5

–Выбирайте вы. Мне все равно, – нетерпеливо сказала Тесс. Ее взгляд равнодушно скользил по переливающимся тканям, разложенным в ее покоях на креслах, столе, диване и даже на полу на коврах. – Я устала разглядывать все это.

– Вы быстро утомляетесь. – Гален откинулся в кресле и вытянул свои длинные ноги. – Вы едва посмотрели на них.

– Это все неважно. Слишком долго. – Она сердито взглянула в окно на заходящее солнце. – Мне хотелось успеть до ужина зайти в конюшню и угостить Павду яблоком.

– Парча голубого цвета подобна весеннему небу в полдень, исключительно хороша, маджира, – уговаривал ее бородатый торговец.

Она бросила безразличный взгляд на нежнейшую ткань, раскинутую перед ней.

– Да. Очень мило. – Тесс повернулась к Галену. – Я рассказывала вам о голубях?

– Дважды, – серьезно ответил он.

– “Мило”! – повторил чуть слышно торговец. – Эту парчу привезли из Китая. Семь месяцев ее вышивали жемчугом!

– Очень хорошо, – нетерпеливо сказала Тесс. – Я не собираюсь спорить с вами.

– Она берет парчу, – решил Гален. – А также зеленый и золотой шифон. – Он прошелся по комнате, со знанием дела отбирая и отбрасывая ткани. – У вас есть все мерки маджиры и мои пожелания по поводу фасонов платьев. Первый наряд должен быть готов к следующей неделе.

– Конечно, маджирон, – с облегчением произнес торговец. Он прищелкнул пальцами, и его юный помощник принялся свертывать отрезы. – А те наряды, о которых вы распорядились раньше, будут готовы завтра к восьми утра.

Тесс обернулась к Галену.

– Какие еще наряды?

– Среди прочих ваш новый костюм для верховой езды.

Гален легким взмахом руки отослал торговца и его помощника прочь и снова сел. Его губы чуть дрогнули, когда он заметил оживление на лице Тесс.

– Наконец я смог возбудить ваш интерес.

– Какого он фасона? Я буду носить брюки?

– Что-то вроде этого. – Он поморщился. – Однако я не желаю видеть вас в облачении мужчины. Этот наряд скорее напоминает платье.

–Из бархата?

–Для нашего климата? Я заказал сделать его из того же материала, что и мой халат.

Тесс благодарно улыбнулась, вспомнив, как он гладок на ощупь.

– Как приятно.

– Это моя обязанность, – он медленно улыбнулся, – заботиться о том, чтобы вам всегда было удобно и приятно. Разумеется, вы ничего не будете надевать под эту одежду.

– Ничего? – Она нахмурилась. – Не думаю, что мне это придется по вкусу. Паулина, правда, говорила, что будто императрица Жозефина надевала платье на голое тело, но мне всегда казалось, что так холодновато.

Он усмехнулся.

– Климат в Седикхане гораздо теплее, чем во Франции.

Этот аргумент показался Тесс вполне разумным.

– Полагаю, надо попробовать. Он глядел на нее несколько секунд, затем согласно кивнул.

– Очень хорошая идея. Почему бы не сделать это прямо сейчас.

– Что сделать?

Он развязал свой черный пояс и снял его.

– Почему бы не попробовать сейчас, не дожидаясь наряда. Снимите одежду.

Этот внезапный переход к чувственности застиг ее врасплох.

– Прямо сейчас?

– Именно так. – Легко держа пояс в правой руке, он провел по нему левой, сверху вниз. – В конце концов, это лучшее, что мы могли бы придумать.

Она, словно завороженная, не отрывала глаз от его пальцев, перебирающих ткань, – красивых, сильных, гибких пальцев, двигающихся с ленивой негой среди складок траурной материи. Ее сердце бешено забилось, заныл низ живота, когда она увидела, как его указательный палец, зарывшись в шелковые складки пояса, лениво потирал их медленным чувственным движением.

– И у вас будет время увидеть Павду перед ужином.

Она оторвала взгляд от его рук, с изумлением подумав, что совершенно забыла о Павде.

– Вы не могли бы наконец решить для себя, что вы желаете – видеть меня одетой или раздетой, – ехидно сказала она. – Это, понимаете, ставит меня в тупик.

– Возможно, именно этого я и добивался. Она сделала глубокий резкий вдох и начала медленно расстегивать платье.

– Знаете, я поняла, что вы делаете.

– В самом деле?

Она кивнула и повела плечами. Платье соскользнуло на пол.

– Вы пытаетесь натаскивать меня, как это делали с Аполлоном и Дафной. – Она хмуро посмотрела на него. – Я покорна вам, потому что должна честно выполнять условия сделки. Но я не животное, и мне это не по душе.

– И все же, я уверен, вам это понравится. – Он улыбнулся. – Когда вы обнаружите, что, независимо от того, как много требований я к вам предъявляю, сможете сами этим управлять.

– Вы, кажется, уже говорили что-то подобное. – Она переступила через свою нижнюю юбку. – Я не согласна.

– А если вы спросите свое сердце, думаю, найдете там и другую причину, по которой захотите уступить мне.

– И что же это такое?

– Любопытство. Оно полностью соответствует характеру женщины, которая с таким живым интересом стремится попробовать все в жизни. – Его взгляд блуждал по ее телу. – Кстати, у вас восхитительная грудь. Маленькая, но совершенной формы.

Горячая волна окатила ее всю. Его взгляд прожигал кожу. У нее перехватила горло, но все же она с трудом выдавала из себя:

– А что вы тогда сделаете с моим замешательством?

Он улыбнулся.

– Это то, что мы должны попробовать. Ожидание доводит до жара желания, не так ли?

– Я же сказала вам, я не сука, как Дафна.

– Будь вы ею, вы стояли бы уже на коленях, а я двигался внутри вас. – Он насмешливо улыбнулся, увидев выражение ее лица. – Я слишком долго сдерживался…

– Что вы хотите от меня?

– Жара желания, – произнес он тихо. – Я хочу, чтобы вы пришли ко мне, сгорая от желания, слишком сильного, чтобы думать о чем-нибудь еще.

Она почувствовала, как сжались мускулы ее живота, и ощутила легкое покалывание в лоне.

– Вам лучше просто сделать это. Вы не добьетесь, чего хотите. Я не Паулина.

– А я и не хочу, чтобы вы ею стали. Подойдите сюда.

Она помедлила, затем глубоко вздохнула и, подойдя к его креслу, остановилась перед ним.

– Вот я.

– Вижу. – Он продолжал сидеть, не отрывая взгляда от ее груди, чуть вздрагивающей в такт взволнованному дыханию.

– И что дальше?

– Как, разве вы не помните? Мы ведь собирались попробовать, будет ли эта материя вам удобна. – Он встряхнул черный пояс, расправляя ткань, и накинул ей на плечи, перекрещивая на груди. Шелк легкой прохладой прильнул к ее разгоряченной коже. – Не правда ли, приятное ощущение?

–Да.

Он дал ткани спуститься ниже и перекручивающим движением обхватил ее грудь, чуть зажав и приподняв ее тканью.

– А так?

Ее груди мгновенно набухли, соски затвердели в болезненном напряжении.

– Неприятно.

Он позволил шелку медленно соскользнуть ниже.

Ничего не изменилось. Ее груди оставались болезненно напряженными.

– Это… все? – спросила она прерывающимся голосом.

– Не совсем. – Его глаза сверкали, щеки горели жарким румянцем. Он медленно поднялся на ноги. – Есть еще одно место, где надо “попробовать”. – Она коротко всхлипнула, когда его пальцы оказались между ее бедер. – Вы же будете ездить верхом…

Его рука обхватила ее талию, перехватив другой конец пояса, предварительно пропустив его между ее ног.

Она задохнулась, взметнув взгляд к его лицу. –Что…

– Иногда ритм скачки будет мягким и медленным… – Он неторопливо и ласково потянул за шелковый пояс вперед, затем назад, заставив ее чувствовать легкое скольжение мягкой ткани по самому чувствительному месту. – Но пока вы еще не привыкли, этот ритм будет скорее жестким и быстрым.

Он резко дернул за конец шелка, обжигая ее горячим, сильным ощущением.

Она вскрикнула, расставила ноги, выгнулась от пронзившего ее чувства. Она не могла сказать, что он неосторожно причинил ей боль, но этот шелковый вихрь вызвал в ней эротический шок. Почти ничего не видя от обуревавших ее ощущений, она ухватилась за плечи Галена, пока ткань двигалась вперед и назад, обжигая, возбуждая, раздражая ее нежную промежность.

Это чувство оказалось ни на что не похоже, она умирала от захватившего ее желания, дрожа в лихорадке, изнывая…

– Гален! – Она прикусила нижнюю губу, когда сила движения между ее ног возросла. – Это слишком…

Пояс скользнул вниз, и вместо него его твердая рука обхватила ее бедра, поглаживая, нажимая…

– Все хорошо. – Он мягко оттолкнул ее на подушки дивана. – Теперь вы узнали.

Что она узнала? Что это прикосновение могло свести ее с ума, подчинить, заставить желать, оттолкнуть, поглотить…

Она перевела дух.

– Почему?

Он бросил черный пояс возле нее на подушки.

– Потому что я хочу, чтобы вы вспоминали меня каждый раз, когда складки этой материи будут касаться вашего укромного местечка. Я хочу, чтобы вы помнили ЭТО. – Он мрачно улыбнулся. – Одна из моих не слишком цивилизованных причуд собственника. – Его рот растянулся в особой чувственной улыбке. – Но вы запомните, не правда ли, Тесс?

Как ей справиться с этим? Она безмолвно лежала, дрожащая, трепещущая, испытывая странную истому и головокружение.

– Да, – прошептала она, прерывисто дыша.

– И когда мы поедем верхом и я взгляну на вас, вы будете знать, что я думаю о том, что только что делал с вами. – Его частое шумное дыхание раздавалось в тишине покоев. – И вы ощутите в себе этот жар желания.

Краска покрыла бронзу его щек, его темные глаза влажно поблескивали, когда он смотрел на нее, лежащую на диване. Затем он хрипло произнес:

– Думаю, мы не будем ужинать сегодня вечером вдвоем. Мне нужно время, чтобы… – Он направился к двери. – Я встречу вас завтра во дворе в девять утра.

Дверь за ним закрылась.

Тесс собралась с духом и, вздернув подбородок, направилась вниз по ступенькам к ожидавшему ее Галену, контролируя выражение своего лица.

– Доброе утро. – Тесс подошла через двор к фонтану, где Сайд держал под уздцы лошадей.

– Как Павда чувствует себя сегодня?

– Очень хорошо, – приподняв бровь, ответил Гален. – Так же, как и Селик. И я думаю, Аполлон и Дафна тоже. – Он помолчал. – А вот о себе я едва ли могу это сказать.

– Как я и ожидала. – Тесс остановилась возле кобылы и погладила ее морду. – Хотя я совсем не беспокоюсь на этот счет. Вы представляетесь мне человеком, который в состоянии побеспокоиться о себе сам.

– Вы раздражены и обижены на меня. – Он подошел к ней и тихо произнес: – Я заставил вас почувствовать свою беспомощность прошлой ночью.

–Да.

– Но дело не только во мне. Это ваша собственная природа. Вы могли остановить меня. Вам стоило лишь сказать “нет”, и я бы перестал.

Она вспыхнула.

– Вы удивляете меня. Я не ожидала, что вы…

– Вы ожидали, что я буду брать и при этом не наслаждаться такой игрой? – Он покачал головой. – Это не мой путь. – Он отступил на шаг и окинул ее внимательным взглядом от обутых в башмаки ног до легкого шарфа на голове.

– Ваш новый наряд для верховой езды очень вам идет.

Она избегала его взгляда.

– Материал слишком блестит. Я думала, это будет что-нибудь более простое.

– Он достаточно скромен. – Гален внимательно наблюдал за выражением ее глаз. – И, по-моему, он вам очень к лицу.

Ей он действительно нравился, но она не собиралась признаваться ему, так как все еще чувствовала себя уязвленной. Белая, разделенная пополам юбка разлеталась при ходьбе и в то же время давала ей ощущение свободы, до сих пор не изведанное ею. Легкая, закрывающая бедра накидка, дополняющая наряд, отделанная богатой золотой вышивкой, изящно колыхалась при каждом ее движении.

– Возможно. – Она коснулась варварского золотого украшения в виде кулона на кожаном шнурке.

– Виана дала мне ларец с драгоценностями, и там лежало это. Она сказала, вы настаиваете, чтобы я не снимала его. – Ее губы сжались. – Мне не нравятся безделушки.

– И тем не менее вы будете носить его.

– Не хочу.

– Это не украшение. Только членам моей семьи позволено носить такой талисман.

Внезапно она как бы со стороны увидела себя, лежащей перед ним на подушках совершенно обнаженной.

– Пусть Виана тогда и носит.

– У нее есть свой, она его всегда надевает, выходя за пределы дворца. – Взглянув на нее, он увидел, что она готова взбунтоваться. – Почему вы сердитесь? Это же защитит вас.

– Я подумаю об этом. – Она обошла Павду слева, минуя Сайда, смотревшего в пространство отчаянным взглядом, он тщетно пытался стать невидимым.

– Или вы будете носить это украшение, или вы не покинете своих покоев.

Она вызывающе взглянула на него, его лицо выражало жесткую непреклонность. Он резко кивнул в сторону дворца.

– Оставь нас, Сайд.

Молодой человек что-то облегченно пробормотал и передал поводья Галену. В следующий момент он уже бежал по лестнице дворца, перепрыгивая через две ступеньки.

– Здесь не о чем говорить. Тесс, – сказал мягко Гален. – Я знаю, вы готовы к борьбе до победы надо мной, но только не в этом случае. Кулон будет охранять вас, и поэтому вы станете его носить.

– Что? – переспросила Тесс, провожая взглядом Сайда, вбегавшего во дворец. Она опять взглянула на Галена. – Почему вы отослали его?

Он моргнул, не ожидая такой резкой смены разговора.

– Я сказал, что намерен выиграть это сражение.

– И вы не хотели, чтобы он видел мое поражение? – Она с удивлением посмотрела на него. – Как странно. Моего отца никогда не волновало, если слуги становились свидетелями унижения моей матери. – Она предостерегающе подняла руку, увидев, что он собрался что-то сказать. – Знаю, я опять заговорила об отце. Попытаюсь впредь держать язык за зубами. А теперь помогите мне сесть на Павду. Я не уверена, что смогу легко перекинуть ногу через ее спину. Как вы полагаете, существует ли какая-либо естественная причина, по которой принято женщинам ездить в дамском седле?

Он нахмурился.

– Мы не закончили наш спор.

– Ну, конечно же, мы его закончили. – Она пристально взглянула на него. – Разве вы не видите, что я все еще не сняла этот безвкусный кулон?

– Но вы намерены носить его и впредь? Ее взгляд просветлел.

– Помогите мне сесть на Павду.

Он подошел ближе, поднял ее, и она села верхом.

– Ощущение очень… необычное.

– Это пройдет. – Он продолжал, прищурившись, смотреть на нее. – Почему вы больше не сердитесь?

– Я не сер… – Она оборвала себя, встретив его взгляд, и затем просто сказала: – Вы правы, я ненавижу чувствовать себя беспомощной, но я вынесу это, поскольку вы щадите мою гордость.

Он отвел взгляд.

– Мужчина также чувствует себя беспомощным, когда его охватывает вожделение. Он мучается и не может заснуть и хочет лишь одного – овладеть женщиной. Я хотел пойти к другой женщине, к любой женщине прошлой ночью, после того как оставил вас.

Она фыркнула.

– И вы, конечно” так и сделали?

– Нет.

– Почему?

– Я только что женился.

– Не понимаю.

– За мной также наблюдают. Я не могу допустить, чтобы кто-нибудь подумал, что я нашел вас недостаточно привлекательной.

Она покраснела.

– Я не дура. Я знаю, что мужчины не отличаются верностью, меня бы это не озаботило.

– Но это беспокоило бы меня.

– В самом деле? – Она нахмурилась. – Вы очень странный мужчина, мой маджирон.

– Допустим. – Он насмешливо улыбнулся. – А с тех пор, как я встретил вас, я заметил, что мои действия стали еще более непонятными даже мне самому.

– Я бы хотела, чтобы наши взаимоотношения стали бы… более ясными. Я не хочу принимать участие в игре в кошки-мышки.

– Даже совсем чуть-чуть? Скажите мне. Тесс, разве вы не находите эту ситуацию… интересной? Разве ваше сердце не бьется чуть быстрее оттого, что вы не знаете, что ожидать от меня?

– Возможно, но это не означает, что мне всегда приятно это чувство. Он рассмеялся.

– Потом станет легче. Страсть не может длиться двадцать четыре часа в сутки. Она вспыхивает и гаснет.

– Кажется, это весьма утомительно, а вы не производите впечатление терпеливого человека.

– Только когда результат того стоит. Внезапно он протянул руку и дотронулся до ее бедра. Тесс сжалась, ее взгляд метнулся к его лицу. Она почувствовала теплую тяжесть его ладони сквозь тонкую материю, и тело тут же напомнило ей об интимности его прикосновений, жаркая волна окатила ее до пят. Она облизала губы.

– Охрана…

– Они не видят нас. – Его закрывала от стражников дворцовая дверь. Не отрывая взгляда, он медленно поглаживал ее бедро. – Я, может быть, и терпеливый мужчина, – хрипло сказал он, – но не монах. Вот почему могут наступить минуты, как эти, когда мне станет необходимо дотронуться до вас.

Его рука прожигала ткань, и, опустив глаза, она увидела, как грудь наливается, упираясь в корсаж накидки. Он отнял руку и отступил на шаг.

– Но я приучил себя ждать. – Он вскочил в седло. – Я почти научился получать от этого удовольствие. Лишь бы ожидание не продлилось слишком долго.

– А если продлится? – спросила она неуверенно.

Неистовое безрассудство на какое-то мгновение прорвалось сквозь его обычную сдержанность.

– Тогда природа, возможно, возьмет верх над волей. Будем надеяться, что этого не случится. – Он повернул Селика и подобрал поводья Павды. – Сожмите Павду коленями и держите спину прямо. Я буду руководить вами, пока вы не привыкнете к новой посадке.


* * *

– Держитесь, черт возьми! – Селик тяжело скакал сзади, быстро нагоняя Павду. – Натяните поводья. Тесс!

Тон Галена стегал, как кнут, и ей надо бы послушаться шейха. Но, Святые небеса! Она не хотела останавливаться. В это утро небо над головой ласкало своей яркой голубизной, пригревало солнце и ветер задорно трепал ее волосы, наполняя воздухом легкие и обжигая щеки. Кровь неистово неслась по жилам, и аллюр Павды постепенно перешел в галоп, затем в карьер, ей казалось, что она летит по воздуху. И она заставила Павду бежать во весь опор.

Вскоре Селик настиг ее и помчался рядом. Гален ухватился за поводья.

– Нет! – запротестовала она. – Еще нет! Она услышала его низкий довольный смех, когда он заставил Павду остановиться.

– Еще две минуты, и ты бы оказалась на пол пути в Саид-Абаба. – Его улыбка погасла. – И ты не послушалась меня. Она радостно засмеялась.

– Павде хотелось бежать сегодня утром. – Она похлопала кобылу по шее. – А Селик слишком медлителен.

– Странно, что он все же сумел перехватить вас. – Губы Галена изогнулись в жесткой улыбке. – Никогда больше так не делай, Тесс. Впредь ты должна всегда меня слушаться. Особенно, когда мы выезжаем за городские стены.

– Но здесь не опасно. Мы катались по этой дороге каждый день всю последнюю неделю и ничего не случалось. – Тесс оглядела равнину с невысокими, покрытыми зеленью холмами. – Вы же видите, здесь никого на многие мили вокруг. Я говорю… – Она запнулась и показала на высокое круглое сооружение на втором холме: – Что это?

Он взглянул по направлению ее руки, и лицо его мгновенно помрачнело.

– Это сторожевая башня. Она построена еще моим дедом. Отсюда часовые могли наблюдать за передвижением караванов с золотом из рудников на холмах Заландана, и таким образом предотвращать возможные набеги разбойников. В последнее время она не используется.

–Почему? Здесь их больше нет? – Да нет, недругов и всяких нелюдей сколько угодно. Некоторые вещи почти не меняются. – Тогда почему же…

– Пора возвращаться. – Гален резко развернул Селика, что очень удивило ее. – Я и так потерял много времени сегодня.

Тем не менее он не считал сегодняшнее утро никчемным, пока она не увидела башню.

– Она выглядит… покинутой. Паулина мне однажды рассказывала сказку о ведьме, которая заточила свою горячо любимую дочь в башню, чтобы защитить ее от жестокого мира и не допустить, чтобы кто-нибудь похитил ее.

– Странно, что такая история могла привлечь внимание нашей любвеобильной Паулины. Тесс засмеялась.

– Так вот, дочь отрастила очень длинные косы, и с их помощью возлюбленный взбирался к ней. Каждую ночь он звал ее: “Рапанзел, спусти свои косы”. Тогда она протягивала ему их, он забирался по ним в башню и проводил с ней ночь. Это как раз тот сюжет, который мог заинтересовать Паулину.

– Чем все закончилось?

– Не знаю. Паулину интересовала лишь часть этой истории. – Она с любопытством оглянулась на башню. – Можно мы завтра заглянем в нее?

– Нет!

Резкость его тона ее удивила, и она; увидев выражение его лица, судорожно вздохнула И инстинктивно сжала поводья Павды.

– Держись подальше от этой башни. Тесс.

– Почему?

– Проклятие, разве мало того, что я так сказал? – яростно спросил он. – Ты что, собираешься оспаривать каждую мою просьбу? Держись подальше от башни.

– Не очень-то благоразумно с вашей стороны не отвечать почему, – сказала она обиженно. – Если там опасно, скажите мне…

– Опасно, – подтвердил он кратко.

– Разбойники?

– Нет.

– Башня разрушается?

– Не знаю. Я туда не заходил уже много лет.

– Тогда я не вижу причины…

– Тебе совсем не обязательно ее знать. – Его глаза сверкнули на окаменевшем вдруг лице. – Я сказал уже, что тебе нельзя там появляться.

– Но если там нет никого, то от кого…

– От меня. – Угроза вибрировала в тихом голосе Галена. – От меня, черт возьми!

Он сжал бока Селика и галопом промчался мимо Тесс к воротам Заландана.

– Я сегодня видела сторожевую башню на холме, Алекс. Очень мрачное место. – Тесс старалась говорить небрежно, глядя на шахматную доску. – Гален сказал, что ее построил его дед.

– В самом деле? – Алекс пошел ладьей. Тесс внимательно изучала доску.

– Почему ею никто больше не пользуется?

– А ты спрашивала об этом у него?

–Да.

– Если бы Гален хотел, чтобы ты знала, он бы сам сказал тебе.

– Вы оба просто невыносимы. – Она хмуро взглянула на него. – Почему вы от меня что-то скрываете?

– Ты не можешь знать всего, бесенок. – Алекс откинулся в кресле. – За последнюю неделю ты таскала меня по всему городу, поглощая виды и сведения обо всем, словно прожорливая маленькая девочка – конфеты.

– Меня интересует Заландан. – Она провела пальцем по белой королеве из слоновой кости. – Я не понимаю, зачем Галену необходима эта таинственность вокруг башни.

Алекс стал очень серьезен.

– Держись подальше от башни. Тесс. Тебе не понравится то, что ты найдешь там.

– Паутину и мышей.

– И воспоминания.

– Воспоминания? – Она взглянула ему в глаза. – Ты что-то знаешь об этом. Расскажи мне. Он покачал головой. Она еле слышно пробормотала проклятие.

– Прошлое не может причинить вред.

– Смотря какое оно. Такое, как у Галена – слишком горькое и безжалостно-жестокое, – может.

– Такие тяжелые воспоминания? Алекс медленно покачал головой.

– Оставь попытки, бесенок. – Он помолчал немного и добавил: – В Галене живут два человека, и между ними постоянно идет борьба. Даже сейчас. До тех пор, пока он держит свой ад и дьявола под замком в аду, он для тебя не опасен.

Она скривилась.

– Ты преувеличиваешь. Гален всегда держит под контролем свои эмоции. Алекс загадочно улыбнулся.

– А ты хочешь раздразнить тигра.

– Конечно, нет, я только любопытна.

– И нетерпелива, – мягко сказал Алекс. Она даже не подозревала очевидность сказанного кузеном. Святые небеса, она лишь надеялась, что Гален этого не заметит. За последнюю неделю Тесс так измучило отношение шейха к ней, намеренно заставляющего ее балансировать на грани дразнящей нежной влюбленности и тайной чувственности, что она ощущала свое полное бессилие и растерянность.

Внезапно в середине спора или шутливого разговора он мог коснуться ее с вожделенной нежностью, обронить слово, и этого, оказывается, достаточно, чтобы ввергнуть ее в пучину неясного томления и непонятных желаний. Напряжение нарастает в ней с каждым днем; она, затаив дыхание, мучительно ждет его нежных слов и взглядов. Можно подумать, что она, изнемогая от страстного желания быть с ним, только и мечтает, когда он протянет ей хотя бы палец, за который она с радостью ухватится.

Она вспыхнула и встала.

– Я не знаю, что ты имеешь в виду. И я устала от этой дурацкой игры. Пожалуй, я найду Виану, и мы пойдем к птицам. Ты с нами?

Он взглянул на шахматную доску.

– Думаю, нет. Я уезжаю в Тамровию сегодня днем.

Она быстро обернулась к нему. – Зачем?

– Гален хочет знать, обнаружил ли твой отец, что ты покинула Францию. Совершенно очевидно, что мне надо быть под рукой, когда это случится.

– Прошло всего три недели. Он, наверное, еще не узнал, как ты думаешь?

– Не похоже. – Он отодвинул кресло и встал. – Но Гален не хочет быть застигнутым врасплох.

Она беспокойно пересекла террасу и взглянула на зеленые горы вдали.

– Белайхо кажется другим миром. Знаешь, Алекс, мне здесь нравится больше.

– Мне тоже.

– Вначале я не предполагала, что так будет. Большинство людей здесь кажутся мне слишком суровыми, но я полюбила Виану, мне нравятся Юсуф и Сайд и…

– Калим?

– Калим? Он замораживает меня своим взглядом. – Она поморщилась. – Мне с трудом верится, что Виана собирается за него замуж.

– Так же, как и мне. – Заметив горечь, прозвучавшую в его голосе, она обернулась и взглянула на него. Выражение его лица заставило ее удивленно раскрыть глаза.

– Алекс?

Боль на лице ее кузена сменилась печалью.

– Не беспокойся. Тесс. Я переживу.

– Виана? – Она покачала головой в замешательстве. – Я не понимаю. Вы ведь совсем не похожи.

– Быть может, поэтому она и тронула мое сердце. Наверное, это не обязательно для сильного чувства. – Он пожал плечами. – Все, что я знаю, это то, что когда я гляжу на нее, то меня наполняет такой покой, такая нежность и очарованность, каких я не испытывал никогда в жизни.

– Очарованность? Ты?

–Быть может, это именно то, что я всегда искал.

Она с недоверием посмотрела на него. Очарованность и Алекс казались ей совершенно несовместимыми, но кто она такая, чтобы судить о том, что нужно ее стремительному кузену.

– Значит, ты должен завоевать ее, – сказала Тесс. – Преодолеть все трудности. Ты гораздо привлекательнее, чем этот вечно хмурый Калим.

Он усмехнулся.

– В твоих устах все просто.

– Это действительно так. Мы лишь должны обдумать, каким образом тебе добиться Вианы. У Галена не будет возражений?

– Нет, но у Вианы будут.

Она сделала нетерпеливый жест рукой.

– Мы постараемся переубедить ее.

– Ты не сможешь переделать мир по своему желанию, бесенок.

– Мы можем попытаться. Виана добра и умна. – Она нахмурилась. – Но у нее нет духа независимости. Я должна попытаться внушить ей это качество, пока ты в Тамровии.

Он покачал головой.

– Побеспокойся о себе. Тесс.

– Но я хочу помочь. – Она почувствовала, глядя на него, как от слез защипало глаза. – Я очень люблю тебя, Алекс.

– И поэтому ты хочешь перевернуть мир ради меня? – Он протянул руку и нежно дотронулся до ее непокорного темно-рыжего локона у виска. – Виана принадлежит этому миру. Тесс… Здесь ее корни.

– А ты, разве нет?

Он устало покачал головой.

– Я не из Эль-Залана, а они неохотно принимают чужестранцев. Я не принадлежу никакой земле. Я – ниоткуда.

Так же, как и она. Тесс внезапно пронзила острая боль.

– Ты принц Тамровии.

– Что ничего не значит в Эль-Залане. Калим занимает более высокое положение здесь, чем я.

Он наклонился и коснулся губами кончика ее носа.

– Я уеду через час. Когда доберусь до Белайхо, пришлю тебе известие. Держись, Тесс.

– Я выйду во двор попрощаться с тобой. Храни тебя Бог, Алекс.

У двери он оглянулся.

– Держись подальше от башни, Тесс.

Он ушел, а она почувствовала дрожь во всем теле.

Она не собиралась больше интересоваться этой мрачной, зловещей башней. Пусть Гален хранит свои тайны и воспоминания. Она провела здесь совсем короткое время и не желала рушить те барьеры. которые он воздвиг вокруг нее.

И еще ей в голову запала идея – постараться убедить Виану, что Алекс может быть замечательным мужем.

Алекс – муж. Она весело улыбнулась, только представив, как все же несовместима эта роль с ее представлением о кузене.

Однако если Виана – та единственная женщина, которой очарован ее беспечный кузен, то Тесс поможет ему добиться ее.

Загрузка...