Зендикар: В Зубах Акума

ГЛАВА 16

Толпа шумела, проклинала, и плевала в Ниссу, когда ее протащили мимо повозок и вышвырнули в пустошь за пределы каравана.

- Я никогда не пойму эльфов, - пробормотал Сорин. – Какая-то грязепоклоненческая ересь. Караван тронулся в путь, медленно проплывая мимо Ниссы, Ановона, Сорина, Смары, и Грязнопята, оставшихся сидеть в пыли, под порывистым горячим ветром пустоши, треплющим их одежды. У них было три бурдюка, наполовину заполненных водой, никакой еды, и краснеющие горы на горизонте.

- Сколько до них, примерно? – спросил Сорин. Как и у других, его капюшон был опущен на лицо, защищая его бледную кожу от солнца, и перетянут веревкой, для того, чтобы его не сорвал ветер.

- Может, пара дней, - предположила Нисса.

Грязнопят прокашлялся и сказал, - Это Зубы Акума, и до них три дня пути. – Гоблин приложил ладонь к бровям, всматриваясь в горы, словно, плывущие над землей на облаке тумана. – Или четыре. Да, четыре дня, - добавил он.

- И сколько у нас воды? – уточнил Сорин.

- Три полупустых бурдюка, - ответил Ановон.

Каждый прикинул, сколько им потребуется воды на четыре дня пути по пустоши. Каждый сравнил эту цифру с фактическими остатками воды в их распоряжении. Последовавшая вслед за этим тишина не оставила ни у кого сомнений о результате их мрачных исчислений.

- Мы все здесь сдохнем, - произнес Сорин.

- Тогда давайте сдохнем на ходу, - сказала Нисса, встав и двинувшись в путь.

Со следующего дня они передвигались лишь ночью. Днем они спали лицом вниз, обернувшись накидками и капюшонами, так, что со стороны могло показаться, что это несколько трупов, завернутых в саваны, готовые к погребению.

К концу второго дня их бурдюки опустели окончательно. На закате третьего дня они, шатаясь, поднялись на ноги и поплелись в сторону высоких горных вершин.

Внезапно, справа пошевелился крупный темный силуэт. Ослабевшая Нисса пыталась развернуться и поднять посох над головой, но утратила равновесие и упала на землю. Сорин успел выхватить меч, но обжегся об перегретую дневной жарой рукоятку и выронил оружие. Силуэт парил в небе. Сначала, обезвоженный разум Ниссы увидел в нем гигантского когтистого балота, застывшего в прыжке. Она встряхнула головой и присмотрелась внимательнее. Громадное скопление крупных парящих булыжников плыло над пустынней. Рассматривая проплывающие над головой камни, Нисса заметила на одном из них вырезанные полосы. При ближайшем рассмотрении, полосы оказались куском лестницы, высеченной куску башни. Это были руины разрушенного дворца.

Обломки таинственного древнего строения уплыли в темнеющие небеса пустоши.

Ниссе хотелось спросить Ановона, не знал ли он что-нибудь об этом дворце, но сил на это у нее уже не было. Она не пила ни капли воды целый день, и ее язык снова болезненно распух. Губы растрескались. Перед глазами плыло, и все тело ныло от постоянной боли, натертые ноги пылали нестерпимой агонией при каждом шаге.

К утру Нисса едва держалась на ногах. Они решили не спать днем, понимая, что если не доберутся до гор в ближайшее время, то погибнут. Полуденное солнце пекло так, что Ниссе казалось, что ее кожа обуглилась.

Ноги уже не держали Ниссу, и она упала на раскаленную землю. В полубреду, она приподнялась на колени, пытаясь ползти. Грязнопят помог ей подняться, и она сделала несколько болезненных шагов. Второе падение она не помнила. Она просто моргнула, и обнаружила, что лежит в пыли. Нисса попыталась разглядеть остальных, но солнце нещадно слепило ей глаза.

В жгучем сиянии проступил размытый силуэт. Ниссе показалось, что это был Ановон с его цилиндрами на поясе, но, спустя пару мгновений, за спиной силуэта она разглядела двух дуламов. Незнакомец был в длинном плаще с капюшоном, и повязанной на глазах деревяшке с узкой прорезью. Он наклонился, взял Ниссу под подмышки, и поднял на ноги. Из складок плаща он достал чашу и зачерпнул до краев в небольшой глиняный сосуд. Вода в чаше пахла серой, но Нисса осушила ее, и за ней еще одну.

Сорин прошел чуть дальше, прежде чем рухнуть. Нисса помогла незнакомцу в плаще поднять Сорина на ноги и напоить. Ановон все еще плелся за гоблином, который, в свою очередь, тащил на спине Смару.

Незнакомец напоил водой каждого, и вскоре все пятеро уже влезли на повозку, запряженную парой фыркающих дуламов, с привязанной к ней огромной канистрой. Вода обнадеживающе плескалась о стенки покачивающейся канистры.

Водовоз оказался низкорослым, его одежда была не по размеру велика, от чего было сложно определить его фигуру и расу. В руках он держал длинную палку, которой, к облегчению Ниссы, ни разу не притронулся к дуламам.

Смочив пересохшее горло и отдохнув пару часов на повозке, Нисса подошла к погонщику.

- Мы не можем отплатить тебе, - произнесла она. Даже эти несколько слов дались ей с трудом

Низкорослый незнакомец кивнул, продолжая идти вперед.

- Куда ты направляешься? – спросила Нисса.

Водовоз указал в сторону красных гор, возвышающихся перед ними.

- Ты там живешь?

Незнакомец кивнул и гортанно хрипнул в ответ. От этого звука у Ниссы волосы встали дыбом. Нет языка, поняла она. У него вырезали язык.

На следующий день повозка въехала в предгорье, неспешно перекатываясь по пологим холмам. На протяжении дня у Ниссы развилось устойчивое ощущение, что за ними следят. Она осматривалась по сторонам, сжимая посох в руке, но никого не могла обнаружить. И только она смирилась с мыслью, что это лишь навязчивый невроз, вызванный жарой, или обезвоживанием, как вдруг хозяин повозки рванул поводья, останавливая недовольных дуламов, бросился к повозке и схватил свою кожаную сумку. Лишь когда он прибежал обратно, Нисса увидела, что его так взволновало. Небольшой пруд с кристально прозрачной водой парил в паре футов над землей. Водовоз осторожно приблизился к висящей водной сфере и зачерпнул в нее свою чашу. Из сумки он вынул несколько маленьких бутылочек с порошками и принялся смешивать их с водой.

Сорин бесшумно подошел к Ниссе. – Представляешь, как сильно эта вода притягивает к себе все живое в радиусе пары лиг. Оставаться здесь очень опасно.

Нисса опустила глаза, понимая, что он был прав. Земля здесь была изрыта следами множества животных, в том числе и хищников. Она различила глубокие следы гидры и когтистые отпечатки дрейка. Помимо животных встречались и следы двуногих, точно опознать их Нисса не могла. Она опустилась на колено и обвела пальцем одну особую пару следов. Первый принадлежал очень тяжелому существу. Несмотря на каменистость почвы, этот широкий, трехпалый отпечаток был довольно глубоким. След был примерно вдвое больше человеческого, но явно меньше ноги горного тролля.

Второй след, на самом деле состоял из нескольких следов. Они явно принадлежали весьма крупной группе. Следы были тонкими и не очень глубокими, у краев пальцев не было углублений от когтей. Сложность исходила из того, что Нисса в буквальном смысле просматривала каждую кость на ступне, оставившего след существа. У него либо не было кожи, либо подкожного мяса на ногах.

- Нам лучше убраться отсюда, - вставая, резюмировала Нисса.

- Гет! – Выкрикнул Сорин. Его голос эхом прокатился по низким холмам.

Нисса поморщилась от громкости крика и мысли о том, кто мог его услышать среди холмов.

- Гет, - повторил Сорин, когда Ановон, хромая, подошел к ним. – Мы уходим. Делай свое грязное дело.

Нисса ошарашено взглянула на каждого из них по очереди. Ановон развернулся и направился к низкорослому хозяину повозки, который уже достал длинный шланг и прикрепил его к своей канистре. Второй конец он собирался опустить в парящий пруд.

- Никто не станет искать одинокого водовоза, - произнес Сорин.

- Стой, - крикнула Нисса, бросившись к повозке.

Ановон подошел к водовозу сзади и одним движением смахнул капюшон с его головы. В этот момент подоспела Нисса и ударила вампира посохом в грудь, выбив его из равновесия. Ановон попятился и рухнул на одно колено. Не дожидаясь повторной атаки, вампир схватил горсть песка и метнул эльфийке в лицо. Нисса замерла на месте, размахивая посохом наугад, но ни разу не попала вцель.

В следующий миг Нисса услышала хруст и ритмичное хлюпанье. Она обессиленно опустилась на землю, пытаясь промыть глаза смоченным слюной рукавом. Все это время она слышала тошнотворное бульканье и хруст костей водовоза, пока Ановон выдавливал из него последние капли крови.

Промыв глаза, Нисса злобно взглянула на Ановона. Вампир, улыбаясь, спокойно стоял перед ней. Безжизненное тело несчастного водовоза лежало у его ног.

Нисса не знала, что злило ее больше – то, что Ановон убил водовоза, спасшего их жизни, или то, что вампир ее перехитрил.

- Почему не ведьму, почему не ее? – спросила она, указывая на Смару.

- Меня от нее тошнит, - ответил Ановон.

Нисса повернулась к Сорину и, не найдя участия в его равнодушном взгляде, встала и прошла к повозке, в тени которой сидел гоблин, делая вид, что не видел, как Ановон убил водовоза.

- Нам пора, - сухо сказала Нисса.

Гоблин кивнул, встал, и помог Смаре подняться на ноги.

- Повозку заберем с собой, - добавила Нисса.

Земля с каждым часом становилась все грубее и жестче. Как ни странно, в горы поднималась отчетливая дорога, и дуламы без труда тащили по ней повозку с водой. Они не стали заполнять канистру из парящего водоема, но и без того, судя по звуку, канистра была полна не менее чем на четверть.

На рассвете следующего дня они обнаружили первое растение за много недель: зловонный куст, встречавшийся в оврагах предгорья. Дорога свернула на восток, и через пару дней склоны гор стали заметно круче.

Странные отпечатки костлявых ног в нескольких местах пересекали дорогу, но никогда не шли по ней самой. Те, кто их оставлял, перемещались стаями примерно по двадцать особей, и всегда ходили босиком. Их сопровождали и другие, но эти были обуты и шли обычным шагом. Нисса подозревала, что обладатели таинственных следов, по всей видимости, следили за ними. Но с какой целью?

Заметив следы, Ановон еле слышно застонал. Он то и дело озирался и втягивал носом воздух, пытаясь уловить запахи при любом дуновении ветра. Когда ему это удавалось, он мрачнел и заметно нервничал.

В какой-то момент вампир остановился и замер, стоя с закрытыми глазами. Остальные также остановились, взволнованно оглядываясь по сторонам, но, спустя несколько долгих мгновений, Ановон открыл глаза и как ни в чем небывало прошел вперед.

- Гет, - окликнул его Сорин, после того, как Ановон остановился во второй раз. – Что это за дурацкие выходки?

Вампир ничего не ответил, но в ближайшую ночь настоял на первом дежурстве, и позже, когда Нисса пришла ему на смену, раздраженно отмахнулся от нее. Посреди ночи в горах разразилось громогласное эхо, пробудившее всю компанию. Оно продолжалось некоторое время, после чего резко прекратилось.

Следующий день не принес облегчения. Они поднимались все выше, холмы становились все круче, пока, наконец, не слились с горными склонами. Чем круче восходила тропа, тем более возбужденным становился Ановон. Наконец, он остановил всю компанию.

- Здесь идти нельзя, - заявил он, кивая в сторону тропы, резко поворачивающей за крупный выступ.

- Почему, Гет? – спросил Сорин.

Нисса взглянула на подозрительный поворот тропы. – Пожалуй, он прав, - сказала она. – Это идеальное место для засады.

- Нужно оставить повозку здесь и идти вне дороги, - сказал Ановон. – Насколько это возможно.

- Ты расскажешь нам то, что знаешь? – спросила Нисса.

- Нет, - отрезал вампир.

- Почему?

- Потому что я могу ошибаться.

- Вампиры хитрые охотники, - задумчиво произнес Сорин.

Нисса не поняла, хотел ли он сказать, что Ановон был хорошим охотником, или, что их хитро выследили какие-то другие вампиры. Она взглянула Сорину в глаза, но не смогла прочесть в них истинного значения его слов. От вероятности того, что их могли выслеживать вампиры, по ее коже пробежали мурашки. Ее переполняла смесь страха и возбуждения. Вампиры были одним из лишь двух типов существ, которых она убивала с удовольствием.

- На нас охотятся вампиры, или Ановон хороший охотник? – решила уточнить Нисса.

- Да, - сказал Сорин. – Посмотрим, насколько хорош наш бледнолицый друг.

Нисса покачала головой. Как бы приятно было хоть раз получить прямой ответ. Хоть раз.

Компания оставила повозку с канистрой и отправилась дальше пешком. Они медленно огибали валуны, сторонясь удобных мест для засад. Избегали мертвых углов, резко заворачивающих за скалы. Прежде чем покинуть канистру, они вдоволь напились воды, жалея о том, что выкинули бурдюки в пустоши.

К закату всех снова мучала жажда. Они только миновали пологий подъем с рыхлой почвой – трудный, но совершенно открытый, безо всякой вероятности западни, как Ановон встал, как вкопанный.

- Впереди что-то есть, - прошипел он.

- Где? – спросила Нисса.

- Там, - сказал Сорин, не указывая никуда конкретно. – У основания той гряды, похожей на кровавый водопад.

Нисса отыскала глазами подходящее под это описание место. Перед волнистой каменной грядой красного цвета стояло что-то, похожее на статую высокого, крепкого человека без лица. Нисса обратила внимание, что статуя была выполнена не из красного камня… Скорее, она была светло-коричневого, землистого цвета.

- Это статуя, - сказала Нисса.

- Она двигалась, - произнес Ановон.

Нисса присмотрелась к странному изваянию. Подобие лица у него все же было: на месте носа, глаз и рта зияли дыры. По обе стороны от него были выстроены пирамиды из камней. Она долго не сводила глаз со статуи, пока ее колени не затекли от продолжительного сидения на корточках. И только она собирался подняться, как статуя шевельнулась.

- Я тоже видел, - сказал Сорин.

Гоблин стоял неподвижно, навострив одно ухо, с выражением крайнего беспокойства на лице.

Нисса медленно и внимательно осмотрелась по сторонам. Зубы Акума отличались от любых других гор, в которых она бывала прежде. Крутые склоны предгорья были странным образом гладкими, почти скругленными. Земли здесь практически не было, лишь частично обрушенная скалистая порода. Узкие каменные мосты, естественным образом созданные ветром, соединяли стены каньона. Тонкие, выточенные скалы, подобно пальцам, указывающие высоко в небеса, иногда венчались валунами, парящими над их острыми вершинами.

Прозрачные кристаллы торчали буквально повсюду, усложняя дневное восхождение, когда сквозь них концентрировался жар солнечных лучей, грозящий серьезными ожогами неосторожным путникам.

Нисса чувствовала, насколько далеко теперь были вечнозеленые земли ее родины. Но, закрывая глаза, она все еще ощущала корни глубоко под землей, сетью простиравшиеся к ее излюбленным лесам.

На склоне их застать врасплох не удастся, здесь оползни щебня предупреждали о каждом движении на вершине каньона. Нисса понимала, что если они уйдут со склона, то лишатся защиты открытого пространства, и вновь погрузятся в лабиринт из валунов, где любой поворот мог обернуться западней. Им придется продолжать взбираться вверх по рыхлому склону, а значит, и пройти мимо таинственной статуи.

Сорин взглянул на нее. – Ты иди первой, - сказал он. – Я прикрою фланги. Гет, идешь с ней.

- Ты такой осмотрительный, - съязвила Нисса.

- Не благодари, - ответил Сорин.

Нисса прошла вперед, держа посох наготове. В скрытности смысла не было. Если их кто-то выслеживал, он прекрасно знал об их расположении и понимал, что их путь неминуемо пройдет через этот странный выступ.

При ближайшем рассмотрении, статуя оказалась вылепленной из глины, что показалось Ниссе странным. Еще более странным была ее поза; она стояла, широко раздвинув руки в стороны. Пирамиды камней, которые она пыталась разглядеть снизу, теперь оказались краями каменного окна. Как и каменные мосты, óкна, также были образованы ветром, выдувшим серединную часть красного песчаника. Статуя с распростертыми руками стояла посреди такого окна.

Они подошли к статуе и остановились, рассматривая покрывавшие ее символы и высеченные узоры.

- Третье царство Эльдрази, - не задумываясь, произнес Ановон. – Видишь щупальца, выступающие из углов?

- А это что? – спросила Нисса.

Ановон пожал плечами. – Надпись на лбу. Она переводится, как «двигающий».

- Двигающий. – Повторила Нисса.

Они молча продолжали разглядывать статую. Откуда-то сверху сорвался камень.

- У меня очень странное чувство, - произнес Ановон, отступая на шаг от статуи. – Будто что- то надвигается.