Глава 26

В гостиной, прямо под библиотекой, Тристан разглядывал украшенный драгоценными камнями кинжал, радуясь тому, что их фамильное оружие не подверглось надругательству.

— Подумываешь о том, чтобы присовокупить его к своей коллекции? — поинтересовался Криспин. — Если предложишь мне хорошие деньги за посредничество, я готов поговорить с Йеном об этом.

— Тристан, по-моему, тебе следует принять предложение Криспина, — посоветовал Себастьян. — Этот кинжал будет прекрасно смотреться под твоим Микеланджело.

— Спасибо за высокое мнение о моей коллекции, — ответил Тристан, откладывая кинжал в сторону. — Но этот предмет — единственный ключ к разгадке.

— Да. И еще тот факт, что Йен был вызван на место преступления, — добавил Себастьян. — Безусловно, кто-то хотел, чтобы он нашел тело, вернее, обнаружил возле него фамильный кинжал, который так легко опознать. Кому-то было нужно время, чтобы заменить орудие убийства на игрушку, и все для того, чтобы бросить тень подозрения на Йена.

— По-моему, проще составить список тех, кто не хотел бы подставить Йена. — Криспин шутил только отчасти. — Лично мне такая мысль часто приходила в голову.

Майлз, который все это время пребывал в глубокой задумчивости, откинул прядь волос со лба и сказал:

— Возможно, мы выбрали неправильный путь. Криспин верно заметил, что мы можем потратить много дней на опрос недоброжелателей Йена.

— Значит, ты считаешь, что заочно обвинить его в убийстве понадобилось человеку, обуреваемому ненавистью, а не тому, кто хотел бы взять над ним реванш? — перебил его Себастьян.

— Именно, — подтвердил Майлз. — Нам следует искать человека, который готов был пойти на все, чтобы убить Изабеллу Беллоккьо. И вам двоим это известно лучше остальных. — Он обернулся к Тристану и Криспину.

Криспин молча покачал головой. Майлз подумал и сказал:

— Единственное, что приходит в голову, так это слух, о котором нам рассказала Бьянка, помните? Изабелла собиралась выйти замуж за дворянина.

— Если то, что Йен рассказал Криспину, правда, то Бьянка распустила этот слух, чтобы запугать всех мужчин, которые присутствовали в тот день у Туллии, — возразил Себастьян.

— Нет. — Криспин резко вскочил с места. — Это не может быть правдой. За несколько дней до этого Йен пригласил меня в библиотеку и просил ответить в присутствии Бьянки, не собирался ли я жениться на Изабелле Беллоккьо. Значит, они оба поверили в эту сплетню, если решились устроить мне допрос. — Он покачал головой, припоминая недружелюбный тон их разговора. — В любом случае нам не следует сбрасывать со счетов возможность того, что это ее затея.

— Ты считаешь, что Изабеллу убил жених? — спросил Майлз Тристана. — А почему бы тому, кто любил ее безответно, не пойти на риск восстановить против себя все общество, но лишить ее жизни?

— Может быть, он был не в своем уме. Взгляните на Йена, — усмехнулся Тристан. — Этот влюбленный идиот то осыпает Бьянку фамильными драгоценностями, то обвиняет ее в убийстве.

— Значит, мы ищем того, кто похож на Йена… — решил подвести итоги Себастьян.

— …но ненавидит его до глубины души, — закончил Тристан, кивнув на кинжал.

— Именно! — Майлз в возбуждении стукнул кулаком по столу. — Кинжал. Если мы узнаем, кто выкрал его, то найдем убийцу.

Тристан указал на стенные часы, собранные Майлзом:

— Даже если твое искусство часовщика научило тебя задерживать ход времени, нам его все равно не хватит. Сейчас почти пять. К этому времени завтра мы должны представить неопровержимое доказательство. А в одной только Венеции более пятисот золотых дел мастеров. И это не считая Флоренции, Пизы, Милана и Неаполя… — Он махнул рукой.

— И что же ты предлагаешь? Что мы можем сделать? — спросил Майлз, откинувшись в кресле.

— По-моему, это очевидно. — Голос Йена застал их врасплох. — Мы должны проникнуть в темницу и освободить ее.

— Очевидно? — переспросил Себастьян. — Если так, то, наверное, я не очень понимаю смысл этого слова.

— Оставь свои лингвистические штучки, — на удивление добродушно отозвался Йен. — Вы прекрасно меня поняли. Криспин и Майлз продумают весь план детально, Тристан займется замком, а мы с тобой разоружим стражников. Насколько я могу судить, вся операция займет у нас не более получаса.

— Ты когда-нибудь был в подземной тюрьме Дворца дожей? — спросил Тристан, которому довелось побывать в тамошней камере несколько лет назад. Он смотрел на Йена скептически, как на человека, утратившего рассудок.

— Нет, но ты ведь знаешь, как там все устроено, не так ли?

Тристан с мольбой посмотрел на Джордже, который только плечами пожал.

— А не проще ли спасти Бьянку, отозвав назад свое обвинение? — ледяным тоном спросил Криспин, хотя щеки его вдруг залились румянцем. — Или ты слишком горд и упрям, чтобы признать свою ошибку?

— Брось, Криспин. Я не обвинял Бьянку. Каким же чудовищем ты меня считаешь! — с сожалением покачал головой Йен.

Криспин раскрыл рот от неожиданности, но не успел ответить. Вместо него это сделал Себастьян:

— Даже если ты не обвинял Бьянку, ты по-прежнему считаешь ее виновной.

— Считал, — поправил его Йен. — Так было до недавнего времени, но теперь я изменил свое мнение.

— А откуда нам знать, что ты снова не изменишь его через какое-то время? — вызывающе откликнулся Майлз.

— Ее невиновность несомненна. И у меня есть доказательство.

— Доказательство?

— Да, — кивнул Йен. — Недостаточное для суда, но для меня достаточное. Вот почему мы должны не мешкая вызволить ее из темницы. Нельзя терять времени.

Теперь Джорджо с мольбой взглянул на Тристана, но тот лишь вздохнул, обернулся к Йену и сказал:

— Это не подлежит ни малейшему сомнению.

— Скажи честно: это правда невозможно? Или ты хочешь досадить мне?

— Вне зависимости от того, какие чувства ты у меня вызываешь, я готов на все, чтобы спасти безвинно осужденную на смерть женщину, — заявил Тристан. — Если бы я считал, что у нас есть хоть малейший шанс взять приступом тюрьму, я уже давно попытался бы это сделать.

— Тогда следует найти способ отвести обвинение, — поморщился Йен. — И если мой дедуктивный метод верен, то единственный выход — найти настоящего убийцу.

Гнетущее молчание повисло в комнате, и Майлз снова вернулся к своей теории, высказанной раньше:

— Ты не знаешь, кто мог бы выкрасть этот кинжал?

— Знаю. Джорджо нашел этого человека. Но это нам не поможет. Он украл его по заказу брата Бьянки.

— Нет, это невозможно! — Теория Майлза разбилась в одночасье.

— Не знаю, вправе ли я выступить, но не кажется ли вам, что Джованни Сальва может быть убийцей? — вмешался Джорджо, оглядев собравшихся.

— Это был не Джованни. Это не мог быть он. — Йен вскочил и стал шагать взад и вперед по комнате. — Тот, кто убил Изабеллу, убил и Энцо, ее слугу, — продолжал он в ответ на вопросительные взгляды братьев. — Джованни не мог этого сделать просто потому, что его не было в Венеции в это время. Мне подтвердил это наш агент в Триесте.

В другой ситуации они забросали бы его вопросами, чтобы утвердиться в его заключении насчет Джованни, но сейчас времени на это не было. Когда Майлз заговорил, его голос дрожал от волнения и бессилия помочь женщине в несчастье:

— Тогда мы должны начать сначала и исходить из личности предполагаемого жениха Изабеллы из высшего общества, ограничившись знанием, что этот человек враг Йена и друг Джованни Сальвы.

Остальные согласно покивали, размышляя над тем, сильно ли это обстоятельство сузит границы поиска.

— Тогда нам предстоит проверить не три сотни человек, а всего сотню, — сказал Криспин.

— Стоп! У нас не сотня подозреваемых, а всего четверо, — заявил Йен, досадуя на себя за то, что это не пришло ему в голову раньше.

— Кто они? — спросил Майлз за всех.

— В этом-то и сложность. Бьянка пригласила шестерых в дом к Туллии и заявила, что один из них убийца. Само по себе это ничего не значит, но кто-то выстрелил в нее на виду у всех. Это должен был быть человек, который опасался разоблачения. Бог знает каким образом, но Бьянке удалось свести список подозреваемых к этим шестерым. Двоих следует исключить, потому что даже если Криспин и Вальдо Вальдоне могли убить Изабеллу, их не было у Туллии и ни один из них не мог выстрелить. Хотя я и не говорил об этом с Бьянкой, я не сомневаюсь, что она включила их в список, чтобы заставить меня прийти или по крайней мере заинтересоваться этим обстоятельством. Значит, у нас остается всего четверо.

— Четверо в масках, — мрачно подметил Криспин.

— Ты не знаешь их? — спросил Майлз Йена, и тот покачал головой в ответ.

— А Туллия может знать? Ведь встреча была назначена у нее в доме. — Предположение Себастьяна вселило в них надежду.

— Возможно, она и знает, но мне не скажет, — ответил Йен. — Похоже, что из-за недостаточной заботы о Бьянке я нажил себе еще кучу врагов.

— Ладно, — заключил Криспин. — Давайте надеяться, что хотя бы половина из них не обуреваема маниакальной жаждой убийства.

— Одному из нас следует пойти к Туллии, — предложил Себастьян. — И если ее обеспокоенность судьбой Бьянки, которую все мы видели сегодня, не показная, а искренняя, то она сделает все, чтобы спасти ее.

— Есть более быстрый, хотя и не более легкий путь, — откашлявшись, вымолвил Джорджо, который все это время молча стоял у стены. — Бьянка всегда использовала племянника Марины в качестве посыльного. Может быть…

— Да! — воскликнул Йен, отчетливо вспомнив вечер четверга. — Ты абсолютно прав, Джорджо, именно ему она поручила доставить письма. Я уверен, что он вспомнит адреса. Позови его немедленно.

— Я рад, что поле поисков сузилось, но мы по-прежнему не знаем, кто убийца и каковы его мотивы, — сказал Себастьян.

— Я знаю мотив, — хрипло отозвался Йен. — Бьянка предполагала это уже давно, но я не верил ей тогда. Она считала, что Изабелла тайно выведала какую-то важную информацию и хотела использовать ее для шантажа, чтобы вынудить кого-то жениться на ней. Я сказал ей тогда, что она делает выводы из случайного стечения обстоятельств. — Йен горько усмехнулся. — Но теперь я считаю, что она была права.

— А что за информация была в распоряжении Изабеллы, по мнению Бьянки? — спросил Майлз.

— Она точно не знала. Только догадывалась, что Изабелла подслушала разговор на одном из тайных собраний, которые, по свидетельству Энцо, часто проходили в ее доме.

— И все же это обстоятельство не проливает свет на то, что именно она могла услышать, — заметил Майлз.

— Нет, но, возможно, если у нас будут имена… — Себастьяна прервал шум драки за дверью. Арборетти дружно поднялись, чтобы выяснить, в чем дело, и в любой другой момент зрелище, которое они увидели, рассмешило бы их.

Джорджо обхватил Нило обеими руками и изо всех сил старался оторвать его от пола. Когда дверь комнаты распахнулась, Нило откровенно высказывался по поводу того, почему ни за что не двинется с места:

— Я не стану говорить с ним. Он предатель. Я ненавижу его, и мне наплевать, если он об этом узнает. — Он в ярости взглянул на Арборетти, которые стали невольными свидетелями его последних слов.

— Ты действительно подкупил судей? — потребовал ответа Криспин.

— Нет! — вскричал Йен. — Вы можете считать меня равнодушным человеком, который покинул зал суда посреди слушания, но я их не подкупал.

— А сенаторов? — угрожающе подступил к нему Себастьян.

— Нет, черт побери! Я пытался убедить их освободить ее, а не осуждать.

— Несмотря на то что ты сам считал ее виновной? — недоверчиво прищурился Майлз.

— Я так не думал. Я… я не мог. Но все это ерунда, потому что виновна она или нет, но ее ждет смерть, если мы не предпримем никаких действий.

Джорджо тем временем выпустил Нило, который смотрел нa господ расширенными от ужаса глазами. Когда перебранка между ними закончилась, он поднялся и подошел к Йену.

— Что я могу сделать? — спросил юноша с достоинство словно приносил военную присягу.

Арборетти с облегчением вздохнули и вернулись в комнату, Джорджо и Нило последовали за ними.

— Нам нужно знать имена тех, кому ты доставил письма в четверг вечером. Мне известны два — Криспин и Вальдо Вальдоне.

Нило помолчал и потом без запинки выпалил все Четыре адреса и инициалы получателей, обозначенные на кремовых конвертах, которые вручила ему Бьянка.

Оставшись одни, Арборетти и Джорджо внимательно изучили список.

— Мы можем обойти всех вместе и допросить каждого. Так у нас меньше шансов быть застреленными, — предложил Тристан.

— И меньше шансов получить признание, — сказал Йен и отодвинул список на середину стола. — У нас недостаточно фактов, чтобы пригрозить разоблачением.

— Это не совсем так, — возразил Тристан. — У нас больше фактов, чем было у Бьянки, когда она осмелилась угрожать им, и этого было достаточно, чтобы убийца выстрелил в нее. Мы упускаем из виду что-то очень существенное.

— Я уже голову сломал, но так и не могу ничего придумать, — вмешался Криспин. — Мы знаем мотив, знаем того, кто приказал выкрасть кинжал, мы…

— А сколько людей из тех, кого пригласила Бьянка на встречу, присутствовали на балу в понедельник? — воскликнул вдруг Майлз, стукнув кулаком по столу.

— Все. А почему тебя это интересует? — спросил Йен.

Майлз откинул волосы со лба и с досадой покачал головой:

— Если все, то мое предположение бессмысленно. Я надеялся вычеркнуть из списка хотя бы одного на том основании, что он мог подменить кинжалы во время бала. Но в таком случае это ни к чему не ведет.

— Кроме того, что у нас нет доказательств, что цветок принесли в дом уже с кинжалом, — заметил Криспин.

— Это растение было тогда в комнате Изабеллы, — тихо вымолвил Йен. — Я не помню его зрительно, но оно должно было быть там. Я отчетливо помню, что Бьянка все время чихала, пока я говорил с ней.

— Если растение было там, то скорее всего настоящее орудие убийства спрятали в горшке, подменив его осыпанным драгоценностями кинжалом, сразу после убийства. Это свидетельствует о том, что настоящий убийца знал не только о том, где кинжал, но и о том, где находится теперь Цветок. Значит, тот, кто прислал к нам в дом это растение, и есть убийца, — радостно заключил Майлз, но Криспин тут же разочаровал его.

— Я не знаю, кто его прислал, — печально сказал он. — Его доставили накануне бала в обычной оберточной бумаге, без карточки. Я подумал тогда, что цветок привезли на одном из наших кораблей с Востока, навел справки, но никто его никогда в глаза не видел.

— Может быть, ты не там наводил справки? Ведь с Востока, например, из Константинополя, ежедневно приходят суда, — заметил Майлз.

— На одном из них прибыл Салим, — осторожно добавил Себастьян. — Корабль пришел за порохом.

— Двенадцать сотен тонн пороха, — словно нехотя вставил Тристан. — И двенадцать сотен дукатов взятки. Чистое совпадение.

— Какова вероятность того, что часть тайного разговора, который подслушала Изабелла, касалась продажи пороха? — вмешался Криспин. — И что это растение было преподнесено турками в знак доверия по окончании переговоров?

— Очень велика, — отозвался Йен, досадуя на себя за несообразительность. — Конечно, Бьянка имела в виду именно это. — Остальные члены семьи ловили каждое его слово. — Она открыла встречу у Туллии заявлением, что один из присутствующих убийца, вор и изменник. Она должна была понимать важность этого растения, которое связывало тайные собрания у Изабеллы с покупкой пороха турками. Мне казалось, что она переусердствовала в своем стремлении раскрыть убийство, но теперь я так не считаю. Именно из-за того, что она назвала убийцу изменником, ее едва саму не убили. Теперь я в этом уверен.

— Тогда мы нашли убийцу, — заявил Тристан, стараясь держаться спокойно, потому что отдавал себе отчет в том, что это может быть очередной тупик. Все обратились к нему, стараясь понять, не шутит ли он, но Тристан был предельно серьезен. — Себастьян, ты записал возможных претендентов на заключение сделки о поставке оружия?

Себастьян медленно кивнул. Он достал из куртки листок бумаги и с мрачной улыбкой положил его рядом с тем, который уже лежал на столе. В списке подозреваемых в убийстве, составленном Бьянкой, и в списке предполагаемых изменников было только одно повторяющееся имя. Сомнений быть не могло. Они вычислили убийцу.

Загрузка...