Встреча на Прайле

Филип К. Дик ВКУС УАБА

Погрузка заканчивалась. Оптус стоял с мрачным лицом, скрестив руки на груди. Капитан Франко, широко ухмыляясь, лениво спустился по трапу.

– В чем дело? – спросил он. – Разве вам не заплатили за все?

Оптус молча побрел было прочь, но капитан наступил на край его одежды.

– Минутку! Я, кажется, с вами разговариваю.

– А? – Оптус с достоинством повернулся. – Я возвращаюсь в деревню. – Он посмотрел на загружаемых в космический корабль зверей и птиц. – Нужно готовить новую охоту.

Франко закурил сигарету.

– Что вам стоит? Сходить в лес, и всего‑то хлопот. А нам предстоит долгий полет…

Оптус, не говоря ни слова, удалился. Франко подошел к первому помощнику.

– Как дела? – Он взглянул на часы. – Мы заключили недурную сделку.

– Я очень занят, капитан, – помощник кинул на него неприязненный взгляд и поднялся на корабль. Франко собрался последовать за ним, как вдруг увидел это.

– Господи!

По тропе шел Петерсон с раскрасневшимся лицом и вел на поводке нечто.

– Что это?!

– Уаб, – смущенно ответил Петерсон. – Купил у аборигена за пятьдесят центов. Говорят, очень необычное животное. Очень уважаемое.

У уаба подкосились лапы, и он тяжело сел на землю. Его глаза были прикрыты, у вздымающихся боков кружились мухи, и он отгонял их хвостом.

– Уважаемое? Вот это? – Франко ткнул уаба ногой. – Это же свинья! Огромная грязная свинья!

– Да, сэр, свинья. Местные называют ее уабом.

– Здоровая, тварь. Весит добрых четыре сотни фунтов.

Франко ухватил рукой клок шерсти и дернул. Уаб открыл маленькие влажные глаза, его рот страдальчески скривился, по щекам покатились крупные слезы.

– Может быть, он годится в пищу, – нервно предположил Петерсон.

– Что ж, скоро узнаем, – сказал Франко.

После взлета капитан велел привести уаба, чтобы рассмотреть его поближе.

Уаб вздыхал и постанывал, плетясь по коридорам.

– Ну иди же! – раздраженно прикрикнул Джонс, таща его за веревку. Уаб потерся боком о гладкую хромированную стенку и ввалился в комнату.

– Боже всемогущий! – воскликнул Френч. – Что это?!

– Петерсон говорит – уаб, – сказал Джонс.

– Больной какой‑то…

Уаб страдальчески закатил глаза и обвел людей печальным взором.

– По‑моему, он хочет пить, – пробормотал Петерсон и вышел. Френч покачал головой.

– Не удивительно, что мы взлетели с таким трудом… Петерсон вернулся с водой, и уаб жадно стал лакать. В дверях появился капитан Франко.

– Ну‑с, посмотрим… – он приблизился и сделал недовольную гримасу. – Значит, за пятьдесят центов?

– Да, сэр, – ответил Петерсон. – Ест все, что угодно. Я кормил его зерном и картофельным пюре, и молоком, и объедками со стола. Обожает лопать. А как поест, так сразу заваливается спать.

– Ясно… – сказал капитан Франко. – Теперь относительно его вкусовых качеств. Мне кажется, нет нужды откармливать дальше. На мой взгляд, он уже достаточно жирный. Где кок? Пусть придет сюда. Я хочу выяснить…

Уаб прекратил лакать и посмотрел на капитана.

– В самом деле, капитан. Я предлагаю сменить тему разговора.

В комнате воцарилась тишина.

– Что это? – проговорил капитан. – Что это?

– Уаб, сэр, – произнес Петерсон.

Все посмотрели на уаба.

– Что он сказал? Что он сказал?

– Он предложил поговорить на другую тему.

Франко обошел необычное создание вокруг, внимательно разглядывая его со всех сторон.

– Не сидит ли там внутри абориген? – задумчиво произнес он. – Пожалуй, нам следует его вскрыть.

– О! – всхлипнул уаб. – Неужели у вас на уме одни только вскрытия да убийства?!

Франко яростно сжал кулаки:

– Выходи оттуда! Кто бы ты ни был – выходи!

Уаб махнул хвостом и неожиданно икнул.

– Прошу прощения, – пробормотал он.

– Не думаю, что внутри кто‑то есть, – тихо сказал Джонс. Люди переглянулись.

В помещение вошел кок.

– Звали, капитан… Что это за тварь?

– Это уаб, – сказал Френч. – Он предназначен в пищу. Надо прикинуть…

– По‑моему, назрела необходимость объясниться, – перебил уаб. – Вероятно, нам следует поговорить, капитан. Я вижу, что мы с вами расходимся во взглядах на некоторые основополагающие вопросы.

Капитан долго не отвечал. Уаб благодушно ждал, облизываясь.

– Прошу ко мне в каюту, – наконец промолвил капитан. Он повернулся и вышел из комнаты; уаб поднялся и прошлепал за ним. Члены экипажа ошалело смотрели им вслед.

– Интересно, чем это кончится, – сказал кок. – Ну ладно, я буду на камбузе. Дайте мне знать.

– Разумеется, – отозвался Джонс. – Разумеется.

Уаб со вздохом уселся в углу.

– Вы должны простить меня. Боюсь, что я излишне склонен к комфорту. С таким большим телом…

Капитан нетерпеливо кивнул, сел за стол и сложил руки на груди.

– Хорошо, – сказал он. – Давайте начнем. Итак, вы – уаб, не так ли?

Уаб повел плечами.

– Наверное. По крайней мере так нас называют аборигены.

– И вы говорите по‑английски? Вы и прежде общались с землянами?

– Нет.

– Тогда каким образом…

– …я говорю по‑английски? Нельзя сказать, что я отдаю себе в этом отчет. Я изучил ваш мозг…

– Мой мозг?

– Его содержимое, особенно семантический склад, если позволите так выразиться…

– Понимаю, – пробормотал капитан. – Телепатия. Конечно.

– Наш народ очень древний. Очень древний и очень тяжеловесный. Нам трудно передвигаться. Вы, очевидно, понимаете, что существа столь медлительные и неповоротливые полностью находятся во власти более проворных и решительных. У нас нет никаких средств защиты. Слишком неуклюжие для бега, слишком пассивные для драки, слишком добродушные, чтобы охотиться на других…

– Что вы едите?

– Растения. Овощи. Мы очень терпимы, очень благожелательны. Живем и даем жить другим… Именно поэтому я в самой категорической форме возражал против того, чтобы меня использовали в пищу. Я видел в вашей голове образ – часть моего тела в холодильнике, немножко в кастрюле, кусочек для вашей любимой кошки…

– Итак, вы читаете мысли? – сказал капитан. – Любопытно. Что еще вы способны делать?

– Всякие пустяки, – рассеянно ответил уаб, оглядывая каюту. – А у вас здесь мило. Я вижу, вы любите чистоту. Я уважаю опрятность, как черту характера. Некоторые марсианские птицы весьма опрятны. Выбрасывают мусор из гнезда и убирают…

– Да‑да, – капитан кивнул. – Однако вернемся к теме.

– Совершенно верно. Вы упоминали, что собираетесь меня съесть. На вкус, я слыхал, мы очень хороши. Немного жирноваты, однако мясо нежное. Но как установить прочную связь между нашими народами, если мы опустимся до таких варварских отношений? Съесть меня? Я бы предпочел обсуждать с вами серьезные вопросы, философию, искусство…

Капитан встал.

– Философия… Вам было бы небезынтересно узнать, что у нас возникли трудности с продуктами. Неожиданная порча…

– Знаю. Но разве не скорее в духе вашей демократии, если мы станем по очереди тянуть соломинки? Или что‑нибудь в этом роде? В конце концов демократия призвана защищать меньшинство. Исходя из предположения, что каждый обладает правом голоса…

Капитан подошел к двери.

– Ну, все! – сказал он и отворил дверь. Потом открыл рот. И так и застыл с широко раскрытым ртом, сжимая пальцами ручку двери.

Уаб протиснулся в дверь мимо капитана и вперевалку побрел по коридору, углубившись в размышления.

В комнате стояла тишина.

– Как видите, – говорил уаб, – многие элементы легенд и мифов являются для нас общими. Иштар, Одиссей…

Петерсон молча сидел на стуле и глядел в пол.

– Продолжай, – попросил он. – Пожалуйста, продолжай.

– Я нахожу в вашем Одиссее типаж, общий для многих народов. В моем понимании Одиссей как таковой символизирует идею разлуки с семьей и отчизной. Процесс индивидуализации, обособления.

– Но Одиссей возвращается домой. – Петерсон взглянул в иллюминатор на бесчисленные звезды. – В конце концов он возвращается домой.

– Это долг всех разумных существ. Период разлуки есть период временный, краткое путешествие духа. Странник возвращается на родину…

Распахнулась дверь. Уаб замолчал и повернул голову.

В комнату ступил капитан Франко, за ним другие.

– С тобой все в порядке? – спросил Френч.

– Со мной? – удивленно переспросил Петерсон. Франко достал пистолет.

– Иди сюда, – велел он Петерсону. – Встань и иди сюда.

Наступила тишина.

– Идите, – сказал уаб. – Это не имеет значения.

Петерсон поднялся.

– Я приказываю.

Петерсон подошел к двери, и Френч схватил его за руку.

– Что происходит? Что с вами? – Петерсон со злостью вырвался. Франко приблизился к уабу. Тот лежал в углу, прижавшись к стене, и глядел на капитана.

– Поразительно, – сказал уаб. – Вы просто одержимы идеей меня съесть. Не могу понять, почему.

– Вставай! – велел Франко.

– Как хотите, – уаб, покряхтывая, поднялся. – Имейте терпение. Мне трудно.

Его бока судорожно вздымались, язык высунулся.

– Стреляй, – сказал Френч.

– Ради бога! – воскликнул Петерсон. К нему резко повернулся Джонс, в глазах которого светился страх.

– Ты не видел капитана – застыл как статуя, с раскрытым ртом. Если б мы его не нашли, он бы так и стоял!

– Вы боитесь, да? – промолвил уаб. – Разве я сделал вам что‑нибудь плохое? Мне претит идея насилия. Я всего лишь пытался защитить себя. Не думаете ли вы, что я с радостью помчусь навстречу своей смерти? Я разумное существо. Мне хотелось посмотреть ваш корабль, познакомиться с вами. Я предложил аборигену…

Пистолет дернулся.

– Видите, – сказал Франко. – Так я и думал.

Уаб присел, тяжело переводя дыхание.

– Здесь жарко. Полагаю, мы находимся недалеко от двигателей. Атомная энергия. Вы многого достигли – в техническом отношении. Очевидно, уровень развития науки не соответствует вашим моральным, этическим…

Франко повернулся к членам экипажа, молча сгрудившимся сзади.

– Я это сделаю. Можете убедиться.

Френч кивнул.

– Целься в голову. Она все равно не годится в пищу. Не стреляй в грудь. Если разлетится грудная клетка, придется потом выковыривать кости.

– Послушайте, – облизав пересохшие губы, выдавил Петерсон. – Ну чем он вам помешал? Я спрашиваю вас!.. В конце концов он принадлежит мне. Вы не имеете права его убивать.

Франко поднял пистолет.

– Я ухожу, – пробормотал Джонс. Его лицо побелело и покрылось испариной. – Не могу смотреть на это.

– Я тоже, – произнес Френч. Они вывалились за дверь. Петерсон остановился на пороге.

– Мы говорили с ним о мифах. Он никому не причинит зла…

Петерсон ушел.

Франко надвигался на уаба. Тот медленно поднял голову, сглотнул.

– Очень глупо, – проговорил он. – Мне жаль, что вы решились… Вы можете смотреть мне в глаза? Вы способны на это?

– Я могу смотреть тебе в глаза, – сказал капитан. – У нас на ферме были боровы, грязные жирные боровы… Да, я способен на это.

Глядя в сияющие влажные глаза уаба, он нажал на курок.

Вкус был превосходный.

Они удрученно сидели за столом, едва прикоснувшись к пище. Единственным, кто, казалось, получает удовольствие, был капитан Франко.

– Добавки? – предложил он, обводя членов экипажа взглядом. – Может быть, немного вина?

– Спасибо, – произнес Френч. – Пожалуй, я вернусь в штурманскую.

– Я тоже, – Джонс встал, с грохотом отодвинул стул. – Увидимся позже.

Капитан проводил их взглядом. Еще несколько человек извинились и вышли из‑за стола.

– Что это они? – спросил капитан у Петерсона. Тот смотрел в свою тарелку – на картошку, на зеленый горошек, на толстый кусок нежного теплого мяса.

Он открыл рот, но не издал не звука.

Капитан опустил руку ему на плечо.

– Теперь это всего лишь органическое соединение, – Франко с наслаждением пожевал. – Лично я люблю поесть. Это одно из немногих простых удовольствий, доступных живым существам. Еда, отдых, размышления, приятная беседа.

Петерсон кивнул. Еще двое вышли из‑за стола. Капитан глотнул воды и вздохнул.

– Что ж, должен признать, обед восхитительный. Дошедшие до меня слухи оказались верны – насчет вкуса уаба. Превосходно.

Он промокнул губы платком и откинулся на спинку стула.

Петерсон мрачно смотрел вниз.

Капитан наклонился вперед.

– Ну ладно, ладно. Взбодрись! Давай лучше побеседуем.

Он улыбнулся.

– Когда нас прервали, я говорил о роли Одиссея в мифах…

Петерсон резко поднял голову.

– Так вот, – продолжал капитан. – Одиссей, как я его понимаю…