Зараза

Глава 6

Чуть поодаль обнаруживаем еще четыре тела. Три — пифий, и одно — гостя. Гость, судя по всему, успел только достать меч, но не воспользовался им. Все тела, как и прежнее, демонстрируют признаки насильственной смерти.

Меня начинают терзать подозрения — а не к "удобным ли позициям" стремились убитые пифии? И быстро убеждаюсь в том, что дело обстоит именно так.

Мать Таурана выводит-таки меня, Кардагола и продолжающих ругаться лучников к некоему сооружению, очень напоминающему сожженный недавно храм. Такой же нелепый многоугольник, только на сей раз серый. Тоже без окон.

— Малое святилище! — кричит Таурана, поглядывая на меня с нетерпением. Ну, будем считать, что мне стало легче. Хотя и ненадолго. Невооруженным глазом видно, что на площадке возле храма лежит несколько тел. "Трупы" — решаю я. Кардо замирает, прислушивается, после чего дает отмашку, мол, можно идти, впереди безопасно.

В плане безопасности он прав, а вот насчет трупов я немного промахнулся. Из девятнадцати лежащих перед храмом женщин остыть успели только три. Все остальные, как показал более детальный осмотр, находятся в невменяемом состоянии по причине употребления значительного количества каннабиса широколиственного. Обкурились.

Слышу, что они бормочут что-то. Некоторые про соединение воды и воздуха, остальные — неразборчиво, но решаю, что сейчас это несущественно.

В течение сорока минут мы с Кардо переправляем подающие признаки жизни тела пифий в Альпердолион под опеку любопытного Аринэля.

Минус двадцать одна пифия здесь, плюс четыре на тропе. Осталось обезвредить четыреста пятьдесят семь пифий и двести девяносто четыре гостя. Одним словом, мелочи!

Кардо ненадолго исчезает, после чего возвращается с Шеоннелем и незнакомым мне молодым эльфом.

— Привет, Лар, — озабоченно проговаривает Шеон, — это Эрраэль, он нам поможет перемещать тела.

Я рад видеть друга, с которым не общался уже, наверное, года три, но сейчас могу только улыбнуться и кивнуть. Прибытие Эрраэля тоже способствует поднятию моего боевого духа, поскольку он явно эмпат, а в разведке эмпаты просто необходимы.

Подходим ближе к храму. Шеон делает знак остановиться.

— Там есть люди, — произносит он, — девять человек. Все очень странные, но пятеро из них излучают угрозу. Четверо — нет.

Кардагол недовольно глядит на Шеоннеля, намекая на то, что и сам бы не против ознакомиться с диспозицией, и тогда принц наклоняется и быстро рисует на песке сонного человечка с цифрой "4" и злобного с пятеркой. Лицо эльфийского правителя проясняется, он подходит к стражникам и жестами что-то им объясняет. Надеюсь, им удалось понять, что.

После этого Кардо отзывает в сторону двух стражей, ставит над ними универсальный щит, и они все вместе бодро топают ко входу в святилище. Мы ожидаем на месте. Через минуту Кардагол вылетает наружу, причем одежда его дымится, и машет мне рукой, мол, иди сюда.

Я, тоже под щитом, прохожу в помещение. Вижу троих слегка покалеченных мужчин и одну пифию, спеленатых ловчими сетями. Еще одна дама лежит на полу, уже неживая.

— Достала меня! — кричит Повелитель времени, показывая на нее рукой, — я хочу, чтобы ты эту послушал!

После чего он поворачивает меня лицом к одной из женщин, которая, раскачиваясь, сидит на полу и что-то бормочет.

— Если тот, кто сам себя потерял, не откроет душу злу, сгинет мир.

— Ты что-то понял? — кричит Кардагол.

Пожимаю плечами. Не понимаю, зачем он меня звал, учитывая то, что сам он это бормотание вообще разобрать не мог. Может, почувствовал что? Строки на всякий случай запоминаю. Кто их знает — этих пифий, могли и важное что-нибудь сболтнуть.

Итак, счет у нас — 461 и 294.

— Я посмотрю местность! — заявляет Шеон, останавливая меня на выходе из храма, когда все обнаруженные нами жертвы Крионской заразы уже переброшены по назначению. "Посмотрю" в устах Шеоннеля означает, что он прочувствует окружающее пространство на предмет нахождения рядом людей. За прошедшие десятилетия дар эмпата у нашего остроухого существенно развился. Он не только научился не слышать эмоции находящихся рядом разумных (о чем давно мечтал), но обрел способность настраиваться на чужих, расположившихся на весьма значительном от него удалении. Ранее ему удавалось проделывать такой фокус на расстоянии до объекта метров в пятнадцать, не более, да и то с погрешностью. Когда мы виделись с ним в последний раз, охват возрос до трехста пятидесяти метров. А сколько сейчас, я и не знаю.

Шеоннель указывает рукой куда-то на северо-запад, показывает пальцами, что там находятся двадцать семь человек. Потом комично, но в то же время немного застенчиво, изображает ладонями женскую грудь. Пауза. Еще шесть пальцев.

Ага, понятно. Двадцать семь пифий и шесть гостей.

Гримаса злобы на лице Шеона и "двенадцать" — пальцами. Стало быть, двенадцать готовы оказать нам сопротивление. Ловлю себя на мысли о том, что я сам готов уже изловить нашего злоумышленника и сотворить с ним нечто не вполне приличное, но чрезвычайно болезненное. Три раза. Минимум.

Настроение портится медленно, но верно, несмотря на то, что, вроде бы операция пока проходит успешно. Стражники, к счастью, замолчали. К их счастью, потому что я был близок к тому, чтобы заставить их заткнуться с помощью заклинания. Стоп! Если я могу сделать так, чтобы замолчали они, почему бы такой фокус не проделать и с пифиями? Надо проверить.

И тут Шеон вздрагивает, я останавливаюсь, и сразу вслед за этим падает один из стражей, сраженный (успеваю это заметить) "увядающей розой". Остальных маги прикрывают щитом. Да, от телепортации и эмпаты не спасают — вот она наглядная демонстрация. На нас напали семь пифий и три гостя, один из которых — неплохой маг. Замечательно. Мать Таурана, всхлипывая, укладывает навсегда одну из своих сестер, стрелки снимают гостей, я же, с целью эксперимента, накрываю нападавших растянутым "знаком молчания" — несколько модифицированным заклинанием Дульсинеи, только рот при этом не исчезает, а просто запечатывается.

В рядах нападающих возникает легкое замешательство. Воспользовавшись этим, волшебная часть нашего отряда набрасывает на заразных "ловчие сети".

Далее — по привычной уже схеме. Переправляем пленных в Альпердолион. Туда же и труп стражника. Его товарищи потрясены. В последние двадцать лет столкновения на границах эльфийского государства, которые традиционно охраняет Зеленая стража, чрезвычайно редки. Видимо, остроухие отвыкли от вида своей крови. Тем не менее, им удается быстро прийти в себя. Возможно, этому помогает и Шеон, который умеет не только чувствовать, но и убирать излишние эмоции.

Наша операция по спасению Криона продолжается четырнадцать часов подряд. В результате погибают еще двое стражей, я получаю ранение в ногу, к счастью, легкое, Шеоннель, на которого пришлась основная нагрузка, еле ползет, а счет пленных следующий: триста двадцать две живые пифии, семьдесят трупов, двести тринадцать живых гостей и пятьдесят мертвых.

Дважды мы подзаряжались, один раз заменили трех стражей, но все равно сил больше нет, как и желания спасать этот проклятый остров.

За время нашего рейда мы обнаружили причаливший к берегам Криона корабль. К счастью, с него никто не успел сойти на берег. Отправив всех восвояси, мы с Кардаголом вступили в краткую, но эмоциональную переписку палками на песке. Я считал, что остров нужно немедленно накрывать охранным заклятьем, для чего нам необходима помощь Совета, Кардагол протестовал, настаивая на том, что мы почти уже закончили, и прекрасно обойдемся без Терина.

С тех пор прошло три часа, а у нас нет сведений еще о нескольких десятках людей.

— Ладно, — вдруг произносит Кардагол, — оставим здесь стражу. Пошли к Терину сдаваться. Сил больше нет.

После этого он берет за руки меня и валящуюся с ног главную пифию и перемещает нас в Эрраде. Шеоннель вместе с учеником отправляется в Альпердолион.

— И что это ты, зайчик мой, делаешь?

Терин невозмутимо повернулся ко мне и предложил:

— Попробуй догадаться сама.

— Теринчик, мой сладкий сахар, если ты шепчешься с Василием, у меня только одно предположение вырисовывается — ты собрался послать бедное животное на поиски Повелителя порталов!

— Совершенно верно.

— Пожалей котика! Мы даже не знаем, в каком из миров мальчик потерял артефакт.

— Когда я искал его в первый раз, тоже не знал, где именно Ваш отец его оставил, — напомнил Терин.

— И поэтому забросил к черту на рога не только Ваську, но и превращенного в мышь Вальдора!

— Василий потратил на поиски мира, в котором твой отец оставил артефакт, три года. Вальдор пробыл мышью пять месяцев. Это не слишком большая цена за то, что я получил в итоге.

— Повелитель порталов тебе так и не достался, — поддразнила я.

— Я получил тебя, дурочка. Это куда больше.

Ну и что мне против этого возразить? Особенно когда он вот так смотрит на меня и улыбается. Только и остается, что устроиться в его объятиях и проворчать:

— За дурочку ответишь… позже. И, пожалуйста, не вздумай сам пытаться проникнуть в тот мир. Пусть Васька ищет. С Василисой вместе.

— Я не имею права посылать куда-то кошку Кардагола.

— А ты ее не посылай, пусть Василий сам ее с собой пригласит, — подсказала я.

Василий хитро подмигнул мне желтым глазом и исчез. Не знаю, о чем они там с Терином договорились, и возьмет ли кот с собой Василису. Если честно, я бы и не стала искать этот артефакт. Пропал, ну и черт с ним. Не повод это лезть в непонятный мир, где хитрожопых девушек держат в плену какие-то офигенски могущественные маги. Да, я даже не сомневаюсь, что тот тип офигенски могущественный! От кого попало наш внук не побежал бы, сверкая пятками.

— Терин, мож ну его на фиг, артефакт этот? — я рискнула озвучить свои мысли.

— Кто бы сомневался, что Вы, Дульсинея, так халатно отнесетесь к семейному артефакту.

Я развернулась в объятиях Терина так, чтобы видеть говорившую. Когда-нибудь я ей точно тапком по морде стукну! Вот никогда бы не подумала, что у меня будет такая зануда внучка. Красавица и зануда. Жуткое сочетание. Яркие рыжие волосы, глазищи зеленые, сама высокая, фигуристая. Одним словом девушка-мечта. А ведет себя как… как я не знаю кто! Терин в юбке, растудыть ее налево! Ну, вот объясните мне, каким образом у такого веселого безбашенного Лина и спокойной рассудительной Саффы получилась такая вот неожиданность? А эта ее привычка врываться без стука… Зря Лин с Саффой ее в детстве не пороли! Надо было. А то наглая и неделикатная выросла. А если бы мы тут с Терином это самое… ну какую-нибудь из тысячи и одной позы вспоминали на практике?

— Катерина, Вас родители стучаться не научили? — холодно спросил Терин. Ура! Кажется, любимая внученька и его из себя вывела!

Катька тут же сникла. Когда Терин начинает выкать, она сразу про свой гонор забывает. Очень ей важно мнение любимого дедушки. Авторитет, одним словом.

— Дед, ну я это… короче, экстренная ситуация. Ларрен мертв.

Если бы я не находилась в этот момент в объятиях Терина, то сползла бы на пол. Это как это мертв? Ларик мертв? Да как он так умудрился? Это, наверно, какая-то несмешная шутка. А каких еще от Катьки ожидать? У нее же чувство юмора напрочь отсутствует.

— Неудачный опыт с заклинанием? — ядовито предположил Терин причину смерти своего племянника.

Вот же ё… кхм… Столько лет прошло, а Терин все еще мальчика терпеть не может. На редкость постоянный в своих чувствах мой супруг.

— Нет. — Катерина отвела взгляд. — Там странная история. Его на берегу моря нашли, недалеко от Трали.

— Что он там делал?

— Не знаю, дед. Я на месте преступления еще не была. Мне Кирос о случившемся сообщил. Он там практику у рыбаков проходит, с погодой работает. Они и обнаружили тела.

— Тела? Лар не один был? — заволновалась я, — а кто…

— Чужие, — успокоила Катерина и перевела преданный взгляд на Терина, — я сразу к тебе… то есть, к вам. Чтобы мы вместе осмотрели там все. Мы можем вдвоем, без бабушки.

— А вот сейчас кто-то за бабушку как схлопочет по наглой морде тапочком! — пробурчала я.

Катерина одарила меня укоризненным взглядом. Ну да, это милое дитя считает мое поведение не соответствующим возрасту, мол, бабушки так себя вести не должны.

А как должны, стесняюсь я спросить? Может быть, мне на радость Катьке напялить платочек и сесть у окошка с вязанием?

— Ориентиры знаешь? — спросил Терин.

Катерина кивнула и телепортировала нас на берег моря.

Там топтались три мужичка и молоденький маг (наверно, тот самый Кирос), слегка позеленевший от зрелища. А зрелище, это вообще гаси свет бросай гранату! Два обгоревших трупа рядышком лежат, чуть поодаль третий валяется с неестественно вывернутой шеей и Ларрен с развороченной грудной клеткой, так что внутренности наружу. Я совсем не по-некромантски покачнулась и застонала. Нет, ну я привыкла иметь дело с мертвыми телами. Но это же не просто тело! Это Ларрен!

— Ему сердце вырвали, — кажется, это кто-то из рыбаков сказал, — вон оно рядом валяется, раздавленное. И не признаешь сразу.

За что же так с Ларреном? Он, конечно, тот еще фрукт, совсем не подарок, и дел в свое время натворил. Но не заслужил он того, чтобы умереть такой ужасной дурной смертью. Надеюсь, что его препарировали, когда он уже мертв был. А если на живую? Ой, мама! Мне как-то совсем уж поплохело от всех этих мыслей. Здравствуй, обморок.

Я не сразу поняла, что Терин и Катерина мне что-то говорят, а когда до меня дошло, в обморок я падать передумала.

— Дуся, это не Ларрен! — в очередной раз повторила Катька и обратилась к Терину, — дед, увел бы ты отсюда эту немочь бледную. Я здесь сама все осмотрю и доложу.

— Не надо меня никуда уводить! — запротестовала я, — сама ты немочь!

Но меня, конечно же, слушать не стали. Через мгновение мы уже были дома, и Терин укладывал меня на наше супружеское ложе. Ага, а вот и не за тем, о чем вы там подумали. Просто уложил и ветерок мне сделал, чтобы я освежилась. Удобное заклинание, этакий природный вентилятор.

— Воды! — пискнула я, решив воспользоваться ситуацией и построить из себя несчастную жертву.

Терин молча наколдовал мне стакан с ледяной водой. Да уж. Когда волшебник твоей мечты такой весь из себя волшебник, как-то неумно ожидать, что он кинется за водой бегом, роняя тапки. А я так надеялась. Ладно, не вышло, значит не судьба.

— Как ты догадался, что это не Ларрен?

— Кирос — хороший маг, но молодой еще, неопытный. Недавно академию закончил. Помнишь, Ларрен несколько лет назад там лекции читал? Поэтому Кирос тело сразу опознал и поспешил Катерине сообщить.

— Почему ей, а не тебе? Ты что, уже не Глава Совета? — возмутилась я.

— Дусь, я отпуск взял, — неохотно признался Терин, — хотел сюрприз тебе сделать…

— А вот в таком случае и не говори, в чем суть, — перебила я и невинно хлопнула ресницами. — Ты же не собирался отпуск дома провести. Уверена, путешествие, в которое мы поедем, будет для меня самым сюрпризным сюрпризом, да? А теперь выкладывай, как ты так быстро разглядел, что это не наш Ларик? Вот даже этот мальчик Кирос его сразу признал.

— Говорю же, Дусь, неопытный он, — терпеливо напомнил Терин. — Ларрен слишком хорошо печать прячет. Маги уровня Кироса ее вообще не видят. Внешне труп вылитый Ларрен, но на нем печати нет.

— Так ведь он умер, и печать исчезла.

— Такая печать, Дульсинея, исчезает только вместе с трупом. Она ведь для владения телом используется. Душу совсем немного затрагивает.

— Ага. Понятно. То есть это не Ларрен, а его двойник и кто-то его зверски убил. Прямо детектив какой-то.

— Такого ругательства я от тебя еще не слышал, — немного удивленно заметил Терин.

— Что? Я вообще-то не ругалась. Детектив это… ладно, потом как-нибудь объясню, — отмахнулась я и задала вполне уместный вопрос, — если это не Ларрен, то где настоящий Ларрен?

— В Шактистане его нет.

Я вздрогнула и раздраженно уставилась на Катерину. Ну, сколько можно врываться к нам в спальню, как к себе домой?

— Выйди вон.

Это не я сказала, это Терин. Кажется, и его Катька довела.

— Что? — растерялась внученька моя ненаглядная.

— Пошла вон отсюда и зайди, как полагается!

Когда Терин так орет, даже я пугаюсь. Катька побледнела и испарилась.

— Теринчик, ты чего? — осторожно спросила я.

— Кажется, наша внучка решила, что мы уже достаточно старые и за чем-либо неприличным нас застать невозможно, — прошипел Терин.

Обожаю, когда он злится! А если его еще чуточку сильнее разозлить, у него глаза зеленым светом загорятся.

— Ты ее избаловал.

— Я?

— А кто же еще? Не Лин же с Саффой превратили ее в такую самоуверенную зануду. Она вся в тебя, Теринчик.

— Дульсинея, Вы…

— Ага, мы. Дульсинея первая и неповторимая. Расслабься, мой сладенький, и посмотри правде в глаза. Твоя внучка — вылитая ты! Нет, я ее, конечно, люблю не меньше, чем нашего внука, но иногда она себя так ведет, что хочется ее отшлепать, как следует.

Терин начал заводиться еще больше. Я уже видела, как загораются зеленые огоньки в его глазах. Счастье было так близко! Но Катька, зараза такая, все испортила. Постучала в дверь. Одно утешение, теперь она была вся такая слегка испуганная и присмиревшая. Терин пригласил ее войти и распорядился:

— Рассказывай.

— Два трупа сожжены с помощью магии. Заклинание мне определить не удалось. Но выброс магической энергии был очень мощным. Сильнее, чем нужно для того, чтобы сжечь двух человек. Остальных двоих убили без магического вмешательства. Первому свернули шею. Еще у него сломаны все пальцы на правой руке и запястье. Не понимаю зачем? Ладно бы он был магом-жестовиком, а так… бессмысленный садизм. Второй человек, тот который на Ларрена похож… ну вы сами видели. Разорвали грудную клетку и вырвали сердце.

— Разорвали? Не разрезали? — уточнила я.

— Да. Именно разорвали. Убийца очень силен физически.

— И магически, надо полагать, — заметил Терин. — Во всяком случае, свой резерв он расходует, не экономя.

Катерина согласно кивнула и продолжала:

— На трупе превращающее заклинание.

— Это как это? А мы почему не видели? — удивилась я.

— Это какая-то новая магия и ее очень трудно увидеть. Я заподозрила, что что-то не так, потому что Кирос обратил внимание, что обувь покойнику слишком велика, а одет он не бедно, то есть мог себе позволить сапоги по размеру. Вот тогда я решила проверить и обнаружила, что на нем превращающее. Но снять это заклинание я не смогла. Предполагаю, что изначально человек не был похож на Ларрена. Его превратили.

— Новым забубенным заклинанием, которое даже мы с Терином не увидели, — проворчала я, — вот это номер!

Катерина бросила на меня строгий взгляд, мол, "что это ты меня перебиваешь?" и продолжала:

— Я решила предупредить Ларрена, чтобы был осторожен. Но его не оказалось дома. Куда он пропал, неизвестно. Кота тоже нигде нет, хотя мы с Лизхен пытались его дозваться.

Лизхен — это катькина магическая птица. Мелкая и вороватая сорока. Жаль, что Василий ее сожрать не хочет. Говорит, что не имеет права, типа все они — магические животные и птицы — сестры и братья друг другу.

— Мне нужно взглянуть на это превращающее заклинание, — решил Терин и исчез.

— Вот всегда он так. Смывается без предупреждения. А интересная у нас, Катенька, картинка получается. Убит двойник Ларрена, сам он пропал неизвестно куда. Вместе с Котом. Не нравится мне это. Детектив какой-то.

Катерина поморщилась и попросила:

— Не ругайся.

— Когда я заругаюсь, ты сразу догадаешься, — заверила я.

Катька в ответ сверкнула своими зелеными глазищами и, кажется, собралась возразить. Я уже оживилась в предвкушении, как мы с внученькой сейчас пособачимся в свое удовольствие. Но не тут-то было! В дверь забарабанили. Причем так по-хозяйски, что сразу стало понятно, это не Олаф — наш дворецкий, тарабанит, а кто-то из своих.

— Что это вы в спальне среди белого дня делаете? — ввалившись в дверь, ехидно осведомился Кардагол, но, увидев, что тут только мы с Катериной, выдвинул пристойное предположение, — заговоры плетете?

— Обязательно! Обсуждаем, как тебя в бабу превратить и в бордель на перевоспитание отправить, — сообщила я, а потом и забыла, что еще за гадость хотела родственничку нашему сказать, потому что следом за ним в спальню ввалился Ларрен, поддерживая под руку какую-то бабусю.