Второй шанс для мажора или Фей-крестный поневоле

Глава 14

Никита

Несмотря на кипевшие внутри гнев напополам с замешательством, я довольно быстро сумел взять себя в руки. Хватило одного пинка по колесу собственной машины и четырех снежков, которыми я беспощадно расстрелял березу, раскинувшуюся у соседнего подъезда.

А когда эмоции улеглись, я надолго задумался. Меня крайне озадачило поведение Лазутиной. Как в человеке могут уживаться две настолько разные личности? Все эти годы я видел только злобную стерву, у которой вместо слюны змеиный яд, а мир поделен на черное и белое. А сегодня она была совсем не такой. Веселая, легкая, нежная девушка, которая заботится о друзьях и очень любит бабушку. И списать эту метаморфозу на алкоголь, как это хотела сделать Лазутина, у меня не получалось. Да, она выпила, но пьяной уж точно не была. Да и слишком резко она стала прежней, в попытке избежать моих вопросов. Нет, дело точно не в алкоголе, во всяком случае, не только в нем.

Память тут же услужливо подкинула воспоминание о том дне, когда я впервые пришел к ней домой. Когда неуклюже просил помочь, а она не отказала, хотя я почти не надеялся на это. А потом ее испуг, когда на экране старенького телефона высветился чей-то номер. Ее попытка сбежать от меня и уйти пешком по пустынной дороге в ночь и метель. Профессиональные действия в больнице и отношения с коллегами, ничуть не похожие на отношения с однокурсниками…

По всему получается, что Коброй, которую я, да и все наши однокурсники, знал, она была только в университете. За его пределами она становилась другой. Или наоборот?

И после всех этих размышлений, у меня остался один-единственный вопрос. А какая из этих девушек настоящая?

Вопреки желанию Лазутиной, да и к собственному удивлению, мой интерес лишь увеличился. Поэтому, окончательно успокоившись, я завел машину и поехал домой. На этот раз выпить мне не хотелось.

У этого вечера оказалось довольно продуктивное окончание. Хоть я и задержался, пойдя на поводу у собственного любопытства, спать ложится было еще рано. Поэтому решил хотя бы дописать историю болезни. Неожиданно втянулся в работу, и буквально за полтора часа все было сделано в лучшем виде. Затем пришел черед лекций… потом легкого перекуса и кофе… а там и учебник подвернулся под руку…

В общем, когда я с легким постаныванием встал, пытаясь размять ставшее плоским седалище, на часах стрелки показывали без семи минут два часа ночи. С удовольствием потянувшись, я удовлетворенно крякнул и бодро потопал в душ. Теперь можно было и поспать.

Ровно в половину шестого вечера я вышел из дверей главного корпуса нашего университета, блаженно встречая колючие иголочки морозной ночи на голой коже. Распахнутая куртка и легкий голубой джемпер прекрасно этому способствовали. Глотая осязаемо вкусный свежий воздух, я задрал голову вверх и постоял так несколько минут. Удивительно яркое звездное небо приковывало взгляд, даря ощущение бесконечности. Причем это касалось всего – времени, пространства, собственной жизни и даже этого отдельно взятого момента в ней. В голове постепенно стало пусто и спокойно, тревожные мысли и воспоминания о строгом преподавателе и напряженном опросе по отрабатываемой теме незаметно выветрились. Ощущение безмятежности поглотило без остатка, и если бы не пробежавший легкий озноб по телу, так и не укрытого в достаточной степени одеждой, неизвестно, сколько бы еще так я простоял.

Домой ехать не хотелось. Заняться там было особо нечем, а сидеть в одиночестве и бездумно переключать каналы или бессмысленно убивать время в интернете не улыбалось. Чуть подумав, решил прокатиться до Толкучки. Авось там кто-нибудь из знакомых ребят будет околачиваться.

Толкучка представляла собой интересное место. В самом расположении ничего удивительного не было. Недалеко от центра города находилась небольшая тихая улица, ведущая к Лицейскому театру, знаменитому своими нестандартными, а то и скандальными постановками. Рядом с ним располагался небольшой сквер с фонтаном, лавочками и дорожками. Все чинно и культурно, кроме одного. Этот самый сквер, вместе с фонтаном и лавочками, плотно облюбовала студенческая молодежь и не только. Жители рядом стоявших пятиэтажек еще брежневской постройки, уже и не помнили того дня, когда сквер пустовал.

Здесь мирно сосуществовали самые разные компании. Желающие попить пива и пообщаться мирно соседствовали с любителями почитать стихи. Буквально через лавочку виртуозно играли на гитаре. А совсем рядом – пели под нее же. Атмосфера царила самая дружелюбная, а редкие и внезапные ссоры обычно быстро разнимались окружающими. Для выяснения отношений было много других мест, в которые заводилы настойчиво и посылались.

Но особняком среди этой молодежи стояла еще одна группа, представителей которой я и надеялся застать. Байкеры. На самом деле такое название было преувеличением – настоящий Харлей наличествовал только у Ареса, а он пригонял его редко. Красивая и дорогая игрушка была любима им до сумасшествия, поэтому хранилась вдали от завистливых глаз и полировалась ежедневно набором специальных средств, выставляясь исключительно по большим праздникам.

Остальные же демонстрировали тоже красивые, дорогие и любимые, но вполне обычные мотоциклы различных фирм, марок, комплектации и расцветок. Кавасаки, Ямахи, Хонды, Сузуки – выбирай на любой вкус. Был даже один Иж черного цвета с аэрографией в виде языков пламени. Среди спортивных красавцев он, конечно, выделялся, но никому и в голову не приходило задавать вопросы или насмехаться. Потому что Темный, в миру Илья Темнов, тренер по боксу и чемпион области, своей внушительной комплекцией, тяжелым подбородком, хмурым взглядом и кривым, не раз ломаным носом, враз отшибал у особо дотошных чувство юмора вкупе с желанием высказать никому не усравшееся мнение.

Мне повезло. Я издалека заметил одиночные фары и знакомые силуэты. Поэтому, припарковавшись на привычном месте, заглушил мотор и вышел из машины.

– О, Ник! Привет! – слышалось со всех сторон, пока мы пожимали друг другу руки и похлопывали по плечам в дружеском приветствии. Несмотря на похолодание и выпавший накануне снег, народу в сквере было довольно много – не меньше сотни. Байкеров я насчитал девять человек.

– Как жизнь? Что-то ты потерялся в последнее время, – начал Арес, закурив и выпустив тугую струю дыма в сторону.

– Жизнь, как жизнь. Такая же, как у всех, – пожал я плечами, – дела, учеба. Замотался.

– Зацени мою малышку, – ткнул меня кулаком в бок Дьякон, заставив поморщиться, – ты ж тогда у меня не появился, так что смотри теперь.

Ярко-зеленая новенькая Сузуки стояла у меня за спиной, играя бликами на хромированных деталях. Неплохая машина, мощная и надежная. Дьякон не продешевил. Теперь на ближайших гонках точно выставится – его предыдущий байк сильно проигрывал нашим по количеству "лошадок".

– Отличный выбор, – не стал я скупиться на комплименты, – чувствую, на ближайшем заезде нам придется попотеть.

– А то! Даже не сомневайся, – хохотнул друг, стреляя у Ареса сигарету. Я предусмотрительно сделал шаг в сторону – ненавижу сигаретный дым. Попробовал один раз, еще зеленым подростком, и с тех пор не переношу его до тошноты.

– Курт сегодня не объявлялся? – поинтересовался, особо не надеясь на положительный ответ.

Друг сегодня на парах опять не появился. Телефон его был вне зоны действия, а я уже всерьез начал волноваться. Раньше он так надолго не пропадал, тем более без связи.

– Объявлялся, – странным голосом протянул Арес.

– Что такое? – непонимающе вздернул я брови, – ушел уже?

– Да нет, с чего бы, – это уже Дьякон насупился, сплевывая под ноги. Как мне показалось, немного злобно, – вон он стоит. С кентом каким-то своим.

Удивленный странной реакцией друзей, я повернулся в ту сторону, куда махнул Дьякон. Чтобы увидеть двух парней, о чем-то разговаривающих метрах в двадцати от нас.

– Я о чем-то не знаю? – прежде чем уйти, мне все-таки захотелось прояснить ситуацию, – что-то случилось?

– Иди, – мотнул головой Арес, – не маленький, сам разберешься.

В полном недоумении я направился к Курту.

– Только скажи этому своему другу, – опять Дьякон, уже мне в спину, – если он опять полезет на Темного, то пусть не жалуется. Разнимать больше не будем.

Я даже споткнулся от неожиданности. Курт? На Темного? Зачем?

Но мое удивление продлилось недолго. Уже почти подойдя к парням, я услышал визгливый неестественный смех Курта. И невеселая догадка мелькнула в голове, вызывая желание стиснуть зубы, чтобы не треснуть этого дурака по черепу самому.

– Курт, – меня заметили только тогда, когда я остановился буквально в шаге от друга и незнакомого парня, ведущих оживленную беседу, – тебя где носит? Какого хрена ты в глухой обороне уже третий день?

– О-о-о, какие люди, – издевательски протянул друг, встретив меня ехидной улыбочкой, – а с каких пор тебя волнует, где я обитаю? А?

Я на мгновение опешил от подобной реакции.

– Я за друга вообще-то волновался, – дернулся я, сложив руки на груди и окончательно нахмурившись. Не так я представлял себе этот разговор. Тем более, что вины за собой никакой не чувствовал.

– Друг? Неужели? – продолжал нападать на меня Курт, – с каких пор, Ник? Это, между прочим, ты не отвечаешь на мои звонки и морозишься постоянно! Какая такая дружба, если у тебя на меня даже на выходных времени нет?

Движения друга были размашистыми, раскоординированными, а сам он чуть покачивался от резких взмахов. В неярком свете уличных фонарей я отчетливо видел замутненный взгляд с неестественно узкими зрачками, понимая, что друг под какой-то химией.

Черт!

– У меня учеба! – начал откровенно злиться, чуть повысив голос, – дела, в конце концов! У меня же могут быть дела?

– Конечно, могут. Все у тебя может быть, – кивнул Курт, но я рано расслабился, – только задолбал ты уже со своей учебой! Только и слышу – учеба, учеба, учеба! Как будто это цель всей жизни!

– А что в этом плохого? В конце концов, я хочу стать кем-то! – я своим ушам не верил. Нет, я прекрасно видел, что друг не особо заинтересован в получении диплома, но и эти претензии он никогда не высказывал.

– Ага, дипломированным дохтуром, чтобы до конца жизни в заштатной больничке спасать бабок от лишая и энуреза! Да кому это надо? Так глупо тратить молодость? – Курт снова покачнулся, едва не упав. Но укор в моих глазах лишь сильнее завел его, заставив практически орать.

– А на что ее тратить? На бухло, дурь и баб? Не надоело еще? – незнакомый парень куда-то слился, мы даже и не заметили, стоя друг напротив друга и гневно сжимая кулаки, – а сидеть на шее у родителей удобно? Нигде не давит, не натирает?

– Удобно, не волнуйся, – захохотал Курт, задрав голову, – от них убудет, что ли? Все равно на том свете им бабки без надобности, все мне достанется. Так какая разница, раньше или позже?

Я молчал, буравя его злым взглядом. Что ответить на это – не знал. Воспитывать поздно, увещевать – глупо. Сейчас мне казалось, что друга я совсем не знаю.

– Или вопрос вовсе не в этом? – хитро протянул Курт, заглядывая мне в лицо, – и дело совсем не в учебе?

– О чем ты? – не понял я намека.

– Не надо делать из меня идиота, – хмыкнул Курт, – думал зашифровались и никто ничего не узнает?

– Хватит говорить загадками, – мотнул головой я раздраженно, – говори прямо!

– Прямо, так прямо, – покладисто кивнул он, – какого хрена ты который день трешься у дома Лазутиной? Подвозишь, провожаешь… личным телохранителем подрабатываешь? Или друга на бабу променял? Ну и как тебе Кобра? Надеюсь, что языком она не только болтать умеет?

Я на миг растерялся. Я все предусмотрел, чтобы никто не узнал в универе, что даже не подумал, что встречу знакомых около ее дома. Надо было срочно выдумать правдоподобное объяснение…

– Это не то, о чем ты думаешь, – начал я, надеясь потянуть время.

– Ну да, ну да, – болванчиком закивал друг, – а что тогда?

– Ну… это мы… нам по учебе задание совместное дали! – выпалил я первое, что пришло в голову. Из более-менее адекватного.

– Ты издеваешься? – лицо Курта заметно вытянулось от удивления.

– Нет, серьезно, – вдохновенно продолжил я врать, – надо оформить большой стенд, а взамен поставят автомат на экзамене. Предложили вообще-то Лазутиной, а я удачно присоседился…

Но мою изобретательность не оценили.

– Какой стенд? Какой экзамен? С каких пор ты так озаботился оценками, а, Ник? – не унимался Курт, наступая, – или все дело в ней? В Кобре? Брагин упоминал, что девочка умеет удивлять…

Он так похабно осклабился, что я напрягся. Что общего вообще может быть у Брагина и Кобры? Но додумать мне не дали.

– Впрочем, плевать, – Курт внезапно отступил, пряча руки в карманы куртки, – можешь и дальше идти дрочить хоть на учебники, хоть на Лазутину. Я как-нибудь обойдусь, скучать не буду…

– Ну, конечно, с Брагиным куда как интереснее, – не остался я в долгу.

– По крайней мере, он не кидает друзей ради девки, – процедил друг, похоже, почти бывший.

– Конечно, – кивнул я, – он с удовольствием трясет с них бабки, снабжая наркотой.

– Это просто для настроения! И я сам решаю, что и когда делать! И в любой момент могу отказаться! – злобно выпалил Курт, делая первый шаг в сторону, пытаясь уйти.

– Ты серьезно в это веришь? – эти слова я уже бросил ему в спину.

Так и не дождавшись ответа…

Все оказалось еще хуже, чем мне представлялось…