Затянувшаяся рыбалка

Часть 2

Дом на холме

Прошло ровно четыре недели с того момента, как ребята решили обосноваться на понравившемся холме. Теперь от кленовой рощи осталось пять одиноких деревьев. Зато на месте остальных стояла коробка настоящего дома. Предстояло еще ее перекрыть, поставить крышу и вывести печную трубу. А так же сообразить, чем закрыть окна, из чего сделать двери, ну и решить еще массу жизненно важных вопросов.

Разумеется, в процессе строительства ребята продолжали знакомство с диким миром, в котором оказались. Благо крупные хищники ни разу их не посетили. Лишь по ночам изредка со стороны леса доносились то утробный рев, то свирепое рычание, но попаданцы теперь ночевали за стенами, сделав в будущих спальнях навесы от дождя. Двери они закрывали щитом, собранным из толстых жердин, переплетенных тонкими ветками. Защита так себе, но кроме того парни вкопали вокруг входа частокол наклоненных от дома заостренных кленовых рогатин, предполагая, что крупный зверь напорется на них. Сами протискивались через частокол боком, а вот для Малыша они действительно оказались непреодолимым препятствием.

Черепахозверь заметно подрос, и для его раскоряченных по-черепашьи столбообразных лап требовалось свободное пространство не менее метра. Помня размеры головы его мамаши, парни в категорической форме потребовали от Маши, чтобы та не приучала питомца к дому. Ведь когда он вырастет, то сможет просунуть в дверь только клюв. О том звере, который во вторую ночь их пребывания в этом мире разорвал и почти полностью сожрал такого гиганта, ребята старались не думать. Да и сородичи всеядного Малыша вполне могут оказаться не прочь полакомиться человечинкой. Спасут ли стены дома от таких монстров? Не лучше ли было поискать пещеру на склоне горы? Подобные вопросы не раз возникали в головах ребят. Но так как ответы на них можно было только предполагать, попаданцы решили продолжать строительство на холме, а по завершении работ с домом, сразу заняться возведением крепостной стены.

А пока близ холма из местных гигантов только один раз появился исполинский лось. Зверь, под брюхом которого, пригнув рога, могли бы свободно пройти земные лоси, объел кустарник с гибкими ветвями, шумно обнюхал стены дома, возвышаясь над ними, несколько раз лизнул глиняный раствор в яме и степенно удалился, равнодушно пройдя мимо дремлющего на солнышке Малыша. Малыш так же не выявил никаких эмоций насчет рогатого посетителя. А может, как предположил Михаил, прятавшийся вместе с друзьями в зарослях лещины на противоположном склоне оврага, звереныш просто претворился мертвым.

Кроме исполинского лося в окрестностях холма часто появлялись различные представители местных травоядных. То ли козы, то ли косули небольшими стадами и поодиночке проносились мимо, или мирно паслись в отдалении, не приближаясь к суетящимся на строительстве дома людям. Несколько раз на опушку леса выходило стадо кабанов. Полосатые хрюшки, повизгивая, рыли носами землю под деревьями и далеко от леса не отходили.

Как-то утром в овраге на глиняной разработке ребята увидели внушительные следы, предположительно медвежьи. Несколько дней прошли в напряженном ожидании встречи со зверем. Парни всегда держали под рукой остро заточенные рогатины, Девушек они предупредили, чтобы те при нападении медведя визжали во весь голос. Ведь по сложившемуся убеждению косолапый должен бояться громких звуков. Но зверь не появился и больше не оставлял следов, и в конце концов чувство опасности снова притупилось.

А вот купаться в озере теперь опасались. Как-то после очередного трудового дня девушки как обычно первыми пошли обмыться от пота и грязи. Через десять минут парни услышали душераздирающий визг и, схватив рогатины, бросились со всех ног на выручку любимых. Однако столкнулись с теми на дне оврага. Девушки сами бежали к ним, спасаясь от чего-то, судя по выражению их лиц, ужасного. Стуча от страха зубами и прижимаясь к парням, девушки сбивчиво поведали о том, как когда они уже выходили из прохладной воды,, то обратили внимание на непонятную тень, быстро приближающуюся к ним под водой. Они поспешили на берег и успели отбежать к обрыву, когда вслед за ними из воды наполовину выскочило нечто покрытое блестящей от воды шерстью, с ластами вместо передних конечностей и с крысиной мордой, заканчивающейся серым чувствительно шевелящимся пятаком. По словам девушек, ластоногая крыса имела размеры напавшего некогда на них мохнатого крокодила. Понятно, что в данной ситуации у них не могло возникнуть желания подробно рассматривать монстра. Заорав в два голоса, они понеслись прочь.

Выйдя на берег, парни не застали там никого. Но с тех пор девушки мылись, поливая друг друга из ведра или бутылок и не сводя взора с озера. Михаил и Сергей все же заходили в воду, но по одному, пока второй так же наблюдал за окрестностями.

Что касается мелкой живности, в частности потенциально опасных ядовитых змей и ящериц, то тут безопасность людей обеспечивал черепахоголовый питомец. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, он мог совершать настолько стремительные броски, что от него не уходила ни одна зверюшка, неосторожно приблизившаяся на расстоянии метра к замершему в ожидании охотнику.

Михаил с Сергеем частенько обсуждали перспективу использования Малыша в качестве гужевого транспорта. Ведь когда он достигнет взрослых размеров и если не сожрет в процессе роста своих хозяев, то даже трудно представить грузы какой массы сможет перевозить этот монстр. Он и сейчас без особых возражений таскал пучки камыша и вязанки ветвей лещины. Но неплохо было бы приспособить какие-нибудь волокуши для перевозки камней, песка и глины. Ведь для строительства крепостной стены понадобится бесконечное множество тяжелого стройматериала. В том числе и толстые неподъемные бревна, которые парни могли бы заготовить, но не имели возможности перетащить на холм.

Молодые люди не переставали благодарить своих предшественников за оставленное наследство. Они даже не представляли, какое смогли бы построить жилье, не окажись у них топора и ножовки. Наверное, пришлось бы уходить дальше к горе и искать убежище в подходящей пещере. Можно было конечно постараться построить саманный дом, но для него все равно понадобилась бы крыша, а так же окна, двери и много еще чего, изготовляемого из дерева. Поэтому к найденному инструменту относились крайне бережно.

Удалось-таки заострить и лезвие большого топора, в несколько приемов накаляя его на углях и отбивая камнями. После чего закалили лезвие в воде, и теперь все более-менее крупное рубили только им.

Радовал попаданцев и Зоин огород. После того, как на картофельной грядке появилось четыре аккуратных кустика, соскучившиеся по привычной земной пище парни по собственной инициативе соорудили вокруг более надежную изгородь. Хоть до сих пор никто на огород не покушался, если не считать случай с Малышом. Но мало ли. Хорошо рос и чеснок, уже сейчас снабжая стол попаданцев немного жестковатой, но приятно разнообразившей рацион зеленью. Даже старые луковицы кроме зелени выкинули стрелки, оправдав Зоину надежду на перспективу получить семена земного огородного лука. Про пересаженные на огород дикие щавель и чеснок говорить не приходилось. Зелень этих растений девушка даже сушила, решив заготовить впрок.

Еще Зоя задумывалась о перспективе культурного выращивания пырея. Девушкам удалось высушить и растереть в муку достаточное для одной лепешки количество корней этого растения, активно уничтожаемого земными огородниками. Поделенная на четыре части небольшая лепешка давно не евшим ничего мучного попаданцам показалась невероятно вкусной. Парни немедленно потребовали включения данного мучного изделия в ежедневный рацион. Однако девушки продемонстрировали мозоли, натертые камнями, при растирании высохших корней в муку, а так же рассказали, сколько земли им пришлось перекопать, чтобы в итоге получить столь ничтожное количество муки. С сожалением оценив трудности, ребята решили оставить решение данного вопроса до более подходящих времен.

Зато Зое удалось порадовать друзей кофейным напитком. Еще в детстве из того же пособия для юных натуралистов, где рассказывалось о свойствах корней пырея, она прочитала про корни обычного одуванчика. И там говорилось, что если их высушить измельчить и обжарить, то сваренный из них напиток по вкусу будет походить на кофе. И кроме приятного вкуса, напиток из обжаренных корней одуванчика оказывает благоприятное воздействие на желудочно-кишечный тракт человека. Одуванчики на холме и вокруг него росли в изобилии. Накопать корней и приготовить из них требуемый продукт не составило труда.

- Чего это ты такое пьешь? – заинтересованно потянул носом Сергей, когда подруга приготовила себе опытную порцию напитка.

Девушка рассказала и пообещала, если с ее желудком ничего не случится, завтра обеспечить напитком всю компанию. Друзья тут же высказали ей общее гневное порицание за несанкционированные опыты над собой и потребовали немедленно приготовить кофейно-одуванчиковый напиток на всех.

Признав авторитет подруги в огородных делах, Маша решила попробовать себя в животноводстве, к этому ее подтолкнул удачный опыт приручения Малыша. В качестве первых подопечных девушка выбрала милых серых утят, так забавно суетящихся в камышах под присмотром взрослых уток. Дело было за малым - поймать этих самых утят. Как только девушка их не подманивала, что только не бросала в качестве приманки, всякий раз, когда утята приближались к ней более-менее близко, взрослые утки начинали строго крякать, и утята послушно устремлялись к мамашам. В конце концов, уткам надоелонаблюдать за попытками двуногого существа поймать их потомство, и они перебрались куда-то в другое место. Поняв, что затея с утятами провалилась, Маша вытребовала у парней обещание, что когда они достроят дом, то поймают для нее не только утят, но еще поросят и каких-нибудь козлят, и на этом успокоилась.

***

Позволив себе один день отдыха, ребята приступили к заготовке материала для перекрытия и крыши. Надо отметит, что день физического бездействия положительно сказался на мышлении Михаила. Вытаскивая на спиннинг очередного окуня, он вдруг заорал?

- Эврика!

- Никакая не эврика, - внимательно осмотрел рыбу Сергей, - обычный окунь. В нем даже килограмма не будет. – Нет, брат, это не обычный окунь! – торжественно заявил рыбак. – Это на самом деле яблоко, шарахнувшее прятавшегося в моей голове Ньютона!

Вечер парни провели над изготовлением из одного из шампуров коловорота. Отбив получившееся изделие, закалив его и подведя наждачным брусочком, испытали. Высохшую древесину клена коловорот брал с трудом, но заготовленные сосновые балки сверлил вполне прилично. А липу так и вообще проходил со свистом.

Благодаря изобретению Михаила для балок перекрытия решили заготавливать более тонкие стволы, не превышающие в диаметре десяти-двенадцати сантиметров. Их легче было, и рубить, и таскать, и поднимать наверх. К перетаскиванию балок подключили Малыша. Он легко волок по два трех четырех метровых ствола, и казалось, ему даже нравилось ходить вместе с двуногими товарищами туда-сюда. Будь его воля, он бы таскал стволы не только на холм, но и обратно. За такое усердие Михаил пообещал построить для него конюшню. Но Сергей посоветовал другу вспомнить размеры взрослого черепахозверя и прикинуть трудозатраты на столь грандиозное сооружение.

Стволы на перекрытие укладывали с частотой примерно полметра. Засверливая, скрепляли их нагелями с несущей балкой центральной перегородки. На прикрепленные стволы сверху укладывали вторые, скрепляя тем же способом – просверливая отверстия коловоротом и забивая нагеля из специально отобранных твердых сухих веток. Таким образом, получили легкие, но прочные балки, высотой двадцать сантиметров. Тем же способом сделали обвязку по наружному периметру, скрепив с торцами балок. Сверху кинули мауэрлат и начали застилать балки лещиной и другими подходящими Ветками, оставшимися от заготовки балок. В принципе для данной конструкции дополнительный мауэрлат не требовался, но его решили положить в качестве опалубки для будущей засыпки утеплителя. Работу по застилке потолка снова выполнял Сергей с помощью девушек. А Михаил продолжил кладку дымохода печи. На высоте перекрытия он расширил трубу, сделав толще стенки, выложив, таким образом, так называемую выдру. Она нужна была для пожарной безопасности, дабы исключить возгорание в районе соприкосновения трубы с деревом. Выше перекрытия парень поднял трубу на высоту своего роста, Не забыв снова расширить ее по скату крыши, чтобы вода во время дождя не затекала под нее. По углам положил одинаковые голыши высотой сантиметров пять. На них положил длинные плоские камни, перекрыв периметр. После чего перекрыл их более тяжелыми камнями, стараясь укладывать так, чтобы даже если дождь вымоет глиняный раствор, козырек над трубой остался лежать надежно.

Как только Михаил закончил кладку трубы, начали ставить скелет крыши. Сперва по длине будущего конька подняли на высоту полутора метров продольный брус. На него покидали на расстоянии полметра стропила, скрепляя их с брусом и с мурлатом с помощью нагелей. В качестве обрешетки решили заплести стропила той же лещиной. Только теперь для надежности старались чередовать ее с более прочными породами, выискивая для этого в густом подлеске длинные побеги клена, осинок, дубков и других подходящих деревьев. Получившиеся четырехметровые скаты накрыли в три ряда камышом, привязывая тот заготовленными девушками жгутами из серебристой тины, собранной на мелководье. Прежде чем заделывать таким же способом фронтоны, Застелили камышом жердяной настил перекрытия и засыпали его десяти сантиметровым слоем глины.

Когда крыша была закончена, как по заказу прошел хороший ливень, показавший течь в паре мест. Парни подвязали еще камыша, и последующие дожди крыша не подводила.

Теперь встал вопрос с окнами и дверьми. Дверь собрали из обтёсанных в пятисантиметровые бруски сосенок, соединив их диагональным и поперечными брусками при помощи шкантов. А вот вопрос с дверными петлями остался открытым. Так же оставался открытым вопрос с оконными проемами. Ребята даже не представляли, чем пропускающим свет их можно заделать. Пока изготовили ставни по той же технологии, что и дверное полотно.

Пришло время испытать печь. Для начала Михаил разжег маленький костерок из щепок в отверстии для чистки трубы, расположенном в колене, опускавшемся на уровень пола. В прямом канале огонь разгорелся с жадным гудением. Зато печь сперва задымила. Но когда Михаил снова зажег костерок в чистке и заслонил ее специально предназначенным для этого камнем, сразу появилась нормальная тяга. Первый день печь не разжигали на всю катушку, а потихоньку прогревали. Лишь когда она полностью просохла, заметно посветлев снаружи, растопили ее как следует. И так прогретая за сутки печь разогрелась еще сильнее, и вскоре в доме стало невозможно находиться из-за жары и влажных испарений. Михаил внимательно осмотрел трубу. Даже залез на крышу, дабы убедиться, что наружу не вылетают искры, и камышовой крыше не грозит пожар. Удовлетворившись осмотром, он встал перед друзьями, демонстративно подбоченившись, и вопросил:

Ну, кто тут сомневался в моих талантах?

- Да, - Сергей подошел к другу, обнял его одной рукой за плечи и обратился к девушкам: - Кто тут сомневался в талантах этого кучерявого парня?

Золотая лихорадка

Когда печь полностью прогорела, в нее сунули плоские камни с кусками крупной щуки.

- А ведь теперь можно попробовать обжигать глиняную посуду, - подал идею Сергей. – Мне уже прямо ужас как хочется нормального супчика похлебать. Вот бы сварить в горшочке.

- Завтра же слепим пробные варианты, - поддержал идею товарищ.

На ужин попаданцы наслаждались запеченной в печи щукой. Пусть мясо большой рыбины было немного суховато, но со свежей зеленью новое блюдо всем очень понравилось. Только маша задумчиво жевала, глядя на спустившийся к самому горизонту солнечный диск через снятую со своего куска полупрозрачную рыбью шкуру.

- Парни, - не отрываясь от своего странного занятия, обратилась она, - а помните, вы вытащили щуку почти на двадцать килограмм. Если снять с такой шкуру, какого размера эта шкура получится.

Рыбаки хотели что-то ответить, но вдруг оба сосредоточили внимание на занятии девушки.

- Ну-ка, дай-ка, - Михаил забрал у девушки кусок рыбьей шкуры, подергал его, проверяя на прочность, и тоже уставился через него на солнце. – Пока не знаю, что из этого получится, но возможно, Машка, благодаря общению со мной ты тоже стала немножко гением.

- А почему тоже? – состроила непонимающую физиономию девушка.

На следующий день планировали все вместе заняться оштукатуриванием внутренних стен, но благодаря Машиной инициативе эта работа легла на девичьи плечи. Парни с утра натаскали в дом глиняный раствор, замочили глину для нового, слепили и поставили сушиться в тени несколько неказистых на вид глиняных кружек и парочку горшков, и отправились добывать крупных щук, шкуры которых намеревались использовать для затягивания оконных коробок.

Девушки накидывали раствор лопатками на переплетенные тонкими ветвями жердяные стены и втирали его изготовленными парнями деревянными терками. Сперва непривычная работа у них не ладилась. Брошенный на стену раствор то отваливался, то разлетался брызгами. Но постепенно девушки приноровились, а когда появился заметный участок оштукатуренной стены, они, оценив результат, даже начали получать от работы удовольствие. В азарте не заметили, как выработали весь раствор. Пришлось отвлекать рыбаков для заготовки нового.

За парнями пошла Маша. Она шла по галечному дну оврага. Все более-менее крупные камни отсюда были выбраны на строительство, и теперь под ногами шуршала только мелкая галька. Вдруг внимание девушки привлекло что-то странно блеснувшее под ногами. Сделав еще пару шагов, она остановилась, вернулась и отыскала среди гальки желтый камешек, размером с хорошую сливу.

- Обалдеть!- выдохнула Маша и принялась разгребать гальку ногами. Затем опустилась на колени и принялась грести руками.

Наведавшись в огород и убедившись, что там все в порядке, Зоя вернулась к дому села в тени стены и задумалась о чем-то своем в ожидании друзей. Однако прошло довольно много времени, но Ни Маша, ни парни не приходили. Забеспокоившись, девушка пошла к озеру. Подойдя к склону оврага, она увидела странную картину. Маша ползала по дну на четвереньках, роясь в гальке, будто что-то потеряла. Рядом с ней ползал Малыш и, судя по клекоту, переживал за странное поведение хозяйки.

- Маша! – Зоя спустилась к подруге. – Маша, ты, что тут делаешь?

Перестав рыться в гальке, девушка посмотрела на Зою каким-то горячечным взглядом. Когда та снова окликнула ее, во взгляде появилось понимание. Поднявшись с колен, она сунула руку в карман изрядно потрепанных и светящихся множеством дыр джинсов, достала и продемонстрировала три золотых самородка.

- Нам скоро совсем нечего будет надеть, - словно не замечая Машиной находки, Зоя продолжила рассматривать ее джинсы. – Что мы будем делать, когда придет зима?

- Зойка, ты что, не понимаешь? Это же золото! – Маша поднесла ладонь с самородками к самым глазам подруги.

- Думаешь, здесь можно купить за него теплую одежду?

- Какую одежду? - Продолжила находиться под магией желтого металла Маша.

Зато парни, когда узнали о находке, отнеслись к ней гораздо оптимистичней.

- Режущего инструмента из золота, конечно, не сделать, - почесывая курчавую бородку, заявил Михаил, - а вот приличную посуду мы из него изготовить сможем. Если конечно найдем в достаточном количестве.

- Если количество будет достаточное, можно попробовать блесна из золота. Тогда наши блесны можно будет пустить на режущий инструмент.

- Давайте поищем еще вместе! – воодушевилась поддержкой парней Маша.

Через минуту Малыш с беспокойством наблюдал, как все его двуногие сородичи превратились в четвероногих и рылись в камнях. Он несколько раз, подражая им, ковырнул клювом гальку, но, не найдя в этом занятии ничего интересного, решил просто полежать на солнышке.

Меньше всего энтузиазма в поисках проявляла Зоя. Она все пыталась поднять тему теплой одежды, но захватившая друзей золотая лихорадка надежно держала их разум в своих цепких лапках. И как ни странно, удача улыбнулась именно Зое. Лениво ковырнув очередной камешек, она увидела в гальке под ним желтый блеск и извлекла большой, размером с ее кулачок, самородок. Пару минут молча разглядывала его, затем поднялась, набрала в легкие побольше воздуха и изо всех сил закричала:

- Пре-кра-тить!

Подскочив от крика, ребята с недоумением уставились на нее.

- Ты чего, зай? – спросил Сергей.

- Чего такого необходимого в первую очередь вы сможете сделать из этого золота? – девушка сунула в руки Сергею найденный самородок. – Может, с его помощью мы быстрее достроим дом? Или золото обеспечит нас одеждой? Или защитит от диких зверей? А может с его помощью, мы вернемся домой? Объясните мне, глупой, ради чего мы должны бросить жизненно важные дела и как полоумные искать какие-то блестящие камешки?

- Зой, это же золото! – явно удивляясь непониманию подруги, попробовала вразумить ее Маша.

- Зоя права, - неожиданно поддержал взбунтовавшуюся девушку Михаил. – Мы конечно сможем изготовить из золота много полезных вещей… Но не сможем сделать ничего такого, что необходимо нам сейчас в первую очередь.

Оставшийся день все вместе занимались штукатуркой, попутно обсуждая дальнейшие планы. Отвлеклись только на щучью шкуру. Ребятам с утра удалось поймать всего лишь одну щуку килограммов на десять. Более мелкую рыбу они отпускали. Снятую со щуки шкуру на тянули на сооруженную из веток рамку и, так-как ни у кого никаких идей по выделки не оказалось, просто повесили ее на чердак сушиться.

Основной темой разговоров был поднятый Зоей вопрос с одеждой. В приличном состоянии у ребят сохранились только ветровки. Футболки и джинсы имели плачевный вид. Да от футболок парней давно остались используемые для разных хозяйских предназначений ветхие тряпочки. Ходили они теперь либо с голым торсом, либо в рыбацких жилетках, пошитых из прочной брезентовки. Кроссовки у всех четверых пока держались, но лучше было подумать о обуви заранее. А если местная зима окажется суровой и снежной, то тем более нужна будет соответствующая обувь.

- Я вижу только один способ решения этой проблемы, - сказал Сергей, замешивая очередную порцию раствора. – С нашими способностями и возможностями одежду можно сделать только из шкур. А значит пора нам, Мишака, подумать об охоте.

- Да я давно задумывался об этом, - покачал головой товарищ. – Никакого толкового дальнобойного оружия мы изготовить с нашим опытом не сможем. Да и навыков владения всякими там луками у нас нет. Значит бегающие травоядные нам не доступны. Значит охотиться мы сможем только на того зверя, который от нас не побежит. А не побежит только тот, который сам захочет на нас напасть. Как тебе перспективка поохотиться на мохнатого крокодила или на гигантскую рысь? А еще лучше было бы завалить гигантского лося. Только для этого надо придумать из чего сделать пушку и научиться изготавливать порох.

- Ты знаешь, - задумчиво прищурился Сергей, - твой пассаж с лосем навел меня на перспективную мысль. Лося мы ловить скорее всего не будем, а вот поймать кабанчиков, которые частенько появляются на опушке, попробовать можно.

- Ага, это они по сравнению с лосем кабанчики. А так-то те еще кабанищи. Я бы пожалуй предпочел схлестнуться с той рысью, окажись она на земле, а не на дереве. А убегать от кабанчика с похожими на бивни клыками что-то не хочется.

- Достаточно вспомнить, как первобытные люди охотились на мамонтов и прочих крупных зверей, и нам не придется ни от кого убегать, - хлопнул друга по плечу Сергей.

***

На следующее утро парни натаскали в дом, заготовленный с вечера раствор, в яме замешали новый, вооружились лопатками, большим топором и рогатиной, и отправились к опушке леса. Без лопаток девушкам предстояло бросать раствор на стены руками, но они понимали, что то, за чем отправились парни, для их маленькой общины очень важно, и потому не роптали.

За прошедшие почти два месяца попаданцы ни разу не углублялись далеко в лес. Во-первых, у них не было какого-либо серьезного оружия на случай встречи с диким зверем, а зверей здесь водилось достаточное количество, что можно было и наблюдать, и слышать даже издалека. Во-вторых, строительство дома отнимало практически все свободное время. Теперь же дом был почти готов, и остро вставал вопрос с теплой одеждой. А о том, что она понадобится, говорили и ставшие более короткими дни, и прохладные ночи.

Ловушку решили рыть под стоявшим отдельно могучим дубом, вся земля под ним была изрыта и истоптана кабаньими следами. Было очевидно, что лесные хрюшки регулярно наведываются сюда собирать осыпающиеся поспевшие желуди. Им и предстояло стать жертвами коварного плана попаданцев.

Копали по очереди. Один постоянно наблюдал за окрестностями. Первые полметра дались с трудом. Несмотря на то, что копали яму шагах в пяти от ствола, Часто приходилось обрубать топором корни. Глубже копать стало легче, но выбрасывать землю маленькой лопаткой становилось все утомительнее. И все же к полудню ловушка глубиной в человеческий рост и шириной полтора метра была готова. Перекрыли ее тремя толстыми ветками, на них набросали веток с густой листвой, присыпали землей и травой. Выкопанную землю разбросали вокруг. Рогатиной посшибали с ветвей над ловушкой желудей, чтобы привлечь кабанов. Накидали побольше желудей на ловушку и, прежде чем вернуться на свой холм, немного прошли вдоль опушки, приглядываясь к деревьям и кустарнику. Зоя частенько порывалась организовать поход в лес с целю обнаружения годных растений. Причины, по которым поход откладывался, уже озвучивались выше. Но несколько недель назад, заготавливая материал для крыши, парни обнаружили колючие деревца с резными листьями, ветви которых были усыпаны мелкими пока еще зелеными плодами. Михаил опознал в деревцах боярышник. Тогда они договорились не говорить о боярышнике девушкам, а подождать, пока плоды созреют. Теперь они даже издали увидели красные грозди среди зеленой листвы. Боярышник уже созрел, и часть плодов даже осыпалась на землю. Ребята набили ягодами карманы жилеток и решили, оценив вкус спелых плодов, сходить за рюкзаками. Заодно выкопали несколько молодых кустиков, чтобы посадить вокруг холма. Сергею пришла в голову идея, что если оградить холм сплошной стеной этих колючих растений, то через нее не всякий зверь проберется. Оставалось только найти нужное количество годных для пересаживания кустов боярышника.

Девушки обрадовались принесенному парнями лакомству. Особенно радовалась естественно Зоя, она поддержала идею Сергея о живой изгороди и потребовала, чтобы ей предоставили как можно больше саженцев.

Маша хотела вручить ребятам сразу два рюкзака для сбора плодов, но Михаил заявил, что достаточно будет одного.

- Ты бы попробовала сама собирать боярышник. Его шипами можно изодрать не только последнюю одежду, но и самому исцарапаться в кровь, - отложил он предложенный подругой второй рюкзак.

Вечером, когда соображали, на чем лучше всего разложить для сушки плоды боярышника, единодушно пришли к выводу, что самым лучшим вариантом была бы расстеленная на чердаке резиновая лодка. Пора было отправляться в поход за оставленными плавсредствами. Идти решили завтра же с раннего утра все вместе. Парни уверяли, что вдвоем они могут обернуться за день, но девушки наотрез отказались оставаться. Впрочем, из-за значительно сократившегося дня обернуться без ночевки не получилось бы и у одних парней. Несмотря на то, что в поход отправились налегке, прихватив с собой кроме рогатин и ножей только две полторашки с родниковой водой и немного вяленой рыбы, домой вернулись лишь на второй день за час до сумерек.

Зоя еще издали увидела поломанную изгородь на огороде. Выказав беспокойство, она поспешила к своему земельному хозяйству. Благо первый урожай чеснока был собран накануне, а головки семян лука сняты еще неделю назад. Но не убранной оставалась картошка, и ее потеря очень расстроила бы попаданцев. К счастью вломившийся на огород неизвестный зверь позарился только на грядку с местным щавелем, выщипав его практически без остатка. Но увидев кусты картошки целыми и невредимыми, Зоя разору на грядке со щавелем почти не расстроилась. Она насушила щавеля и зелени дикого чеснока для приправы впрок, а свежих растений всегда можно было найти в окрестностях и снова посадить на огороде.

По оставленным следам ребята так и не смогли определить, что за любитель кислой зелени наведался к ним. Больше всего они напоминали следы крупного ящера, но точно сказать было нельзя. Хватало следов и возле дома. Кроме таких же, как на огороде, здесь попадались и следы копытных гостей. Причем разных по размеру и форме. Кто-то даже умудрился залезть в яму с глиняным раствором и вытащить на себе половину ее содержимого, растащив его по округе. Самым неприятным было то, что кто-то разломал жердяной туалет, покопался в выгребной яме и тоже растащил ее содержимое по окрестностям. И все это теперь распространяло в воздухе далеко не приятное амбре. Следы туалетного разрушителя оказались знакомы. Их ребята видели на глиняной разработке еще в начале строительства.

- Охренеть! – Михаил по уже укоренившейся у него привычке потеребил курчавую бородку. – Такое ощущение, будто кто-то разнес весть по окрестностям, что нас нет дома, и все зверье радостно ломанулось на наш холм. И заметьте, к нашему приходу все успели разбежаться.

В этот момент из одного из передних окон выпрыгнуло серое существо размером с домашнюю кошку и, заставив Машу взвизгнуть от неожиданности, стремительной тенью унеслось в сторону оврага. Малыш рванулся было за ним, но у склона оврага остановился, вероятно, решив, что все равно не догонит, и вернулся к людям.

- Оказывается, не все успели разбежаться к нашему приходу, констатировал факт Сергей.

- Ё-моё, там же наши запасы рыбы! – кинулся к дому Михаил, и все последовали за ним.

Парни откинули бревнышко, которым перед уходом подперли двери. Они так и не придумали из чего сделать дверные петли, и потому просто прислоняли дверное полотно изнутри или снаружи к дверной коробке и подпирали его. Сейчас, отставив тяжелое полотно в сторону, они вбежали в горницу. Во второй половине дома, которую еще предстояло, разделить на две половины, шли штукатурные работы, потому все имущество и вся провизия хранились в горнице. Продукты в основном были подвешены к потолку с помощью лески. На жердяной полке лежала только уложенная в целлофановые мешки для просолки перед завяливанием рыба. Из-за дефицита соли ребята бережно относились к остававшемуся в мешках рассолу, оставляя его для следующего улова. Впрочем и целлофановые мешки тоже были не восполнимы, и использовались исключительно для особо важных предназначений. И вот сейчас два мешка с ценным соляным раствором оказались разорванными в клочья. Просалившиеся в них рыбины были сожраны без остатка. Мало того, прожорливая тварь еще и нагадила в нескольких местах.

Со стороны леса донесся пронзительный визг и свирепый рык. Попаданцы выбежали из дома.

- Похоже, это возле нашей ловушки, - посмотрел в сторону доносившихся звуков Михаил. Но рассмотреть что-либо в начавших сгущаться сумерках было не возможно. А идти проверять, понятное дело, ни у кого не возникло даже мысли.

- Знаете, какая мысль пришла мне в голову? – обратился к друзьям Сергей, когда уже после ужина они попивали одуванчиковый кофе. – Первые дни в этом мире мы постоянно встречались с различными монстрами. Да и в местном лесу, судя по регулярно доносящимся звукам, крупного зверья хватает. Но к нам на холм, если не считать того исполинского лося, до сих пор никто не наведывался. Такое ощущение, что местное зверье обходит его стороной.

- Обходило, - поправила друга Зоя, имея в виду случившееся в их отсутствие нашествие.

- А в этом и есть, Зай, основной вектор моей мысли. Зверье обходило холм пока мы постоянно здесь находились. Как только мы ушли, сюда сразу наведалось множество различных представителей местной фауны. Мы вернулись, и снова никого нет…

- Неужели мы такие страшные? – хохотнула Маша.

- Мы ли? – Сергей многозначительно посмотрел на приковылявшего откуда-то Малыша.

Звереныш значительно подрос. Не знай, ребята размеров головы взрослого черепахозверя, они могли бы подумать, что перед ними вполне взрослый представитель местных монстров. Пожалуй, еще месяц, и малыш не уступит размерами некогда напавшему на них мохнатому крокодилу. А его клюв и сейчас уже ужасал. Если при первой встрече монстрик легко размочалил им черенок от лопатки, то сейчас он наверняка может так же легко перекусывать молодые дубки. А что будет, когда Малыш вырастет до своих истинных размеров?

- Думаешь, звери боятся Машкиного клювоносого проглота? – понял мысль товарища Михаил.

- А у тебя есть другие версии? Единственное, что мы знаем об этом монстре, это то, что голова взрослой особи не уступает размерами голове слона. И то, не факт, что мы видели самую большую голову. А что если этот черепахозверь является одним из самых ужасных хищников данного мира? Типа земного тиранозавра…

Взгляды попаданцев скрестились на спокойно лежавшем Малыше.

***

На следующий день после возвращения парни с утра оставили подруг наводить порядок на холме, а сами вооружились и отправились проверять ловушку. Издали под дубом ничего не было заметно. Но приблизившись, они услышали глухое похрюкивание и поняли, что ловушка сработала. Еще не дойдя до нее, увидели на земле кровавые следы. Здесь точно случилась какая-то схватка, звуки которой ребята слышали вечером. Судя по следам волочения, крупный хищник задрал одного из кабанов и отволок тушу в логово или просто в кусты, чтобы сожрать в стороне от посторонних глаз. Парням больше нравился второй вариант, ибо наличие рядом логова зверя, способного задрать здорового кабана, мягко выражаясь, не радовало.

В яме оказалась хрюшка весом не менее центнера. Почуяв приближение людей, она подняла дикий визг. А когда парни встали над ней, принялась дико биться в узком пространстве, пытаясь выбраться наружу.

- Щас на эти вопли сюда все зверье сбежится! – забеспокоился Сергей

- Отойди-ка, Михаил размахнулся топором и с хэканьем врезал обухом по удачно подставившейся кабаньей голове.

Длинное топорище, сделанное из ветки, добытой еще на дереве, где Михаил встретился с гигантской рысью, с хрустом переломилось, оставив в руках у парня полуметровый обломок. Топор упал в яму. К счастью удар оказался удачным, и кабан, хрюкнув в последний раз, осел безвольной тушей, не подавая признаков жизни.

- И как теперь доставать эту тушу? – потеребил бородкуМихаил.

- Если ветка выдержит, - посмотрел на нависающую над ними ветвь дуба Сергей, - можно попробовать тянуть перекинутым через нее якорным шнуром.

Самым трудным, оказалось, привязать кабанью тушу. Тянуть сто килограмм хоть и прочным, но тонким шнуром тоже было делом нелегким. Даже пытались привлечь к этому делу черепахозверя. Но тот, не понимая, что от него хотят двуногие, то начинал тянуть, то, увидев появляющуюся из ямы тушу, бросался к ней, и та опять падала вниз. В конце концов, кабаньи ноги выскользнули из петли, и ребятам снова пришлось ворочать тушу в яме, чтобы привязать. Зато Малыш лихо приволок кабана на холм, когда парни наконец-то извлекли того из ловушки.

Нет смысла описывать процесс разделки туши, Естественно, ни у кого из четверки попаданцев не было опыта в этом деле, как не было опыта и в выделки шкур. Они лишь слышали, что для выделки шкуры обрабатываются солью и вымачиваются в дубильном растворе. Понятно, соли для такого дела не было. Кое- как снятую шкуру как следует, проскоблили ножом, промыли, засыпали золой и пока свернули в рулон. Дубильный раствор можно было сварить из коры дуба и щавеля, но единственной подходящей для этого сомнительного дела емкостью было Доставшееся от предшественников эмалированное ведро, которое берегли и использовали только под воду. Потому решили отложить опыты до изготовления подходящей глиняной посудины. Так же парни надеялись однажды освоить золотую металлургию и начать изготавливать посуду из желтого металла. Потроха утилизировал Малыш. Окорока засолили в целлофановых мешках, обильно сдобрив зубками дикого чеснока. Остальное мясо решили запечь в печи, которую затопили сразу, как только доставили добычу на холм.

Соленая проблема

И снова потянулись, а вернее сказать, понеслись обычные попаданческие будни.

В связи с укоротившимся днем и ставшими более холодными ночами ребята решили ограничиться внутренней штукатуркой только спальной половины и заняться оштукатуриванием наружных стен, дабы они успели высохнуть, пока солнце греет достаточно жарко. К тому же необходимо было заготовить саманные блоки для перегородки между спальнями, для которых вместо соломы использовали сухой камыш.

Кое-как удалось обжечь несколько глиняных кружек и пару горшков литра на три каждый. Посуда долго не получалась, да и получившиеся экземпляры вышли скорее случайно, ибо следующие снова растрескивались и разваливались. Однако в горшках теперь варили вкуснейшую уху и зеленый супчик с кабанятиной.

Урожай картофеля получился довольно приличным, с четырех кустов собрали три полных ведра. Все самые крупные картофелины Зоя оставила для будущей посадки, озадачив парней постройкой овощехранилища. Те выкопали яму метр на метр и полтора метра глубиной прямо в горнице, укрепили стенки жердями и накрыли деревянным щитом. На следующий год намечалось возделать целое поле под ценный корнеплод.

В ловушку под дубом попали еще две лесные хрюшки. Вернее, попадания было три, но третью прямо в яме разорвал и почти полностью сожрал неизвестный хищник. После этого случая кабаны перестали появляться. Однако ловушка сработала еще раз, подарив попаданцам шкуру и мясо мохнатого ящера. Таким же способом удалось добыть двух козлов. Парни заметили, что стадо довольно крупных рогатых животных частенько объедает листву отдельно растущего кустарника, и выкопали в том месте ловушку. На следующий же день в нее угодило сразу два винторогих самца. Пытаясь выбраться, они забили друг друга почти до смерти, облегчив задачу парням.

После нежного мяса ящера мясо козлов пришлось попаданцам не по вкусу. Зато шкуры, хоть и попахивали даже после тщательной промывки, обещали быть весьма теплыми. К сожалению, стадо оказалось сообразительнее лесных свиней и больше к опасному месту не приходило.

Из-за жесткого дефицита соли, кабанятину заготавливали впрок, просто нарезая тонкими полосками, коптили их на дубовых опилках и тщательно высушивали в печи. Так же без соли теперь сушили и рыбу.

Итак, шкуры шестерых представителей местной фауны лежали засыпанные золой и ждали, когда наконец-то ребятам удастся обжечь достаточно большую емкость для варки дубильного раствора и их замачивания в нем. Несколько заготовок различной формы подсыхали в очереди на обжиг. Все неудачи в гончарном ремесле Михаил списывал на неприспособленность домашней печи для такого дела. Но планы по постройке специальной печи пришлось ставить в череду других первоочередных задач, для выполнения которых не хватало ни сил, ни времени, ни элементарных знаний. Сергей, в который раз с сарказмом вспоминал героев прочитанных книг из попаданческого жанра. Все они обязательно имели необходимый багаж знаний, позволяющий не только профессионально выделывать звериные шкуры, но и производить немедленную геологическую разведку, добывать руду, выплавлять и отковывать необходимое оружие и инструменты, и многое-многое другое.

- Хотя, была в тех книгах и полезная информация, - рассуждал он, - вот например, про дубильный раствор из коры дуба и щавеля я прочитал именно в одной такой книге. Еще вроде бы шкуры можно дубить дымом, типа как коптить, но как точно это делать, не помню.

- Про изготовление изделий из золота в твоей литературе случайно не писали? – осведомился товарищ.

- Может, и писали, - пожал плечами Сергей, давая понять, что в памяти у него данных об этом нет. - Но мы же выплавляли в детстве всякую чепуху из свинца. Думаю, что так же и золото можно разливать в формы из глины. Главное в чем-то его расплавить. Насколько я помню, температура плавления золота примерно тысяча градусов. А вот, например, температура горения дуба девятьсот градусов. И кстати, только что вспомнил, температура обжига красной глины тоже должна быть примерно девятьсот градусов. А для белой глины температура нужна чуть ли не в две тысячи.

- Про красную глину я в курсе, - кивнул Михаил. – И вообще, надо прекращать эксперименты с обжигом в домашней печи, иначе она развалится от частых перепадов температуры. Не для того она предназначена. Вспоминай, Серый, про дубление дымом. А я продумаю постройку печи для обжига. Но думаю, для нее придется нам соорудить навес.

В ответ Сергей лишь вздохнул.

В общем, расслабляться ребятам не приходилось. За пару дней закидали дом снаружи глиняным раствором, подождали несколько дней пока он высохнет и замазали появившиеся трещины. К крыше подвязали свисающие почти до земли пучки камыша сплошным слоем по периметру, решив, что такая защита не помешает глиняным стенам от дождя. Попутно лепили саманные блоки. Сперва заполнили смесью раствора и камыша большую опалубку, намереваясь разделить получившуюся массу на отдельные кирпичи после высыхания лопатками. Но именно из-за камышового армирования ничего не получилось. Сырые стебли и листья не желали резаться, и подсохшая масса разрушалась. Пришлось вручную лепить каждый блок отдельно. Времени такой процесс занимал значительно больше. Зато ускорился процесс просушки. Ребята выставляли блоки на сложенную из жердей решетку, позволяя им одинаково быстро сохнуть и снизу. Более-менее подсохшие блоки Михаил сразу уносил в дом и укладывал в стену. Саманную перегородку он не только армировал камышом послойно, но и периодически протыкал кленовыми ветками вертикально, соединяя, таким образом, по два-три ряда.

По вечерам коптили на дыму, натянутые на рамки шкуры, испытывая смутно вспомнившийся Сергею способ дубления, старательно избегая их перегрева на огне. Таким же способом обрабатывали сразу натянутые на оконные рамы рыбьи шкуры. Эти оказались довольно клейкими, что позволило склеивать их в три слоя. Света сквозь такое стекление проникало очень немного, но ничего лучшего попаданцы придумать не могли. В рамах для спален и в паре рам для горницы сделали узкие продольные вентиляционные отверстия, затыкаемые специальными брусочками. Все щели заткнули высушенной серебристой тиной. А щелей в рассохшихся ставнях и дверном полотне оказалось предостаточно. Тину тоже заготавливали впрок. Из нее не только получались крепкие веревки, но по опыту изготовления факелов, спасших попаданцев от нападения лохматого крокодила, они знали, что сухая тина отлично горит, искрясь подобно бенгальским огням. Экономно расходуемых спичек пока было достаточно, и зажигалки до сих пор работали исправно, но Сергей все же испытал способ добычи огня трением. Просверлил коловоротом отверстие в сухом бревне, вставил в него обмотанную сухой тиной палку, и понадобилось всего лишь раз крутануть палку с помощью нейлонового шнура, чтобы тина вспыхнула искрящимся огоньком.

***

Наконец перегородка была выложена и стены горницы оштукатурены. В спальнях ребята собрали достаточно широкие кровати из заранее заготовленных и обтесанных с одной стороны жердей. Так-как личного имущество у членов маленькой общины почти не было, то под него хватило по одной полочке из тех же жердей. Зато в горнице собрали у боковых стен настоящие стеллажи. С одной стороны парни разложили свое рыбацкое имущество и инструменты. Другим стеллажом заведовала Зоя. Здесь у нее хранился семенной фонд для будущего урожая, сушеная зелень, сушеный боярышник, запасы одуванчикового кофе, и еще много чего такого, о предназначении чего остальные члены общины могли только догадываться. Набор прочей мебели ограничивался неказистым столом, тоже собранным из стесанных с одного края жердин, и четырех пеньков, заменяющих табуретки. Слишком много чего первоочередного еще нужно было сделать, прежде чем появится время для изготовления более комфортной мебели.

Закончив с внутренними работами попаданцы решили наконец-то заняться постройкой пусть не крепостной стены, но хоть какого-то заграждения. Но сначала соорудили навес для будущей печи обжига глины и, если получится, плавки золота. Чтобы далеко не таскать камни и глину, навес построили на краю склона оврага. Кладкой, естественно, занялся Михаил. Сергей с помощью девушек заготавливал материал для будущего частокола. Он рубил подходящие деревья со стволами диаметром в среднем десять сантиметров. Девушки привязывали по три-четыре ствола к Малышу, и тот легко оттаскивал их на холм. Сопровождала его Маша. Вооруженная копьем с наконечником из кабаньей кости, Зоя бдительно осматривала окрестности, пока Сергей рубил очередные деревца. Весь подходящий подлесок вблизи холма уже был вырублен, и заготовителям приходилось уходить все дальше.

За время заготовки в ближайших окрестностях не появился ни один крупный зверь. Возможно, зверье отпугивал стук топора. И вообще, местная живность стала очень редко появляться вблизи холма. Лишь раз попаданцы заметили семейство исполинских лосей, но те прошествовали мимо среди деревьев, даже не выйдя из леса.

- Говорят, лоси и разные козы любят лизать какие-то солончаки, - вспомнил как-то Михаил. – Знать бы еще, что это за солончаки такие и как они выглядят.

- Это такая почва с высоким содержанием соли, - пояснил Сергей, - на ней почти ничего не растет. Судя по сочной траве, не думаю, что где-то поблизости есть эти самые солончаки.

- Н-да, - потеребил бородку Михаил, - хоть Зоя и уверяет, что в щавеле и прочих травках достаточное количество минералов, но мне уже порядком надоела недосоленная пища.

- Боюсь, неизбежно то время, когда пища будет совсем не соленая, - развела руками Зоя.

- А как попаданцы в твоих книжках добывали соль? – обратился Михаил к товарищу.

- Они либо выпаривали ее из морской воды, либо тупо находили соляные залежи, - печально ответил тот.

-- Мы как-то с родителями поехали на несколько дней в лес, и мама забыла взять соль, - вступила в разговор Маша, расчесывающая шерсть блаженно прикрывшему глаза малышу. – Так папа нажигал золы из орешника, настаивал на ней воду, и потом мама в этой воде варила грибной супчик. Было очень вкусно.

-- И что, супчик был соленый? – уставился на подругу Михаил.

- Не помню, - пожала та плечами. – Но если бы он был не соленый, то наверное не показался бы мне вкусным.

Бросив все дела, ребята начали жечь лещину. Набрав полный горшок золы, залили ее водой.

- И долго надо настаивать? – обратился к подруге Михаил.

- Миш, ну ты странный какой-то. Ну откуда я могу знать?

- Действительно, - потеребил тот бородку, - я и забыл, что ты покорила мое сердце исключительно красотой…

Попаданцы занялись своими делами, оставив золу настаиваться до вечера. Вечером кое-как нацедили из полученного месива полкружки мутной жижи. Михаил сперва понюхал содержимое кружки, потом сделал осторожный глоток. Лицо тут же исказила гримаса отвращения. Парень поспешил глотнуть чистой воды. После чего его губы растянулись уже в счастливой улыбке.

- Ну, Машка, - погрозил он кулаком подруге, но тут же привлек к себе и крепко обнял, - мы же могли помереть от недосола! Признавайся, какие еще жизненно важные секреты скрываются в твоей девичьей памяти?

Не сказать, что подсказанный девушкой способ полностью решил проблему, но, во всяком случае, недосол на столе теперь не ощущался. Понятно, что добывать чистую соль из получаемого таким способом рассола, являлось делом весьма трудоемким. Тем более что не было подходящей посуды надлежащего объема для настаивания золы. Испытали попаданцы на соленость золу из имеющихся в изобилии сухих веток клена. Этот рассол получился едва заметно соленым. Попробовали и другие породы. Больше всего соли получалось из лещины, Благо, ее в окрестностях хватало.

- Вот же ценное растение, - высказался Михаил, - и жерди для стройки, и орехи, а теперь еще и соль. Теперь, Зоя, можешь не сомневаться, я точно буду с уважением относиться к лещине. И за твоим Серегой присмотрю, чтобы не ломал молодую поросль, когда жерди заготавливает.

- Вот только не надо на меня наезжать, - погрозил пальцем товарищ.

Золотая металлургия

Время шло. Дни стали совсем короткими. Листва на деревьях сперва окрасилась в яркие осенние краски, а затем осыпалась под ноги, покрыв землю желто-красным шуршащим ковром.

В один день озеро покинули утки. Они собрались в большую шумно крякающую стаю, поднялись в небо, несколько раз облетели вокруг озера, словно выглядывая, не забыли ли кого, и отбыли в сторону юга. На дальних скалах, до которых попаданцы так и не удосужились добраться, тоже не стало видно гнездящихся там птиц. Вероятно те так же отбыли в теплые края.

Все говорило за то, что зима предстоит достаточно суровая, и обосновавшаяся на холме маленькая община старалась подготовиться к ней как можно более основательно. Под сооруженным у задней стены навесом сложили высокую поленницу дров и по мере возможностей продолжали их заготовку. Тем более, что дрова требовались и для построенной новой печи, в которой теперь получалось обжигать довольно сносную посуду. Половина изделий все равно шла в брак, но Михаил говорил, что измельчённые черепки от брака пойдут на изготовление кирпича для будущей переделки печей.

Выплавка золота оказалась более проблематичной. Во-первых, никто не имел ни малейшего понятия о металлургическом ремесле. Во-вторых, не было емкости для плавки и разливки драгоценного металла. Говорить об отсутствии каких-либо подходящих инструментах и вовсе не приходилось. И все же, несмотря на имеющиеся проблемы, Михаил не отказался от попытки изготовить более надежную, нежели глиняная, посуду. При строительстве печи он предусмотрел внутри углубление в виде чаши объемом литров на десять. Стенки чаши обложил черепками, оставшимися от бракованных изделий, обжигаемых в домашней печи. С одного края чаши печник оставил отверстия для слива расплавленного металла. Отверстие подогнал под заранее найденный бочкообразный голыш, имеющий слегка клиновидную форму.

Теперь, заготавливая камни для печи или для мощения отмоски и тропинок вокруг дома, ребята специально раскапывали гальку поглубже, зная, что самородки, вероятно из-за своей тяжести, как правило, находятся именно там. А однажды, пройдя километра полтора вверх по оврагу, попаданцы обнаружили под слоем гальки целые россыпи довольно крупных самородков, иные из которых были размером с кулак. Тогда они натаскали приличную горку драгоценного металла, после чего золотая лихорадка сразу спала на нет. С того момента самородки так и лежали горкой под открытым небом, заметаемые опавшей листвой и прочим осенним мусором, пока не пришло время испытать новую печь.

После того, как обжиг глиняной посуды более-менее наладился, Михаил заполнил золотыми самородками предназначенную для плавки чашу. Печь растопили, как следует мелкими дровишками, затем стали забрасывать в нее заранее нарубленные мелкими полешками и высушенные на этой же печи дрова твердых пород, таких как дуб, клен и акация. Форму для заливки, не мудрствуя, выкопали прямо под лотком, через который должен сливаться расплавленный металл. Сделав круглую ямку, тщательно уплотнили края, обмазав их глиной. В центре вкопали крупный голыш почти идеально круглой формы. Вкопали так, чтобы золото не затекло под округлые края, иначе голыш невозможно будет извлечь.

Итак, теперь оставалось только ждать, гадая, когда можно будет выбивать заглушку. Где-то через час заглушка начала потрескивать, будто бы сообщая новоявленным металлургам о готовности. Теперь предстояло ее извлечь. Стараясь раскачать каменную пробку, парни принялись толкать ее с двух сторон сырыми полутораметровыми жердинами. Та неожиданно легко поддалась, выскочила и, ударившись о вложенный в форму голыш, удачно отлетела в сторону. Шипя и разбрасывая искры по лотку, потекла золотая лава. Она быстро заполнила форму и растеклась сверху слепящей глаза лужицей, продолжающей злобно шипеть и поджигать, все способное гореть. Благо за время строительства печи вся трава поблизости была надежно вытоптана и покрыта слоем нанесенной глины. Легкий ветерок относил дым и исходящий от земли пар, заодно остужая вытекшую золотую массу.

- Застыло, - сообщил Михаил через несколько минут, потыкав в золотую лужу палкой. Он взял глиняный кувшин и плеснул на золото водой. Вода буквально взорвалась клубом раскаленного пара, заставив попаданцев, отскочить в сторону.

Решив, что золото от резкого охлаждения не потрескается, парни стали издали плескать на него водой. Постепенно, то перестало стрелять паром, продолжая лишь злобно шипеть. Вдруг раздался похожий на выстрел треск, и форма будто бы подпрыгнула, поднявшись золотой горкой. Как оказалось впоследствии, это треснул находившийся внутри голыш, при этом слегка помяв чашу.

И все же первый золотой блин получился не комом, а вполне приличной посудиной. Пусть полукруглое дно в центре было значительно тоньше стенок, но это, по мнению ребят только ускорит нагрев приготавливаемого в золотом горшке блюда. Не вместившееся в форму и растекшееся по земле золото образовало неровную пластину толщиной от нескольких миллиметров до двух-трех сантиметров с вкраплениями кусочков земли и глины. Получившийся блин отломали от горшка, очистили от ненужных вкраплений и оставили для изготовления блесен.

Прежде чем золотоплавильная часть печи растрескалась, и ее пришлось заделать, дабы продолжать использовать печь для обжига гончарных изделий, попаданцы успели отлить еще один большой горшок, четыре миски и семь небольших чашек, заменивших используемые в качестве кружек консервные банки. Отлили и десяток ложек весьма причудливых форм. Пробовали отлить вилки, но вместо зубьев получились сплошные лопаточки, из которых, впрочем, в перспективе можно было нарезать зубья. Ну и еще запаслись множеством разнообразных пластинок, лепешек и бесформенных комочков. На этом золотая металлургия прекратилась до лучших времен.

Осенние заботы

Ставшая холодной озерная вода выявила еще одно упущение, ребята не предусмотрели место, где будут мыться зимой. Пришлось из заготовленного для частокола материала срочно пристраивать к входу в дом небольшой сруб размерами два на два шага. Заодно получился тамбур, отсекающий холодный воздух от теплых сеней. Уложенные на каменный фундамент бревнышки прокладывали тиной и соединяли нагелями. Для отвода воды выкопали небольшой приямок. Из него вода стекала в выкопанную в двух метрах снаружи и перекрытую метровыми бревнышками яму. Трубу для слива сделали из керамических частей по двадцать-тридцать сантиметров длиной, изготовленных уже отработанным методом обжига глиняных изделий. Причем в отличие от посуды, на сливную трубу пошли и потрескавшиеся при обжиге изделия. Вопрос с обогревом помывочной решили просто. Для этого пригодился оставшийся от предшественников дырявый котелок. Наполненный мелкими голышами котелок накаляли в печи, выносили в помывочную и, периодически плеская на него водой, наполняли помещение горячим паром. Конечно, можно было обогревать маленькое помещение, открыв двери в теплые сени, но с котелком получалось в разы быстрее практически мгновенно, и не охлаждался остальной дом. Чтобы раскисшая земля не хранила сырость, приямок выложили плоской галькой. Под ноги бросили деревянный трапик.

После первой помывки Маша проявила неожиданную сообразительность. Она заставила Михаила закрепить над приямком тонкую жердь, на которую навесила связанный пучками камыш. Получилась отделяющая раздвигаемая занавеска. Оценив изобретение, ребята соорудили такие же занавески у входных дверей, посчитав, что лишнее утепление дому не помешает.

***

К холодам попаданцы успели пошить одежду из шкур. Дубленые на дыму кабаньи шкуры получились жесткими. Из них пошили обувь, по паре коротких ботов и по паре сапог с голенищем под колено. Сшивали леской, стометровую катушку которой выделил из своих запасов Михаил. Кожаные подошвы оказались очень скользкими. Несколько раз, поскользнувшись на сырой траве, ребята прикрепили к обуви деревянные подошвы. Ходить на такой платформе после мягкой подошвы кроссовок было непривычно, нопостепенно приспособились.

За последнее время в ловушки попалось только пара мохнатых ящеров. Шкуры от этих монстров получались мягкими и теплыми. Из них, а так же из двух козлиных шкур пошили штаны. А вот на куртки и шапки попаданцы получили материал благодаря неожиданному нашествию крупных водяных крыс, типа нутрий. Возможно, то нутрии и были, или их сородичи. Но кто бы в этом разбирался. Возможно, у зверьков проходила какая-то осенняя миграция. Иначе как еще объяснить, что они вдруг появились в озере в огромном количестве, а через сутки их и след простыл. Но в тот день от обладателей теплых шкурок вода буквально кипела. Они бросались на блесну, как проголодавшиеся щуки. Благо не заглатывали тройники глубоко. Чтобы снять острозубых тварей с крючка приходилось сперва лишать их жизни. Итогом стала тридцать одна тушка, Можно было бы набить и больше, но и с этими ребята провозились два дня. Сняв шкуру, тушку отдавали Малышу, который в последнее время стал необычайно прожорливый и мог заглатывать пищу пока живот не раздувался до угрожающих размеров, грозя вот—вот лопнуть.

А вот исчезновение рыбы в озере после нашествия водоплавающих зверьков доставило рыбакам серьезное беспокойство. Ведь рыба пока являлась основной пищей попаданцев. Похоже, эта меховая саранча выжрала все, что попалось ей на зуб. Лишь на четвертый день Сергею удалось вытащить первого окуня. Благо озеро сообщалось с другими водоемами, и рыба постепенно пришла на освободившиеся просторы. Но былого практически ежеминутного клева уже не было. Зато натопили несколько литров подкожного жира, которым тщательно смазали все имеющиеся металлические инструменты.

С соляным раствором и емкостями для дубильного раствора теперь проблемы не существовало. Соль научились не только добывать в виде рассола, но и выпаривать ее в виде кристаллов. Для этого обожгли глиняную чашу прямо в земле. В ней замачивали золу из лещины. Полученный рассол переливали в другую чашу. Эту соорудили на специально насыпанной глиняной горке. Стенки обложили керамическими черепками, хорошенько замазали глиняно-песчаным раствором, и разожгли в чаше костер. После первого обжига тщательно прочистили и забили раствором все трещины И еще раз обожгли. Теперь в чашу можно было заливать соляной раствор. Чтобы не ждать, пока влага испарится сама собой, в глиняной горке под чашей прокопали сквозной проем, в котором разводили небольшой костерок, подогревающий чашу и ускоряющий процесс выпаривания соли. Соль получалась сероватая на вид, но вполне пригодная для употребления в пищу, не говоря уже про обработку шкур.

Бунт Малыша

По ночам уже случались приличные заморозки, покрывающие маленький водоемчик у родника коркой льда, когда попаданцы наконец-то взялись за строительство ограды. Ни о какой крепостной стене и даже о частоколе речи уже не шло. Даже огород решили оставить за оградой, сделав для него отдельную более надежную, чем имеющаяся, либо если останется время до морозов, либо уже весной. Если бы во время похода за лодками на холм не было совершено нашествие зверья, то попаданцы возможно могли вовсе отказаться от немедленного строительства ограды. Ведь за все время ни одна крупная тварь, за исключением парочки благополучных случаев, не посетила их владения.

Столбы вкапывали попарно через два шага между парами. Таким образом, отметили периметр вокруг дома со сторонами шагов в тридцать. Далее его предстояло заполнить уложенными горизонтально в проемы между столбами прочными жердинами, толщиной в руку и толще. Но тут вдруг отказался от роли гужевого транспорта Малыш.

Не реагируя на призывы Маши черепахозверь несколько часов кряду ползал по южному склону холма, будто что-то искал. Затем, определившись с местом, принялся резво копать. До сих пор никто не смог бы предположить, что столбообразные лапы Малыша могут быть приспособлены для копания нор. Однако теперь попаданцы с удивлением наблюдали, с какой скоростью, вдесятеро выросший за лето их питомец закапывается в склон холма. Зверь копал землю, не загребая ее под себя, как это делают другие животные, а раздвигая в стороны мощными лапами.

- Он роет как медведка, - покачал головой Михаил.

- Мне тоже пришло в голову такое сравнение, - согласилась Зоя.

Сергей и Маша не знали, кто такая медведка и как она роет землю, потому молча согласились.

Малыш тем временем полностью скрылся в холме и теперь выталкивал землю задними лапами. Судя по приличному количеству вытолканной земли, он либо расширял, либо углублял нору. Так как, в конце концов, черепахозверь выбрался наружу головой вперед, то, скорее всего он нору расширил. Не обращая внимания на наблюдающих за ним людей, Малыш направился к озеру, где вырвал клювом приличный пучок камыша и уволок его в нору.

- Похоже, он заразился от нас строительством, - хохотнул Михаил.

- Давайте поможем ему, - проявила заботу о питомце Маша и отправилась вместе с ним за камышом.

У попаданцев и своих забот хватало, но они все же решили уступить подруге и помогли зверю с заготовкой камыша. Хотели, как обычно навьючить здоровый тюк на него же самого, но Малыш почему-то не позволил этого сделать. Он будто бы игнорировал суетящихся рядом двуногих существ, в компании с которыми провел несколько последних месяцев. Однако бросаемые людьми у входа в нору пучки камыша принимал как само собой разумеющееся, втаскивал их внутрь и там шуршал, обустраиваясь.

Наконец черепахоголовый строитель удовлетворился количеством втащенного в подземелье камыша и отправился к опушке леса. Там он выломал и подтащил к норе несколько маленьких пышных сосенок.

На этом активность Малыша закончилась. До вечера он наблюдал за людьми каким-то странно-задумчивым взглядом, периодически издавая голодное клекотание. Маша заставила парней оторваться от строительства ограды и поймать несколько рыбин для питомца. Тот заглатывал их одним движением и продолжал выказывать чувство голода.

- Слышишь, товарищ, - возмутился Сергей, - может, ты уже сам позаботишься о наполнении своего ненасытного утилизатора?

Выйдя из дома утром, ребята увидели отмеченные кровавыми пятнами тянувшиеся от леса следы волочения чего-то очень большого. Вооружившись топором и копьями с костяными наконечниками, они прошли по следам и обнаружили у норы Малыша бесформенную окровавленную тушу. Туша была настолько сильно изуродована, что предположить хотя бы приблизительно, какому животному она принадлежала, оказалось невозможно. Весь покрытый то ли своей, то ли чужой кровью Малыш отрывал от туши куски плоти и, запрокидывая голову, жадно заглатывал. Его живот вновь раздулся до угрожающих размеров.

- Эта гора мяса больше его! Как он эту тушу приволок? – удивился Михаил.

- Спроси лучше, как он одолел того монстра, которым эта туша была, - ответил товарищу Сергей.

- Малыш, ты же помрешь от обжорства! – направилась к питомцу Маша.

Но тот вдруг так угрожающе заклекотал, что девушка остановилась.

- Не подходи к нему, Машка, - оттащил подругу в сторону Михаил, - у него, похоже, крыша поехала.

За пожиранием добычи черепахоголовый питомец провел двое суток. Он то набивал до отказа пузо, то замирал на несколько часов, переваривая проглоченное. Отползал в сторону, где зловонно испражнялся, и снова принимался рвать и глотать куски плоти. Крупные кости он с ужасным хрустом дробил могучим клювом и тоже заглатывал.

Теперь даже Маше становилось не по себе, когда она смотрела на пиршество питомца, выросшего за лето в настоящего монстра, способного походя разорвать некогда чуть не сожравшего их компанию мохнатого крокодила.

И вот, очередное утро встретило попаданцев низкими мрачными тучами. Такие тучи принято называть свинцовыми. Моросящий дождь, бросаемый в лицо порывами промозглого ветра, отбивал всякое желание покидать теплый дом. Однако пока была возможность, добывать для стола свежую рыбу, ею не следовало пренебрегать. И Парни отправились на рыбалку. Заодно они свернули на южный склон, посмотреть, как дела у черепахоголового проглота. От огромной туши не осталось и следа. Не было и самого Малыша, А вход в нору оказался плотно забит притащенными им сосенками.

Малыш не вылез из норы ни в этот день, ни в следующий, ни на третий, а на четвертый день не прекращающийся дождь перешел в снегопад.

Где же ты, Маша?

Температура не опускалась ниже нуля даже ночью. Во всяком случае, попаданцы в последнее время не наблюдали заморозков. Но сырой снег валил так обильно, что не успевал таять на достаточно теплой земле, покрывая ее десятисантиметровым слоем холодного месива.

Естественно, в таких условиях, ни о каком строительстве заграждения речи быть не могло. Просто передвигаться по достаточно пологим склонам холма и то было сложно. А спуститься на дно оврага, по которому ребята ходили как к озеру, так и поднимались к роднику, и вовсе можно было только на пятой точке. Ко всем радостям по галечному дну оврага потек поток мутной жижи, поглотив родник. Теперь приходилось выставлять всю достаточно широкую посуду на улицу, чтобы та наполнялась снегом. На будущее, если удастся пережить надвигающуюся зиму, попаданцы сделали мысленную пометку в планах насчет колодца рядом с домом.

В двух местах в крыше появились небольшие течи. Но ни о каком ремонте в таких условиях думать не приходилось. Однако течи через несколько дней сами собой исчезли. Возможно камышовое покрытие, разбухнув, достаточно уплотнилось. Ребята опасались, что покрытие может не выдержать большого слоя налипшего мокрого снега, но снег, набирая критическую массу, благополучно сползал с крыши, не повреждая ее.

В принципе, благодаря вовремя построенному достаточно теплому и комфортному дому, и сделанных запасов еды, попаданцы никакой нужды не испытывали. Самой большой проблемой для них оказалось вынужденное безделье. Оно было сродни неожиданной тишине, наступившей после продолжительного оглушительного грохота. Первые сутки ребята провели в обсуждении планов по дальнейшему благоустройству места своего обитания. Кроме колодца и достаточно прочной и высокой ограды планировалось сделать каменные порожки, как по склону оврага, так и по обрывистому берегу, чтобы спускаться к озеру минуя овраг. Ведь если даже сейчас по дну оврага тек довольно бурный мутный поток, то весной талая вода потечет по нему настоящей рекой. Естественно, во всех направлениях должны лежать мощеные галькой тротуары. В старой печи, если она не развалится за зиму, планировалось обжечь достаточное количество кирпича для постройки новой большой печи, с которой можно будет организовать настоящее кирпичное производство. Тогда можно будет и дом обложить кирпичом, и замахнуться на настоящую крепостную стену.

А еще попаданцы мечтали научиться отливать хоть какое-то подобие стекла, ибо склеенные в несколько слоев щучьи шкуры и в солнечную-то погоду пропускали ничтожно малое количество света, а в пасмурные дни от них практически не было толку. Окна вообще пришлось закрыть ставнями, так как еще во время дождя натянутые на рамы рыбьи шкуры отсырели и обвисли, грозя совсем развалиться. Теперь ребята сидели в полумраке, слабо освещаемом сделанной из сплющенной золотой чашки лампой. Лампу наполнили жиром водяных грызунов и вставили фитиль из тины. Таких ламп сделали две, но из-за малого количества жира пользовались только одной, сделав пометку на будущее, найти способ запастись достаточным количеством топлива для освещения. Пробовали освещать дом лучинами, но не смогли подобрать подходящее для такого дела дерево. Те лучины, которые они нащипали, сгорали быстро, наполняя помещение неприятным дымом.

Зоя мечтала о картофельном поле, поиске хлебных злаков, ягодно плодовых растениях и прочем сельхоз-ботаническом рае.

Маша в пику подруге вновь загорелась идеей животноводства. Она вытребовала обещание у парней, что весной те первым делом наловят ей утят, козлят и поросят, а так же соорудят для них загоны, утятники, козлятники и прочие поросятники.

Наговорившись за первый день на неделю вперед, второй день вынужденного бездействия попаданцы провели в полудреме. На третий день парни не выдержали и, не слушая возражения подруг, натянули на ноги, сохранившиеся в мешках от лодок идущие с ними в комплекте специальные резиновые чулки, и отправились на рыбалку. Вернулись уже через час до нитки промокшие и с единственной килограммовой щучкой. На обратном пути слышали трубный рев и вроде даже разглядели огромный силуэт сквозь пелену падающего снега. Силуэт, если он им не показался, напоминал гигантского лося. Лось то был или не лось, но ревел кто-то точно не в лесу, а гораздо ближе к их дому. Потому до установления ясной погоды ребята решили больше далеко от дома не отходить. В следующие два дня выходили только за дровами и в отхожее место.

Как-то утром Зоя рассказала Сергею, что ночью будто бы слышала тяжелые шаги за стеной, под которыми что-то хрустело.

- Что там может хрустеть? - усмехнулся парень, - то тебе, Зай, приснилось.

А когда он первым собрался выйти из дома и открыл дверь, по его глазам резануло ярким светом. Отпрянув назад, Сергей, вытирая хлынувшие слезы, какое-то время пытался проморгаться.

- Эй, Серый, ты чего дверь распахнул? На дворе не май месяц! – возмутился вышедший из своей спальни Михаил, но, заметив пробивающиеся сквозь камышовый занавес яркие солнечные лучи, воскликнул: - Ого! Да погодка-то наладилась!

После нескольких дней проведенных в темноте глаза ребят долго привыкали к яркому свету. Несмотря на наконец-то ударивший снаружи мороз, пришлось держать внешние двери открытыми, позволяя утреннему солнцу проникать внутрь. Положение усугублялось еще и тем, что замерзший покров сырого снега отражал солнечные лучи, искрясь всеми льдинками. Казалось, снежный наст сиял ярче самого светила.

- Ур-ра! У меня что-то есть! – Маша продемонстрировала солнцезащитные очки, которые когда-то невесть зачем прихватила на вечернюю рыбалку и ухитрилась с тех пор сохранить невредимыми. Нацепив их, она растолкала стоявших в прихожей перед раскрытой дверью друзей. – Пропустите меня, пока я не описалась.

Слушая, как хрустят шаги Маши по замерзшему снежному насту, Сергей вспомнил слова Зои о ком-то, бродившем ночью вокруг дома. Он хотел окликнуть девушку, но ее шаги уже стихли за углом. Тогда Сергей рассказал про ночные шаги Михаилу. Зоя подтвердила . Вооружившись, парни поспешили наружу. Однако если изнутри смотреть на свет уже было более-менее терпимо, то выйдя из дома, они вновь потеряли ориентацию из-за заливших глаза слез.

- Машка! – раздраженно крикнул Михаил.

Девушка не отозвалась. Возможно, из-за дома она его просто не слышала. Прикрывая ладонью глаза и стараясь смотреть на стену, парень прошел до угла, Сергей двинулся за товарищем. За углом в тени от дома их зрачки наконец-то адаптировались к яркому свету.

- Смотри, - Сергей указал на огромные следы. Неизвестный зверь действительно бродил ночью вокруг дома, продавливая крепкий наст, который спокойно выдерживал людей, под чьими ногами хрустели лишь верхние льдинки. В снежно-ледяном крошеве не сохранилось четкого отпечатка.

Скользя и опираясь на рогатины парни поспешили дальше. За домом ни кого не увидели. Решив, что девушка спокойно дошла до уборной, немного успокоились.

- Машка! – крикнул Михаил. И снова девушка не отозвалась. Михаил крикнул снова, теперь уже с явной тревогой в голосе: - Машка!

И снова в ответ тишина.

- Ее там нет, - Сергей только сейчас сообразил, что наружная задвижка на дверях уборной закрыта.

И все же Михаил бросился к туалету и распахнул дверь. Маши там действительно не было.

- Машка! – оглядываясь по сторонам, заорал он во всю глотку. – Ты где?!

Со стороны оврага донесся Неясный шорох. Парни немедленно бросились туда, но никого не увидели. Лишь цепочка все тех же огромных следов скрывалась за изгибом, где начинались заросли смешанного подлеска.

Сергей обратил внимание, что цепочка следов одна, а значит, зверь либо пришел по склону оврага, либо ушел. Четких отпечатков на крошащемся насте не оставалось, потому определить направление с уверенностью было затруднительно. Но зверь прошел скорее всего ночью, когда его слышала Зоя. Он хотел сказать об этом другу, но тот при попытке спуститься вниз поскользнулся, упал и, вскрикнув, покатился по ледяному насту вниз. Сергею ничего не оставалось, как сесть на пятую точку и съехать вслед за товарищем. Уже скатываясь по склону, он подумал, что если действительно пришла беда, и пришла она не с этой стороны, то там наверху осталась одна беззащитная Зоя. Но тут его ноги проломили тонкий лед и по колено погрузились в холодную воду текущего по дну оврага образованного продолжительным дождем ручья. Ледяная вода тут же проникла в меховые боты и обожгла холодом ступни. Парень завозился, скользя по обледеневшему склону, и, наконец, догадавшись воткнуть рогатину в наст, выбрался из воды. Только теперь Сергей обратил внимание на товарища.

Михаил тоже провалился в воду, но даже не пытался из нее выбраться. Он держался за правый локоть и громко стонал. Из глаз парня катились слезы.

- Мишака, ты чего? – кинулся было к товарищу Сергей, но снова поскользнулся и съехал в воду.

- Я кажется, руку сломал, - сквозь зубы процедил Михаил. Было понятно, что ему ужасно больно

С помощью двух воткнутых в наст рогатин Сергей помог товарищу выбраться из воды. Но тот отказался подниматься наверх. Превозмогая боль, он твердил, что надо идти вверх по оврагу искать Машу.

- Да нет ее там. Смотри на следы, - доказывал Сергей, - видишь, наст сбит с этой стороны? Значит, зверь только пришел по оврагу. И было это ночью. Понял? Зря мы вообще в овраг полезли. Машка вообще, может, уже дома.

Поддерживая товарища за здоровую руку, и перетыкая рогатины Сергей кое-как выбрался наверх.

В доме Маши не оказалось. Встревоженная известием Зоя расплакалась. А Михаил снова ринулся на поиски, но за порогом поскользнулся, упал на поврежденную руку и едва не потерял сознание от боли.

- Он вроде бы руку сломал, - пояснил Сергей удивленно уставившейся на стонущего Михаила Зое.

Вдвоем они помогли парню подняться и завели его в дом. Зоя сняла с Михаила меховую куртку.

- Миш, у тебя выбит сустав, - определила она. – Бедненький, как же ты терпишь. Сергей, надо как-то вправлять. Тебе придется дернуть ему руку. Миш, потерпи, пожалуйста.

Сергей увидел, как у Михаила выпирает выбитый локтевой сустав, и ему стало не по себе. Лоб покрылся холодной испариной.

- Держись, Мишака, - парень схватил руку товарища и резко дернул. Казалось, ему передалась дикая боль друга, который заорал так, что Зоя закрыла ладонями уши и присела. У Сергея даже потемнело в глазах от охватившей слабости. Захотелось прилечь. Но пришлось подхватить завалившегося Михаила. Тот не выдержав боли, потерял сознание. Оттащив друга на кровать, он содрал с него мокрые боты и джинсы, и натянул меховые штаны. После чего переоделся сам, надев вместо бот еще и меховые сапоги.

- Боже, где вы так промокли? – только теперь обратила внимание на мокрые следы на земляном полу Зоя. – Вы же заболеете!

- Под лед провалились, - коротко пояснил Сергей. – Зай, ты побудь с Мишкой, а я пойду обойду вокруг. Может, обнаружу какие-нибудь Машкины следы.

Девушка опять заплакала и начала что-то говорить, но Сергей, не слушая подругу, подхватил рогатину и вышел из дома. Снова пришлось какое-то время привыкать к яркому свету. Пока глаза адаптировались, он обошел вдоль стен и открыл ставни, дабы хоть какое-то количество света проникало в жилище. Затем принялся искать следы пропавшей девушки. Но кроме продавивших наст следов крупного зверя ничего не обнаружил. И не мудрено, ведь даже он не оставлял следов на ледяном покрове, а гораздо легкая Маша и вовсе не могла их оставить. Но куда-то же она делась? Сделав пару кругов вокруг дома и так ничего и не рассмотрев, Сергей вернулся к следам зверя и стал изучать их. Пришедший из оврага неизвестный зверь подошел к навесу с печью обжига, потоптался вокруг него, затем прошелся вокруг дома и удалился в сторону леса. Возле кустарника зверь провалился в ловушку, но, судя по всему, для него не составило труда из нее выбраться. Идти далее Сергей не решился. Он лишь проверил вторую ловушку, но та была не тронута.

Меж тем, не смотря на яркое солнце, мороз явно усилился и начал чувствительно пощипывать нос и уши. Пришлось возвращаться в дом за меховой шапкой.

- Как Мишака? – спросил парень у встретившей его Зои.

- У него жар, - сообщила обеспокоенная девушка.

- Простыл в ледяной водичке, - предположил Сергей. – В нашей аптечке есть что-нибудь подходящее?

Он имел в виду маленькую пластиковую коробочку, сохранившуюся в рыбацком рюкзаке Михаила в которой имелся небольшой набор таблеток, несколько пластинок бактерицидного лейкопластыря и пузырек йода. Лейкопластырь и йод давно использовали на мелкие царапины и порезы, а таблетками до сих пор пользоваться не приходилось.

- Я уже взяла парацетамол, - показала пластинку с таблетками девушка, - и поставила завариваться листья боярышника.

- А они помогут?

- Если он простыл, то поможет большое количество горячего питья. Сереж, ты какие-нибудь Машины следы нашел? Скажи, она жива?

- Ничего не нашел, Зай. Но и никаких следов ее гибели нет. Если бы на Машку напал какой-нить зверь, то наверняка остались бы пятна крови. А ничего нет. Верхняя часть наста крошится мелкими льдинками, на ней никаких следов не заметно. Но следы волочения, думаю, остались бы. В общем, Машка как испарилась.

- Боже мой, куда же она делась? – Зоя присела на лавку, из ее глаз снова потекли слезы. – Она же беременная…

- Беременная? – заставил оглянуться ребят хриплый голос. В дверях спальни, облокотившись на косяк и придерживая здоровой рукой пострадавший локоть, стоял Михаил. Его лицо пылало жаром. Взгляд казался безумным.

***

Известие о беременности Маши ошарашило не только Михаила… И не только известие о беременности Маши… Парни узнали от разрыдавшейся Зои, что беременны обе девушки. Они собирались обнародовать эту весть через полторы недели, когда по земному календарю наступит Новый год. Девушки решили преподнести парням своеобразный новогодний подарок.

Теперь же, узнав о положении подруги, Михаил рвался на ее поиски, игнорируя собственное состояние. Единственное, на что он согласился, это выпить таблетку парацетамола и повесить на перевязь пострадавшую левую руку. Однако, выйдя наружу и обойдя вокруг дома, парень остановился в нерешительности, соображая, откуда начинать поиски.

- Я здесь уже все осмотрел, - сообщил ему Сергей, - никаких следов.

Но куда-то же она делась…

- Давай, как говорится, рассуждать логически, - предложил Сергей. – Сколько времени прошло с момента, когда Машка выбежала из дома до момента, когда мы обошли дом вслед за ней?

- Ну, минут пять, - неуверенно предположил Михаил, - может, десять.

- Вот и давай прикинем, в какую сторону за это время можно уйти, чтобы скрыться с глаз.

Парни снова обошли дом, остановились у навеса с дровами и осмотрелись вокруг. Получалось, что за столь короткое время можно было скрыться только в овраге. А ведь с той стороны они и слышали непонятный шорох. Значит, в первый раз они двигались в правильном направлении, и если бы не травма Михаила, могли бы сразу выйти на нужный след.

В этот раз парни подошли к скользкому склону осторожно и, не спускаясь вниз, пошли вдоль него. В том месте, где они проваливались в воду, продолжающий усиливаться мороз уже сковал разломанный лед. Еще немного, и по дну оврага можно будет спокойно ходить, не боясь оказаться в ледяной воде. Парни прошли до изгиба и здесь остановились, одновременно заметив некое подобие порожек, спускающихся как раз в том месте, где на пологом противоположном склоне начинались заросли смешанного подлеска. Оттуда же вели следы, приходившего ночью зверя. Порожки были просто выбиты в насте ударом какого-то тяжелого предмета, типа дубины. В любом случае на следы какого-либо животного они не походили. Да и тянулись только снизу и до верха склона. Сергей попробовал по ним спускаться и удостоверился, что пробоины в насте соответствовали человеческому шагу.

- Даже и не знаю, что предположить, - обратился он к другу, - но, похоже, Машку украл не зверь, а человек. По крайней мере, есть большая надежда на то, что она жива.

- Люди могут быть хуже, чем звери, - Михаил поспешил спуститься по выбитым порожкам.

Товарищ заторопился следом. Зайдя в подлесок, они стали замечать обломанные ветки и сбитые на ледяной наст сухие листья. Поднявшись на обратную сторону оврага, ребята снова наткнулись на следы крупного зверя. По ним прошли через небольшой лесок и поняли, что обнаружили чью-то недавнюю стоянку. Наст на участке в несколько десятков шагов был изломан. А кое- где и вовсе отсутствовал, будто в том месте кто-то или что-то лежало до начала понижения температуры и конца снегопада. На вытоптанной территории каких-либо четких следов разглядеть не удалось. И все же ребята заметили несколько продолговатых следа, очень похожих на отпечаток человеческой обуви. Зато по периферии вытоптанного участка было много тех самых следов крупного животного, которое бродило ночью вокруг дома. Нельзя было сказать точно, сколько особей здесь было, но целая группа пришла сюда из леса со стороны горы и удалилась в южном направлении. Откуда и куда шли животные, можно было сказать по свежевытоптанной тропе в ледяном насте в сторону юга. Тропа же со стороны горы была еле заметна потому, что до мороза ее успело занести снегом.

- То, что Машку похитили люди, почти не осталось сомнений, - рассудил Сергей, – приехали люди, судя по всему, верхом на каких-то животных. Кто-то из них, вероятно ориентируясь на дым из печной трубы, подъезжал к нашему дому. А утром аборигены уже пешком устроили засаду и похитили Машку, чтобы выяснить, кто мы такие. Догнать их мы не сможем, но, уверен,они скоро объявятся сами. Вопрос только в том, с какими намерениями? Очень надеюсь, что с добрыми.

- А что, если звери шли по следам аборигенов и напали на них? – хрипло произнес Михаил. Парень окончательно выбился из сил, и стоял, прислонившись к стволу дерева.

- Исключено, - уверенно заявил Сергей, - ты же видишь, что звери пришли сюда до наступления мороза, когда еще шел снег, а ушли недавно. Во-вторых, нигде нет крови. В-третьих, Машку похитили утром и точно не те звери, которые оставили эти следы. Похитили ее, как я уже сказал, пешие аборигены, утащили сюда, и уже отсюда верхом отправились дальше. Эй, Мишака, да ты еле стоишь! Пойдем-ка домой.

***

Когда парни вернулись, Михаил едва добрел до кровати и сразу, не раздеваясь, провалился в тяжелое забытье. Зоя попыталась напоить его горячим чаем из листьев боярышника, но не смогла разбудить. А к вечеру у Михаила поднялся такой сильный жар, что пришлось растирать тело холодной водой, чтобы хоть как-то сбить температуру. Когда парень наконец-то очнулся, удалось с трудом заставить его проглотить таблетки парацетамола и аспирина. Жар немного спал, но теперь Михаил периодически стонал от невыносимой боли в травмированном суставе.

Сергей почти всю ночь провел у кровати друга, следя, чтобы у того снова не поднялась слишком высокая температура. У него самого к счастью купание в ледяной воде обошлось без последствий. А у товарища, как предположила Зоя, на здоровье сказались сразу три фактора: нервный стресс из-за пропавшей Маши, ледяная вода и выбитый сустав.

Температура у больного держалась еще два дня. Но больше всего парню досаждала сильная ноющая боль в суставе. Особенно она усиливалась по ночам, не давая Михаилу уснуть. Не в силах терпеть, он вставал и ходил по горнице, баюкая пострадавшую руку и натыкаясь в темноте на стол и лавки. Иногда на шум из своей спальни выходили Сергей или Зоя. Друзья интересовались, не нужна ли помощь, сочувственно молчали, не зная как помочь, и, в конце концов, уходили обратно.

Но молодой организм брал свое. А возможно сказывалось и обилие рыбьего жира в пище, и на четвертый день Михаил уже обходился без перевязи и даже мог брать поврежденной рукой легкие предметы. По ночам сустав все еще ныл, но теперь его боль уже не шла ни в какое сравнение с одолевающей парня душевной болью.

Погода тем временем снова изменилась. Мороз ослаб, небо затянуло низкими тучами, пошел снег.

Сергей все это время не отходил далеко от дома, ожидая появления похитивших Машу Аборигенов. Но дни шли, а никто не появлялся. Прошел и земной Новый Год. Однако ребята даже не вспомнили о нем. До праздника ли им было?

Через неделю Михаил почувствовал себя достаточно здоровым, чтобы совершить прогулку по окрестностям холма. Спускаться к озеру наотрез отказался Сергей. Он, опасаясь за Зою, не желал выпускать дом из виду. Узнав о беременности подруги, парень старался всячески ее оберегать и ограждать от лишних нагрузок. На что девушка возражала, уверяя, что на столь раннем сроке небольшие физические нагрузки даже полезны.

Снега выпало достаточно много, порой парни проваливались в него по колено. Все еще слабый после болезни Михаил быстро выдохся. И все же они добрели до ловушек. Первая так и осталась проваленной, и ее почти до верху замело снегом. Вторая, скорее всего, была невредима, но и ее сверху так надежно замаскировал снежный покров, что охотники сами не смогли точно определить место положения ловушки. А благодаря оставшемуся под снегом крепкому ледяному насту, спокойно выдерживающему вес человека, надеяться на то, что в нее кто-то попадется, в ближайшее время не приходилось.

Зато на свежем снегу было такое количество различных следов, что друзьям оставалось только удивляться, почему они раньше никогда не замечали здесь столько живности. Размеры следов в основном не внушали страха к их обладателям. Лишь вдоль опушки тянулись похожие на следы крупных собак. Возможно, то пробежала стая волков. Этих серых хищников попаданцы ранее здесь не встречали. Впрочем, не отходя далеко от холма, они вообще мало кого встречали. А голодная зима способна выгнать из леса кого угодно.

Рыбалка на… волков

Потянулись однообразные безрадостные дни. Михаил несколько раз порывался отправиться на поиски Маши, но друзьям всякий раз удавалось отговорить его, аргументируя тем, что став пищей для лесных монстров, он Машу точно не спасет.

Немного отвлекла от грустных мыслей подледная рыбалка. На нее отправились втроем. Собственно, это была идея Зои. Видя, как изводит парней безделье, она заявила, что ей надоело готовить из сушеного мяса и хочется ухи из свежей рыбки. А так как Сергей боится оставлять ее одну, то она пойдет с ними. В конце концов, сколько можно сидеть дома. Она уже толстеть начала. И вовсе не из-за слишком раннего срока беременности.

Лед, успевший набрать пятнадцати сантиметровую толщину, прорубили большим топором. Думали, что грохот распугал всю рыбу. Однако не успел Михаил опустить в воду блесну, как удочку едва не выдернуло из рук. В результате недолгой борьбы на лед был вытащен полутора килограммовый окунь. В принципе, этой рыбины на уху вполне хватило бы. Но не только же за едой люди отправляются на рыбалку, в конце-то концов. Натаскали еще десяток окуней, решив, что можно просто заморозить улов и поедать по мере надобности. Один раз доверили удочку Зое, в итоге едва не лишились удочки. Хорошо Сергей в последний момент успел схватить за катушку, иначе двух килограммовый окунь лишил бы их ценного имущества.

Улов безрассудно повесили замораживаться прямо на улице, на стене дома, прикрыв лишь подвешенными под крышу вязанками камыша. Первой же ночью какое-то мелкое зверье, способное лазать по стенам, погрызло на куски и растащило по окрестностям холма всю рыбу. А уже к вечеру следующего дня на холм явилась крупная волчья стая. Возможно, серых хищников навели на людей разбросанные куски рыбы, а может. Они сами пришли, почуяв запах человеческого жилья.

Зверей первым встретил Михаил. Его спасло заведенное в последнее время правило всегда держать под рукой оружие. Даже выходя за дровами или в туалет, ребята брали с собой топорик или рогатину. В этот раз Михаил вышел принести дров на ночь, потому ограничился заткнутым за пояс топориком. Он уже возвращался с охапкой поленьев, когда услышал странный шум за спиной. Обернувшись, парень увидел несущихся на него волков. Напади звери сразу, и у него, скорее всего не было бы шансов. Но волки, увидев, что человек их заметил, замедлили бег и перешли на шаг, угрожающе скалясь. В итоге Михаил успел справиться с охватившим его оцепенением и закричать:

- Серый! Волки!

Одновременно, держа охапку дров левой рукой, он запустил поленом в ближайшего хищника. Промахнулся, ибо тот успел отскочить, но атаку зверю сбил. Тут же, прижавшись спиной к стене и продвигаясь к углу, парень принялся метать поленья в других волков. Те ловко уворачивались и продолжали наседать, с каждым мгновением приближаясь все ближе. Последнее полено все же врезалось прямо в лоб одному из серых хищников, но тот лишь злобно зарычал и прыгнул, покрыв одним прыжком расстояние, отделяющее его от жертвы. И все же парень успел сделать шаг в сторону, выхватить из-за пояса топор и нанести встречный удар. Возможно, организм еще не до конца восстановился после болезни, но удар человека полгода, не выпускавшего топора из рук, оказался достаточно силен, чтобы сокрушить череп зверю. Да и отличная сталь старенького топорика не подвела. Волк рухнул замертво. Однако не устоял на ногах и Михаил. Но бросившегося на него второго волка встретил острой рогатиной выбежавший на крик Сергей. Не успевший остановить разбег зверь напоролся на используемую в качестве наконечника остро обломанную кабанью кость горлом. Захрипев, он отскочил и закрутился, орошая снег брызнувшей из раны кровью. Остальные волки, а их кружилось вокруг не менее десятка, видя печальную участь собратьев, поумерили пыл, делая выпады и отскакивая всякий раз, когда Сергей или Михаил отмахивались рогатиной или топориком.

Вероятно звери все же не были достаточно голодны для того, чтобы презрев опасность ринуться на людей всей стаей. Это и дало парням шанс отступить к дверям и заскочить в дом, ткнув напоследок самому наглому серому хищнику рогатиной в морду.

Какое-то время дверь царапали мощные лапы. Но вот звуки переместились за боковое окно, где состоялась схватка с волками.

- Похоже, они пожирают своих сородичей, - предположил Сергей, прислушиваясь к возне и рычанию, доносящимся через щучьи шкуры.

- Жаль, - прислонился к стене, утомленный схваткой Михаил, - я надеялся разжиться волчьей шкурой.

Зоя встревоженно хлопотала вокруг ребят, пытаясь узнать, не пострадал ли кто из них от волчьих зубов и вздрагивая от каждого доносившегося из-за окна рыка.

***

Волки не ушли. Всю ночь они бродили вокруг дома, скреблись в двери и периодически радовали людей пронзительно-тоскливым завыванием. Парни договорились дежурить по очереди, но толком все равно никто не спал. Опасность представляли довольно низкие и большие окна в горнице. Так как ставни можно было закрыть только снаружи, и по понятным причинам они остались открыты, то волкам достаточно было встать на задние лапы, чтобы пробить ненадежную пленку из щучьей кожи. Забраться внутрь через окошко серым, скорее всего не удалось бы, но все равно, приятного было бы мало. На будущее парни решили учесть этот момент и изготовить дополнительные прочные внутренние заслонки.

Утром волки блокаду не сняли, и у попаданцев возникло сразу две проблемы. Во-первых, закончились дрова. Во-вторых, осталось очень мало воды. Если на дрова можно было пустить используемые в качестве табуреток пеньки и так и оставшуюся в горнице кленовую колоду, а на крайний случай жердяные стеллажи, то с водой было по-настоящему туго. Хорошо еще Зоя накануне сварила полный горшок компота из боярышника. Но вот простой воды в ведре осталось не более пары литров. Ту же нужду справить при необходимости можно было в душевой, но при условии, что есть достаточное количество воды, чтобы смыть за собой в сточную трубу. И как назло, пару дней назад маясь бездельем, парни очистили от снега довольно большое пространство перед домом. Были бы сугробы рядом с крыльцом, ребята могли рискнуть набрать снега. Пока парни отгоняли бы волков, Зоя могла зачерпнуть снег ведром, а если повезет, наполнить им и другие емкости. Хотя бы даже мешки от лодок. Хотя, по уже имеющемуся опыту попаданцы знали, что из снега получался слишком малый объем воды. Для того, чтобы натопить полное ведро, необходимы были ведер пять снега, а то и больше. Так что будь снег даже поблизости от крыльца, вряд ли это решило проблему.

До сих пор за водой ходили к роднику за изгиб оврага. Благо тот оказался незамерзающим. Еще летом ребята обратили внимание на тот факт, что вода в роднике не была, как положено ледяной. Зимой же она вообще показалась неприлично теплой. Родник образовывал незамерзающую лужицу метра полтора в диаметре. Далее вода либо впитывалась обратно в землю, Либо глубоко под слоем гальки продолжала течь в озеро. Когда во время дождя родник исчез в потоке грязной воды, ребята пользовались дождевой водой, стекающей с крыши в подставленную посуду. А когда в первый день парни шли по следам похитителей Маши, то увидели на месте родника не замерзшую промоину, в которой продолжала течь грязная вода, но не приняли это во внимание. Воду теперь топили из ледяного наста. И лишь когда Михаил достаточно поправился и пожелал снова пройти к месту стоянки похитителей, ребята обнаружили, что источник так и не замерз, и вода в нем вновь стала кристально чистой.

И вот стая серых хищников, ведя осаду по всем правилам, отрезала людей от источника воды.

- Надо что-то делать, - сказал Сергей, - продолжая прислушиваться к возне за окном. - Эти гады ведь могут и неделю вокруг бродить. А могут догадаться и засаду устроить. Залягут в овраге, а когда кто-нить из нас от дома отойдет, наброситься.

- Лучшая оборона – это нападение, - Михаил процитировал известное изречение и, теребя бородку, предложил: – Предлагаю открыть охоту на волков.

- Ага, - усмехнувшись, кивнул товарищ, - сейчас только схожу, натяну веревочку с красными флажками. Мы с тобой засядем в засаде, а Зоя погонит волков на нас…

- Я серьезно, Серый, - не принял сарказма друга парень. – Для начала сделаем так, ты слегка приоткроешь дверь, а как только первый волк сунется в дом, я шарахну его топором по тыкве. Одного сминусуем, и то хорошо.

Исходя из того, что любое действие лучше бездействия, Сергей согласился на предложение, настояв лишь на том, что бить топором будет он. Все-таки у товарища рука еще не зажила окончательно, а бить придется большим топором, держа его обеими руками.

Сняли со стеллажа крепкую кленовую жердину и уперли ее в землю так, чтобы дверь тамбура открывалась лишь бы боком протиснуться. А то мало ли, вдруг волки бросятся на дверь всей стаей, и Михаил не удержит натиска. Сергей с занесенным над головой большим топором притаился за стеной. Михаил убрал подпирающий колышек и приоткрыл дверь. Снаружи сразу же послышался рык. Однако в щель никто не сунулся. Ребята сохраняли молчание. Слышно было, как звери засуетились, порыкивая от нетерпения.

У Сергея от напряжения затекли и начали дрожать руки. Он уже опасался, что, устав, не сможет как следует ударить. Но вот один из хищников задышал совсем близко. В холодный тамбур даже ворвалось облачко пара, вслед за которым сунулся волчий нос. Кожаный кончик носа чувствительно задергался, принюхиваясь. Брылы приподнялись в злобном оскале, обнажив огромные желтоватые клыки. Рыкнув, зверь рванулся вперед так стремительно, что не будь дверь подперта жердиной, он вломился бы внутрь, и Сергей успел бы нанести удар разве что по кончику хвоста серого хищника. Но огромный волк застрял в узкой щели, и острие тяжелого топора врезалась в шею чуть выше загривка. Густая шерсть не позволила прорубить шкуру. Топор отбросило, словно от чего-то резинового. Сергей немедленно замахнулся снова, но когда уже наносил второй удар, то понял, что зверю хватило и первого. Топор хоть и не прорубил шкуру, но перебил позвонки, отчего волк рухнул замертво

- Готов бродяга, - сообщил парень дрожащим от хлынувшего в кровь адреналина голосом.

- Тащи его внутрь! – закричал Михаил, продолжая на всякий случай придерживать дверь.

- Может, лучше выпихнуть наружу? – засомневался Сергей. - Пусть сожрут своего собрата.

- Не-не! – запротестовал товарищ. – У меня насчет этой тушки появился план. Да и волчья шкура не помешает.

- И волчий жир очень ценный продукт, - пискнула из-за приоткрытых внутренних дверей Зоя.

Втащить тушу огромного волчищи, весившего килограмм семьдесят, оказалось делом гораздо более сложным, чем его убийство. Тем более против этого возражали серые сородичи, пытающиеся отволочь погибшего собрата с целью его захоронения в собственных желудках. Пришлось Сергею отгонять конкурентов рогатиной. Михаил тем временем принес и закрепил еще одну жердину, позволившую приоткрыть дверь еще немного. После чего он и втащил тушу в тамбур, пока товарищ продолжал тыкать в зверей рогатиной.

Наконец-то дверь удалось закрыть. В нее тут же заскреблись серые твари, рычанием выражающие несогласие по поводу действия наглых людишек.

- Ну, и какой у тебя план? – уставился на друга Сергей.

- Потом расскажу. Давай сперва попробуем повторить.

Звери оказались более умными, чем рассчитывали попаданцы. Несмотря на лежавшего перед приоткрытой дверью мертвого волка, никто из хищников больше в дом не сунулся. Они сидели и прохаживались в двух шагах перед дверью, Не реагируя не только на призывы парней, но и на обидные жесты, которые показывал им Михаил.

- Ну все, козлы, не хотите умирать по-хорошему, будете подыхать по-плохому! – разозлился парень. – Зоя, неси ножи! Будем серого разделывать! Да не бойся, не твоего, а этого, хвостатого. Будет Машке волчья шуба, когда вернется.

Вспомнив о пропавшей подруге, парень тут же погрустнел и принялся с молчаливой злостью снимать шкуру с поверженного хищника.

- Ох и вонища! – поморщился Сергей, когда дело дошло до потрошения туши.

До сих пор они потрошили пойманных животных на улице, а делать это в маленьком тамбуре оказалось весьма неприятно.

- Ничего страшного, - усмехнулся Михаил, выбрасывая кишки за дверь, где на них тут же с рычанием набросились серые утилизаторы. – Если мы не избавимся от волчьей осады, то придется превращать моечную в отхожее место. И тогда запах волчьих кишков на общем фоне совсем не будет выделяться.

- Н-да, перспективка не радует. Так что ты задумал-то?

- Сейчас покажу, - Михаил тщательно вытер руки сухой тиной, прошел в дом и вернулся с мотком толстой лески, с которой можно было, смело ловить акул. Кроме лески он принес коробку с крупными тройниками. Тряхнув коробкой перед товарищем, парень усмехнулся: - Рыбаки мы, али нет?

Сергей не подобрал слов, чтобы выразить мнение по поводу идеи друга. Лишь, помогая готовить снасть, прокручивал в голове фразу: « Ловили мы как-то на удочку волков…».

Парни заострили метровый кусок жердины и забили его в земляной пол с наклоном от дверей так, чтобы осталось не более четверти. Отрезали трехметровый кусок лески. С одного конца привязали тройник. На другом конце связали петлю и накинули на вбитый в землю кол.

- Ну что, местечко кишочками прикормлено, пора начинать рыбалку, - Михаил нацепил на тройник куски волчатины и забросил снасть за дверь.

Тут же рыкнули несколько волчьих глоток. Снасть рвануло так, что загудела леска. Но кленовый кол выдержал. По ушам резанул вырвавшийся из общего рычания жалобный визг.

Сергей невольно пожалел попавшегося на крючок бедолагу. Ему даже подумалось, Что будь сейчас с ними Маша, она бы грудью встала на защиту серых хищников.

- Вот козлы! Они же его живьем пожирают! – воскликнул наблюдающий за волками Михаил. – Эдак нам больше шкур не достанется.

Сергей выглянул через плечо друга и увидел, как волки безжалостно раздирали попавшегося на тройник сородича. И вновь в нем шевельнулась жалость к зверю, который в ином случае сожрал бы его самого не задумываясь, и который точно так же пожирал своих сородичей, убитых парнями вчера вечером.

- Нет, так дело не пойдет, - меж тем рассуждал Михаил, - эдак они нажрутся и не будут клевать пока снова не проголодаются. Так, пока они все кончатся, может растянуться на неделю.

Пока серые каннибалы пировали, леска дергалась из стороны в сторону, то ослабевала, то натягивалась. И вдруг одновременно с новым визгом снова натянулась тугой струной.

- Ага! Еще один! – обрадовался Михаил.

Увидев новую жертву жестокого плана товарища., Сергей невольно передернул плечами. Очередной волк насадился на крючок лапой когда разгрызал голову предшественника. Он вцепился зубами в верхнюю челюсть, придерживая лапой отвалившуюся нижнюю. В нижней челюсти как раз и торчал злополучный тройник, не замедливший вонзиться одним из крючков в волчью лапу. Завизжав от неожиданной боли, зверь попытался освободить лапу, вцепившись пастью в челюсть разорванного сородича. В итоге все три крючка нашли свою жертву. Один крючок крепко засел в челюсти погибшего волка, второй в челюсти пожирающего его сородича, третий в лапе.

- Пока остальные доедают первого, давай этого попробуем затащить, - предложил Михаил.

- Вряд ли мы за леску такую тушу втянуть сможем.

- А мы колышком. Помнишь, я рассказывал, как дядька учил сомов подтягивать

Сергей кивнул, попросил Зою подать ножовку и

, отпилил сантиметров тридцать жердины.

- Я сам, - отстранил он протянувшего руку товарища, - у тебя сустав еще слабый.

Сергей подставил обрезок под леску ближе к выходу, потянул его вверх и, резко крутанув, сделал петлю. Затем потянул мохнатый улов, упираясь изо всех сил. Волк заскулил сильнее, но продолжил попытки сорваться с крючка.

- Давай вдвоем, - подступил к товарищу Михаил и взялся за один конец деревяшки.

Вместе они подтянули леску, насколько позволило расстояние от петли до вбитого в землю колышка.

- Теперь я держу леску, а ты перемещай колышек, - скомандовал Михаил и, дождавшись кивка Сергея, схватился за леску.

Пока товарищ изо всех сил старался удержать голыми руками леску, Сергей ослабил петлю, переместил деревяшку ближе к выходу и снова резко натянул. После того, как маневр был повторен еще раз, пойманный на крючок скулящий волчище, уперся в узкую щель приоткрытой двери. Его сородичи продолжали пожирать предыдущего неудачника, не мешая людям заниматься диковинной рыбалкой. А те, слегка приоткрыв дверь, еще подтащили улов и усмирили его ударом топора.

- Интересно, сколько их осталось? Устало вопросил Сергей, когда они втащили тушу и подперли закрытую дверь.

- Не знаю, - пожал плечами товарищ, выдирая окровавленными руками тройник из волчьей плоти. Отбросив к дверям кусок звериной челюсти, он принялся насаживать новую наживку. – Мы сократили их число максимум на треть, так что можешь не переживать, волчьих шуб на всех хватит.

Новый заброс долго не давал результата. Серые хищники или наелись, или начали понимать исходящую от предлагаемого людьми куска плоти опасность. И все же самый голодный зверь, которому вероятно досталось меньше других мяса сожранного сородича, схватил наживку.

Пока рыбаки подтаскивали новый визжащий улов, остальные волки сидели неподвижно и, лишь изредка порыкивая, наблюдали за мучением бедолаги. Однако на этот раз пойманный зверь сорвался, оставив на крючке кровавый кусок плоти. Визжа, он бросился прочь. А через некоторое время исчезла из поля зрения и вся стая.

Прошло полчаса. Звери перед дверьми не появлялись.

- Ушли, что ли? – несмотря на недавнюю браваду в голосе Михаила слышалась надежда.

- Или временно отлучились, чтобы догнать и сожрать подранка, - предположил Сергей.

- Да-а, - протянул товарищ, - удивительно, откуда берется столько романтических баек про этих пожирающих друг друга тварей?

- Так- то фольклор тех, кто сам живет по волчьим законам, - последовала усмешка.

- Мальчики, Я уже не могу терпеть, - послышался из дома жалобный голос Зои.

Сами-то ребята уже успели справить малую нужду в приоткрытую дверь, где следы их мокрого дела не были заметны на густо залитом волчьей кровью снегу

. А бедная девушка до сих пор терпела.

- Сейчас, Зай, если что, в помывочную сходишь, - отозвался Сергей и предложил товарищу: - Может, выйдем на разведку?

- Сам хотел предложить, - засунул тот топорик за пояс и подхватил рогатину.

Сергей взял большой топор. Они выбили подпорку из-под двери и распахнули ее, готовые отразить нападение. Но перед домом никого не было. Лишь заляпанный кровью снег с влипшими в кровяные лужи клочками шерсти напоминал о присутствовавших здесь свирепых хищниках. Парни попытались определить по следам, куда ушли звери, вот только волки так густо истоптали все видимое пространство, что разобраться в направлении их отбытия не было возможности. Продолжая внимательно осматривать окрестности, парни сделали несколько шагов от дома и замерли в ожидании. Со стороны леса донеслось встревоженные крики каких-то птиц.

Неужели ушли, - посмотрел в ту сторону Сергей.

- Скорее всего, - кивнул Михаил. – Они нажрались и благоразумно решили больше не охотиться за убивающей их дичью. Хотя, еще парочка шкур нам не помешала бы.

Наказав Зое стоять у дверей и быть готовой подпереть ее изнутри, ребята осторожно двинулись в обход дома, прижимаясь к стене. Миновав кровавые следы вчерашней схватки, подошли к поленнице. Прежде чем набрать дров, прошли к уборной, обратив внимание на волчьи следы, уходящие в овраг.

Пошли, глянем, - направился по следам Михаил, - а то ведь нам еще за водой идти.

Они сделали не более десятка шагов, когда из оврага показались волки. Ребята отпрянули назад, но услышали за спиной рычание, от поленницы к ним направлялись четверо огромных скалящихся хищников. И со стороны оврага трусцой подбегали шестеро зверей.

Знакомство с аборигенами

- Кто-то тут переживал по поводу недостатка волчьих шкур, - пробормотал Сергей, прижимаясь спиной к спине друга. Сердце тоскливо заныло от мысли об оставшейся одной Зое. Никаких иллюзий по поводу исхода схватки парень не имел. Будь как вчера за их спинами стена дома, шансы отбиться и добраться до входа были бы хорошие. Но окруженные со всех сторон огромными серыми хищниками парни вряд ли продержатся долго. В лучшем случае им удастся убить по одному зверю.

А волки, понимая свое превосходство и безнадежное положение окруженной дичи, не спешили подставляться под их оружие. Они рассредоточились вокруг людей кольцом и не спеша приближались, готовясь в любое мгновение одновременно метнуться вперед. Вот звери припали к земле. Еще миг, и несчастных людишек накроет смертельная серая масса.

Вдруг в воздухе что-то свистнуло, один из волков взвизгнул и кубарем покатился по снегу. Новый свист, и следующий волк рухнул замертво с торчащей из глазницы стрелой. Звук глухого удара, и третий зверь бросился прочь. Стрела попала ему в загривок. Вот сразу два серых хищника упали, словно сморенные неожиданным сном. Видя стремительную гибель собратьев, оставшиеся в живых звери метнулись в разные стороны, но свистящая смерть достала их всех, сбивая на бегу и заставляя катиться кубарем.

Парни так и остались стоять спина к спине, не понимая, что происходит. Стоит ли им радоваться избавлению, или готовиться к смерти от поразивших волков стрел.

Первым стрелков заметил Сергей. Странно, что ребята не увидели их раньше. Четверо одетых в звериные шкуры всадника восседали на диковинных животных на противоположном склоне оврага. Впрочем серое одеяние людей, как и серая шерсть животных, сливались с росшим на той стороне подлеском. В руках у каждого всадника был большой лук. Под мохнатыми шапками почти невозможно было рассмотреть скрытых еще и бородами лиц. Тем более, что глаза всадников прикрывали похожие на карнавальные очки повязки с узкими прорезями для глаз. Не имел бороды только один, вероятно совсем еще юный лучник. Находившиеся под седлом животные больше всего напоминали верблюдов. Такие же по-лебединому выгнутые длинные шеи, и такие же губастые морды с длинными покрытыми инеем ресницами над равнодушными глазами. Вот только уши были по-медвежьи круглые. И не имелось в наличие горбов. Длинные ноги покрыты густой прямой шерстью, как впрочем и все тело. Стояли животные неподвижно, словно каменные изваяния, лишь облачка пара периодически вырывались из их ноздрей.

Всадники опустили луки, и парни поняли, Что в них стрелять пока не собираются.

- Это что за Чингачгуки? – риторически поинтересовался вполголоса Михаил, наблюдая, как пришельцы развернулись и поехали вверх вдоль склона оврага. Теперь их животные еще больше напоминали верблюдов. Они шагали, важно выбрасывая вперед ноги с несоразмерно широкими лапами.

- Не понял, они что, вот так вот просто уедут? – удивился Михаил.

Однако спасшие их лучники не собирались уезжать. Доехав до более пологих склонов, они пересекли овраг и направились к дому попаданцев.

- Что будем делать? – теперь в вопросе Михаила слышалось напряжение.

- Проявлять миролюбие, - ответил благоразумный товарищ.

- если это они умыкнули Машку и, не дай Бог, что-нибудь с ней сотворили, то я благоразумно пропорю кишки первому из них, а там посмотрим, - Михаил так крепко сжал в руках рогатину, что побелели костяшки пальцев.

- Только не надо пороть горячку, Мишака, - попытался урезонить друга Сергей. – Сперва нужно точно выяснить их намерения.

Товарищ не ответил, и следующие несколько минут они молча ждали приближение всадников.

Пришельцы не доехали шагов десять, остановились, один из них спешился и решительно подошел к парням. Был он довольно высокого роста, под метр девяноста. Обут в высокие меховые сапоги, в которые заправлены широкие кожаные штаны. Короткая меховая куртка подпоясана толстой веревкой. За пояс заткнуты меховые рукавицы. Из-за плеча виден колчан со стрелами. Меховая шапка в виде колпака надета по самые брови. Густая темно-русая борода почти полностью скрывает лицо. Прямой нос имеет широкие, чувствительно трепещущие, словно у зверя, ноздри.

То, что попаданцы изначально приняли за маску или повязку, на самом деле оказалось опущенным до переносицы кожаным козырьком с прорезями для глаз. Как оказалось позже, такие своеобразные очки эффективно защищают глаза от отражающегося от снега яркого солнечного света.

Абориген заломил козырек наверх, и цепкий взгляд близко посаженных карих глаз оценивающе прощупал внешность парней. Легкий прищур выразил то ли усмешку, то ли настороженность по поводу напряженно сжатого в руках попаданцев оружия.

- Приветствую вас, пришедшие с той стороны! – на чистом русском языке проговорил мужчина, подняв открытую правую ладонь.

- Ты русский? – вместо ответного приветствия выдал Михаил после затянувшегося на несколько секунд молчания.

- Наши предки тоже пришли с той стороны, - последовал ответ. – По эту сторону хребта мы все русские.

- Будьте нашими гостями, - опустив топор, указал на дом Сергей. – Правда, у нас немного не убрано…

- У нас с месяц назад пропала девушка, - подступил к незнакомцу Михаил. – Тебе что-нибудь известно о ее судьбе?

- Известно, - кивнул пришелец. – Девушку Марию увезли те, кто живет за хребтом. Но ей в ближайшие месяцы ничего не грозит.

- Кто такие живут за этим хребтом? Откуда ты знаешь, что Машке ничего не угрожает? Если это не вы ее выкрали, то откуда тебе известно ее имя? – обрушил на пришельца град вопросов Михаил, подступив к нему почти вплотную.

- Новая кровь ценится превыше всего в этом мире. Потому Марию будут оберегать, пока она носит в себе ребенка. Только после этого ее добровольно или принудительно отдадут самому достойному молодому воину, - успел объяснить абориген, пока Сергей оттаскивал от него товарища.

- Да погоди ты, - успокаивал Сергей друга, - тебе же сказали, что Машке ничего не грозит! Давай спокойно пообщаемся и выясним все вопросы. Видишь же, это нормальные русские люди.

- Машке точно ничего не грозит? – несколько урезоненный словами товарища, уже более спокойно спросил Михаил.

- Новый человек приносит свежую кровь в общину. А беременная женщина – это два человека, - спокойно произнес пришелец, казалось ничуть не смущенный экспрессией Михаила.

Оставшиеся верхом лучники тоже не выказали эмоций ни единым движением.

***

Прошло не менее часа, прежде чем хозяева и гости наконец-то сели за стол для обстоятельного разговора. До того Потап, так звали общавшегося с попаданцами мужчину, отдал распоряжение своим товарищам, чтобы сняли шкуры с убитых зверей, пока те не закоченели на морозе. Стащив туши под один из кленов с подходящими низкими ветками, пришельцы профессионально принялись, задело.

Михаил с Сергеем сходили за водой и, пока Маша готовила угощение, занялись наведением порядка. Первым делом вычистили тамбур, предоставив заботам пришельцев тушу своего не освежеванного волка. Затем как могли, срыли вокруг дома окровавленный снег и в несколько ходок вывезли его на волокушах в овраг, решив, что весной кровавую массу смоет водой, и она не будет привлекать запахом хищников. Оставшиеся следы побоища засыпали чистым снегом, как следует его притоптав. В процессе к ним подошел Потап и обратился с вопросом:

- Правду ли говорят, что Мария приручила детеныша тирана?

- Кого-о? – удивленно поднял брови Сергей.

- Кто говорит? – одновременно с ним спросил Михаил.

- Покажите мне место, где он залег в зимнюю спячку, - проигнорировав вопросы, потребовал мужчина.

- В спячку? Так ты про Малыша? – догадался Михаил. – Пойдем, покажу. Так ты видел Машку?

- Марию видела Оксана. Она сама тебе расскажет, - коротко ответил абориген, направляясь за парнем.

Попаданцы не поняли, о какой Оксане говорит пришелец, и когда она расскажет о Маше, но решили подождать с распирающими их вопросами еще немного.

- Значит это точно тиран, - задумчиво взялся за бороду Потап, увидев торчащие из снега вершины молодых сосенок, которыми Малыш заткнул вход в нору. – О таком никто не мог даже помыслить.

Несколько долгих минут мужчина стоял, прикрыв глаза и прокручивая в голове какие-то свои аборигенские мысли. Наконец отступил от норы и положил крепкую ладонь на плечо Михаилу.

- Мы освободим твою девушку! И вы нам в этом поможете.

- Нет, брат, - Михаил ответно положил руку на плечо пришельца, - это я освобожу Машку! А вы мне в этом поможете.

- Пусть будет так, брат, - прищурил глаза в улыбке Потап, и мужчины крепко пожали друг другу руки.

И вот со всеми делами было покончено. Туши волков, нарезав с них достаточное количество мяса, связали по три и с помощью карванов, так называли снежных верблюдов, волоком оттащили подальше в лес.

Когда гости вошли в горницу, там уже было жарко натоплено, а в печи подходили горшки с ухой, для которой Зоя не пожалела оставляемую для встречи Нового Года и так и не съеденную картошку. Разумеется, самые отборные картофелины остались в погребе для будущей посадки. На столе на золотых тарелках была выложена рыбно-мясная нарезка из распаренных кусочков вяленой рыбы, кабанятины и мяса мохнатого ящера. Тут же стояли два небольших тоже золотых салатника, с распаренной мелко нарезанной зеленью, которую девушка в достаточном количестве насушила за лето. Вокруг горшка с компотом из боярышника стояли разнокалиберные золотые и глиняные кружки. В одной из глиняных мисок лежали тоже разнокалиберные деревянные и золотые ложки.

Смущенная Зоя, приглашая гостей к столу, извинялась за скудность угощения, ссылаясь на то, что из-за волков у парней не было возможности наловить свежей рыбы, для запекания в печи.

- Не волнуйся, хозяюшка, - произнес Потап, оглядываясь, куда определить шапку и полушубок. Повесив их по примеру хозяев на специально вделанные для такой цели в стену сучки, он улыбнулся Зое. – Мы к разносолам не привычные. Да и с собой кое-что имеем. Ну-тка, Ксения, выкладывай, наши припасы.

Его слова заставили попаданцев недоуменно взметнуть брови. Но тут тот пришелец, которого парни принимали за безбородого юношу, снял меховую шапку, и из под нее словно две змеи выскользнули тугие русые косы. Высокая, пожалуй, не уступающая ростом Сергею, симпатичная девушка с немного раскосыми глазами приветливо улыбнулась и слегка поклонилась хозяевам, скинула меховую куртку, которую тут же услужливо подхватил оказавшийся на полголовы ниже ее Михаил, и поставила на один из пеньков кожаный мешок.

Появившийся в следующее мгновение в руках девушки каравай заставил попаданцев одновременно сглотнуть. Они так давно мечтали о настоящем хлебе, что тот порой даже снился им.

За караваем на стол легли куски запеченной лосятины, крупные похожие на каштан поджаренные плоды и запечатанный чем-то похожим на пергамент горшочек с медом.

Михаил с Сергеем достали из печи горшки с ухой и сунули в нее горшок с посоленными и присыпанными Зоиными приправами кусками волчатины.

Потап наконец-то представил своих спутников. Ксения, и близнецы Ефрем и Славий оказались его детьми. Этим известием мужчина привлек к себе удивленные взгляды попаданцев. Они-то давали ему максимум тридцать с хвостиком, а у него такие взрослые дети. Вон у близнецов бороды не хуже папашиной. Возможно, борода-то и скрывала истинный возраст мужчины, но ведь и в глазах не было зрелой тусклости, и статью Потап не походил на пожилого человека.

Пока Зоя разливала уху по мискам, гости расселись за столом. Потап оценивающе покрутил в руках ложку из желтого металла.

- Знать где-то рядом вы нашли много золота, - то ли спросил, то ли констатировал он.

- Есть такое дело, - кивнул Сергей, пытаясь по взгляду мужчины определить ценность не тускнеющего металла.

- Старики рассказывали, что на той стороне, откуда пришли и вы, и наши предки, золото ценится превыше человеческой жизни, - задумчиво проговорил гость, - а по мне так самое худое железо ценнее этого мягкого металла, годного разве что на посуду.

- Говорят, казимиры тоже ценят золото, - вставил один из близнецов, - и даже могут за него убить.

- Казимиры могут убить и просто так, - подключился к разговору второй близнец.

- Кто такие казимиры? – спросил Михаил.

- Те, у кого нам предстоит забрать Марию, - опуская ложку в поставленную перед ним миску, коротко пояснил Потап.

Видя, что товарищ готов наброситься на мужчину с расспросами, Сергей сжал его локоть и вполголоса произнес:

Пусть гости поедят. Потом будет достаточно времени для разговоров.

Отведав по первой ложке густой ухи, приправленной сушеной зеленью, гости одобрительно закивали, выражая одобрение вареву. А Потап подцепил ложкой кусочек картошки и изучающе уставился на него.

- Это что за корень или плод такой? – вопросил он, - не едал я такого ранее.

- Это же картошка, - прикрывшись ладошкой, фыркнула Зоя. – Неужели никогда даже не слышали про картофель?

Брови мужчины поползли наверх. Глаза расширились, словно он узрел чудо.

- Так это и есть картошка? Мне в детстве про нее дед Степан рассказывал. Он говорил, что отдал бы жизнь за одну картофелину, - Потап аккуратно снял зубами с ложки кусочек легендарного яства, подкатив глаза, пожевал, пытаясь ощутить какую-либо чудесную необычность во вкусе, недоуменно пожал плечами и принялся степенно, но с явным аппетитом поглощать уху.

А хозяева дома смаковали куски хлеба. Даже надоевшая вяленая рыба с хлебом казалась невероятно вкусной. Понравился им и жареный каштан, а это действительно оказался местный каштан. Про мед и говорить нечего.

Оксана расспросила Зою о составе зеленой приправы к мясу. Пообещала показать летом известные ей местные пригодные для кулинарных и целебных целей травы.

После трапезы Зоя предложила к разговору по чашечке сваренного из обжаренных корней одуванчика эрзац-кофе. Услышав про кофе, гости оживились. Они слышали об этом напитке от стариков и, естественно, возжелали попробовать. Однако не впечатлились. Оно и понятно. Непривычному человеку и натуральный-то кофе без сахара, мягко выражаясь, не доставит удовольствия. Что уж говорить про напиток из обжаренных корней одуванчика. Но после того, как Зоя расписала благоприятное воздействие напитка на пищеварительный тракт, проникшиеся аборигены заглотили его залпом, поспешив запить компотом из боярышника.

- Может, заварить чай из листьев боярышника? – смущенно предложила хозяйка. Но гости почти хором поспешили с благодарностью отказаться, заверив, что уже наевшиеся под самую завязку. А вот в следующий раз обязательно отведают ее чудесный чай из листвы.

- Скажите, - обратилась к попаданцам Оксана, - а великий город Москва, в котором живет великое множество народа, существует?

- Конечно, существует, - ответила ей Зоя. – В Москве живет более пятнадцати миллионов человек.

Один из близнецов пораженно присвистнул, тут же получив затрещину от отца.

- Это ж сколько всего люду живет по ту сторону? – округлил глаза второй близнец.

- Более семи с половиной миллиардов, - сообщил Сергей.

Теперь присвистнул сам Потап.

- Если Москва такой великий город, - прищурила глаза Оксана, - почему тогда казимиры презрительно называют нас москалями?

- Да кто такие казимиры? – встрепенулся Михаил. – Расскажите мне уже, что случилось с Машкой!

Влад

Характер Владу достался от матери. Отца он не знал, того задрал горный лев за пару месяцев до рождения отпрыска. И хотя Марта практически не занималась воспитанием сына, он унаследовал ее вздорную своенравность и склочность. После гибели Юрия, умыкнувшего ее пятнадцатилетней девчонкой из селения казимиров, Марта сходилась еще с несколькими мужчинами, но ни от кого так и не понесла. Злые языки даже стали поговаривать, что и Влад не сын Юрия. Мол, девчонка уже была брюхатой, когда он ее выкрал. Потому и нет во Владе ни единой черточки от погибшего роса.

В конце концов, казимирка так и не пришлась никому в жены. Из-за вздорного характера у нее не завелось подруг. А из-за природной криворукости ей не удалось овладеть хоть каким-то делом. Так и болталась она двенадцать лет по трем общинам росов. А потом вдруг исчезла, бросив сынишку. Говорили, что подалась Марта на ту сторону горного хребта, решив вернуться в родные края. Да только разве сможет женщина пройти через кишащие диким зверьем леса и горные перевалы. В такой путь и опытный-то зверобой в одиночку не решится отправиться, а что говорить о взбалмошной ни к чему не приспособленной бабе.

После исчезновения матери Влада определили послушником в кузнечную артель. Кузнец-настоятель быстро понял, что парню не стать даже посредственным мастером. Однако на совете настоятелей решили оставить мальчишку при кузнице. Не гнать же малолетнего прочь. С таким-то вреднючим характером его ни одна мирская семья не примет. А в артели он все же при деле, да под приглядом. Здесь лишний раз ему бедокурить не позволят, а получится, так накажут по строгой справедливости. Подрастет, глядишь, и за ум возьмется, и сам к какому ремеслу потянется.

Так и проходил Влад в послушниках до семнадцати лет. Иные его сверстники уже стали мастерами и вернулись к семьям в мирскую жизнь. А кое-кто и собственной семьей успел обзавестись с позволения, следящего за Кровью члена Круга. Так и не приобретшего интереса, ни к какому ремеслу парня сжигала зависть к удачливым соплеменникам. А больше всего он завидовал как раз тем, кто привел жену в собственный дом. Именно собственный дом и собственная женщина стали навязчивой идеей Влада. Он не хотел понимать, что для этого надо как минимум уметь самостоятельно прокормить как себя, так и жену, и будущих детей. А кто же согласится связать свою жизнь с таким, как он? Если и нашлась бы такая дуреха, то ни родители, ни члены Круга на такой брак позволения не дадут. Жениться без чьего-либо позволения можно было, только выкрав девушку у казимиров, как некогда сделал его отец. Но решиться на такую авантюру могли только самые отчаянные росы. А после Юрия больше никто на подобный шаг и не решался. Возможно, охоту отбивало наглядное пособие в виде казимирки Марты.

Каждый год по первому снегу, когда ужасные тираны впадали в спячку в своих берлогах, а водоплавающие монстры уходили в более теплые края, артели отправляли старших послушников к большой воде за серебристой водорослью. Ее использовали почти в каждом деле. Кузнецы вываривали из водоросли особую соль, добавление которой в железо делало его прочным и не поддающимся коррозии. Гончары с помощью той же соли получали прочную глазурь. Знахари делали из водоросли целебные вытяжки, помогающие при кишечных расстройствах. Дьяки применяли водоросль для изготовления писчей бумаги. Нужна была водоросль и стекольщикам, и скорнякам. Трудно сказать, где только не применяли серебристую водоросль. Даже модницы вплетали ее в косы.

В этом году Влад отправлялся за водорослью уже в третий раз. Оба предыдущих раза походные старшины обещали, что больше никогда не возьмут его к большой воде. Однако к следующему походу их послушание заканчивалось, и они возвращались в мир артельными мастерами. А послушников вел новый старшина. Разумеется новый старшина знал о склочном характере Влада, однако, не имея опыта личной ответственности за чужие поступки, изначально не осознавал последствий наличия в группе такого персонажа. А возможно наставники специально отправляли нерадивого роса, видя в том элемент воспитания не только его, но и вынужденных быть с ним в одной связке молодых соплеменников.

На этот раз старшиной назначили послушницу знахарской артели дочь зверобоя Потапа Ксению. Отряд отправился в путь, несмотря на непрестанно сыпавшийся мокрый снег. Необходимо было успеть до крепких морозов, пока большую воду не сковало льдом. Добывать водоросль из-подо льда не только опасно, но и гораздо сложнее. А чем крепче морозы и толще лед, тем более бесперспективным становится это занятие. Возможно, из-за непогоды первые дни пути прошли без приключений. Ни один хищный зверь не преградил путникам лесную тропу, ни у кого из послушников не возникало мысли пошалить, оторвавшись от пригляда настоятелей. Укутавшись в походные меховые плащи, молодые росы молча покачивались на спинах флегматичных карванов, шагающих не зная устали через непогоду.

Наконец миновали лес, и вышли к первому озеру. Здесь начинались владения степных гигантов, Самым страшным из которых был тиран. Исполин с клювом вместо челюстей, способный заглотить целиком не только взрослого человека, но даже и карвана. Разве что ему придется слегка подробить кости ездового животного мощным клювом, чтобы то легче прошло в глотку. Потому люди и могли выходить из леса к степным озерам только зимой, когда с наступлением холодов тираны выкапывали в склонах холмов берлоги и залегали в них в спячку. А прочие монстры, населяющие озера и большую воду уходили в более теплые края.

Теперь отряду предстояло обогнуть несколько озер. В этих озерах тоже росла серебристая водоросль, но в них ее было мало, и по качеству она сильно уступала водоросли из большой воды. Да и ближние озера уже начала сковывать ледяная корка.Кроме того предстояло преодолеть два гребня, высота отвесного обрыва которых была от двух до трех метров, что было не под силу карванам. Из-за этого приходилось уходить вдоль опушки леса южнее почти на полтора дня пути. Там широкая река промыла в гребнях пологие спуски, по которым карваны могли пройти достаточно спокойно.

Уже в густых сумерках отряд вышел к оврагу, по дну которого тек грязный поток. Ксения отдала команду свернуть в подлесок и там устраиваться на ночлег. Послушники повели своих животных кормиться пока еще доступной под сырым снегом травой. С собой у них были травяные лепешки, но их следовало приберечь до того момента, пока мороз надежно преградит доступ к скрытой под снежным покровом траве, . Перехватывающие по пути ветки пригодных в пищу кустарников животные быстро насытились иулеглись на заносимую снегом землю, подставив теплые бока своим наездникам, которые так же пристраивались рядом с ними, не заботясь об ином укрытии от непогоды, кроме меховых плащей.

Успевший разругаться со сверстниками Влад кормил своего карвана в стороне от всех за зарослями лещины на самом краю оврага. Вдруг с той стороны послышался женский голос. Парень попытался хоть что-то рассмотреть сквозь тьму и снежную пелену, но бесполезно. Прислушивался он еще минут десять, но больше ничего не услышал. Решив, что принял за женский голос крик ночной птицы, послушник хотел было направиться к отряду и залечь под бок своему карвану, но тут его ноздри уловили запах дыма и, вроде бы, даже запах какого-то аппетитного варева.

У парня даже мысли не возникло сообщить о запахе очага товарищам, которых он ненавидел, и, тем более, этой девчонке Оксане, которая год назад сломала ему нос, когда он всего лишь обозвал ее тупой бабой.

- Влад! – услышал он окрик легкой на помине старшины и поплелся к отряду.

- Ты где опять шляешься? – накинулась на него девчонка. – Будет тебе епитимья, когда вернемся! Ты караулишь в паре с Гаврилой во вторую очередь. А сейчас ложись спать!

Вопреки обыкновению Влад даже не огрызнулся. Однако и уснуть он не смог, ибо его мысли занимал услышанный с той стороны оврага голос и запах варева. По преданиям именно со стороны большой воды приходят люди с той стороны, приносящие росам, свежую кровь. Правда при жизни Влада к ним не пришел ни один новый человек, да и старшие росы все родились здесь. Лишь парочка ветхих стариков то ли знали кого-то из пришельцев, то ли сами когда-то пришли с той стороны. Но Владу никогда не приходило в голову о чем-то расспрашивать этих выживших из ума старых пней.

А вдруг сейчас там за оврагом именно пришельцы? Пришельцы – это новая кровь. Значит, если Влад добудет себе женщину пришельцев, то может взять ее в жены без позволения, следящего за кровью…

- Вставай, - грубо толкнул его послушник Гаврила, - наша очередь караулить.

Забравшись на карвана, Влад заставил того встать. Подъехав к соплеменнику, он сказал:

- Чего мы тут торчим столбами? Если кто подкрадется, он нас стрелами в первую очередь и снимет.

- Кто снимет-то? - усмехнулся Гаврила. – Казимирам сюда нет нужды забираться, а ежели б и была, то охотиться за нами надо на обратном пути, когда мы будем везти водоросль. Зато с седла дикого зверя и видно и слышно лучше.

- Тогда проедусь-ка я за кусточки, - притворно взялся за живот Влад, - чего-то я съел не то, Слышишь, как бурчит?

- Только мне еще бурчание животов всяких засранцев слушать, - проворчал вслед удаляющемуся послушнику Гаврила.

Снег валить к этому часу прекратил, и значительно усилился мороз. Это обстоятельство не нравилось Владу, ибо он рассчитывал под снежной завесой скрытно проехать на ту сторону оврага и разведать, откуда доносился женский голос. Теперь же замерзшая снежная корка хрустела под ногами карвана так громко, что казалось, его шаги можно было услышать за горным хребтом.

Скрывшись от глаз Гаврилы в подлеске, парень погнал животное вверх вдоль оврага, пока склоны не стали достаточно пологими. Здесь он пересек овраг и выехал на другую сторону. Снова Влад почувствовал запах очага, который невозможно перепутать с просто запахом дыма. Прислушался. Никаких звуков не уловил. Теперь он поехал на запах, словно дикий зверь, улавливая его трепещущими ноздрями.

Сквозь редеющие тучи стало проглядывать звездное небо. Мороз усилился. Промокший меховой плащ покрылся ледяной коркой. Влад уже хотел повернуть назад, понимая, что Гаврила обеспокоится его долгим отсутствием и наверняка доложит об этом старшине. Но тут он увидел на вершине находящегося перед ним холма нечто неправильное. Небо снова прояснилось, и в свете звезд парень отчетливо разглядел среди растущих на холме деревьев дом, из печной трубы которого курился легкой тенью дымок. В азарте он погнал карвана вперед. На холме обнаружились еще какие-то постройки хозяйственного назначения, но Влада интересовало только жилище. Вокруг дома торчали столбы недостроенной изгороди. Двери естественно оказались закрыты. В маленьких окошках света не было. Да и чего бы хозяевам не спать ночью?

Всадник объехал вокруг обнаруженного жилья, размышляя, как поступить. Но тут до него донеслись голоса со стороны стоянки его соплеменников. Мгновенно смекнув, что если они тоже обнаружат жилище пришельцев, то ему, с его положением среди росов, не видать женщины с новой кровью как своих ушей. Развернув карвана, Влад погнал его обратно. По пути он едва не сверзился из седла, когда карван угодил задней лапой в какую-то занесенную снегом яму.

И вновь нерадивый послушник вопреки обыкновению молча снес гневные упреки девчонки-старшины и ее зарок сурового наказания по возвращению в общину. Даже на тихое обещание Гаврилы, отделать его как следует при первом удобном случае, он промолчал, пропустив угрозу мимо ушей.

На рассвете не выспавшиеся из-за ночного переполоха и от того злые на Влада послушники двинулись в дальнейший путь. Ударивший мороз заставлял спешить. Короткий путь к пологому спуску с первого гребня вел через лес, и потому, к радости Влада, дом на холме остался не замеченным. Сам он твердо решил бросить отряд следующей ночью и вернуться сюда, чтобы добыть себе женщину. Однако, видя, Что его товарищи почти все спят прямо в седлах, парень решил не затягивать, а уйти прямо сейчас. Он остановил карвана, подождал, пока отряд удалится, убедился, что никто не обратил внимания на его отсутствие, развернулся и погнал обратно к месту ночной стоянки. Здесь спешился и вышел к оврагу. Уже почти совсем рассвело, и дом на холме был виден отчетливо. Его обитатели пока еще спали. По крайней мере, видно никого не было.

Влад спустился на дно оврага, где под тонким слоем льда тек мутный ручей. Перепрыгнув через него, парень попытался взобраться по противоположному более крутому склону. Однако скованный морозом крепкий ледяной наст оказался слишком скользким. В итоге, съехав с середины склона, послушник проломил лед и угодил в воду. Благо успел быстро выскочить, не набрав воды в сапоги. Сбегав к карвану, он принес деревянный молот, предназначенный для крушения тонкого льда при добычи водоросли. Молотом он выбил в насте на крутом склоне некое подобие порожек, по которым легко поднялся наверх.

И только Влад поднялся, как увидел девушку. Незнакомка в меховых одеждах с непокрытой головой шустро бежала вдоль стены дома. Волнистые каштановые волосы были собраны в хвост, а не заплетены в тугую косу, как принято у девушек росов. Да и вообще волосы были коротковаты, словно девушка их подрезала, как периодически делают это мужчины. Ее глаза скрывали очки с черными стеклами. Очки Влад видел и раньше. Их надевали старики, когда глаза начинали плохо видеть. Это были предметы из мира по ту сторону большой воды. Правда очки у стариков были прозрачными, и парню было непонятно, зачем закрывать глаза черными стеклами, но все же, какие бы стекла не были, а очки доказывали, что девушка пришла с той стороны.

Носительница новой крови шустро пробежала в строение, назначение которого легко угадывалось по его архитектуре. Поняв, что это его шанс, Влад бросился вперед. Он успел как раз в тот момент, когда девушка вышла. Выхватив нож из сапога, парень подставил его к горлу незнакомки. Второй рукой зажал девушке рот.

– Крикнешь, зарежу, - пригрозил Влад и только после этого сообразил спросить: - Ты меня понимаешь?

- П-понимаю, - сдавленно произнесла девушка. Сквозь затемненные стекла очков было видно, что она косится на приставленный к горлу нож.

Грубо схватив девушку за волосы и продолжая держать нож у горла, похититель поволок ее к оврагу. Перебравшись на противоположную сторону и подойдя к обгладывающему ветки кустарника карвану., он заставил пленницу лечь на снег и связал ей руки за спиной. Скомандовал карвану опуститься, бросил девушку поперек седла, взгромоздился сам, ударом пяток поднял животное и погнал его прочь.

Душа Влада разрывалась от смешанных чувств. Она ликовала из-за неожиданно свалившейся удачи, и в то же время ее угнетала предстоящие разборки с соплеменниками. После того, как он бросил отряд, его непременно изгнали бы из общины. А догонять ушедших далеко вперед товарищей он не собирался. Не ехать же со столь ценным грузом за какой-то там водяной травой. Но что скажут настоятели, когда он вернется один? А когда вернутся остальные послушники и девчонка-старшина расскажет о его бегстве, представив все в невыгодном для Влада свете, то члены Круга могут отнять у него по праву принадлежащую ему пришелицу.

От последней мысли похититель даже остановил карвана.

- Эй, - подала голос пришедшая в себя от шока девушка, - зачем ты меня выкрал? Может тебе что-то надо? Так мы же не враги. Мы можем поделиться всем, что у нас есть.

- Замолчи! – ткнул пленницу Влад, недовольный тем, что она мешает решать важную проблему. Однако все же снизошел для короткого пояснения: - Теперь ты будешь моей женщиной. Наши дети будут носителями новой крови, а значит, любой рос будет считать за честь породниться с нами.

Какое-то время оба молчали. Пленница переваривала шок от предъявленной перспективы, а Влад рассматривал появившуюся мысль о возможности бегства к казимирам. Прикинув так и эдак, он осознал, что у своих его по любому ничего хорошего не ждет. Теперь, вспоминая все, что когда-либо слышал о пришельцах, парень понял, что росы ждали их как дорогих гостей и никогда не стали бы применять к ним насилие, словно к казимирам. Ведь пришельцы сами всегда были росами. А казимиры то ли жили за хребтом всегда, то ли их пришельцы приходили откуда-то с другой стороны, скорее всего там же за хребтом. И то, что Влад похитил девушку, делает его в глазах сородичей вовсе не героем, а преступником. Будь он малолетним мальчишкой, то это могло бы и сойти с рук. Хотя, трудно представить малолетнего мальчугана, выкравшего взрослую девушку для своей похоти. В общем, в любом случае Владу грозило изгнание из общин росов. Одному не выжить, значит, ему определена дорога к казимирам. И надо спешить, пока перевалы не стали непроходимыми из-за глубокого снега.

Приняв решение, Влад позволил лежавшей поперек седла пленнице сесть. Чтобы девушка чего не удумала, он связал ее ноги пропущенной под туловищем карвана веревкой. Узел на руках расслабил, но привязал их к седлу. Каждый раз, когда девушка пыталась с ним заговорить, он зло прикрикивал, угрожая трезубцем, предназначенным для добычи серебристой водоросли. Постепенно в нем закипала злость на пришелицу. Ведь это из-за нее он теперь вынужден отправляться в опасное для жизни путешествие.