Встречая Грейс

ТРИСТА ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ

бакса были самой большой суммой, которую она когда-либо тратила на номер в отеле… особенно на тот, которым так и не воспользовалась.

Грейс открыла дверь карточкой-ключом и шагнула в комнату. Внутри было холодно. Кондиционер работал на полную катушку. Она совсем позабыла, что выставила на нем низкую температуру прежде чем отправилась на вечеринку прошлым вечером.

Она прислонилась спиной к двери и закрыла глаза.

Боже мой. Неужели это и на самом деле произошло?

Это было так на нее не похоже.

Но разве каждая из них не говорила о желании что-то сделать? Изменить, кем они были?

Да, верно. Кем они были… но не то, как они жили. Сегодня каждая их них вернется к своей настоящей жизни. Поодиночке. Эбби уже направлялась в аэропорт. Рейс на Роли отправлялся через час.

Они не дали друг другу никаких обещаний и не предложили остаться на связи. От Эбби не последовало и намека, а у Грейс не хватило смелости сделать это первой. Поэтому они обе промолчали.

Упущенная возможность. Она знала это. Возможность, которой ей, вероятно, будет не хватать всю оставшуюся жизнь.

Господи. Она даже не знала ее фамилии.

Так что теперь она возьмет себя в руки и направится назад в Огайо, прихватив с собой одни лишь воспоминания.

Если только… Она ведь всегда может расспросить Риццо об Эбби?

Нет. Если бы Эбби захотела остаться на связи, она бы так и сказала. Они бы обменялись полными именами и номерами телефонов. Они бы поговорили о том, как им отыскать способ и попробовать встретиться снова — хоть где-нибудь.

Но Эбби ничего не сказала… так что и Грейс ничего не сказала.

Да к черту. Повзрослей. Ты знала что делаешь… нечего скулить насчет этого теперь. В этой драме нет ни одной жертвы.

Она вздохнула и шлепнулась на кровать. До ее рейса оставалось четыре часа, и их надо было как-то убить. Может, попытаться чуть поспать, поскольку прошлой ночью сна не получилось.

Она закрыла глаза, но образы Эбби все не выходили из ее головы.

Господи. Женщина наверстала все упущенное время. Они обе. Это было фантастично. Невероятно. Без всякого сомнения, это были самые эротические и возбуждающие вещи, которые она когда-либо вытворяла.

То, в чем Эбби, казалось, не доставало опыта, она компенсировала энтузиазмом… и решительностью. И она не шутила — она чертовски быстро училась. Не так уж потребовалось и много времени, прежде чем Грейс почувствовала себя зеленым новичком.

Тоже мне великая проблема.

Она перевернулась и уставилась на часы на тумбочке.

Какая колоссальная трата времени. Она была слишком взвинчена, чтобы уснуть. Сейчас ей могло помочь только одно. Она вскочила и направилась в ванную. Ее ждал холодный душ.

Грейс вернулась в Уэллес, и вскоре жизнь вошла в привычную колею. Воспоминания о «ночи напрокат» не исчезли совсем — но они постепенно превратились во что-то легкое, о чем стало проще думать, и что перестало сопровождаться вспышками тоски. Или сожаления. Она решила целиком отнести этот опыт на счет рывка в личностном росте — экспоненциальный скачок вперед в ее восстановлении после бедствия-которым-была-Дениз.

В преддверии Дня Благодарения занятия сходили на нет. Всем четырем группам пришло время сдать курсовые по ее классу английской литературы. К середине вторника она будет по горло завалена паршивого качества прозой. Грейс была не настолько глупой, чтобы тратить свое время на проведение занятий в среду — задолго до этого все студенты успеют сбежать домой.

Семестр скоро закончится. А затем наступят рождественские каникулы, и у нее появится шанс поработать над книгой. Вот так она заполняла сейчас пустоту своей жизни — воскресив злополучную попытку написать следующий великий американский роман.

Ну… он не был настолько великим… но, по крайней мере, он занимал ее мысли в череде унылых и бесконечных ночей, которые ворвались в ее жизнь, после того как Дениз съехала.

Она сидела в кабинете перед компьютером и в последний раз проверяла почту, прежде чем собраться и пойти домой.

Пришло несколько писем от студентов с творчески придуманными оправданиями, почему они сдадут свои курсовые позже. Она отложила их на потом. Еще пришло два сообщения, помеченные «высоким приоритетом», от комитета, занимавшегося отбором кандидата на должность президента колледжа.

В одном говорилось, что объявление от имени попечителей будет представлено в ближайшее время. Второе как раз пришло от председателя правления с приглашением всему преподавательскому составу прийти на общее собрание в 14.00.

Грейс посмотрела на часы.

Проклятье. Она и сама хотела влиться в праздничный поток и направиться на ферму родителей в Пенсильвании, до того как начнет смеркаться. Но теперь вместе со всеми она застряла здесь. Вдогонку пришло письмо от заведующего кафедрой, в котором настаивалось, что весь преподавательский состав кафедры английской литературы, кто все еще находится на территории кампуса, должны присутствовать на этом мероприятии.

Не то, что она хотела бы его пропустить. Для маленького колледжа это событие было грандиозным делом. Два последних президента колледжа были выходцами из бизнеса.

На этот раз все надеялись, что у руля встанет настоящий ученый — тот, кто проявит больше интереса к разработке учебных программ и стипендий, чем к вытряхиванию денег из толстосумов.

Она вздохнула. Черта с два. Теперь все сводилось к сбору денег. Все же… было бы интересно посмотреть, кого из своих старых высохших клонов эти большие мальчики вытащат на свет божий.

Она выключила компьютер и взяла рюкзак. До собрания она успела забежать домой и перехватить сэндвич. Выйдя на улицу, она с замиранием сердца увидела, что начался снегопад. Это был налипающий мокрый снег. Отлично. Поездка на машине в Пенсильванию, в темноте, будет еще той авантюрой.

Аудитория была набита до отказа.

Дела определенно улучшались. Грейс удивленно переглянулась с Томом Шепардом, когда председатель правления закончил просвещать их о том, какой методологии придерживался комитет, и, наконец, начал делиться подробностями резюме выбранного кандидата.

Постепенно стало ясно, что на этот раз комитет все-таки прислушался к мнению преподавателей. Новый президент был ученым с солидной предысторией в исследованиях и научных публикациях — преподаватель и мыслитель с выдающимся послужным списком, который включал в себя степень бакалавра Дартмутского университета и докторскую степень по истории Университета Чикаго.

Выигравший кандидат представил список своих книг и статей в полмили длиной, шесть лет работал профессором и вице-президентом в Дьюке, и имел двух годичный опыт работы исполнительным директором Фонда З.Смита Рейнолдса — одного из крупнейших, частных фондов пожертвований в стране.

Это был беспроигрышный вариант и председатель это знал. Обычно не впечатлительные члены коллектива преподавателей Уэллеса буквально сидели на краешках стульев в ожидании раскрытия тайны. Можно было бы услышать как пролетает муха.

Он заставил их ждать.

— Когда она присоединится к нам 15 января, в жизни этого исключительного заведения высшего образования наступит новая глава, — произнес он.

Том и Грейс в шоке переглянулись.

Она?

По залу пронесся слышимый шепоток разговоров.

Член совета директоров улыбнулся.

— Нет, это не ошибка — я сказал «она».

Зал взорвался аплодисментами. Люди стали вставать.

Сквозь этот гомон председатель прокричал:

— Мне доставляет большое удовольствие представить вам 22-го Президента колледжа Уэллес — Элизабет Эбботт Уильямс.

Аплодисменты в зале оглушали. Люди вопили и выкрикивали свое одобрение. Грейс поднялась на ноги и изо всех сил вытянулась, чтобы посмотреть поверх голов, которые мельтешили впереди нее.

Приветствия и аплодисменты все продолжались и продолжались. В жизни этого колледжа произошло знаковое событие — впервые за всю свою 220-летнюю историю его президентом стала женщина.

Грейс, наконец, ступила в проход и смогла мельком увидеть их новую главу, которая теперь стояла на сцене и возвышалась над председателем правления, улыбаясь и кивая всем в зале. То, что увидела Грейс, так ее ошеломило, что она упала обратно на свое место.

Господи ты, боже мой.

Руки дрожали. Голова кружилась, и она испугалась, что может упасть в обморок. Она знала, что Том странно на нее поглядывает.

Этого не могло быть.

Это была Эбби.