Глава 5

Следующие три дня ожидания оказались для Эндрю, лорда Рочестера, почти невыносимыми. Он в одиночестве бродил по своему поместью, снедаемый скукой и тревогой. Он чуть не сошел с ума от неизвестности. Но Каролина просила ждать известий от нее, и он был готов сдержать свое обещание, даже если это убьет его. Как он ни старался, ему не удалось заставить себя поверить в то, что Каролине действительно удастся добыть письма. Джулианна была настолько же коварной и беспринципной, насколько Каролина – благородной... И не так-то это просто – шантажировать шантажиста. Более того, его мучила мысль о том, что Каролина унижает себя, пытаясь расчистить авгиевы конюшни, созданные не без его помощи... Казалось бы, он должен был уже привыкнуть к обжигающему чувству стыда, но все же он жестоко страдал от одной этой мысли. Мужчина должен защищать женщину, которую он любит, должен обеспечивать ее безопасность и счастье – а вместо этого Каролина вынуждена была спасать его. В отчаянии он думал о том, чтобы выпить – но будь он проклят, если когда-либо еще позволит себе утонуть в утешительном алкогольном забвении. Отныне он будет прямо смотреть в лицо жизненным трудностям. Он больше не позволит себе никаких оправданий, ни малейшей возможности спрятаться.

И вот за несколько дней до Рождества в усадьбу Рочестеров из резиденции Хагривзов прибыл посыльный с небольшим свертком.

– Милорд, – сказал посыльный, почтительно кланяясь, – мисс Хагривз приказала отдать это Вам лично в руки...

Почти с отчаянием Эндрю открыл запечатанную записку, приложенную к пакету. Его взгляд заскользил по аккуратным строчкам:

«Милорд!

Пожалуйста, примите этот ранний рождественский подарок. Делайте с ним, что пожелаете, и знайте, что он не сопровождается никакими обязательствами, за исключением того, что вы отказываетесь от помолвки с моей кузиной. Думаю, она скоро направит свою романтическую привязанность на какого-нибудь другого неудачливого джентльмена.

Ваша Каролина»

– Лорд Рочестер, должен ли я передать что-либо мисс Хагривз? – спросил лакей.

Эндрю покачал головой. Его охватило непривычное чувство легкости. Впервые в жизни он чувствовал себя настолько свободным и полным ожиданий.

– Нет, – сказал он немного хрипло. – Я отвечу мисс Хагривз лично. Передайте, что я нанесу ей визит на Рождество.

– Да, милорд.

Каролина сидела перед огнем, наслаждаясь теплом от рождественского полена[10], отбрасывающего золотистый отсвет на гостиную. Окна были украшены глянцевыми ветвями остролиста, свитыми в гирлянды с гроздьями ягод и красными лентами. На каминной полке горели увитые зеленью тонкие восковые свечи. После приятного утра, когда семья и слуги обменялись подарками, все ушли из дома в поисках развлечений, благо можно было выбирать среди различных вечеров и званых ужинов. Кэйд вынужден был сопровождать Фанни, по крайней мере, в три различных места, и не было похоже, что они вернутся раньше, чем заполночь. Каролина не согласилась сопровождать их, несмотря на просьбы, и отказалась отвечать на вопросы относительно ее планов.

– Это из-за лорда Рочестера? – спрашивала Фанни со смесью беспокойства и возбуждения. – Ты ждешь его визита, моя милая? Если так, я обязательно должна посоветовать тебе, как правильно себя с ним вести...

– Мама, – прервал ее Кейд, бросив на Каролину страдальческий взор, – если ты не хочешь опоздать на вечер у Дэнбери, мы должны идти.

– Да, но я должна сказать Каролине...

– Поверьте мне, – твердо сказал Кейд, нахлобучив шляпку на голову матери и потащив ее в холл, – если Рочестер решит появиться, Каролина будет совершенно точно знать, как вести себя с ним.

«Спасибо», – одними губами сказала ему Каролина, и они обменялись улыбками, прежде чем Кейд наконец увел их чрезмерно любопытную родительницу.

Всем слугам был дан выходной, и пока Каролина ждала, в доме было тихо. С улицы доносились звуки Рождества: мимо проходили бродячие певцы, дети распевали рождественские гимны, веселые компании кутил переходили от одного дома к другому.

Наконец, когда часы пробили час, в дверь постучали. Каролина почувствовала, как заколотилось сердце. Она с неподобающей поспешностью бросилась к двери и распахнула ее.

Там стоял Эндрю, величественный и прекрасный, выражение его лица было серьезным и слегка неуверенным. Они смотрели друг на друга, и хотя Каролина оставалась неподвижной, она чувствовала, как тянется к нему, как ее душа наполняется желанием.

– Ты пришел, – сказала она, почти боясь того, что должно было случиться дальше.

Она хотела, чтобы он обнял ее и поцеловал, но вместо этого он снял шляпу и тихо спросил:

– Могу я войти?

Она пригласила его внутрь, помогла снять пальто и смотрела, как он вешает шляпу. Он повернулся, и его яркие голубые глаза были полны такого огня, что она задрожала.

– Счастливого Рождества, – сказал он.

Каролина нервно сжала руки:

– Счастливого Рождества. Может, пройдем в гостиную?

Он кивнул, продолжая пристально смотреть на нее. Казалось, ему было безразлично, куда они идут, пока он безмолвно следовал за ней в гостиную.

– Мы одни? – спросил он, заметив, как тихо в доме.

– Да. – Слишком взволнованная, чтобы сидеть, Каролина стояла перед камином и вглядывалась в его полускрытое тенью лицо. – Эндрю, – импульсивно начала она, – прежде чем ты скажешь мне что-либо, я хочу объяснить... мой подарок тебе... письма... ты ничем мне не обязан. Не нужно чувствовать себя в долгу...

И тогда он прикоснулся к ней, его крупные ласковые руки нежно обхватили ее лицо, а большие пальцы заскользили по щекам, покрывшимся румянцем. От того, как он смотрел на нее, нежно и одновременно пожирая глазами, все ее тело затрепетало от восторга.

– Но я обязан тебе... – прошептал он, – своим сердцем, душой и слишком большим количеством других частей тела, чтобы все их перечислять. – Его губы изогнулись в улыбке. – К несчастью, единственное, что я могу предложить тебе – это весьма неоднозначный подарок. Немного запятнанный, испорченный и очень сомнительной ценности. То есть самого себя. – Он взял ее маленькие, тонкие руки, поднес ко рту и стал целовать ладони. – Примешь ли ты меня, Каролина?

Счастье затопило ее, заставив сжаться горло:

– Да. Ты – именно то, чего я хочу.

Он неожиданно рассмеялся и разнял их руки, чтобы выудить что-то из кармана.

– Тогда помоги тебе Господь. – Он достал блестящий предмет и надел его на ее безымянный палец. Оказалось чуть великовато. Каролина сжала руку в кулак и уставилась на кольцо. Это было витиевато изогнутое золотое кольцо с огромным бриллиантом, ограненным розой[11]. Камень так ярко сиял в отсветах рождественского огня, что у Каролины перехватило дыхание.

– Оно принадлежало моей матери, – сказал Эндрю, глядя Каролине в лицо, – и она завещала его мне, надеясь, что однажды я отдам его жене.

– Оно прелестно, – сказала Каролина, у нее защипало глаза от слез. Она подняла голову, чтобы Эндрю мог ее поцеловать, и почувствовала легкое прикосновение его губ к ее.

– Итак, – прошептал он, и в его голосе звучала улыбка. Эндрю снял с нее очки, чтобы протереть. – Ты же ни черта не видишь, когда они такие заляпанные. – Вернув протертые очки обратно, он обнял Каролину за талию и притянул к себе.

Когда он снова заговорил, тон его был серьезен.

– Тяжело было получить письма у Джулианны?

– Вовсе нет. – Каролина не могла сдержать некоторого самодовольства. – Вообще-то мне это даже понравилось. Джулианна была в ярости. Я нисколько не сомневаюсь, что она хотела выцарапать мне глаза. Естественно, она отрицала свое отношение к смерти лорда Брентона. Но тем не менее она отдала мне письма. Можешь быть уверен: она нас больше не побеспокоит.

Эндрю крепче обнял ее, поглаживая по спине. Затем он тихо заговорил в ее волосы, и от его выразительного голоса волосы на затылке Каролины встали дыбом от возбуждения.

– Есть еще кое-что, о чем я должен позаботиться. Насколько я помню, после нашей последней встречи ты осталась девственницей.

– Так и было, – ответила Каролина с дрожащей улыбкой. – К моему большому разочарованию.

Он накрыл ее рот своим. В поцелуе смешались обожание и алчная жажда, от которых она почувствовала слабость в ногах. Она крепче прижалась к нему, ее язык скользил и обвивался вокруг его языка. Внутри нее разгорался восторг, она изогнулась, пытаясь сильнее к нему прижаться и ощутить вес и давление его тела.

– Что ж, на этот раз я изо всех сил постараюсь тебе угодить, – сказал он, когда их губы разомкнулись. – Отведи меня в спальню.

– Сейчас? Здесь?

– Почему нет? – Она почувствовала на щеке его улыбку. – Волнуешься о правилах приличия? После того, как приковала меня к кровати?

– Это Кейд сделал, а не я, – покраснела она.

– Ну, ты не раздумывая воспользовалась ситуацией, разве нет?

– У меня не было выхода.

– Да, помню.

Продолжая улыбаться, он поцеловал ее в шею, рука скользнула по груди, лаская нежный холмик, пока ее сосок не отвердел.

– Или ты хочешь подождать до свадьбы? – пробормотал он.

Она взяла его за руку, вывела из гостиной и пошла наверх, в спальню. Стены были оклеены обоями с цветочным рисунком, которые подходили к вышитому стеганому покрывалу на кровати. В такой изысканной обстановке Эндрю казался более высоким и мужественным, чем обычно. Каролина зачаровано и с наслаждением наблюдала, как он снимает сюртук, жилет, шарф и сорочку, бросая дорогие предметы гардероба на спинку стула.

Каролина расстегнула платье и переступила через него, оставив смятым на полу. Она стояла в нижнем белье и чулках, а Эндрю подошел и прижал ее к своему обнаженному телу. Его твердый, возбужденный до предела член горячо прижимался к ней сквозь тонкий муслин панталон. Она негромко ахнула.

– Тебе страшно? – прошептал он, прижимая ее к себе и приподнимая выше, пока ее ноги почти не оторвались от пола.

Она уткнулась лицом в его шею, вдыхая запах его теплой кожи и подняв руки, чтобы погладить густой, прохладный шелк его волос.

– Вовсе нет, – выдохнула она. – Не останавливайся, Эндрю. Я хочу стать твоей. Хочу почувствовать тебя внутри себя.

Он опустил ее на кровать и медленно снял с нее одежду, целуя каждый дюйм обнажающейся кожи, пока она не осталась лежать перед ним открытая и обнаженная. Пробормотав слова любви, он коснулся ее грудей губами, лизал и дразнил, пока ее соски не превратились в тугие розовые бутоны. В ответ Каролина страстно выгнулась, призывая его взять ее, но он отстранился с прерывистым смешком.

– Не так быстро, – сказал он. Его руки переместились вниз на ее живот, поглаживая его успокаивающими кругами. – Ты еще не готова принять меня.

– Готова, – настаивала она. Все ее тело болело и горело в лихорадке, сердце учащенно билось.

Он улыбнулся и перевернул ее на живот. Она застонала, когда почувствовала, как его рот движется вдоль ее позвоночника, осыпая его дразнящими поцелуями. Он легонько куснул ее за ягодицы, и его губы направились к нежным впадинкам под коленями.

– Эндрю, – простонала она, ерзая от сладкой боли. – Пожалуйста, не заставляй меня ждать.

Он снова перевернул ее, и его грешные губы заскользили вверх по внутренней стороне ее бедра, все выше и выше, а его сильные руки осторожно развели ее ноги. Каролина всхлипнула, когда почувствовала, как он лизнул влажную, мягкую расщелину меж ее бедер. Еще одна ласка, и еще одна, затем он не нашел невыносимо чувствительный бутон плоти и не начал сосать его. Его язык дразнил ее, пока она не содрогнулась и не закричала, ее иступленные крики заглушались складками вышитого стеганого одеяла.

Эндрю поцеловал ее в губы и устроился между ее бедер. Она ободряюще застонала, почувствовав, как округлая головка его мужского органа протискивается в скользкое от влаги средоточие ее тела. Он плавно надавил, наполняя ее… но замер в нерешительности, когда она ахнула от неудобства.

– Нет, – сказала она, отчаянно прижимая к себе его бедра, – не останавливайся… Ты нужен мне… прошу тебя, Эндрю…

Он застонал и подался вперед, полностью погрузившись в ее сладко трепещущую вокруг него плоть.

– Милая, – прошептал он, тяжело дыша, пока его бедра двигались вперед легкими толчками. Его лицо было мокрым от напряжения и жара, а темные ресницы слиплись на концах от влаги. Каролина была заворожена его видом – он был так красив… и он принадлежал ей. Он овладевал ею медленно и терпеливо. Его мышцы были напряжены, и он поддерживал свой вес на локтях по обе стороны от ее головы. Извиваясь от удовольствия, она приподняла бедра, чтобы принять его еще глубже. Его губы с жадностью набросились на ее рот, и язык скользнул внутрь в поисках наслаждения.

– Я люблю тебя, – прошептала она между поцелуями, ее влажные губы касались его губ. – Я люблю тебя, Эндрю, люблю тебя…

Эти слова словно разрушили его самоконтроль, и его выпады стали сильнее и глубже, пока он не погрузился в нее до конца. Он сильно задрожал, изливая свою страсть, задержав дыхание посреди мучительного взрыва наслаждения.

Спустя долгие, неспешные минуты, пока они все еще были сплетены друг с другом, а их сердцебиение приходило в нормальный ритм, Каролина поцеловала Эндрю в плечо.

– Милый, – сонно проговорила она, – я хочу кое о чем тебя попросить.

– Все, что угодно. – Его пальцы играли с ее волосами, перебирая шелковистые пряди.

– Что бы нас ни ожидало в будущем, мы встретим это вместе. Обещай доверять мне и никогда больше не иметь от меня секретов.

– Обещаю. – Эндрю приподнялся на локте, и посмотрел на нее с кривой улыбкой. – Теперь я хочу тебя кое о чем спросить. Мы можем не устраивать роскошную свадьбу, а просто провести небольшую церемонию в новогодний день?

– Конечно, – выпалила Каролина. – В любом случае я и не хотела пышной свадьбы. Но почему так скоро?

Он вернулся к ее рту, его губы были теплыми и ласковыми.

– Потому что я хочу, чтобы начало моей новой жизни совпало с началом нового года. И потому что я слишком в тебе нуждаюсь, чтобы долго ждать.

Она улыбнулась и удивленно покачала головой. Когда она посмотрела на него, ее глаза сияли:

– Ну, ты мне нужен еще больше.

– Докажи, – прошептал он, и она так и поступила.


Загрузка...