УТАЕННЫЙ ДОГОВОР

Полное название «Торговец Чжан заботливо отнесся к судьбе своего наследника; Бао Драконова Печать ловко заполучил договор о наследстве». — Лин Мэнчу. Чукэ пайань цзинци. Повесть № 33.

Удачи, несчастья, слава, бесславье —

все в небесных руках.

Долго лелеешь планы, и вдруг

тебя постигает крах.

Алчность безмерна: глотает змея

слона, раздирая пасть.

Коль выхода нет, то и богомол

на цикаду может напасть.

Нету на свете таких пилюль,

чтоб жизни продлили года.

Мудрыми сделать потомков твоих

бессильна любая мзда.

Поэтому радостно бедность прими

и жизнь, что тебе суждена.

Тогда, как бессмертный мудрец, познаешь

довольство и счастье сполна!

Рассказывают, что во времена Великой династии Лян[209] жил один богатый человек по фамилии Чжан. Его жена, родив ему единственную дочь, давно умерла, а дочь со временем вышла замуж и осталась жить с отцом. Когда Чжану перевалило за семьдесят, он передал зятю землю и хозяйство по дому, надеясь, что все они будут жить одной дружной семьей, а зять с дочерью станут ухаживать за ним до самой его кончины. Дочь и ее муж с покорным видом приняли это решение и в душе были очень довольны. Разумеется, Чжан, который, как мы сказали, был в летах, уже не помышлял о том, что ему когда-нибудь доведется иметь детей. Старик стал вести спокойную жизнь, ни о чем не заботясь.

Однажды он стоял у ворот, как вдруг из дома выбежал внук и стал звать:

— Дедушка, иди обедать!

— Меня, что ли, кличешь? — спросил старый Чжан.

— Не вас, а своего собственного деда, — ответил мальчишка.

Чжану очень не понравился такой ответ. «Правильно говорят: замужняя дочь — отрезанный ломоть, все равно что чужой человек, — подумал старик, и вдруг у него мелькнула мысль: — А почему бы мне не жениться? Хоть я и в годах, однако же силы мои не иссякли! Быть может, у меня еще родится сын и станет продолжателем моего рода!» Придя к такому решению, он на припрятанные деньги нанял сваху, и та быстро подыскала ему жену из семьи Лу. Вскоре жена понесла, не прошло года, и у старика родился сын. Все родственники пришли с поздравлениями к счастливому Чжану, и только дочь с зятем не радовались.

Старик нарек сына Ифэем, что означало Один Взлет, однако чаще мальчика звали Чжан Иланом, то есть Молодым Чжаном. Прошло два года. Однажды старый Чжан заболел, да так тяжело, что не мог подняться с постели. Чувствуя, что дни его сочтены, он написал два завещания. Передавая один лист жене, он сказал:

— Я женился на тебе потому, что в свое время внук сильно обидел меня непочтительностью. Небо сжалилось надо мной и подарило сына, которому я сейчас отдаю все мое состояние. Жаль, конечно, что он еще мал годами. Поэтому хозяйством пока будет заниматься зять, одной тебе с ним не управиться — ведь как-никак ты женщина… Но свою последнюю волю я сейчас открыто высказать не могу — боюсь, что они замыслят супротив тебя зло. Поэтому я написал особое завещание, в котором скрыта загадка. Спрячь его, а когда сын подрастет, какой-нибудь умный и честный судья разрешит ее. Глядишь, все кончится благополучно!

Госпожа Лу, выполняя волю супруга, спрятала бумагу. Чжан позвал дочь и зятя. Отдав необходимые распоряжения, он достал второй лист завещания и протянул его зятю. Тот прочитал: «Чжан И — не мой сын. Все состояние отдаю моему зятю. Посторонние не имеют никаких прав». Обрадованный зять передал бумагу жене. У старого Чжана были припрятаны кое-какие деньги, которые он отдал госпоже Лу на расходы и распорядился снять дом, где она могла бы отдельно жить с сыном.

Через несколько дней старик умер.

— Теперь все наше! — сказал зять после похорон тестя.

Надо ли говорить о том, сколь рады были супруги такому повороту дела?

А теперь мы расскажем о госпоже Лу и ее мальчике. Время летело быстро, и ребенок незаметно вырос. И тогда мать вспомнила о завещании мужа, нашла бумагу и отправилась с сыном в управу. Однако там ей ответили, что все состояние принадлежит дочери Чжана и ее мужу, именно так-де распорядился покойный. Зять, узнав о действиях вдовы, подкупил чиновников ямыня, и те отказались пересматривать дело. В родне быстро сообразили, что молодому Чжану не по плечу тягаться с зятем.

— Не завещание, а смех! — говорили они. — Старый Чжан во время болезни наговорил всякого вздору, из которого ровным счетом ничего не поймешь!

Через некоторое время в уезде появился новый начальник. Прослышав о том, что этот правитель человек деловой и справедливый, вдова с сыном решили попытать счастья еще раз.

— Ваша светлость! — обратилась она к начальнику уезда. — Мой муж перед смертью сказал, что в завещании таится загадка.

Начальник уезда несколько раз внимательно прочитал бумагу и вдруг все понял. Он немедленно распорядился привести в управу дочь Чжана и ее мужа, а также всех родственников и старейшин.

— Ваш отец был, несомненно, очень умным человеком, — сказал чиновник дочери и ее мужу. — Если бы не эта бумага, вы, наверное, так бы и владели всем состоянием. Ну, а теперь слушайте, что на самом деле написано в завещании: «Чжан Ифэй — мой сын. Все состояние от даю ему. Мой зять — посторонний, а посему не имеет никаких прав». Вы, конечно, спросите, почему знак фэй следует понимать по-другому[210]. Я думаю, старик опасался, что вы станете строить козни и в конце концов обведете малолетнего Чжан Ифэя вокруг пальца. Поскольку загадка разрешена, состояние должно перейти к законному владельцу. Ясно?

Начальник уезда поднял кисть и начертал знак, обозначающий окончание дела. Состояние старика возвращалось молодому Чжану. Супруги остались недовольны таким решением, но вынуждены были смириться. Присутствие закрылось. Вот так все узнали, что старый Чжан еще тогда, когда нарек своего сына Ифэем, имел весьма далекий план.

А теперь послушайте стихи:

Не вправе никто из чужого рода

законным наследником стать.

Отец, без сомнения, сыну хотел

богатство свое завещать.

Но смысл завещания долго никто

не мог до конца разгадать.

Лишь мудрый правитель уезда понял,

что наследник — сын, а не зять.

Из рассказанной истории видно, что родственные связи, как близкие, так и далекие, имеют свою определенность. Правда, порой разобраться в них весьма нелегко, однако прозорливый и честный судья рано или поздно все поймет и решит. От него ничего утаить невозможно. Ну, а сейчас я, ничтожный, расскажу еще одну историю, которая называется так: «Бао Драконова Печать ловко заполучил договор о наследстве». Вы спросите, когда и где приключилась эта история. А вот слушайте.

В годы династии Сун возле Западной Заставы Бяньляна[211] в местечке под названием Идинфан, что значит Слобода Справедливого Установления, жил с женою по фамилии Ян некий Лю Тяньсян или, как его чаще величали, Лю Старший. Его брат, Лю Тяньжуй, он же Лю Второй, имел жену из рода Чжан. Чтобы не делить хозяйство на части, обе семьи проживали вместе. Лю Тяньсян был бездетным, но его супруга Ян, вышедшая за старшего Лю вторично, привела с собой в дом девочку — дочь от первого брака. Как говорится в таких случаях, притащила с собой бутыль с маслом. Что до Лю Тяньжуя, то он имел сына по имени Лю Аньчжу. Надо сказать, что в этом же местечке жил некий Ли — старейшина общины, у которого была дочь Динну, родившаяся в один год с Лю Аньчжу. Обе семьи дружили между собой и еще до того, как у них появились дети, договорились в будущем их поженить. Когда Лю Аньчжу исполнилось два года, его отец и старейшина Ли решили помолвить детей всерьез. Не всем это решение пришлось по вкусу. Очень недовольна была жена старшего брата. Женщина весьма недалекая и завистливая, она ждала, когда ее дочь вырастет и выйдет замуж — ведь тогда ей досталась бы вся доля. Не случайно, что в семье то и дело поднимался разговор о наследстве. К счастью, до скандала не доходило, так как братья жили в мире и дружбе, а жена Лю Тяньжуя отличалась добрым и покладистым нравом.

Как-то случился голодный год — не уродилось ни риса, ни другого зерна. Чтобы уменьшить число едоков в этих местах, власти разослали бумагу, в которой говорилось, что жителям разрешается идти в чужие края на прокорм. Об этом стали подумывать и братья Лю. Как-то Лю Тяньжуй сказал старшему брату:

— Ты уже в возрасте, тебе уезжать тяжелее. Попытаю-ка я счастья в чужих краях, поеду куда-нибудь с женой и сыном.

Лю Тяньсян одобрил решение брата, и они поделились своими планами со старейшиной Ли.

— Нынешний год — неурожайный, голодный, прокормиться здесь будет трудно, — объяснил Лю Тяньсян. — К тому же начальство прислало бумагу, в которой советует отправляться в другие места, чтобы сократить число едоков в семьях. Мы с братом решили: лучше всего, если поедет он с семьей. Ты ведь знаешь, что мы и раньше не хотели делить хозяйства, пусть и сейчас останется все как есть. Но для порядка мы все же думаем составить две договорные бумаги, каждому по одной, в которых будет записано о доме с пристройками, о земле и имуществе. Если Лю Тяньжуй через год-другой вернется, все останется, как и было. Если же лет через десять он не придет, бумага будет доказательством моих прав на имущество. Всякое в жизни может случиться. Мы пригласили тебя сегодня, чтобы ты приложил свою подпись как свидетель.

— Я согласен, — сказал Ли.

Лю Тяньсян достал два листа бумаги и кистью написал: «Хозяин Лю Тяньсян из Слободы Справедливого Установления, что у Западной Заставы в Восточной столице, а также его брат Лю Тяньжуй и племянник Аньчжу сообщаем. Поскольку наша семья не собрала урожая, младший брат Тяньжуй, исполняя указ властей об уходе в другие края на прокорм, дабы сократить число едоков, добровольно принял решение вместе с женой и сыном идти в чужие места. Имущество и дом мы согласились не разделять. Сей день мы составили две договорные бумаги, дабы каждый мог иметь их при себе как доказательство соглашения.

Год, месяц, день.

Бумагу составили Лю Тяньсян и младший брат Лю Тяньжуй. Свидетель: старейшина Ли».

Все трое поставили подписи, и, после того как каждый из братьев взял по одной бумаге, старейшина Ли отправился домой.

Семья Тяньжуя собрала пожитки и ожидала лишь благоприятного дня для отъезда. И вот такой день наступил. Братья при расставании всплакнули, что до жены Лю Тяньсяна, то она была очень довольна и с нетерпением ждала отъезда родственников. В связи с этим уместно вспомнить стихи, сложенные на мотив песни «Люй, небожитель, любуется цветами». Послушайте их:

Две договорных бумаги составили,

каждому брату — своя.

День расставания наступил,

в безмерной печали семья.

Пусто возле жнивья.

Покидают люди дома,

Уходят в чужие края.

Погиб урожай —

здесь не будет житья.

Родину оставляют,

грусть в душе затая.

Рассказывают, что Лю Тяньжую и его семье пришлось перенести много невзгод. Как говорится в таких случаях: спали они у воды, ели они на ветру; у моста с лошади слезут, у переправы садятся в лодку. Прошло немало дней, прежде чем беженцы добрались до уезда Гаопин округа Лучжоу провинции Шаньси и остановились в деревне Сямацунь — Долой с Коня. В этих местах год выдался урожайным, потому и торговые дела шли хорошо. Лю Тяньжуй решил здесь остаться и снял домик у одного местного жителя по имени Чжан Бинъи. Он и жена его Го были люди справедливые, добрые, всегда помогали другим и, хотя были богаты, совсем не гнались за наживой. Чжан имел, кажется, все: дом и землю, только вот детей не было, что, понятно, сильно удручало супругов. Семья Лю с их обходительностью и вежливостью сразу пришлась по душе хозяевам, но особенно им полюбился смышленый и симпатичный малыш Аньчжу, которому в то время уже исполнилось три года. Однажды Чжан, посовещавшись с женой, решил сделать маленького Аньчжу своим наследником и послал слугу к Лю Тяньжую. Слуга сказал:

— Господину Чжану очень полюбился ваш малыш, и он решил его усыновить. Значит, вы можете породниться. Хозяин ждет только вашего согласия.

Какие могли быть возражения у супругов Лю, если такой богатый человек, как Чжан, решил сделать их сына своим наследником! Понятно, они сразу же согласились. Лю Тяньжуй при этом заметил:

— Мы, бедняки, не могли об этом и мечтать! Теперь нам следует особенно стараться, не ударить лицом в грязь, быть достойными нашего хозяина.

Такой ответ очень обрадовал Чжана и его жену. В один из благоприятных дней, специально выбранных для церемонии наследования, маленький Аньчжу получил фамилию Чжан. Поскольку его мать имела ту же фамилию, она стала величать хозяина дома старшим братом. Лю Тяньжуй и господин Чжан постоянно ходили друг к другу в гости и так подружились, что стали вроде как родные братья. Причем почтенный Чжан не позволял новой родне даже тратиться на одежду и пищу или нести какие-то расходы по дому.

Прошло полгода, и нежданно-негаданно обрушилось горе. Супруги Лю вдруг заболели заразной болезнью, слегли и уже больше не встали.

Суровый иней внезапно лег

на молодую траву.

Нагрянуло горе, и счастье ушло,

словно по волшебству.

Почтенный Чжан не раз вызывал лекаря — ведь супруги Лю стали для него ближе самых близких родственников. Но, увы, лечение не помогло, больным становилось все хуже и хуже. Через несколько дней супруга Лю Тяньжуя скончалась. Хозяин дома купил гроб и устроил похороны. Убитый горем Лю Тяньжуй чувствовал себя все хуже. Когда он окончательно понял, что ему уж не выкарабкаться из болезни, он позвал к себе Чжана и сказал:

— Благодетель! Я давно хотел раскрыть одну тайну, да все не решался!

— Брат, мы с тобой близкие люди, все равно что мясо с костями, не таись от меня, говори откровенно! Быть может, по своему неразумию я не смогу помочь, но все же скажи, что тебя беспокоит?

— Перед отъездом из родных мест мы с братом написали две договорные бумаги об имуществе, и каждый взял себе по одной. Всякое может случиться в жизни, а здесь как-никак есть доказательство. Потом, как ты знаешь, я пришел в ваши края и благодаря твоей доброте остался в твоем доме. Но, увы, мой удел оказался коротким, злая судьба хочет, чтобы стал я бесприютным духом… Раньше меня очень тревожило будущее сына, который еще мал годами и неразумен. К счастью, мой благодетель, ты усыновил его, и я уверен, что сын с твоей помощью встанет на ноги. Ведь ты человек редких достоинств и качеств… Я прошу тебя, когда мальчик подрастет, дай ему бумагу с договором и вели отвезти прах его родителей на наше родовое кладбище. Мой сын не должен забывать своего рода! Сейчас я уже ничем не смогу возблагодарить тебя, но в будущей жизни я отплачу за всю твою доброту: буду служить тебе, как осел или лошадь.

Из глаз Лю Тяньжуя полились слезы. Почтенный Чжан, вытирая глаза, принялся успокаивать умирающего и обещал сделать все, как он сказал.

Лю Тяньжуй передал бумагу, а к вечеру его не стало. Чжан купил гроб, заказал похоронные одежды, и супруги были погребены подле родовой могилы семьи Чжан. С этих пор Чжан и его жена стали воспитывать Аньчжу как родного сына, но до поры до времени не раскрывали тайны его происхождения. Постепенно Аньчжу вырос, и его отдали учиться. Смышленый и развитой не по годам, Аньчжу в десять лет прочитал все сочинения историков и философов, не говоря о Пятикнижии[212]. Ему достаточно было одним глазом взглянуть в книгу, и он мог пересказать ее наизусть. Чжан и его жена души не чаяли в мальчике, который им платил такой же любовью и заботливостью. Ежегодно весной и осенью они брали Аньчжу на кладбище[213] и там заставляли свершать поклоны перед могилой покойных родителей, но при этом ничего ему не объясняли.

Время, словно стрела, летит, солнце с луною мелькают, будто челнок; щелкнешь пальцами — пролетели многие годы. Прошло пятнадцать лет, и Аньчжу исполнилось восемнадцать. Почтенный Чжан, посоветовавшись с женой, решил, что наступила пора рассказать юноше о его родителях и посоветовать ему отвезти их прах в родные места для погребения на родовом кладбище. Как-то во время Праздника Чистых и Светлых Дней, когда совершается поминовение усопших, все трое отправились на кладбище. Аньчжу, остановившись возле могилы родителей, вдруг спросил:

— Батюшка! Почему вы всегда заставляете меня совершать перед этой могилой поклон? Раньше я не спрашивал, а теперь решил узнать: какие родственники здесь похоронены?

— Сынок! Я давно собирался тебе рассказать, да все боялся, что ты, узнав о своих настоящих родителях, охладеешь к нам, забудешь, что мы тебя растили… Так вот слушай! На самом деле твоя фамилия не Чжан и ты не из наших мест. Твоя настоящая фамилия Лю. Ты — сын Лю Тяньжуя из Восточной столицы. Он проживал там возле Западной Заставы в Слободе Справедливого Установления. У тебя есть дядя Лю Тяньсян, который и сейчас живет в тех местах. Случилось как-то, что год выпал голодный, и власти решили сократить в тех местах число едоков. И тогда твои родители приехали с тобой в наши места на прокорм. К несчастью, они неожиданно умерли, и я похоронил их здесь. Твой отец перед кончиной передал мне одну бумагу — договор о вашей земле и доме. Он велел мне, когда ты вырастешь, рассказать тебе обо всем, а ты чтобы показал бумагу родственникам. Еще он наказал захоронить прах его и матушки твоей на родовом кладбище. Сейчас ты все знаешь!.. Я надеюсь, ты не бросишь нас, стариков, не забудешь, что мы растили тебя целых пятнадцать лет.

Аньчжу, горько заплакав, упал подле могилы. Почтенный Чжан с женой бросились его поднимать.

— Сейчас, когда я узнал о своих настоящих родителях, мне нельзя дольше здесь оставаться!.. — воскликнул юноша и сделал низкий поклон. — Батюшка! Матушка! Мне надо без промедления ехать на родину. Дайте мне эту бумагу! Я поеду в Восточную столицу и захороню прах родителей, а потом снова вернусь сюда и буду ухаживать за вами. Будет ли на то ваша родительская воля? Ответствуйте, прошу!

— Разве можно мешать исполнению сыновнего долга? — воскликнул Чжан. — Одного лишь хочу: поскорей возвращайся, не заставляй нас, стариков, расстраиваться и волноваться!

Вернувшись с кладбища, Аньчжу сложил свои вещи, а на следующий день пришел к приемным родителям проститься. Почтенный Чжан передал ему бумагу и велел слуге принести прах.

— Постарайся не задерживаться! Не забывай нас! — напутствовал он юношу.

— Могу ли я забыть вашу доброту! Как только исполню похоронный обряд, сразу же вернусь обратно, чтобы ухаживать за вами.

Смахнув набежавшие слезы, они простились, и Аньчжу уехал. В пути он старался нигде не задерживаться, поэтому добрался до Восточной столицы довольно быстро. Найдя слободу Идинфан, что у Западной Заставы, он спросил, где живет семья Лю. Ему показали. У ворот дома он заметил женщину и, поздоровавшись с ней, сказал:

— Позвольте вас обеспокоить, сударыня! Где живет Лю Тяньсян? Я Лю Аньчжу, сын Лю Тяньжуя, приехал выразить свое почтение родственникам.

Женщина переменилась в лице.

— А где сейчас второй брат с женой? — спросила она. — Если ты Аньчжу, у тебя должна быть бумага. Без нее никто не поверит постороннему человеку.

— Мои родители пятнадцать лет назад умерли в Лучжоу. Но, к счастью, у меня есть приемные родители, которые все это время воспитывали меня. А бумага при мне.

— А я — жена старшего Лю, — сказала женщина. — Если у тебя есть бумага, значит, все в порядке. Только ты сначала все же ее покажи! Сам ты пока постой здесь, я ее сличу со своей, а потом пущу тебя в дом.

— Так вы моя тетушка! Простите меня за невежливость! — вскрикнул юноша. Поспешно открыв корзину с вещами, он достал бумагу и, держа ее обеими руками, почтительно протянул женщине. Тетка ушла с бумагой в дом, а юноша остался ждать у ворот. Женщина больше не появилась.

Надо вам сказать, что дочь госпожи Ян к этому времени уже вышла замуж и мать, надеясь передать ей состояние семьи, очень боялась возвращения Лю Тяньжуя. Нынче неожиданно оказалось, что Второй Лю и его жена давно в могиле. Правда, остался племянник, но ведь здесь его никто не знает — даже сам дядя не помнит, так много лет прошло с тех пор. На этом ловко можно было сыграть. Надежно спрятав бумагу под кофтой, тетка решила, что, если племянник поднимет шум, она его мигом утихомирит, так как бумага находится в ее руках. Да, не повезло бедному Аньчжу! Если бы он встретил не тетку, а Лю Тяньсяна, все, быть может, оказалось бы иначе!

Но вернемся к Аньчжу, который устал от ожидания а изнывал от жажды. Юноша находился в полной растерянности. Что делать? Войти в дом — неудобно. Ждать у ворот? Но из дома никто не выходит. И вдруг он увидел пожилого мужчину, направлявшегося к воротам.

— Эй, парень! Ты откуда? Чего торчишь у ворот моего дома? — спросил мужчина.

— Вы, наверное, мой дядя! — обрадовался юноша. — Я — Лю Аньчжу, ваш племянник. Мои родители пятнадцать лет назад уехали со мной в Лучжоу, спасаясь от голода.

— Значит, племянник?.. А где договорная бумага?

— Ее забрала в дом тетушка!

Лю Тяньсян, широко улыбнувшись, взял новоявленного племянника за руку и повел в переднюю комнату, служившую гостиной. Аньчжу почтительно опустился перед дядей на колени.

— Сынок! К чему эти церемонии? Ты ведь устал с дороги… — сказал Лю Тяньсян, помогая племяннику встать. — А мы с женой совсем постарели, словно свечки на ветру — вот-вот погаснем… Да, пятнадцать лет пролетело, как вы уехали из родных мест. И за все это время никаких вестей… А мы с братом когда-то возлагали на тебя большие надежды. Как-никак состояние большое, а наследовать некому. Я вот от разных забот даже зрение потерял, да и на ухо стал туг. Да, большая радость, что ты вернулся, мой мальчик! Ну, а как отец, мать? Где они? Почему приехал без них?

Вытирая глаза, юноша рассказал о кончине родителей и о том, как его усыновили в семье Чжан. Лю Тяньсян, всплакнув, позвал жену:

— Жена! Гляди-ка, наш племянник вернулся!

— Какой еще племянник? — удивилась Ян.

— Ну, тот, что уехал пятнадцать лет назад, — наш Аньчжу!

— Так уж и он? Много здесь ходит всяких проходимцев! Видно, пронюхал, что у нас есть деньги, вот и назвался племянником! Ну да проверить нетрудно. Ведь в свое время была договорная бумага, составленная перед их отъездом. Если она у него, значит, это он и есть, а коли нет, мошенник он…

— Мальчик сказал, что он отдал бумагу тебе!

— Никакой бумаги я и в глаза не видала!

— Что вы такое говорите, тетушка? Ведь я ее вам отдал собственными руками! — вскричал юноша.

— Жена! Будет меня разыгрывать! Мальчик говорит, что бумага у тебя!

Женщина замотала головой и стала твердить, что никакой бумаги не было.

— Так где же она в самом деле? — спросил Лю племянника. — Говори правду!

— Дядюшка, разве могу я вас обманывать? Я действительно отдал ее тетушке! Небо мне свидетель! Почему только она отпирается?

— Ах ты, брехун! — вскричала тетка. — Бессовестный щенок! Я не видела никакой бумаги!

— Ну, хватит шуметь! — остановил ее Лю. — Дай мне на нее хотя бы взглянуть!

— Старый дурень! Ты что, рехнулся? — обрушилась на него Ян. — Сколько мы прожили вместе, а ты мне не веришь! Поверил какому-то постороннему, проходимцу! Зачем мне нужна его бумага? Я бы и окна ею не стала заклеивать! Неужели ты думаешь, что я не обрадовалась бы приезду племянника? К чему мне все это? Этот мошенник все выдумал, обмануть нас хочет, деньги выманить!

— Дядюшка! — вскричал Аньчжу. — Мне не нужно никаких денег! Дайте только захоронить прах родителей на родовом кладбище, и я уеду в Лучжоу. Там мой дом, там — очаг!

— Кто поверит этим лживым да хвастливым речам! — закричала женщина. Схватив тяжелую скалку, она принялась колотить юношу, и все норовила попасть по затылку, пока у него не выступила кровь. Лю Тяньсян пытался остановить жену и получше расспросить юношу, но унять ее было невозможно. Что же делать? Сам старик успел забыть племянника, а жена от всего отказывалась. Кто из них прав? Загадка! И старик пошел на попятную. Женщина, вытолкав юношу за порог, заперла дверь. Есть поговорка, которую уместно привести:

У черных змей

по жалу стекает яд.

У желтых пчел

ядовитые иглы торчат.

Иглы и жало

хоть кого устрашат,

Но женская злоба

еще ядовитей стократ.

Аньчжу, которого тетка выгнала из дома, упал возле ворот и потерял сознание. Прошло довольно много времени, прежде чем он пришел в себя. «Как жестоко обошлись со мной родственники!» — проговорил он, прижимая к груди ящичек с прахом. Из глаз юноши полились слезы. В этот момент к нему подошел какой-то человек.

— Вы что плачете, юноша? Откуда вы? — спросил он.

— Меня зовут Лю Аньчжу. Лет пятнадцать назад я уехал отсюда с родителями в чужие края, спасаясь от голода.

Незнакомец, удивленный ответом юноши, внимательно взглянул на него.

— Кто вас так отделал? Вся голова разбита!

— Моя тетка! Она отняла у меня бумагу с договором и отказалась признать меня… Дядюшка здесь ни при чем!

— Меня зовут Ли. Я — старейшина нашей общины. Судя по тому, что вы здесь сказали, вы, кажется, мой будущий зять. Расскажите, что произошло за эти долгие годы. Может быть, я сумею чем-то помочь!

Юноша почтительно поклонился мужчине, который назвался его будущим тестем.

— Моя история такова… — начал он и вытер выступившие на глаза слезы. — Много лет назад я с отцом и матушкой уехал в Лучжоуский округ провинции Шаньси. Там мы остановились в доме господина Чжан Бинъи, что живет в деревне Сямацунь Гаопинского уезда. Мои родители умерли от злой болезни, а я остался сиротой, но, к счастью, господин Чжан усыновил меня и вырастил. Сейчас мне исполнилось восемнадцать лет. Недавно приемный отец рассказал мне о моем происхождении. Он велел отвезти на родину прах родителей и познакомиться с дядей, что я и сделал. Но моя тетка выманила у меня бумагу с договором и вдобавок избила. Не знаю, куда мне теперь и жаловаться… — Из глаз молодого человека ручьем полились слезы.

Рассказ привел почтенного Ли в большое волнение. Его лицо покраснело от гнева.

— Вы помните, что было в бумаге? — спросил он.

— Как не помнить!

— Расскажите!

Аньчжу слово в слово повторил содержание бумаги, не сделав при этом ни единой ошибки.

— Все ясно, вы — действительно мой зять! — проговорил Ли. — Ах, эта Ян! Ну и пройдоха, ну и шельма! Я сейчас же пойду к ним и потребую бумагу. Если они не отдадут, обращусь в кайфынскую управу к самому судье Бао. Он человек мудрый и сразу во всем разберется. Подадим жалобу от нас обоих. Увидим, удастся ли им присвоить вашу долю наследства!

— Уважаемый тесть, я весь в вашем распоряжении!

Ли направился в дом Лю Тяньсяна.

— Где же справедливость, родственники? — закричал он. — Приехал родной племянник, а вы отказываетесь его признавать! Даже голову ему пробили!

— Почтенный Ли! Неужели тебе не ясно, что он обманщик, который явился, чтобы нас одурачить? — возразила Ян. — Если он племянник, у него должна быть бумага с вашей же подписью. Коли она у него есть, значит, он действительно Лю Аньчжу.

— Он сказал, что вы завладели бумагой и спрятали, перестаньте хитрить!

— Смешно! Я в глаза не видала никакой бумаги. Все, что он говорит, сущее вранье и чертовщина!.. И вообще, с какой стати вы-то вмешиваетесь в чужие дела?

Женщина подняла скалку, собираясь вновь обрушить ее на юношу, который стоял тут же, но почтенный Ли ей помешал.

— Злобная, коварная баба! — проговорил он, уводя юношу из дома дяди. — Пусть бы не признала, но она еще издевается! Ну, ничего, мой мальчик, не огорчайся! Бери свои пожитки, ящик с прахом и пошли ко мне. Заночуешь, а завтра подадим жалобу в кайфынскую управу.

Вместе с почтенным Ли юноша отправился к нему домой. Он познакомился с будущей тещей, которая, перевязав ему голову, накрыла для гостя стол с угощениями. Утром они сочинили жалобу и пошли в управу Кайфына. В положенное время открылось присутствие. Судья Бао по прозванию Драконова Печать занял свое место. По этому поводу можно сказать:

В кайфынской управе

барабаны грозно гудят.

Чиновники важные

вдоль стен рядами стоят.

Похоже, что это —

Яньвана страшный чертог,

Владыка Восточного Пика[214]

с душами смертных жесток.

Старейшина Ли и Лю Аньчжу рассказали судье Бао о нанесенных им обидах и передали письменную жалобу. Ознакомившись с бумагой, Бао Драконова Печать сначала расспросил старейшину Ли. Тот обстоятельно все ему рассказал.

— А может быть, ты нарочно подбил парня на судебную тяжбу? — проговорил судья.

— Он — мой будущий зять, — возразил Ли. — К тому же молод годами и неопытен. Понятно, что я решил ему помочь с прошением. А вот обмана здесь никакого нет, ведь на бумаге стояла и моя подпись. Я чист перед Небом!

— Скажи, а сам-то ты узнаешь этого племянника?

— По правде говоря, не очень! Мальчика увезли, когда ему было всего три года.

— Племянника не признаешь, бумага потеряна… Откуда такая уверенность, тот ли он человек, за кого себя выдает?

— Бумагу с договором, кроме меня с братьями, никто не видел. А парень читает ее наизусть, без единой ошибки. Какие еще доказательства?

Судья Бао вызвал на допрос юношу. Аньчжу подробно все рассказал и даже показал свои раны.

— Скажи откровенно, может быть, ты не сын Лю Тяньжуя, а просто мошенник? — сказал Бао.

— Господин судья! — вскричал юноша. — Конечно, в Поднебесной много всякого обмана и мало правды. Но только мне-то с какой стати лукавить? У моего приемного отца Чжан Бинъи есть дом и много земли. Его богатств мне хватит на всю жизнь. Поэтому я с самого начала сказал, что отказываюсь от доли моего батюшки. Я хочу одного — захоронить прах родителей и вернуться в Лучжоу к приемному отцу. Господин судья, прошу вас, расследуйте мое дело по справедливости!

Убедившись в искренности Ли и юноши, судья Бао принял жалобу и вызвал на допрос Лю Тяньсяна с женой.

— Ты хозяин дома, а своего мнения у тебя нет. Говоришь только то, что подсказывает жена, — сказал судья Лю Тяньсяну. — Ведь сначала ты сказал, что этот парень твой племянник, а потом ни с того, ни с сего отказался от своих же слов.

— Ваша милость! Ничтожный совсем не помнит своего племянника. Я полагаюсь только на бумагу. Парень говорит, что бумага была, а жена клянется, что никогда ее не видала. Кому верить? Ведь глаза-то у меня одни, на спине других нет!

Судья допросил женщину, но та твердила одно — не видела никакой бумаги, и все тут. Тогда судья вызвал Аньчжу.

— Твои родственники бессовестные люди, поэтому я решил их строго наказать. Если хочешь — сам можешь отомстить за все обиды, которые они тебе нанесли!

— Нет, я не могу! — испуганно вскричал юноша, и на глазах его навернулись слезы. — Мой отец и дядя родные братья! У меня рука не поднимется ударить родного дядю! К тому же я приехал не за наследством, а по долгу сыновней совести, чтобы захоронить прах и познакомиться с родственниками. Такого страшного поступка я совершить не могу!

Судью тронула искренность молодого человека.

А сейчас послушайте такое стихотворение:

Бао-судья, как святой мудрец,

всеведущ и прозорлив.

С первого взгляда узнает он,

кто правду сказал, кто лжив.

Не пытать преступника-дядю молил

племянник в зале суда.

Понял судья, что родной человек

родным остается всегда.

Бао Чжэн вызвал на допрос жену Лю Тяньсяна.

— Этот парень — несомненно мошенник, поэтому отпустить его без наказания никак нельзя. Я посажу его в тюрьму, а через день-другой допрошу под пыткой. А вы с мужем возвращайтесь домой.

Супруги Лю и старейшина Ли, поклонившись судье, пошли домой. Юношу отправили в тюрьму, чему тетка несказанно обрадовалась.

Надо ли говорить, что старейшина Ли и молодой человек остались очень недовольны подобным решением и усомнились в проницательности и честности судьи Бао. Ведь сегодня он умудрился заключить в тюрьму ни в чем не повинного человека.

Вернемся, однако, к судье. Арестовав Лю Аньчжу, он тотчас вызвал к себе тюремщика и повелел ему особенно не притеснять заключенного. В то же время нескольким служащим ямыня судья приказал распустить слух о том, что юноша-де от ран заболел и вот-вот ноги протянет. Один гонец отправился в Лучжоу за Чжан Бинъи, который без промедления прибыл в столицу. Подробный разговор с этим почтенным человеком развеял все сомнения. Судья вновь дал наказ тюремщикам ухаживать за юношей и обходиться с ним наилучшим образом и подписал бумагу об открытии дела. Отдав тайные распоряжения судебным исполнителям, он велел привести в суд всех, кто был причастен к делу… Суд начался с допроса почтенного Чжана и жены Лю Тяньсяна. Женщина держалась прежних своих показаний и твердила одно и то же. Тогда судья приказал привести Лю Аньчжу. Через некоторое время тюремщики доложили:

— Лю Аньчжу тяжело заболел и находится при смерти. Он не может подняться на ноги!

Присутствующие в зале зашептались. Между старейшиной Ли и женщиной Ян началась перепалка. В этот момент прибежал другой тюремщик.

— Лю Аньчжу умер! — закричал он.

— Хвала тебе, о великое Небо! — воскликнула женщина. — Все-таки протянул ноги! Наконец-то мы избавились от всех неприятностей.

— Немедленно осмотреть тело и установить причину смерти! — приказал судья следственному чину.

Через некоторое время чиновник возвратился.

— Докладываю о результатах осмотра. Умершему около восемнадцати лет. Возле виска обнаружена рана от удара каким-то предметом, она и является причиной смерти. Все тело в кровоподтеках и ссадинах.

— Ах вот как! Значит, это убийство! Дело становится серьезным! — проговорил судья и обратился к жене Лю. — Кем же все-таки приходится тебе парень? Родственник он или нет?

— Никакие мы не родственники, господин судья! — воскликнула женщина.

— Жаль! Если бы вы были родственники, все было бы проще. Ты старшая, он младший. Даже если бы ты прибила его насмерть, можно сказать, что это случилось нечаянно. Смерть младшего от старшего из родни не считается убийством, и мы бы ограничились простым штрафом. А вот ежели вы не родня, дело усложняется. На этот счет есть такое правило: «Взял в долг — верни, убил человека — заплати жизнью!» Этот юноша из чужих мест, и ты, женщина, могла его просто прогнать, не признав. Между тем ты скалкой пробила ему голову, то есть нанесла страшную рану, которая вскоре и свела его в могилу. В судебнике же на этот счет сказано следующее: «Если избиение человека привело к его смерти, виновный лишается жизни». Эй, стражники! Надеть на эту женщину кангу и бросить в камеру смертников! Она будет казнена за убийство молодого человека.

— Слушаем! — рявкнули стражи, обликом свирепые, точно волки или тигры. При виде колодок женщина позеленела.

— Ваша светлость, господин судья! — закричала она. — Он мой племянник!

— А где доказательства?

— У меня есть его договорная бумага. — И она вытащила из-за пазухи документ.

По этому поводу можно сказать:

Сначала она в зале суда

отпиралась, ловчила, лгала.

Но, узнав о том, что грозит ей смерть,

правду скрыть не могла.

В ловушку, расставленную судьей,

невольно попала она.

И вот в руках у судьи бумага,

которая так важна.

Судья Бао пробежал документ глазами.

— Ну что ж! Если он твой племянник, я велю сейчас же принести его тело, и вы обязаны похоронить его как положено и без всякого промедления.

— Будет исполнено, господин судья! — воскликнула Ян.

Судья отдал распоряжение привести Лю Аньчжу. В присутственном зале появился юноша, живой и невредимый. Казалось, у него даже зажили раны на голове. Госпожа Ян обомлела.

— Лю Аньчжу! — обратился к нему судья Бао. — Мне удалось добыть твою бумагу.

— Ах, господин судья, если бы не вы, я бы погиб! — воскликнул молодой человек.

Тетка стояла, низко опустив голову, с красным от стыда лицом. Судья Бао поднял кисть и начертал приговор, который гласил:

«Лю Аньчжу проявил редкую почтительность к старшим, а Чжан Бинъи — великую человечность. Сии качества, являющиеся украшением рода, должны быть особо отмечены. Старейшине Ли следует в подходящий день сыграть свадьбу. Останки Лю Тяньжуя и его супруги захоронить на родовом кладбище семьи Лю. Лю Тяньсяна, проявившего неразумие и тупость, от наказания освободить ввиду преклонного возраста. Его жена Ян, свершившая тяжкое преступление, облагается денежным штрафом. Ее зятю, родственных уз с родом Лю не имеющему, пользоваться состоянием семьи не разрешается!»

Написав такой приговор, судья Бао повелел всем разойтись по домам, что они и сделали, совершив положенные поклоны. Почтенный Чжан, оставив Лю Тяньсяну свою визитную карточку, сразу же уехал в Лучжоу. Лю Тяньсян, хорошенько отругав жену, занялся вместе с племянником захоронением праха. Старейшина Ли в один из подходящих дней устроил свадьбу молодых, которые спустя месяц отправились в Лучжоу навестить Чжана и его супругу. Впоследствии Лю Аньчжу вступил на чиновную стезю и скоро добился славы и богатства. Поскольку Лю Тяньсян, как и почтенный Чжан, не имел наследников, состояние обеих семей перешло к Лю Аньчжу. Отсюда следует, что процветание человека, как, впрочем, и его безвестность предрешены заранее, а посему не должно гнаться за выгодой и домогаться ее любыми способами. Что до родственных отношений, то в них не должно быть лжи или обмана, иначе будет нанесен вред первородному духу. Мы рассказали эту историю, дабы предупредить людей не рваться даже за малым богатством, ибо такая погоня может разрушить природные качества человека и его внутренние достоинства. Наш рассказ венчают стихи:

Названый отец и приемный сын

добродетельны и чисты.

А родные люди встали на путь

злобы и клеветы.

В жизни все предначертано свыше,

от своей судьбы не уйдешь.

К чему же тогда коварные планы,

хитрость, лукавство, ложь?!

Загрузка...