Я дышу, пока ты рядом

Глава 8.

Убедившись, что Илья еще беспробудно спит, Ольга тихонько прошла на кухню, и, прикрыв дверь, поднесла телефон к уху.

Было раннее утро, и девушка собиралась уйти – вчера она и так задержалась, ожидая возвращения Терлецкого, а приехал он, едва держась на ногах.

Ей пришлось остаться, чтобы не вызвать у него подозрений бегством, и он долго мучил её расспросами о Насте, пока, наконец, не уснул.

– Слушаю. – не взглянув на дисплей, сказала Оля, быстро наливая в кружку холодный кофе.

Голос в динамике был совсем юным, и она с удивлением нахмурилась.

– Простите. А Илья...

– Он спит. – выглянув из кухни, тихо сообщила Ольга. – Думаю, проснётся не раньше десяти. Ночка, видно, была, бурная. Что-нибудь...

Но в мембране уже щёлкнуло разъединением, и девушка положила телефон на стол. Покидая квартиру бывшего, она испытала лёгкую тоску, однако, прошлое должно таковым и быть.

Меньше всего Ольга верила в то, что возможно склеить разбитую чашу любви, да и чувства давно угасли. Теперь, когда она выполнила свою часть уговора и больше ничем не обязана Швейцеру, можно спокойно уехать с детьми заграницу, оставив грехи молодости за чертой искупления.

Катя без стука вошла в комнату Сашки и, увидев, что та лежит, уткнувшись лицом в подушку, присела рядом. Она чувствовала за собой вину, что сказала о приезде Ильи только сегодня, но, судя по всему, разговор Сани с ним не склеился.

– Так, краса моя, а ну-ка посмотри на меня! Что случилось, а? Ты дозвонилась?

Саша что-то пробурчала и закрылась руками. Но сдавать позиции блондинка не собиралась.

– Что он тебе наговорил? Оправдывался, что не явился на день рождения? Сань, ну не молчи! Я ему сейчас так мозги вправлю!

– Не надо. – воскликнула девушка, сев по-турецки.

– Сашка... Ну, ты чего злишься, дурёха моя? – улыбнулась Екатерина, обняв её.

– У него там какая-то девушка, а он спит после бурной ночи! Это вообще нормально, а?! Мы с ним вроде как встречаемся! Или уже нет? – выпалила Санька и упала навзничь.

– Девушка? Не выдумывай! Дай сюда телефон, давненько я своим безмозглым дружкам нервишки не ела! – решительно сказала Екатерина, хлопнув ладонью по изголовью кровати.

– Я не выдумываю! Ответила девушка, сказала, что Илья спит, и у него была ночь бурная. Он не приехал вчера, и ты молчала, что он в городе! – обвиняющим тоном произнесла Саша, стукнув по одеялу ладонями. – И не звони ему, не хочу, чтобы он мне лгал! Вообще не хочу его видеть! И никого не хочу! Уходи!

– Саша...Ну, не дури, а? – попыталась вразумить её Катя, но девчонка, вскочив, заставила её встать, и вытолкала вон.

Обида-то прошла, но теперь Сашку глодала злость. Как Илья мог так с ней обойтись?! Говорил, что любит, да каких только красивых слов она от него не слышала! А сам, не успев приехать в Москву, даже не позвонил ей, да ещё и с какой-то девицей там развлекался! И тут в мобильном грянул рок, а она, мстительно прищурившись, холодно буркнула:

– Да?

– Сашуль, привет, маленькая. Мы можем...– начал Илья, но она не дала ему договорить.

– Нет! И не звони мне больше, понял? Никогда не звони, забудь обо мне!

Швырнув злополучный мобильник на пол, где он с грохотом ударился о ножку стола, девушка снова рухнула лицом в подушку...

Она бы лежала так вечно, если бы в дверь коротко, но настойчиво не стукнули. И тот, кто нарушил её уединение, бесцеремонно вошёл в спальню, едва она успела приподняться. Шагнув к ней, Илья сел рядом, и на Сашу пахнуло горьким запахом табачного дыма.

– Я не разрешала сюда вламываться! – рассердилась она, вскочив на ноги и приглаживая растрепанные волосы.

– Я и не спрашивал позволения. В чём дело? В чём я виноват? – пытливо посмотрел ей в глаза он.

– А ты не знаешь, да? – зло бурлило в ней через край, и справиться с этим девушке было трудно.

Ей мучительно хотелось, чтобы Илья обнял и развеял все сомнения, но, едва мужчина притянул её к себе, она тут же его оттолкнула. Скрестила на груди руки, всем видом выражая негодование.

– Не трогай меня! Зачем ты пришёл? Я не хочу тебя видеть, сказала же!

Упрямица отошла к окну и отвернулась, не скрывая враждебность. Слышала, как поднялся Терлецкий, но не обернулась, продолжая невидящим взором сверлить двор. На крыше, видневшейся за воротами машины, сверкало солнце, оно лизало стёкла и скрадывало тени. Сашке вдруг стало одиноко и тоскливо, но она до изнеможения закусила губу, чтобы не разреветься.

– Я ни чёрта не понимаю, Саша. Скажи-ка мне… Дело в нём, да? В Богдане? – сквозь зубы спросил Илья.

Она горько усмехнулась. Повернулась к мужчине, прищурилась.

– При чём здесь Богдан? Не надо его впутывать! Да он намного лучше тебя, хотя бы не скрывает, что я ему нравлюсь, и не клянется в любви всем подряд! Он со мной честен!

Сашка тотчас пожалела о сказанном, но было поздно. Уловив, как изменился взгляд Ильи, а взгляд его превратились в лёд, она сделала к нему движение. Он отступил.

– Ок, не вижу смысла в дальнейшем споре, я тебя услышал. На будущее, Саша, прежде чем обвинять других во лжи, научись сама говорить правду. – сухо произнёс Терлецкий, шагнув к двери.

– Илья, подожди! – спохватилась девушка, но он уже вышел, и Санька остановилась у двери, вцепившись в колоду онемевшими пальцами.

Внутри разливался холод, сердце болезненными толчками разрывало грудь. Может, она погорячилась? Но тогда он мог хотя бы объяснить, что это за девица отвечала на звонок! Значит, не так уж он невиновен!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дозвониться Ольге удалось лишь в полдень, и Илья резко спросил, как Настенька. Наверное, она поняла, что он зол, и не стала с ним препираться, укоряя в хамстве, а сухо сказала, что дочка спит.

– Операция назначена на пятницу. Ты навестишь нас сегодня?

– Я постараюсь. У меня есть одно дельце. – на тон ниже обещал мужчина.

– Илюша, я хочу, чтобы Настя знала правду. У неё есть только мы и младшая сестра. Пожалуйста, приезжай.

– Дай мне пару часов. Я обязательно приеду.

Отключив телефон, Терлецкий быстро взбежал по лестнице, взобрался на чердак и осмотрелся. Этот монолитный пятиэтажный дом был надёжно спрятан новостройкой, и с чердачного окна открывался отличный обзор.

Банкир уходил обедать ровно в половине первого, и у киллера было в запасе ещё двенадцать минут. Бросив куртку на грязный пол, Илья достал из скрипичного футляра винтовку, установил так, чтобы в прицел попадало крыльцо банка, и улёгся, глядя в окошечко оптики.

Плевать ему, что скоро он перешагнёт запретную черту, жизнь вообще штука сволочная. Если любимая девушка способна предать, а лучший друг запросто рушит многолетние братские узы, значит, ему больше нечего терять.

Он не чувствовал холода, пробирающего сквозь ткань спортивного костюма, не слышал шума улицы, эти стремительно бегущие секунды были порталом между прошлым и будущим. Мысли метались, воспоминания жгли душу не хуже раскалённой лавы. Однажды, когда им с Богданом было лет по двенадцать, они дали клятву всегда быть вместе и не сдавать друг друга, что бы кто из них не натворил. Данька приволок спички и, глядя в глаза Илье, медленно прижал горящий серный комочек к коже на его ладони.

– Это частичка ада, и, если кто из нас двоих когда-нибудь предаст другого, гореть ему в огне вечно!

Было невыносимо больно, ожог черным пятном замарал кожу, но Илья не жаловался и даже не закричал.

– И пусть тот, кто предаст, помнит об адском пламени, держа в руках его частичку. – закончил он, так же прижигая ладонь Богдана.

И вот теперь происходило что-то непонятное. Между ними встала девушка, которую они оба любили, но предатель Данька не горел в адском огне, этот чёртов огонь изнутри сжирал сердце его, Ильи...

Встрепенувшись, он снова приложился глазом к оптике, и в сознании щёлкнула мимолетная фраза, сказанная Сашкой в тот день, когда они стояли, у её дома.

«– Это мой папа...»

Ощутив прилив жара к щекам, он навёл прицел на появившегося из дверей банка статного кавказца. Черты лица, улыбка, манера морщить нос, всё это ясно напомнило Терлецкому Сашу, и он зажмурился. Время утекало, Джамалов спускался к парковке, нельзя было терять ни секунды.

– Чёрт побери... Этого не может быть! – простонал мужчина, чувствуя смертельный холод внутри.

Палец потянул за курок, на лбу снайпера выступила испарина, а в горле пересохло. Банкир взялся за ручку дверцы джипа, и Илья стиснул зубы. А потом, перекатившись на спину, уставился вверх, на кружащиеся в воздухе пылинки. Сердце бешеными скачками колотилось в грудной клетке, дышать было больно.

Момент упущен, он не выполнил заказ, хотя в эти минуты испытывал лишь неподдающийся разуму страх.

Давид Джамалов, ну конечно, это отец Саши и жених Кэт, и сегодня, похоже, этот человек родился заново. А вот у него самого будут огромные проблемы...

Увидев входящую с Анькой в спортзал Сашку, Богдан удивлённо проводил её взглядом, но она лишь мимолетно глянула на него. Пожалуй, он уже привык, что на его уроки она не ходит, и, как бы не кипел в нём гнев, не мог ставить ей прогулы. И вдруг, спустя несколько месяцев, такая неожиданность!

Когда прозвенел звонок, Пронина обернулась у дверей, дожидаясь подругу, но Саша не спешила. Дав рыжей знак уходить, она подбежала к ней, и, вытолкав в коридор, провернула ключ. Соколовский (впервые) растерялся, глядя на неё и машинально подбрасывая волейбольный мяч рукой.

– Что это за фокусы, Джамалова? – осведомился он, невозмутимо взирая на девчонку.

– У Вас ведь больше нет занятий, и у меня последнее было. Хочу исправить все неуды. – заявила девушка, и встала посреди зала, вызывающе взирая на него.

На ней были чёрные лосины и майка, облегающая грудь так тесно, что у Богдана загорелось мучением где-то в паху. А девчонка, будто нарочно, продолжала сверлить его взглядом, разглядывая сверху донизу, а когда облизнула розовым кончиком языка губы, Даня мысленно чертыхнулся.

– Свободна, нет у тебя никаких неудов! – рявкнул мужчина, и, отбросив мяч к стене, направился к выходу, избегая смотреть на Сашку.

Но Саша оказалась проворнее, выдернула ключ из скважины замка и сунула в карман лосин.

– Скоро конец года, мне нужен чистый аттестат! Вы должны дать мне шанс догнать всё, что я прогуляла! – настойчиво повторила она, и Богдан, усмехнувшись, обернулся.

– Чёрт с тобой! Иди сюда.

Сев на лавку, Богдан насмешливо кивнул на сложенные маты, и Сашка приволокла один матрас, бросив прямо перед ним. Что за игру затеяла девушка, Даня не знал, но решил ей подыграть, так, ради любопытства.

Однако, как вскоре выяснилось, себя он переоценил, ибо спокойствия его хватило ровно до того момента, когда она изображала мостик. Знакомое жгучее желание накрыло Соколовского так стремительно, что он едва не застонал, ощущая невыносимый дискомфорт в том месте, каким, по мнению женщин, думают все мужчины. Взгляд его скользнул по её фигурке, зацепил плотно натянутую на соблазнительной груди майку.

– Хватит. Считай, всё сдала. Свободна. – хрипло произнёс Богдан, резко поднявшись со скамьи и обходя сидящую на полу Сашку.

– Дверь заперта. – напомнила Саня, и встала, привалившись спиной к лесенке.

Ворчливый голос технички нарушил тишину, с той стороны два раза дёрнули за ручки, и вскоре шаги удалились. Богдан рассмеялся, оценив всю нестандартность ситуации. Злость его уже улетучилась, уступив место веселью.

– Ок, малыш, будем считать, в этот раз я проиграл. Ты нарочно меня провоцируешь? Вроде как, виноват, опять окажусь я? А ты потом будешь обвинять меня во всех грехах?

Красноречиво взглянув на ссадину на его скуле, которой ещё вчера не было, она покачала головой. Видимо, Илья всё же двинул лучшему другу по физиономии, но отчего-то облегчения ей это не принесло.

– Теперь ты чувствуешь, каково это, когда ситуация не под твоим контролем? Неприятно, правда? Быть охотником куда привлекательнее, только я больше не боюсь тебя! – криво усмехнулась девушка

– Ты просто мелкая пакостница. – шагнув к ней, и закипая от злости, прошептал он. – Ты – причина того, что мой лучший друг считает меня сволочью, давай, любуйся на свои труды, ведь тебе всё это в кайф?

Она молчала, вынужденная прижаться к дверям вплотную, ибо Богдан оттеснял её, и Сашке некуда было двигаться. Когда она вытянулась по струнке, одна его рука резко упёрлась в стену, а другая прошлась от её тугих ягодиц до плеча, и Санька влепила ему пощечину.

– Отпусти!

– Чёрта с два! Ты ведь хотела пошалить, когда шла сюда, так, мать твою?! Давай пошалим, сладкая. – насмешливая улыбка растаяла на лице Дани, и Саша начала шарить в кармане, ища ключ.

Какая она дура, знала же, что с этим хищником такой номер не прокатит, но жажда проучить его, заставить вновь испытать влечение к ней, а после сбежать, оставив Богдана сгорать от желания, пересилила осторожность. И теперь из охотницы она снова превращалась в испуганную птичку.

– Чего ты добиваешься? – отобрав у неё ключ и спрятав в карман штанов, шепнул мужчина, безжалостно припечатав её запястьями к стене. – Думаешь, что можешь играть со мной? Что я схожу по тебе с ума?!

– Богдан... – умоляюще протянула Алекса, увернувшись от поцелуя. – Не надо! Не смей!

– Так я тебе скажу, чёрт бы тебя побрал! – прорычал он, коротко, страстно и грубо поцеловав её в губы. – Да, мать твою, я схожу по тебе с ума, и ты это знаешь!

Она сглотнула ком в пересохшем горле, явственно ощущая, как в промежность уперлось его твёрдое естество. Богдан хрипло выдохнул, склонился, прильнул губами к её шее, и Сашка прерывисто задышала.

Их глаза встретились, она притихла, перестав вырываться, но мечтая, чтобы эти сладостные пытки не кончались.

Слабая улыбка преобразила его лицо, гримаса боли исчезла, и взгляд обрёл осмысленность. Ласково коснувшись Сашкиных волос, Богдан поднёс влажную спутанную прядь к лицу и вдохнул чуть исходящий от неё запах ванили. Не успев осознать своё действие, Саня несмело высвободила вторую руку и дотронулась до его щеки, кончиками пальцев задев давние шрамы на скуле.

– Тебя подвезти? – как будто не было этих боевых состязаний на прочность психики, вдруг спросил мужчина, и нежно привлёк её к себе. – Сашенька... Неужели тебе нравится мучить меня?

– Наверное, у меня очень хороший учитель по части истязаний. – вздохнула она, спрятав лицо на его плече. – Богдан?

– М-м? – промычал он, легонько и ласково целуя её в щеку.

– Ты самый настоящий подлец!

– Чёрт… Я знаю. – обезоруживающе улыбнулся он и девушка подняла голову, с негодованием всматриваясь в его глаза.

Сейчас в них читалось веселье, и Сашке казалось, что она смотрит в маленькие синие озёра. Забыв о том, что он всё ещё обнимал её, она тихо, но требовательно спросила:

– Что между вами было? Вы с Ильёй подрались из-за меня?

– Ну, в некотором роде. – скривился Даня. – Илюха не смог понять того, что я ему сказал о нашем с тобой… Хм, о наших сложных отношениях. Он очень горяч нравом, ну, ты и сама видишь...

Он отклонился вправо, ткнув в свежие ссадины, и Сашка нахмурилась.

– Так тебе и надо! Кому понравится, что лучший друг...

Он приложил палец к её губам, и девушка услышала звук отпираемого замка.

– Чёрт, это было своеобразным подвигом, признаться ему, но тебе об этом сказать у меня не хватает смелости.

– Сказать что? – прищурилась Сашка, с замиранием сердца ожидая ответ.

Богдан отошёл, пинком, распахнув дверь, и, спрятав руки в карманы штанов, переступил с пяток на носок кроссовок.

– Будем считать, что никаких неудов у тебя больше нет. Свободна.

– Нет, сначала договаривай! Что ты там сказал Илье, за что он тебя так разукрасил?! – возмутилась она, не выпуская мужчину из спортзала и не заботясь, увидит ли их кто-то.

– Прошу закончить разбирательство, Ваша честь. Мне нечего добавить! – шутливо произнёс Даня, и, отодвинув её с пути, шагнул в коридор. – Так тебя подвезти?

Ответить Сашка не успела, воззрившись на завуча Ирину Сергеевну, на лице которой было неописуемое изумление. Завуч стояла у лестницы, глядя то на Богдана, то на раскрасневшуюся и взволнованную Сашу, и в глазах её отражалось понимание того, что происходило в спортзале.

– Джамалова, что ты тут делаешь? Уроков больше нет, так марш домой! – холодно отчеканила женщина и взглянула на физрука. – Богдан Андреевич, зайдите ко мне в кабинет немедленно!

И, отстукивая каблуками дробный марш, удалилась дальше. Саня презрительно фыркнула.

– Готовься к казни, сейчас твоя голова полетит с плеч! Похоже, она видела, как мы дурачились, а расценила это... Даже не знаю, возможно, как сексуальное домогательство препода к ученице!

– Чёрт, вот как чувствовал, что день будет сегодня полон сюрпризов. Тебе восемнадцать, детка, это смягчающее обстоятельство, верно? Ну, а если Ирка меня всё же казнит... Ты же меня потом утешишь, сладкая моя? – шепотом отозвался Даня, и уверенно зашагал по пустующему коридору.

Дождавшись, когда Альберт сядет в свою машину, Матвей Садыков подозвал одного из охранников и велел прикрыть дверь кабинета. Клуб в этот вечер не открывали, но партнёру Матвея знать об этом было необязательно. И без того наворотил Алик дел...

– Смотаешься завтра в школу, вот адрес. – бросив в руки конверт, отрывисто сказал мужчина, развалившись в кресле. – Там фотография девчонки, проследи за ней, где бывает, чем дышит. Без моего приказа ничего не делай, на глаза ей не маячь, усёк?

Здоровый бугай кивнул, рассматривая на снимке хорошенькую темноволосую девушку. Пиджак натянулся на груди, грозясь треснуть по швам, и Игорь расстегнул пуговицы.

– Зачем тебе какая-то малолетняя соска? На подвиги повлекло?

– Пасть замкни! – спокойно сказал Садыков, и наклонился, сцепив пальцы в замок. – Это дочь Джамалова, а ещё эта кукла подружка нашего неудачливо выбранного киллера. Понял мою мыслишку, Гарик?

Спрятав конверт в карман, Игорь ухмыльнулся, сузив маленькие свинячьи глазки.

– Как долго мне за ней таскаться? Не проще сразу умыкнуть её и папашке её брякнуть, чтоб бабло готовил?

– Не нужны мне его деньги, придурок! Делай, что я говорю! Девчонку не трогать! – пройдясь по кабинету, Матвей пригладил редеющие волосы и повернулся к охраннику. – Когда придёт время, я дам тебе указания, что делать. Алик идиот, с ним я позже разберусь. Где винтовка?

– В сейфе у меня на даче. – непонимающе уставился на шефа парень. – Привезти её?

– Нет. Альберт упоминал, что его крестник вернётся летом, я терпелив, чёрт возьми! Со мной нельзя так шутить!

– Ты хочешь завалить его?

– На кой он мне сдался? – хохотнул Садыков. – Соображай, болван! Когда пришлёпнут Джамалова, его дочь будет у меня, а её дружок явится с чистосердечным в полицию и признается в убийстве банкира — на винтовке его отпечатки, и рискнуть жизнью своей крали он не захочет. А я выйду сухим из воды и всё, хэппи-энд, Игорёк. Но не для всех... Каждый выживает, как может!

Аня возмущённо взглянула на подругу, когда та свернула за угол салона МТС и рванула её за собой.

– Сань, куда ты ломанулась?!

– Смотри, вон та белая˝ мазда˝ едет за нами от школы, а вчера она стояла у кафе, где мы сидели!

– Точно! Пашка ещё к этому мужику за зажигалкой подходил. – вспомнила Анюта. – Подожди, Садыков, значит, его знает?

– Почему ты так решила?

– Так они минут десять трепались о чём-то! Сашка, я поняла, он нанял этого урода следить за мной! – с умным видом сообщила рыжая.

– Да ладно? – хмыкнула Саня, и девчонки двинулись дальше. – Зачем Пахе следить за тобой, ты что, неверная жена?

– Он ревнует меня к Лёхе. – засмеялась Пронина, оглянувшись через плечо. Иномарка всё так же катила в потоке транспорта, и плавно выехала на перекрёсток, медленно следуя за девушками. Номер был заляпан грязью, и это Аньку насторожило.

– Та-ак, а Лёха это кто?

– Я с ним недавно познакомилась, он работает курьером в пиццерии. Прикольный парнишка, ботан, но не занудный. Саня, зайдём в магазин, там есть другой выход. Что-то мне не нравится эта макака!

Юркнув в двери торгово центра, подруги поднялись на эскалаторе вверх и снова съехали на первый этаж. Аня здесь бывала часто и безошибочно вывела Сашу с другой стороны здания, в тихий двор.

– Короче, Лёха провожал меня как-то до дому, и Садыков нас увидел. Ну, а что Илья? – спросила рыжая, и Саша пожала плечами.

– У него номер не отвечает, я думаю, он не хочет со мной говорить. Мы толком ничего не выяснили, он уверен, что я изменила ему с Богданом.

– А с чего такой вывод? – с подозрением допытывалась Аня. – Ведь не на пустом месте?

– Я с дурости, наговорила ему такого, что... В общем, они, видимо, из-за этого повздорили, ты же видела, как у Соколовского был фэйс разукрашен!

– Хочешь, скажу откровенно, Саш?

Они остановились у светофора, дожидаясь сигнала.

– Ты в себе разберись сначала. Богдан тебе нравится, и не отрицай, я это вижу! Ты себя хоть не обманывай, всё равно не прокатит.

Что должна была сказать на это Сашка? Врать, будто ненавидит Богдана? Да, она его ненавидела, но лишь за то, что он заставлял её испытывать эти проклятые чувства, называемые вожделением! Это было унизительно, мучительно и страшно – желать его прикосновений и поцелуев, но ничего с собой поделать девушка не могла.

Этот человек имел над ней какую-то власть, она отчаянно мечтала быть от него как можно дальше и в то же время... Быть с ним, отдаться ему, положить конец этим пыткам.

– Не хочу о нём вспоминать! – сердито отрезала Саня, садясь в маршрутке рядом с Анькой. – Мне плевать на него. Я безумно скучаю по Илье.

– Может, и скучаешь, первую любовь всегда сложно забыть. – безжалостно возразила Пронина. – Но Богдан тебя точно волнует, и не ври мне! Ты смотришь на него глазами голодной кошки, впрочем, и он готов тебя сожрать!

– Глупости. – прошептала Сашка, глядя в пыльное окно на знакомые улицы.

– Есть один верный способ проверить свои сомнения. Тебе надо просто переспать с ним. – философски продолжала Аня, и Санька смерила её убийственным взором.

– Ты сбрендила? Я не стану тащить его в постель!

При этих словах она с ужасом ощутила, как тянущая сладкая боль появилась внизу живота. Этого ещё не хватало, чтобы она сходила с ума, думая о Соколовском!

– Конечно, тебе и не надо тащить его в постель, он сам рано или поздно это сделает! – фыркнула Аня, вызвав шквал негодования у подруги.

– За кого ты меня принимаешь? – разозлилась Сашка, в глубине души зная, что Анька права, но, упрямо не признавая этого. – По-твоему, я способна влюбиться сразу в двоих и крутить с обоими?!

Анютка примирительно сжала её ладонь и улыбнулась.

– Я и не говорю, что в чём-то таком тебя обвиняю, Саня. Ты меня не слышишь. Я верю тебе, верю, что Илья тебе не безразличен, в такого парня запросто влюбиться. Только разницу почувствуй. Любовь и влюблённость это разные вещи. Не спорь, я много читала на эту тему, и знаю, о чём речь. И мне кажется, это как раз твой случай. Ты ещё сама не разобралась, кого из них именно ЛЮБИШЬ, но хочешь убедить себя, что уверена в этом...