2. Секс, общество, культура

Истинное знание состоит в понимании степени собственного невежества.

Конфуций

Норма или не норма?

Что есть норма, а что – нет? Этим проклятым вопросом человечество задается много столетий подряд. Особенно часто возникает этот вопрос, когда дело касается интимных отношений. Как решить, что признать нормальным, а что – нет? От каких критериев это зависит? Ох, насколько мы подвержены власти времени и законов общества, в котором мы живем. Например, согласно законам шариата, преступник – тот, у кого больше четырех жен. А от нуля до четырех спутниц жизни – дело нормальное. Только бы не появилась на горизонте пятая! А наши бедные мужчины не могут завести себе и двух супруг! Тоска… И Жириновский тоже так считает.

Есть такое понятие: диапазон сексуальной приемлемости. Начну с, может, не самого распространенного, зато яркого примера. Молодой супруг после свадьбы, в первую брачную ночь, встречает жену в черном кожаном белье, усеянном шипами, с плеткой в руке. Ах, супруга падает в обморок от ужаса: она осознает, что перед ней самый натуральный садист. А ведь до свадьбы он ни сном ни духом. Конечно, подобная ситуация – из разряда почти фантастических. Большинство современных пар имеют изрядный добрачный опыт сексуальных отношений, и такие склонности партнера проявились бы так или иначе на более раннем этапе отношений, чем свадьба. Но все-таки: подобному мужчине следовало бы поискать женщину с мазохистскими наклонностями. Садомазохистские игры не входили в диапазон приемлемости его свежеиспеченной супруги. А какая-то другая женщина находила бы удовольствие и удовлетворение в таких играх.

Другой пример. Ко мне на прием пришла хрупкая, миниатюрная женщина и пожаловалась на то, что во время близости с мужем испытывает не удовольствие, а тяжесть в районе сердца. В эти моменты ее также мучили затруднения с дыханием. В следующий раз она по моей просьбе явилась с мужем. Я увидел его – и просто обалдел. Этот человек, появившись в дверях, закрыл своим телом весь дверной проем: огромный, массивный мужчина под два метра ростом. Первый мой вопрос был такой:

– В какой позе вы занимаетесь сексом?

– Как в какой позе?! – с возмущением ответствовала супруга. – В нормальной!

Я, конечно, сразу понял, что такое «нормальная» поза. Страшно было даже подумать о том, как этот человек-гора придавливает своей громадной тушей маленькую, худенькую жену! Я предложил им попробовать позицию «женщина сверху». Супругов передернуло от такого непристойного предложения, исходящего от почтенного доктора.

Диапазон приемлемости этой пары предполагал, что любовью можно заниматься только в одной позе: оба партнера лежат, мужчина сверху. Все остальное, с их точки зрения, было самым натуральным извращением. Только разговор о физическом здоровье жены помог им сподвигнуться на то, чтобы сменить позицию. Зато сколько потом благодарностей я выслушал! Мне на самом деле было неудобно: я ведь ничего такого не сделал. Бывали случаи и потяжелее…

Диапазон приемлемости – термин, который введен для того, чтобы сопоставить в определенном диапазоне все то, что для себя считает допустимым и нормальным в сексе мужчина, с теми же представлениями женщины. Этот кажущийся не столь уже сложным вопрос принес и приносит в реальной жизни достаточно много проблем и мужчинам, и женщинам.

Сексуальная жизнь человека в любом обществе пронизана множеством как религиозных, так и светских законов и предписаний. У каждого из нас – свой собственный диапазон приемлемости, который ему диктуют среда, воспитание, общество, в котором он вырос.

В формировании диапазона приемлемости большое значение имеют родительские запреты и высказывания на эту тему, эротические сцены, увиденные в фильмах и прочитанные в книгах, информация, услышанная от сверстников, и, наконец, собственные первые эротические опыты.

У меня немалый опыт лекционной работы с широкой аудиторией. Он показал, что практически ни одна лекция не проходит без вопросов о том, что же является нормой в сексе. И по сей день многие искренне удивляются, что, например, мастурбация или анальный секс – варианты нормального сексуального поведения. Но все-таки подобный вопрос свидетельствует: некоторые моральные штампы в области секса быстро изменяются. Просто изменения эти по-разному охватывают различные слои общества и по-разному усваиваются ими. Несовпадение диапазонов приемлемости не только препятствует сексуальной гармонии, но может разрушить и саму пару. Проиллюстрирую это случаями из личной практики.

Молодожены – мужу 25 лет, жене 24 года. Год женаты. Познакомились раньше, учась в одном вузе. Жена приехала в Петербург из далекого маленького городка, где воспитывалась в необычайно строгой, бедной, пуританской семье. Девочка немного общалась со сверстниками, хорошо училась, мечтала продолжить образование в большом городе. Замуж вышла девственницей – до брака у нее было несколько платонических увлечений. Муж, наоборот, коренной петербуржец, рос и развивался в чрезвычайно благоприятных условиях. До брака имел сексуальный опыт. Вообще, в вопросах интимной жизни вполне информирован и просвещен. Будущая жена привлекла его тем, что, в отличие от многих сверстниц, была стеснительна, скромна, придерживалась определенных принципов в сфере секса. На прием пришли перед подачей документов на развод. Оба считали, что к желанию расторгнуть брак их привела неудавшаяся сексуальная жизнь. Из слов мужа выходило, что каждый половой акт у них происходил подобно изнасилованию: жена предварительно требовала запереть все двери, погасить свет – далее сопротивлялась при раздевании и т. п. По мнению мужа, она была абсолютно равнодушна к сексу. Со слов жены выяснилось, что подобный стиль поведения для нее соответствовал ее собственным понятиям о приличии в интимной сфере. Более открытые действия она воспринимала как безнравственные и развратные. Именно поэтому она все время глупо хихикала, взвизгивала, ойкала, прикрывалась во время попыток мужа приласкать ее.

Более того! Оказалось, что ей больших сил стоило изображать из себя фригидную женщину, так как она практически всегда испытывала оргазм. Его проявления она скрывала всеми силами из соображений «нравственности».

Есть ли у этой пары препятствия для гармоничной сексуальной жизни, кроме несовпадения диапазонов приемлемости? Никаких. Тут следует отметить, что, выступая за широкий диапазон приемлемости, в паре всегда сначала требуется соблюдать права человека с узким диапазоном, который расширять нужно постепенно и осознанно. Более открытому партнеру в этом случае следует понимать: такой диапазон формировался в течение не одного года, под воздействием разных влияний. И его расширение – задача не одного дня. Впрочем, если желание достичь гармонии испытывают оба партнера, это вполне реально.

Другая история. Пара супругов в возрасте за тридцать лет. Женаты более десяти лет. В течение всего этого времени интимная жизнь проходила в одной и той же позе, по одному раз и навсегда заведенному шаблону. Эти условия диктовал муж – человек абсолютно безграмотный в сексе и в то же время властный до деспотизма. Жену такой вариант интимной жизни до поры до времени не беспокоил: ее индивидуальный набор эрогенных зон как раз «включался» при том единственном варианте коитуса, который практиковала эта пара; женщина испытывала оргазм. Далее, впервые в их совместной жизни, муж уезжает в длительную командировку. Первая после разлуки близость не дает жене привычного оргазма, вторая – также… Женщина интуитивно попыталась изменить позицию. И… муж подал на развод! В его голове сформировались две причины столь распущенного, непристойного поведения супруги: либо, пока он был в отъезде, некий любовник «научил» ее, либо у нее «не все в порядке с головой». Моя попытка объяснить сему упертому господину нормальность происходящего не нашла отклика в его измученной ревностью душе. Брак распался.

При отсутствии желания понять близкого человека даже опытному врачу не всегда удается гармонизировать отношения. А мой совет вам, дорогие читатели, не делать преждевременных выводов. Возможно, то, что вы принимаете за холодность или признак нелюбви к вам, свидетельствует о всего лишь более узком диапазоне приемлемости вашего партнера. А то, что вам кажется проявлением распущенности, – признак, наоборот, наличия у партнера более широкого диапазона приемлемости.

Итак, какими же критериями в тяжком деле разделения на норму и не-норму руководствоваться?

Может, это должны быть чисто моральные критерии? Но мораль – штука сиюминутная. Мало того: разные социальные и профессиональные группы в рамках одного и того же общества исповедуют разную мораль. Помню, Варлам Шаламов в своих рассказах о морали блатных эпохи 30–50-х годов прошлого века говорил о том, что уголовник, садясь в тюрьму, часто оставлял свою женщину лучшему другу. И это считалось в преступных кругах нормальным: и другу приятное сделал, и любимую без покровительства не оставил. А с точки зрения, например, профессоров той же эпохи – это дикость, нонсенс, унижение женщины.

Может, оценивать норму/не-норму с помощью юридических критериев? Но в советское время в Азербайджане действовала статья Уголовного кодекса, по которой карали за зоофилию. Однако, переехав границу Азербайджана, в соседней Армении можно было запросто прогуливаться с козочкой под ручку. А в Италии много десятилетий назад пастухи, которые подолгу оставались в горах наедине со стадами, выбирали козочку-фаворитку. Сия пылкая красавица, украшенная ленточками и колокольцами, гордо шествовала в стаде.

А может, норму отражает статистика? Тоже сомнительно: статистика показывает скорее мораль. Например, по статистике, большинство европейцев занимается любовью в миссионерской позиции: оба партнера лежат лицом друг к другу, мужчина сверху. А в арабском мире большинство пар предпочитают позу, когда женщина находится в коленно-локтевом положении.

Более приемлем системный подход, когда под системой понимают партнерскую пару. Нормой можно считать те интимные отношения, в которых действия обоих партнеров направлены на доставление приятных ощущений друг другу.

Опять непонятно. Если, например, садист и мазохистка нашли друг друга. Он получает удовольствие, поря ее ремнем до крови. А ей только этого и хочется. Она ходит вся избитая, и ее это устраивает, однако вряд ли это будет сочтено допустимым в обществе.

Что тогда?

Получается, чтобы отделить нормальное от ненормального, следует использовать все четыре подхода. Другого выхода нет.

Немецкий институт сексологии в Гамбурге в конце ХХ века предложил шесть критериев для отделения нормы в сексуальной жизни от патологии:

1. Разнополость партнеров (все-таки, несмотря на толерантность).

2. Социальная зрелость (оба партнера должны достигнуть 18-летия). В нашем обществе возраст согласия на половой контакт – 16 лет.

3. Взаимное согласие.

4. Взаимное стремление к достижению обоюдного наслаждения.

5. Отсутствие ущерба здоровью хотя бы одного из партнеров (даже если было дано на это согласие).

6. Отсутствие ущерба (в том числе морального), нанесенного другим людям.

Если, например, я решу провести великолепный половой акт на углу Невского и Литейного проспектов, мои сексуальные действия вступят в противоречие с последним пунктом из вышеуказанных.

Шутки шутками, но диапазон приемлемости, понятия о норме/не-норме у обоих партнеров в паре должны быть сходными. Хороший пример для того, чтобы показать несовпадение диапазонов приемлемости, – история одной пары, вернее женщины, которая обратилась ко мне за помощью.

Ко мне на прием пришла молодая, довольно простая на вид, миловидная женщина. Несмотря на достаточно толстый слой косметики, наложенной на лицо, я заметил: глаза у нее заплаканные. Посетительница была похожа на человека, в жизни которого слезы стали повседневным явлением.

История, которую она мне рассказала, очень меня расстроила. Она приехала в Петербург из провинции – захотелось получить образование в столице. Поступила на платное вечернее отделение одного из питерских вузов. Учиться ей очень нравится. Только в течение долгого времени приходилось тяжело работать полный день, чтобы оплатить учебу и комнату, которую она снимала.

Материальные проблемы неожиданно решились одновременно с проблемами в личной жизни. Ей встретился состоятельный молодой человек, бизнесмен, коренной петербуржец. Она переехала жить к нему. Тяжелую работу оставила – он устроил ее на прилично оплачиваемую должность в свою фирму. Поначалу жизнь рисовалась в розовых красках. Пока наша героиня не заметила, что возлюбленный стал к ней охладевать. Она и расспрашивала его, и угодить пыталась, и плакала. Все впустую. Все как в знаменитом стихотворении Цветаевой: «Вчера еще в глаза глядел, а нынче – все косится в сторону…» Однажды любимый пришел домой в очень оживленном настроении и сказал, чтоб она быстро собиралась – они идут в гости. В гостях их ждали еще две пары: одна знакомая, одна – нет. Выпили, посидели, в общем, все закончилось свинг-вечеринкой: сексом со сменой партнеров…

Подобные развлечения стали повторяться почти каждую неделю. Женщина поняла: ее избранник в какой-то момент стал искать партнеров для групповых забав на специальных сайтах в Интернете. Она рассказывала:

– После группового секса он ненадолго оживляется. А потом ходит равнодушный, злой… До следующей групповухи.

Моей собеседнице были глубоко омерзительны все эти сборища. Но она боялась потерять человека, от которого попала в полную зависимость.

В свингующей паре чаще всего один из партнеров возбуждается таким образом, желая подхлестнуть в себе уходящие чувства. Другой же мучается от омерзения и мечтает вырваться из порочного круга. Мне лично не приходилось быть свидетелем ситуации, когда оба партнера счастливы в групповом сексе. Впрочем, я прекрасно понимаю: тот, кто полагает, что у него все в порядке, ко мне за помощью не обратится.

Вообще свинг сегодня – явление в некоторых кругах модное. Мы можем хвататься за голову, осуждать свингующих за безнравственность, тыкать им в нос нормами общепринятой морали. Но при этом нельзя не осознавать: групповой секс не запрещен законом.

Могут ли все участники группового секса получать от него удовольствие? Я полагаю, да.

Есть такой вид любви – людус (подробнее о нем вы прочитаете ниже), который предполагает любовь как развлечение. Те, кому близок этот вид любовного чувства, больше всего боятся страданий и неприятностей, которые им могут доставить отношения. Проблемы партнера или с партнером им не нужны. Групповой секс как развлечение вносит определенную долю пикантного разнообразия в их жизнь.

Один из главных терминов, которыми специалисты характеризуют групповой секс, – плюрализм. Более ортодоксальные сексологи считают его мягкой формой отклонения.

Ведь в рамках общепринятой нормы каждый надеется на верность партнера. Мы хотим любить и быть любимыми «эксклюзивно», а не оптом. Но свинг – это, с моей точки зрения, никак не отклонение. Это факт культуры, нравится нам он или нет.

Рыцари Карла Великого рыдали от чистой и возвышенной любви под балконами прекрасных дам. Потом они садились на коней и резво скакали насиловать крестьянок. И это также был факт культуры того времени. И все равно, если молодой человек или девушка, под влиянием любопытства или отдавая дань моде, оказываются вовлеченными в групповой секс, они рано или поздно встречают человека, с которым хотят жить «отдельно от свинга». Групповой секс часто воспринимается как дань моде, эксперимент. А все эксперименты рано или поздно подходят к концу.

Как я уже говорил, нам хочется иметь верного партнера. А что такое для нас измена? Это нормально? Это простительно? Измена супруга – крах брака или небольшая неприятность?

Я считаю, отношение к измене – вопрос сугубо индивидуальный. Тут есть два подхода. Для одних измена – секс с другим человеком. Для других сексуальная неверность не имеет значения. А вот любовь – настоящая измена. Как говорил своей жене один мой знакомый:

– Переспала с кем-то – ну и ладно. Главное, чтобы душой ты была со мной!

Нет, наверное, такой семьи, в которой тема измены не звучала бы. Неверность – вопрос анализа: что же произошло и почему? Каждый сам решает, чтó для него неверность. Иногда, например, мужчина ходит к любовнице заниматься сексом, чтобы внести некоторое разнообразие в свою жизнь. Он вовсе не разлюбил жену и не собирается с ней разводиться. А бывает, появляется женщина, с которой нет физической близости, но есть приятные встречи, интересные разговоры, духовная близость. Считать ли это изменой?

Мне кажется, измена – то, что нарушает некую устоявшуюся структуру отношений. Если отношение жены к неверному мужу не меняется, а муж спокойно относится к тому, что у супруги появился друг для духовного общения, то почему бы и нет? А вот если хотя бы одного из партнеров не устраивает сложившаяся ситуация, тут надо что-то делать. Психиатры считают: из любой на первый взгляд тупиковой психологической ситуации есть три выхода:

1) попытаться что-то изменить, чтобы из нее выйти;

2) смириться;

3) ничего не менять: ни мириться, ни бороться, а плыть по течению.

Выбирать между тем, что для нас норма, а что не-норма, – нам. За нас этот выбор никто не сделает. Знаю, как это зачастую бывает сложно определиться. Но все равно третья позиция – ничего не делать, продолжая пребывать в психологически или физически некомфортной ситуации, – морально самая разрушительная, самая тупиковая.

Почему сексологу нужна психиатрия

В первой главе я писал, что на мое решение заняться сексологией во многом повлияли впечатления от сексуального поведения пациентов психиатрических клиник. Как вы помните, медицинский вуз я закончил как психиатр. Мои знания в этой области не раз помогали мне в сексологической практике.

Таинственная вещь – мозг человека. До сих пор неизвестно, почему иногда в этой сложнейшей системе происходит сбой. Какие колесики начинают вращаться не в ту сторону, когда человек, который всю жизнь проявлял себя как нормальный, вдруг начинает убивать и насиловать? Говорят, чтобы стать преступником, надо пережить тяжелое детство. Не факт. Не у всех нелюдей первые годы жизни были трудными. И далеко не все люди, у которых есть трагические ранние воспоминания, становятся маньяками-убийцами. Что выводит человека за грань нормы?

Есть в психологии теория так называемого импринтинга. Импринтинг – эмоциональное впечатывание, когда картина или сюжет из прошлого человека становится «обязательным», ведет его по жизни. И жертва этого явления не в силах прекратить «показ фильма», который раз за разом прокручивает сознание.

В начале 90-х годов меня привлекли как эксперта по очень страшному уголовному делу. Летом в окрестностях Санкт-Петербурга стали находить тела задушенных мальчиков. Все дети были чем-то похожи. Мало того: у всех были сняты носки и туфли. Все туфли были черные, кожаные. И около каждого трупа находили сперму одной и той же группы. (Кровь бывает четырех групп. Сперма также делится на группы, только их больше чем четыре.) Можно было предположить, что преступления совершал один и тот же человек.

В конце концов сотрудники милиции поймали работника одного из детских оздоровительных лагерей Ленинградской области. Его признали виновным в совершении серии убийств. Требовалась психиатрическая экспертиза.

В ходе разговоров с маньяком выяснился мотив, если так можно выразиться, его действий. Когда он был мальчиком, каждое лето его отправляли на каникулы к бабушке с дедушкой в деревню. Детей там было немного, и он знал всех своих ровесников.

И вот однажды, когда ему было лет 13–14, он от скуки слонялся на заднем дворе деревенского дома. Именно в тот момент он впервые испытал эрекцию, начал мастурбировать. На веревке над ним висели дедовские носки, которые издавали, прямо скажем, специфический запах. Подросток посмотрел в щель в заборе и увидел, как буквально в течение пары секунд мимо их дома прошел мальчик тоже 13–14 лет, которого он раньше никогда в деревне не видел. На пареньке были черные кожаные туфельки, о которых будущий сексуальный маньяк тогда мечтал. Так все в его памяти и запечатлелось: первый оргазм, незнакомый подросток в черных туфельках, крепкий запах мужских носков. Это впечатление и стало ключом, который открывал «замок» сексуальности этого человека.

Он стал взрослым. Начал нормальную половую жизнь с женщинами. Но удовольствие и разрядку он получал, только вызывая в памяти картину того летнего дня. Потом, с возрастом, у него начала гаснуть сексуальность. Он стал искать впечатлений, которые могли запустить «пластинку» его оргазма. Однажды, прогуливаясь в безлюдной местности недалеко от города, он встретил мальчика, который был похож на персонажа из его детского воспоминания. И главное – на нем были черные кожаные туфли. Наш герой стал просить его снять обувь и дать ему понюхать носки. Мальчик отказывался. Мужчина стал на него орать… Он говорил позже, что не хотел убивать подростка: все как-то само получилось… После убийства он мастурбировал над трупом задушенного мальчика и испытал оргазм. А дальше пошло-поехало.

Вот так. Мало ли у кого какая картинка запечатлелась в памяти? А вот этого человека дурацкое, по сути, детское эротическое впечатление привело на скамью подсудимых. И сколько невинных мальчиков стали жертвами воспоминания из каникулярной жизни маньяка! Таинственная вещь – человеческое сознание. И сколько еще в нем неразгаданного. Мы можем найти причину действий, но почему именно эта причина, именно в этой ситуации, именно в жизни этого человека сыграет роковую роль?!

Другой случай. И опять меня привлекли к экспертизе в качестве специалиста-сексолога. Дело в том, что герой следующей истории однажды приходил ко мне на прием и рассказал об этом психиатрам, которые его обследовали. Я его забыл – это было лет за пять до начала следствия по делу. Только по записям мне удалось восстановить повод, по которому он меня посетил.

В какой-то момент многие заразились идиотским поветрием – уринотерапией. Стало модным пить собственную мочу. Говорили, что сия целебная – а главное, прошу заметить отдельно, получаемая абсолютно бесплатно – жидкость, лечит от всех болезней, включая рак и чуму.

Тогда-то ко мне пришел молодой человек и рассказал, что с детства страдал тяжелыми бронхитами. Родственница посоветовала ему пить мочу, чтобы избавиться от кашля. Он внял ее советам. Попробовал это делать несколько раз. Потом перестал, потому что от этого у него появлялась эрекция, и требовалась мастурбация…

Но через какое-то время он вновь стал пить свою мочу и мастурбировать. Затем он стал мастурбировать, совмещая это с актом дефекации.

Его аресту предшествовала вот какая история. Женщина в пригороде зашла в туалет – деревянную будку. Она случайно заглянула в очко и увидела там нашего героя, который, стоя по пояс в нечистотах, смотрел на нее безумным взглядом. Одновременно с этим он зачерпывал фекалии и пожирал их.

Женщина позвала на помощь. Нашего героя чуть не убили. Потом его отмывали с помощью пожарного брандспойта.

Когда я его увидел после ареста, это был абсолютно разрушенный ментально человек. Его отправили, естественно, в психушку, где он проведет остаток жизни. Что привело к столь фатальному разрушению психики? Почему имело место именно такое проявление болезни? Нет однозначного ответа…

Люди с глубоко патологическим сексуальным поведением не всегда рыщут по пригородам в поисках «добычи». Нередко они живут среди нас.

Сейчас редко услышишь слово «растление». Сегодня многие рано начинают половую жизнь по собственному желанию, и растлением это никак нельзя назвать. Тем не менее следующая история вполне может служить иллюстрацией к тому, какой смысл вкладывается в сей «дореволюционный» термин.

Главный герой истории – мужчина средних лет, шофер мясокомбината, алкоголик (одна из самых глубоких тайн пьющей России – почему столько профессиональных водителей страдает алкоголизмом? и как им удается удержаться на работе?), несколько деградированный вследствие алкогольной зависимости. Он был женат на душевнобольной женщине, которая периодически лечилась в психиатрической клинике. Этот факт не помешал им создать, как говорилось в те времена, здоровую советскую семью. У них было трое детей: тринадцатилетние мальчики-близнецы и младший сын-первоклассник. Когда мать в очередной раз находилась в больнице, младший сын по просьбе отца стал приводить домой одноклассниц и одноклассников. Отец и семилетний мальчик с интересом смотрели, как старшие дети развлекались с малолетками обоего пола. Правда, дело до генитального полового акта не доходило. Но, как известно, половое сношение заменяется многими другими приятными занятиями. Это продолжалось некоторое время, пока информация о странных развлечениях в доме почтенного передовика производства не дошла до кого-то из родителей первоклассников… Шофера посадили. Поразительно то, что одна из одноклассниц младшего сына долгое время сама с удовольствием приходила в тот дом – она также нашла для себя радость в подобных играх. Это то, что называется растлением: ускоренное психосексуальное развитие без понимания, что можно, а что нельзя.

Мы можем наговорить тысячу слов о том, к каким страшным последствиям приводит деградация личности в результате алкоголизма. И все это будет соответствовать действительности. Но почему один алкоголик пьет «втихую», второй заканчивает кровавым преступлением, а третий – вот таким поведением? На этот вопрос нет ответа. Хотя, понятно, когда перед глазами есть некое следствие в виде поступка человека, мы, психиатры, зачастую способны делать вполне ответственные заявления о причине. Гораздо труднее заранее предсказать последствия того или иного психического нарушения.

Случаи, приведенные выше, – из области «грубых» патологий. Некоторые читатели, наверное, думают: каким бы плохим я себе (своей жене, своим подчиненным) ни казался, я, черт подери, не так и ужасен: мальчиков из-за вонючих носков не убиваю, нечистоты со смаком не пожираю, да и малолетних не растлеваю. Рано радоваться. Тут следует вернуться к понятиям о норме и патологии.

Спустя несколько первых лет моей работы в качестве консультирующего сексолога я как-то в одиночестве, лично для себя, решил подытожить свой опыт. И был потрясен тем, сколько женщин, оказывается, за свою жизнь хотя бы раз подверглись бытовому сексуальному насилию. (Под насилием принято понимать половой акт, проведенный мужчиной с применением силы без согласия партнерши.) По моим подсчетам, от 10 до 20 процентов. Точную статистику по этому вопросу, понятное дело, получить трудно. Но сколько их, этих невидимых миру слез. Уголовное дело в случае такого изнасилования возбудить трудно: суду не понять, как преступник может быть не пьяным, не маньяком, не агрессором, а вполне приличным человеком, давним знакомым жертвы. И «орудовать» не в темной подворотне, не на помойке и не в лесополосе, а в чистой городской квартире. Наша культура такова, что изнасилование без нанесения тяжких телесных повреждений – дело обыденное. И кто пойдет жаловаться?

Нет, ей-богу, о каком изнасиловании может идти речь? – спросят некоторые. Сексуальное насилие – это в подворотне, в подъезде, на худой конец под кустом. А о каком насилии можно говорить, если жертва знакома с «насильником»? Не надо преувеличивать, господа! Пистолетом не размахивал, нож к горлу не приставлял, смертью не грозил – значит, не было и в помине никакого насилия.

Вот случаи сексуального насилия.

Женщина возвращалась вечером домой. В подъезде, под угрозой ножа, рецидивист, состоящий на учете в психоневрологическом диспансере, ее изнасиловал. Она – жертва сексуального насилия.

Да уж, здесь не поспоришь.

Шестнадцатилетнюю девушку после вечеринки хозяин дома, двадцатилетний мужчина, не отпускал домой, пока она не уступила ему и не согласилась на половой контакт. Она – жертва сексуального насилия.

Восемнадцатилетняя девушка долгое время встречалась со своим сверстником, полностью ему доверяла. В один из вечеров, будучи нетрезвым, он настоял на половом контакте. Девушка этого не желала, но и не сопротивлялась. Она – жертва сексуального насилия.

Девятнадцатилетний юноша находится в следственном изоляторе. В один из дней сокамерники под угрозой физической расправы заставили его совершить орально-генитальный контакт с одним из них. Юноша – жертва сексуального насилия.

Шестилетнюю девочку сосед, сорокалетний мужчина, шоколадом заманил к себе в комнату, где раздел ее, прикасался к ее гениталиям, а затем – мастурбировал перед нею. Она – жертва сексуального насилия.

Двадцативосьмилетняя женщина находится в ссоре со своим мужем. В один из вечеров он, применяя физическую силу, совершил половой акт со своей женой. Она – жертва сексуального насилия.

Сорокапятилетняя жена босса принудила к сожительству его двадцатитрехлетнего охранника, угрожая ему увольнением. Он – жертва сексуального насилия.

Так что не обязательно с ножом, и не обязательно в подъезде, и не обязательно уголовник.

Этот грустный список можно продолжать до бесконечности. Мне нередко приходится выступать в роли эксперта-сексопатолога при расследовании преступлений, связанных с отправлением сексуальной функции.

Не только в России, но и во всем мире наблюдается рост количества преступлений, связанных с сексуальным насилием. К сожалению, большая часть подобных злодеяний остается неизвестна. Нарушение закона от стражей порядка скрывают сами пострадавшие по разным причинам: из-за стыда, чувства вины и неверия в эффективность правосудия. Нередко представители правоохранительных органов способствуют сокрытию преступлений: они уговаривают забрать заявление, мотивируя уговоры тем, что такие преступления доказать трудно, да и кто, мол, вас знает, может, все произошло по обоюдному согласию, а вы к нам пришли с заявлением, потому что поссорились и хотите наказать человека, на которого злитесь.

Чаще всего изнасилование определяется как «половое сношение с применением физического насилия, угроз или с использованием беспомощного состояния потерпевшей». Отмечу отдельно – «потерпевшей». Видимо, в качестве жертвы насилия может выступать только женщина. Как следует из вышеуказанных примеров моей практики в качестве судмедэксперта, жертвами могут быть мужчины и женщины, дети и подростки, пожилые и молодые, красивые и уродливые, люди здоровые и инвалиды, психически полноценные и умственно отсталые.

В древности изнасилование было одним из верных способов добыть жену. Мужчина подстерегал женщину из другого племени, насиловал ее, крал и приводил в свой дом, в свое племя. После этого он должен был защищать ее честь, не позволяя другим мужчинам посягать на нее. В самых первых законах изнасилование трактовалось как преступление против собственности и чести, но отнюдь не как преступление против самой женщины как личности.

Четыре тысячи лет назад в Вавилоне был установлен Кодекс Хаммурапи, по которому человек, изнасиловавший девственницу, подлежал смертной казни. Интересно, что если мужчина вступал в связь с замужней женщиной, виновными считались оба: такая пара подлежала смертной казни.

В Библии также особой ценностью считалась девственность жертвы. Она играла роль отягчающего обстоятельства для преступника. Если девушка была с кем-то помолвлена, насильника забивали камнями. Если нет – обличенный в изнасиловании должен был выкупить ее у отца и жениться на ней. То-то счастливый брак!

С желанием и мнением самой жертвы насилия никто считаться и не собирался. Наказание следовало как бы не за сам по себе отвратительный факт преступления, а «по обстоятельствам»: девственность жертвы, ее социальное положение и т. п.

Вот что пишет о сексуальном насилии как феномене один из моих замечательных учителей, методолог сексологии Игорь Семенович Кон: «В некотором смысле общество само формирует из женщин потенциальных жертв (культ женской слабости, пассивности, зависимости от мужчины), а из мужчин – потенциальных насильников (культ мужской силы и агрессивности)».

Некоторые испытывают даже некоторое сочувствие к насильникам: «Ах, бедные! Разве вы не знаете, каким бывает мужчина, когда он хочет!» Игорь Кон подчеркивает, что нельзя рассматривать насилие как чисто сексуальный акт. (Многие психологи считают, что для сексуального насильника удовольствие, получаемое от полового акта, весьма второстепенно.) Это – выражение власти и гнева. Цитирую Кона: «Даже у подростков, поведение которых во многом определяется их гиперсексуальностью, насилие преследует не только цель сексуального удовлетворения. В подростковых уличных компаниях имеются на все готовые „общие девчонки“, тем не менее подростки не только часто прибегают к насилию, но и сопровождают его физическим надругательством и оскорблением жертвы. Почему? Им важно не столько разрядить свое половое возбуждение, сколько утвердить власть над другим человеком, унизить его, сломать его человеческое достоинство. Чаще всего за этим стоит собственный комплекс неполноценности, сомнение в своих мужских качествах или вымещение обид, испытанных в детстве».

Каков портрет «стандартного» насильника?

В результате исследований, которые в середине 90-х годов прошлого века провели на кафедре, которой я тогда руководил, был выявлен наиболее распространенный образ насильника.

Это прежде всего:

1) глубинная эмоциональная связь с матерью при одновременном пренебрежительном и презрительном к ней отношении;

2) чувство страха и ничтожности перед отцом;

3) отделение секса от эмоциональной сферы;

4) сексуальный эгоцентризм, непонимание и неприятие идей партнерства;

5) агрессивная форма проведения сексуальных контактов как отражение глубинного страха перед женщиной и неуверенности в себе как полноценном сексуальном партнере.

Многие высоконравственные и даже местами целомудренные законодатели предлагают запретить к показу по телевидению эротические сцены: они-де провоцируют сексуальное насилие.

Исследование мотивации и провокационных механизмов сексуального насилия у осужденных за подобные действия выявило стимулирующую роль именно сцен насилия, которые сегодня не сходят с телеэкрана, а не эротических эпизодов. Сцены сугубо эротического и сексуального характера, вопреки укоренившемуся в обыденном сознании мнению, не были тем фактором, который провоцировал преступления.

Потребителю сцен насилия наскучивают простенькие образчики эпизодов убийства, избиения, налетов. Чтобы товар пользовался спросом, киношники вынуждены придумывать все более изощренные способы казней, налетов, изнасилований. Многие «мечтатели» грезят о претворении их в жизнь.

Еще одна общая интересная черта многих насильников. Кроме холодности, недоразвитости системы чувств и желания отомстить за детские обиды, насильники нередко испытывают проблемы с потенцией. По данным исследований, 25 процентов насильников не имели эрекции в момент насилия, примерно у 30 процентов происходило либо ускоренное семяизвержение, либо оно и вовсе отсутствовало. О чем говорят эти факты? О том, что насилие не всегда отражает сексуальное желание. Тут уместно вновь вспомнить о ростовском сексуальном маньяке Чикатило, на счету которого было более сотни чудовищных преступлений. А ведь он совершал все свои кошмарные деяния, движимый желанием испытать сильное половое возбуждение, которого был практически лишен.

Особую жалость вызывают жертвы насилия. В психологии есть даже такой устоявшийся термин «травма изнасилования». Такие люди в течение долгого времени испытывают чувство униженности, растоптанности, бессилия. В дальнейшем эти невидимые миру слезы могут травмировать личность человека, способствовать развитию таких черт характера, как неуверенность в своих силах, тревожность, подавленное настроение, либо – цинизм, неуважение к себе и другим. Еще опаснее – появляющееся у многих жертв сексуального насилия чувство вины, желание обвинить в случившемся себя («я чем-то дала повод к этому, если бы на моем месте была другая, ничего бы не произошло. Я сама каким-то образом спровоцировала преступника»).

Как противостоять бесконечному кругу этих преступлений? Первостепенную роль я бы отвел просвещению. Пока жертвы насилия чувствуют себя то ли виновниками преступления, то ли их провокаторами, уголовники будут ощущать себя вполне безнаказанными, «мужиками, которые отстаивают свое законное право».

Изнасилование пугает, ужасает, вызывает желание уберечь от него, как и от любого другого преступления, себя и своих близких.

Инцест – это совсем другая история. Кровосмесительная связь – вещь не просто пугающая, а грязная, мерзкая, отвратительная. Известие об инцесте приводит нас в состояние ступора, оторопи.

Пока я не начал практику, мне думалось: инцест – вещь редкая, экзотическая в наше просвещенное время. Отнюдь. Отдельно отмечу, что при этом отклонении важен не столько сам факт кровосмешения, сколько то, что его участники оценивают свои действия как половой контакт с близким родственником.

Молодой мужчина женился, в семье родилась дочь. Вскоре после ее рождения супруги расстались, и муж уехал жить в другой город. Прошло почти два десятилетия. И вот однажды в баре на курорте немолодой мужчина знакомится с девушкой. У них начинается страстный роман. Ни он, ни она не знают о своем кровном родстве. Можно ли назвать эти отношения инцестом?

Другой случай. Мужчина женился на женщине, у которой была двухмесячная дочка. Воспитывал ребенка как отец. Когда приемной дочери исполнилось 16 лет, между ними возникли сексуальные отношения. А это инцест? Чаще всего инициаторами возбуждения уголовных дел по таким случаям выступают жены. Экспертиза в таких случаях сложна.

Третий случай. Меня пригласили на судебно-сексологическую экспертизу в связи с уголовным делом. Мужчина 35 лет обвинялся в проведении насильственных половых актов с собственной 13-летней дочерью. С молодости он злоупотреблял спиртным. Дважды его принудительно лечили от алкоголизма. Безрезультатно: запои становились все длительнее. В нетрезвом состоянии учинял страшные скандалы в семье. Однажды, когда жены не было дома, урожая ножом, принудил дочь к орально-генитальному контакту. После этого неоднократно насиловал ее до тех пор, пока это не стало известно жене… Экспертиза установила, что обследуемый страдает деградацией личности на фоне алкоголизма.

Впрочем, меня неизменно поражает позиция многих матерей, которые отказываются верить своим дочерям, когда те рассказывают о том, как их насилуют отцы. Мне порой кажется, что для некоторых женщин брак пусть даже с насильником-кровосмесителем оказывается важнее физического и психологического благополучия собственной дочери.

Правда, в моей практике был и обратный случай: жене захотелось посадить мужа, чтобы занять жилплощадь, и она решила «организовать» уголовное дело, в котором его обвинили бы в приставании к их дочери. Девочка-подросток вполне грамотно отвечала на вопросы о том, как отец к ней приставал (мать объяснила ей на пальцах все «премудрости» орального секса). Дело рассыпалось после моего диалога с «обиженной» дочерью:

– А под конец акта из члена были какие-нибудь выделения?

– Да, белая жидкость.

– А сколько ее было примерно?

– Литра три.

Уголовное дело интриганка-жена против своего мужа возбудить так и не смогла.

Почему именно инцест вызывает у нас отвращение, смешанное с ужасом?

Кровосмесительные связи привлекали особое внимание Зигмунда Фрейда. Основоположник психоанализа полагал, что культура – это система запретов, призванная блокировать животные инстинкты, присущие человеку. Тут следует отметить, что период дикости человечества был в сотни раз длиннее, чем эпоха цивилизации. Наша животная суть – это то, что кроется в подсознании. Могут ли справиться с ней какие-то жалкие две-три тысячи лет цивилизации?

Впрочем, на заре цивилизованного общества инцест стал одной из первых проблем, которой желавшие облагородить человечество занялись вплотную. Фрейд отметил, что запрет на кровосмесительные связи старше десяти Моисеевых заповедей.

Еще древние заметили, что маленькие общины, живущие на протяжении многих тысячелетий своим замкнутым мирком, вырождаются: в каждом поколении появляется все больше олигофренов, шестипалых и т. п. Именно поэтому еще при родоплеменном строе невест предпочитали брать из другого племени…

Интересная особенность: даже в сегодняшних горских племенах, весьма далеких от цивилизации, за половую связь, например, отца с дочерью карают гораздо суровее, чем за убийство по мотивам кровной мести. Иногда лишение жизни человека выглядит вполне геройством. А инцест…

Отвращение к кровосмесительным связям настолько глубоко «влезло» в сознание человека, что мне лично за много лет сексологической практики не приходилось видеть, чтобы инициатор инцестуозных отношений был психически гармоничен. Чаще всего это разрушенный, например, алкоголем или наркотиками мужчина. Таким образом, запрет на кровосмешение уникален тем, что он превратился не в сознательный, культурный, а в биологический регулятор – здесь человек победил свои «животные» инстинкты практически на подсознательном уровне.

Психотерапевт или мошенник?

Раньше психотерапевтов можно было пересчитать по пальцам. Сегодня всякий, кому не лень, именует себя если не психологом,

то хотя бы сексологом. Я долго думал, чем отличается психотерапевт от мошенника. Даже вывел несложную формулу: психотерапию от мошенничества отличают научность и благие цели. Впрочем, эта общая фраза не поможет пациенту отличить того, кто может оказать ему эффективную помощь, от обычного шарлатана. Есть еще один немаловажный момент: люди внушаемы (вспомните знаменитые эксперименты с плацебо), поэтому у любого мошенника может найтись масса восторженных поклонников.

Сравнительно недавно отправился в лучший мир «великий маг и волшебник» Юрий Лонго. Тот самый Лонго, который мог безнаказанно «парить» в воздухе и бойко «воскрешать» мертвецов. После смерти великого и ужасного Лонго его трюки были разоблачены. Я, естественно, и раньше чрезвычайно слабо верил в свободный полет над нашей грешной землей весьма плотного усатого «волшебника», а также в его способность вдыхать жизнь в полуразложившиеся останки наших сограждан. Не верил я, естественно, во все эти чудеса и в тот день, когда на одном крупном сборище в Москве ко мне подошла броского вида дама. Из общей толпы гостей ее выделяло то, что ее практически обнаженный бюст жил какой-то отдельной от тела жизнью. Оторвала она меня от приятной беседы с Ширвиндтом и Державиным. Предложение, высказанное барским тоном, было следующим:

– Вас просит подойти Юрий Лонго.

Интонация была такая, как будто меня вызывают к королю. Не знаю, что помешало великому чародею подойти ко мне лично. От такой наглости мы с собеседниками обомлели. Я спросил:

– А зачем я потребовался великому магу?

– Понимаете, он смотрит программы «Адамово яблоко» с вашим участием и проникся к вам доверием. Лонго хотел бы с вами проконсультироваться относительно проблем, которые он с некоторых пор испытывает.

Я парировал:

– Если господин Лонго легко поднимает мертвецов из могилы, неужели он не способен поднять такую маленькую деталь?

Больше Лонго ко мне за консультациями не обращался.

В моей практике был случай, когда я сам чуть не был изобличен в мошенничестве.

Я долгое время занимался групповой гипнотерапией (гипнозом). У меня в то время была замечательная помощница – пожилая опытная медсестра, которая всю жизнь проработала в психиатрических клиниках.

И вдруг в какой-то момент я почувствовал, что работе с одной из групп что-то мешает. Плохо, вяло стал идти процесс.

Как-то раз, после того как я проводил группу, моя помощница подошла ко мне и сообщила:

– Лев Моисеевич, одна из пациенток перед началом сеанса все время говорит другим участникам группы о том, что вы молодой, неопытный доктор и от вашего лечения никакого толку.

Я посоветовал ей перед началом каждого сеанса говорить нечто положительное о результатах лечения больных из других групп. Так она и сделала. И что вы думаете? Процесс пошел. Я, грешник, даже подумал: а может, с задачей лечения прекрасно справилась бы медсестра? Человеческая внушаемость поистине беспредельна. За ее счет кормятся тысячи мошенников.

Мошенники – элита преступного мира. Эта статья в зоне (в отличие от, например, статьи за изнасилование) – одна из самых «почетных». С уголовниками, осужденными за мошенничество, у меня связано еще одно забавное воспоминание.

Меня пригласили в жюри КВН, который проводили в «Крестах» (эх, не дремлет культмассовый сектор нашей пенитенциарной системы!). Соревнование проходило между двумя командами: заключенных и выпускников юридического факультета. Выиграла команда сидельцев! После оглашения результатов игры я спросил у начальника учреждения:

– По каким статьям осуждены те, кто играл за команду заключенных?

– Вы разве не поняли? Конечно, мы собрали одних мошенников!

И действительно, как я раньше-то не догадался, что именно мошенники – мозг преступного мира! Чтоб зарубить кого-нибудь топором, много ума не надо. А вот чтоб облапошить…

Тем бóльшая ответственность лежит на врачах, которые вторгаются в столь тонкую область человеческой психики. Ведь зачастую причины болезни и даже ее симптомы лежат далеко не на поверхности.

Загрузка...