ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ, в которой Майли не спится, а Засыпайка отправляется в гости к Мати

— Спокойной ночи, приятного сна! — дедушка расправил одеяло и вышел из комнаты.

Но Майли было не до сна. Она была обижена до глубины души. Подумать только: папа и мама поехали на день рождения, а ее оставили дома. Там будет столько вкусных пирожных и пышных тортов, а ей, Майли, «приятного сна»? Нетушки, она назло не будет спать!

— Дедушка, — громко позвала Майли, — хочу пирожное!

Дедушка отворил дверь:

— В кровати не едят, и ты уже почистила зубы. Пирожное получишь завтра. А сейчас ложись и спи. — Он еще раз поправил и без того ровно лежащее одеяло и прикрыл дверь.

Завтра! Завтрашнее пирожное Майли не интересовало. Ей нужно было сегодняшнее! Она лежала в своей кроватке под одеялом в розовую клетку, головой на белой наволочке с кружевами. «Ложись и спи!»

— А без одеяла и подушки спать не получится! — вдруг осенило Майли, и она сразу повеселела. Теперь она знала, что делать: подушка, одеяло, одна, вторая простыня друг за другом полетели с кровати. Майли хотела столкнуть и матрас, но не вышло, потому что она стояла обеими ногами на матрасе, а поднять себя в воздух вместе с ним почему-то не получалось.

— Дедушка! Дедушка! — позвала Майли. — Я не могу спать.

— Ну, детонька, что тут у те… — дедушка замолк на полуслове и уставился на разбросанные по полу простыни, подушку, одеяло.

— Ну, что ты скажешь! — пробурчал дедушка. — Все подушки и одеяла удрали из кровати! Понятное дело, ребенок не может спать. — И он снова застелил постель. — Спокойной ночи, приятного сна, — сказал он уже в который раз и пошел смотреть телевизор.

Оставшись одна, Майли мигом сбросила одеяло, простыни и подушку и, гордо возвышаясь на голом матрасе, опять стала звать деда.

Бедному дедушке пришлось оторваться от телепередачи в самый захватывающий момент. Рассерженный, он появился в дверях. И что же? Простыни, подушка и одеяло снова валялись на полу.

— Что все это значит! — вскипел дед. — Будет, наконец, тихо или не будет? — Он с трудом наклонился подобрать простыни.

И тут произошло чудо! Как только дедушка потянулся за простыней, она сама поднялась с пола и опустилась на кровать, накрыв девочку с головой.

— Дедушка, что ты делаешь! — взвизгнула Майли из-под простыни.

А что он делал? Он только стоял и смотрел, как простыни, одеяло и подушка друг за другом укладывались на кровать. Объяснения чуду он не нашел и решил, что это просто обман зрения от слишком долгого сидения перед телевизором. Поэтому у дедушки язык не повернулся ругать Майли, он молча поправил ее постель, ласково пожелал спокойной ночи, вышел в другую комнату и на всякий случай выключил телевизор.

Майли собралась уже снова скинуть подушку, но перед глазами у нее замерцало, зарябило, комната наполнилась зеленовато-синим туманом, кто-то вроде бы улыбался ей… и все поплыло во сне.

— Так. Теперь и в этой квартире порядок, — подумал вслух Засыпайка. Он угомонил всех, кому пора было спать. Значит, можно выполнить обещание — пойти в гости к Мати.

Засыпайка поднял было руку, чтобы постучаться в окно к Мати, но остановился.

Как же быть? Оставишь шапку на голове — Мати его не увидит. Снимешь — тут же уснет! Засыпайка задумчиво вертел свою шапку с кисточкой.

— А, чепуха! Будь что будет! — решил он, бесшабашно натянул шапку задом наперед, так что козырек оказался на затылке, и постучал в окно.

В комнате было сумрачно, но Мати не спал. Он лежал в кровати и ждал, а чтобы не заснуть, пошире открывал глаза. Иначе что скажет Засыпайка — пришел в гости, а хозяин храпит! Ведь в гости ходят не для того, чтобы смотреть, как хозяева спят!

Но вот раздался стук. Наконец-то! Мати спрыгнул с кровати и подбежал к окну.

— Добрый вечер! — сказал Засыпайка. Каким-то чудесным образом он проник в комнату через закрытое окно.

— Садись, пожалуйста! — проговорил потрясенный Мати.

— Спасибо, — ответил Засыпайка и опустился на стул. Мати присел на край постели. Они молчали, внимательно разглядывая друг друга.

— Какая у тебя красивая пижама, — сказал наконец Засыпайка, чтобы завязать разговор.

— А у тебя красивая шапка с козырьком, — вежливо ответил Мати, чтобы поддержать разговор.

— Это волшебная шапка. Она делает человека невидимкой.

— А! Так вот почему в трамвае тебя никто не приметил! — воскликнул Мати. — Я на минутку увидел, а потом…

— … потом ты уснул, потому что я снял шапку. Кто видит меня без шапки, тут же засыпает.

— А зачем ты ее снял?

— Надо же было объяснить контролеру, что Тупс не виноват!

Услыхав свое имя, Тупс проснулся, поднялся с подстилки и, виляя хвостом, подошел к Засыпайке. По запаху щенок узнал Засыпайку и теперь лез к нему на руки.

— Значит, ты знаешь, что не Тупс сделал лужу в трамвае? — обрадовался Мати.

— Еще как знаю.

— А кто же тогда?

— Я. Я заплакал и наплакал целое озеро.

Мати вытаращил глаза от удивления:

— Ты плакал? Почему?

— Я так хотел с тобой познакомиться, а ты кивнул на меня и сказал: «Пустое место!»

Мати стало очень неловко, хотя на самом-то деле он ни в чем не был виноват.

— Ну, а как же сейчас — я вижу тебя и не засыпаю? — вдруг спросил он.

Об этом Засыпайка не подумал. И правда, они разговаривали, значит, мальчик видел и слышал его. Может быть, шапка-невидимка потеряла волшебную силу? Засыпайка снял свой колпачок — у Мати тут же закрылись глаза, и он закачался, того и гляди грохнется с кровати! Значит, шапка в порядке. Засыпайка снова надел ее. Мати открыл глаза и удивленно огляделся.

— Засыпайка, куда же ты подевался? Только что был здесь — и уже негу!

Значит, волшебная сила не улетучилась! Но ведь Мати говорил с Засыпайкой и видел его. Как же так? А может, шапочка испортилась только самую, малость? Засыпайка в недоумении вертел ее, пока снова не надел задом наперед.

— Вот! Опять вижу! — обрадовался Мати. — Как это у тебя получается?

Засыпайке и самому хотелось бы это знать! Мати то видит его, то нет, потом опять видит… Он растерянно вертел шапку.

— Опять пропал! — вскрикнул Мати. Ему это казалось веселой игрой. Засыпайка задумчиво повернул шапку.

— Вижу!

Ага, сейчас козырек сзади. Кажется, Засыпайка догадался: это была не обычная шапка-невидимка, а шапка-невидимка с фокусом! Козырек впереди — ты невидимка, козырек сзади — с тобой ничего не происходит. Просто и великолепно! Теперь он может играть с Мати сколько влезет! Он все крутил шапку на голове, и мальчик визжал от восторга.

Но такая забава нравилась не всем. Тупсу казалось, что это не по правилам: быть, вдруг исчезнуть, опять появиться!

И что самое неприятное — он, Тупс, сидел на коленях у того, кого временами вообще не было! Тупса во всяком случае такие шутки разозлили, и он затявкал пронзительным щенячьим голоском.

— Тупс, тише! Замолчи! — шепотом потребовал мальчик.

Но было поздно. Послышались быстрые мягкие шаги. Засыпайка едва успел повернуть шапку и стать невидимым, как дверь отворилась, и в комнату вошла высокая седая женщина.

— Что тут происходит?! — крикнула она босой ноге Мати, потому что только ее и было видно: сам Мати уже юркнул под одеяло, прихватив с собой Тупса.

Но озорник Тупс только-только разыгрался: он завертелся-закрутился под одеялом, начал визжать и рваться к хозяйке.

— Что такое! Опять собака в кровати! По-моему, Тупсу пора перебираться в прихожую.

— Я замерз, и Тупс пришел меня погреть! — соврал Мати.

— Замерз? — удивилась седая женщина и потрогала лоб мальчика. — Может, у тебя температура?

— Нет, я сплю. — И он закрыл глаза в надежде, что теперь бабуля оставит его в покое.

— Хорошо, спи спокойно. — Бабуля взяла Тупса, положила его на подстилку в углу и вышла.

Некоторое время в комнате стояла тишина.

— Слушай, Мати, — сказал Засыпайка и повернул шапку задом наперед, — мне, наверное, надо было поговорить с твоей бабушкой и…

— Это вовсе не бабушка, — прервал его Мати.

— Это бабуля. Душа всей нашей семьи, так говорит папа.

— Все равно, — продолжил Засыпайка, — пусть мама или бабушка, но я хотя бы из вежливости должен был…

— Совсем не все равно! Бабушки нет дома, потому что бабушка — Буратино, а Буратино сегодня вечером играет. А мама с папой сейчас в Тарту. И это была бабуля. Бабуля — моя прабабушка! Это все знают.

Засыпайка не нашелся, что сказать про такое запутанное семейное положение. И потом — Буратино! Да разве это бабушкино имя?

— Ведь Буратино — кукла, деревянная кукла с длинным носом, которая выступает по телевизору, — объявил Засыпайка, стараясь показать, что он тоже немножко разбирается в жизни и заморочить ему голову не так-то просто.

— А моя бабушка — та самая актриса, которая водит Буратино и говорит за него! Сегодня вечером она выступает в театре, для взрослых! Да ты ее знаешь: я утром катался с ней на санках и ехал в трамвае.

Ага! — понял Засыпайка: бабушка-Буратино, оказывается, актриса! Очень интересная бабушка. А папа и мама Мати?

— Слушай, Мати, а что делают в Тарту твои папа с мамой? — полюбопытствовал Засыпайка.

— Они учатся в Тартуском университете. Хотят стать детскими врачами и вылечить всех детей на свете.

Вдруг мальчик погрустнел, губы его задрожали, и он прошептал: «Хочу к папе! Хочу к папе и маме!»

— Так поехали! — воскликнул Засыпайка. Он был великий выдумщик.

— Да-а, у меня нет денег на билет! — хныкал Мати.

— А, чепуха! — успокоил его Засыпайка. — Поедем зайцами, и дело с концом!

— Как это «зайцами»?

Но Засыпайка в ответ и бровью не повел. Он встал, подошел к окну, приставил указательные пальцы друг к другу и прошептал:

Трипс, трапс, трулль,

Восемь дырок, пять кастрюль!

Загрузка...