знаменитых людей Украины

Айвазовский Иван Константинович Настоящее имя – Ованес Константинович Гайвазовский (род. в 1817 г. – ум. в 1900 г.)

Армянская семья Айвазянов давно обосновалась в Крыму и с годами даже фамилия предков получила другое звучание – Гайвазян. 17 июля 1817 г. в Феодосии родился Ованес, которому предстояло стать знаменитым художником-маринистом и ныне гордостью двух держав – Украины и России. Его родители жили бедно: отец писал жалобы и прошения на базаре, мать вела хозяйство и слепла над вышивкой. Нужда заставила их отдать старшего сына Гарика купцу-армянину для определения его в армянский монастырь в Италии. А младший Ованес (по-русски Ваня) уже в 10 лет работал «мальчиком» в городской кофейне. Он прекрасно играл на скрипке и пел, но самой большой радостью для него было рисовать самоварным углем на стенах домов. Эту «настенную живопись» заметил архитектор Кох, который подарил парнишке первые карандаши и бумагу, а затем показал рисунки градоначальнику А.И. Казначееву. Александр Иванович, став губернатором, забрал мальчика с собой в Симферополь, поселил в своем доме, определил в гимназию.

В 1833 г. Гайвазян был принят казенным пенсионером в Петербургскую Академию художеств в класс М.Н. Воробьева. Подросток с легкостью переносил полуголодное существование. Он учился пристально наблюдать натуру, угадывать ее «душу и язык», передавать настроение в пейзаже. Ване было всего 17 лет, когда он до малейших деталей мог скопировать пейзажи Сильвестра Щедрина и Клода Мореля. Заданный на втором году обучения эскиз «Предательство Иуды» привлек всеобщее внимание, и президент А.Н. Оленин объявил Гайвазовского (его фамилию вновь изменили) лучшим учеником и будущей звездой и гордостью Академии.

В 1835 г. Иван попал в «ученики» к французскому художнику-маринисту Филиппу Таннеру. Учитель оказался менее талантливым, но очень завистливым и, очернив работу Гайвазовского «Этюд воздуха над морем» перед Николаем I, вверг юного художника в царскую немилость. В течение года Оленин, Одоевский, Томилин, Жуковский, принимавшие участие в его судьбе, не могли ничего изменить. И только известный художник-баталист А.И. Зауервейс реабилитировал Гайвазовского и убедил царя отправить юношу вместе с Ф.П. Литке в летнее плавание по Балтике. За несколько месяцев офицеры научили Ивана разбираться в сложнейшем устройстве и оснастке кораблей российского и иноземного флота. Моряков подкупила искренняя любовь юноши к морской стихии и кораблям. Экипаж прозвал его «морским волчонком». Написав в этом плавании первые пять марин, Гайвазовский неразрывно связал свою судьбу с морем и российским флотом.

Занятия с К. Брюлловым и М. Воробьевым принесли свои плоды. Двадцатилетний юноша стал мастером, великолепным художником-маринистом. Общение с А. Пушкиным и М. Глинкой настроило его ум на торжественное воспевание природы. «Прекрасное должно быть величаво». Гайвазовский рано постиг, что служение искусству – это не смирение и не спокойное созерцание жизни, а действие, кропотливый ежедневный труд. Совет Академии сократил ему срок обучения на два года, а золотая медаль первой степени (1837 г.) за успехи в живописи позволяла отправиться за границу, но Гайвазовского направили в Крым «писать с натуры морские виды». Путешествуя по Крыму и по Кавказу (генерал Раевский, начальник черноморской береговой линии, пригласил его наблюдать боевые действия флота против турок), он сделал множество набросков и написал такие известные полотна, как «Вид Керчи», «Морской берег», «Лунная ночь в Гурзуфе», «Десант в Субаши». Сердце юного художника было полно благодарности к людям (М. Лазареву, П. Нахимову, В. Корнилову и простым матросам), поделившимся с ним знаниями о море и своим душевным богатством. Прекрасная зрительная память помогала Гайвазовскому переносить свои воспоминания на полотно. В промозглом Петербурге он мог написать любой пейзаж Крыма, а по рассказам очевидцев создать живописную баталию, четко зная, как выглядит каждый корабль.

В 1840 г. художник отправился в пенсионерскую поездку в Италию. В монастыре он отыскал брата-монаха, который ему посоветовал изменить фамилию, чтобы она была ближе к первоначальной армянской. С тех пор Иван Константинович все свои картины подписывал фамилией Айвазовский. Молодой художник все время посвящал живописи, а из мастерской отлучался только в музеи, для работы на природе или для встреч с Н.В. Гоголем и А.А. Ивановым. Айвазовский заметил, что его тщательно выписанные на пленэре полотна оставляют равнодушными зрителей, зато написанные по памяти вызывают восхищение. Ведь в такие пейзажи он вносил свои яркие впечатления, свой восторг перед неповторимостью каждого мгновения в природе. Художник начал писать только в мастерской, где были лишь голые стены, а на холст наносил воспоминания об игре света и теней на морской поверхности, на вершинах гор и на зелени деревьев, о движении волн и бесконечных оттенках воды, радужном сиянии морских брызг в лучах солнца. Писал на одном дыхании, страстно, с увлечением и не отходил от мольберта, пока не завершал картину. «Неаполитанская ночь», «Буря», «Хаос» привлекли к его творчеству всеобщее внимание, а когда папа Григорий XVI приобрел «Хаос» для картинной галереи Ватикана и лично познакомился с автором, Европа признала, что Айвазовский – лучший в мире художник-маринист. Теперь уже его произведения копировали юные ученики, и морские виды «а-ля Айвазовский» появились в каждой лавочке.

В душе художника рядом с родной Феодосией и Черным морем прочно, на всю жизнь занял свое место Неаполитанский залив. А сердце Ивана Константиновича согрела встреча с балериной Марией Тальони, женщиной, которая навсегда осталась в его памяти и жила там, окутанная покрывалом не осуществившейся мечты. Она была старше Айвазовского на 13 лет и не решилась открыть своих чувств, а он даже не надеялся на взаимность.

В 1843 г. Иван Константинович стал единственным русским художником, которого французское правительство пригласило выставить картины в Лувре. После этого началось триумфальное шествие его картин по городам Европы. Ими любовались Лондон и Лиссабон, Мадрид и Гренада, Севилья и Барселона, Гибралтар и Мальта… Везде он делал многочисленные зарисовки для будущих картин: здания, корабли, скалистые берега. За 4 года Айвазовский создал 80 картин, в основном марин, с изображением морских бурь и кораблекрушений, тихого моря, лунных ночей. Его картины разошлись по всей Европе. В Голландии, на родине морской живописи он был удостоен звания члена Амстердамской Академии художеств.

В конце лета 1844 г., покорив европейские столицы, Айвазовский вернулся в Петербург, где его ждали почет и слава, звание академика живописи. В звании первого живописца художник был причислен к Главному морскому штабу и по его поручению писал виды русских северных портов и приморских городов. Он стал модным художником, вместе со славой появились и деньги, но Иван Константинович чувствовал, что настоящую радость ему приносит труд и творчество, и решил вернуться в Феодосию. В родном городе он построил поместье Шейх-Мамай на берегу моря, в котором работалось ему легко и радостно. Все горожане любили Ивана Константиновича и с радостью чествовали на 10-летнем юбилее художественной деятельности мастера. Севастополь отправил эскадру из шести военных кораблей приветствовать своего главного живописца. Честолюбие Айвазовского было удовлетворено: когда-то бедный парнишка стал щедрым отцом родного города.

Весть о предстоящей женитьбе знаменитого художника на бедной гувернантке-англичанке всколыхнула светское общество в 1847 г., но Айвазовский увез свою избранницу Юлию Яковлевну Гревс от пересудов в Феодосию. Однако молодой жене не понравилось жить в глуши, вскоре начались упреки, и Айвазовскому пришлось осознать абсолютную несхожесть их характеров и взглядов. На двенадцатом году супружеской жизни Юлия оставила мужа, забрав с собой четырех дочерей: Александру, Елену, Марию и Жанну. И хотя она только изредка разрешала им навещать отца, все девочки впоследствии вернулись под отчий кров. Но никакие семейные невзгоды не могли оторвать художника от творчества. В эти годы он создал бессмертное полотно «Девятый вал» (1850 г.), столкнув в нем стихию шторма с мужеством и волей человека, отстаивающего свою жизнь.

Нахимов, посетив выставку картин о победах Черноморского флота, сказал художнику: «Удивляюсь вашему гению… Не могу постичь, как можно, не будучи на месте, так верно все изобразить». В 1854 г. несколько дней Айвазовский находился в осажденном Севастополе, когда англичане штурмовали город. Он присутствовал при затоплении русских кораблей и защите Мамаева кургана и всю жизнь возвращался к изображению героических событий тех грозных дней. Среди наиболее известных картин – «Осада Севастополя», «Оборона Севастополя» (1859 г.) и «Малахов курган» (1893 г.).

Только изредка на непродолжительное время Айвазовский покидал родной город, чтобы показывать свои полотна в Петербурге, Москве, Тифлисе, Флоренции. И его марины были разнообразны, как и само море – «Ледяные горы» (1870 г.), «Радуга» (1873 г.), «Неаполитанский залив» (1874 г.). А жители Феодосии гордились земляком не только как художником с мировым именем. Айвазовский выстроил в городе Музей древностей и сам занимался раскопками. В своем поместье открыл художественную мастерскую и картинную галерею. Добился строительства в Феодосии торгового порта и железной дороги и провел туда воду от своего источника. У отца города постоянно было много дел и забот. И самое главное – в жизнь Ивана Константиновича опять пришла любовь. Брак с молодой вдовой Анной Никитичной Саркизовой сделал его вновь счастливым. Она стала верной спутницей и доброй хозяйкой в огромном доме, заполненном детьми, внуками и картинами.

Айвазовский ни на день не прекращал работу. Выставленная в Галерее Третьякова картина «Черное море» (1886 г.) заставляла замирать посетителей перед первозданной стихией, которой И.Н. Крамской дал самую высокую оценку: «Дух Божий, носящийся над бездной». Картины, написанные на одном дыхании, художник вынашивал годами. «Начиная писать всякую картину, я не творю ее тут же на полотне, а только копирую с возможной точностью ту картину, которая раньше сложилась в моем воображении и уже стоит перед моими глазами. В картинах моих всегда участвует, кроме рук и фантазии, еще и моя художественная память».

Однажды, в 1895 г., после открытия своей 120-й персональной выставки, Айвазовский по просьбе Куинджи дал урок в Академии. Потрясенные ученики наблюдали, как, отобрав всего 4 краски, за 1 час 50 мин. художник превратил серый холст в бушующее море, легкими штрихами выписав борющийся со штормом корабль с полной оснасткой. Поэтому никто не сомневался, когда разнесся слух, что Айвазовский за 10 дней написал колоссальных размеров картину. Стоя перед полотном «Среди волн» (1898 г.), любой ученик и художник понимал: для того, чтобы создать такую картину, требуется целая жизнь. «Вся моя предшествующая жизнь была подготовкой к картине, которую вы видите» – слова, сказанные художником об этом шедевре, можно было бы отнести ко многим его полотнам.

Начался XX век. Айвазовский встретил его счастливым, в окружении большой семьи, которая включала не только родных и близких, но и всех, кто нуждался в его помощи, кому он делал добро. «Страной Айвазовского» называли земляки Феодосию, и он, как добрый гений, не только помогал процветанию города, но еще и у половины феодосийских семей крестил детей и почти всех бедных невест одаривал приданым. Художник умер скоропостижно, на 83-м году жизни, 19 апреля 1900 г., не успев дописать картину «Взрыв турецкого корабля». Вся Феодосия шла за его гробом. В час похорон весенний день потускнел, стал накрапывать дождь, море печально билось о берег.