1812. Русская пехота в бою

Заключение

Тактика русской пехоты в период военных действий с Наполеоном отличалась известной гибкостью, что было обусловлено динамичным изменением приемов ведения боевых действий и отсутствием наработанных тактических навыков. В конфликтах европейских государств были задействованы массовые армии, возможность создания которых появилась после почти повсеместного изменения принципов комплектования войск. С другой стороны, рост числа новобранцев повлек за собой ослабление профессиональных качеств каждого конкретного бойца. Развитие материальной части артиллерии, повышение подвижности полевых артиллерийских систем и увеличение их количества привело к тому, что на полях сражений все большую роль стал играть орудийный огонь. Таким образом, на второй план была оттеснена стрельба пехоты, преимущественное использование которой лежало в основе линейной тактики прошедшего века. Ответом на изменившуюся ситуацию стало активное использование пехотой построений в виде колонн и рассыпного строя, разрежение боевых порядков, увеличение протяженности позиций и стремление к использованию пересеченной местности, а также естественных и искусственных укрытий. Колонны позволяли сочетать быстроту перемещений с силой ударного воздействия, а также и с пониженными требованиями к подготовке войск. Рассыпной же строй в известной степени компенсировал отсутствие массового ружейного огня протяженных линий, а в ряде случаев позволял осуществлять реальное огневое давление на противника. Все перемены тактики пехоты в начале века имели в своей основе стремление достичь идеального компромисса в использовании трех тактических форм построения.

Русские войска достигли известных успехов в этих поисках, пожалуй, даже раньше, чем французы, ставшие при Наполеоне общепризнанными законодателями практически во всех областях военного устройства. Реальным доказательством этого факта служит славный Итальянский поход А.В. Суворова, к сожалению, не повлекший за собой ощутимых результатов, но зато вписавший немало громких побед в военную летопись России. Первые антифранцузские кампании XIX века по многим причинам стали неудачными, и к 1812 г. многие современники уже сомневались в способности русской армии эффективно противостоять гению императора Франции. Война рассеяла все сомнения и вновь выдвинула военную силу Российской империи на главенствующую позицию.

Оказалось, что русская пехота умела с должной гибкостью сочетать различные тактические построения, но в основе ее действий, как и во времена Суворова, лежала ярко выраженная ударная тактика. Полки редко поддерживали длительный огневой бой, при любой возможности переходя в штыковые атаки. С суворовским постулатом — «всякая стрельба кончается штыками» — неразрывно перекликались положения официальных документов 1812 года, например бородинской диспозиции: «На случай наступательного во время действия движения, оное происходит в сомкнутых к атаке колоннах, в каковом случае стрельбою отнюдь не заниматься, но действовать быстро холодным ружьем».

Теоретически основной тактической формой пехоты по-прежнему продолжал оставаться развернутый трехшереножный строй. Наличие третьей шеренги, в большинстве случаев не принимавшей участия в ведении огня, явно свидетельствовало о стремлении к повышению устойчивости фронта подразделения, прежде всего, в штыковом бою. Развернутый строй мог выполнять и ударные функции, но в этом случае требования к подготовке и дисциплинированности солдат многократно возрастали. На практике наиболее распространенными формами построения оказались колонны и стрелковые цепи.

В первой половине кампании 1812 г. русские войска в большинстве случаев придерживались оборонительной тактики. В обороне гораздо чаще, чем в наступлении, использовался развернутый строй. Там, где позволяла местность, сочетание огня артиллерии и пехотных линий давало очень неплохие результаты. Кроме того, относительно тонкие линии, находясь на позициях, несли меньшие потери от артиллерийского огня неприятеля, ведущегося с дальнего расстояния. Задача удержания противника вне зоны эффективного огня возлагалась на рассыпной строй егерей или стрелков линейной пехоты. Фланги позиций, как правило, усиливались колоннами. В колоннах же вставали и резервы, что позволяло быстрее реагировать на изменение тактической обстановки. Стремлением к сохранению преимущественно оборонительной тактики объясняется и попытка фактического возрождения полковой артиллерии, сделанная после Бородинской битвы, когда катастрофическое снижение численности пехоты привело к существенному ослаблению огневой мощи подразделений. Выставляемые на флангах батальонов легкие орудия призваны были компенсировать недостаток ружейного огня и таким образом усилить оборонительные порядки. Мы не располагаем данными о примерах использования такого построения. Изменившаяся стратегическая обстановка диктовала необходимость перехода к наступательным действиям.

Для пехоты такие действия полностью отвечали ее стремлению к использованию ударной тактики. К сожалению, нередко наступательный порыв войск сдерживался командованием, что и не позволяло достигать решительных результатов, но с каждым сражением у солдат и офицеров крепла уверенность в своей непобедимости. Этому способствовало и общее снижение боеспособности наполеоновских войск, ставшее особенно заметным после сражений при Красном. К сожалению, уменьшение противодействия противника совпало с сокращением численности русских войск и с затруднением перемещений сомкнутых строев по заснеженной целине. Трудно сказать, что собой представляли колонны на завершающем этапе кампании, когда во многих батальонах оставалось по 100-300 человек. Можно лишь предполагать, что относительную протяженность фронта могли поддерживать путем сокращения глубины колонны. Но и такие «усеченные» построения при необходимости сражались достаточно эффективно, тем более, что каждый остающийся в строю солдат стоил десятка новобранцев. В декабре даже полки силой в 100 человек могли вести достаточно самостоятельные действия. Стрелковые цепи на труднопроходимой местности стали играть все большую роль, поддерживая огневое давление и без колебаний переходя в атаку.

Общие успехи тактических действий русской армии имели вполне приемлемое материальное обеспечение. Отечественная военная промышленность в целом справлялась со своими задачами. Качество русского оружия было близко к общемировому уровню. Службы снабжения войск, несмотря на ряд недостатков, обеспечивали функционирование огромной военной машины.

При анализе боевого использования пехоты в 1812 г. нельзя оставить без должного внимания и моральный фактор. Русская армия в целом, и пехота в особенности, получали наилучший, по сравнению с армиями других государств, человеческий материал. Практически однородный по национальности, социальному происхождению и вероисповеданию, он, ко всему прочему, базировался на крестьянском общинном воспитании. Многие особенности взаимоотношений внутри деревенской общины автоматически переносились и в армию, развивая и укрепляя сплоченность и взаимовыручку. Постоянная зависимость крестьян от помещика в условиях военной службы выливалась в практически беспрекословное подчинение приказам офицеров. Нелегкие условия крестьянского быта и северного климата воспитывали в будущих солдатах выносливость и непритязательность. Серьезное воздействие на воинский дух армии оказывало и религиозное воспитание. В целом русским войскам зачастую недоставало инициативности, но прочие боевые качества имелись у них в избытке.

На моральном состоянии войск не мог не сказываться и сам характер боевых действий. Российское государство в 1812 г. вело безусловно справедливую, оборонительную войну, защищая свою целостность и независимость, и большинство граждан прилагали все силы для противодействия инородному вторжению.

В летописи великой истории России огненными буквами запечатлены события бессмертной эпопеи Отечественной войны 1812 года, и русская пехота сыграла в этой эпопее роль, значение которой трудно переоценить.