Зона Пси

Глава 15

1

Солдат спустился на лифте, нажав кнопку «ноль». Странно было ощущать, что выход из башни только через крышу. Возможно, есть другой вход-выход: чуть позже он всё досконально осмотрит. Виктору не нравилось, что трупы Снайпера и «чёрного дайвера» разлагаются рядом с каланчой, хотел поскорее их убрать. Он не был суеверным, но непонятное чувство тревоги его глодало. Всё время казалось, что эти двое вновь восстанут и с ещё большим усердием захотят его прикончить.

Виктор спрыгнул с крыши, на всякий непредвиденный случай сбил ногой деревянную лестницу. Огляделся, передёрнул цевьё дробовика и медленными шагами приблизился к телу Снайпера. Неприятно было рассматривать «распотрошённое» лицо — тем более если учесть, что это его рук дело. Он не был извергом, но — однако.

— Если не можешь победить — стань другом, — ухмыльнулся Виктор и пнул мёртвое тело, проверяя — не ожил ли мертвец. — Странно, чел, хорошо выглядишь. Я думал, тебя давно населили личинки мух. — Вспомнил, что здесь нет ни одного насекомого и мысленно посоветовал: «Можешь не бояться, в тебя не заселятся».

Со стороны озера небольшой ветерок принёс запах тины, будто напомнил, что здесь ещё один тип валяется, принадлежащий угрюмой вонючей воде. Виктор перевёл взгляд направо, вспомнив, что Снайпер отбросил далеко в сторону голову «чёрного дайвера». Багровая жидкость за очками резиновой маски сверкнула под лучами солнца.

— А, ты даже мёртвый блистаешь своими огромными глазищами. — Солдат подошёл к автобусу и пнул голову из-под колеса. — Я сейчас из осин, если они здесь возрастают, сколочу ворота и сыграю с твоею головой в футбол. — Виктор вздрогнул от своих слов, в мыслях задав вопрос: «Что со мной, я разговариваю сам с собой, словно шизофреник?» — Такого цинизма и жестокости он никогда за собой не наблюдал. И хохотнул. — Видно, здешний мир — сопутствует! — Он размахнулся ногой и ударил носком берца в резиновую маску. Голова отлетела к собственному телу и улеглась возле горла. — Собаки рваные, я почти супергольфист. — Вспомнил, когда занимался кикбоксингом — тренер советовал: когда повышаешь ярость — повышай выносливость. Насчёт выносливости — в данный момент не в тему, но ярость вскипала на уровне помешательства.

«Остуди пыл, — посоветовала мысль. — Куда делись твои добродетели? Ведь добросердечнее тебя — людей не существовало». Виктор присел на корточки и отдышался, остужая гнев. Он поднял глаза к небу и через минуту ухмыльнулся:

— У бога нет плохих. Он создаёт и любит всех. Но я — не бог.

Солдат небрежно — или даже высокомерно — закинул приклад дробовика на плечо, держась за ствол, презрительно сплюнул на асфальт и направился к озеру, чтобы, как он сказал сам себе, взглянуть на обстановку.

«Теперь эта территория моя».

Виктор шёл медленно, внимательно осматривал посёлок: каждый дом, ограды, запылённые и побитые автомобили, столбы освещения и электропередачи. Каждую секунду он ожидал опасность: теперь его жизнь не расслабится ни на миг. Поднялся ветер, нёс пыль и сухую, будто проржавелую листву по дороге: ржавчина или кровь? Воздух наполнился вонью серы.

В начале спуска, пройдя светофор, Солдат увидел движущиеся человеческие фигуры на берегу озера, возле них кружилось какое-то существо

— Штук десять. — Виктор снял дробовик с плеча, указательный палец коснулся спускового крючка. Камушки и песок хрустели под подошвами берцев, ступавших размашистым шагом. Новый гнев с невероятной силой застил разум: как же не хочется больше видеть эти отродья!

Солдат подходил с намерениями разнести башки несчастной десятке «утопленников», но резко замедлил поступь, а приблизившись почти вплотную, не дойдя шагов десять, вовсе остановился.

Утопленники — это были дети. Они сидели на корточках, спинами к солнцу, будто грели свои промёрзшие косточки, торчавшие из лопнувших кож. Они все разом повернулись, бегло осмотрели Виктора и, больше не обращая на него внимания, устремили взгляды на горы, расположившиеся далеко за озером с левой стороны. Возле детей вился пёс-мутант, длинным языком зализывал им раны, иногда поглядывал на Солдата и утробно рычал. Правда, этот рык больше походил на клокотанье воды в трубах или котле.

— О, дьявол, — прошептал Виктор. Пёс-мутант тоже мёртвый. В одной глазнице отсутствовала кожа и другая плоть, глазное яблоко слегка вылезало, на боках почти отсутствовала шерсть, в пробитых рёбрах вырисовывались внутренние органы, но оголённые мозги, обтянутые тончайшей прозрачной плёнкой, пульсировали. Виктор содрогнулся: что или кто заставляет такое жить?

Беловолосый мальчик взглянул в сторону Солдата, поднялся в полный рост и медленно подошёл. Сухие бесцветные глаза, такие же как у Мертвячки, вперились на дробовик. Грязное лицо ребёнка испещрено лопнувшими морщинами с отслаивающимися краями, волосы склеились серо-бурой засохшей массой. Истлевающая ладонь поднялась на уровень головы, указала на дробовик; указательный палец дважды согнулся.

Солдат отступил на шаг, не веря происходящему. Как он сам определил жест мальчика: ребёнок просит — застрелить его. На детском посиневшем запястье Виктор увидел наколку: большой квадрат, состоящий из мелких квадратов; со всех сторон — цифры и буквы. Виктор лишь смог различить первые: СС.ЗР.22 — 404… Дальше не разобрать.

«Кажется, такие, как у моей Мертвячки. Нужно будет срочно взглянуть».

На границе берега и озера раздался всплеск. Солдат вскинул глаза, отойдя от мёртвого мальчика на пару шагов. Дети поднимались на ноги, одного не хватало; пёс-мутант играючи кружил возле их ног. Каждый по очереди взглянул на Виктора, начали прыгать в воду. Их головы больше не появлялись. Через минуту на берегу остались: он, беловолосый мальчик и пёс-мутант.

Ребёнок повернулся лицом к озеру, указал рукой куда-то в сторону. Посмотрел на Виктора последним — мёртвым взглядом, подошёл к краю обваленного берега и прыгнул. Пёс-мутант жалобно утробно взвизгнул и сразу сиганул в воду за ребёнком.

Солдат долго смотрел на тёмные круги, танцующие в тинистой воде. Издалека примчался приглушённый вой. Неизмеримая печаль накрыла эту землю. И снова Виктор услышал стоны матерей, плачи детей, лязгали неподъёмные цепи и ковался металл.

«Безнадёга. Впереди — лишь один беспросветный мрак».

2

Солдат поднялся по дороге к посёлку. Вспомнил, что Снайпер пообещал «чёрному дайверу»: «Потом отправлю в озеро». Во дворе одного из домов валялась на боку старая двухколёсная тачка. Если ось не поржавела, то можно будет довезти «чёрного водолаза» в его родное болото. Ведь не зря Снайпер обещал туда возвратить: наверное, в этом что-то кроется. Но Виктору не терпелось похоронить первым именно Снайпера, и тачка вряд ли подойдёт к этому здоровяку. Он не знал почему, но ему казалось, что тот ещё не полностью умер. Тогда чем его волочить к земле? Хотелось бы закопать подальше отсюда.

«Не расчленять же?» — подумал Виктор. В голове сильно кольнуло, будто ударило током.

Виктор прошёлся по заправочной станции, но кроме топливораздаточных колонок с пистолетами ничего подходящего не увидел: даже бензином не пахло. Поднял лестницу и поставил к стене левого одноэтажного здания. Когда в башне наверху вошёл в арку — Мертвячка стояла к нему лицом. Пахло жареным луком. Сковорода жареного мяса, добротно посыпанного специями, располагалась на столе. Рядом — несколько горячих лепёшек и бутыль с вином.

Солдат усмехнулся и взял со стола стеклянную пивную кружку.

— Споить меня хочешь, мёртвая красавица?

Что-то изменилось в глазах Мертвячки. В зрачках словно возгорались далёкие злые огоньки и одновременно стенала безграничная боль. Она повернулась к Виктору спиной, взгляд устремила в сторону.

Солдат посмотрел на то, куда она может так пристально пялиться, и обомлел. Когда зашёл — сразу не увидел: ближе к угловому столу с огромными мониторами находилось подобие саркофага. Отчётливые черты лица, рук и ног отсутствовали, но это была человеческая фигура-гроб: под стать Снайперу. Фигура располагалась вертикально на тележке с электронным механизмом со всякими кабелями, кнопками и дисплеем.

— Откуда ты знаешь, что я собрался предать земле Снайпера? — Виктор обошёл Мертвячку и заглянул ей в глаза. — Не для «чёрного дайвера» ведь приготовила? Или я многого не знаю?

Мертвячка пристально на него посмотрела, черты лица как-то недобро заострились. Она подошла к столу и вытащила пробку из бутылки. Наполнила кружку вином и протянула Солдату.

— Сама пей. — Он прошёлся от стены к стене, всё внимательно осматривая. Хоть и находился одиннадцатый день, но провалялся в пьяном и болезненном угаре и, естественно, толком не успел познакомиться с обстановкой. — А этот гроб… как сюда доставила?

Мертвячка взяла его за руку и провела за раздвижную дверь, почти соприкасавшуюся с дверью туалета и душа. Они прошли небольшой коридорчик и вышли в следующую дверь, оказались на площадке — один в один с площадкой лифта, который ведёт на крышу одноэтажных зданий со стороны посёлка.

— А, — кивнул Солдат, — так здесь ещё один лифт. Наверное, в него и ведёт главный вход… с улицы?

Мертвячка потянула Солдата за руку, приглашая вернуться в жилую зону.

— Ты когда-нибудь хоть одно слово скажешь? — Резким движением Солдат повернул Мертвячку к себе лицом. — А если я тебя загну на кровати… ты продолжишь молчать?

Она приподнялась на носочки и кончиком носа коснулась его носа. Виктор почувствовал, как голову начали сдавливать могучие тиски, постарался поскорее оттолкнуть Мертвячку. Она крепче сжала его ладонь и снова потянула за собой.

— Да-а, и, спрашивается, кто в доме хозяин?

Когда зашли за раздвижную дверь — Мертвячка оставила Виктора, убрав ладонь из его кулака, села за мониторы, чтобы щёлкать по клавише «пробел», писать свою незримую пьесу.

Перед тем как вывести саркофаг с тачкой во второй лифт — Солдат вспомнил, что когда подумал о расчленении Снайпера, то в мозг словно ударила молния.

«Так, она точно знает мои мысли. И почему-то не желает, чтобы с телом Снайпера жестоко обошлись. И умеет бить электричеством. Вот сучка. Она, случаем, не внучка… Теслы».

Виктор усмехнулся, хотя было совсем не смешно. И если вначале он думал, что со временем как-то можно будет вернуть Мертвячку в статус живых, то теперь сомневался в правильности своих благих намерений и думал — стоит ли вообще её оставлять возле себя.

А ещё посетила мысль, что через Мертвячку кто-то транслирует свой сюжет со своими коварными замыслами. Именно этот некто читает его мысли, знает о намерениях и бьёт электричеством.

3

Полдня Солдат потратил, чтобы похоронить Снайпера по желанию Мертвячки — по негласному желанию — в саркофаге. Пришлось повозиться с тяжеленным телом, которое под солнцем стало как холодец, но — ни в одном месте Виктор не увидел признаков разложения. Отвёз далеко по дороге, почти к самому танку. Вместе с телом в могильную яму кинул амулет с тринадцатью уродливыми рылами. Сильно закапывать не стал, лишь немного припорошил землёй.

Башня «тигра» торчала из-за пригорка. Солдат поднялся по дороге. Не дойдя шагов двадцать, увидел, что на полянке вся трава примята.

«Неужели кто-то есть ещё?»

Положив ладонь на опущенную пушку, он поразмышлял, вспомнил, когда в первый раз встретился с «тигром» — то за час до его появления здесь произошёл бой. Везде была свежая кровь, россыпью валялись гильзы на примятой траве, пахло гарью и порохом.

«Конечно — на этой земле кто-то есть ещё. Этот зловещий мир не оставит в покое — никого».

Виктор зашёл за танк и замер. Раньше здесь — небо созерцало треугольник, сложенный из трёх скелетов германских танкистов. Но теперь — кто-то сложил из мёртвых тел, расчленив в месте пересечений, звезду, в центре которой лежала голова барана. Бедняга омоновец — его тело тоже приобщили к знаку.

— Вот для чего тебя здесь оставили. Вряд ли это твои… — Виктор взглянул на торчавший из-за угла утёса шпиль каланчи: смутная мысль пробежала. — А твои, скорее всего, давно погибли. Здесь погибли. И — их унесли. Интересно, для кого это послание? Мне?..

Солдат вспомнил про пирамиды — и мегалиты, которые когда-то были звёздными аэродромами, — все ориентированы на север. Виктор поднёс ладонь ко лбу, создав над бровями козырёк, и, сильно щурясь, взглянул на солнце. «Всё правильно, сейчас посёлок на востоке, значит, голова омоновца, а также головы трёх скелетов смотрят на север. — Солдат подошёл к одному из пиков звезды. — А голова барана на юг, и теперь не выглядит перевёрнутой. Зато — звезда получается перевёрнутой. Перевёрнутая пентаграмма».

— Здесь снова дьявол торжествует, из тел и крови, создавая топи…

Виктор залез на башню «тигра», зачем-то заглянул в открытые люки и осмотрел нутро, спрыгнул на траву, пошёл к посёлку — убирать тело «чёрного дайвера».

Солнце подходило к горизонту, почти касалось верхушек деревьев; надвигалась вечерняя духота, наполняла каждый уголок, каждую впадинку. Наконец, Солдат разобрался с телом «чёрного дайвера», закинув голову подальше в озеро.

Ещё на площади перед каланчой, когда приматывал обезглавленное тело к почти вертикальным штырям электротележки, — содрал маску с лица. Это оказалась молодая женщина; её огромные синие глаза осуждающе смотрели на него. Виктор сделал вилку пальцами и прикрыл застывшие веки.

«И какими смертями её сюда занесло?»

Голова без маски не желала сразу тонуть, разыгравшиеся волны прибивали её к берегу. Не желал Солдат уходить с таким образом в памяти — бьющегося женского лица о берег в окружении мелкой тины. Пришлось сходить к «бомжатскому секонд-хенду», принести тряпку, вместе с головой наложить камней. И только тогда голова ушла под воду.

— Надо же, какая воля к свету. Даже мёртвой не хотела погружаться в вечную темноту.

Виктор прошёлся по пустоши, несколько раз туда-сюда пересёк дорогу, извивающуюся сухой полосой к мёртвому посёлку. Теперь это его территория? Зачем куда-то идти и что-то искать. Здесь можно долго прожить. Крепкое жильё — есть; обороняться, если найдётся от кого, — есть чем. Ещё не спускался в низ башни, но, кажется, там оружия столько — что можно вооружить роту, если не батальон, и устроить настоящую большую войнушку. Свободной и хорошей земли — валом, чтобы соорудить разные огороды или теплицы, дабы снабжать себя пищей.

Солдат подумал о Мертвячке и улыбнулся:

— И даже есть подобие жены. Мёртвая и ледяная как смерть, но красивая и еду готовит вкусную. Ещё бы…

Лишь одна мысль омрачала и щекотала мозг раскалёнными крюками: «Ведь кто-то переделал треугольник из мертвецов на звезду? На перевёрнутую звезду».

Виктор долго ещё ходил от озера к полосе насаждений и обратно, дав волю размышлениям и не поднимаясь к посёлку. Он отлично понимал, что если двинет свой путь дальше, то впереди его ждёт быстрая неминуемая гибель. Вряд ли можно долго протянуть в таком гиблом мире. Возможно, когда-нибудь он постарается вернуться в свой мир — если в него существует дорога. Возможно. И решил — он остаётся.

Солдат не стал подниматься в башню через крышу: зачем? — когда есть нормальный вход. Нужно только обойти периметр одноэтажных зданий. Там есть целый двор, вход в который через широкую арку с крепкими металлическими копьеобразными воротами. Во дворе стоит мотоцикл на вид нерабочий, но в недалёком будущем можно попробовать починить. Виктор обратил внимание на металлический стол, примкнутый к бетонной стене. Что на столе, что на стене — крови столько, словно поливали из вёдер. Громадный топор вбит в замусоленный пень, воткнуты мясные ножи. Слева от стола расположились две двери. Сейчас некогда здесь всё осматривать. Чуть позже — обязательно.

Виктор оставил электротележку на улице, вошёл в лифт.

На выходе — или при входе, в жилом помещении его ждал сюрприз. Нагая Мертвячка стояла к нему спиной, согнувшись, что-то искала на полу; ладони гладили по бетону. Создалось ощущение, что она плохо видит. Наблюдая за голой женщиной, Солдат понял, что ему сейчас больше всего не хватает. «Какая же у неё великолепная фигура! — восхищённо воскликнула мысль. — Кожа гладкая и белая как молоко».

Созерцание затянулось. Он поставил дробовик к холодильнику, тихо подошёл и спросил:

— Что ищешь?

Не обращая на него внимания, Мертвячка продолжила свой поиск. Он захотел ей помочь, присел на корточки, но она его оттолкнула и подбородком указала в сторону, чтобы он отошёл.

— О-о, иногда бурёнка становится тигрицей? — Глаза Виктора прошлись по женской груди: кулон под шеей отсутствовал. Мертвячка повернулась к нему спиной; он хлопнул по её ягодице и нарочно резким голосом — она реагировала на грубость как живая и немного боялась — сказал:

— Давай, ищи скорее и поесть сваргань. Я — в душ, смою пот и пыль, спущусь вниз. Надо познакомиться с новыми приобретениями, посмотреть, чем придётся обладать.

Под каблуком берца блеснуло золото. Виктор поднял.

— Ты не это ищешь?

Резкость и ярость Мертвячки оказались столь неожиданными, как и сила. От удара ладоней в грудь Виктор отлетел к навесной лестнице и сильно приложился затылком о металлическую ступеньку. Она подбежала к нему, вырвала кулон на оборванной цепочке, сильно сжала в кулаке, что был слышен хруст кожи, прислонила к груди. Её глаза уставили взор над Виктором и умчали мысли в далёкое воспоминание.

Солдат поднялся на ноги, удивлённо качнул головой: чуть посильнее — и пробила бы грудь. В мужском отделении шкафа отыскал полотенце и прошёл в душ. Прошло двадцать минут. Когда выходил — Мертвячка вовсю варила, жарила и парила на электрической плите. На бёдрах сидели новые чёрные шорты, серебристая мужская рубаха затянута на узел над пупком. Кулон покоился на груди под шеей, вместо золотой цепочки — тонкая чёрная верёвка. И — Мертвячка что-то тихо напевала.

«О, — заметил в мыслях Солдат, — рождаются первые звуки и эмоции. — Подошёл к холодильнику и взял дробовик. — Что же такого тайного хранится в кулоне? Нужно узнать, когда спать будет. Хотя… она вообще когда-нибудь спит?»

Виктор осмотрел громадную комнату: приятное бело-голубое освещение от дневных ламп и мониторов; на полках так много книг — непременно придётся всё прочесть; слева от арки расположился ещё один огромный стол с выключенными мониторами и множеством электронных приборов, под крышку которого задвинуто два кожаных кресла. На стенах присутствует несколько картин.

— Не хватает камина, — довольным тоном произнёс Солдат, — а так, почти рай… хоть и проклятый. — Пошёл к восточному лифту, чтобы спуститься в самый низ каланчи. Немного буравил мысли — образ кровавого стола во дворе.