Здравствуй, Фергана!

Глава 57

Картина за бортом захватила всех, кроме Асмаала, тот сидел в углу, хмуро играл с собственными пальцами, ни на что больше не реагируя. С первого взгляда показалось, что плато свободно парит в пространстве, будто дрейфует в густой облачной пене золотисто-багровой от солнца. Однако, на подлете стало видно, что без опоры лишь один дальний край «шестипалой ладони», а с трех сторон плато опирается на вершины скал, почти правильной конусообразной формы. Снизу и практически до самого верха в скалах были вырублены здания: зеленовато-коричневые фасады, внешние лестницы и подъемники, окна с балконами и обзорными площадками. Территорию вокруг скал окружали рукотворные каналы, чередующиеся с ровными полосками зелени. Само плато по всему периметру окружал плотный облачный слой, словно нарочно собранный с ближайших небесных окрестностей.

Обозрев перспективы, Полутра озадаченно почесал переносицу и сообщил, что видит только один вариант попадания на место: сесть прямо на плато, потому как морочиться с подкупами и подъемниками они будут до старости. Но Аката идею не одобрила, сказав, что модуль собьют при попытке подлета.

– Так, а как же мы туда… вскарабкаемся?

– Говорю же – знаю один путь, провожала уже парочку разок.

– И как? Успешно? – Индира рассеянно почесывала за ухом сидящего на её коленях Кофе.

– Туда – да, а как назад слезали не знаю, спуск они не оплатили.

Модуль пошел на облёт, снижаясь к островку дикорастущего массива. Приземлились на поляне, заросшей высоченными пепельно-сизыми растениями, напомнившими Лагину гигантский ломкий папоротник. За бортом стояла тихая сырая духота. С зонтичных веток «папоротников» срывались капли воды, щелкая по траве и бесчисленными высохшим до черноты стеблям. Влажный воздух неуловимо пах чем-то пронзительно знакомым. Лагин глубоко вдохнул и прикрыл глаза, прислонившись к обшивке модуля. Сердце билось через раз, будто никак не могло решить – стучать дальше или прекратить. Аката набросила на голову капюшон и уверенно направилась в чащу, за нею потянулся экипаж. Лагин шел последним. Чуть отстав, Индира поровнялась с ним.

– Послушай, я понимаю как глубоко ты закопан в самом себе, – негромко произнесла она. – В твой мир никому нет хода кроме Ферганы, ты до сих пор сидишь среди леса в своём маленьком доме за высоким забором, а всё, что происходит – лишь долгий сон. Я не испытываю потребности к тебе пробиваться, Полутра тоже, ему вполне хватает того, что есть, но Лео может об тебя разбиться. Он попал в ужасную ситуацию, потерял мать, он толком еще не осознает произошедшего, полностью растерян. Вцепился в Фергану, а тот его терпит, на морде написано, что из последних сил. Ты можешь хоть немного приоткрыться сыну, не относиться к нему как к чужому человеку? Стать к парню хоть чуточку теплее?

Лагин шел, глядя под ноги. Не поднимая головы, он ответил:

– Я его вижу первый раз в жизни. Кто он мне, как не чужой человек? Нужно время, чтобы познакомиться. Сейчас же я могу только идти и надеяться, что в верном направлении.

Гладкие сизые стволы растений, к которым так и тянуло прикоснуться ладонью, смешались с шершавыми древесными. Тишину, насквозь прошитую солнечными спицами, нарушали лишь шаги молчаливой процессии, да щелканье капель воды. Вдруг откуда-то из-под рубашки Лагина донеслось неясное гудение, переходящее в свист. Замедляя шаг, он расстегнул ворот и потянул за цепочку, вытаскивая медальон – подарок Негора. Серо-голубая капля, заключенная в серебристую сетчатую оправу, вращалась с бешеной скоростью, превращаясь в расплывчатое голубое пятно. Заметив какую-то заминку, процессия стала останавливаться и разворачиваться вспять. Раскачиваясь на металлическом шнурке, медальон замер, завис в пространстве и голубое пятно ощетинилось веером тончайших световых иголок. И сквозь них проступили очертания лица Негора.

– Лагин, ты меня видишь, слышишь?

– Да, говори.

– Будь осторожен, Лагин. Я чувствую как сгущается небо над твоей головой.

– Хорошо. Что с Пануарисом-Титом, где он?

– Где-то на твоем пути.

– Ты как, выбрался?

– Да, вмешался скульптор Диандры, он по-прежнему великий, влиятельный человек. Пануарис-Тит сказал, что я был его гостем и теперь отправляюсь домой. Следую на проходящем корабле.

– Я рад, доброй дороги.

– И тебе.

Световые иголки померкли, изображение распалось и исчезло.

– Я кое-что не понял, – Фергана сосредоточенно нюхал воздух там, где еще недавно виднелись очертания лица Негора. – «Скульптор Диандры» – это в каком смысле?

– В прямом. Диандра – статуя, выполненная из драгоценного сплава. – Лагин коснулся ближайшего сизого ствола, провел по нему ладонью. Ствол оказался тёплым. – Негора перешел в нашу реальность из-за ее скульптора, изуродовавшись внешне, это с ним ему хотелось вести долгие беседы. А потом он увидел Диандру и понял, сколько любви и жизни заключено в неподвижном теле. Сообща они оживили статую. Негора с Диандрой уже давно вместе.

Фергана озадаченно похлопал ресницами, пробормотал: «Чего только не бывает» и вернулся на протоптанную тропинку.

Становилось все теплее и теплее, словно они приближались к какому-то термическому источнику. Но по дороге не встретилось ни одно живое существо, ни птиц, ни насекомых – никого. От этой безжизненности становилось не по себе и пришельцы невольно ускорили шаг. Оказавшись у крайнего ряда деревьев, они притормозили, осматривая перспективу. Перед ними простиралась зеленая равнина, разрезанная сухими руслами будущих каналов. На невысоких берегах высились готовые к вырубке деревья с обрезанными ветками, громоздился строительный хлам. Аката выждала несколько минут какой-то определенный момент, махнула рукой и команда двинулась за нею, зачем-то продолжая соблюдать строгую «цепочку». Со всех сторон давила такая тишина, что даже разговаривать не хотелось. То и дело посматривая куда-то вверх, Аката уверенно прокладывала маршрут к ближайшей скале, подпирающей плато. В ее стенах здания только еще начали вырубаться, и гости имели возможность в полной мере оценить масштаб титанической работы, за которую взялись метеонцы. Кофе, продолжавший ехать за пазухой Полутры, покрутил любопытной мордочкой, поглядел по сторонам и поинтересовался, почему так пусто и тихо в окрестностях «этой чудовищной стройки»?

– В определенные дни и часы отсюда уходят все, даже охранники, – не оборачиваясь, ответила Аката. – Считается, что именно в это время в Долине приоткрываются врата между реальностями и могут происходить всякие жуткости.

– Так зачем же мы сюда пошли в такой небезопасный момент?! – Кофе спрятался поглубже под куртку и даже попытался застегнуть изнутри наружные крепления.

– Затем, что только в это время тут нет никого и можно пройти без риска получить по голове.

– А что же остальные желающие? – удивилась Индира. – Если можно свободно пройти, здесь должны быть толпы народа!

– А все боятся! – рассмеялась Аката. – Говорят, наизнанку может вывернуть или в разрывы какие-то затянуть. Много всякого рассказывают, но вы же в такую ерунду не верите, правда?

– Ну, как сказать… – с тяжелым вздохом начал Полутра, но Аката продолжила, не обратив на него внимания:

– А чтобы вы не спрашивали, почему мы пошли именно с этой стороны, а не с какой-нибудь другой, отвечаю: потому что там всё закрывается и перекрывается, не подберешься ни к лестницам, ни к подъемникам, а здесь еще можно проскочить.

От скалы падала непроницаемо-тяжелая, будто каменная тень. Но еще издали Полутра разглядел в ее густом сумраке группу людей, стоявших у самого подножья.

– Не может быть! – искренне удивился он. – Лагин, погляди, это же Пануарис-Тит со своими мразюками! Как они смогли нас опередить?

– Наверняка его корабль оснащен множеством различных систем перемещения, – усмехнулся Лагин.

– О да, зло – оно чрезвычайно мобильно! – донеслось из-под куртки Полутры.

Переступив границы тени, группа окунулась в промозглый холод, пахнущий мокрым песком.

– Лагин, я не вооружен! – раскатистым эхом разлетелся голос Пануариса-Тита. – Мы просто поговорим!

– Вы хуже надоевшей любовницы, простите за сравнение! – крикнул в ответ Лагин. – Не знаешь что придумать, лишь бы наконец избавиться!

– Неужели ты пытаешься меня оскорбить?

– Что вы, разве это возможно? Оскорбить можно относительно порядочного человека.

Пануарис-Тит предпочел пропустить мимо ушей эту фразу. Подойдя, группа остановилась в десятке шагов от старика и его спутников.

– Я отложил все дела и отклонился от курса, предположив, что ты полетишь сюда. Значит Маддасс именно здесь? Ты ведь знаешь наверняка что делаешь, да?

– Не совсем, – рассмеялся Лагин. – Ситуацию давно пришлось отпустить, теперь я прокладываю маршруты, руководствуясь непроверенной информацией, полученной от всяких идиотов. Зря, наверное, от курса отклонились, да?

– Ничего страшного, отклонение не велико, – он растянул сухие бледные губы в подобии улыбки.

– На Земле говорят: «Для бешеной собаки сто верст не крюк», – согласно кивнул Лагин.

Улыбка застыла, чуть подрагивая в уголках губ. Пануарис-Тит смотрел на Лагина, силясь понять смысл сказанного.

– Как гуманитарий могу объяснить, – Кофе высунул нос из куртки. – Эту фразу можно перевести как: «Безумному животному несложно пробежать лишнее расстояние, ибо оно все равно не отдает себе отчета в действиях». Как-то так… приблизительно.

После напряженного размышления, один из спутников Пануариса-Тита отверз уста и проговорил хриплым от злости голосом:

– Кто безумное животное?!

– Никто, – Кофе на всякий случай снова убрался под куртку, – это аллегорическое выражение… Не берите в голову, забудьте, в общем.

Убрав с лица улыбку, Пануарис-Тит произнес, чеканя каждое слово:

– Мы поднимемся в Долину все вместе, Лагин. Если ты способен вступать в контакты с различными мировыми сущностями, значит и у меня будет шанс поговорить непосредственно с Маддассом. У каждого из нас, включая Маддасса, есть свой интерес, но вряд ли сможет выиграть кто-то один.

– Как же велик соблазн пристрелить вас прямо сейчас. Из последних сил держусь. Кстати, в это время здешние места опасны, пересечения реальностей возникают, говорят, людей наизнанку выворачивает. Вас это не пугает? Хотя, чего вам пугаться, вас-то, наверное, на лицевую сторону как раз и вывернет, да?

– Ты огрызаешься, как подросток, – на этот раз улыбка получилась почти живой, – как растерянный незрелый человек.

– Вам-то, разумеется, виднее с высоты ваших напрасно прожитых лет. Хотите подниматься с нами – запретить не могу, данной местности я не хозяин. Только осуществляйте подъем на неком расстоянии, где-нибудь в отдалении, а то мы своего проводника оплатили и вам эту услугу дарить не собираемся.

– Что же так мелочно, Ла-а-агин! – рассмеялся Пануаис-Тит. – Не ожидал от тебя!

– Да вы вообще в мое существование не верите, – широко улыбнулся он в ответ.