Змеи Тора

А потом она погасла.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ: ФИН — ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ

Фин много думал о финальной битве, о большом противостоянии, о том эпическом моменте, когда он и его друзья столкнутся с невозможными шансами и победят, потому что именно так поступают герои. Теперь, когда Лори была здесь, он не чувствовал себя героем. Он чувствовал страх. Он не хотел умирать или подводить кого-то, но не был уверен, что это возможно. Если он победит, это будет означать, что его кузина и его друзья проиграют и, вероятно, умрут. Теперь они были героями, а он — злодеем… только он не чувствовал себя злодеем. Он чувствовал то же самое, что и тогда, когда был с Мэттом, Лори и Болдуином, но теперь они были в другой команде. Хотя это было не так просто, как «команды». Это был не урок физкультуры. Это были легионы людей и монстров, которые сражались, чтобы решить, наступит ли конец света. Сегодня.

Вначале впереди орды монстров шел один из ледяных великанов, но он рванул вперед, когда в него начали попадать пылающие стрелы. Он знал, что Лори была там, столкнулась с чудовищем без него. Он мог сказать это по тому, как все стрелы попали в ледяного гиганта; каждая стрела летела уверенно и верно.

— Стоять! — крикнул он, когда остальные войска бросились в погоню за хримтурсом. Лучшее, что он мог сделать… выиграть для нее несколько минут времени.

Все монстры остановились. Даже второй ледяной великан остановился. Они смотрели на него и слушали. Они даже не спрашивали почему. Он был чемпионом Локи для этих монстров, и если они победят потомков Севера, это будет лучший мир для монстров.

«Я не чудовище», — напомнил себе Фин. Он должен был поступить правильно со своей стаей, но и только. Он пытался думать о том, как сделать так, чтобы его долг перед стаей сливался с тем, как орда монстров ждала его команды. Он не мог сказать монстрам, чтобы они не нападали. Он не мог придумать ничего другого, кроме как сказать:

— Райдеры рядом со мной, а не впереди.

Никто его не расспрашивал, хотя Череп и Хэтти выглядели немного довольными.

— Я защищаю свою стаю, — тихо сказал он Черепу. — Эти монстры больше нас.

Череп ухмыльнулся, выглядя немного устрашающе со своими поблекшими синяками.

Но тут с земли у его ног донесся какой-то стрекочущий звук, и Фин, посмотрев вниз, увидел огромную белку, которая пристально смотрела на него. Нет, не на него, а на небо. Будь это в любой другой день и в любом другом месте, Фин убежал бы далеко-далеко, но это был Рагнарёк.

Фин проследил за взглядом белки, устремленным в небо… там он увидел самого большого орла, которого когда-либо видел.

— Проклятый червяк, — крикнул орел.

Сначала ему показалось, что он разговаривает с ним. Помимо странности существования таких огромных животных, того факта, что они разговаривали, было достаточно, чтобы Фин не мог ни двигаться, ни говорить. Потом белка чирикнула и нырнула в дыру в земле. Орел почти лениво кружил над головой.

Как бы странно это ни было, Фин больше не мог здесь оставаться. Он жестом подтолкнул свой рюкзак вперед. Птица, выкрикивающая оскорбления, не была причиной останавливаться, даже если эта птица была размером с молочную корову. Он снова двинулся вперед, не в волчьем обличье, потому что на самом деле не хотел спешить, но и не слишком медлил.

Он прошел еще несколько ярдов, когда белка снова выскочила из земли, болтая и глядя в небо.

Массивный орел нырнул к земле, вытянув когти, и закричал:

— Ленивый падальщик.

И снова белка исчезла под землей.

Орел спикировал так низко, что порыв ветра, вырвавшийся из-под его крыльев, заставил нескольких Райдеров споткнуться. Никто не казался особенно обеспокоенным, хотя Райдеры придвинулись ближе к Фину. Он не был уверен, собираются ли они защищать его или надеются, что он защитит их.

Когда земля начала раскалываться в третий раз, раздражение Фин вскипело с новой силой.

— Эй! Кто-нибудь…

Его слова иссякли, когда земля загрохотала. Грязь и щебень разлетелись как выстрелы, когда огромная белая голова рептилии появилась на поверхности.

— Ты что-то говорил? — пробормотал Череп с левой стороны.

— … заткните белку, — пробормотал Фин.

— Но это же не белка.

Фин бросил быстрый взгляд на своего заместителя.

— Ты так думаешь?

Ярко-синий язык змеи высунулся наружу, пробуя воздух на вкус, как это сделала бы любая змея. Может быть, она и вела себя как обычная рептилия, но уж точно не выглядела таковой. Из огромной дыры выскользнуло самое странное существо, которое Фин мог себе представить — нечто вроде зомби-змеи с крыльями, но вдвое длиннее сетчатого питона. Огромная, более сорока футов длиной, змея была белой, как кость, и двигалась к нему с шелестом сухой травы, как в прерии Южной Дакоты.

— Я думал, что Астрид — Змей Мидгарда, с которым Мэтту предстоит сражаться, — тихо сказал Фин.

Череп удивился, то ли от такого откровения, то ли от того, что Фин произнес это вслух. Он ничего не сказал, и Фин продолжил чуть громче:

— Если она змей, то что это?

Тролли и Райдеры в человеческом обличье дружно рассмеялись.

— Нидхегг, — сказал Череп. — Пожиратель трупов. Он грызет Иггдрасиль, Мировое Древо. — Он указал на белку размером с собаку. — Это Рататоск. Он передает оскорбления орла Нидхеггу.

— Угу.

— А в Рагнарёке Нидхогг убивает сына Тора.

Фин оторвал взгляд от Нидхегга, который теперь шипел на орла.

— Я думал, его убивает Мидгардский змей?

— Нет, — уточнила Хэтти. — Змей Мидгарда убивает Тора.

— Ну, это ясно как божий день. — Фин фыркнул. — И что же нам с ним делать?

Огромная змея обратила свои узкие глаза на Фина и щелкнула своим странным синим языком так близко, что Фин чуть не задохнулся. Он думал, что учуял самую ужасную вонь, когда столкнулся с пещерным медведем на пути из Хель, но это был совершенно новый уровень мерзости.

— Пожиратель трупов, — напомнил Череп Фину, который, задыхаясь, отвернулся от запаха.

Нидхегг отвернул свое гигантское тело от Фина и пополз к скалам, где находилась Лори. Остальные солдаты последовали за ним. Все, что Фин мог сделать, это пойти с монстрами. Поступить иначе было бы ужасно для стаи. С такими шансами не было никакого способа, чтобы смена сторон могла быть в лучших интересах волчат.

— Мне так жаль, — прошептал он своим друзьям, хотя ни Лори, ни Болдуин, ни Оуэн никак не могли его услышать.

Тролли и волки вокруг него ускорили шаг, и он понял, что не может позволить этому случиться. Должен же быть какой-то компромисс, способ не навредить ни Лори, ни детям рядом с ней. Даже при том, что он не любил Оуэна, даже он не заслуживал того, чтобы бойня приближалась к нему все быстрее и быстрее.

— Возьмите их в плен, — выпалил он.

— Что? — взвизгнула Хэтти.

— Там, кажется, трое детей, — продолжал Фин. — Это даже не битва. Это настоящая бойня.

Кто-то из волков завизжал и зарычал.

Он оглянулся на них и почти прорычал свои следующие слова.

— Если кто-нибудь обидит мою кузину, это будет иметь последствия.

— Только не волк, — проворчал тролль. — Не слушаем. Сокрушим врага.

Прежде чем Фин снова попытался возразить, что брать пленных имеет больше смысла, прибыла бесконечная толпа боевых клоунов Оуэна. Теперь он никак не мог убедить свою сторону взять Лори и остальных в плен. Берсеркеры уже ринулись в бой, когда началась стычка с монстрами.

Фин зарычал и смирился с неизбежным. Он бросился в бой с остальными волками, замахиваясь кулаками на Берсеркеров и пытаясь добраться до Лори. Он знал, что может сражаться со своими волками, но надеялся, что они подчинятся его приказам. Однако он ни за что не позволил бы троллю или кому-то другому причинить ей боль.

Я брошу Берсеркеров на их пути, если они попытаются.

Что же касается планов, то они были ничуть не хуже большинства его боевых стратегий.

— Будьте начеку, ищите коз, — крикнул он.

— Закуски! — выплюнул тролль.

— Где? — спросил другой, осматривая щели в поисках кусающих штаны тварей. — Где?

Если враг и победит в этой битве, то не благодаря своему превосходному интеллекту.

— Козы еще не пришли, — пояснил он троллям. — Но ведь они сражаются за Торсена.

— Ням-ням, — сказал тролль.

— Привет, — крикнул Болдуин, весело взбираясь на тролля. Он помахал рукой Фину. — Прости, что ты перешел на темную сторону, но я действительно не хочу с тобой драться.

Фин подавил стон и ударил кулаком Берсеркера. Это он вполне мог сделать. На самом деле, если бы ему пришлось сражаться не на той стороне, он подумал, что мог бы немного развлечься. Он не возражал против того, чтобы ударить мальчика, который, казалось, преследовал Лори. Если Фин и должен была с кем-то драться, то только с Оуэном.

Бросив быстрый взгляд на Лори, чтобы убедиться, что ей не грозит непосредственная опасность, Фин оглядел толпу в поисках синих волос, которые он мог попинать, порычать и побить кулаками.

Несколько Берсеркеров пропустили Фина, и тот почувствовал себя полным энергии и встал лицом к лицу с Оуэном.

— Судьбу не всегда можно избежать, — спокойно сказал одноглазый мальчик.

Фин фыркнул:

— Особенно когда ты скрываешь то, что знаешь.

— Верно. Но вот мы здесь. Это было предначертано судьбой. — Он расставил ноги и принял боксерскую стойку. — Меня это не удивляет.

— А с кем Один сражается в Рагнарёке? — у Фина было подозрение, что он знает ответ.

— С Фенриром.

Фин рассмеялся со смешанным чувством веселья и горечи.

— Неудивительно, что ты пытался настроить Лори против меня. Нужно ли мне угадывать, кто победит?

Оуэн замахнулся. Фин пригнулся и тоже нанес ответный удар.

— В конце концов, они оба проигрывают, — сказал Оуэн.

— Я не собираюсь проигрывать, — пообещал Фин. — Это… — он размахнулся и ударил Оуэна по губам, — за попытку заставить Лори сомневаться во мне.

Больше они не обменялись ни единым словом, продолжая сражаться.

Фин должен был отдать Оуэну должное: он был более чем средним бойцом. Фин попадал в переделки с тех пор, как научился стоять на ногах. Именно таким было его детство. Оуэн, однако, падал не так легко, и когда Фин сбивал его с ног, он вскочил на ноги в каком-то гимнастическом движении, которому Фин позавидовал… не то чтобы он когда-нибудь собирался сказать об этом Оуэну.

— Сын Локи, — раздался голос позади него.

Фин повернулся, получив один-два удара по голове в результате отвлечения внимания, и там стояла Хелена.

Он хмыкнул и бросил злобный взгляд на Оуэна. Мальчик просто улыбнулся ему.

— Это не очень вежливое приветствие, — заметила Хелена, когда он сплюнул кровь изо рта.

Прежде чем Фин успел ответить, она отвела взгляд и уставилась на Лори, приближавшуюся с другого конца поля боя.

— Я здесь, чтобы выполнить свое обещание. В древних мифах говорится, что Хель широко раскрылся, и я собрала свои силы, чтобы сражаться за отца Локи.

— Я знаю, — тихо сказал Фин.

Вполне вероятно, что приход Хелены был либо очень хорошим, либо очень плохим. Ее платье, которое было покрыто насекомыми, когда он видел ее в последний раз, было заменено длинным белым халатом, который, казалось, извивался. Она подняла руку, будто собираясь обнять его, и он понял, что она была завернута в какой-то рваный саван, который кишел личинками.

Бой вокруг них прекратился, когда обе стороны поняли, что Хелена стоит посреди них.

— Она чемпион Локи, — сказала Хелена громким голосом, указывая на Лори одной рукой, покрытой личинками. — И я поступлю так же, как поступил бы мой отец. Я сражусь на стороне его чемпиона.

И все же никто не двинулся с места.

— Племянница, — многозначительно пробормотала Хелена, когда Лори подошла к ним. — Похоже, ты на стороне проигравших.

— Проигра…

Если бы она выбрала меня, понял Фин, мы бы победили, и наступил бы конец света. Но она этого не сделала. Правитель Хель, дочь Локи, выбрала Лори в качестве поддержки… и идея Хелены о поддержке состояла в том, чтобы породить монстров, которые жили в ее владениях.

— Привет, Хелена! Лучший. Бой. Как. Никогда! — крикнул Болдуин, пробегая мимо и бросаясь на Нидхегга.

Хелена улыбнулась и покачала головой.

— Он очень любит змей. Что-то насчет змеиного сада?

Фин рассмеялся.

— Может быть, мы могли бы совершить экскурсию обратно в сады рептилий, когда еще не наступит конец света.

— Это все еще может закончиться, — сказала Хелена. — Мы позаботимся об этих созданиях, но ребенок Тора должен сам справиться со Змеем Мидгарда. — Она одарила Фина улыбкой, которая выглядела пугающе похожей на улыбку Лори, и призналась: — Хотя отец Локи никогда не говорил, что его дети должны играть по правилам. По словам отца Локи, правила — это скорее предложения, которые нужно обойти, чем абсолюты, которым нужно подчиняться.

Она подняла руки, и земля разверзлась широкими ущельями.

— Выбирай свою сторону, племянник.

Гарм стоял впереди шеренги монстров, выходящих из трещин. Огромный пес встретился глазами с Фином и сказал, вспоминая их первый разговор в Хель:

— Это тоже не игра, но будет весело.

Так как он был в человеческом обличье, Фин был удивлен, что понимает Гарма, но теперь, когда он был вожаком волков, это, казалось, тоже изменилось.

— Я рад, что ты на нашей стороне.

Гарм одарил его зубастой улыбкой.

Фин наблюдал, как огненный Йотунн вышел из трещин, и несколько мертвых воинов вытащили свои гниющие тела из земли. Миф ясно показал, что Хелена собрала свои силы, чтобы сражаться на стороне Локи, но с двумя чемпионами никогда не было ясно, какого чемпиона она поддержит. Они надеялись, что это будет Лори, но до этого момента они не были уверены… а Хелена никогда не была уверена наверняка.

С гигантской ухмылкой Фин посмотрел на волчат.

— Хелена борется, чтобы остановить конец света. Удача отвернулась. Как ваш вожак, я говорю, что мы будем сражаться с моей тетей Хеленой… как в мифе. — Он встретился взглядом с Черепом и добавил: — Так будет лучше для нашей стаи. — Затем он посмотрел на кузину, которая улыбалась ему с самым счастливым выражением на лице, которое он видел за долгое время, и добавил: — Наша стая будет на правильной стороне.

Череп закричал:

— Вы слышали нашего вожака!

Волки немедленно прекратили сражаться с Берсеркерами.

Фин подошел и встал рядом с Лори.

— За что мы должны взяться в первую очередь? Тролль, другой Йотунн или большая жуткая змея?

Она толкнула его плечом.

— Придурок. Я видела, как ты дрался с Оуэном.

— Никаких мальчиков к тебе не подпускать. Твой отец заставил дать ему слово, — сказал Фин. Когда она посмотрела на него с выражением: «Да неужели», Фин добавил: — К тому же, он мне не нравится.

Лори закатила глаза.

— Ладно. Сражаемся с монстрами. Я потом на тебя накричу.

Он не был уверен, остановят они конец света или нет, но теперь, когда он был рядом со своей лучшей подругой, это было намного менее страшно.

— Сначала змея.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ: МЭТТ — РАЗМИНОЧНЫЙ БОЙ

Мэтт лежал лицом вниз на камне. Его окружала холодная тьма. Стоны и крики мертвых заполнили его уши.

Я в Хель. Никакой Валгаллы для меня нет. Прямо в Хель со всеми людьми, которых я обрек на смерть, когда позволил змею победить. Когда…

Что-то дернуло его сзади за джинсы. Потянуло за пояс. Он взлетел с Мьелльниром в руке. Затем услышал блеяние. Твердое сзади толкнуло его в зад вперед, во что-то твердое, теплое и покрытое мягкими волосами. Еще одно блеяние. Еще один удар в зад.

Мэтт с трудом моргнул. Темнота рассеялась, холод рассеялся, и он обнаружил, что стоит в широкой расщелине между зубчатыми скалами. Вот только… камни лежали на уровне земли и доставали ему только до головы.

Что же произошло?

Мара.

Третье блеяние, теперь уже нетерпеливое, и он обернулся, чтобы увидеть белоснежного козла с золотыми рогами и черными пятнами под глазами.

— Привет, Тангриснир. — Он обнял козла. Когда понял, что делает, то быстро отстранился, но Тангньостр рванулся вперед, явно ожидая того же приветствия, что и для его брата. Мэтт отдал ему должное… предварительно убедившись, что за ним никто не наблюдает.

— Спасибо, что разбудили меня, ребята, — сказал он. Он ухватился за край скалы и приподнялся, чтобы внимательно оглядеться. — Мара убралась отсюда?

Тангриснир фыркнул, как бы говоря: «Конечно».

— Тогда веди меня, — сказал он.

Тангриснир показал ему лучший выход из скал, а Тангньостр замыкал шествие. После нескольких ярдов ковыляния в камнях Мэтт увидел поле боя. Услышал его также издалека.

— Как далеко я забрел? — сказал он.

Заблеял Тангриснир.

— Да, очевидно, достаточно далеко. Ладно, я сомневаюсь, что вы привезли колесницу Тора…

Он замолчал, думая о колеснице Тора в этом кошмаре. Это был конец света. Конец ему, всему и всем остальным. Он вздрогнул. Тангньостр потерся о него.

Мэтт кивнул:

— На это нет времени, знаю. Моя работа — сделать так, чтобы этот кошмар никогда не стал реальностью. Давайте двигаться дальше…

Тангриснир встал на дыбы, его золотые копыта рассекали воздух. А потом он упал. Прямо у ног Мэтта. Упал со стрелой в горле.

— Нет! — Мэтт опустился рядом с козлом. Тангньостр с диким фырканьем перепрыгнул через него и Мэтт поднял голову, чтобы увидеть, как козел бросается на него…

Это был драугр. Один вооружен луком и натягивал стрелу, чтобы выстрелить в козла. Мэтт крикнул:

— Нет! Они же со мной! — И как только эти слова слетели с его губ, он понял всю их бесполезность. Конечно, козлы были с ним. Драугр должен был знать, что Тангриснир и Тангньостр — священные звери.

Мэтт запустил Мьелльнир. Он врезался в драугра и отбросил его назад, раздробив кости, но было уже слишком поздно. Стрела попала Танндньостру в горло. Козел упал на землю. Мэтт рванул вперед, ловя Мьелльнир, даже не задумываясь. Он побежал и упал на колени рядом со своим козлом, его золотистые глаза были широко раскрыты, а из горла лилась кровь.

Мэтт зарылся руками в длинный мех козла.

— Ты бессмертен, — прошептал он. — Ты же должен вернуться.

Козел лежал неподвижно и безмолвно.

Услышав шум, Мэтт вскочил. Один из драугров шагнул вперед, сопровождаемый двумя другими. Он был выше остальных, со спутанными рыжевато-желтыми волосами и длинной спутанной бородой, одна сторона его лица сгнила до голого черепа. Это был не безымянный мертвый воин. Этот человек был знаком Мэтту. Вот с этим Мэтт и сражался. Сражалась, терпел поражение и смотрел, как Хелена отправляет его в изгнание в Хель.

— Глемир, — сказал Мэтт.

Бывший король драугров улыбнулся.

— Неужели ты думал, что так легко победил, Мэтью Торсен?

— Как ты…

— Сбежал? — Ухмылка гниющей плоти. — Это Рагнарёк. Все, кто хотят сбежать, могут это сделать. У меня была помощь. Глемир махнул рукой, и из пыли появилось с полдюжины драугров. Те полдюжины, что остались с Мэттом, когда Валькирии ушли.

— Некоторые из моих людей все еще верны мне, — сказал Глемир. — И все еще верны своему делу. Которое, к сожалению, не твое. А теперь, я полагаю, мои люди слышали, как ты сказал, что хочешь размяться в бою?

Восемь драугров лязгнули оружием о щиты и встали по стойке смирно.

— Ну что, парень, хватит тебе разминки? — усмехнулся Глемир. — Я так думаю. На самом деле, я думаю, что это будет такая разминка, что ты никогда не увидишь боевой круг.

По сигналу Глемира его люди бросились в атаку. Мэтт побежал. Это было единственное, что можно было сделать, столкнувшись с отрядом немертвых воинов на открытой местности. За его спиной Глемир громко расхохотался.

— А вот и ваш чемпион. Маленький мальчик, который убегает. По-моему, вполне подходяще.

Мэтт перепрыгнул через неподвижное тело Тангньостра, а затем через тело Тангриснира, стараясь не думать о мертвых козлах. Он бросился к камням, обогнул два поменьше и нашел то место, где проснулся, окруженное камнем. Там он остановился и прислонился спиной к одному из камней.

Когда первый драугр выскочил из-за угла, Мэтт начал считать до пяти. Он едва достиг двух, когда появился второй драугр. Мэтт запустил Мьелльнир. Тот врезался в первого, отбросив его назад на второго и протаранив обоих в скалы позади них.

Удар молота о кость? Это было не очень красиво. Раздался треск, хруст и треск, а затем два драугра упали на землю, разлетевшись на куски, когда Мьелльнир ударил в протянутую руку Мэтта. Появился еще один драугр. Мэтт считал, но в четыре понял, что больше ждать не может, и бросил.

Молот попал в цель как раз в тот момент, когда из-за угла появился еще один драугр, слишком далеко, чтобы успеть поймать удар, и слишком близко, чтобы Мэтт мог дождаться возвращения Мьелльнира. Он метнул свой волшебный молот. Это только вывело драугра из равновесия. К тому времени Мьелльнир уже был на пути назад, и он ударил драугра по голове сбоку. Мэтт вздрогнул, услышав, как треснул череп воина, когда тот упал.

— Четверо убиты! — крикнул Мэтт. — Хочешь поговорить, Глемир? Или позволишь мне продолжать разогреваться?

Король драугров не ответил, но Мэтт мог поклясться, что слышал скрежет зубов. Появился еще один драугр, на этот раз на камнях над головой Мэтта, и он швырнул Мьелльнир слишком уверенно… и под совершенно неправильным углом. Молот проплыл над головой драугра и продолжил движение.

Мэтт запустил свой амулет силы, но ошибка Мьелльнира отвлекла его, и молот зашипел. Драугр прыгнул перед ним и поднял свой меч, издав ужасный хриплый смешок. Он смотрел на Мэтта одним здоровым глазом, другой — засохшей кляксой висел на щеке. А потом бросился в атаку. Мэтт нырнул. Он ударил драугра по ногам и отбросил того назад. Краем глаза парень увидел, как меч качнулся вниз, и ударил мертвеца по руке с такой силой, что выбил кость из глазницы. Драугр зарычал… и переложил меч в левую руку.

Мэтт вскочил на ноги и отступил назад как раз вовремя, чтобы избежать удара драугра. Он уже увернулся от следующего удара, когда Мьелльнир снова вернулся в руку, что было бы просто потрясающе, если бы Мэтт это предвидел. Но как бы то ни было, он потерял равновесие, и его ладонь едва успела сомкнуться. Он начал размахивать молотом, когда появились еще два драугра. Мэтт швырнул Мьелльнир в первого и уклонился от меча второго…

Над головой промелькнула тень. Четвертый драугр? Он не мог справиться с четырьмя. Он отскочил назад, обдумывая варианты, когда прыгающая фигура ударила одноглазого драугра с сердитым блеянием. Это был Тангньостр.

Вздох облегчения Мэтта оборвался, когда его чуть не разрубил меч, нацеленный в живот. Он отпрянул в сторону как раз вовремя.

Один удар Мьелльнира выбил меч из руки драугра. Второй удар пришелся ему в бок с ужасным хрустом. Третий сломал бедро, и он упал. Мэтт отвел молот назад, чтобы прицелиться в четвертого драугра, но Тангриснир спрыгнул со скалы и опрокинул его. Дикий топот копыт убедил, что драугр остался лежать, стонущий и живой, но не делающий никаких попыток подняться.

— Осталось двое, — сказал Мэтт козам, когда они осмотрели осколки зомби, усеявшие землю. — Если вы, ребята, сможете сосредоточиться на последних двух, я возьму Глемира.

Козлы заблеяли. На этот раз Мэтт точно знал, что там находится… а именно драугр с луком и стрелами. Он предупредил коз, и они, уворачиваясь от стрел, галопом понеслись к далекому драугру.

Мэтт оглядел открытое пространство. Глемир стоял в стороне, размахивая мечом. Он больше походил на кинжал, длиной едва ли с предплечье Мэтта… потому что сам Глемир вырос в два раза больше своего и без того внушительного размера.

— Здесь больше некому прятаться, — крикнул Мэтт. — Если ты хочешь убежать, я тебе позволю.

Глемир рассмеялся.

— Ты действительно чемпион Тора, мальчик. Такой же бредовый хвастун, как и твой предок.

— Это не бред, если правда. Но я понимаю, почему ты прячешься за спинами воинов. Один раз я тебя побил. Держу пари, что больше мы не будем встречаться лицом к лицу. Особенно теперь, когда у меня есть… — он поднял Мьелльнир.

Глемир бросился в атаку. Мэтт ударил его по колену, которое было на идеальной высоте. Глемир едва успел пошатнуться, прежде чем пришел в себя и взмахнул мечом. Проблема в том, что он в два раза больше Мэтта? Парень легко мог ударить его по коленной чашечке, но Глемиру пришлось наклониться, чтобы взмахнуть своим теперь уже маленьким мечом. Это было неловкое движение, которого ловко удалось избежать.

Мэтт ударил Мьелльниром в другую коленную чашечку Глемира. Теперь король драугров споткнулся. Третий удар — и он упал на колени.

— Чем они больше… — сказал Мэтт, поднимая Мьелльнир для последнего удара, но когда он замахнулся, Глемир внезапно сжался до своих обычных размеров, и Мэтт отлетел от силы пропущенного удара. Кончик меча Глемира разорвал его рубашку. На этот раз Мэтт встретил его своим щитом. Лязга было достаточно, чтобы его рука задрожала, но он сумел подняться на ноги и повернуться лицом к королю драугров.

— Знаешь, чего не хватает в этой разминке? — сказал Мэтт. — Это самая теплая часть. Мне бы очень хотелось хотя бы вспотеть перед настоящей битвой.

Глемир замахнулся. Мэтт заблокировал его.

— Так что, если бы ты мог сделать шаг вперед…

Другой блок.

— Я был бы тебе очень признателен, и змей, наверное, тоже. Иначе…

Свист. Лязг.

— … думаю, он будет разочарован. В конце концов, это же Рагнарёк.

— Эй, Мэтт! — завопил чей-то голос. — Ты разговариваешь или дерешься?

Он мельком увидел Рейну, мчавшуюся по пыли вместе с Реем, следующим за ней по пятам.

— Я могу делать и то, и другое, — крикнул он в ответ.

— Ну да, может быть, меньше одного и больше другого? — Она указала на искалеченного драугра, ползущего к ним.

— Хорошо, — сказал Мэтт. — Тогда ладно. Дай мне настоящий бой, Глемир. Заставь мою кровь пульсировать и…

Глемир зарычал и замахнулся. Меч пронзил его так близко, что Мэтт почувствовал дуновение ветра.

— Эм, Мэтт? — сказала Рейна. — Тебе нужна помощь?

— Нет. В отличие от некоторых людей — некоторых немертвых людей — я веду свои собственные битвы. Хотя, спасибо за предложение.

— В любое время. Но если бы ты мог поторопиться…

Еще один удар. Другой блок. Мэтт оттолкнул Мьелльнир назад. Глемир бросился на него, схватив щит с поверженного драугра. Зомби уклонился от удара Мэтта и, когда тот потерял равновесие, ударил его щитом. Мэтт рухнул на землю, распластавшись на спине.

— Мэтт! — Рейна бросилась вперед.

— Понял, — сказал Мэтт… когда Глемир приставил свой меч к горлу Мэтта.

Близнецы и козы бросились к бойцам. Мэтт поднял руку со щитом.

— Правда, я все понял, — сказал он. — Думаю, что мы с Глемиром можем обсудить это разумно. Я готов принять его капитуляцию без всяких обид.

Глемир рассмеялся.

— Ты действительно дитя Тора. Самонадеянный до мозга костей. Я прижал тебя к стенке, мальчик. Один удар моего меча…

— Значит, перемирие?

— Ты очень забавен. Возможно, даже храбр. Но пришло время признать свое поражение, мальчик, и приготовиться встретить Хель на другой стороне, подлым бойцом, убитым настоящим воином…

Мэтт отбил меч Глемира щитом и вскочил на ноги.

— Не можешь удержаться от желания позлорадствовать, да? Спасибо, я на это и рассчитывал. — Говоря это, он замахнулся Мьелльниром. Он попал Глемиру в голову сбоку… и оба продолжили движение, молот и череп, начисто слетев с шеи Глемира. Голова драугра пронеслась над равниной и исчезла в пыли.

— Эй, слышишь? — сказал Мэтт. — Звук тишины. Окончательный.

Он взвалил щит на плечо, и близнецы уставились на него.

— О, не беспокойтесь. Он может снова ее надеть. — Мэтт махнул рукой в сторону тела драугра, жалко ползущего в неверном направлении. — Как только он ее найдет. К тому времени? Мы будем…

Грохот копыт оборвал его на полуслове. Хильдар подъехала, ее обычно бесстрастное лицо было искажено тревогой. Потом она увидела Мэтта и резко остановилась.

— Сын Тора, — выдохнула она. — Наконец-то.

— Извини, — сказал он. — Надо было заняться старым делом. Но я получил свою разминку.

Он жестом указал на инвалида короля драугров, ползущего к ним.

Хильдар фыркнула.

— Я знала, что им нельзя доверять.

— Нет, просто они тебе не нравятся. Но с этими немногими у тебя были на то веские причины. А теперь, думаю, мне предстоит настоящая битва.

— Так и есть, — сказала Хильдар и наклонилась, чтобы посадить его на свою лошадь.

— Так это и есть то самое место? — сказал Мэтт, оглядываясь в почти полной темноте. Было очень похоже на то место, где он нашел драугров, с открытой землей и камнями для укрытия.

— Нам тоже было предоставлено право выбора, — сказала Хильдар. — Ты одобряешь?

Мэтт соскользнул с лошади. Остальные уже ушли. Даже его козы не могли присоединиться к нему здесь. Только Хильдар, и только транспортные услуги. Мэтт взобрался на вершину скалы и выглянул наружу.

— Кажется, неплохо. Есть ли здесь грязная линия?

— Когда придет змей, твой боевой круг будет защищен.

Мэтт посмотрел на простор открытой земли слева от себя.

— А что, есть еще и глубинный барьер? Я имею в виду, надеюсь, змей не сможет просто зарыться в землю, если я его покалечу.

— Это невозможно. Граница распространяется на землю и на воздух.

Он прищурился.

— Хм, ладно. Но ведь это не остановит мои способности, не так ли? Конечно, я не могу летать, как Тор в комиксах, но если есть верхний барьер, могу ли я все еще вызывать погоду?

— Можешь.

— Позвольте мне перефразировать это. Будет ли эта погода все еще доходить до поля боя?

— Будет.

— Хорошо. Значит, небесный барьер..? Почему… — Он замолчал, увидев высоко в ночном небе гигантскую птицу. — Это значит, что он не может напасть? Что бы он ни был?

Хильдар ничего не ответила. Когда Мэтт посмотрел на нее, она встревоженно дернула себя за прядь волос. Затем поймала его взгляд и отбросила прядь назад, подняв подбородок. Но ничего не сказала.

— Хильдар… это же битва один на один, не так ли?

— Да.

Отдаленный треск, похожий на раскат грома. Птица уже спускалась вниз. Нет, это не птица, понял он. Он был странной формы, почти как самолет, длинный и тонкий, с крыльями. Парень сильно моргнул, пытаясь сосредоточиться, но ночь была слишком темной, а существо — слишком высоко.

— Мне ведь не нужно драться с этой штукой, верно? — сказал он.

Тишина.

— Хильдар?

— Да. — Пауза. — Да, сын Тора. Ты должен бороться с этим.

— Но..? — Существо опустилось еще ниже и издало ужасный крик, который едва не сбил Мэтта с ног. Когда он пришел в себя, то увидел, что опустилось вниз, и парень мог ясно это разглядеть.

Это был дракон. Огромный змееподобный дракон с крыльями летучей мыши и массивной головой. Мэтт уставился на него снизу вверх.

— Это… это, — он сглотнул. — Это и есть Змей Мидгарда?

Хильдар ничего не ответила. Он оглянулся и увидел, что она пристально смотрит, как существо снова спикировало, закрывая своей формой каждую звезду наверху.

— Нет, — прошептала она.

— Так это не тот змей? — сказал он. — Слава богам, потому что…

— Нет! — крикнула она, ударив по воздуху щитом. Она развернулась и закричала в открытое пространство вокруг них. — Это значит быть чемпионом. Избранным чемпион.

Ей ответил голос, скользнувший со всех сторон, неземной голос, который исходил не от дракона, а от самой земли.

— Вы украли нашего чемпиона.

— Нет, Астрид предала вас. Не мы. Ваша сторона должна выбрать нового чемпиона.

— Так и есть.

— Это не… — она резко повернулась и с ревом бросилась в пустоту. — Это вовсе не чемпион. Это и есть змей. Настоящий Змей Мидгарда.

Вокруг них раздавался смех.

— Так оно и есть. Так оно и есть. — И в мгновение ока Хильдар и ее конь исчезли, а Мэтт остался один, глядя на существо наверху.

Только не на Астрид в драконьем обличье. Ни на ее кузину, ни мать, ни тетку. На бабушку.

Нет, даже не на бабушку. То, что поглотило ее бабушку, то, ради чего она умерла.

На настоящего Змея Мидгарда.

Вот, с чем ему пришлось бороться.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ: ЛОРИ — ВРАГИ СТАНОВЯТСЯ СОЮЗНИКАМИ

Когда прибыла Хелена, Лори не знала, радоваться ей или плакать. Мифы рассказывали, что богиня шла с монстрами, чтобы вызвать конец света, но она, похоже, отдала предпочтение Лори, а не Фину. Она одарила ее невероятным костяным луком и призрачными стрелами, а также дала карту выхода из Хель. Тем не менее, никогда нельзя было быть полностью уверенным ни в одном из детей Локи, а Хелена была его настоящей дочерью.

Но она открыла землю и породила монстров, но не для того, чтобы бороться за конец света, а чтобы остановить его.

— Я рада, что ты со мной, — сказала Лори Фину. — Я бы тоже хотела быть с Мэттом.

— С ним все будет в порядке, — заверил ее Фин. — Пошли. Мы должны спасти целый мир… начиная с Болдуина.

Справа от них Болдуин пытался обернуть веревку вокруг шеи Нидхегга. Лори не могла понять, то ли он пытается задушить пожирателя трупов, то ли скачет на нем, как на боевом коне. В любом случае, дела у него шли не слишком хорошо. Радостные возгласы были вполне ожидаемы, но он выглядел как маленькая игрушка в плавательном бассейне: его швыряло без всякого контроля.

— Болдуин!

Он посмотрел на нее сверху вниз и ухмыльнулся… но потом перевел взгляд на Фина рядом с ней.

— Ты злой или снова добрый Фин?

— Мы на твоей стороне, — крикнул в ответ Фин.

Их вопли привлекли внимание Нидхегга, и огромная белая змея обратила свой взор на них. Длинный синий язык высунулся наружу, и оба кузена Брекке пригнулись как раз вовремя.

— Отойдите назад и помогите Берсеркерам, — приказал Фин стае. — Хэтти, Череп, отдавайте приказы.

Хэтти кивнула и мгновенно развернула волков, чтобы атаковать троллей, которых они только что называли союзниками. Лори знала, что Фин все еще недолюбливает эту девушку, но ему не нравились ни близнецы, ни Оуэн. И Хэтти, и Оуэн были на их стороне, так же как Череп и остальные члены стаи. Симпатия к товарищам по команде не была необходимой, если он мог работать с ними. Таков был Фин, и сегодня Лори была этому рада.

Череп не сдвинулся с места. Он остался рядом с Фином, пристально посмотрел на него и указал:

— Ты — мой вожак. Моя работа состоит не в том, чтобы слепо повиноваться, а в том, чтобы помогать тебе. — Он указал на Нидхегга и на Йотунна, который неуклюже приближался к ним. — Вам двоим нужна вся возможная помощь.

Фин кивнул.

Затем на них набросились два волка.

Череп прорычал:

— Не наша стая.

Оба мальчика стояли бок о бок и одновременно били волков кулаками. Фин усмехнулся и огляделся вокруг. Берсеркеров вел Оуэн, который держался на расстоянии от Фина… а стаю Фина возглавляла Хэтти. Гарм и Хелена собирали троллей, и теперь четверо детей стояли лицом к лицу с Нидхеггом.

Болдуину все еще удавалось удержаться на змее, но Лори наблюдала за хримтурсом, который направлялся к ним. Этот ледяной великан тоже должен быть побежден, но сейчас у нее были другие планы.

— О чем ты только думаешь? — спросил Фин.

Она взглянула на кузена как раз в тот момент, когда Череп одолел еще одного волка. Фин сочувственно поморщился, услышав рвотный стон упавшего волка. Лори встретилась с ним взглядом и произнесла:

— Цыпленок.

— Играть в цыпленка с хримтурсом? Это и есть твой план? — уточнил Фин.

— Да.

Он рассмеялся и пожал плечами.

— Ладно.

Именно такие моменты напоминали ей, что они оба — потомки Локи. Она быстро объяснила, что ей нужно, чтобы он играл в цыпленка, чтобы они могли «управлять» этим существом и разозлить его настолько, чтобы использовать его холод в качестве своего оружия.

Фин взглянул на Черепа и сказал:

— Перекинься и держись рядом со мной. — Потом он сказал Лори: — Сейчас вернусь.

Когда они ушли, Лори посмотрела на Нидхегга. То, что она собиралась сделать, было бы проще, если бы Фин не был обычным чрезмерным защитником. Она вытащила лук, наложила на тетиву стрелу и крикнула Болдуину:

— Новая тактика.

Болдуин не стал ее расспрашивать. Он просто отпустил веревку, которую использовал как самодельную уздечку и поводья. В следующее мгновение он уже соскальзывал с белой змеи и падал на землю. Он вскочил на ноги и подбежал к ней.

Она с трудом удержалась, чтобы не исторгнуть содержимое желудка от этого запаха. Густая розоватая слизь покрывала его одежду от езды на пожирателе трупов.

— Дыши через рот, — предложил Болдуин. — Это помогает, пока не привыкнешь.

Лори кивнула. Она не была чопорной девчонкой, но была совершенно уверена, что никогда не привыкнет к запаху гнили, которым сейчас пропиталась одежда ее друга. Она сделала несколько глубоких вдохов через рот. Это немного помогло.

Нидхегг начал скользить прочь, набирая скорость по мере приближения к самой гуще схватки. Он был достаточно далеко, чтобы она начала беспокоиться, что он начнет пожирать все еще живых бойцов. К сожалению, он был не так далеко, чтобы она могла сказать, что находится на «безопасном расстоянии» для того, что ей нужно было сделать.

— Прямо как в Митчелле, — прошептала Лори. — Приготовься бежать.

Ну же, ну же, ну же, безмолвно уговаривала она Фина и Черепа. Два волка бросились к Йотунну, а затем отступили. Медленно, но верно он повернул налево… прочь от того места, где она сейчас стояла, и где большинство Берсеркеров и стая Фина сражались с врагом.

— Через три… два… один… — на каждом счете она пускала стрелу в Нидхегга. Он повернулся, чтобы посмотреть, что на него нападает, и тогда она выпустила залп из них прямо ему в лицо. Когда стрелы вонзились в его лицо и глаза, он рванулся к ним, вытягивая свои массивные кольца в воздух и устремляясь к ним в движении между прыжком и скольжением.

— Вперед! Вперед! Вперед!

Лори и Болдуин бежали изо всех сил, но полностью увернуться от змеи было невозможно. Он был больше, быстрее и злее. У нее не было лучшего плана, как увести его подальше от толпы, и единственным оружием, кроме лука, был ее разум. Если бы ей удалось подобраться поближе к хримтурсу, она могла бы использовать оружие одного монстра — холод — против другого.

Затем один из Берсеркеров пролетел мимо нее и бросил ей и Болдуину черное перо.

— Вороновы перья Одина! — завопил он.

Когда Лори и Болдуин взялись за перья, она вдруг поняла, что они двигаются так быстро, что их ноги едва касаются земли. Они не совсем летели, но двигались достаточно быстро, чтобы плыть над землей.

Нидхегг стремительно приближался к ним, громко шипя у нее за спиной. Очевидно, как и многим змеям, ему не нужно было полагаться на свое зрение, чтобы обнаружить их.

Теперь Йотунн преследовал Фина и Черепа, стреляя в них ледяными зарядами, когда те метались и уворачивались от него.

И было такое чувство, что все соберутся в одну большую кучу хаоса и боли.

— Фин! — закричала она. — Входим!

Ее кузен подбежала к Нидхеггу.

Йотунн наконец-то увидел массивную белую змею, направлявшуюся к нему. Неверно истолковав его как атакующего врага, хримтурс взревел.

Нидхегг зашипел и поднял взгляд на великана.

Порыв ветра был так близко от нее, что Лори услышала шуршание, когда часть ее волос замерзла.

Змея и Йотунн бросились друг на друга в битве, которая была намного лучше, чем дети против любого из них. Нидхегг обвился вокруг йотунна, поначалу быстро скользя вверх по его телу, но к тому времени, когда он достиг шеи хримтурса, он уже стал вялым. До этого момента Лори не знала, был ли пожиратель трупов таким же хладнокровным, как и другие рептилии, но по мере того, как он замедлял движения, она с радостью поняла, что так оно и есть.

Сосульки падали на землю, как копья, когда слизь разлагающихся вещей, прилипших к телу Нидхегга, замерзала и осыпалась.

И все же Нидхегг не сдавался. Он сжал свои кольца вокруг горла хримтурса и одновременно попытался вонзить клыки в лицо Йотунна.

Взрыв холода и снега сбил всех четверых ребят на землю.

— Слишком близко, — сказал Череп слева от Лори. Она вздрогнула, сама того не желая. Он был ее врагом еще до того, как она узнала о его существовании. Видеть его рядом с ней в любой момент было опасно.

— О чем ты только думала? — Фин зарычал на нее. — Это могло убить тебя. Я думал, что ты дала мне самое опасное.

Лори одарила кузена ослепительной улыбкой.

— Я так и сделала. Я только дала себе не менее опасное задание.

Череп рассмеялся, и неловкость Лори немного уменьшилась.

Пока змея и Йотунн боролись, казалось, равные по силе, Лори смотрела на остальные поединки. Берсеркеры и волчата, сражавшиеся на ее стороне, побеждали. Различные тролли сидели вокруг, выглядя ошеломленными или убегающими. Один из них лежал лицом вниз, а на спине у него сидел Гарм. Страж врат из Хель тоже наблюдал за боями. Похожее на собаку существо сверкнуло зубами, когда их взгляды пересеклись в том, что она приняла за улыбку.

Гарм издал рычащий звук, и Хелена повернулась, чтобы посмотреть на Лори.

Правитель Хель направилась к Лори как раз в тот момент, когда Йотунн крепко схватил Нидхегга и швырнул его.

Массивная змея ударилась о землю достаточно сильно, чтобы расколоть ее… и образовать кратер.

— Тише, ты, — сказала Хелена змее, когда та зашипела и снова медленно двинулась к детям.

Очевидно, от холода огромная рептилия почти потеряла сознание. Её язык медленно щелкал, и он двигался с почти ледяной скоростью. Может быть, он и сопротивлялся, но это еще не было сделано.

— Я же говорила тебе, что это плохая идея, — продолжала Хелена, подходя к Нидхеггу. Она нежно погладила его по носу. — Моя племянница — умное маленькое животное, — сказала она. — Я на ее стороне, — Она цыкнула на Нидхегга. — Итак, мы убьем тебя, или отступишь?

Хотя Лори не была специалистом по рептилиям, но когда он посмотрел на нее и щелкнул своим тонким голубым языком, она была почти уверена, что на лице Нидхегга отразилась ненависть.

Змея прошипела что-то еще, и Хелена улыбнулась.

На взмах рукой Хелены, двухголовый огненный Йотунн, которого Лори видела в Хеле, неуклюже двинулся вперед. При его приближении змея почти светилась. Лори видела, как он снова потеплел.

«И все это напрасно!» — подумала она.

Но затем, вместо того чтобы повернуться лицом к детям, которые обманули ледяного Йотуна, чтобы напасть на него, Нидхегг соскользнул вниз и исчез в трещине в земле, которую открыла Хелена.

— Глупая штука, — пробормотала Хелена, когда он снова исчез под землей. Затем она повернулась и одарила их улыбкой. — Молодец.

Конечно, это все еще оставляло хримтурса сдерживаться.

Лори вытащила лук и, как и прежде, мысленно запросила стрелы, которые могла бы зажечь.

— Мы могли бы зажечь их вон там, — сказал Болдуин, указывая на пылающего Йотунна, который теперь разговаривал сам с собой. Две головы обсуждали, выглядит ли Пустошь, как дом, или дом выглядит, как Пустошь.

— Эй, ты, большой волк, — сказал Болдуин Черепу. — Как насчет того, чтобы ты изменился, а я тебя покатаю? Ты бежишь к огню и…

— А как насчет «нет»? — Череп покачал головой. Он уставился в землю. — Мне просто нужна пара хороших камней…

— Или мы могли бы просто сделать это, — предложила Хелена. Еще одним взмахом руки она послала двуглавого Йотунна к ледяному. — Пойдемте, дорогие, нам нужно закончить с троллями.

Потом она пошла прочь, напевая себе под нос песенку, как делала мама Лори, когда они шли на дневной пикник.

— Твоя тетя очень страшная, — сказал Череп.

— Ты ведь тоже ее родственник, — сказала Лори.

Некогда пугающий Райдер вздрогнул.

Все, что он мог сказать, было потеряно из-за рева, когда позади них двухголовый Йотунн из Хель столкнулся с хримтурсом. Огонь и холод сошлись вместе, и вскоре воздух стал туманным. Он окутывал их, как туман, и совсем мешал видеть. Это было все равно, что стоять в одной из тех парных в спортзале, которые так любила ее мама… жарко и тяжело дышать.

— Назад, — приказала Лори.

— Будьте осторожны в расщелине, — добавил Фин.

Грохот сотряс землю под их ногами, и земля, казалось, снова разверзлась. Это движение заставило их всех упасть на землю. Лори покатилась вниз по крутому склону и резко остановилась, ударившись о камень.

— И что же это было?

— Дитя Тора стоит лицом к лицу со Змеем Мидгарда. — Донесся издалека голос Хелены. — Это не звучит многообещающе.

Больше никто не ответил и даже не заговорил.

Когда Лори поднялась на ноги, она не чувствовала никого из мальчиков рядом с собой. Она произнесла их имена, обхватила себя руками и… обнаружила, что осталась одна у подножия того холма, с которого упала.

Столкновение огня и холода также издавало громкие шипящие звуки снова и снова… что было страшнее, чем обычно, когда они только что столкнулись с гигантской змеей. Через несколько мгновений Лори уже почти ничего не видела в окружающем ее тумане. Несколько раз она спотыкалась, падала на колени и снова вставала.

Несмотря на то, что туман мешал ей видеть, она все еще слышала крики и ворчание. Волны холода и жара нахлынули на нее, и красные вспышки от огня Йотунна осветили туман подобно взрывам.

— Фин! Болдуин! — После неохотной паузы она добавила: — Череп?

Ему никто не ответил. Все, что она слышала, — это звуки борьбы и шипение пара.

Лори осторожно поползла вверх по склону туда, где, как ей казалось, она только что была, надеясь, по крайней мере, добраться до скал, чтобы никто не смог подкрасться сзади. Она прошла около десяти футов, когда почувствовала прикосновение меха к своей руке и вскрикнула от удивления. Волк ткнул ее мордой в руку, а потом ущипнул за рукав и потянул.

— Лучше бы ты был Фином, — пробормотала она, позволив волку вывести себя из небольшого оврага, куда упала, когда земля под ногами содрогнулась.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ: МЭТТ — НЕСПРАВЕДЛИВОЕ ПРЕИМУЩЕСТВО

Змей приземлился. Нет, это не змей. Гигантский Змей — это, конечно, не повод для насмешек, но если держаться подальше от клыкастого конца, то с ним можно справиться. Вот это? Это был дракон размером со школу Мэтта.

Он уже дважды видел змея, извивающегося под землей, и совершенно ясно, что это был не земной змей, так что это не мог быть Змей Мидгарда, верно? Но достаточно было одного пристального взгляда, чтобы понять, что это оправдание не выдерживает никакой критики. У него могла быть голова, крылья и даже передние лапы и когти дракона, но все остальное было чисто змеиным… изумрудно-зеленым на спине с бледно-зеленым животом… и это то, что он видел в земле.

Змееподобный дракон. Способный зарываться в землю или парить в воздухе. Дракон с крыльями, способными разбить его тщедушное тело о камни. Дракон с когтями, способными разорвать его в клочья. Дракон с клыками размером с его предплечье, одна царапина которого заставит смертельный яд мчаться по его венам.

Змей приземлился. Мэтт поднял щит. Он был размером с одну массивную драконью ноздрю.

Это. Было. Не. Честно.

Дракон открыл пасть. Мэтт увидел завитки дыма и слабое красное свечение глубоко в бесконечной черной глотке существа.

Нет. Ни за что. Пожалуйста, пусть это будет не тот дракон, который дышит…

Огонь вырвался из пасти Змея Мидгарда. К счастью, Мэтт уже поднял щит. К несчастью, это было похоже на блокирование гейзера пальцем. Пламя со свистом пронеслось мимо щита и обернулось вокруг его ледяной поверхности, и Мэтт с визгом упал назад.

Змей глубоко вздохнул, готовясь ко второму взрыву. Мэтт нырнул за камень, едва успев сделать это вовремя. А потом он присел на корточки, и у него закружилась голова.

Нечестно. Нечестно. Нечестно.

Эти слова продолжали крутиться у него в голове. Бессмысленно. Здесь не было никакого вопиющего зловонья. Хильдар уже пыталась это сделать. Норны, по-видимому, ничего не могли сделать, чтобы исправить это. Все справедливо в войне и апокалипсисе.

Мэтт глубоко вздохнул. Он поднял Мьелльнир. Затем осторожно выглянул…

Волна пламени охватила скалу. Мэтт рухнул на землю. Он лежал на животе, обдумывая возможные варианты.

Варианты? Какие еще варианты? Меня прижимает к скале огнедышащий дракон длиной в сотню футов.

Ну, нет, это может быть небольшое преувеличение. Дракон был не более ста футов длиной. Может быть, восемьдесят. А вот та часть, что пришпилена за скалой? Мэтт снова поднял голову, но не успел даже поднять глаза, как змей ударил его сверху вниз.

Да, вот эта часть? Абсолютно точно.

Подняв щит, Мэтт снова начал подниматься, чтобы посмотреть, может ли он просто взглянуть, его голова была защищена, и бросить Мьелльнир…

Следующая вспышка огня ударила в щит с такой силой, что он упал навзничь.

Ладно, новый план.

Когда Мэтт поднялся, земля задрожала. На секунду ему показалось, что это он сам дрожит от страха. Но, несмотря на довольно тяжелое положение, дрожал не он один. В смысле, змей…

Мэтт вскарабкался между двумя камнями как раз вовремя, когда змей неуклюже обогнул его первоначальное укрытие. Он остановился, прищурившись и глядя на теперь уже пустое место. Глядя на него, он мог поклясться, что слышал голос Рейны у себя над ухом.

Эм, Мэтт? Ты уже сталкивался с огненными монстрами раньше.

Да, но…

Затем голос его тренера, когда Мэтт однажды запаниковал, выйдя на ринг против парня, который выглядел в два раза больше него.

Это только означает, что ты не можешь рассчитывать сбить его с ног при первом же ударе, Мэтт. Сосредоточьтесь на том, что ты можешь сделать.

Не обращай внимания на размеры дракона. Сосредоточься на текущей проблеме. Огнедышащей части.

Мэтт закрыл глаза и представил себе метель — снег, мокрый снег и штормовой ветер, бьющий по несчастному дракону. Он сосредоточился так сильно, как только мог, и через минуту снежинка упала ему на нос. Усмехнувшись, он открыл глаза, чтобы посмотреть…

Большие, пушистые снежинки, мягко падали с неба.

Не совсем то, что я заказывал.

Тем не менее, воодушевленный быстрым — если не совсем ошеломляющим — ответом, он зажмурился и представил себе самую страшную бурю, какую только мог припомнить. Три года назад. Они были в школе, когда поднялся сильный ветер, и выпало столько снега, что детям пришлось провести там всю ночь.

Пушистый снег продолжал лениво падать вниз.

Никаких проблем, просто продолжай…

Раздался раскат грома. Ветер пронесся мимо, схватил его щит и поднял парня на цыпочки. Он дернул щит вниз и пригнул голову, защищаясь от невероятного порыва ветра, пронесшегося мимо.

Ну, ты же сам просил штормовой ветер.

Правда, но ему действительно нужен был снег, и даже эти бесполезные большие хлопья, казалось, прекратились. Подождите-ка. Нет… Он мог их видеть. Падали куда-то. Только не на него.

Мэтт поднял голову и увидел дракона. Прямо над его головой. Летающего. Преграждающего путь легкому снегопаду. Его бьющиеся крылья вызывали эти порывы, когда челюсти открывались, чтобы…

Он нырнул как раз в тот момент, когда змей выпустил еще один залп пламени.

Он не должен летать на ринге.

Нет, он просто не мог летать очень высоко. Настоящий полет? Это не нарушение правил.

Дракон выстрелил еще одной огненной волной, которая зажгла сухую траву вокруг камней. Мэтт выбежал на открытое место, мчась так быстро, как только мог, изо всех сил стараясь думать, просто думать, думать, думать…

— Мэтт.

Неужели это кто-то зовет его по имени? Он не замедлил шаг, чтобы выяснить.

— Мэтью! — а потом: — Мэтти!

У Мэтта внутри все похолодело. Он знал этот голос. Но этого не могло быть. Сюда никого не пускали, кроме него и дракона.

Никаких правил, Мэтт. Никаких рефери. Не сейчас. Все идет своим чередом.

Дракон ринулся вперед, раскрыв пасть и сверкнув зубами. Мэтт упал на землю и покатился.

— Мэтти! Сюда!

Выйдя из своего падения, он оглянулся. Его дед стоял на одном из камней и отчаянно махал рукой. Мэтт бросил один взгляд, вскочил на ноги… и побежал в другую сторону.

Дедушка? Здесь? Во время боя?

Неужели он действительно думает, что у Мэтта есть шанс против настоящего Змея Мидгарда? Что исход не гарантирован, и дракону нужна помощь, чтобы победить маленького смертного ребенка?

— Мэтт! Сюда! Я пытаюсь тебе помочь!

Мэтт повернулся и пристально посмотрел на дедушку.

— Мне очень жаль! — завопил дедушка. — Я совершил ошибку, но теперь я здесь ради тебя.

Из всего, через что прошел Мэтт, ничто не было хуже, чем услышать эти слова. Пока его разум кружился, уверенность была разрушена, он не мог даже думать о стратегии против монстра, кружащего над ним, но у него все еще была надежда. Безумная и совершенно беспочвенная надежда, но все же надежда. Я могу это сделать. Так или иначе, я могу это сделать. Потом он услышал эти слова, и что-то внутри него треснуло, и ему потребовалось все силы, чтобы не упасть на землю, не опустить голову и не заплакать.

Ты сделал это со мной. И этого недостаточно, чтобы хотеть моей смерти. Ты должен помочь мне умереть, охотясь за единственным проблеском внутри меня, который все еще надеется, за маленьким ребенком, который любил своего дедушку и не может поверить, что ты отправил его умирать.

Мэтт не упал на землю. Даже не заплакал. Он не переставал бежать. Но все же ответил. Ответ, который его дед никогда бы не подумал услышать из его уст. Совершенно неповторимый ответ. Но в тот момент это было единственное, что мог дать Мэтт.

Мэтт бросился к другому выступу скалы. Укрылся как раз в тот момент, когда огненный язык скользнул по камню и опалил ногу. Джинсы вспыхнули. Парень начал падать, чтобы потушить пламя, но змей ударил его еще одним ударом, и Мэтт едва успел поднять щит. Тот снова превратился в лед, защищая, но Мэтт уже падал на землю, и теперь его колено подогнулось, и он упал, а потом снова упал…

Чья-то рука схватила его. Он поднял Мьелльнир вверх, но его траектория была неправильной, и к тому времени, когда он бросился, дед схватил его за рубашку, а Мэтт не смог дотянуться до него, так как его тащили по земле.

Мэтт извивался и боролся, а потом вспомнил о своем другом Молоте. Он протянул руку, чтобы запустить его, но дед уже бросил его в щель между камнями. Мэтт ударился о землю и вскарабкался наверх, но тут же ударился головой о камень.

Что-то вроде пещеры. Вот где он был. Странное скальное образование, похожее на пещеру. Мэтт рванулся было к выходу, но тут же остановился.

Он был в безопасности. Сверху и с трех сторон он был защищен скалой. Четвертая сторона была открыта, но разбросанные поблизости большие камни означали, что дракон не сможет добраться до него. Зверь был, возможно, по иронии судьбы, слишком велик.

Я в безопасности.

Нет, ты в ловушке.

Правда. Он был зажат внутри, единственный выход, ведущий к дракону, но хотя его дед, несомненно, хотел заманить его в ловушку, он неосторожно дал Мэтту место, чтобы перевести дыхание и подумать.

Земля глухо стукнула, когда дракон приземлился.

— Тебя здесь вообще не должно быть! — прогремел дедушка, обращаясь к чудовищу. — Это не твоя битва.

Дракон зашипел и забил крыльями, барабаня по воздуху.

— Есть еще один избранный, — сказал дедушка. — Она ждет за пределами ринга. Настоящий чемпион. Змей из твоего рода. Ты должен отступить и позволить ей занять твое место.

Рычание. Затем раздался крик боли деда, и Мэтт рванулся вперед, но вовремя спохватился.

Это просто трюк. Даже если это не так, он просто пытается играть по правилам и позволить одному из членов семьи Астрид занять ее место.

— Убирайся, змей! — закричал дед. — Или если ты займешь место своего чемпиона, я займу моего. Норны разрешили мне выйти на поле, потому что ты нарушил правила. Если ты не отступишь, мне будет позволено остаться.

Мэтт выскочил из своего укрытия с криком:

— Нет! — Он вскарабкался на скалы и увидел дедушку у ног дракона.

— Все в порядке, Мэтт, — крикнул в ответ дедушка. — Я могу это сделать. Дай мне Мьелльнир, и я буду сражаться со змеем за тебя.

Мэтт едва не расхохотался.

— Дать тебе Мьелльнир?

— Мне разрешили войти при условии, что я безоружен, если не считать моего амулета. Но я могу владеть молотом Тора. Дай его мне, и я сделаю это за тебя.

— Ты действительно думаешь, что я в это поверю? Ты же не собираешься использовать Мьелльнир для борьбы с драконом. Ты собираешься забрать его у меня, так что я гарантированно проиграю. Ты думаешь, что у меня есть шанс выжить, победить.

— Да, это так. Ты доказал, что я был неправ, что это не должно заканчиваться так, как говорит миф. Ты вернул Бальдра из мертвых. Ты привлек Астрид на свою сторону. Исход борьбы может измениться. Теперь я это понимаю, и я здесь, чтобы помочь тебе.

— Я тебе не верю. — Мэтт поднял щит. — Я чемпион Тора. Змей, я тот, с кем ты будешь драться. Единственный, с кем ты будешь сражаться.

— Мэтт, нет!

Дракон взмыл в небо так высоко, как только мог, не задев барьер. А потом он набросился на Мэтта. Парень швырнул Мьелльнир и нырнул обратно в каменное укрытие. Раздался рев боли, когда Мьелльнир ударил. Молот снова оказался у него в руке.

Укрытие Мэтта потемнело, когда над ним завис дракон. Огонь охватил скалы. Мэтт отпрянул назад так сильно, как только мог, закрыв лицо щитом. С него градом катился пот.

Затем зверь издал еще один крик ярости и боли.

— Да! — закричал дед. — Сюда! Если ты нарушишь правила, то мы оба их нарушим. Сегодня тебе предстоит сразиться с двумя потомками Тора, змей. Прийти и…

Это был вопль деда. Мэтт выбежал и увидел, как тот лежит на земле. У него не было щита. Никакого молота. Только сила его молота Тора, и этого было недостаточно. Мэтт увидел его лежащим там, сбитым с ног драконом, и ему было все равно, на его стороне дед или нет. Это все еще был его дед.

Мэтт швырнул Мьелльнир. Тот отскочил от бока змеи, и если существо и почувствовало его, то не подало никакого знака, просто зависло там, пристально глядя на свою цель. Все внимание было приковано к дедушке.

Дракон разинул пасть. Мэтт предостерегающе крикнул. Зверь выпустил волну огня, но его дед сумел откатиться в сторону и спрятаться за укрытием.

Мэтт взобрался на самую высокую скалу. Он поднял глаза к небу и воззвал к силе Тора. Истинной силе. Не лед, снег и ветер, а дождь, гром и молния. Сила бога бури. Он бросил все, что у него было, на призыв этой силы, на веру в то, что у него есть эта сила. И вот небеса разверзлись, и дождь хлынул потоками.

Дракон упал на землю, словно его толкнула вниз гигантская невидимая рука. Он издал громкий рев. А потом он затопал в сторону Мэтта. Парень бросил Мьелльнир, ударив дракона по морде, и тот издал еще один рев. Затем он перевел дыхание, его грудь вздулась, и Мэтт услышал, как дед зовет его, слова заглушал проливной дождь.

Челюсти дракона вытянулись так широко, как только могли. Огонь вспыхнул в горле, заполнил рот, вырвался наружу и… исчез.

Дракон стоял там, словно в замешательстве, из его пасти вырывался огненный пузырь, но дальше он не двигался. Мэтт замахнулся Мьелльниром. Молот выстрелил, и зверь прыгнул. Он прыгнул с грацией кошки, и молот пролетел мимо него, не причинив никакого вреда. Мэтт спрыгнул со скалы в свое укрытие.

В пещере стало темно. Ветер хлестал дождем, когда дракон завис над скалой. Затем гигантские когти потянулись вниз, словно собираясь приземлиться. Эти когти, каждый длиной с предплечье Мэтта, обернулись вокруг верхней скалы, Мэтт отполз подальше, вне досягаемости. Но они не стали на него нападать. Они ухватились за камень, дернули его, и камень исчез над ним.

Мэтт выбежал из своего разрушенного укрытия. Он поднял голову и увидел парящего там дракона, зажавшего в когтях массивный камень. Тот пролетел прямо над ним, и эти когти начали раскрываться.

— Мэтт! — закричал дедушка.

Мэтт даже не пошевелился. Он приготовил Мьелльнир. Зверь уронил камень. Его дед закричал, ужасный, грубый крик.

Но Мэтт уже запускал Мьелльнир и силу своего амулета, один за другим. Мьелльнир ударился о камень и разнес его на сотни осколков. Сила Молота ударила по этим осколкам и швырнула их в брюхо дракона. И Мэтт убрался с дороги прежде, чем гравитация взяла верх и обрушила этот дождь камней на его голову.

Когда дракон взвизгнул от боли, Мэтт бросился к дедушке, сбив его с дороги, и каменный дождь безвредно обрушился на них. Затем Мэтт снова повернулся к дракону и увидел разрывы в его брюхе, куда вонзились несколько острых камней. Его крылья хлопали, превращая дождь в град, словно пули. Однако Мэтт не остановил бурю. Как бы сильно дождь ни ранил Мэтта, он ранил зверя не меньше… и погасил его пламя.

Мэтт снова бросил Мьелльнир. На этот раз он целился в глаз дракона, но зверь был слишком разъярен, чтобы заметить его приближение. Ударил молот. Дракон взревел, звук разбился, как волны, руки Мэтта взлетели к ушам, и он чуть не пропустил Мьелльнир, когда тот вернулся назад. Он поймал его и снова метнул в тот же глаз, но дракон увидел его и неуклюже улетел, стараясь удержаться на лапах под проливным дождем, как будто наполовину ослеп.

Руки схватили Мэтта. Он повернулся, чтобы посмотреть на деда.

— Мы можем… — начал дедушка.

— Нет, — ответил Мэтт. — Нет никакого мы.

При этих словах лицо деда сморщилось, но в его глазах не было потрясения, только горе и понимание.

— Если ты всерьез хочешь сразиться со змеем, то сделай это, — сказал Мэтт. — Я сделаю то же самое. Только не вместе. Я тебе не доверяю. И не жди от меня этого.

— Я был неправ. Я…

— Нет. — Мэтт отступил назад, качая головой. — Если ты собираешься сражаться, то сражайся. Все остальное — это отвлекающий маневр. И, вероятно, это была ложь.

— Я… — глаза деда широко раскрылись. — Мэтт!

Мэтт услышал дракона первым. Он услышал громкий стук его крыльев. Впрочем, он был готов. Ничто из того, что говорил дед, не могло отвлечь его, и он прислушивался к этому звуку. Он развернулся и бросил Мьелльнир. Тот врезался в боковую часть черепа дракона с треском, похожим на раскат грома. Дракон закричал и поднялся, быстро и сильно хлопая крыльями. А потом он нырнул.

Мэтт тоже нырнул. Он подделал дракона, начав с одной стороны, затем повернулся и нырнул в другую, перекатившись за камень.

Он услышал чей-то крик. Но только не дракона. Деда. Мэтт вскочил на ноги и, обернувшись, увидел деда, попавшего в гигантские когти чудовища. Мэтт выбежал из-за скалы.

— Нет! — он кричал так громко, что у него болело горло. — Он вовсе не чемпион. Да, это я! Я тот, кто тебе нужен…

Змей бросил добычу на землю. Швырнул его на камни внизу.

Мэтт закричал. Он бросился на зверя и выпустил Мьелльнир. Тот с треском ударился о гигантскую морду. Дракон отпрянул назад. Внезапное движение вывело его из равновесия, и зверь с глухим стуком рухнул на землю. Мэтт бросился к деду, который лежал на камнях и стонал.

Мэтт схватил дедушку и понес его к выступу скалы. Он положил его между двумя камнями, прислушиваясь к отдаленным ударам дракона.

Как только Мэтт положил его на землю, дедушка отключился. Он попытался поднять голову, но не смог.

— Просто подожди здесь, — сказал Мэтт. — Я положу этому конец.

— Я все понимаю. — Губы деда изогнулись в болезненной улыбке, а голубые глаза загорелись гордостью. — Я знаю, что так и будет. Ты можешь выиграть, Мэтт. Ты выиграешь. Теперь я это понимаю, и мне очень жаль…

— Тссс. Не разговаривай. Я сейчас вернусь.

Он попытался уйти, но дед поймал его за руку.

— Я совершил ошибку. Я думал, что делаю то, что лучше для нашего народа. Спасая их. И да, это означало отпустить тебя, но это был не мой выбор… ты был избранным чемпионом, и я не видел никакого способа спасти тебя. Я сказал себе, что ты отправишься в Валгаллу и займешь свое место рядом с самим Тором, и тебе будет лучше там, а не здесь после Рагнарёка, сражаясь за выживание вместе со всеми нами. Я смирился с нашей и твоей судьбой, потому что считал ее неизбежной. Но я ошибался. Теперь я знаю, почему выбрали именно тебя, Мэтт. У тебя есть сила Тора и храбрость Тора, но это еще не все. Ты выиграешь ее, потому что у тебя сердце Тора. Я так, так горжусь тобой и так, так сожалею обо всем.

Какое-то мгновение Мэтт не мог пошевелиться. Это было все, что он хотел услышать, все, что он мечтал услышать, все, что он говорил себе, что он был дураком, когда воображал. Что бы ни случилось со Змеем Мидгарда, это была настоящая победа Мэтта. Это была его настоящая награда, и он сидел на корточках с открытым ртом, не в силах выдавить из себя то, что хотел сказать.

— Иди, — сказал дедушка. — Ты не можешь повернуться к нему спиной.

Мэтт кивнул. Он наклонился, чтобы обнять дедушку.

— Я действительно заставлю тебя гордиться мной, — сказал он. Затем отстранился, готовый сделать именно это — убить дракона. Но когда он отодвинулся, голова дедушки поникла, его голубые глаза открылись, дыхание остановилось.

— Нет, — прошептал Мэтт. — Нет!

Позади него взревел дракон.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ: МЭТТ — СУДЬБА

Дедушка был мертв.

Мертв.

Мэтт вскочил на ноги. Он едва видел дракона сквозь дождь и сквозь ярость. Он бросился на него и запустил Мьелльнир и пустил в ход свою силу Молота, но оба промахнулись, Мьелльнир летел хаотично, Молот шипел. Даже дождь, казалось, замедлился, накатывая порывами, словно катаясь на американских горках его эмоций — ярости, горя, страха и смятения.

Новый прилив гнева, и он снова швырнул Мьелльнир. Дракон легко уклонился и полетел на него, заставив Мэтта карабкаться, чтобы спрятаться за скалой, когда пламя вырвалось наружу. Огонь потух, но теперь уже медленнее, искры все еще сыпались на лицо и руки Мэтта.

Мьелльнир вернулся, и Мэтт приготовился бросить его снова. Затем он остановился. Он услышал слова Хильдар — с гневом приходит ярость, а с яростью приходит слабость — и повторил свои последние движения. Они были неуклюжими и слепыми.

— Да, она права. Я мог бы чувствовать себя лучше, швыряя этот молот в убийцу деда, но что я делаю, кроме того, что утомляю себя? И даю дракону время прийти в себя?

А что еще она сказала? Самый лучший воин — преданный и страстный, но с ясной головой. Речь шла не о мести или победе. Речь шла о чести.

Честь. Прекрасное слово. Но действительно ли речь шла о чести? Нет. Борьба за честь — это борьба за защиту некоего туманного идеала. Ставки здесь вовсе не были туманными. Мэтт снова вспомнил кошмар, который послала ему мара, и вздрогнул, будто его снова бросили в эту ледяную пустошь. Он вспомнил пропасть, голоса, крики, людей, застрявших во льдах, падающих в Хель, и все это из-за того, что он провалил эту битву.

Честь — прекрасное слово, но это была битва за жизнь. Если он проиграет..? Он взглянул на звезды, на колесницу Тора, да, но в основном на звезды позади нее, миллиарды звезд, миллиарды жизней.

Мэтт поднял Мьелльнир. Он снова посмотрел в небо и сосредоточился, с ясной головой, как сказала Хильдар. Простой и чистый фокус. Он должен был знать, чего хочет, а потом сделать так, чтобы это произошло.

Поднялся ветер, и это мог быть дракон, бьющий крыльями, но Мэтт не поверил бы в это. Он бы этого не принял. Впервые в жизни он не будет сомневаться и осуждать свои способности и силы. Этот ветер принадлежал ему. Он взял себя в руки. Все принадлежало ему.

Брызжущий дождь начал падать прямо и верно. Затем ветер подхватил его, обдувая, как ледяные пули, и Мэтт вспомнил о том, что было раньше, когда бьющиеся крылья дракона, казалось, превращали дождь в град, и это то, о чем он просил. Нет, именно этого он и требовал.

И он упал. Сначала медленный, слякотный дождь, который промочил его до костей. Затем дождь усилился, и он поднял щит над головой, выходя из укрытия. Град падал, как мячи для гольфа, ударяясь о его деревянный щит, звук был оглушительным, но Мэтт продолжал идти. Он вышел прямо на середину открытого участка земли. Дракон летел прямо над ним. Он не слышал его, но его очертания отбрасывали тень, перекрывая тот слабый свет, который пропускала буря.

Затем он увидел зверя, который нырял прямо на него, вытянув когти. Он развернулся в сторону и запустил Мьелльнир. Тот попал в одну из зияющих ран на груди дракона, и дракон издал рев, который разнесся над грохочущим градом.

Мэтт схватил молот. Зверь снова нырнул. Мэтт развернулся… и заскользил по покрытой мокрым снегом земле. Одна нога метнулась влево, другая вправо, и он начал падать. Дракон издал пронзительный крик торжества. Гигантские когти обвились вокруг Мэтта. Его щит упал. Он отчаянно отбивался, бешено размахивая молот, но когти сомкнулись, и дракон поднял его в воздух.

Мэтт повернулся и посмотрел вверх, но увидел только темноту. Небо бесконечной ночи. Он знал, что это совсем не то, что видел… это было брюхо дракона, загораживающее все остальное… но в своем сознании он видел это кошмарное небо, каждую потухшую звезду, и он подумал ясное, спокойное, обдуманное «нет».

Я не позволю этим звездам погаснуть.

Он опустил Мьелльнир, проверяя вес, словно это была бейсбольная бита. Затем замахнулся им на тонкую, похожую на птичью ногу дракона. Зверь завизжал. Он ударил его снова, в то же самое место, и когти раскрылись.

Мэтт упал. Он даже не посмотрел вниз, чтобы понять, как высоко забрался. Даже не позволил себе посмотреть. Закрыл глаза и сосредоточился на ветре, порыв которого поднял его, замедляя падение. Он все еще ударился достаточно сильно, чтобы задохнуться от боли, когда его колени поняли на себя удар. Но приземлился на ноги.

Он увидел щит и оставил его там, где он лежал. Теперь град падал вниз, как мягкие мячи, и с каждым ударом он чувствовал будущий синяк и думал: «Значит, у меня будут синяки. Я доживу до того, чтобы увидеть эти синяки, и это все, что имеет значение».

Дракон приземлился. Град был слишком сильным, покрывая его спину ледяным мокрым снегом. Он приземлился прямо перед парнем и встретился с ним взглядом, один его глаз был полузакрыт, морда разбита сбоку, боль и ярость пылали в его здоровом глазу. Он посмотрел на Мэтта, стоявшего там, и издал звук, глубокий рокочущий звук, и это не было рычанием или рыком. Это был просто смех.

Дракон посмотрел на него сверху вниз — смертный мальчик, не больше его головы, держащий в руках хилый молот, этот мальчик, стоящий на открытом месте, вдали от любого укрытия. И он засмеялся.

Затем он зарычал, раскрывая пасть так широко, как только мог, сверкнув гигантскими клыками… и Мэтт швырнул Мьелльнир. Он бросил его прямо в глотку зверя.

Дракон резко остановился, его поврежденный глаз расширился. Потом он начал задыхаться. Мэтт отступил назад, посмотрел на небо и остановил град.

Голова дракона дико раскачивалась, челюсти все еще были широко раскрыты. Мэтт отпрыгнул назад и снова заскользил по льду. Когда он повернулся, чтобы поймать равновесие, клыки змея впились в его джинсы. Когда Мэтт почувствовал, что ткань разорвалась, его мысли вернулись к фреске в зале Блэквелла — Тор против Змея Мидгарда при Рагнарёке. Бог побеждает зверя только, когда отворачивается и заставляет его, с предсмертным дыханием, укусить самого себя своими отравленными клыками, убив.

Мэтт отскочил в сторону, его мозг кричал: «Нет!» Но змей только порвал его джинсы. Он снова обрушился на него, все еще задыхаясь, все еще умирая, но сражаясь изо всех сил.

Мэтт посмотрел на небо, на звезды и обратился с последним требованием к Богу бури и грома. В ответ разверзлись небеса. Одна совершенная молния выстрелила вниз, поразив дракона. Он загорелся, вспыхнув красным на фоне темноты. Гигантское тело содрогнулось. А потом он упал.

Змей упал на землю, разбрызгивая грязь и воду. Он продолжал биться в конвульсиях, сама земля под ним дрожала. Мэтт напрягся, держа молот наготове. Но затем, в последний раз содрогнувшись, зверь затих. Из его клыков капал яд, а из горла вырывался клуб дыма. Затем Мьелльнир метнулся обратно и ударил парня по руке.

Мэтт посмотрел на молот, с которого капала жидкость.

— Змеиная слюна, — сказал он. — Отлично.

Затем он рассмеялся, запрокинул голову назад и рассмеялся.

Было мгновение, когда он держал Мьелльнир над мертвым Змеем Мидгарда, и все, о чем он мог думать, это о том, что победил. Он победил змея. Он бросил вызов этому мифу.

А потом он вспомнил остальных и их драки. Когда к нему подкрался страх, он вспомнил кое-что еще. Его дедушка. Лежит мертвый в скалах.

Мэтт стиснул ладонь вокруг Мьелльнира, и последние следы этого победного смеха замерли у него в горле. Он поднял щит и направился к телу дедушки. Как только его нога коснулась земли, ее пронзила жгучая боль. Он посмотрел вниз и увидел штанину, которую разорвал змей. Из-под нее по ноге стекала кровь. Кровь и яд, выжигающие след вплоть до его кроссовки.

— Нет, — прошептал он, упал на одно колено, выронив щит и молот. Он разорвал ткань. Вот оно, наконец. Единственная колотая рана, вздувшаяся сейчас, когда яд пробирался через его тело.

Неужели ты думал, что сможешь обмануть судьбу, Мэтти? Неужели?

На него нахлынуло изнеможение. Он сильно моргнул и почувствовал, что падает. Он попытался удержаться на ногах, но темнота уже сгустилась, и он мог поклясться, что слышит смех змея.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ: ФИН — ПОСЛЕ БОЯ

Худшие из монстров были сдержаны, и тетя Хелена координировала действия отставших с почти веселой эффективностью. Фин, однако, все еще чувствовал, как по всему его телу извиваются затяжные нити страха. Он только что видел, как Лори скатилась с холма и повисла в опасной близости от этой дыры в земле. Он предпочел бы встретиться лицом к лицу с большим количеством монстров, чем что-либо подобное этому моменту когда-либо еще.

Он решил держать ее рядом с собой всеми возможными способами, пока уводил Лори от ущелий, которые вели вниз в Хель. Честно говоря, Фин был готов ударить ее по голове и отправить домой, понравится ей это или нет… и он уже знал, что ее ответ будет большим «нет». К несчастью, именно она обладала способностью открывать порталы, так что ему оставалось только держать ее за руку, чтобы она снова не упала навстречу своей судьбе.

Быть рядом с ней сейчас, когда она вела себя… ну, как он, было почти страшнее, чем смотреть, как ее преследует огромная змея со стрелами в морде. Если они переживут конец света, он собирался поручить кому-нибудь из своей стаи охранять ее двадцать четыре часа в сутки. Все это приключение превратило его ранее избегавшую неприятностей кузину в девичью версию его самого. Это было нехорошо. Нисколько.

— Она могла бы возглавить стаю, — сказал Череп с благоговейным трепетом. — А ты уверен, что она не волчица?

— Вообще-то я рыба, — вмешалась Лори.

— Рыба? — переспросил Череп с отвисшей челюстью.

Фин пожал плечами:

— Чувак, наша семья странная во многих отношениях, и тебя удивляет именно рыба?

— Лосось, — уточнила Лори.

— О. — Череп пристально посмотрел на нее и покачал головой.

Фин сердито глянул на него. Достаточно было того, что Оуэн смотрел на нее с благоговейным трепетом; он не собирался терпеть, чтобы кто-то из волков тоже смотрел на нее так. Семья оберегала семью от опасности. Череп и Оуэн оба были опасны… особенно теперь, когда Лори, казалось, наслаждалась битвами и приключениями. Не было никакого способа, чтобы эти двое не оказались в опасности. У Оуэна была целая орда бойцов; Череп был вожаком стаи.

Фин притянул Лори поближе к себе. Идея стукнуть ее по голове и посадить в крепость с каждой минутой становилось все заманчивее.

Оставшиеся небольшие бои постепенно затихали. Большинство монстров находили дорогу к тете Хелене, которая выглядела как дирижер оркестра, направляющий их всех в ту дыру в земле, которая приведет их в ее владения. Она бродила по скалам и расщелинам, и впервые ее лицо казалось почти живым. Правительница Хель выглядела странно счастливой.

— Она такая же героиня, как и все остальные, — пробормотала Лори, поймав взгляд Фин.

Хелена подняла глаза и безошибочно нашла их.

— Я жду ваших визитов, дети. Я даже избавлю вас от этого путешествия в следующий раз, поскольку вы доказали, что можете успешно завершить его.

Фин изумленно уставился на нее.

— Это была проверка?! — полувопросительно сказала Лори.

— Конечно, — согласилась Хелена с улыбкой, которую Фин часто видел на своем лице. Они действительно были родственниками. Было что-то странное и немного пугающее в осознании того, что это бессмертное существо действительно было частью его семьи. Она кивнула ему и вернулась к загону монстров в Хель, где, как она выразилась, «им будет удобнее».

— Спасибо, — сказала Лори их тете.

Хелена внезапно погрустнела и добавила:

— Отцу бы это понравилось.

Фин не знал, что на это ответить. Локи, их давно умерший предок, был для них всего лишь именем и историей, но для Хелены он был личностью, родителем, кем-то реальным. Прежде чем он сообразил, что сказать, Хелена отвернулась и ушла.

— Нам нужно добраться до Мэтта, — сказала Фин. — Волки помогают… тете Хелене. — Он сделал короткую паузу, вновь почувствовав себя комфортно, называя ее своей тетей.

— Пошли, — сказала Лори.

Фин был готов забраться в постель и проспать там несколько дней. Но прежде всего им нужно было проверить, как там Торсен. Он явно победил дракона, но в мифах умер из-за этой битвы.

Словно прочитав его мысли, Лори сказала:

— Он должен быть жив.

Фин только и смог, что кивнуть. Он не был так оптимистичен, как она.

МЭТТ

— Мэтт? Мэтт?

Кто-то тряс его за плечо. Он открыл глаза и увидел…

Солнечный свет.

Кошка прыгнула ему на грудь и уставилась сверху вниз. Затем чье-то лицо заслонило солнце. Рейна ухмылялась.

— Эй, чемпион, ты еще не выспался? Уверена, что твоя борьба отняла у тебя гораздо больше сил, чем моя, но думаю, что ты уже достаточно отдохнул.

Мэтт поднял голову. Рей стоял позади Рейны. По другую сторону от него соскакивала с лошади Хильдар.

— Ты убил змея, — сказала Хильдар.

— Дракона, — прохрипел Мэтт. — Это был дракон.

— Ну, конечно, — сказала Рейна.

Она снова улыбнулась, огромная, яркая, как солнце, и он мгновение смотрел на нее, прежде чем оттолкнуться, моргая. Он лежал на поле боя, а Змей Мидгарда лежал кучей в двадцати футах от него. Пасть зверя была открыта, клыки торчали наружу. Увидев эти клыки, Мэтт задрал штанину. Отметина все еще была там, красная и распухшая, но больше ничего.

— Ты упал в реку, — объяснила Хильдар.

— Реку?

— В Хель.

— Хм, конечно, но…

— Там ты проглотил яд. Ты помнишь, что я сказала, когда ты мне это рассказал?

Он изо всех сил пытался вспомнить.

— Ты же сама сказала, что так и должно быть. Значит, он сделал мне прививку?

Она нахмурилась, услышав незнакомое слово.

— Яд, который я проглотил, сделал меня более терпимым к этому, — сказал он.

— Да. Все было так, как и должно быть.

Он моргнул еще сильнее и тут же понял, что там были и другие… Лори и Фин, а также Болдуин и Оуэн. Позади них стояли Тангриснир и Тангньостр.

— Все… в порядке? — сказал он.

Лори улыбнулась:

— Похоже, что так.

— Мы это сделали.

Лори крепко обняла его. Она была грязной и пахла мокрой собакой и дымом, но она была жива.

— Да, видимо мы победили.

— Так что же случилось? — спросил Мэтт. — Как же вы, ребята…

— Позже, — вмешалась Хильдар. — Сейчас пойдемте. Другие ждут.

ЛОРИ

Было миллион двенадцать вещей, о которых им всем придется поговорить. Некоторые из них были просто рассказами о драках, через которые они прошли, но некоторые были вопросами. Они могли поговорить позже. Прямо сейчас, ну… прямо сейчас, они могли бы пойти домой. Они все выжили. Они остановили конец света и фактически пережили его.

— Ты в порядке? — спросила она Мэтта.

Он кивнул.

— А ты?

— Мы живы, и Фин не предатель. — Лори стукнула его по плечу так же, как Фина.

Мэтт слегка улыбнулся ей.

— Мы это сделали.

— Ну, конечно, — согласился Фин. — Никогда не сомневайся.

Лори закатила глаза, а Мэтт покачал головой. Было приятно вернуться к нормальной жизни… или как можно ближе к нормальной, окруженной Валькириями, волшебными козами и потомками мертвых богов.

— Мы готовы идти домой? — спросила она.

Тут заговорила Хильдар:

— Я провожу дочь Фрейи домой.

— И моего брата, — вставила Рейна.

— Позже, — сказал Болдуин. Он посмотрел на Оуэна и спросил: — Можно мне поехать с вами, ребята?

Оуэн кивнул и неуверенно произнес:

— Угроза миновала, так что тебе не нужно этого делать…

— Друзья, чувак. Мы ведь теперь друзья, верно?

Услышав это, Оуэн выглядел немного ошеломленным.

— Полагаю, что так оно и есть.

Лори улыбнулась мальчикам. Почему-то с монстрами было легче, чем с обычными вещами.

— Мы все друзья, — сказала она им, и по ее голосу было ясно, что это приказ. — И мы будем поддерживать с вами связь, верно?

Фин обнял ее одной рукой.

— Как тебе будет угодно, Лори.

— Похоже, она стала еще страшнее, — сказал Болдуин почти шепотом.

— Мне это нравится, — тихо сказал Оуэн, заработав предостерегающие взгляды Мэтта и Фин.

— Я жду электронную почту! — сказала им всем Лори, а потом открыла портал в Блэквелл и сказала двум своим псевдобратьям: — Пойдем домой.

МЭТТ

Мэтт шагнул в портал. Там стоял его дядя, держа в руках бутылку воды и бутерброд.

— Алан настоял, чтобы я принес вот это, — сказал дядя Пит, протягивая их ему.

Мэтт рассмеялся. Он откупорил бутылку с водой и сделал большой глоток, прежде чем сказать:

— Где он?

— Дома. Эта следующая часть только для семьи.

— Он — член нашей семьи.

Дядя Пит улыбнулся.

— Спасибо. Но только в следующий раз. Ешь бутерброд и пойдем. Нам не нужна для этого аудитория.

Мэтт попрощался с Лори и Фином. Временное прощание. Это не было похоже на выездной матч чемпионата, где ты говоришь, что будешь поддерживать связь и никогда не будешь этого делать. Они бы так и делали. Всегда. Об этом не могло быть и речи.

После прощания Мэтт пошел вместе с дядей. К нему кто-то подбежал. На долю секунды Мэтт замер, его пальцы сомкнулись вокруг Мьелльнира. Затем он посмотрел на небо. Залитое солнцем небо. Больше никаких сражений. Больше никаких врагов. И тут он увидел, кто идет — рыжеволосый подросток с широкой улыбкой.

— Привет, малыш, — сказал Джош, подбегая к нему. — Так это ты сделал, да?

Мэтт не успел ответить, как руки Джоша схватили его, подняв в объятиях так внезапно, что Мэтт выронил Мьелльнир. Прямо на ногу Джошу.

— Ой! — сказал Джош, отпуская Мэтта и отпрыгивая в сторону, держа его за ногу. — Большой молоток. Тяжелый.

Джейк, посмеиваясь, подошел поближе.

— Дурачок. — Он протянул руку к Мьелльниру. Его пальцы обхватили торчащую вверх ручку. Ему пришлось напрячься, чтобы поднять его с земли, и сухожилия на шее напряглись, когда он вернул его обратно. Мэтт легко взял его, и Джейк улыбнулся. — И это доказывает, кому он принадлежит, не так ли? — Он протянул руку и похлопал Мэтта по спине, наклоняясь вперед, чтобы его пальцы не попали в зону действия молота.

— Мэтт?

Другой голос. Мягкий, задыхающийся от слез. Мэтт поднял глаза и увидел свою мать. Ее глаза были красными, и она выглядела так, словно не спала целую неделю. Увидев его, она остановилась и покачнулась, словно не была уверена, что это действительно он.

— Привет, мам.

Тогда она побежала вперед, подбежала и обняла его.

— Следи за молотом, — сказал Джейк. А мама только крепче обняла Мэтта и сказала: — Мне все равно. Мне вообще все равно.

Мэтт почувствовал чью-то руку на своем плече. Он оглянулся и увидел отца. Мать отпустила его, и отец крепко обнял сына. Затем он отстранился и сказал:

— Ты сделал это, Мэтт.

Мэтт молча кивнул.

— Ты сделал это, — снова сказал отец. — Мы знали, что ты это сделаешь, и если ты хоть на секунду усомнишься в этом, то нам придется кое над чем поработать. — Еще одно объятие. — А теперь давай отвезем тебя домой.

ЛОРИ

Лори вошла в портал последней, как ей и полагалось. На мгновение она испугалась, что портал не откроется, что ее божественные дары исчезнут вместе с монстрами. Она боялась, что ее мама придет в ярость, что Фин будет отвергнут, что семья Мэтта не захочет видеть его дома, но когда она огляделась вокруг, ее страхи исчезли.

Отец крепко обнимал Фина, а мать и Джорди уже обнимали ее так крепко, что ей казалось, что она вот-вот поморщится от боли. Конечно, это означало бы признать, что она была немного избита.

— Вы сделали это, — сказал папа, притягивая Фина к себе так, что они оказались в гигантских объятиях Брекке. — Я так горжусь вами обоими!

— Как же вы остановили конец света? — спросил Джорди.

Лори и Фин обменялись взглядами.

— Там было сражение. Мы победили, — помолчав, предложила Фин. Он делал свою обычную Фин-смягчает-детали вещь, которую всегда делал рядом с ее мамой.

Никто не проронил ни слова, и Лори поняла, что они с Фином оба слегка побитые и кровоточащие в нескольких местах.

— С нами все в порядке, — выпалила она, увидев, как мама перечисляет ее травмы. — Там была тетя Хелена. Мы не смогли бы сделать это без нее, без Райдеров и других потомков. Мэтт боролся со змеем. О, и Валькирии, и некоторые из их потомков были с ним.

— Да, без посторонней помощи я не знаю, что бы мы делали, когда Йотунн… я имею в виду… — Фин посмотрел на Лори и судорожно сглотнул.

Лори потянулась и сжала руку Фина, молча говоря ему, что она не против его промаха.

— Там было несколько монстров, но мы победили. Мир в безопасности, и мы дома. Мы не пострадали, просто немного поцарапались.

Ее родители по-прежнему молчали. Это было странное, напряженное молчание, и ее мама выглядела так, словно вот-вот заплачет. Потом Джорди спросил:

— А кто такая тетя Хелена?

— Хм, дочь Локи. Она правит Хель, хм, загробным миром, — тихо сказала Лори.

— О. — Ее мама моргнула. — Верно… то есть действительно его дочь? Как ты вообще… я хочу знать?

— Скорее всего, нет, — ответил Фин.

Лори улыбнулась маме и добавила:

— Мы сделали это, мама. Теперь все в порядке.

— И я так горжусь вами, — сказала ее мать. — Обоими.

— Пойдем домой, — добавил папа.

Хотя Лори знала, что он имеет в виду их всех, Фин, очевидно, не понимал этого.

— Тогда увидимся позже, — тихо сказал он.

— И ты тоже, Фин, — сказала мама. — Вам обоим не помешает поесть, принять душ и хорошенько выспаться.

— Сначала принять душ. Вы оба воняете, — вставил Джорди.

Фин уставилась на них, удивленный тем, что мама и брат Лори тоже были рады его видеть. Никто, кроме Лори, никогда не гордился им до Рагнарёка. Он уставился на них, наполовину ожидая смеха над своим легковерием, когда поверил им. Однако они не смеялись. Они улыбнулись ему.

ЭПИЛОГ

Мэтт лежал в постели, уставившись в потолок и прислушиваясь к реву будильника. Его дверь открылась. Джейк просунул голову внутрь.

— Эй, малыш, ты собираешься выключить эту штуку? Или подождать, пока ты разбудишь всю округу?

Джош протиснулся следом за Джейком.

— Просыпайся… просыпайся, Мэтт. Мама приготовила тебе что-то особенное на первый день в школе. Ракфиск и сыворотка. Завтрак чемпионов.

Мэтт застонал.

Джош рассмеялся:

— Я просто пошутил. Она приготовила вафли. Ты можешь остаться в постели еще на несколько минут, хорошо? Дай нам время съесть их всех.

Мэтт покачал головой, когда они удалились, закрыв за собой дверь. Он зевнул, потянулся и скатился с кровати.

Хорошо было снова оказаться дома.

В доме в Блэквелле Лори свернулась калачиком в постели, не совсем готовая вылезти из мягкого теплого кокона одеял. После стольких ночей, проведенных в спальном мешке на холодной земле, ей казалось невероятным оказаться в своей постели. Там не было никаких монстров, входящих в дверь, ни мары с кошмарами, ни троллей, сотрясающих пол, ни Йотунна. Что там было, так это запах готовящегося завтрака и лающий смех ее отца.

— Вставай, сонный Боунс, — сказала мать, усаживаясь рядом с Лори. — Твой отец, Джорди и Фин сводят меня с ума.

— Посмотри на них, это работает.

— Нет. Я в меньшинстве, — добавила ее мать. — Иди на кухню и помоги мне.

Фин не мог сдержать улыбку, наблюдая, как кузина входит на кухню. Несколько дней назад он боялся, что ни один из них не выживет. Шансы остановить конец света были… плохи. Все взрослые, которых он знал — за исключением злодеев — считали, что детям не пристало бегать и сражаться с чудовищами, и хотя Фин никогда бы не признался в этом вслух, он вроде как согласился с ними.

Однако судьба — или Норны, на самом деле — ни капельки не заботилась о его мнении. Честно говоря, почти всю его жизнь никто этого не делал. Теперь он был вожаком стаи волчат, тех, кого он собирался убедить пойти в школу и попытаться планировать лучшее будущее. Может быть, тогда, если появится какой-нибудь другой сумасшедший, говорящий о конце света, они не будут так быстро слушать.

— Фин? Лори? — Отец Лори посмотрел на них обоих. — У меня есть к вам предложение. Мы втроем разговаривали, пока вас не было… Я больше не собираюсь бродяжничать. У меня есть разрешение остаться в Блэквелле из-за того, что вы, дети, сделали.

Фин и Лори обменялись напряженными взглядами, но он заметил, что ее младший брат широко улыбается.

— Я разговаривал с Эдди, — продолжал отец Лори. — Он готов отказаться от своих родительских прав, если ты согласишься, чтобы мы усыновили тебя, Фин. Это будет нормально?

— Скажи «да», и ты станешь моим братом, — выпалил Джорди.

Лори протянула руку и сжала ее.

— Ты уже мой брат. Так было всегда.

Потом Фин посмотрел на мать Лори. Его тетя никогда по-настоящему не любила его, и хотя он жил у многих родственников, которые его не любили, сейчас все было по-другому. Она будет его мамой, если он согласится.

— Дашь мне шанс? — спросила она. — Я недооценивала тебя.

Фин кивнул.

— Ладно.

Лори и Джорди бросились к нему, а его новые родители улыбнулись и присоединились к огромному групповому объятию. Обычно он не был любителем обниматься, но сейчас был какой-то исключительный момент. У него была семья, настоящая семья, которая хотела его. Он мог бы обнять их.

Лори и Фин шли в школу в каком-то уютном молчании, которое значило для нее еще больше после всего случившегося. Они были уже почти на месте, когда он взглянул на нее и спросил:

— Думаешь, твоя мама против?

— Нет. — Она толкнула его плечом. — Если бы она была против, то остановила бы его раньше, чем мы узнали бы об этом.

Фин кивнул, и они прошли немного дальше, прежде чем он сказал:

— Болдуин прислал мне сообщение. Он пытается убедить своих родителей переехать сюда.

Лори рассмеялась:

— Если кто и может это сделать, то только он. — Она посмотрела себе под ноги, на самом деле не желая говорить Фину, что она слышала от Оуэна, но не видя никакого способа избежать этого. Она ни в коем случае не собиралась выбирать между ними… но если бы она это сделала, все они знали, что Фин победит.

— Так Мальчик-Циклоп уже звонил?

— Фин! — Она покраснела и отвела взгляд. У нее никогда раньше не было такого мальчика. — Не называй его так.

— Я мог бы называть его и по-другому, — проворчал Фин.

Лори встретилась с ним взглядом.

— Может быть, ты и вожак сейчас, но ты не босс мне. У тебя больше нет права выбирать моих… друзей, чем раньше.

— Да ладно тебе, Лори, он был готов позволить Мэтту умереть и не сказал тебе, что я собираюсь закончить с Райдерами, — голос Фина был рычащим, как у волка, в которого он иногда превращался. — Он мне не нравится.

Она вздохнула и призналась:

— А мне нравится.

Фин толкнул ее.

— Да, но теперь я действительно твой брат, и ему придется доказывать это не только мне. Я расскажу дядюшке — то есть папе и нашему младшему брату — все о твоем парне.

— Ну, конечно, — пробормотала Лори. Они могли бы спасти мир вместе, но Фин все еще был Фином — чрезмерно заботливым и угрюмым. — Ну, может быть, мне стоит рассказать им о тех безумных трюках, которые ты выкинул, когда мы дрались.

Фин рассмеялся.

— Как ты посылала пылающие стрелы в ледяного великана? Или открыла портал в Хель?

Лори вздохнула.

— А как насчет того, чтобы ничего им не рассказывать, в том числе и про Оуэна?

Какое-то мгновение Фин молчал.

— Хорошо, но ты скажи Циклопу, что я буду следить за ним обоими глазами, и у меня есть стая волков, готовых защитить тебя, если он даже заставит тебя думать о грустном.

Она крепко обняла его.

— Я тоже тебя люблю.

Затем она сделала себе заметку, чтобы попытаться заставить Мэтта или Болдуина вразумить Фина. Это было так чудесно — думать только о своих маленьких проблемах, а не о конце света или нападении монстров. Конечно, не было никакой гарантии, что монстры не придут снова, но прямо сейчас, единственными кризисами, которые она ожидала, были отношение Фина и предстоящий тест по математике, к которому она была совершенно не готова.

Даже надвигающийся апокалипсис не мог долго держать школу закрытой. Кроме того, очевидно, спасение мира от этого апокалипсиса не принесло несколько дополнительных выходных дней.

На ходу у Мэтта зазвонил телефон. Это был новый телефон, любезно предоставленный его родителями, которые также купили ему айпад, на который он откладывал деньги. По-видимому, спасение мира действительно пришло с некоторыми привилегиями, хотя он все еще не смог уговорить маму сесть на грязный велосипед. Победа над восьмидесятифутовым драконом — это хорошо, но она не идет ни в какое сравнение с опасностями езды по бездорожью. Он будет продолжать работать над этим. За последние пару недель он кое-что узнал о стратегии.

Он также узнал кое-что о своей семье и о тех ошибках, которые все они совершили. Он не собирался зацикливаться на этом… он просто хотел двигаться дальше… но они много говорили, он и его родители. Они тоже говорили о дедушке, и Мэтт все еще пытался разобраться в своих чувствах. Там было горе, гнев и смятение, и, возможно, когда-нибудь он все это поймет, но это произойдет не скоро.

В то утро он получил электронное письмо от Астрид, в котором она сообщала, что с ней все в порядке. Он не знал, как на это реагировать. Это была еще одна вещь, над которой Мэтт все еще работал. Астрид, в конечном счете, поступила правильно, но он не мог забыть, что она убила Болдуина.

К счастью, сообщение было от кого-то, кому он мог легко ответить. Рейна напомнила ему, что Рей пригласил его в Дедвуд на исторический фестиваль в следующем месяце. У Мэтта было такое чувство, что приглашение на самом деле исходило не от Рея, но он не сомневался в этом. Проще было объяснить родителям, что Рей пригласил его, и они согласились, что уик-энд с его новым другом — отличная идея. Они хотели познакомиться с родителями близнецов. Не совсем то, что имел в виду Мэтт, но насколько это может быть плохо? Может быть, ему не стоит спрашивать об этом. В последний раз, когда он это сделал, его «змей» оказался огнедышащим ядовитым драконом.

Мэтт усмехнулся про себя и отправил ответное сообщение Рейне, рассказав ей о том, что сказали его родители. Они все еще переписывались, когда Мэтт остановился на углу. Дети проходили мимо, махали руками и здоровались. Двое его дальних родственников остановились, словно собираясь идти в школу вместе с «чемпионом», и Мэтт немного поболтал, но остался на месте. И тут он увидел тех, кого ждал. Лори и Фин. Лори сгибалась под тяжестью своей сумки с книгами, а Фин тащился за ней, стараясь выглядеть так, будто его тащат силком.

Мэтт послал последнее сообщение Рейне, и произнес:

— Привет! — и побежал догонять Лори и Фина.