Глава 5

Ларрен

Я все-таки засыпаю. Открываю глаза и чувствую запах дыма. Понимаю, что Кот, который, вроде бы, еще недавно, грелся у меня на коленях, опять исчез. Таурана, которая до сего момента тоже тихо дремала, положив голову мне на плечо, тут же вскакивает и начинается носиться туда-сюда, всплескивая руками и причитая:

— Да что же это такое? Да как же это они осмелились?!

— А это они любя, — угрюмо сообщаю я.

— Да храм поджечь, да это же ужас, что такое!

— Он же каменный.

— А перекрытия? А кровля? Да это же кошмар!!!!

— Кошмар, не кошмар. Тушить будем?

— Да как же я его потушу, если они костры у каждой стены разложили?!

Ну да, а стен тут у нас восемь.

— Ну что, драгоценная, тогда выход у нас один — предлагаю телепортироваться.

— Да ты хоть сам понимаешь, что говоришь?! — Визжит в ответ пифия. — А охранные заклятья?! Ты знаешь, сколько времени потребуется, чтобы их снять?

— Так Вы их уже сняли. Я же сюда как-то прошел.

У меня слезятся глаза, и дышать все труднее. Пифия же стоит, погруженная в глубокие раздумья, и дым ей явно не мешает размышлять.

— Уважаемая, — говорю, — я, конечно, могу погасить пламя, и мы с Вами выйдем. Но что дальше? Как мне кажется, за стенами полно недоброжелательно настроенных пифий и всяких стрелков. Плюс я не знаю, подействует ли на меня ваша зараза. Так что давайте переместимся.

— Но куда? — растерянно спрашивает пифия.

Принимаю это за знак согласия, хватаю женщину за руку и переношу ее к Кардаголу.

Надеюсь на то, что великий и ужасный Повелитель времени трезв. Напрасно. После исчезновения Ллиувердан Кардагол несколько увеличил количество потребляемого им алкоголя. Он и до этого не был трезвенником, а уж сейчас и подавно. И потому, открыв двери в личные покои господина Шактигула Кайвуса, мы вместе с трепетной пифией имеем честь наблюдать обнаженного Кардагола, валяющегося на кровати с бутылкой в одной руке и чьей-то голой грудью — в другой. Грудь прикреплена к телу, причем живому. По отношению к Кардаголу подобное уточнение нелишне. Всякое бывало.

— Ага! — заявляет маг, — блудный ученик явился!

Морщусь и старательно заталкиваю пифию себе за спину.

— Кардо, приведи себя в порядок, будь так добр, — вежливо прошу я.

— А что такого? — возражает Повелитель времени. Грудастое существо рядом с ним хихикает.

— Кардагол, у тебя гости, — намекаю я на присутствие рядом главной пифии.

— Это кто? Она, что ли? И что здесь она не видела? А, Тарочка?

Мать Таурана, она же "Тарочка", тоже хихикает, правда, смущенно.

— Мне, может, оставить Вас двоих пообщаться? — интересуюсь я, — вернее, троих. А я пойду пока отдохну. И гори Крион синим пламенем. Хорошо?

Кардагол становится серьезным.

— Детка, кыш, — заявляет он, и его партнерша моментально исчезает. В прямом смысле. — Ларик, пройди ко мне в кабинет, я скоро буду. Да, и мать Таурану с собой захвати.

Верлиозия

Я шла по ромашковому полю. Подол легкого белого платья под дуновением ветерка облепил ноги. В ноздри ударил цветочный аромат. В руках у меня букет. Я прижимаю его к лицу, вдыхаю запах и прикрываю глаза.

— Я такую, как ты, всю жизнь искал.

Слышу посторонний голос, но страха нет. Опасности не ощущаю. Я полностью расслаблена. Открываю глаза и встречаюсь взглядом с серыми глазами мага. Мой взгляд оттаивает. Я почти физически ощущаю, как лед уходит из моих глаз, из моей души. По щекам катятся горячие слезы, и маг собирает их поцелуями. Хочется мурлыкать и по-кошачьи выгибать спинку. Позволяю обнять себя, прижимаюсь к нему всем телом. Тепло. Хорошо. И совсем не хочется играть. Хочется любить. ЧТО?!

Я с рычанием села на кровати, стискивая кулаки так, что ногти впились в ладони. До боли. До крови. Отрезвляюще.

Что со мной происходит? Сначала кувыркаюсь в небе, как полоумная, ору песни, потом пытаюсь облизать и трахнуть все, что движется, вымазываюсь в чужой крови и несказанно этому радуюсь. Одним словом, веду себя как Аргвар в брачный период! А еще мне приснился сон. Кретинский, сопливый сон про ромашки и любовь. И этот маг. Хорошо, что он уже умер. Ему повезло. Будь он жив, я бы сейчас с удовольствием убила его. За что? А разве мне нужен повод?

Шевеление рядом отвлекло меня от кровожадных мыслей. Сначала я не поняла, что это такое белобрысое со мной в одной постели лежит? Ему повезло — я вспомнила раньше, чем приняла решение уничтожить. Вчерашний мальчик. Наемник. Мирно спит рядом со мной. Живучая тварь. И с крепкой психикой. Не только выжил, но и спокойно уснул.

Я, не церемонясь, пихнула его в бок. Он открыл глаза, сонно поморгал и с обожанием уставился на меня. Смазливая мордочка, блаженная улыбка.

— Доброе утро, госпожа.

Если сейчас потянется за поцелуем, как примерная женушка, порву на части! Но этот экземпляр на редкость разумен. Он выбирается из кровати и начинает поспешно натягивать одежду, задав всего один вопрос:

— Что Вы предпочитаете на завтрак, госпожа?

— Заботливый засранец, — с ухмылкой процедила я. — Пошел отсюда! А то сам станешь завтраком.

Он пулей вылетает за дверь. А мне смешно. Так смешно, что я позволяю себе тихонько захихикать, и сама не понимаю, когда хихиканье переходит в громкий хохот. Уже захлебываясь в собственном ржании, призываю себе на голову поток ледяной воды. Бодрит и проясняет разум. То, что я вытворяла вчера, не должно повториться. Я не имею в виду приручение наемников. Это как раз было самым мудрым, что я сделала за вчерашний день. Но остальное… Это было неразумно.

Пришли мои идиоты, притащили ванну, полную теплой воды. Кажется, я сама отдала вчера такое распоряжение — утром ванну. Да. Я думала, что мальчику этому белобрысому придет конец, и мне нужно будет отмываться от крови. Оказалось, что нет. Мальчик не только выжил, он ухитрился ни разу не разозлить меня и помог успокоиться. За это я не стану его убивать. Приму ванну, найду наемников и назначу этого белобрысого главным. Не знаю, какой он боец, но в том, что нервы у него крепкие и мозгов хватает, я успела убедиться. Для меня этих качеств достаточно, чтобы позволить ему командовать десятком ублюдков. А если не сможет, его проблемы. Те же ублюдки его и порвут на части. Я не стану мешать.

Магическую активность на берегу, где я вчера так славно порезвилась, я почувствовала, когда идиоты выносили использованную ванну, а сама я стояла перед зеркалом и сушила волосы. Что ж, очень вовремя. Не придется в спешном порядке выпрыгивать из воды, прерывая сеанс релаксации. Велела идиотам из деревни не высовываться, наемников оставила там же, набросила на себя полог невидимости и отправилась взглянуть, кто это рискнул рядом с моими трупами колдовать.

Молодой маг и трое не магов с огорченными лицами топтались по теплому золотистому песку. Судя по качающемуся на волнах суденышку, это были рыбаки, которым не посчастливилось выбрать этот берег для остановки и обнаружить следы моих вчерашних развлечений. Зря я все так бросила. Мало меня Аргвар ругал за то, что я не убираю за собой игрушки. Если буду продолжать в том же духе, магические обитатели этого мира обнаружат меня быстрее, чем я бы того хотела. Эти опасения вызвали вовсе не рыбаки и молоденький волшебник, а три сильных мага, которые появились через минуту после моего прибытия и принялись пристально изучать покойника с вырванным сердцем.

Их магический потенциал впечатлил даже меня. Рыжей дамочке и высокому брюнету, на которого она навалилась, будто собираясь упасть в обморок, уже лет по сто точно есть, а третья, тоже рыжая, но не такая низкорослая и тощая, совсем соплячка. Наверно, моя ровесница. Но я дракон, а она человек и, следовательно, по сравнению со мной, соплячка.

— Это не Ларрен!

Эти слова молодая волшебница и маг несколько раз повторили своей обморочной спутнице, которой явно было худо.

— Ларрен, — повторила я, пробуя на вкус это имя. Не трудно догадаться, что так звали того, кто довел меня до такого состояния. Кто уже сутки как лежит мертвый на Крионе. А я заслуживаю наказания за то, что не только не убрала за собой игрушки, но и не сняла превращающее волшебство с одной из них. Я очень и очень плохо себя вела! Да вот только кто меня накажет? Сама я этого точно делать не стану, а местные не осилят.

Двое старших магов ушли, та рыжая, которая помоложе, осталась и принялась изучать мертвые тела. Рыбаки стояли в стороне, молодой маг помогал. Я даже на расстоянии чувствовала, как ему плохо. Боится мертвых. Дурачок. Забавный такой.

Я дождалась, пока рыжая уйдет, оставив рыбаков и молоденького волшебника. Нужно убирать за собой. Даже если уже поздно.

Когда я появилась прямо перед ними, они испугались. Все, кроме мага. Он попытался меня атаковать. Я легко отбила его слабенькое заклинание. Такой забавный. И так сильно напуган, но полон решимости. Любопытный экземпляр. Хорошая закуска.

Обездвиживаю мага, заключаю в объятия, нежно прижимаю к себе и советую: "Не нервничай. Тебе не будет больно". Телепортирую трупы и испуганных рыбаков далеко в море. Трупы тонут первыми, рыбаки тоже отправятся на дно, но чуть позже, когда устанут барахтаться и сопротивляться неизбежному. В моих руках теплый уютный маг. У меня два варианта — выпить его магию и отпустить на все четыре стороны или подчинить его себе.

Он обмяк в моих объятиях. Ну, право слово, будто обморочная барышня. Слабенький такой. Беспомощный. Дышит шумно и быстро, как испуганный зверек. И сердечко так стучит. Очень трогательно.

— Какое решение мне принять, маленький? — спросила я, заглядывая в его ошалевшие от ужаса глаза.

Мне нет необходимости питаться магией, я сама состою из магии, как и любой дракон. У меня нет желания побаловать себя деликатесом в виде силы этого мага. Читаю заклинание повиновения. Ужас постепенно уходит из его глаз. Он расслабляется. Целую его нежно, едва касаясь губ, на которых блуждает блаженная улыбка. Еще один идиот готов.

Ларрен

Не успеваем мы с пифией расположиться на низеньких диванчиках в кабинете, как появляется Кардагол — хмурый, небритый, пахнущий алкоголем, но при этом сосредоточенный, деловой и наряженный во второй церемониальный костюм эльфийского правителя. Видя скепсис на моей физиономии, вызванный столь неуместным сейчас парадным одеянием, Кардагол недовольно бросает:

— Что под руку попалось.

После чего он усаживается, вытянув облаченные в зеленый шелк длинные худые ноги, в свое любимое деревянное кресло. К слову сказать, когда я здесь жил, кресло свое Великий и Ужасный охранял, как собака кость, рыча и бросаясь на каждого, кто смел на него посягнуть. Видимо, за прошедшие годы привычкам своим Кардо не изменил.

— Слушаю, — сухо произносит он.

Коротко рассказываю о событиях, свидетелем которых я был, не забывая изложить и сделанные мною выводы.

— Чушь собачья! — восклицает Кардо, услышав о том, что наложение заклинания я связываю со словом "урожай".

— Почему чушь? — спрашиваю.

— Потому что ваш злоумышленник, как ты его называешь, должен быть совсем уж чокнутым, чтобы связать заклятье со словом "урожай"! Или он хотел подчинить себе только сельхозработников?

— А ты что предлагаешь?

— Ничего я пока не предлагаю! Я просто говорю тебе, что урожай здесь совершенно не причем! Ладно бы, заклинание начинало действовать, если бы носитель сказал "здравствуй", "как дела", ну или даже "погодка сегодня хорошая". Одним словом, что-то такое, что все говорят! А то урожай!

Поворачиваю голову к притихшей пока пифии, интересуюсь:

— Ваша сестра произносила что-то типа только что озвученного?

— Нет-нет, я точно помню, только урожай.

— Значит, заклинание активизируется просто на звук речи! — Раздраженно выкрикивает Кардо. — И гадать здесь нечего.

— Но зараженные со мной разговаривали… — в некоторой растерянности произношу я.

Кардагол глядит на меня озадаченно, после чего ласковым таким голосом интересуется:

— Ларик, ты идиот?

Ненавижу, когда меня называют Лариком. Холодно проговариваю:

— До недавних пор мне казалось, что нет.

— Так ты заблуждался!

Сижу. Молчу. Зубами скриплю. Сразу как-то вспомнилось, почему я в свое время сбежал от него к Аринэлю.

— Ларик, ученичок ты мой недоделанный, поясняю для тупоголовых. Тарочка, к тебе это не относится. Печать, от которой ты так стремишься избавиться и которую ты в последнее время так стеснительно прячешь, защищает тебя от магии разума. Любой. Ты настолько поглощен печатью, что другое заклинание подчинения вообще не может на тебя повлиять. Только палка. И я очень жалею, что последнее средство…

— Хватит! Я понял!

— …я так к тебе и не применил.

— Я правильно поняла, — пищит мать Таурана, — что Ларрен — единственный человек, на кого не подействует та зараза на Крионе?

— Правильно! — выкрикиваем мы с Кардаголом хором.

— Предположительно, — тут же уточняю я.

— Тра-ля-ла, — тихо напевает Кардагол, разглядывая стеллаж возле меня, — если ваша Крионская зараза запускается любым словом, услышанным человеком, то выход может быть только один — сделать так, чтобы он его не услышал.

— Уши заткнуть? — интересуется мать Таурана, округляя глаза.

— Вот именно! — заявляет Повелитель времени, вскакивая на ноги, и тут же спрашивает:

— Тарочка, точные данные о численности народа на твоем Крионе ты мне на память сказать можешь?

Мать Таурана сразу как-то собирается, выпрямляется, в глазах появляется холодный блеск.

— Четыреста восемьдесят две сестры и двести девяносто пять гостей, — рапортует она.

— А гости у нас кто? — Спрашиваю я.

— А гости у нас все. — Уклончиво отвечает пифия.

— С ума сойти! — удивленно восклицает Кардагол, глядя на Таурану с веселым таким изумлением во взоре, — треть от общей численности — гости? На закрытом для посещения острове?!

— Ну, для кого закрытом, а для кого и нет, — произносит пифия с легким кокетством в голосе, и складочки платья на коленях поправляет.

— Остров сейчас открыт, — говорю я, — туда прибыть может, кто угодно, и Крионская зараза расползется по всему миру. Может быть, поставить в известность Совет?

— Мальчик мой, ты так жаждешь привлечь к нашему делу Терина Эрраде? Прямо-таки мечтаешь, наверное, получить от него ворох ценных указаний, а потом вместо похвалы удостоиться в лучшем случае легкого кивка нашего незаменимого? Я тебя правильно понял? — спрашивает Кардагол, а я в ответ не считаю нужным сдержать улыбку. Стало быть, князь умудрился допечь и этого родственника. Талантливый маг талантлив во всем!

— Сами справимся! — продолжает Кардо, — Ты расскажешь нам, как заклинание снимается. Мы с Тарочкой заткнем уши и вперед.

— Там еще и стреляют, — напоминаю я.

— Не вопрос! Возьмем мою гвардию, сделаем их глухими, и пусть в нас стреляют, сколько влезет! Ларрен, ну что ты все усложняешь?!

Далее наш диалог переходит уже в более конструктивное русло. Быстренько обговариваем детали операции. Решаем, что пифий и их "гостей" мы будем отлавливать, обездвиживать и переправлять в Альпердолион в специально выделенное помещение. Не теряя времени, Кардагол отдает своим подданным распоряжение подготовить загон. В этом помещении, когда мы решим, что зачистка острова завершена, мы и проведем операцию по приведению зачарованных в нормальное состояние. При необходимости, кого-нибудь из эльфийских магов привлечем. Кстати, того же Шеона можно позвать. Хоть он у нас парень теперь и семейный, думаю, не откажет в помощи старому другу. Да и Аринэля это может заинтересовать. В общем, проблема решаема.

Мое предложение вместо гвардии ввести на Крион регулярную армию, эльфийский правитель с негодование отвергает, мотивируя это тем, что едва ли кто в состоянии справиться с большим количеством глухих солдат, а дисциплина — залог успеха. Кто бы говорил о дисциплине…

В итоге Кардагол с Таураной, а также двенадцать эльфов из Зеленой стражи (Кардо по ходу дела решил, что от них больше пользы, чем от гвардии), все с тщательно закупоренными ушами, а также я — единственный слышащий в этом обществе глухих, перемещаемся на Крион, в место, которое, как уверяет мать Таурана, позволит нам занять очень удобные позиции.

Едва мы прибыли, как тут же выясняется, что у матери Таураны весьма специфичные понятия об удобных позициях. Нет, если она в этом смысле… Потому что выгружает она нас в лесу, на полянке, поросшей мягкой густой травой.

— И… куда нам? — интересуюсь я, но тут же вспоминаю о том, что разговорная речь пока не приветствуется, а потому дергаю пифию за рукав и развожу руки в стороны, мол прости, дорогая, не понял, мы где.

Она несколько раз кивает, после чего начинает продираться сквозь кусты. Мы все за ней. Эльфы при этом негромко матерятся. Конечно же, на эльфийском, но я в последние годы поднаторел в языках. В ряде используемых длинноухими лексических оборотах упоминаются экзотические родственники Таураны преимущественно по женской линии, а также выражается общее сомнение в том, что женщина способна правильно определить, какая позиция для лучника является правильной. В чем-то я с ними согласен.

Минут через двадцать мы, исцарапанные и покрытые колючками, выходим из леса на широкую тропу. Лошадей на Крионе нет, а потому дороги здесь — весьма условное понятие.

И вот он — первый сюрприз. На тропе лежит труп. Труп пифии, судя по специфичному одеянию. На лице у трупа — застывшая решимость, ноги и руки трупа вывернуты под нетипичными для человеческого тела углами.

— Карана! — горестно восклицает мать Таурана.

Мы с Кардаголом переглядываемся. Либо эта Карана стала жертвой своих спятивших сотоварищей, либо, что вероятнее, над ней поглумился наш злоумышленник. Судя по положению тела, а также по оставленным рядом с ним следам, Караной стучали о дерево. От этого она и скончалась.

Поскольку умершая не отличалась особой субтильностью сложения, а также низким ростом, приходим к выводу о том, что злоумышленник очень силен физически.

На песке у трупа остались следы, оставленные какой-то женщиной. Ступня узкая, небольшая. Видимо, кто-то из пифий проходил мимо. Хотя вот расположение следов меня смущает… Но я не могу себе представить женщину, могущую ударить взрослым человеком о дерево.

Странно все. Обсудить это с Кардо я тоже пока не могу. Идем дальше.

Верлиозия

— Как тебя зовут, малыш? — спросила я, нежно поправляя растрепавшиеся волосы волшебника.

— Кирос, — не сводя с меня влюбленного взгляда, представился он.

— Сделаешь кое-что для меня, Кирос?

Он радостно закивал. Опять волосы растрепались. Я терпеливо поправила их и предупредила:

— Сейчас мы с тобой полетаем.

Когда я приняла драконий облик, он восторженно захлопал в ладоши. Я ему нравлюсь. Приятно. Подхватила радостно повизгивающего Кироса, закинула себе на шею и, велев покрепче держаться, взлетела.

Пора расширять горизонты. Если верить карте, найденной мною в доме старосты деревни, в часе полета отсюда находится провинция Альтенне. Мне подходит.

Я приземлилась неподалеку от ближайшего города и напутствовала Кироса:

— Иди, малыш, и будь вежлив. Здоровайся со всеми, кого встретишь на пути.

Он согласно закивал и бодро зашагал к городским воротам. А я вернулась в свою деревню. В мои планы на сегодня входило проверить, как дела на Крионе. Но сначала нужно представить своим наемникам их нового командира. Он нашелся на главной деревенской площади, сидел на скамейке у фонтана и, судя по выражению лица, о чем-то мечтал. Я подошла и опустила руку ему на плечо. Даже не вздрогнул. Слегка повернулся и улыбнулся, поглядывая на меня через плечо. Кокетничает, что ли?

— Где остальные? — спросила я.

— В трактире. Расслабляются, как ты велела, госпожа.

— Это было вчера. Сегодня не было команды расслабляться, — отрезала я, — тебе придется заняться дисциплиной в этой стае. Я назначаю тебя командиром. Не наведешь порядок в их рядах, сдохнешь.

— С удовольствием, госпожа.

С удовольствием что? Порядок будет наводить или сдохнет? Прислушалась к нему. И то и другое. Интересный экземпляр мне попался. Я потрепала его по загривку. Он тянется за ласкающей рукой и вцепляется пальцами в скамейку, когда я хватаю его за волосы и дергаю так, что хрустят позвонки. Шумно вздыхает, смотрит на меня широко распахнутыми глазами и облизывается в предвкушении. Мазохист — находка для дракона!

— Пойдем, обрадуем твоих подчиненных, — предложила я, отпуская его, и спросила то, чем по человеческим меркам должна была поинтересоваться еще вчера, — как тебя зовут?

— Риан, госпожа, — представился он, не скрывая своего разочарования.

Наивный. Ожидал, что мы поиграем, а я ограничилась тем, что немного подергала его за гриву.

Как и говорил Риан, наемники обнаружились в трактире. Пьяные. Щадящее отрезвляющее заклинание я применять не стала. Не заслужили. Отрезвила этот сброд, издав зубодробильный визг, который вышибает из мозгов не только хмель, но и многое другое. Трактир наполнился стонами. Я не удержала довольной ухмылки. Мальчикам плохо, их мучает головная боль. Мальчики осознали свою ошибку. Надеюсь.

Риан, стоявший рядом со мной, тоже выглядел не лучшим образом. Ему досталось больше всех, потому что он был ближе. Полудохлый блондинчик в качестве командира — комическое зрелище. Легким движением пальцев забираю его боль, взамен дарю прилив сил.

Он поднимает на меня удивленный взгляд и неуверенно улыбается. Холодно ухмыляюсь в ответ. Его улыбка исчезает, не успев расцвести, как следует. Все правильно. Нечего расслабляться.

— Протрезвели? Готовы слушать свою госпожу? — вежливо спросила я, усаживаясь на барную стойку. Судя по их рожам, они готовы меня придушить, а не выслушать, но, естественно, не стали этого делать.

— Пьянствовать было велено вчера, — сочла нужным объяснить я, — сегодня у вас другие дела. Но сначала хочу порадовать вас. Я выбрала вам нового командира. Это Риан.

Они начали что-то бурчать о том, что по традиции командира выбирают сами, без участия нанимателя, на общем голосовании. Такие забавные.

— Сами вы ничего не выбираете, пока работаете на меня, — промурлыкала я, улыбаясь так нежно, что мои бравые воины спали с лица. — Желающих выставить свою кандидатуру на пост командира милости прошу ко мне на собеседование. Кто не выживет, я не виновата.

Желающих не нашлось. Хорошо. Значит не совсем дураки мои наемники, и я, наверно, даже прощу им оплошность с пьянкой, организованной без моего приказа. Но сначала они у меня побегают.

— Мне нужен маг. Любой. Даю вам времени до вечера.

Для простых воинов захватить мага задание трудновыполнимое. Нет сомнений, они этого не сделают. Но пусть побегают, понервничают. А я пока проверю, как поживает мой остров, а также поищу, кем можно пополнить мою маленькую армию.

Загрузка...