхности, шли ко дну…

Он повернулся к Анне и посмотрел ей в глаза.

Они молчали, наслаждаясь присутствием друг друга.

Легкий ветерок поднимал и надувал подол полупрозрачного платья Анны, то обнажая, то прикрывая ее красивые ноги. Эдуард уловил момент и положил руку на оголенные колени женщины.

Она посмотрела на него.

«Одно прикосновение Эдуарда, и сразу пронзает током».

Анна закрыла глаза.

Он наклонился над ней, обхватив бедра руками. Горячие поцелуи обожгли лицо женщины. Она обняла его одной рукой, а другой подняла рубашку вверх. Почувствовав обнаженное тело Эдуарда под своей ладонью, она простонала.

— Эдуард, сними, — тихо попросила она.

Он быстро сбросил с себя одежду.

Ловкие пальцы Эдуарда расстегивали пуговицы платья на груди Анны. Она лежала, разомлевшая от солнца и ласк любимого. Каждое его прикосновение отдавалось в ней новым приливом желания, блаженство разливалось по всему телу. Он овладел ею.

Каждой клеточкой они чувствовали друг друга. Они стали одной плотью.

Легкий ветер освежал разгоряченных любовников, песок налип на их тела.

Эдуард смотрел на Анну влюбленными глазами.

— Я обожаю тебя. Ты проникла в меня и поглотила всего, как только я увидел тебя. Ты знаешь, что такое женщина-мечта?

Она вопросительно посмотрела на него.

— Это некий образ, преследующий всю жизнь. Попадаются разные женщины, но ты стараешься выбрать какой-то один тип, приближающийся к этому образу. И это чудо, если то, что ты придумал, реализуется.

Анна улыбнулась.

— Ты и есть этот образ. Ты — моя мечта!

Анна не знала, что ответить. Она молча переводила взгляд с Эдуарда на океан, на небо, на песок.

«А я всегда мечтала о таком, как он. Но раньше я себе ничего в воображении не рисовала, я просто почувствовала, что это и есть Он».

Анна набрала целую горсть песка и смотрела, как он сыплется между пальцами.

— Я не хочу, чтобы наша любовь рассыпалась так же, как тает этот песок на ладони, просачиваясь между пальцами.

Эдуард взял ее руку:

— Это зависит от тебя!

— А ты?

— Художник всегда верен своей мечте.

Она нежно поцеловала его.

— Я люблю тебя, — сказала Анна.

Ветер опять спутал их волосы. Колени Эдуарда уперлись в песок. Анна на пике блаженства не в силах была сдержать стонов. Она гладила спину любимому, она за бедра тянула его на себя.


В Акапулько, несмотря на постоянный приток туристов, все-таки сохранились довольно тихие места. Посетив самые престижные пляжи, Эдуард предложил Анне уединиться. Сначала она сопротивлялась, ссылаясь на то, что ей хочется побывать в Мехико, посмотреть мексиканские пирамиды и побродить среди зарослей кактусов, но потом это желание пропало. В Мехико они действительно побывали, но до пирамид не доехали, так как каждодневный зной сильно выматывал. Хотелось либо целыми днями находиться в тени, либо не расставаться с океаном.

Дом, в котором они остановились, был полностью окутан зеленью, лишь некоторые окна проглядывали сквозь нее.

Живописный берег с песком и камнями каждый день привлекал к себе любовников. Они купались в теплом океане, катались на яхте и любили друг друга.

Эдуард без конца рассказывал о своих делах, проектах на будущее и выставках.

— А Паоло сказал, что тебе надоела суета!

— Теперь рядом ты, а это главное. Я снова хочу жить и радоваться, а не запираться в четырех стенах.

— Когда ты успеваешь заниматься живописью? — поинтересовалась Анна, заворачивая в мексиканскую лепешку «тортилью» кусочки мелко нарезанного мяса. — Целыми днями мы то гуляем, то пируем и дурачимся.

— А мне понравилось пировать! — засмеялся Эдуард. — Вот эти лепешки, например, замечательная вещь, особенно если их хорошенько сдобрить перцем, полить соусом и посыпать сыром.

Он с удовольствием отправил одну из лепешек в рот.

Анна изобразила кислую мину.

— У меня во рту уже огнедышащий вулкан от этого перца.

— Ты что, соскучилась по спагетти? — спросил Эдуард, еще не прожевав лепешку.

Анна передразнила его, пробурчав себе под нос что-то невнятное.

— А? — переспросил Эдуард.

— Я хотела сказать, что мне больше по душе кофе, цитрусовые и шоколад. А что касается спагетти, то мне пора в Милан.

Эдуард сделал вид, что не расслышал.

— Ты спрашивала, когда я успеваю заниматься живописью. Так вот, когда ты засыпаешь, я ухожу на первый этаж дома, там у меня мастерская.

— Значит я сплю одна?! — возмутилась Анна. — А я-то думала, что в твоих объятиях!

Они засмеялись.

— Эдуард, — Анна сделала серьезный вид. — Мне пора!

— Куда тебе пора, если у нас сегодня на ужин креветки к сок агавы?

— Хватит прикидываться! Ты ведь все понимаешь!

Эдуард доел последнюю лепешку, закусив ее апельсином.

— Понимаю, — серьезно сказал он. — Я не волнуюсь за твою премьеру, потому что уверен в тебе.

Анна улыбнулась.

«Неужели со мной рядом такой человек? Неужели он мой? Я хочу, чтобы время остановилось, а счастье было бесконечным. Чтобы его руки ласкали меня каждый день, а губы обжигали каждую ночь. Оказывается, сказка может ворваться в нашу реальную жизнь и навести свой, особый порядок, если, конечно, рядом с тобой волшебник».

— Эдуард, поедем в Милан, меня ждет сцена.

Он задумчиво посмотрел на нее:

— Я не могу.

— Как?

Настроение Анны сразу же испортилось. Она не ожидала такого ответа. Лицо ее помрачнело, а в глазах появился испуг.

«Неужели я опять останусь одна?»

— У меня здесь много дел.

— Но Эдуард!

— Я приеду к тебе, можешь не сомневаться. Но немного позже.

— Вот так сюрприз!

— Почему ты все время беспокоишься? — попытался оправдаться Эдуард. — Я же сказал, что обязательно приеду. Ты знаешь, что мои слова искренни. Как я могу оставить тебя одну?

Анну очень огорчило это известие.

«Так долго я стремилась к нему, и вот теперь опять нужно расставаться!»

Он проводил ее на самолет.

— Целую. Жди!

«Опять ждать!»

Бедная Анна не находила себе места.

«Ну, почему эта жизнь так жестока? Когда наконец все будет хорошо?»

Но делать было нечего. Ее ждала премьера.


В середине мая, когда Италия была наводнена туристами, когда солнце жарило с невероятной силой и лучшие пляжи были полностью заполнены отдыхающими, известнейший театр мира проводил последнее представление в сезоне.

«Закрытие сезона», «Травиата», «Лучшие голоса мира» — гласили афиши.

Анна жила ожиданием Эдуарда.

День шел за днем, а его не было.

«Сколько можно ждать? — нервничала женщина. — Такой ответственный момент, а его все нет!»

Публика заранее покупала билеты, и в назначенный день зал был забит до отказа.

На сцену вышла Виолетта.

Все затаили дыхание.

Как непохожа была она на ту нежную, задумчивую русалку, выходящую из моря!

Сейчас зрителям открылась сильная, любящая женщина, страдающая и стремящаяся к своему счастью.

Голос Анны летел в зал, лаская слух и приводя в восторг. Она заставила всех переживать вместе с собой, с прекрасной Виолеттой. Драма, разворачивающаяся на сцене, была ей близка. Анна тоже страдала, любила и наслаждалась счастьем.

В последнем акте смерть Виолетты была столь реально сыграна, что публика заволновалась.

Анна чувствовала, публика потрясена ее игрой. Анна наслаждалась своей властью.

После спектакля овациям не было конца.

Цветы в корзинках заполнили всю сцену, а восторженная публика кричала: «Браво!»

— Анна, не забудь про банкет в твою честь! — сказала за кулисами Джулия.

Анна была в центре внимания, она переживала настоящий триумф.

— Да, хорошо, — ответила она.

«Но где же Эдуард? Неужели его не было на спектакле?»

Анне больше всего хотелось провести этот вечер с Эдуардом, но он не показывался, а долг требовал присутствия ее на банкете.

В этот вечер десятки тостов были сказаны в ее честь, сделаны сотни снимков и столько же подписано фотографий. Певица не успевала отвечать на вопросы и принимать поздравления.

Все шумело и кружилось вокруг нее.

«Никогда еще я не была так счастлива и в то же время — несчастна! Один успех без Эдуарда не имеет для меня теперь никакого значения. Что такое искусство без любви?»

Она вошла в гримерную, чтобы переодеться, и, устало опустившись в кресло, откинула голову на его спинку и закрыла глаза.

— Ви-о-лет-та! — хором кричали артисты и приглашенная публика, хлопая в ладоши.

Анна слышала их голоса, но у нее не было сил даже подняться с кресла, так она устала.

Дверь тихонько открылась, и кто-то вошел.

— Джулия? — спросила артистка, не поворачивая головы.

И тут ее схватили сильные руки и понесли прочь из театра.

— Эдуард!

У Анны замерло сердце от радости.

Он усадил ее в машину и, как ей показалось, через мгновение они были в спальне квартиры Эдуарда.


Анна полулежала на кровати, облокотившись на ее спинку. Платье светской дамы Франции восемнадцатого века, пышное, необъятное, было на ней.

— Воскресшая Виолетта, — сказал Эдуард, рассматривая черные кружева на бордовом бархатном платье. — Успех так вскружил тебе голову, что ты даже не успела снять свой дорогой наряд?

— Думаю, у тебя это лучше получится, — ответила Анна, многозначительно посмотрев на него.

Он пододвинулся к ней.

— Как ты догадлива!

Анна почувствовала его горячее дыхание.

Эдуард положил ей руку на грудь.

— Какое декольте! — он провел пальцами по линии выреза. — Тебе идут такие платья!

Обведя рукой контуры ее фигуры, он остановился у края подола, коснувшись ноги.

— Эдуард, ты долго будешь меня мучить?

Он дотронулся рукой до ее коленей.

Анна закрыла глаза.

Рука Эдуарда скользила по ее бедрам, отстегивая застежки на чулках.

Она опустилась на подушку.

Эдуард быстрыми движениями развязал тесемки, перетягивающие ее талию. Расстегнув несколько перламутровых пуговиц на груди, он снял с нее платье. Целуя ей шею, он снимал бюстгальтер, плотно сжимающий груди.

Анна стянула с него пиджак и расстегнула рубашку, тихо простонав, когда он прикоснулся обнаженным телом к ее груди.

В объятиях друг друга они забыли обо всем. Их сжигало пламя любви.

Эдуард овладел Анной. Она придвинулась к нему ближе, чтобы он глубже проник в нее. Мужчина застонал, чувствуя под собой ее нежное прекрасное тело.

Они медленно двигались, сильно прижимались друг к другу сливаясь воедино. Поцелуи возбуждали их все больше и больше, и они закружились в любовном вихре…


— Эдуард, я столько всего перенесла, пока мы были с тобой в разлуке!

— А кто в этом виноват?

— Как кто? — Анна удивилась таким словам.

— Нужно верить друг другу, тогда никакие злодеи и бармалеи не страшны.

— Ты думаешь? А когда они окружают со всех сторон?

Эдуард засмеялся:

— Тогда нужно брать секиры и рубить им головы.

Она оттолкнула его от себя.

— Я думала, что ты немножечко серьезнее.

Он принял серьезный вид.

— Конечно, серьезнее. Даже больше, чем ты думала.

Разразилась гроза.

Ветер ворвался в комнату, принеся с собой капельки дождя.

— Это в честь твоего триумфа! Небо бьет в литавры!

Молния озарила голубым светом спальню.

— Нужно спрятаться, а то огнедышащий дракон нас проглотит, — сказал Эдуард.

— Но ты ведь защитишь меня? — Анна приблизилась к нему.

— От него или от себя?

— Только не от тебя.

Анна гладила его широкие смуглые плечи.

Он обнял ее за талию.

Обнаженное тело Анны горело огнем.

— Я хочу тебя! — томно сказала она.

Он прижал ее к постели. Руки сжимали упругие женские груди. Сильное тело Анны изгибалось под ним. Он целовал ее лицо и говорил нежные слова.

«Мне хорошо с ним. Очень хорошо. Как я раньше жила без этих рук, без этих губ и не зная его тела? Глаза Эдуарда говорят обо всем. Даже когда он молчит, я знаю о чем он думает. У него слишком чистая душа, она отражается в его глазах. Сколько тепла и ласки дарит он мне!»

Он ласкал ее тело, нежно прикасаясь к нему, и для Анны не было большего блаженства, чем любовь этого человека.

— Я благодарен тебе только за то, что ты есть, — как-то сказал Эдуард Анне. — Даже если бы мы расстались, я бы все равно любил тебя, потому что ты есть.


На следующий день Эдуард принес стопку газет.

Они наперебой рассказывали о вчерашнем триумфе певицы.

«Небывало грациозная Виолетта с прекрасным голосом и потрясающей красотой доставила вчера итальянцам незабываемое удовольствие», — писали одни. «Сенсацией этого года стала примадонна Мариинского театра. Сначала она поражала нас красивой внешностью, глядя с картины известного художника Эдуарда Рашеля, а теперь мы восхищаемся ее голосом. Мы имеем возможность наблюдать редкое слияние неподражаемого таланта и красоты. Театр «Ла Скала» предложил ей продлить контракт», — информировали другие.

Анна была засыпана предложениями подписать контракты с ведущими театрами мира: Лондонским, Байретским и «Гранд опера» в Париже.

— Я не знаю, что мне выбрать?

— А я знаю, — радовался Эдуард.

— И что же?

— Конечно, «Гранд опера»!

Анна смеялась, обнимая его:

— Значит, Париж.

— Иначе и быть не может! — пожимая плечами, говорил Эдуард.

Через две недели они собирались вернуться в Петербург.

«Еще две недели на утрясание всех дел: подписание контрактов, на интервью и съемки», — думала Анна.

— Представляю, как обрадуется Матильда нашему возвращению! — сказал как-то Анне Эдуард. — Она любит тебя и твой успех ей будет очень приятен.

Но Матильда уже радовалась.

О триумфе Анны было известно во всех музыкальных кругах Европы. Газеты и журналы пестрели фотографиями певицы, а телевидение транслировало сцены из спектаклей и интервью с участием Анны.

Матильда сидела у телевизора и, выпуская дым, посылала в экран воздушные поцелуи.

— Алле! Моя девочка! Я рада за тебя! — восклицала она.

Борис с Катериной бесились от гнева, но были бессильны что-либо сделать.

Петербургский свет ждал возвращения «звезды».


Оставалась неделя до отъезда.

— Мы должны посвятить эту неделю только отдыху, — сказал Эдуард Анне.

— Хочется тишины, чтобы никакие газетчики не нашли нас.

— Есть такое место. Удивительно, почему ты о нем забыла?

— Мне с тобой везде хорошо, но хочется тишины.

— А вилла Луиджи?

— Да, конечно! — радостно сказала Анна.

Но потом ее настроение упало.

«Луиджи видел меня у Генриха. Как я теперь покажусь ему на глаза с Эдуардом?» — Анна задумалась.

— Тебя что-то расстроило?

— Да нет, все хорошо. Когда мы едем туда?

Эдуард обнял ее, присев рядом на диван:

— Как скажет моя королева.

— Сейчас! — лицо Анны озарила улыбка.

— Тогда, в путь! — сказал Эдуард, показав рукой на дверь.

Белый «линкольн» примчал их на виллу.

Луиджи был там.

Два скакуна черной масти стояли возле дома.

— Луиджи занимается своим любимым делом, — сказал Эдуард.

— И не один! — заметила Анна. — Здесь два коня!

— Интересно, кого он пригласил на этот раз?

Они зашли в дом.

Луиджи срезал розы, растущие в фойе первого этажа.

— Кого я вижу? — радостно воскликнул он.

— А ты уже на это не надеялся? — шутливо спросил Эдуард.

— Наоборот, только этого и ждал, — весело ответил хозяин виллы. — Проходите в гостиную.

Любовники вошли в комнату.

Эдуард остановился в нерешительности.

Анна, такая довольная, что все хорошо, задержала взгляд на новой картине, приобретенной Луиджи. Потом, посмотрев на кресло, сильно покраснела.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги