Замечательные геологические явления нашей страны

Загадки Кара-кумов

Песчаная пустыня Кара-кумы, или Черные пески, — одна из величайших в мире Она раскинулась на огромном пространстве между плоскогорьем Усть-Урт на севере и горами Копет-даг на юге, Каспийским морем на западе и долиной Аму-дарьи на востоке.

Эта обширная низменность, где теперь растут только неприхотливые травы и косматые деревья не дающего тени саксаула, не всегда представляла такую печальную картину. Во времена недавних геологических эпох ее пересекали полноводные реки с многочисленными притоками, которые у устьев имели широко развитые дельты и орошали огромные площади земли.

Климат страны тогда был более влажным, способствовавшим развитию обильной растительности. Даже в исторические времена, не более чем за 3000 лет до наших дней, многие части нынешней пустыни Кара-кумы были населены культурнейшими народами своей эпохи.

Известный исследователь пустыни Кара-кумы акад. В. А. Обручев, говоря о долинах современных рек в Каракумах, указывает, что «несравненно большее было значение этих рек в давно минувшие времена, когда Теджен и Мургаб представляли собой большие притоки Амударьи, которая протекала от Келйфа на ЗСЗ в Каспийское море, разливая жизнь по тем местам, где теперь раскинулись однообразные, бесплодные пески Кара-кум…»

К нынешней пустыне Кара-кумы примыкали и частично ее занимали лежавшие по долине р. Аму-дарьи культурные страны — Трансоксиана (Бухара) и Хорезм (Хива), о которых отрывочные сведения оставили нам историки Греции и Рима.

Особенно подробные, описания этих стран были сделаны во время походов в Среднюю Азию Александра Македонского. Так, мы знаем, что бывший в конце прошлого столетия лишь центром кочевых скотоводов г. Мера (Мары) в те времена был известен как культурный и богатый город Маргиану.

Но^; наиболее полные сведения о странах по Аму-дарье, по берегам Арала и Каспийского моря оставили нам арабские историки и писатели, жившие до XII столетия, т. е. до нашествия монголов под предводительством Чингиз-хана, уничтоживших в Средней Азии цивилизацию арабов.

Однако и после этого не перестали поступать сведения об этих странах от отправлявшихся туда посольств, купцов и путешественников, оставивших описания виденных ими городов и земель. Только с воцарением Тимура, Во второй половине XII в., посещения Средней Азии европейцами прекратились и нс возобновлялись до начала XVIII века.

Средняя Азия была хорошо известна и русским. Так, в старинной «Книге Большого Чертежа» рассказано о синем море (Арал), из которого вытекает р. Арзас длиной 1060 верст, впадающая в «Хвалимское» море (Каспий); с востока в нее впадает Аму-дарья длиной 300 верст, а в 170 верстах против г. Бухары протекает р. Угус (Оксус) длиной 1000 верст и впадает в «Хвалимское» море.

После длительного перерыва путешествия за Каспий возобновились в эпоху Петра I, который отправил в Среднюю Азию отряд под начальством Бековича-Черкасского искать водный путь по рекам в Индию.

Однако еще в первой половине XIX в. ходило много рассказов о недоступности Кара-кумов и трудностях, которые ожидали там исследователей. Так, например, англичанин Бернс, описывая пространство между Чарджоу и Мары, говорил о беспредельном океане песков, по сравнению с которым будто бы кажутся ничтожными другие пустыни. А между тем мы знаем, что там много пастбищ, на которых процветает скотоводство.

Очень ценные сведения о Кара-кумах были получены в прошлом столетии экспедицией англичанина Джемса Аббота, который в середине зимы прошел из Хивы в Мары. Приведенные в его записках наблюдения и объяснения различных явлений не потеряли научного значения и в настоящее время.

После занятия русскими Мары, когда была обеспечена большая безопасность путешествий в Кара-кумы, на протяжении короткого периода туда был направлен ряд экспедиций; военные рекогносцировщики, топографы, изыскательные. и геологические партии пересекали их в различных направлениях.

На границе песчаной пустыни. Песчано-глинистая равнина, покрытая «верблюжьей колючкой»

Фото Г. К. Парамонова

Одни должны были решить вопрос о возможности обводнения сухих русел, пересекающих Кар а-кумы, чтобы вернуть пустыне жизнь, другие наметить направление и путь для железной дороги. Они прошли вдоль длинной: цепи сухих ложбин Унгуза, отделяющего Высокие Каракумы ют Низменных, и изучали сухое древнее русло Амударьи — Узбой, протянувшееся от впадины Сарыкамыша до Балканского залива Каспийского моря. В песчаной пустыне, к востоку и северу ют колодцев Шиих нашли в буграх залежи серы.

Еще в начале текущего века близ станции Репетек б. Средне-Азиатской железной дороги была организована постоянная научная станция для изучения пустыни, наблюдения на которой производятся и в наше время.

Привлекаемые историческими преданиями о прошлом этой страны, один за другим отправлялись исследователи в Кара-кумы, пока не разразилась мировая война 1914–1918 гг.

После Октябрьской революции перед исследователями пустыни был поставлен ряд новых задач в целях развития скотоводства и отыскания залежей полезных ископаемых. Для разрешения их Академия Наук организовала несколько новых экспедиций. В 1925 г. акад. А. Е. Ферсман и Д. И. Щербаков вышли с небольшим караваном со станции Геок-тепе и прошли в самое сердце пустыни к серным буграм, где несколько позднее в районе бугра Зеагли была устроена метеорологическая станция. Опп снова открыли когда-то разрабатывавшиеся, а потом забытые залежи серы.

С 1929 г. в пустыню стали отправляться не только на верблюдах, как в прошлом веке; ее пересекали на специальных автомобилях и перелетали па аэропланах.

Экспедиции последних двух десятилетий накопили огромный запас — сведений о богатствах пустыни Кара-кумы и возможном использовании их. Они позволили также выяснить, как образовалась эта пустыня, и разгадать тайну, сухих русел, пересекающих се песчаные пространства.

В сухих областях (степи и пустыни) резче всего сказывается действие смены температур и развевание ветров. Нагреваемые жаркими лучами солнца иногда до 80° скалы ночью быстро охлаждаются, часто ниже точки замерзания воды. Внешний слой их растрескивается и рассыпается на щебень и обломки, покрывающие склоны гор и скал. Вода росы и дождей в сухих областях не проникает глубоко в грунт; наоборот, она с растворенными в ней солями поднимается по мелким трещинам горных пород, разрушая их. Почва пустынь и полупустынь всегда поэтому богата солью, и в ней часто образуются корки гипса от разложения и выщелачивания горных пород.

В сухих, лишенных стока областях вода не уносит песка и камней, зато ветер часто достигает там такой силы, что сдувает не только песчинки, но даже мелкую щебенку. Разрушенные породы поэтому не остаются неподвижно на месте: мелкая пыль уносится ветром далеко в прилегающие страны, песок под влиянием его ползет иногда струями, подобно воде, а щебень перекатывается по почве, как галька в русле реки.

Там, где ветер оставляет грубозернистый песок, образуется песчаная пустыня, а если песок унесен ветром и осталась одна щебенка, — щебневая пустыня.

Двигающиеся пески пустынь, встретив препятствие, подобно снегу во время заносов, образуют холмы — барханы. Они имеют иногда десятки метров в высоту и постепенно перемещаются в направлении господствующих ветров.

Уносимая ветром тончайшая пыль, заполняя долины и овраги, нивелирует рельеф страны. Слои ее отлагаются в сухих областях, удерживаются травой, быстро пробивающейся сквозь покрывшую их пыль, и образуют отложения лёсса. При благоприятных условиях лёссовые отложения могут достигнуть мощности в сотню и более метров.

Вода на поверхности земли течет всегда только с высоких мест в низкие. В том же направлении переносит она и каменную мелочь. А ветер может перемещать песок и снизу вверх, поднимая его на воздух. Несущиеся с большой скоростью песчинки, встречая крутые склоны скал, сверлят и точат камень. Одни части скал обтачиваются быстрее, другие — медленнее. От этого они принимают разнообразные формы — гигантских грибов, башен, столбов и разных фантастических фигур.

О работе ветра в пустыне дают очень хорошее представление скалы и каменные глыбы на полуострове Мангышлак, климат которого очень близок к песчаной пустыне.

Академиком Н. И. Андрусовым описаны причудливые вершины гор Сартауваляй на полуострове Мангышлак. Крайняя, юго-восточная из них, изрезанная глубокими бороздами, увенчана острыми шпилями. Она соединяется узким гребнем со второй, которая похожа на острый клинок. Но особенно замечательна вершина Кичик-Умре: ее светлозеленые шпицы и колонны высятся, как стройный монумент на широком, крутостенном фундаменте из темного глауконитового песчаника.

Геологи называют такие горы останцами. По высоте их можно судить, на какую глубину срезано плоскогорье (подобно тому, как по высоте столбиков земли, оставленных землекопами, судят о; толще снятого ими слоя).

В той же местности по северным склонам Кара-тау нестройными толпами сползают крупные каменные глыбы. Они имеют вид то громадных футбольных мячей, то гигантских грибов, которые как будто, выросли по склонам гор. Эти глыбы песчаника были включены в глинистую почву склонов. Выветривание разрушало глинистые слои почвы, а ветер уносил пыль, освобождая глыбы.

Горы Сартауваляй. Останец, имеющий вид шпиля

Фото акад. И. И. Андрусова

Такие камни усеивают, например, равнину в местности Таш-Иол («Каменная дорога»). Форма шаров и грибов придана им обтачивающим и шлифующим действием несущихся ПО воздуху песчинок. Среди этих каменных шаров можно встретить такие, у которых сверху отслаиваются толстые чешуи, похожие на скорлупу черепахи. Отслаивание — скорлуповатая отдельность — происходит также от действия выветривания и развевания. На распавшихся пополам шаровидных камнях можно видеть, на какую глубину затронута глыба разрушительным действием выветривания.

Химическое, выветривание в затененных местах и последующее выдувание отделяющихся частиц создают в этих 12 местах на плоскостях камней глубокие отверстия, похожие на ячейки пчелиных сот. Это — ноздреватые[1] камни пустынь.

В меловых обрывах долины Мангышлака часты глубокие и узкие ущелья. Стены их настолько сближены между собой вверху, что между ними висят ущемленные глыбы камня. Проходя по такому ущелью, небо можно видеть только в виде узкой, прерывающейся полоски. В особенно узких местах до противоположных стен можно достать руками. В стенах меловых обрывов долин очень часты глубокие гроты, соединенные между собой внутренними переходами. Они покрыты навесами, края которых поддерживают тонкие столбики.

Эти ниши также созданы явлениями химического выветривания и сверлящим действием песчинок, переносимых с большой быстротой по воздуху ветром пустыни. С шумом и свистом проносится он в подземных переходах гротов, обтачивая поддерживающие кровлю столбики и колонны.

Грибообразные камни в местности Таш-Иол

Фото акад. Н. И Андрусова

Скорлуповатая отдельность

Фото акад. Н. И. Андрусова

К западу, ют Аму-дарьи, за узкой полосой культурных земель, лежит море сыпучих песков, на поверхности которого, подобно волнам, вздымаются извилистые цепи песчаных гребней. Встречающиеся на вершине гребней скопления чешуек белой слюды напоминают морскую пену на гребнях волн, довершая картину разбушевавшегося моря песков. По границе с культурной полосой встречаются и отдельные песчаные холмы — барханы, похожие на серп или подкову… Они обращены выпуклой стороной против господствующего ветра, а извилистые цепи их вытянуты поперек направления его.

Со стороны господствующих ветров склоны барханных цепей пологи, и ветер накатывает на них песчинки, которые, поднявшись до вершины, обрываются и падают по; крутому склону противоположной стороны. Песчинку за песчинкой перекатывает ветер через гребень, и посте-пенно цепь барханов перемещается по направлению движения ветра.

Цепи барханов в юго-восточных Кара-кумах

Фото Г. К. Парамонова

Зимой, когда дуют сильные юго-восточные ветры, цепи: барханов наступают на северо-запад, передвигаясь в течение полугода на 15–20 м. Весной в период изменчивых ветров они остаются неподвижными, и только, гребни их слегка перемещаются то в одну, то в другую сторону. Летом ветры дуют в обратном направлении, и крутой склон барханных цепей становится постепенно пологим, а на прежде пологом склоне образуется новый крутой откос. Летом гребень цепи движется обратно на юго-восток, и при достаточной длительности ветра, цепи барханов полностью перестраиваются, т. е. их пологие склоны становятся крутыми, а крутые — пологими.

Широкая полоса подвижных песков с цепями барханов высотой 3–4 м (а иногда и до 8—12 м) лежит между долиной р. Аму-дарьи и длинным рядом занятых солончаками низин — Келифским Узбоем, представляющим собой старое русло Аму-дарьи. Проходя в 12 км от современного русла ее близ: афганской границы, она постепенно уклоняется далее вниз по течению к югу, и полоса подвижных песков достигает уже 40–50 км ширины.

Остальная часть юго-восточных Кара-кумов покрыта поросшими кустарниками и травой, неподвижными песчаными буграми и грядами или занята песчано-глинистой степной равниной.

Долины рр. Теджена и Мургаба, пересекающих с севера на юг южную часть пустыни Кара-кумы, окаймлены неподвижными бугристыми песками. Бугры занимают все пространство между долинами этих рек и значительную часть равнины между Мургабом и Аму-дарьен.

Но наибольшая площадь в юго-восточных Кара-кумах, — огромный неправильной формы четырехугольник, лежащий между Мургабом и Келифским Узбоем, — имеет вид песчано-глинистой степной равнины.

Далее на север поверхность Низменных Кара-кумов покрыта грядами неподвижных песков, которые в виде возвышенностей по нескольку километров длиной тянутся параллельно друг другу. Гребни их возвышаются над дном сухих ложбин Унгуза на 15–20 м.

Эта часть Кара-кумов — типичная песчаная пустыня с мягкими, плавными контурами песчаных гряд. Но, поднявшись по обрывистым склонам так называемых чинков на плато Высоких Кара-кумов, мы находим уже переход к щебневой пустыне. Поверхность Высоких Каракумов покрыта длинными с резкими очертаниями возвышенностями — кырами, которые достигают в длину 20 км. Их гребни приподняты на 60–70 м над равниной.

Далее на север, к равнине впадины Хорезма и Сары-камыша, они постепенно снижаются и принимают более плавные очертания, подобные песчаным грядам Низменных Кара-кумов. Высота кыров в северной части Высоких Кара-кумов уменьшается до 7—15 м, и они заканчиваются низким, переходящим в равнину гребешком.

В южной части Высоких Кара-кумов общий фон составляют красно-бурые коренные породы, обнажающиеся на склонах и вершинах кыров, и продукты их разрушения, покрывающие всю поверхность. По мере движения На север окраска пород переходит в буровато-желтый цвет песков, толстым слоем покрывающих продолжение кыров — песчаные гряды.

Кыры и песчаные гряды отделяются друг от друга глубокими долинами, шириной от нескольких сотен метров до 1–1,5 км. Но и дно долин не имеет вида равнины, а покрыто цепями небольших грядок длиной не более 100 м, высотой 2–3 м, вытянутых параллельно высоким грядам.

На сравнительно значительных пространствах ширина промежутков между грядами меняется так мало, что местные жители часто! определяют расстояния между двумя пунктами числом «беик» (возвышенностей) или «чокот» (впадин), т. е. числом гряд.

На пространствах пустыни Кара-кумы очень часто встречаются солончаковые низины — шоры и глиняные площадки — такыры; их очень много в пониженностях Келифского Узбоя и Унгуза.

Типичный солончак по окраинам покрыт твердой коркой соли, и на нем часто встречаются поросшие кустами солянки песчаные бугры и косы. Чем дальше от берегов, тем покров соли становится толще и толще; под ним лежит сырая, вязкая синевато-серая глина. Белая, сверкающая на солнце поверхность соляной коры солончака часто дает явление миража: он кажется огромным озером, по которому плывут лодки и корабли. Даже видавшие не раз это явление не могут отделаться от этого обманчивого впечатления.

Большинство шоров представляет собой накопления в низинах соли, растворяемой в почве пустыни дождевыми потоками воды. С ними сходны глиняные площадки — такыры, также очень часто встречающиеся в Кара-кумах и отличающиеся от них только рыхлостью почвы и меньшим количеством содержащихся в ней выцветов соли.

Это гладкие, твердые, напоминающие паркет площадки. Весной они залиты водой, позднее превращаются в вязкие топи, а летом высыхают и покрываются частой сетью трещин. Они лишены растительности, и только по краям их, где имеются уже бугорки песка, появляются растения пустыни.

Глина, образующая почву такыра, вымывается из почвы пустыни и сносится в низины потоками дождевых вод. Весенняя гроза в течение 15–20 минут превращает голую площадку в обширное мелкое озеро, к которому стекают ручьи и речки желтовато-мутной воды, несущей с собой частицы глины; оседая, она постепенно утолщает глинистый слой такыра.

Как было упомянуто, обширное пространство Низменных Кара-кумов отделяется от Высоких котловинами Унгуза, лежащими вдоль крутой стены обрывов — чинков, которые поднимаются над дном его на высоту около 60 м. — Поэтому Высокие Кара-кумы часто называют Заунгувским плато.

Покрытая трещинами поверхность такыра

Фото акад. Н. И. Андрусова

Некоторые исследователи считали Унгуз старой долиной Аму-дарьи, которая, по их мнению, в историческое время протекала по его низинам в Каспий. Однако детальное изучение сухого «русла» Унгуза заставило отказаться от такого предположения.

На протяжении 40 км в северо-восточном направлении совершенно ясно прослеживается цепь ложбин, й на запад до колодцев Оджорли на протяжении 120 км Унгуз действительно похож на долину высохшей реки. Но за колодцами Оджорли полоса котловин и бугров, постепенно суживается к колодцам Атакую, откуда Унгуз тянется в виде цепи следующих одна за другой, наподобие четок, бессточных впадин, отделенных друг от друга высокими перемычками коренных горных пород. высотой 20–40 м, доказывающих, что Унгуз не мог, быть руслом реки.

Говоря об Унгузе, нельзя обойти молчанием замечательных глубоких впадин Ахча-кая. Они тянутся вдоль южного края столовой возвышенности Эшек-анкрен-кыра вблизи юго-восточной окраины Сарыкамыша. Впадины эти имеют в длину по 25–30 км, ширина их по дну 1,5–2 км, а прилежащие к равнине Эшек-анкрен-кыр крутые склоны поднимаются стенами на высоту до 180 м. Их очертания очень извилисты, а направление бывает как меридиональным, так и широтным.

Противоположные обрывам склоны очень пологи и перекрыты грядами песков; дно впадин занято солончаками.

Высокие Кара-кумы, обрываясь на юге и западе чинками, по направлению к северу медленно снижаются, образуя «ступени» с обрывистыми южными и западными краями, свойственные всей западной части равнинной Средней Азии. По соседству с Высокими Кара-кумами лежат подобные возвышенности Тарым-кая, Бель-тау и др.

Эти плато представляют собой, по предположению некоторых исследователей, длинные, а обрывы их — короткие крылья складок. Возможно также, как думают другие, что обрывы этих ступеней образовались в результате разлома или сброса, при котором часть земной коры по одну сторону трещины опустилась по отношению к лежащей по другую.

Доказательством этих движений в пределах Высоких Кара-кумов служит наклонное положение слагающих их пластов коренных горных пород: гак, например, выходы одних и тех же слоев наблюдаются у серных бугров на высоте 100 м над ур. м., севернее, у колодцев Лайлы, они лежат на высоте 75–80 м, а еще далее к северу скрываются под другими наслоениями. Это указывает на наклонное положение слоев.

Движения земной коры, образовавшие эти складки, происходили, невидимому, в ту эпоху, когда в Средней Азии энергично действовали горообразовательные силы, поднявшие хребет Копет-дага.

Происхождение песков юго-восточной части Кара-кумов, которое долго вызывало споры между геологами в настоящее время можно считать вполне выясненным.

Академик В. А. Обручев говорит, что «на поверхности Закаспийской низменности, представлявшей сушу во время существования Арало-Каспийского моря, струились рр. Аму-дарья с притоками Тедженом и Мургабом и возвышались высоты-увалы из третичных пород… рыхлый песчаник этих увалов разрушался атмосферными деятелями, и песок образовывал барханы, покрывавшие склоны и окрестности увалов; с другой стороны, такие глинисто-песчаные наносы рек также пересортировывались ветром, и песок их образовал барханы и речные дюны, сливавшиеся с барханами материковыми и образовавшие в совокупности современную громадную песчаную равнину Кара-кумов».

В последние годы близ станции Уч-Аджа найдены красновато-бурые пески, в которых оказалось множество пресноводных раковин. Эта находка подтверждает предположение акад. В. А. Обручева.

Очевидно, юго-восточные Кара-кумы в далеком прошлом были обширной равниной, по которой блуждали древние реки. Аму-дарья, протекавшая по низинам Келифского Узбоя, постепенно передвигалась на восток, пока нс проложила себе современного русла. Древние реки оставили отложения красноватой глины и серого песка.

В наше время сохранились еще остатки этих речных осадков — красноватые глины, подстилаемые серым песком. Их встречают в пониженностях между цепями барханов и на узкой полосе, отделяющей подвижные пески от культурных земель по берегу Аму-дарьи. Разрушение их под влиянием чрезвычайно резких перемен температуры, когда днем почва нагревается до 70°, а ночью охлаждается до 10°, происходит и в настоящее время, доказательством чего служат «останцы» этих отложений, встречаемые по окраинам долины.

В результате сухого выветривания речных осадков, постепенно образовалось огромное количество песка и. тонкой глинистой пыли. Песок передвигался ветром иск равнине, образуя барханы, а пыль выносилась за пределы; пустыни и отлагалась на склонах и в долинах соседних? горных хребтов. Мощные толщи лёсса, образовавшиеся: из отложений этой пыли, наблюдаются по склонам горных хребтов Копет-дага и Парапамиза, обращенных к Кара-кумам.

Дальнейшее развитие форм пустыни зависит от зарастания песков, на которых поселяются некоторые растения».

Кара-кумы, где глоток пресной воды представляет большую ценность, очень богаты соленой грунтовой водой. Дождевые потоки со склонов Копет-дага и непосредственно выпадающая на поверхность пустыни вода осенних и весенних дождей испаряются не более, чем наполовину, Остальная часть их поглощается песком, образуя грунтовые воды. Помимо того, резкие колебания температуры в течение суток вызывают выпадение росы.

Вода через песок проникает на различную глубину. Под такырами и шорами на глубине нескольких метров слои водонепроницаемых глин об разуют котловины, где задерживается и скопляется вода, очень богатая солью, которую она растворяет, проходя через почву.

Жители пустыни научились делать запасы пресной дождевой воды в нижних слоях песка: они собирают в канавках пресную воду дождей, выпадающую на поверхность такыра, и спускают ее по вертикальным колодцам на большую глубину в песок; пресная вода, достигнув поверхности соленых грунтовых вод, плавает на ней, подобно капле масла, в виде большой линзы. Конечно, по истечении достаточного времени она постепенно смешивается с соленой грунтовой водой.

Однако растительность, покрывающая поверхность песчаных бугров, питается не глубоко лежащими грунтовыми водами, а влагой, которой пропитаны лежащие в непосредственной близости от поверхности слои песка.

«Пионеры», поселяющиеся на подвижных барханных песках Кара-кумов, не встречаются в других местностях. Главнейший из них — крупный злак седин, имеющий вид косматых кустов до 1 м высотой. Это замечательное растение обладает толстым стеблем, многочисленными разветвлениями и грубыми листьями. У засыпанного почти до верхушки песком растения из почек в пазухах листьев быстро развиваются длинные корневища, острые концы которых прорезают песок и близ поверхности дают новый пучок листьев и наземный стебель, а из узлов корневищ вырастают длинные придаточные корни, распространяющиеся горизонтально в подпочвенном влажном слое песка. Таким образом засыпанный песком селин быстро поднимается снова над поверхностью его и не погибает.

Другая серьезная опасность для растений пустыни— выдувание песка ветром, обнажающее корни и подвергающее их губительному действию жгучих лучей солнца. Но седин приспособлен для борьбы и с этим. Корни его покрываются сплошным чехлом из сцепленных между собой тонкими волосками песчинок, которые позднее сцементируются между собой настолько крепко, что кус о-чек корня в несколько сантиметров длиной удастся вытащить, не повредив чехла. Песчаная трубочка на корнях и защищает их от высыхания, когда ветер выдувает песок и обнажает корни селина.

Кроме этого злака, на подвижных песках растет так же редкий кустарник из зеленых упругих безлистных 5 прутьев, которые торчат щетин ой над поверхностью песка. Низкие цепи барханов передвигаются через их заросли, как по голому месту, и по мере засыпания кустарника песком верхушки его усиленно растут, обгоняя песок. Когда бархан пройдет через такой куст, большое количество песка оказывается задержанным между стеблями и многочисленными разветвлениями корней.

Усиленный рост этих растений объясняется также их способностью легко выпускать придаточные корни. Каждая ветка с таким корнем, имеющим иногда в длину до 30 м, отделившись от глубоко засыпанных, отмирающих частей — растения, может развиться в новый куст.

Этой способностью отличаются и красивые, стройные деревья песчаной акации, или сюэена, с серебристыми листочками и кистями темнофиолетовых душистых цветов. У деревьев песчаной акации, растущих среди подвижных барханных песков, можно наблюдать придаточные корни высоко над основанием ствола.

Поселившиеся в долинах или на склонах барханных цепей кусты селина и безлистный кустарник связывают? разветвлениями корней и стеблей сыпучий песок, лишая его подвижности, и кладут начало песчаному, неподвижному бугру.

Вслед за ними на песке поселяются кусты кандыма, черкеза и сингрена, под защитой которых поверхность бугра зарастает однолетними растениями. Кусты и травы все более и более связывают песок, превращая подвижный бархан в неподвижный бугор.

Потерявшие подвижность барханные пески теперь становятся доступными и для других растений, например для «дерева пустыни» — безлистного саксаула, которое достигает 3–5 м в высоту и 30 см в толщину.

Песчаная акация — сюзен в центральных Кара-кумах

Фото Л. Щербакова

Поверхность неподвижного песчаного бугра весной покрывается зеленым ковром однолетних травянистых растений, которые быстро развиваются и заканчивают жизненный цикл до наступления жары, быстро иссушающей почву пустыни.

Обильная растительность на поверхности бугристых песков резко меняет состав почвы; падающие веточки и, стебли обогащают ее солями и цементируют лесок; изпененный слой его в зарослях песчаного саксаула имеет в толщину 5—10 см, и только глубже можно найти обычный серый барханный песок. Когда почва достаточно засолонится, среди зарослей песчаного саксаула начинает селиться солончаковый саксаул, еще более резко изменяющий состав почвы бугра. Под деревьями солончакового саксаула сцементированный слой песка достигает в толщину 20 см, и вырезанные из пего кирпичи при v падении с высоты 1 м не рассыпаются, а разбиваются на крупные куски. Только на глубине около 30 см можно найти в зарослях солончакового саксаула сыпучий барханный песок. Изменившая свой состав почва в лесах саксаула начинает задерживать атмосферные осадки, и они испаряются, не проникая в глубь ее.

Почва начинает беднеть грунтовой водой, в больших количествах испаряемой растительным покровом. Пионеры растений, первыми поселившиеся на поверхности барханов, вымирают и лишь изредка задерживаются на вершинах бугров, где подвижность песков еще не допустила развития обильного растительного покрова. Заросли солончакового саксаула, образующие «леса пустыни», заканчивают цикл развития растительности на подвижных цепях барханов и превращения их в неподвижные, бугры.

Бугристые пески встречаются полосой по краям области барханных песков. Чаще всего склоны их покрытызарослями песчаного саксаула и полукустами сингрена. Поверхность таких бугров почти везде зарастает песчаной осокой — иляком, представляющим хороший корм для, овец и лошадей.

Гораздо труднее объяснить образование песчаных гряд, и кыров, встречающихся также в Сахаре и в Австралии..

Джемс Аббот считал, что гряды — остатки размытой 24 равнины, и межгрядовые долины прорезаны в ней потоками воды. Позднее были предложены другие объяснения происхождения их. Так, исследователи, видевшие в Низменных Кара-кумах дно сравнительно недавно отступившего моря, волны которого когда-то плескались о высокий берег пинков, думали, что, размывая берег, море постепенно врезалось в него глубокими заливами, образуя далеко выступающие мысы — кыры.

Однако как ни заманчива эха картина, такое объяснение встретило серьезные возражения. Главнейшее из них заключается в том, что в пределах Низменных Кара-кумов не найдено следов деятельности моря в геологически недавнем прошлом, но очень ясна деятельность рек. Кроме того, морской прибой не мог разрезать горизонтально залегающие горные породы на мысы, разделенные глубокими заливами. Море в этом случае разработало бы горизонтальную террасу, ограниченную береговым валом.

Не объясняя удовлетворительным образом даже образования кыров прилегающей к Унгузу части Высоких Кара-кумов, «морская» гипотеза совершенно непригодна для доказательства происхождения грядовых песков, покрывающих «огромные пространства Низменных Кара-кумов.

Пробовали объяснить происхождение кыров и песчаных гряд действием ветров, и среди геологов очень много сторонников такого объяснения. Эта «эоловая» гипотеза основывается на приблизительном совпадении направления песчаных гряд с направлением господствующих ветров. Однако, нам не известно, чтобы в настоящее время под действием ветра слагались возвышенности из песка, вытянутые по направлению ветра; наоборот, цепи барханов, образование которых идет на наших глазах, располагаются поперек направления господствующих ветров. Кроме того, кыры, невидимому, представляют собой не песчаные гряды, а сложены коренными породами и только сверху прикрыты слоем песка, на что указывают выходы коренных горных пород на поверхности их.

Красноватый цвет песка, прикрывающего сверху кыры, доказывает, что он образовался на месте из прикрытых им слоев красно-желтого рыхлого песчаника, подстилаемых очень мощными отложениями плотных слоистых красно-бурых глин. Далее на север «кыровые скамейки» переходят в настоящие песчаные гряды, очевидно, покрываясь более толстыми слоями песка в результате выветривания слагающих кыры коренных пород, чем и объясняется мягкость очертаний этих гряд, Поскольку в сложении кыров принимают участие гребни увалов, лишь прикрытых сверху слоями песка, происхождение их не может быть объяснено действием ветров.

Поверхность солончака Кара-шор, покрытая полигональной отдельностью соли. На заднем плане виден чинк Уст-Урта

Фото Б. А. Федоровича

Каюк у берега р. Аму-дарьи, в районе скотоводческих колхозов

Фото Г. К. Парамонова

Но в таком случае «эоловая» гипотеза не может быть принята и для объяснения происхождения песчаных гряд, представляющих лишь дальнейшую стадию развития кыров.

Поэтому некоторые геологи возвращаются к данному еще в середине прошлого столетия Джемсом Абботом объяснению этого явления. Они считают кыры останцами первоначального осадочного покрова равнины, поверхность которого изборождена глубокими долинами, прорезанными дождевыми потоками, стекавшими со склонов горных хребтов.

Сторонники этого объяснения считают, что когда тек-тонические движения приподняли плато Высоких Кара-кумов, обрывы чинков должны были преградить путь дождевым потокам со склонов Копет-дага. Вследствие этого кыры стали недоступными для потоков, продолжавших действовать на песчаные гряды Низменных Кара-кумов. Так объясняют сторонники этой гипотезы разницу между песчаными грядами и кырами.

Однако объяснение происхождения кыров размывающей деятельностью дождевых потоков также встречает серьезные возражения, и вопрос не может считаться-решенным.

К числу не вполне разрешенных загадок Кара-кумов нужно отнести также и происхождение Унгуза. Некоторые. исследователи считали его старым «руслом» изменившей направление течения Аму-дарьи. Местные жители даже называли его Чарджуй-дарьей, и среди них ходили легенды о населенных городах, будто бы существовавших когда-то на берегах Унгуза. В прошлом веке и в наше время отправлялись даже экспедиции, которые должны были разрешить вопрос о возможности пропуска по нему части вод Аму-дарьи и превращении в оазис прилегающих к нему частей пустыни. Однако после тщательного изучения долины Унгуза исследователи пришли к выводу, что Унгуз отнюдь не речное русло, но пониженность у подножья такого же обрыва, как и чинки Усть-Урта. Может быть, пониженность Унгуза объясняется лишь выдуванием песка ветром у подножья обрывов.

Но на поверхности Кара-кумов известны и настоящие древние русла изменивших направление рек, как, например, Узбой.

Еще 10–15 лет тому назад занимающие 80 % территории Туркменистана Кара-кумы были «белым пятном» на наших картах. А между тем на громадных просторах этой пустыни существует крупное скотоводство. Лучшие бараньи-каракулевые — шкурки получаются от скотоводческих колхозов, пасущих свои стада па песчаных пространствах по обе стороны р. Аму-дарьи.

При полной неисследованности этих пространств создавались смелые проекты обводнения Кара-кумов путем пропуска части вод Аму-дарьи по сухим руслам. Так, еще в начале нашего века был предложен проект орошения полмиллиона десятин земли Мервского и Тедженского оазисов путем создания огромных водохранилищ во впадинах Келифского Узбоя и проведения из них воды по каналу через пески к Мургабу и Теджену. Подобный же проект был составлен и в 1921 г. По этому проекту предполагалось начать канал на афганском берегу Аму-дарьи выше впадения Кундуз-дарьи и провести его вдоль подножья предгорий Парапамиза на запад до Мургаба, Теджена и Каспийского моря.

За поел едкие годы экспедиции Академии Наук осветили эти неисследованные области нашей обширной страны. Мы знаем теперь, что обводнение, например, Унгуза потребовало бы осуществления грандиозных работ, так как его «русло» имеет на некоторых участках обратное падение и перегорожено перемычками высотой 40–50 м. Это заставило прекратить бесцельные изыскания, которые производились в связи с предположением обводнения Унгуза.

Вместе с этим выяснено, что вполне возможно направить часть вод Аму-дарьи по ее старому руслу — Узбою, сухое русло которого протянулось на 400 км по пустыне.

В результате исследования почвы Кара-кумов оказалось, что огромная равнина Кунья-дарьи, лежащей рядом с впадиной Сарыкамыша, могла бы стать при условии орошения очень плодородной страной.

Большие площади могли бы с пользой быть орошены также в дельте р. Теджена и на юго-западе Туркменистана. Со сравнительно небольшими затратами можно было бы использовать также грунтовые воды пустыни, верхние горизонты которых уже хорошо изучены, что позволяет составить разумный план районирования животноводства в Кара-кумах.

Там, где имеются только соленые грунтовые воды, может быть проведено опреснение их путем вымораживания, так как при определенных условиях лед, получаемый из соленой воды, не содержит соли.

Большое значение также имеет производящееся изучение передвижения песков, постоянно угрожающего культурным участкам вдоль Аму-дарьи, где наступление песков наблюдается на протяжении целых километров. Оно установило, что не только барханы, но и неподвижные, покрытые растительностью бугры представляют эту опасность: с голых вершин бугров ветер переносит песок на склоны их, накопляя его в виде небольших барханчиков, которые постепенно надвигаются на усадьбы, арыки,[2] пашни и сады культурной полосы. Фруктовые деревья, засыпанные песком до одной трети высоты, скоро погибают, и из садовых деревьев только шелковичное, или тутовое, способно выжить, будучи засыпано даже на две трети высоты, так как оно выпускает при этом толстые и длинные придаточные корни.

Наличие проходящих между буграми оживленных дорог, вытаптывание травы и кустарников при выпасе скота и вырубка саксаула на дрова также освобождают песок неподвижных бугров, который начинает образовывать барханы и перемещаться по направлению господствующих ветров.

Борьба с засыпанием культурных участков возможна и может вестись путем наблюдения за сохранностью растительного покрова неподвижных песчаных бугров и насаждения черенков растений, способных бороться с передвижениями песков, на площадях с разрыхленной почвой, откуда грозит перенос ветром песка и засыпание культурных участков.

Примитивное орошение земли на Кунядарышской равнине при помощи чигиря

Фото Д. И. Щербакова

Чтобы задержать наступление цепи барханов, на пологом склоне их нужно устанавливать щиты, препятствующие передвижению песчинок по склюну к гребню. Когда ветер примет противоположное направление, щиты нужно? удалять, чтобы не мешать передвижению песков в обратном направлении. Одновременно, необходимо ближайшую к культурному участку полосу подвижных песков засевать и засаживать растениями пустыни, могущими удержаться на подвижных песках и связать их разветвлениями стеблей и корней.

Так изучение пустыни позволило решить ряд практических вопросов, связанных с развитием скотоводства и садоводства на территории пустыни и прилегающих к ней областей, а также с возможным орошением больших; пространств вдоль сухих русел Унгуза и Узбоя.

Древнее русло — Узбой

Вдоль северо-западной окраины песков пустыни Кара-кумы на сотни километров протянулась глубокая сухая долина. Она начинается от южной части Сарыкамышской котловины, составлявшей часть когда-то существовавшего Арало-Каспийского моря, проходит возле обрывистых склонов плоских возвышенностей и гор, лежащих к северо-востоку от нее, и достигает Балканского залива Каспийского моря.

Среди обрывистых бортов долины извивается сухое русло, на значительном протяжении занятое соляными озерами. Там, где вода заполняет русло на расстоянии не-скольких километров, глазам путешественника представляется картина речной долины среди песков, с окаймленной многочисленными старицами и террасами широкой поймой реки.

Это — когда-то загадочный Узбой, одно только посещение которого в недавнем прошлом делало путешественника знаменитым. Сухое русло реки, протянувшееся на сотни километров среди жаркой пустыни, где каждый глоток пресной воды представляет большую ценность издавна привлекало к себе внимание путешественников. Многие географы и историки древности и средних веков в своих сочинениях упоминают о реке, протекавшей по этому руслу.

Древние римские и греческие писатели, историки и-географы, как Геродот, Страбон и Плиний, оставили много рассказов О какой-то большой реке Оксус, будто бы впадавшей с востока в Каспийское море. Одни из них описывали огромные водопады этой реки, под которыми можно было свободно проходить на другой берег ее, другие передавали рассказы об исчезновении ее местами под землей и появлении далее снова на поверхности, третьи упоминали об обширном судоходстве по ней.

Необходимо, однако, помнить, что греки не достаточно хорошо знали прикаспийские страны, считая Каспий глубоким заливом океана, а Аральское море, повидимому, — заливом Каспия. Это обстоятельство, конечно, внесло большую путаницу в вопрос о происхождении Узбоя.

Узбой в верховьях

Фото Б. А. Федоровича

Более ясные и точные описания Каспия и прилегающих к нему стран мы находим у арабских историков IX–X веков.

Они, очевидно, знали, что Каспий, Арал и ныне высохшее озеро Сарыкамыш представляли собой отдельные замкнутые бассейны и что крупнейшие реки Средней Азии Сыр-дарья и Аму-дарья впадали в Арал. Один из этих историков упоминает также о рукаве Аму-дарьи, который отделялся в сторону Сарыкамышского озера.

Им было известно и сухое русло Узбоя. Для объяснения происхождения его историк X в. Макдиси приводит легенду о том, как эмир Балканского царства проиграл в кости протекавшую через его владения судоходную реку, которая была повернута в сторону Хорезма (Хива), лежавшего на берегу нынешнего Аральского моря. Старое русло реки навсегда осталось сухим, а жители Хорезма провели от нее каналы, оросили большие пространства и построили по берегам выигранной реки «цветущие порода. Так объясняли происхождение сухого русла Узбоя обладавшие пылким воображением арабы.

О впадении в Каспий р. Аму-дарьи говорит также персидский географ XIV в. Казвини в таких выражениях: «Главный рукав Джейхуна (Аму-дарья), пройдя через Хорезм, низвергается с перевала Хульм, который по-тюркски называется Горлёди, шум его слышен на два, даже на три фарсаха; после этого река впадает в «Хазарское море (Каспий) в земле, которую называют Халиджаном; там живут рыбаки. От Хорезма до моря шесть переходов; длина реки 500 фарсахов…»

Очевидно, речь идет о рукаве Аму-дарьи, который, поворачивая на запад, впадал в Сарыкамыш, так как именно до берега этого озера могло быть 6 дней пути, тогда как до берегов Каспия нельзя было бы дойти менее чем в 18–20 дней. Вероятно, Казвини принимал Сарыкамыш за залив Хазарского моря, т. е. Каспия.

Наконец, в сочинениях прежних географов Востока, есть и прямые указания на впадение Аму-дарьи двумя рукавами в Аральское море и Сары-камышское озеро. Так, например, живший на восточном побережье Каспия Джурд-жани, оставивший хорошее описание прикаспийских и приаральских стран, о впадении Аму-дарьи говорит так: «Джейхун… достигает Хорезма, где впадает в озеро Джейда (Сарыкамыш) и Хорезма (Арал)».

Интересны также сведения, сообщаемые восточными писателями о городах и поселениях по берегам реки, в которой некоторые хотят видеть Узбой. Так, бывший хан Хивы Абулгази говорит: «В то время итти от Ургенча к Балхану, значило, итти из одного аула к другому, так как река Аму, пройдя мимо Ургенской крепости, направлялась к восточному краю Балканских гор; дойдя до подножья гор, она меняла юго-западное направление на западное, дальше текла к Огурче и впадала в Мазандеранское море.

По обоим берегам Аму-дарьи до Огурчи были пашни, виноградники и рощи».

Однако в настоящее время мы можем утверждать, что в узкой долине Узбоя не могло быть широко развито земледелие и садоводство по недостатку места, а следов крупных поселений там также не осталось.

Развалины зданий, найденные между колодцами Балаишем и Куртыш, у Куртышского «водопада» и у колодца Игды, остатки кирпичного жóлоба у Ак-Дилинского поворота Узбоя и остатки нескольких кладбищ в различных местах по Узбою не могут служить доказательством населенности его берегов в прошлом.

Развалины кирпичного здания с двумя круглыми башнями между колодцами Балаишем и Куртыш, вероятно, представляют собой остатки караван-сарая (постоялый двор) на большой караванной дороге, подобные встречаемым вдоль нее далеко от Узбоя. Если бы это были развалины селения, то мы нашли бы также остатки оросительных каналов.

Интересны остатки кирпичного сооружения у Ак-яйлы. Там были найдены два четырехугольных, выложенных кирпичом бассейна, от которых отходил к Узбою па расстояние около километра вымощенный кирпичом жолоб. Хотя назначение этого сооружения не совсем ясно, но и эти развалины не доказывают былой населенности этих мест, так как развалины подобных сооружений известны и в других частях Кара-кумов, где они строились для сбора дождевых вод. Несколько кладбищ по берегам Узбоя могли служить для погребения кочевому населению окружающих районов, а также проходившим по большой дороге караванам.

Против возможности течения пресной, воды по Узбою в историческое время говорят также встречающиеся в его русле залежи соли. Мощность отложений соли достигает в некоторых местах 4 и более метров. Отложение ее могло начаться лишь после высыхания Узбоя, когда в его русло стали стекать воды пустыни, растворяющие заключающуюся в почве соль, а затем, испаряясь, отлагающие ее на дне сухого русла. Для образования таких залежей соли, какие встречаются в русле Узбоя, нужен был очень продолжительный период.

Греческие, римские и арабские географы описывали Узбой большей частью со слов случайных путешественников и купцов. Но в первой половине XVIII в. началось действительное изучение его. Первая экспедиция была послана туда в начале XVIII столетия Петром I, который поручил начальнику этой экспедиции «приискание устья Аму-дарьи реки» для того, чтобы выяснить вопрос о возможности восстановления водного пути в Индию по рекам. Хотя почти все участники этой экспедиции погибли во время столкновения с хивинцами, но в результате ее все же было выяснено, что Аму-дарья не впадает в Каспий.

Река Аму-дарья около Тюя-муюна

Фото Г. К. Парамонова

В 70-х годах прошлого столетия начинается систематическое изучение Узбоя, чтобы выяснить возможность обводнения его и установления водного пути в Хиву и Бухару. Особенно интересны съемки, произведенные А. И. Глуховским, после прорыва вод в 1878 г. из Амударьи в котловину Сарыкамыша. Материалы трехлетних съемок А. И. Глуховского не были тогда полностью приведены в порядок и их обработали только в 1933 г., когда были найдены черновые записи съемок этой экспедиции.

Некоторые исследователи прошлого века считали Узбой старым морским проливом из Каспия в Арал, но другие уже тогда видели в нем типичную долину реки.

В последние поды снова возобновились экспедиции на Узбой для выяснения возможности орошения прилегающих к нему районов. Советские исследователи изучали не только вопрос о возможности направить в Узбой часть вод Аму-Дарьи, но также о наличии в нем поверхностных и грунтовых пресных вод.

В результате экспедиции А. И. Глуховского и новых исследований наших геологов можно считать доказанным, что Узбой действительно представляет собой долину, прорытую рекой. Однако она протекала, по-видимому, не в историческое время, а в гораздо более отдаленную эпоху.

Между дельтой Аму-дарьи, плоскогорьем Усть-Урт и горой Кугунек раскинулась обширная Сарыкамышская котловина, занимающая около 10000 км². Центральные части ее лежат на 16 м ниже уровня Каспия, и еще в наше время на ней встречаются остатки покрывавших ее когда-то вод — усыхающие соляные озера и солончаки. О существовавшем на месте впадины огромном озере говорят теперь только остатки раковин моллюсков и береговые валы. Но в далекие времена уровень его стоял на 84 м выше уровня Каспия, и избыток воды стекал из него по ныне (сухому руслу Узбоя в Каспий.

Сухое русло Узбоя начинается от оконечности Сары-камышской котловины, которая с запада ограничена возвышенностью плато Усть-Урт. Эта возвышенная равнина лежит на высоте 85–90 м над уровнем Каспия, медленно снижаясь на восток, и в этой части покрыта отложениями озера. Вдоль древних берегов когда-то плескавшиеся здесь воды отложили широкие полосы гальки. При наблюдении их с самолета совершенно ясно, видно, что они образованы прибоем волн.

Дно бывшего озера покрывает мощная толща песков. Нижние слои белого песка содержат раковины пресноводных моллюсков, а сверху залегают пески с остатками моллюсков, живущих в соленых водах.

Очевидно, что в древнейшую эпоху существования озера, когда его уровень поднимался на 84 м над уровнем Каспия, оно было пресноводным. От этой эпохи остались белые пески по окраинам котловины. А затем уровень его стал постепенно понижаться, и воды делались все более и более солеными.

Южная часть котловины переходит в длинную, вытянутую с севера на юг, ограниченную на западе склонами Усть-Урта долину, дно которой покрыто речными и озерными отложениями. Эта долина, начиная от колодцев Чарышли, к югу постепенно суживается, и в районе горы Кугунек ширина ее не более 7–8 км.

Если бы в наше время воды снова заполнили Сары-камышскую котловину, то вся долина от колодцев Чарышли до горы Кугунек также оказалась бы под водой… На всем протяжении этой равнины явственно видно русло Узбоя, прорезанное в подстилающих горных породах, которое хорошо прослеживается далеко на север от горы Кугунек. Однако это русло имеет обратное падение, что можно объяснить только поднятием в недавно прошедшую геологическую эпоху этого района.

Сухое русло Узбоя, вполне ясно начинаясь от колодца Чарышли, имеет в ширину 1,5–2 км. Дальше на юг до горы Кугунек ширина его часто и резко меняется, и русло его то суживается, то расширяется. Оно местами покрыто водой, которая кажется розовой от залегающей на дне красной соли, местами же занято солончаками.

Как и все реки, Узбой должен был подмывать высокий берег и уносить с собой камни и обломки разрушенных выветриванием: горных пород. Увлекая их течением воды, он пропиливал в подстилающих горных породах углубленное русло. А самые обломки и камни, истирая друг об друга острые углы, превращались в округлую гальку и мелкий песок, которые отлагаются реками на дне и на участках долины, покрываемых весенними водами.

Вдоль сухого русла реки тянутся террасы, т. е. плоские полосы берегов, обязанные своим происхождением размывающему действию вод реки во время весенних разливов или речным отложениям.

Эти террасы, свидетельствующие О высоте над уровнем Каспия, на которой протекал Узбой в различные периоды своего существования, во. многих местах размыты молодыми потоками вод, прорезавшими в них глубокие, узкие русла.

От горы Кугунек русло Узбоя сначала идет прямо на юг, а затем поворачивает в общем на запад, образуя много больших порогов. За порогами русло Узбоя глубоко врезается в коренные породы, и у подножья нависшего обрыва древнего водопада, между вертикальными берегами, зеленеют глубокие соляные озера. Несомненно, что этот водопад должен был поражать своим видом древних путешественников, оставивших многочисленные описания его.

Далее тянутся низовья Узбоя до солончака Келькор. В область, в которой находилось нижнее течение Узбоя, в далеком прошлом вторгались морские воды в периоды поднятия уровня Каспия, и это наложило на долину своеобразный отпечаток.

Нижняя часть долины Узбоя теряется, сливаясь с солончаком Келькор, на месте которого когда-то, очевидно, был глубокий морской залив. Солончак представляет собой пониженную местность почти круглой формы, около 40 км в поперечнике. Посреди него возвышается гора Небит-даг (Нефте-даг). Поверхность солончака состоит из песчано-глинистых пород, нередко покрытых коркой соли. От северного конца солончака Келькор тянется к Балканскому заливу глубокая долина — русло Актам. Дно его лежит на уровне Каспийского моря. С одной стороны к нему спускаются покрытые высокими песками террасовидные склоны полуострова Дарджа, а с другой — расстилается песчано-глинистая равнина. Борты долины высоки и круты, а местами высятся над дном ее вертикальными обрывами. По дну извивается русло, подходящее то к одному, то к другому берегу ее. Выше Молла-Кара в русле найдена крупная залежь поваренной соли и соляное озеро.

Террасы, которые тянутся справа и слева вдоль долины, часто покрыты буграми песков или подвижными барханами. Ближе к Балханскому заливу вдоль долины Актам пески уступают место глинистым и галечным равнинам. Наконец, долина Актам сливается с солончаком, окаймляющим Балканский залив.

Теперь легко восстановить историю происхождения Узбоя.

Он образовался одновременно с заполнением Сарыкамышской котловины водами Аму-дарьи, которые далее проложили себе путь из озера по низине между равниной Кара-кумов и возвышенностями по другую сторону Уз-боя. Поэтому не точно считать Узбой «руслом Аму-дарьи»: он был самостоятельной рекой, вытекавшей из Сарыкамышского озера. По его руслу протекала лишь та часть приносимой Аму-дарьей воды, которая являлась избытком ее после испарения с поверхности Сарыкамышского озера. Первый период жизни Узбоя, когда он начал формировать четвертую террасу, совпадает с наступлением 38 моря. Из западного залива Сарыкамыша вода устремлялась вдоль склонов плоскогорья Усть-Урт на юг. Водный поток энергично размывал известняки Усть-Урта и песчано-глинистые толщи равнины, унося продукты разрушения горных пород вниз по течению. Только приближаясь к Куртышу, где известняковый массив преграждал дорогу водному потоку, дно русла поднималось, течение замедлялось, и начиналось отложение белого ила.

Дальше Узбой огибал юго-восточную оконечность возвышенности Усть-Урт и, встретив поднимающуюся к западу равнину, разливался широким озером по ней.

Ниже горы Дордуль река встретила пониженную равнину, откуда сравнительно недавно схлынули воды моря, и разлилась по ней, откладывая глиняную гальку, песок и ил.

Когда же уровень Каспия снова стал подниматься и воды его вторглись в долину низовий Узбоя, река образовала в этом районе дельту, отлагая песок и ил. Каждое новое понижение уровня Каспия заставляло: Узбой, следуя за уровнем моря, возобновлять размывающую работу и углубление долины на всем протяжении реки. На месте нынешнего солончака Келькор воды Узбоя разливались, образуя пресноводное озеро, из которого они текли дальше в море.

Движение воды по Узбою окончилось, когда Амударья повернула в сторону Аральского моря и истечение из Сарыкамышского озера прекратилось.

Варан (по-туркменски зем-зем), обитатель старых речных долин или современных дельт. Длина от головы до конца хвоста 1 м 10 см

Фото Г. К. Парамонова

Долина Актам, которая в период наиболее низкого уровня Каспия и образования самой молодой террасы Узбоя служила для стока пресных вод, во все остальное время была залита морем. На ее склонах видны следы тех же террас, которые наблюдаются и на побережье Каспия.

Возможно, что последнее повышение уровня Каспия, затопившее долину Актам и солончак Келькор, произошло в историческое время. Когда после этого море отступило, долина Актам и солончак Келькор были покрыты остатками соленой морской воды, из которой отложились пласты гипса и чистой поваренной соли. Еще в начале прошлого столетия путешественники на месте солончака Келькор видели озеро глубиной около 30 см, а наша геологическая экспедиция в 1934 г. нашла на поверхности его в 3 км от горы Небит-даг хорошо сохранившуюся деревянную лодку. В наше время Келькор представляет собой пухлый солончак, но дно долины Актам еще и теперь на большом пространстве покрыто соляными озерами.

В пустыне Кара-кумы не мало, воды: ее можно найти в больших озерах, вытянувшихся на целые километры в сухом русле Узбоя; ее можно черпать из колодцев, которые нарыты вдоль караванных путей и на такырах но все это соленая вода. Так, например, в колодцах Акяйлы вода содержит в полтора раза больше солей, чем в Каспийском море. Поэтому в промышленные центры Туркменистана пресную воду часто доставляют в специальных поездах — водянках.

Количество осадков, выпадающих в Туркменистане, — составляет не более 100 мм в год, а жгучее солнце способно испарить в течение года слой воды толщиной 2 м.

Поэтому Туаркырские угольные копи, нефтяные промыслы Нефте-дага, химические заводы на берегах Кара-богаз-гола, порт Красноводск и другие населенные пункты испытывают большой недостаток в пресной воде.

В западной и юго-западной частях Туркменистана лежат обширные пространства прекрасных плодородных земель, для превращения которых в зеленеющие, богатые сады и пашни нехватает только пресной воды.

Естественно, что является мысль использовать сухое русло — Узбой, чтобы доставить в сердце пустыни Каракумы пресную воду.

Для восстановления течения по Узбою понадобилось бы заполнить водой всю котловину Сарыкамыша и потерять большое количество драгоценной влаги на испарение с его поверхности. Было бы выгоднее пустить воду в русло Узбоя из Аму-дарьи, минуя Сарыкамыш, по обводному каналу.

Чтобы выяснить возможность восстановления течения Аму-дарьи через пустыню, предпринимался ряд экспедиций, которые и собрали данные о происхождении сухого русла Узбоя.

Ледник-гигант

В 80-х годах прошлого столетия экспедицией В. Н. Ошанина были впервые посещены верховья р. Мук-су в северо-западной части Памира. Эта река, представляя собой слившиеся вместе горные речки Саук-су и Каинды, впадает в Кзыл-су и образует крупную реку Сурхоб.

Переходя вброд р. Саук-су, В. Н. Ошанин отметил ее белый цвет, что служит признаком впадения в нее талых ледниковых вод. Действительно, проехав далее вверх по долине впадающего в Каинды потока Сель-дары, он нашел окончание языка неизвестного ледника.

Вот как рассказывает об этом. В. Н. Ошанин: «Мы проехали верст[3] шесть и тогда я разглядел, что поперек долины проходит какой-то вал, который нигде не представлял значительного понижения, и я недоумевал, каким образом река не размыла этого, по видимому, ничтожного препятствия. По мере того, как мы подъезжали ближе к темной поверхности этого вала, стали выясняться белые блестящие пятна и в одном месте виднелось углубление, похожее на вход в пещеру. Я был сильно заинтересован этим странным образованием и долго не мог понять, что бы это могло быть. Наконец, когда мы приблизились на какие-нибудь полверсты, дело разъяснилось. Перед нами был нижний конец громадного ледника. В этом месте с долиной Сель-су[4] соединяются две других: одна, известная под именем Танымас, идет с запада на восток, другая, занятая течением реки Балянд-киик, имеет направление почти прямо противоположное. Южное продолжение Сель-суйской и вся Танымасская долина заняты ледниками, сливающимися у своего нижнего конца. Тут ледник имеет до двух верст ширины.

Ледник запирает собой почти совершенно устье долины реки Балянд-киик. Между подошвой ледника и скалами, ограничивающими эту долину справа, остается небольшой проход, сажен в шесть-десять шириной. Тут-то совершается слияние Балянд-киика с Сель-су. Прозрачная, зеленая вода первой речки, несмотря на быстроту течения, не сразу смешивается с мутной, белой ледниковой водой Сель-су. На несколько сажен ниже слияния можно проследить еще их течение в отдельности. Ледник в этом месте представлял стену, наклонившуюся над рекой, так что каждую минуту можно было ожидать того, что верхняя выдавшаяся часть обрушится».

Этот огромный ледник В. Н. Ошанин назвал по имени известного исследователя Средней Азии прошлого века— ледником Федченко.

Позднее, в 1909 г., другая экспедиция поднялась на этот ледник из долины р. Балянд-киик и прошла вверх по его течению около 23 км.

Путь проходил сперва через нагромождения обломков скал и камней, лежавших в виде высоких валов и покрывавших сплошным слоем поверхность ледника. Дальше начался чистый лед. Лошади скользили и падали. Люди шли пешком, ведя их в поводу. На пути очень часто встречались трещины в несколько метров шириной, которые приходилось обходить кругом. Наконец, трещин стало так много, что движение вперед Стало невозможным, и экспедиция повернула в сторону по леднику-притоку, где простояла бивуаком в течение 6 дней, совершая оттуда экскурсии по различным направлениям.

Долго оставалось на Памире несколько «белых пятен», куда не удавалось проникнуть никому. Одно из них лежало на западной окраине. Памира, где сплелись в сплошной узел несколько горных цепей, образовав высокое нагорье, поднятое на высоту около 5600 м над ур. м. Оттуда брали начало стекавшие в разные стороны рр. Ванч, Танымас и Язгулем.

Разреженная атмосфера, ураганные ветры при 30–40° морозах и дикий характер этой неприступной крепости Средней Азии защищали ее от исследователей. Никто не мог похвалиться, что он побывал на этом нагорье.

Но горсточка отважных советских геологов и альпинистов взяла штурмом эту крепость. Исследователи двинулись от г. Ош по караванной тропе через Алайский и Заалайский хребты и по мертвой долине Маркан-су. В ту пору путь можно было узнать только по костям павших верблюдов и лошадей.

Пройдя вверх по течению реки, через спускавшиеся в ее долину ледники, советские исследователи поднялись на огромный, ранее неизвестный ледник.

В течение полумесяца они производили инструментальную съемку, и только тогда удалось установить, что это средняя часть гигантского ледника Федченко, язык которого спускается в долину р. Мук-су.

Северо-западная часть Памира, плато которого лежит на высоте 4000 м над ур. м., покрыта горными цепями. Их вершины относятся к высочайшим не только в нашем Союзе, НО и во всем мире. Таковы, например, пик Сталина (7495 м) горного хребта Академии Наук, пик Ленина (7127 м) Заалайского хребта и ряд других, которые уступают по высоте лишь таким горам, как, например, Эверест(8880 м).

В недоступнейших областях Памира, долго остававшихся «белыми пятнами» на картах и исследованных впервые советскими геологами, берут начало рр. Ванч, Язгудем и Танымас.[5] В глубоких ущельях и долинах между крутыми склонами пор, загромождающих эту область, лежат громадные скопления льда — горные ледники, или глетчеры. Они извиваются, подобно рекам, широкими потоками от водоразделов к долинам у подножья гор.

Среди них выделяется своими гигантскими размерами ледник Федченко, северная оконечность которого была встречена В. Н. Ошаниным, определявшим его длину в 15–20 верст. На самом деле, как показали обследования советских геологов в 1928–1934 гг., этот ледник гораздо длиннее и по справедливости может считаться величайшим в мире.

Ледник Федченко вытянулся на 11 км от вершин Яз-гулемского перевала (5330 м) на север до долины потока Сель-дары, питающегося водами тающих льдов этого глетчера. Его продолжение по другую сторону перевала — Язгулемский ледник — имеет в длину более 30 км. Общая длина этого «переметного» ледника составляет около 110 км. Верхняя часть ледника от Язгулемского перевала до перевала Абдукагор II занимает около 400 км². Ледяная река глетчера тянется между крутыми склонами горных хребтов, образующих борты долины. Белые гребни Высокой стены с пиком Революции (6945 м) отделяют верховья ее от огромного, второго по величине на Памире ледника Нотгемейншафт. Далее к северу ледник Федченко, обтекая массивы гор, делает резкий поворот на запад, но потом опять принимает прежнее направление и тянется на север, зажатый между склонами хребтов.

На всем протяжении ледника справа и слева из боковых долин в него впадают притоки — также очень крупные ледники. Таковы притоки справа — ледник Витковского и Наливкина и слева — ледник Академии Наук, № 4 и Бивачной. Некоторые из них имеют в длину более 10 км.

Мощные скопления льда этих притоков сливаются с массой главного ледника. Ряд более мелких ледников не доходит до главного. Таковы, например, ледники Малый Танымас и ледник № 5.

Ледник Федченко оканчивается в долине рч. Сель-дары, которая сливается с рч. Сауксай и Каинды.

Вдоль долины р. Мук-су справа высятся громады западного конца Заалайского хребта, слева — хребет Петра I.

Карта ледника Федченко

Верхняя часть ледника Федченко. Вид на юг. Налево — ледник Наливкина (сев. Танымас). Справа, в середине — ледник Академии Наук. В глубине на заднем плане — вершины от 6720 до 6950 м высоты

Фото Р. Финстервальдера.

Высокая средняя годовая температура на большей части поверхности земля удерживает в жидком состоянии воду, которая только в зимние месяцы находится в твердом состоянии в виде снега и льда.

Однако в таких частях земного шара, где средняя годовая температура ниже точки замерзания воды, образуются никогда не стаивающие — вечные — снега и льды. Таковы полярные страны, а также вершины горных хребтов, имеющие большую высоту над уровнем моря. Известно, что чем выше поднимаемся мы над поверхностью земли, будь то даже летом и под тропиками, тем температура, падает ниже. На сравнительно небольшой высоте, несколько различной для разных стран, она настолько низка, что снег и лед остаются лежать в. виде вечных снегов и горных ледников.

В полярных странах и на вершинах высоких пор отложения снега и льда должны рассматриваться так же, как и отложения других горных пород.

Нередко они залегают, переслаиваясь с отложениями песка и глин, как, например, на Ляховских островах в море Лаптевых, у берегов Сибири. Но, резко отличаясь по физическим свойствам от остальных, общеизвестных горных пород, снег и лед отложений претерпевают позднейшие, только им свойственные изменения.

Снег, накопляющийся в полярных странах, например, в Гренландии и на вершинах высоких гор, под собственной тяжестью уплотняется в зернистую массу — фирн. Превращение снега в фирн происходит под влиянием действия на него лучей солнца, вследствие чего с поверхности снега вниз просачивается понемногу вода, а снизу происходит поднятие паров воды, проникающих через толщи снега. В результате этого сложного процесса масса, снега постепенно переходит в аггрегат зерен льда, сцементированных между собой снегом.

Под влиянием давления вследствие смерзания зерна фирна образуют сплошной белого цвета, непрозрачный, пронизанный пузырьками воздуха фирновый лед, а затем голубой, прозрачный глетчерный лед.

Заключающийся в массе льда воздух не всегда успевает удалиться, и в. таком случае вследствие уплотнения льда находится там под высоким давлением, достигающим 10 и более атмосфер. Этим объясняются случаи разрыва огромных ледяных глыб при незначительном нарушении целостности их поверхности и происходящий с оглушительным треском распад ледяных гор — айсбергов.

Скопляющиеся в долинах высоких зон горных хребтов массы льда называются горными ледниками, или глетчерами. На обширных равнинах полярных стран образуются материковые ледники.

Среди горных ледников различают альпийский и скандинавский типы. Альпийские ледники образуются в долинах на вершинах гор, а скандинавские — на высоких плоских возвышенностях — плато.

Под действием собственного веса лед начинает течь. Это явление свойственно и другим твердым телам. Таковы, например, твердый сапожный вар и асфальт. Кусок сапожного вара или асфальта, брошенный на твердую поверхность, разбивается на остроугольные осколки. Но эти же обломки, сложенные в стеклянную воронку, через достаточно длительный промежуток времени постепенно сливаются вместе, образуют горизонтальную поверхность и, оставаясь все время твердым хрупким телом, медленно вытекают твердой струей из отверстия воронки.

Лед глетчера под давлением собственного веса начинает течь, подобно реке, заполняя углубление долины и унося в своем течении обломки скал, падающие на него сверху или захватываемые нижней поверхностью ледника на дне долины. Но течение его, конечно, очень медленно И только в редких случаях измеряется несколькими метрами в день.

Фирновые поля ледника Федченко имеют вид сверкающей снежной равнины; на белом фоне ее поверхности резко выделяются темные скалы и верхушки гор, подножье которых скрыто на глубине 1000 м под поверхностью грандиозных навалов снега. Разделяющие горы и скалы глубокие долины доверху завалены снегом, поверхность которого и образует «равнину». Эти массы снега, спускающиеся по обе стороны вниз от Язгулемского перевала, образуют фирновую область гигантского ледника. На север фирновая область простирается до перевала Абдукагор II.

Снега зимой там выпадает столько, что ежегодно откладывается толстый слой фирна. Таяния в этой области не заметно, и здесь даже bi солнечный день нельзя найти ни капли воды. В фирновом льду этой области под покровом снега часто встречаются трещины до 0,5 м шириной.

Не доходя до перевала Абдукагор II, в глетчер впадает справа ледник Витковского, поверхность которого образует резкий угол с поверхностью главного ледника: кажется, что ледяной приток подтекает под массу льда глетчера.

Далее вниз от вершины перевала Абдукагор II по направлению к повороту в долину Танымаса, куда ледник Федченко выступает небольшим языком через пологий перевал, число трещин увеличивается, а слой покрывающего снега становится тоньше и плотнее. В нижних частях этой зоны снег исчезает совершенно, и видна поверхность чистого льда, на которой в солнечный день сверкают лужицы воды. Здесь же вдоль крутых берегов на поверхности ледника появляются узкие полоски обломков скал, камней и щебня, упавших со склонов, обрамляющих долину ледника гор.

Чистый лед, покрытый нагромождениями ажурной снежно-ледяной корочки, тянется от поворота в долину Танымаса до ледника № 4; в некоторых местах этой части ледника поверхность льда покрыта торчащими вверх тонкими ледяными сосульками до 50 см высотой.

Чуть дальше Танымасского языка слева впадает широкий ледник Академии Наук. В месте слияния подпирающих друг друга глетчеров лед поднимается выпуклостью вверх. Далее к северу в гигантский ледяной поток справа плавно вливается ледник Наливкина. Против впадения этих ледников поверхность льда образует два значительных перегиба, покрытых множеством хорошо развитых трещин шириной в среднем около 2 м; однако они не достигают берегов ледника, суживаясь к концам; глубина их доходит до 20 м. Перебраться через них можно только там, где сближающиеся края их образуют узкие ледяные мосты.

Ниже ледника Наливкина падение ледника Федченко, увеличивается, и ширина трещин доходит до 10 м и более, а глубина их уже превышает 30 м. Южный край трещин большей частью несколько выше северного, и поверхность ледника приобретает вид пологой лестницы.

Чем дальше ледник движется вперед, тем больше скопляется на нем обломков камня и щебенки, образующих «боковые морены» ледника. Массы льда притоков оттесняют к середине течения лед главного ледника, и его боковые морены, сливаясь с одной из боковых морен притока, удаляются ют берегов ледника и образуют «срединную морену», а другая боковая морена притока становится боковой мореной главного ледника.

В нижней части ледяного, потока морены уже занимают одну треть его площади. В них накопляется все больше и больше камней, и они превращаются в валы, высота которых, по мере движения вниз ледника, увеличивается и достигает 10 и более метров.

Фирновые поля западного борта ледника Федченко

Фото Р. Финстервальдера

В этой области ледника, где сильно сказывается выветривание льда под действием воздуха и солнечных лучей, часто встречаются ледниковые столы — большая глыба камня, стоящая на подпирающей ее посредине ледяной ножке. Они образуются вследствие обтаивания и испарения льда вокруг каменной глыбы, защищающей находящуюся под ней часть льда. Каменная крышка стола бывает до 3 м в поперечнике, а ножка высотой до 1,5 м хотя иногда в толщину имеет не более 0,75 м.

В этой же части ледника появляется уже большое количество потоков талых вод. Ручьи и речки с шумом низвергаются в «ледниковые колодцы», образуемые пропиливанием водой края трещины, стенки которой при дальнейшем движении ледника сближаются между собой.

Ручьи текут иногда под тонкой, ажурной коркой льда, покрывающей также небольшие лужи воды. Их так много, что ноги поминутно проваливаются в воду, что превращает такие участки в «ледниковое болото».

Дальше вниз до впадения ледника № 5 на поверхности льда трещин почти нет; а морены занимают уже не менее половины всей, ширины ледяного потока. Они то имеют вид продольных валов, поднимая свой гребень, более чем на Юм над поверхностью ледника, то становятся более пологими, но зато расширяются и покрывают бóльшую часть его, оставляя лишь полосы чистого льда Здесь также много ледниковых столов.

В нижней части этой зоны ледника на полосах льда часты напоминающие сахарную голову бугры высотой до 2 м (сераки). По окраинам моренных полос не редки спрятанные под коркой льда ямы — стаканы, куда глубоко проваливается нога. Эти ямы обязаны своим происхождением неравномерному таянию льда. Но количество ручьев и речек в этой части ледника значительно уменьшается, что объясняется предохраняющим действием более развитого моренного покрова.

Ниже впадения ледника № 5 чистый лед тянется полосами между валами морен. Но граница между полосами льда й мореной не носит резкого характера; на переходной зоне камнями покрыто около 5Оо/о поверхности, и между ними видна поверхность чистого льда; каждый камень лежит на ледяном бугорке, представляя собой зачаточный ледниковый стол.

Ледяные сосульки на поверхности ледника

Фото Р. Финстервальдера

Ледниковый стол

Фото Г. Бирзак

В зоне ледника, почти сплошь покрытой чехлом морены, под давлением нагромоздившихся каменных валов, полосы, льда коробятся горбом, а на поверхности их стоят рядами похожие на сахарные головы высокие ледяные бугры. В долинках между гребнями этих бугров текут ручьи, исчезающие в колодцах, которые уходят в глубь толщи льда. Дальше вниз по течению ледника полосы ^: льда постепенно суживаются и, наконец, совершенно исчезают.

Весь ледник на протяжении последних километров по крыт сплошным каменным чехлом морены, который местами имеет вид каменной россыпи, а местами на нем,» возвышаются валы из обломков скал и камней. Там, где лед под ним рассечен трещиной, наблюдается хаотическое нагромождение обломков скал на пиках и гребнях льда. Скопления каменного материала морен состоят из. обломков различной величины — от мелких камешков до глыб в несколько кубических метров. Очень часто встречаются котловины и воронки глубиной до 40 м. Вдоль покрытых чехлом морены ледяных холмов текут ручьи, уходящие в небольшие ледяные гроты и галереи, стены которых синего цвета разных тонов и оттенков.

Гигантский ледник Федченко оканчивается тремя языками, спускающимися в долины Малого Танымаса, Балянд-киика и Сель-дары.

Морены в долине Малого Танымаса отличаются своим цветом ют остальных. Они поросли кустиками растений. Это — неподвижные отложения, и если «глубоко под ними, может быть, есть лед, то он тает пассивно, не продвигаясь вперед.

Такой же облик имеет выступ ледника в долину Балянд-киика: там также нет обнажений льда, и морена оседает медленно и спокойно над тающим глубоко под ней льдом.

Третий выступ ледника уходит дальше к северу в долину Сель-дары. Там у конца ледника обнажаются крутые стены льда. Широкая полоса моренных отложений у основания стен обрамляет язык ледника. Дальше к северу юна переходит в отложения гальки, вынесенной туда потоками ледниковых вод, которая так обработана водой, что теряет следы своего происхождения из морен.

Ледяные сераки на поверхности второго Танымасского ледника

Фото Я. И. Беляева

Примерно у конца ледника находится громадная проталина, на дне которой образовалось озеро. В него летом со страшным грохотом низвергаются каменные глыбы морен, лежащие на подтаивающих берегах.

Язык ледника движется со скоростью 20–25 м в год. Однако скорость движения не постоянна: бывает, повидимому, что движение вперед совсем прекращается, и конец ледника быстро тает, не заменяясь новыми массами льда. Тогда стена льда должна отступать назад. Таким образом, язык, ледника то наступает вперед, то снова отступает, колеблясь около определенной средней границы. За последние 60 лет было два периода таких колебаний.

Ледники Памира играют очень важную роль для климата окружающих областей. Они аккумулируют огромную массу воды в виде снега и льда, оказывают большое влияние на температуру и влажность соседних местностей и дают начало главнейшим рекам Средней Азии.

Изучение ледников имеет огромное теоретическое и практическое значение. Как признают многие крупные иностранные ученые, древнее оледенение Памира представляет более замечательный пример ледниковых явлений, чем хорошо изученные Альпы.

В последнее время явления оледенения высокогорных областей объясняют двумя «климатическими» гипотезами. Одна из них, наиболее распространенная, считает, что толчок к оледенению дало понижение средней температуры лета, при довольно постоянном количестве годовых осадков. Махáчек, изучавший древнее оледенение Тянь-шаня, пришел к выводу, что в условиях сухого климата Азии возможно объяснить древнее оледенение только понижением температуры. К этой же точке зрения присоединились крупнейшие современные климатологи Кеппен и Вегенер. Но данному мнению противопоставляются в. последние годы взгляды ряда авторитетных метеорологов: Фиккера, Симпсона и др., которые считают, что главным образом увеличение осадков является причиной оледенения. Климат Альп во время оледенения определялся в значительной степени, по мнению Симпсона, влиянием холодных ветров, дувших с соседнего Севере-Европейского ледникового щита. Но и изменение климата Памира, удаленного от областей равнинного оледенения, было тоже отзвуком влияния равнинных оледенений. Пути циклонов в это время передвинулись к югу, и огромная широтная полоса гор Средней Азии оказалась преградой их движению.

Если древнее оледенение было вызвано исключительно увеличением количества осадков, то с изменением этого условия ледники должны убывать. Фиккер считает, что такое убывание имеет место сейчас в Средней Азии и что огромные современные ледники Памира представляют собой остатки более мощных древних ледяных покровов и потоков. Значительное их уменьшение уже вызвало в историческое — время гибель богатых древних земледельческих культур, следы которых найдены в Кызыл-кумах, Кара-кумах и других местах. Количество воды, поступающей с гор, непрерывно уменьшается, и ее в дальнейшем будет все меньше и меньше. Сельское хозяйство Средней Азии в силу этого обречено на жестокую борьбу за воду. Этот прогноз, согласно Фиккеру, должен дать себя почувствовать в ближайшие десятилетия.

Советский ученый К. К. Марков опровергает и во всяком случае значительно смягчает выводы Фиккера. Он отмечает, что проблема оледенения в Средней Азии далеко не решена и что в виду большого теоретического и прикладного значения необходима ее широкая постановка.

Для хлопководства плодородных долин Узбекистана и Таджикистана глетчеры Памира и среди них ледник Федченко, питающий своими водами рр… Бартанг, Ванч, Язгулем, Мук-су и в конечном счете Аму-дарью, имеют исключительно большое значение.

Поэтому в целях изучения движения конца ледника (твердый сток), высоты снеговой линии, колебаний температуры на поверхности его, стаивания льда, образования и движения морен, появления и исчезновения трещин и других явлений на леднике Федченко была построена высокогорная метеорологическая обсерватория.

Материалы для сооружения ее были доставлены с большими трудностями по льду глетчера к месту постройки, которое выбрали в среднем течении ледника на возвышении, окруженном с трех сторон льдами, против впадения в глетчер ледника-притока, спускающегося с перевала Кашал-Аяк. Оттуда видно все нижнее течение ледника Федченко и его притоки.

Сборка здания производилась при 30° мороза и ураганном ветре, и ют строителей потребовалось много мужества, терпения и выносливости, чтобы справиться со своей задачей. Не один раз порывы бури разрушали лагерь строителей, оставляя их без крова среди разбушевавшейся стихии. Но строители победили все препятствия, соорудив среди льдов современную обсерваторию с жилыми помещениями и снабдив ее инструментами и годовым запасом продовольствия. И теперь советские ученые, зимуя среди ледников Памира, из года в год ведут метеорологические и гляциологические наблюдения. Эта обсерватория представляет один из важнейших узлов в сети метеорологических станций Союза ССР.

Тундры Сибири

Подобно поясу жарких сухих пустынь, окаймляющему азиатский материк с юга, ют Каспийского моря до берегов Тихого океана, на севере его тянется сплошная полоса холодных, сырых тундр ют берегов Белого моря до» Берингова пролива. И так же, как пустыни, северные тундры привлекали к себе исследователей и путешественников.

В середине XVIII столетия штурман Семен Челюскин проплыл по р. Енисею и прошел вдоль северных берегов Сибири, побывав на самом северном мысе полуострова Таймыр, далеко выступающего в Северный Ледовитый океан.

Во время своего путешествия С. Челюскин записывал наблюдения над состоянием погоды и строением берегов этой далекой окраины нашей страны. Вот некоторые из заметок, сделанных этим отважным исследователем сибирский тундры, который совершил свое путешествие в тот век, когда не было ни радио, ни электромоторов, ни даже паровых машин. Они относятся к маю 1742 г., когда он двигался с тремя нартами вдоль берега моря:

4 дня мая 1742 г.

«Погода пасмурная со стужей, пополудни в 1-м — часу поехал в путь свой.

Здесь мыс высоким яром, на котором земля глина.

Погода пасмурная, туман велик, что. ничего не видно. Берега высокие, по которому земля глина и камень».

5 дня мая 1742 г.

«Погода пасмурная, снег и туман великий, так что ничего вперед не видно, а для того стояли на месте, понеже описание чинить не можно.

Берег пологий и высокий, по которому земля глина».

8 дня мая 1742 г.

«Погода мрачная с просиянием солнца и великая по-земная метель, так что ничего не видно, стояли на месте».

В середине прошлого века большое путешествие по Сибири совершил наш ученый-натуралист А. Миддендорф, оставивший подробное описание его в своей большой работе «Путешествие на север и восток Сибири».

Он был командирован Академией Наук на Таймырский полуостров и в Якутскую область для изучения климата этих областей и постановки наблюдений над температурой земли на различной глубине в полосе холода — в Якутске.

А. Миддендорф из Красноярска с большим трудом дотащился с тремя спутниками по «почтовому тракту» до Туруханска. Там он с помощью ручного бура произвел наблюдения над температурой земли на различной глубине.

Приготовившись к дальнейшему путешествию, экспедиция выехала в село Дудинку, лежавшее на северной границе произрастания лесов.

Пользуясь упряжными собаками и оленями, которых запрягают в легкие нарты, экспедиция из Дудинки проехала в село Введенское, а оттуда большой Низовой тундрой до рч. Дудыпты и далее до озера Таймыр.

Подвигаясь в северо-восточном направлении к р. Боганиде и через Белый хребет, они попали в Холмистую и Нагорную тундры, разделенные долиной реки на Малую Низовую и Авамскую тундры. Далее на север на берегах р. Дудыпты оказалось криволесье, что объясняется только защищенностью его от северных холодных ветров.

Путешествуя то вместе с кочующими ненцами, то в. одиночестве на нартах, запряженных быстроногими оленями, то в челноке по рекам и озерам, А. Миддендорф, часто рискуя жизнью, объездил весь Таймырский полуостров. Наконец, потерпев крушение на лодке, он должен был ждать в течение 20 дней, пока его больного и истощенного голодом подобрали ненцы и доставили на оленях в русское село, так как его спутники ушли за помощью пешком и во-время не успели возвратиться.

Эта огромная область тундр была совершенно безплодна, и до устья р. Таймыр, впадающей в Ледовитый океан, не доходили даже кочующие на оленях вездесущие ненцы. Предоставленные собственным силам, А. Миддендорф и его спутники сделали много интересных наблюдений, объясняющих условия образования тундр.

А. Миддендорф отметил, что при полной противоположности между степями и холодными тундрами немногие породы произрастающих в этих областях растений, по его мнению, относятся к близким между собой видам. Он объясняет это тем, что те и другие должны приспособиться к ветру, который владычествует и в степях и в тундре.

Несмотря на недоступность Таймырского края, старинные западноевропейские карты дают удивительно правильное представление об очертаниях этого полуострова, его реках и озерах, но источник происхождения этих сведений о Таймыре не ясен. Достоверны лишь путешествия к северной оконечности этого полуострова упомянутого уже Семена Челюскина и Лаптева, которым удалось обогнуть самую северную область азиатского материка.

В наше время тундра исследуется планомерно с 1928 г. для выяснения условий возможного развития в ней оленеводства и изучения растительного мира. Многочисленные исследовательские партии рассыпались на просторах от Кольского полуострова до р. Оби, на Анадыре и Пенжине, на Таймырском полуострове (в лесотундре) и на Чукотке.

В целях изучения своеобразного явления вечной мерзлоты, очень распространенного в области тундр, но встречающегося и в других местах, основан особый институт, работающий под руководством акад. В. А. Обручева.

Сперва Комиссией по изучению вечной мерзлоты, а затем Институтом были обследованы бассейн р. Воркуты, низовья Енисея, окрестности Якутска и организованы постоянно действующие станции в районах вечной мерзлоты — на р. Воркуте, на Игарке и на Чукотском полуострове.

К северу от линии: Обдорск — низовья р. Таза — устье притока Енисея р. Хантайки — Индигирка — Нижне-Ко-лымск — верховья р. Анадыря, лежит полоса сибирской тундры, захватывающая все побережье и часть островов Ледовитого океана.

Вошедшее в географию всех народов слово «тундра» имеет финский корень, и точное его значение неизвестно. Жители севера Сибири под тундрой понимают безлесные пространства севера и торфяники, но в науке под тундрой или тундровой зоной подразумевается географическая зона, характеризуемая определенным типом растительного покрова.

Резкую границу между тундрой и севернымиболотами и лесами провести нельзя, и они постепенно сменяют друг друга; тундра вторгается в область покрытия лесами северных болотистых равнин Сибири, а леса часто покрывают изолированные участки среди тундр; однако можно наметить зоны, где при переходе от лесных участков к тундрам меняется тип растительности, и их можно считать южными границами тундр.

Причиной изменения характера растительности при переходе к тундрам служит низкая средняя температура почвы тундр и господство на их пространстве сильных ветров. Деревья приобретают печальный вид, горбятся и становятся ниже. Сердцевина их часто загнивает, и дерево гибнет. Верхушки наклоняются в направлении, противоположном господствующим ветрам. Остаются лишь немногие породы деревьев, могущие приспособиться к условиям холодных, ветреных погод, покрывающие так называемую лесотундру. Растительность болот также становится беднее; поверхность заболоченных пространств зарастает лишайником. Глубина болот становится меньше, а слой торфа — значительно тоньше.

Совершенно очевидно, что для растительности на поверхности земли существуют северные границы, дальше которых она не может нормально развиваться, и их устанавливает средняя годовая температура.

Далее к северу, где на невысоких плоскогорьях появляются вечные снега и льды, перемежающиеся арктической щебневой пустыней, лежит северная граница тундр, которая пересекает Новую Землю, острова Франца-Иосифа и часть Новосибирских островов.

Так арктическая полоса делится на две зоны: северную — снеговую и южную — тундровую, ограниченную с юга зоной лесов.

Климат тундровой зоны довольно разнообразен. Средняя годовая температура в различных ее частях меняется от —4 до —17°, что объясняется влиянием морских течений и температуры вод Ледовитого океана. На западе она умеряется теплым течением Гольфштрема, в центре и на востоке охлаждаемся водами Берингова моря. Несомненно, что южная полоса тундры приблизительно параллельна побережью Ледовитого океана.

Гольцовая тундра. Приполярный Урал

Фото Г. Г. Леммлейна

Средняя температура самого жаркого месяца — июля— в полосе тундры колеблется от +3° на севере Таймыра до +14° на южной границе тундр. Зимой она падает, достигая в среднем (январь) от —16° на Новой Зейле до —40° в Якутии.

Климат тундр очень суров, так как на просторе тундр свирепствует жестокий ветер, скорость движения которого достигает 6–7 м/сек. Он сносит с возвышенных мест снега в низины, загромождая их мощными сугробами.

Количество осадков в тундре не велико и составляет в ее различных частях не более 150–400 мм, из которых только 10 % приходятся на зиму. Поэтому слой снега, покрывающий безлесные равнины тундр, не превышает 15–20 см. Только в лесотундре он достигает 40–60 см.

Температура почвы тундр не высока, а с углублением быстро понижается и, наконец, падает до нуля. Начинается слой вечной мерзлоты. Это явление наблюдается на огромных пространствах тундр, и лишь на небольших участках в лесотундрах, где имеются проточные воды, исчезает слой вечномерзлых грунтов. Даже на юге лесотундры на Дальнем Востоке температура почвы летом на недолгий срок поднимается до 10–15°, а на Таймыре она в июле и августе на глубине 20 см не превышала 0–5°.

По мере движения с юга на север и проникновения в зону лесотундр ландшафт меняется: деревья становятся ниже и реже, переходя в кустарник; они уже не образуют сплошных лесов, а разбиваются на группы и заросли, разделенные безлесными площадями. Это редколесье, по мнению некоторых исследователей, объясняется сухостью воздуха в тундре во время длительной зимы, когда влага почвы замерзает, а сильные ветры сушат растительность и почву.

Однако в последнее время возникают сомнения в правильности этого объяснения, и некоторые исследователи считают причиной этого явления недостаток поступления влаги в ткани дерева в течение летнего периода и недостаток питательности почвы тундр. Опыты также показали, что при температуре ниже —20° растения не могут испарять заключающуюся в их тканях влагу.

Деревья лесотундры, как и песчаных, сухих пустынь, имеют своеобразный облик, резко отличающий их от деревьев зоны лесов: они достигают в высоту не более 6–8 м, а в толщину — не более 30 см; их тонкий ствол искривлен и наклонен, в сторону от господствующих ветров.

В сибирской лесотундре произрастает лиственница, а на востоке — тополь, береза и древовидная ива» Эта замена вечнозеленых сосен и елей лиственными деревьями объясняется воздействием сухой, суровой зимы, которой лучше противостоят породы, сбрасывающие листья.

В зависимости от свойств грунта тундры ее растительный покров резко меняет свой характер. Песчаная и щебенчатая почва редколесья, где не бывает толстого слоя снега, покрывается лишайником. Лишайниковые ельники иногда встречаются в самой южной части лесотундры от Белого моря до Енисея. Но больше всего в лишайниковой лесотундре Сибири сибирской лиственницы с деревьями высотой от 5 до 8 м. В. ней не только почва, но даже ветви деревьев покрыты прядями лишайника. На террасах речных долин эти деревья гуще и выше, и им сопутствует подлесок из березы и ольхи. В южной лесотундре к лиственнице примешивается и ель.

Там, где песчаная почва заменяется хорошо дренированной глинистой, лиственничные леса становятся еще более угнетенными, чем на песках: деревья ниже, верхушки искривляются еще более и сохнут. Почва таких лесов покрыта мхом.

Моховые лиственничные леса встречаются по склонам холмов южной лесотундры, а севернее их можно встретить, лишь по краям речных долин. Они обычно гуще лишайниковых, но перемежаются безлесными, покрытыми кустарником участками, которые к северу становятся все чаще, и лесотундра переходит в моховую тундру.

На площадях с более богатыми почвами и залеживающимся снегом и обильной водой весной вместо лишайников и мхов развиваются разные травы, покрывающие землю между деревьями и кустами лесотундры. В равнинной лесотундре Сибири и Дальнего Востока много таких травянисто-кустарниковых лесов по речным долинам. В них встречаются красная смородина и другие кусты. К этому виду лесного покрова близки березовые, тополевые и ивовые леса восточной Якутии и Дальнего Востока, заходящие далеко в лесотундру бассейна Анадыря и Пенжины.

Лесотундра служит переходной зоной к кустарниковой тундре, где уже не растут деревья, а вместо них — кустарниковые ива и береза и вечнозеленые кустарнички тундровой зоны. Существование кустарников обусловлено еще довольно значительными по сравнению с более северными частями осадками и большей защищенностью от зимних ветров. Кустарниковая тундра также бывает лишайниковой или моховой. На песках и щебнистых почвах земля между кустами покрывается сплошным лишайником, а на суглинках — мхом.

Дальше к северу зимой ветры так жестоки, что уничтожают все побеги, поднимающиеся над поверхностью тонкого снегового покрова. Кустарники исчезают и встречаются лишь на склонах, хорошо защищенных от ветра снегом. Начинается наиболее типичная тундра. Возрастает количество озер и болот в низинах. Все плоские повышенные пространства и открытые склоны холмов покрыты лишайником и мхом. На бесснежных местах развивается пятнистая тундра, покрытая пятнами расплывшихся суглинков, разделенных между собой полосами растительности. При этом голые пятна занимают повышенные участки, а растительность прячется в защищенных снегом ложбинках.

Типичное полярное болото близ поселка Саранпауль.

Приполярный Урал

Фото И. А. Бондарева

Там, где зимой задерживается снег, можно наблюдать тундровые луга. Это лужайки, на которых растут разнообразные травы. По краям сугробов, лощин и оврагов, где скопляется много снега, травы так разнообразны и ярки, что лужайки кажутся цветниками на однообразном фоне лишайников и мхов. Там можно встретить злаки и цветы, нередко попадающие, не успев отцвести, под новый снеговой покров. Эти лужайки сходны с альпийскими лугами горных стран.

Наконец, еще далее на север лежит зона арктической тундры. Зимние ветры там еще более суровы, а снеговой покров тоньше и прибивается ветрами так, что по нему можно ходить, не проваливаясь, без лыж. Поверхность почвы от мороза разбивается трещинами на плоские кочки. Лед в трещинах сохраняется до середины лета. Появляются пятна. расплывающегося суглинка. Лишайниково-моховый покров сохраняется лишь в ложбинках, где растут только самые выносливые из растений тундры. На открытых местах растительность исчезает, и только изредка встречаются отдельные небольшие группы цветковых растений. Далее к северу тундра кончается, и начинается зона арктических пустынь.

Появление тундр относится к началу последнего ледникового периода на Земле. Вдоль всей границы льдов тогда лежала тундра, подобно тому, как в наше время она лежит на границе льдов в Гренландии и на полуострове Лабрадор. Ландшафт древних тундр ледникового периода, невидимому, не отличался от современного, о чем можно судить по ископаемым остаткам.

В тот период, как и в наше время, полоса тундр отделялась лесами от полосы степей. При изменении климата эти полосы перемещались. По мере отступления льдов на север на тундры надвигались леса, а вслед за ними распространялась далее к северу и степь. Наступившее в позднейшее время и продолжающееся до наших дней ухудшение климата позволило тундрам продвинуться несколько на юг и занять местами часть прежней полосы лесов.

Чрезвычайно характерное явление тундровой зоны— вечная мерзлота, которая встречается, впрочем, и в других районах с низкой средней годовой температурой.

Хотя с этим явлением приходилось сталкиваться людям с чрезвычайно давних времен, однако планомерное изучение его началось очень недавно.

Теперь поясом вечной мерзлоты называют слой почвы, в котором круглый год температура стоит ниже точки замерзания воды. В зависимости от количества влаги в этом слое почва может походить на лед, на замерзшую массу или, если она суха, по виду ничем не отличаться от обычного состояния ее (например, слой сухого песка).

Местные жители — якуты, чукчи, тунгусы и якутские казаки — не только знали о вечной мерзлоте, но даже устраивали погреба, в которых сохраняли в замерзшем состоянии продукты. Учеными первые сведения о ней были получены во время находок в Сибири сохранившихся трупов мамонтов, но впоследствии с вечной мерзлотой пришлось столкнуться при сооружении водопроводов и постройке зданий, так как условия мерзлых почв опрокидывали все расчеты: вода в зарытых в землю трубах замерзала и разрывала их, фундаменты и здания неожиданно разрушались.

Однако даже в XIX в. некоторые геологи, как Леопольд фон Бух и др., еще не хотели верить в существование вечной мерзлоты, так как не могли себе представить, чтобы в почве выше вечномерзлого слоя могли расти высокоствольные деревья. Но русские ученые продолжали изучение вечной мерзлоты, существование которой и было доказано Миддендорфом. Он писал:

«У Таймырского озера на открытой возвышенной тундре… прокопали мы растительный слой земли, песок и глину, но на глубине 18 дм (0,46 м) встретили крепко замерзшую землю… Под мхом на низменностях на глубине нескольких, даже 2 ф. (0,6 м), уже оказывался лед, в котором даже в августе незаметно было признаков таяния».

Этот опыт был сделан Миддендорфом во многих других местах тундры, где также была встречена мерзлая почва. Ее находили и многие другие исследователи Сибири. В настоящее время известно несколько сот пунктов, где под обычной почвой лежит вечномерзлый слой, иногда очень большой толщины.

В разных местах он лежит на различной глубине. Так, в Мезени тундра, как нашел Миддендорф, летом не оттаивала глубже чем на 2 м, в Березове (на р. Оби) в 1821 г. была вскрыта могила сподвижника Петра I— Меньшикова, и его труп через 92 года после погребения оказался нетронутым гниением вследствие низкой температуры почвы. В Иркутской области при разведках на золото близ дер. Дальняя Муя мерзлую почву нашли, начиная от первого до восьмого метра в глубину, но в других пунктах она начиналась и гораздо глубже.

Известно много случаев, когда вечномерзлая почва имеет значительные прослойки чистого льда. Так, еще в XVII в. Вуд нашел на Новой Земле в почве под слоем земли толщиной 1,8 м слой «крепкого, как мрамор», льда. Вблизи побережья Ледовитого океана крутые берега рек состоят из слоев почвы и твердого льда, как это нашел Геденштром. Описывая Большой Ляховский остров, Бунге говорит: «Иногда видны прямо колоссальные ледяные массивы такой мощности, какую мне не приходилось наблюдать на Лене и на Яне. В одном месте вертикально стоящая ледяная стена достигала 72 ф. (22 м). Лед мутный содержит много воздушных пузырьков и землистых примесей».

Очень интересно установить, когда же образовалась вечная мерзлота.

Одни ученые считают, что это явление связано с современными климатическими условиями:, там, где средняя годовая температура ниже нуля, существует и образуется вечная мерзлота, конечно, при том условии, если другие обстоятельства не мешают ее образованию.

Так думает, например, Шостакович, который говорит: «Нам кажется, что присутствие вечной мерзлоты в тех местностях, где годовая температура воздуха ниже 0° и где почва не защищена толстым снежным покровом, легко может быть объяснено ежегодным избытком отрицательных температур. Почва в течение зимы теряет значительно больше тепла, — чем получает его летом… С каждой зимой толща мерзлого слоя будет увеличиваться до тех пор, пока промерзание не достигнет тех глубин, где проникающий холод будет уравновешиваться теплотой более глубоких слоев почвы. С этой точки зрения образование мерзлоты представляется явлением современным и вполне объяснимым действием существующих условий».

Сторонники этого мнения в подтверждение того, что образование вечной мерзлоты в Сибири началось в последнем, четвертичном, периоде существования Земли, приводят в виде доказательства находку в 1912–1913 гг. при поисках на золото в верховьях р. Хара-гол, правого притока р. Орхона (в 213 км к югу от Кяхты), в слое вечной мерзлоты остатков неолитического человека очень высокой культуры, умевшего уже обрабатывать металлы и делать изящные вещи из камня и рога.

Однако наличие мощных слоев чистого льда на большой глубине не объясняется сторонниками этих взглядов, и ископаемый лед они принуждены считать наследием более древних геологических эпох.

Если даже считать, что подобное образование на большой глубине льда и мерзлых почв могло происходить под влиянием современного климата, то потребовались бы такие промежутки времени, которые все равно отодвинули бы начало образования их к ледниковому периоду и дальше.

Поэтому естественнее предположить, как делает это Григорьев, что «в районах, где встречаются постплиоценовые ископаемые льды, мерзлота существовала непрерывно с самой ледниковой эпохи» и что «если вечная мерзлота возникла в предшествующую нашей геологическую эпоху, то в настоящее время она сохраняется лишь в тех районах, в каких она могла бы развиться и сейчас, так как иначе она уже давно успела бы исчезнуть».

Доказательством древнего происхождения вечной мерзлоты сибирской тундры и служат находки сохранившихся в ней трупов мамонтов и носорогов, живших несколько десятков тысяч лет тому назад.

Вот как описывает геолог Воллосович гибель мамонта, труп которого был найден в 1844 г. на берегу р. Санга-Юрях: «Он погиб лето-м (на нем цел густой подшерсток); подойдя к берегу, где была мерзлая почва со включением ледяных слоев, он завязнул в грязевых потоках. Он долго дергал правой задней ногой, пытаясь выбраться из грязи, НО неудачно и свалился на правый бок. Его заливало грязью все больше и больше, хищники растаскали из его тела все, что, могли, пока не залило его всего потоком грязи. Из его трупа сохранилось лучше то, что было ближе к тогдашней вечной мерзлоте».

Известный исследователь Сибири Черский нашел в Нижнеудинской пещере (под 54° с. ш.) замерзшие остатки песца. Значит песец, обитатель полярных стран, жил когда-то так далеко на юге, где, очевидно, в те времена был суровый, полярный климат. Его труп пролежал в промерзшей пещере, которая еще не успела с тех пор оттаять, и сохранился до наших времен.

Очевидно, и вечномерзлые почвы Сибири образовались в ту же эпоху, — такой вывод из этих фактов делает современный исследователь вечной мерзлоты Сумгин М. И.

Что же касается вечной мерзлоты арктических тундр, где и теперь господствует климат Заполярья, то там вечная мерзлота может образовываться и в наше время.