Второй шанс

16

— Ого! Вот это я понимаю — боевые шрамы! — воскликнул Адам, входя в кабинет с коробкой в руках.

— Ну, не преувеличивай! — улыбнулась я, откладывая упаковку пластыря.

Голень украшала новая ссадина — результат неудачного падения во время очередной тренировки сегодня утром.

— Ничего страшного, смотри сюда!

Он поставил коробку на полку с папками, затем поднял рубашку, демонстрируя шрам на животе:

— Видишь? Упал с рампы в седьмом классе, а потом — гляди сюда, — он закатал рукав, обнажая еще один шрам, — рухнул на горной трассе, когда врезался на полной скорости в препятствие.

— Ничего себе!

— А вот здесь гвоздь программы, — стукнул себя по груди Адам. — Она вся из титана, детка.

— Как это? — не поняла я.

— Мне вживили металлическую пластину, когда грудную клетку собирали из обломков костей, — признался он. — Два года назад. Разбился при прыжках с трамплина.

— Знаешь, — пробормотала я, глядя на свою ссадину. — Мои царапинки по сравнению с твоими боевыми ранами просто детские игрушки!

— Да ладно тебе! Здесь учитывается все! Без боли на велосипеде не покатаешься.

— О, как раз про меня!

— Вот так-то лучше! — Адам снова поднял коробку. — Мэгги рассказывает, на площадке ты прешь напролом, как бык.

— Так и сказала? — ужаснулась я.

— Нет, это я для красного словца, — махнул он рукой, желая успокоить. — Мэгги говорит, упорства тебе не занимать, и уже налицо первые успехи.

— Не знаю, — с сомнением пожала я плечами. — Если продолжать в том же духе, не окажусь ли я в конце концов на больничной койке?

— А вот этого не надо бояться.

— Правда?

— Конечно, — заверил Адам. — Посмотри на меня. Я классно езжу на велосипедах, но падал на землю столько раз, что не сосчитать. Возьми профессионалов: они похожи на биороботов, сколько раз падают, столько раз их и латают. А Илай? Он несколько раз разбивал локоть так, что не мог согнуть руку, ломал ключицу, а потом еще тот случай с рукой…

— Погоди, — оторопела я. — Какой случай? Это после него остался шрам на руке?

— Ага.

— Разве он появился не после автокатастрофы?

— Нет. Илай показывал трюки на пирсе, неудачно приземлился и раскроил руку об острый угол скамейки. Кровищи было — жуть!

Я перевела взгляд на ссадину на колене, маленький кружочек, лоснящийся от мази.

— Засчитывается, уж поверь! — повторил Адам. — В итоге самое главное — не сколько раз упадешь, а сколько раз после каждого падения снова сядешь на велосипед. Если удается сохранить равновесие, значит, станешь классным велосипедистом!

— Знаешь, тебе бы в агитаторы податься! — улыбнулась я.

— Не! Ни за что! — с усмешкой ответил он. — Слушай, а Хайди здесь?

— Нет. Она обедает.

Сегодня Хайди обедает с моим отцом. Это их первая официальная встреча после папиного переезда. Целое утро мачеха места себе не находила: бегала по магазину, то и дело поправляя одежду на вешалках, раскладывала по-новому бижутерию на витринах и придирчиво рассматривала стенды с обувью, а иногда заглядывала в офис, доводя меня до тихого бешенства. Правда, когда она, нацепив рюкзак-кенгурятник с Изби, наконец удалилась на встречу с мужем, вместо облегчения меня вдруг охватила тревога: чем закончится совместная трапеза?

Не рассказывать же об этом Адаму! Поэтому я просто добавила:

— Хайди вернется примерно через час.

— Да? Тогда оставлю коробку здесь. — Он положил ее слева от меня на письменный стол и, увидев мой любопытный взгляд, пояснил: — Фотографии с выпускного бала. Хайди сказала, они понадобятся для украшения зала.

— Ой, а можно посмотреть?

— Конечно.

Подняв крышку, я обнаружила целую стопку черно-белых фотографий. На верхнем снимке — Мэгги с Джейком возле машины на пляже. Мэгги в черном коротком платье и туфельках на каблуках с тонкими ремешками. Волосы струятся по плечам, на запястье белый букетик, а на губах — игривая улыбка. Джейк — в смокинге и почему-то босиком. На следующем снимке опять Мэгги, на сей раз одна, но в том же наряде: встав на цыпочки, прихорашивается возле зеркала. Третья фотография: Лиа с незнакомым парнем стоят навытяжку перед объективом, а на заднем плане Уоллис уже развязал пояс-кушак и пустился в пляс. Снова Мэгги, правда, годом раньше. В длинном белом платье идет по набережной с кем-то под руку, но ее спутник не попал в кадр. А вот опять она: тянется ладошкой к фотоаппарату, растопырив пальцы, рот полуоткрыт в веселом смехе.

— Вот это да! — воскликнула я, перебирая фотографии. Вот опять Лиа, Эстер, Мэгги, Уоллис и Лиа, Джейк и Эстер, Мэгги, Уоллис и Эстер, Мэгги, Мэгги, Мэгги… — А почему тебя нет на снимках, Адам?

— Я есть, да только по другую сторону объектива.

Тут я наткнулась на очередную фотографию Мэгги, на сей раз на велосипеде. Она в том же длинном белом платье, но одной рукой придерживает подол, а с другой свисает шлем.

— Как много снимков с Мэгги!

Адам покосился на фотографию и невозмутимым тоном изрек:

— Пожалуй.

— Ребята, что рассматриваете?

Мы с Адамом вздрогнули от неожиданности, когда Мэгги собственной персоной, в джинсах и сандалиях, неожиданно возникла на пороге кабинета.

— Да вот, смотрю ваши фотографии с выпускного бала, — сообщила я, беря снимок с изображением Лиа и Уоллиса. — Хайди решила украсить ими зал для пляжной вечеринки.

— Ну уж нет! — возмущенно выдохнула Мэгги, склоняясь над моим плечом. — Ни за что не соглаш… Ой, глянь! Это же за год до выпуска! Лиа притащилась на бал со своим морячком, помнишь?

— Да, — кивнул Адам.

— А я надела свое любимое белое платье! — Она мечтательно вздохнула и вытащила следующую фотографию. — Господи, да вот же оно! Боже, даже не представляете, как я берегла его! Не запачкала, даже когда на спор каталась на велосипеде. А потом Джейк облевал его по дороге домой. Пятно после стирки…

— …так и не вывелось, — закончил за нее Адам. — Где-то есть снимок и с пятном.

— Надеюсь, не в этой коробке? — Мэгги нашла свою фотографию на велосипеде. — Ох, какой же был замечательный день! Ну, кроме конфуза с Джейком, конечно. А на остальных фотографиях я есть?

Адам с благодарностью посмотрел на меня, когда я решительно закрыла коробку.

— Да вроде больше нет.

— Ох, жалко. А с другой стороны, и хорошо! Что-то не хочется, чтобы мои фотографии с выпускного бала рассматривал весь городок!

— Не хочется? — удивилась я. — Ты ведь сама говорила, что это был великолепный день!

— Говорила, — пожала плечами Мэгги. — Только тогда я пришла на бал с Джейком. И сейчас совсем не хочу вспоминать, как потратила на это ничтожество лучшие годы жизни!

— Но ведь ты все равно чувствовала себя счастливой? Разве это ничего не значит?

— Сомневаюсь. Недавно я пришла к выводу, что лучше бы осталась одна в выпускном классе и не связывалась с Джейком. А теперь все воспоминания омрачены присутствием его паршивой физиономии.

— Омрачены? — вклинился Адам.

— Ты-то должен меня понять, — толкнула его локтем Мэгги. — Если бы я тогда знала, во что он превратится, воспоминания о школьных годах были бы совершенно другими!

— Да, — согласилась я. — Весь выпускной год болталась бы в гордом одиночестве и не попала на бал!

— Точно! Кстати, не самый плохой вариант! И лучше, если бы не попала!

Вспоминая просмотренные фотографии, я попыталась представить себя на одной из них: Интересно, а если бы у меня все-таки появился парень? Пошла бы я с ним на выпускной бал? И какие воспоминания остались бы у меня в памяти? Этого уже не узнать.

— Возможно, и лучше, — согласилась я с Мэгги, — а может быть, и нет.

Окинув меня подозрительным взглядом, она открыла рот, собираясь что-то возразить, но тут в дверях звякнул колокольчик.

— Долг зовет! — воскликнула она, развернулась на каблучках и умчалась по коридору, на ходу радостно приветствуя посетителей.

Адам проводил ее взглядом, а потом, опираясь о дверной косяк, небрежно заметил:

— Знаешь, еще можно все исправить, если захочешь.

— Исправить что? — не поняла я.

— Ну, отсутствие выпускного бала в твоей жизни, — объяснил он. — Илай сейчас, кстати, в магазине, проводит инвентаризацию.

— Ну и к чему ты это говоришь? Не понимаю.

— Ступай в подсобку и скажи: «Привет! Будь моим партнером на выпускном балу». Все просто!

Как хочется рассказать Адаму, что в последнее время отношения между мной и Илаем совсем разладились! Вместо этого я, изображая полное недоумение, поинтересовалась:

— А с чего ты взял, что я хочу пойти именно с ним?

— Потому что сидишь тут и рассуждаешь, как плохо быть одной, пропустить бал… — буркнул он. — Сразу ясно, на кого намекаешь!

— Мэгги! Я имела в виду Мэгги!

— Прямо-таки ее?

Адам с задумчивым видом скрестил на груди руки.

От его пристального взгляда я смутилась, но быстро взяла себя в руки.

— А ты сам?

— Что я?

— Когда ты собираешься пригласить ее?

— Куда пригласить? — переспросил он, будто не понимая вопроса.

Я многозначительно закатила глаза к потолку.

— Нет-нет, мы только друзья, — засуетился Адам.

— Конечно! — с сарказмом в голосе согласилась я, открывая коробку и выкладывая на письменный стол фотографии, где Мэгги едет на велосипеде, гуляет по набережной, смеется в объектив, чистит перышки перед зеркалом. — Скажи еще, что фотографируешь ее исключительно по дружбе!

Адам покосился на снимки, смущенно заморгал и сухо сообщил:

— Я и Уоллиса много фотографировал, ну и что?

— Перестань дурить, Адам! И не морочь мне голову!

Побежденный неоспоримыми доводами, он устало упал на стул и прикрыл глаза руками. На мгновение воцарилась тишина, только Мэгги в торговом зале во весь голос расписывала достоинства купальников.

— Сам виноват, что не поговорил с ней раньше, — наконец выдавил он, понуро склоняя голову. — А теперь до колледжа осталась всего пара недель.

— Так в чем дело? Действуй!

— Ну, не знаю, — замямлил он, — стоит ли портить лето еще одной неудачей. Уж лучше останемся друзьями. Если признаюсь ей в своих чувствах, пути назад не будет.

— Боишься отказа?

— Наоборот, опасаюсь, что она согласится, посчитав мое предложение очередной веселой проделкой. Представь, я поведу ее на пляжную вечеринку, как на настоящее свидание, а она не поймет, и откажется со мной танцевать, и уйдет к другому, а потом вообще исчезнет из моей жизни и выйдет замуж.

Из торгового зала донесся радостный, мелодичный смех Мэгги.

— Ну, по крайней мере, ты перестанешь мучиться и точно узнаешь, как она к тебе относится, — осторожно высказалась я.

— Можно подумать, ты из-за Илая не страдаешь? — криво усмехнулся Адам.

— Нисколько.

Он недоверчиво покосился в мою сторону.

— Нет, правда. Мы поссорились… и даже не разговариваем.

— Ну, ты же знаешь, что надо делать!

— Что?

— После очередной неудачи снова сесть на велосипед!

Под моим изумленным взглядом Адам встал со стула.

— Все не так просто, — призналась я.

— Понятное дело! — отозвался он. — Но помни, стоит один раз струсить, и равновесие нарушается!

Спрятав руки в карманы, он направился к выходу.

— Знаешь, — остановила я его. — Кроме всего прочего, существует еще одна неприятная сторона.

— Правда?

— Да.

— И какая же?

— Каждый раз размышляешь: а ведь все могло пойти по-другому. — Я кивнула в сторону фотографий, по-прежнему разложенных на письменном столе. — Их так много! Понимаешь, о чем я?

— Да, — ответил он тихо, переводя взгляд с фотографий на меня.

Тут запищал мой телефон — очередное сообщение от Джейсона.

— Мне пора, — сообщил Адам и, указав на мою ссадину, сказал: — Помни, не тяни время и снова садись на велосипед!

— Учту, — откликнулась я.

Перед уходом он помахал наудачу сжатым кулаком с отставленным в сторону большим пальцем и вышел в коридор, насвистывая знакомую мелодию. Как только Адаму удается всегда сохранять веселое настроение?

Передо мной на столе лежали фотографии Мэгги, а рядом телефон с принятым сообщением от Джейсона. Знаю, я сама виновата в ссоре с Илаем, но, может быть, еще не поздно приобрести и другие воспоминания? Будут ли они печальными или, наоборот, вселят надежду — неизвестно, но в любом случае прибавят жизненного опыта. Немного помедлив, я взяла в руки телефон и отправила Джейсону сообщение, состоящее всего из одного слова: «Приду».

Вечером я застала Хайди на открытой веранде, где она внимательно изучала бескрайний океан. Даже через стеклянную дверь во всей ее фигуре чувствовалось напряжение: ссутулившиеся плечи, горестно склоненная голова. Услышав шаги, мачеха повернулась, и я увидела распухшие от слез глаза.

— Оден! — судорожно вздохнув, воскликнула она. — Я думала, ты придешь поздно, как обычно.

— Справилась с делами раньше. — Я бросила ключи в сумку. — Как ты?

— Я? Хорошо. — Хайди вошла в дом, закрывая за собой стеклянную дверь. — Просто задумалась.

Мы молча постояли с минуту, только с верхнего этажа доносился гул океанских волн.

— Ну… как прошел обед? — не выдержала я.

— Хорошо. — Она сглотнула комок в горле и прикусила губу. — Многое обсудили.

— И?

— И решили, что на время оставим все как есть.

— То есть папа остается в гостинице? — уточнила я, и Хайди кивнула в ответ. — Он не хочет возвращаться?

Подойдя вплотную, Хайди обняла меня за плечи:

— Твой отец… он считает, что сейчас будет больше мешать, чем помогать. Так что до пляжной вечеринки и вообще до конца лета мне лучше заняться собой и Фисбой.

— Как это — лучше? — возмутилась я. — Вы же — его семья!

Она опять закусила губу и устремила горестный взгляд на руки.

— Знаю, что это выглядит глупо.

— Вот именно!

— А я понимаю его решение, — продолжила она. — Твой папа и я… у нас случился головокружительный роман, потом скоропалительная свадьба. Я забеременела очень быстро… Теперь нам надо немного притормозить, сделать паузу.

— Так у вас только пауза, а не конечная остановка?

— Совершенно верно, — кивнула Хайди.

Звучит неубедительно! Зная отца и его излюбленные приемы, я давно поняла: если ситуация выходит из-под контроля, папа ни за что в игре не останется. Причем выйдет из нее с показным великодушием, будто делает одолжение, принося себя в жертву. Нет, он не отказывается от Хайди и Фисбы — просто облегчает им жизнь. И мою маму тоже бросил не из-за мелкой профессиональной зависти — всего лишь уступил дорогу к славе, к которой она так стремилась. И уж конечно, папа и не думал отрекаться от старшей дочери, то есть от меня, а только хочет научить самостоятельности и зрелости, которые так необходимы в мире инфантильных взрослых. Отец ни разу не садился на велосипед после падения. Упаси бог! Он даже не позволит себе ни разу упасть: одно неверное движение или намек на него, и папа благоразумно свернет к обочине и откажется от поездки, так и не испытав чувства свободного полета.

— Ну, хватит обо мне, — решила Хайди, садясь за стол. — Расскажи, как дела у тебя?

Я уселась напротив, не выпуская из рук сумки.

— Ну, кажется, у меня появился кавалер на вечеринку.

— Правда? — всплеснула руками мачеха. — Как славно!

— Да, Джейсон пригласил меня.

Хайди изумленно заморгала:

— Джейсон…

— Мой одноклассник, — объяснила я, но она по-прежнему смотрела на меня с удивлением. Тогда я взяла сотовый телефон и помахала перед лицом: — Ну, тот, который заваливал сообщениями.

— Тот парень, что «кинул» тебя на выпускном балу?

— Тот самый, — кивнула я.

— Но это же…

— Неправильно?

— Нет, я хотела сказать, история повторяется, — медленно протянула мачеха. — Значит, на пляжную вечеринку не пойдешь?

— Почему? Иду. Просто подумала, глупо упускать такой шанс.

— Действительно, — согласилась мачеха, перебирая рукой волосы. — Не так уж часто они выпадают.

Я кивнула, а в памяти возник образ Джейсона, встретившего меня широкой улыбкой за столиком в «Последнем шансе». За бургерами и жареными луковыми кольцами он рассказывал о значении конференции и о том, как она великолепно подготовлена. Как приятно слушать привычные речи! Словно время повернуло вспять и мы с Джейсоном сидим в школьной столовой и обсуждаем за обедом проблемы учебы. А когда, смущенно откашлявшись, он попросил разрешения задать важный вопрос, я знала, чего ждать, и с легкостью согласилась. Вот так! Легко и просто, как в славные школьные годы!

Рядом сидела Хайди и с отрешенным видом глядела в окно над плитой. Как же я неверно судила о мачехе по восторженным электронным письмам и модным нарядам, несправедливо считая ее пустоголовой куклой! Приехав сюда, считала себе самой большой умницей на свете и жестоко ошиблась!

— Хайди, — нарушила я тишину. — Можно тебя кое о чем спросить?

— Конечно.

— Несколько недель назад ты как-то обмолвилась, что моя мама не похожа на бессердечную стерву, — начала я. — Помнишь тот разговор?

— Смутно, — нахмурила брови Хайди.

— А потом ты добавила, что хорошо знаешь стервозных женщин, потому что сама была такой когда-то.

— Верно, — ответила она. — Так в чем вопрос?

— Вот… — Я остановилась, чтобы набраться смелости. — Так ты и правда была стервой?

— Стервой?

Я кивнула, не в силах еще раз произнести это слово.

— Была. И самой настоящей!

— Не представляю тебя в такой роли, — честно призналась я.

Хайди улыбнулась:

— Ты же не знала меня до того, как я приехала сюда и встретила твоего отца. А я тогда только окончила школу бизнеса, так и не нажив необходимого капитала. Конечно, ожесточилась, работала как вол и откладывала каждый цент, чтобы осуществить мечту и открыть бутик в Нью-Йорке. У меня уже на руках был бизнес-план, контакты потенциальных инвесторов, обещанный кредит в банке… Ничто, кроме поставленной цели, не имело значения.

— Не знала, что ты жила в Нью-Йорке.

— Часть моего плана, составленного после окончания школы, — усмехнулась мачеха. — Но тут внезапно заболела мама, и мне пришлось вернуться домой на лето, чтобы заботиться о ней. Устроилась вместе со старыми школьными подругами, Изабель и Морган, официанткой, чтобы заработать деньги для своей мечты.

— Ты работала в «Последнем шансе»?!

— Там я и познакомилась с твоим отцом. Он зашел в кафе пообедать после собеседования в Уэймар-Колледже. Так все и закрутилось. В конце лета состояние мамы улучшилось, тогда я распрощалась с твоим отцом и уехала. Однако, оказавшись в Нью-Йорке, почувствовала себя не на своем месте. У меня исчезла тяга к огромному городу.

— Серьезно?

— Сама удивляюсь, — вздохнула она. — Ведь я приехала в Колби лишь на время. Это был пит-стоп, а не финиш! Я спланировала всю жизнь от и до, и вдруг выясняется нечто странное!

— Что?

— Подобная жизнь не по мне. Поэтому я и уехала из Нью-Йорка, вышла замуж за твоего отца и на скопленный капитал открыла свое дело в «Клементине». Как ни странно, решение вернуться оказалось верным, не похожим на прежние планы, но все равно правильным.

В памяти мелькнуло печальное лицо Хайди, когда она пришла после обеда с отцом. Наверное, поэтому я задала следующий вопрос:

— А как сейчас? По-твоему, оно до сих пор верное?

— Честно? Да. Конечно, хотелось бы, чтобы жизнь с твоим отцом сложилась иначе, но ведь у меня есть Фисба, моя работа… есть почти все, о чем мечтала. А останься я в Нью-Йорке, мучила бы себя сомнениями, возможно ли другое счастье.

— Сомнениями, омрачающими жизнь, — пробормотала я.

— Что?

— Ничего.

Хайди встала из-за стола:

— В итоге я сбежала на одно лето, влюбилась в твоего отца, и с тех пор изменилась моя жизнь. Старая как мир история.

Как странно она смотрит на меня! Даже как-то неловко. Я перевела взгляд на сумку, лежащую на коленях, и вынула телефон.

— Точно, кажется, я где-то слышала эту историю.

В ответ Хайди промолчала и только потрепала меня по макушке, проходя мимо.

— Спокойной ночи, Оден, — сказала она, еле сдерживая зевок. — Сладких снов.

— И тебе тоже.

Самое интересное, я точно знаю, что сны обязательно будут, сладкие или нет — другой вопрос. Теперь я их вижу регулярно, и это единственное, что точно изменилось во мне за время пребывания в гостях у Хайди. А любовь и прочий вздор… не имеют большого значения. Хотя кто знает?! Появился кавалер, сопровождающий меня на выпускной бал, и, возможно, выпал второй шанс изменить судьбу. Лето еще не закончилось, так что и моя история пока продолжается!

— Погодите-ка, — брякнула в своей обычной манере Лиа, прикидывая на себя платье. — У меня, кажется, дежа-вю. Разве мы не мерили их раньше?

— Да, — вспомнила Эстер. — В мае.

— Тогда какого черта снова копаемся в этих тряпках?

— Потому что собираемся на пляжную вечеринку!

— И чему тут радоваться? — отрезала Лиа. — С какой стати тащиться на выпускной бал во второй раз?

Мы сидели в спальне Хайди, куда она отослала нас после жалоб, что никак не удается найти приличный наряд к балу. Мачеха удивляет меня с каждым разом все больше и больше. Оказывается, она раньше была не только расчетливой стервой, но и безудержным шопоголиком. В ее шкафах хранились сотни платьев разных размеров и моделей — наверное, копила годами. Старомодные, классические, эпатажные платья восьмидесятых годов — бери не хочу!

— А еще нам нужны кавалеры, не забыли? — недовольно скривилась Лиа. — Хорошо, если Хайди припрятала пару-тройку приличных парней за коробками с обувью.

— Кто знает! — усмехнулась я, поглядывая в глубь гардеробной. — Честно говоря, нисколько не удивилась бы!

— Слушайте, на вечеринку и без кавалеров пропустят, — фыркнула Мэгги. — Давайте пойдем сами по себе и не будем связываться с мальчишками. Так куда проще!

— Ни за что! — поморщилась Лиа. — Если уж я накрашусь и надену красивое платье, хочу, чтобы меня повел на бал симпатичный парень. Только так!

— Ну, — я открыла другую дверцу гардеробной, — сегодня в «Таллихо» вход девушкам бесплатный!

— Наконец-то! — радостно воскликнула Лиа, показывая на меня пальцем. — Хоть кто-то меня поддержал!

— А почему б и не поддержать? — улыбнулась Эстер. — Только она и нашла себе пару на бал.

— Но не наряд! — парировала я, выуживая на свет узкое черное платье с большим вырезом, однако сразу повесила обратно.

Всего одна маленькая деталь: пляжная вечеринка — не настоящий выпускной бал. Впрочем, он вполне может стать единственным в моей жизни, так что я решила выбрать самое лучшее платье. Правда, пока под руку попадались наряды кричащей расцветки, либо слишком короткие, либо чересчур длинные, а иногда и не по размеру.

— Господи! — Эстер восторженно закружилась, прижимая к себе розовое платье стиля пятидесятых годов с плотным кринолином. — Спорим, я надену это платье на полном серьезе!

— А спорить и не придется! — воскликнула Мэгги, ощупывая плотную юбку. — Господи, оно сидит на тебе идеально!

— Разве только согласишься надеть то черное платье в стиле Одри Хэпберн, которое примеряла раньше, — заметила Эстер.

— Тебе понравилось? Ужасно элегантное!

— Тогда надень еще и свои сандалии. Это ж твоя фишка!

Мэгги нашла на кровати черное платье.

— А что, неплохо! Как тебе, Лиа?

— Я уже решила, — протянула та, примеряя очередной, теперь уже алый, наряд поверх топика, — если придется идти на вечеринку без пары, надену мусорный пакет — и будь что будет!

— Зачем тебе нужен кавалер на балу? — спросила Мэгги. — Разве компания задушевных подруг тебя не устраивает?

— Видишь ли, Мэгги! — Лиа рывком натянула на себя платье. — Это выпускной бал, а не девичник!

— Возможно, этот бал станет последним событием, где мы соберемся все вместе, перед тем как разъехаться по колледжам. Уже на носу август, и лето скоро закончится.

— Не смей распускать нюни! — погрозила пальцем Эстер. — Вспомни наши правила. Никаких слезливых разговоров до двадцатого числа. Мы же договорились!

— Знаю-знаю, — примирительно замахала руками Мэгги, присаживаясь на кровать с черным платьем в руках. — Просто… не верится, что так скоро разлетимся в разные стороны. В следующем году уже все будет по-другому.

— Боже, только на это и надеюсь!

— Лиа!

Лиа покосилась на нас из зеркала, в котором любовалась своим отражением.

— А что? Так хочется заполучить классного парня и почувствовать полное удовлетворение жизнью! Разве девушка не имеет права мечтать?

— В конце концов, не так все и плохо, — строго заявила Мэгги. — Надо ценить то, что имеешь.

— И правда неплохо, — пробормотала я, отодвигая пару платьев в сторону и совершенно не задумываясь о словах.

В комнате воцарилась тишина, и взгляды подруг устремились на меня.

— Видишь, — кивнула на меня Мэгги, — Оден тоже так думает!

— Она и по поводу «Таллихо» разделяет мое мнение! — заворчала Лиа. — Про остальных промолчу.

— Давай серьезно, Лиа, — попросила Мэгги. — Оден ни разу не была на выпускном балу. Если тебе требуется особый повод, чтобы нарядно одеться и пойти на вечеринку, сделай это ради Оден.

Лиа перевела взгляд с меня на свое отражение и с сомнением в голосе произнесла:

— Даже не знаю, слишком многого от меня хотите.

— Вот это да! — воскликнула Эстер, шурша юбками с кринолином. — Для тебя это очередное оправдание, чтобы отправиться в «Таллихо»?

— Ага, — согласилась Лиа.

— Знаете, если не хотите, не идите, — обратилась я к Мэгги, извлекая на свет другое платье. — Меня ведь будет сопровождать Джейсон. Все хорошо.

— Так не пойдет! Чтобы выпускной получился настоящим, тебе необходимо иметь рядом друзей.

— Потому что только настоящие друзья, — вмешалась Эстер, — помогут исправить прошлые ошибки и избавят от досадных мелких неприятностей!

— Вот именно! — подтвердила Лиа.

— Только друзья, — эхом отозвалась Мэгги.

Внимание подружек опять переключилось на меня.

— Никто, кроме друзей, — согласилась я, хотя в голове вертелся еще один ответ на утверждение Эстер.

Подруги по-прежнему не сводили с меня пристальных взглядов, и я даже испугалась, уж не перепачкала ли лицо чернилами. Посмотреть, что ли, в зеркало? И тут Мэгги восторженно прошептала:

— Ух ты, Оден! То, что надо!

— Ты о чем? — не поняла я.

— Платье, — подхватила Эстер, кивая. — Выглядишь великолепно!

Я оглядела пурпурное платье, которое натянула на себя, даже не рассмотрев как следует. Выудила из шкафа только потому, что оно не красное, черное или белое. Ну-ка, взгляну на себя в зеркало: да, платье сидит идеально! Вырез выгодно подчеркивает шею, юбка — в красивую складку, а цвет так подходит к лицу. Конечно, не от знаменитого модельера, но все равно здорово!

— Правда красиво? — спросила я.

— Да! — Мэгги подошла ближе, чтобы поправить юбку. — А тебе самой не нравится?

Я опять посмотрела на свое отражение в зеркале. Никогда в жизни не гонялась за нарядами вызывающих расцветок и не носила ничего пурпурного. В зеркале вижу не себя, а совсем другую, незнакомую девушку. Но возможно, в этом и заключается весь смысл, как и в покупке шоколадок на случай непредвиденных приключений.

— Да, здорово! — решила я, расправляя юбку с одной стороны, а когда отпустила руку, она с тихим шелестом сложилась в безупречные складки.