1945. Блицкриг Красной Армии

Глава 5. ПРОРЫВ ВРАЖЕСКОЙ ОБОРОНЫ. РАЗГРОМ ВАРШАВСКО-РАДОМСКОЙ, КЕЛЕЦКОЙ И ОСТГРОВЕЦКО-ОПАТУВСКОЙ ГРУППИРОВОК ПРОТИВНИКА

В ходе боевых действий в Висло-Одерской операции, продолжавшейся с 12 января по 3 февраля 1945 года, советские войска решали ряд взаимосвязанных задач.

Войска 1-го Украинского фронта 12 января 1945 года начали Сандомирско-Силезскую наступательную операцию, включавшую в себя два основных этапа. Первый из них завершился 18 января прорывом главной полосы обороны противника и выходом войск фронта на линию Пиотркув (Петроков), Радомско, Ченстохова, Краков, то есть на глубину 140–150 км.

На этом этапе операции войска 1-го Украинского фронта взаимодействовали с 38-й армией (командующий генерал-полковник К.С. Москаленко), 4-го Украинского фронта, которым в качестве главной ставилась задача обеспечить стык с 1-м Украинским фронтом, частью сил нанося удар на Краков с юга.

Войска 1-го Белорусского фронта перешли в наступление 14 января. В первый день Варшавско-Познанской операции войска центральной группы, действовавшей с Магнушевского плацдарма, и южной группы, наступавшей с Пулавского плацдарма, прорвали главную полосу обороны немцев на глубину 12–18 км. В тот же день в соответствии с директивой Ставки ВГК в наступление перешли войска 2-го Белорусского фронта. С Сиротского плацдарма атаковали противника 65-я армия (командующий генерал-полковник П.И. Батов) и 20-я армия (командующий генерал-полковник Б.С. Попов), Своими последующими действиями вдоль северного берега Вислы они прочно обеспечивали правое крыло 1-го Белорусского фронта. 15 января северная группировка 1-го Белорусского фронта, завершив прорыв вражеской обороны на Висле, приступила к уничтожению варшавско-радомской группировки противника. 17 января была освобождена столица Польши Варшава. В итоге удары, нанесенные на трех операционных направлениях, слились в один на полосе в 230 км.

Содержание второго этапа Сандомирско-Силезской операции определялось директивой Ставки ВГК от 17 января 1945 года, в которой было сформулировано требование нанести удар на Бреслау, форсировать Одер и овладеть Силезским промышленным районом. Результатом последующих действий войск фронта стали освобождение Кракова, Камина, окружение и уничтожение противника южнее Леисно, выход к Бреслау (Вроцлаву), овладение Оппельном, Освенцимом и Катовицами — центром Силезского промышленного района, форсирование на ряде участков Одера (Одры) и захват нескольких плацдармов на его западном берегу.

Второй этап Варшавско-Познанской наступательной операции продолжался с 18 по 24 января. Его содержанием стали сражения и бой по развитию прорыва вражеской обороны и выходу к четвертому познанскому оборонительному рубежу. За семь дней наступления войска 1-го Белорусского фронта продвинулись в западном направлении на 230 км, вышли к познанскому оборонительному рубежу противника, прорвали его, форсировали реку Варта и окружили крепость Познань — важнейший узел коммуникаций и обороны на берлинском направлении.

В ходе третьего этапа операции (с 25 января по 3 февраля) войска 1-го Белорусского фронта решили задачи по прорыву пограничных районов Германии, выходу к реке Одер (Одра), овладению плацдармами на ее западном берегу. К исходу 3 февраля весь восточный берег Одера (Одры) от Цедена до Унрустадта был очищен от противника. Вскоре пали крепости Шнейдемюль (Пим) и Познань.

Итак, 12 января 1945 года — первый день Висло-Одерской операции.

Свидетельствует командующий войсками 1-го Украинского фронта маршал И.С. Конев:

«С ночи я выехал на плацдарм, на наблюдательный пункт фронта. Это был небольшой фольварк, расположенный на опушке леса, в непосредственной близости к переднему краю. В одной из комнат окно выходило прямо на запад, откуда можно было наблюдать. Кроме того, рядом оказалась небольшая высотка, на которой мы установили систему наблюдения и управления. Наблюдательный пункт, выдвинутый в непосредственную близость к боевым порядкам и обеспеченный всеми средствами связи и управления, был для этого самым подходящим местом. Мы приехали на наблюдательный пункт вместе с членами Военного совета генералами Крайнюковым и Кальченко, начальником штаба фронта генералом Соколовским.

Ровно в пять утра после короткого, но мощного артиллерийского удара передовые батальоны перешли в атаку и быстро овладели первой траншеей обороны противника. Уже по самым первым донесениям стало ясно, что враг никуда не отошел, что он находится здесь, на месте, в зоне воздействия всех запланированных нами ударов артиллерий. Артиллерийский удар при всей своей краткости был настолько сильным, что создал у неприятеля впечатление начала общей артиллерийской подготовки. Приняв действия передовых батальонов за общее наступление наших войск» фашисты попытались всеми своими огневыми средствами остановить его.

На это мы и рассчитывали. Передовые батальоны, заняв первую траншею, залегли между первой и второй.

Именно в этот момент началась артиллерийская подготовка. Она продолжалась час семь минут. И была такой мощной, что, судя по целому ряду трофейных документов, противнику почудилось, будто длилась она не менее пяти часов.

После окончания артиллерийской подготовки, когда пехота вместе с танками сопровождения рванулась вперед, я объехал участок прорыва. Все кругом было буквально перепахано, особенно на направлении главного удара армий

Жадова, Коротеева и Пухова. Все завалено, засыпано, перевернуто. Шутка сказать, здесь на один километр фронта, не считая пушек и минометов мелких калибров, по противнику били двести пятьдесят — двести восемьдесят, а кое-где и триста орудий. «Моща!» — как говорят солдаты.

3-я гвардейская армия Гордова (частью сил), 13-я армия Пухова, 52-я Коротеева, 5-я гвардейская Жадова за первый день боев продвинулись на глубину от пятнадцати до двадцати километров и, прорвав главную полосу обороны немцев, расширили прорыв в сторону флангов влево и вправо от сорока до шестидесяти километров.

Противник, как мы считали, намеревался ударить по первому эшелону наступающих армий еще до ввода в прорыв наших танковых сил — ударить, смять и воспрепятствовать этому вводу. Но суть нашего плана в том и состояла, чтобы не дать им этого сделать. К тому моменту, когда немецко-фашистские танковые и моторизованные дивизии изготовились для удара, в зоне их расположения появились передовые части наших танковых армий. Ввод танковых армий в огромные, пробитые для них ворота проходил спокойно, безболезненно и организованно. И противник, сунувшись своими танковыми войсками из района южнее Кельце, напоролся на наши танки».

Своими впечатлениями о прорыве вражеской обороны делится командующий 5-й гвардейской армией генерал-полковник А.С. Жадов:

«В 5 часов утра, задолго до рассвета, артиллерия специально выделенными артиллерийскими частями провела мощный 7-минутный огневой налет по переднему краю противника, и передовые батальоны устремились в атаку. Быстрые и решительные действия позволили большинству передовых батальонов захватить первую, а на некоторых участках и вторую немецкие траншеи. Однако вскоре противник стал оказывать сильное сопротивление ружейно-пулеметным и артиллерийским огнем из глубины своей обороны. Продвижение подразделений передовых батальонов замедлилось, а с рассветом совсем приостановилось. Только на левом фланге передовому батальону 15-й гвардейской стрелковой дивизии удалось ворваться в третью траншею врага.

В ходе наступления передовых батальонов и по показаниям захваченных пленных было установлено, что противник полностью занимает оборону и что у него создалось впечатление, будто проведенная нами ночная атака захлебнулась. Боевые действия передовых батальонов позволили также ликвидировать боевое охранение противника, уточнить систему его огня, проделать проходы в заграждениях перед передним краем обороны, скрытно занять исходные позиции для атаки главными силами армии.

В 10 часов утра, как и предусматривалось планом, началась мощная артиллерийская подготовка на всем фронте, длившаяся 110 минут. Мы с большим удовлетворением наблюдали за работой нашей замечательной артиллерий и особенно за залпами реактивной артиллерий, обрушившей на голову врага сотни тонн смертоносного металла. За тридцать минут до окончания артиллерийской подготовки от батальонов первого эшелона в наступление перешли заранее выделенные взводы, имитировавшие атаку главных сил. Чтобы не вызвать у гитлеровцев сомнения, взводы были усилены двумя танками и одной самоходно-артиллерийской установкой. Кроме того, бойцы передвигали искусно сделанные макеты танков и подразделений стрелков. Как только гвардейцы этих взводов поднялись в атаку, наша пехота, оставшаяся в траншеях, открыла сильный ружейно-пулеметный огонь. Атаку поддержала часть артиллерий.

Когда была прорвана вторая позиция вражеской обороны, пришло время вступить в бой 31-му и 4-му гвардейским танковым корпусам. Используя их удар, стрелковые полки ввели в бой свои вторые эшелоны и вместе с танкистами завершили прорыв главной полосы обороны противника.

В ночь на 13 января стрелковые и танковые соединения передовыми отрядами и вторыми эшелонами полков упорно продолжали наступление, стремясь перерезать шоссе Буско-Здруй — Червоны. Продвинувшись на 5–6 км, они под утро вышли к реке Нида, не позволив гитлеровцам закрепиться па ее западном берегу. С утра 13 января после короткой артиллерийской подготовки войска армии снова пошли вперед и к исходу второго дня операции завершили разгром группировки врага, оборонявшей тактическую зону обороны, захватили много пленных и трофеев. Особенно упорные бои раз вернулись за крупный узел обороны Буско Здруй, находившийся в центре полосы наступления армии. На подступы к нему и в обход его с юга вышли части 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии под командованием гвардии полковника П.И. Шумеева, но их продвижение было приостановлено сильным огнем и контратакой противника. В это же время 13-я гвардейская стрелковая дивизия, которой командовал гвардии полковник В.Н. Комаров, обходила опорный пункт с севера. Создалось выгодное охватывающее положение для удара по флангам и тылу противника. Продолжая наступление главными силами на запад, командиры дивизий для уничтожения немецкого гарнизона в Буско-Здруй выделили часть сил, которые после мощного огневого налета атаковали этот опорный пункт с разных направлений и в результате напряженного боя овладели им».

Своими впечатлениями делится командующий 4-й танковой армией генерал-полковник Д.Д. Лелюшенко:

«Рано утром 12 января мы вместе с членом Военного совета генералом ВТ. Гуляевым и группой офицеров штаба армии заняли свои места на наблюдательном пункте.

Точно в 10 час. утра началась артиллерийская подготовка. Недавняя тишина мгновенно сменилась повсеместным громом, гулом, треском и свистом. На десятки километров по фронту и в глубину рвались снаряды» мины, вздымая вверх султаны дыма, огня и грязи, смешанной со снегом, Земля содрогалась, поле боя почернело. Сотни ракет прочертили небо. Через 1 час 50 мин. последовал перенос огневого вала по глубине обороны противника, и за ним началась атака нашей пехоты и танков непосредственной поддержки. Лес, где была вражеская оборона, был буквально как косой срезан осколками снарядов. В 12 час. 35 мин. пехота первого эшелона овладела первой позицией противника. Даю команду передовым отрядам 4-й танковой армии следовать вместе с пехотой.

От мощного удара нашей артиллерий многие фашистские солдаты обезумели от страха. Вскоре у нас на НП появились пленные фашисты, Многие из них были взяты в траншеях в невменяемом состоянии, просто полусумасшедшими. Внятного чего-либо от них добиться в тот момент было невозможно, «Алее капут, Гитлер капут», — произносили они, перепуганные до смерти. Через некоторое время, придя в себя, обер-ефрейтор рассказывал: «Такого ужаса я еще никогда не испытывал. Это был настоящий ад. В траншеях царил сплошной вой. Раненые кричали о помощи, но никто им ее не оказывал. После перенесенного ужаса я сдался в плен»,

Командующий войсками фронта отдал приказ на ввод армии. Тогда же противник ввел в сражение свои оперативные резервы. Он намеревался осуществить удар 16-й танковой и 20-й моторизованной дивизий со стороны Кельне на юг и 17-й танковой дивизией со стороны Хмельника на север разбить прорвавшиеся советские танковые соединения в районе к югу от Кельце, а затем ударить по пехоте и восстановить положение. Но противнику не удалось осуществить свой замысел.

Главные силы 4-й танковой армии, введенные в прорыв в полосе наступления 13-й армии (командующий генерал-полковник Н.П. Пухов), в середине дня обогнали передовые части своей пехоты и, развивая наступление, на подступах к первой тыловой оборонительной полосе немцев встретились с левофланговыми частями 17-й немецкой танковой дивизии. Маневрируя на поле боя, сбивая танковые заслоны, отражая многочисленные, но разрозненные контратаки мелких танковых групп противника, подразделения и части 4-й танковой армии продвигались вперед. К вечеру 13 января первая тыловая оборонительная полоса немцев на фронте наступления танковой армии была прорвана. В результате боев часть сил 17-й танковой дивизии была отсечена от ее главных сил, дравшихся с 3-й гвардейской танковой армией в районе Хмельника, и отброшена к северу. В это время на помощь 17-й танковой дивизии из района Кельце спешно выдвигались части 16-й танковой дивизии,

К исходу дня 4-я танковая армия завязала бои с передовыми частями 16-й танковой дивизии немцев. Правый передовой отряд армии пошел в промежуток боевых порядков противника, форсировал р. Чарна Нида и вышел к р. Бобжа у Коваля. Левый передовой отряд к исходу дня, обойдя с юга части 16-й танковой дивизии, выдвигался к р. Нида. В связи с появлением крупных танковых сил немцев со стороны Кельце внимание 4-й танковой армии было приковано теперь к борьбе с этой танковой группировкой немцев.

Бои 3-й гвардейской танковой армии (командующий генерал-полковник П.С. Рыбалко) с целью прорыва первой тыловой оборонительной полосы немцев носили еще более напряженный характер. С утра и до самого вечера части 17-й немецкой танковой дивизии, неся большие потери, упорно дрались за удержание занимаемых ими позиций, надеясь, видимо, удержать их до подхода главных сил 24-го танкового корпуса. Однако выдвигавшиеся из района Кельце части 16-й танковой, а вслед за ней и 20-й моторизованной дивизий подверглись ударам 4-й танковой армии и оказались не в состоянии облегчить положение 17-й танковой дивизии. Она оказалась изолированной. Ее положение усложнилось тем, что передовые отряды 3-й гвардейской танковой армии, после того как они еще накануне вечером вышли к тыловой полосе, пользуясь внезапностью и наступившей темнотой, проникли через тыловую полосу обороны и к утру 13 января вышли к р. Нида. В тот же день они форсировали ее, захватили плацдармы и подготовили переправы для главных сил.

Главные силы армии в это время продолжали вести бои с 17-й танковой дивизией немцев в районе Хмельника и севернее его. К исходу дня совместными усилиями частей 3-й гвардейской танковой и 52-й армий (в том числе 152-й танковой бригадой) был взят мощный узел сопротивления немцев — город Хмельник, составлявший главную опору первого тылового оборонительного рубежа немцев на направлении главного удара. С падением Хмельника остатки разбитых частей 17-й танковой дивизии прекратили сопротивление и под ударами советских войск начали отходить к Кельце на соединение с главными силами 24-го танкового корпуса.

С утра 14 января в наступление перешли войска 1-го Белорусского фронта.

Рассказывает член Военного совета фронта генерал-лейтенант И.Ф. Телегин:

«За несколько часов до начала наступления в ночь на 14 января Военный совет фронта в полном составе выехал на Магнушевский плацдарм. Было темно и безветренно. Над рекой стелился густой туман. В ночной тишине далеко разносились передаваемые МГУ и ОГУ мелодия и слова песни о Катюше, ждущей с нетерпением своего возлюбленного. У переправы нам пришлось несколько задержаться — под ставший уже привычным музыкальный аккомпанемент на этот раз переправлялись бригады 1-й гвардейской танковой армии генерала М.Е. Катукова. Таким образом, вывод войск на плацдарм был завершен в установленные сроки.

По прибытии на плацдарм командующий фронтом поставил на обсуждение вопрос, который, видно было по всему) занимал его уже не первый день и теперь требовал ясного и однозначного ответа: знает противник о дне и часе нашего наступления или нет? Понятно, что от правильного ответа в значительной мере зависел успех наступления. Возможно, вспомнив предрассветные минуты на командном пункте в селе Свобода под Курском, когда решался вопрос об упреждающем ударе артиллерий по боевым порядкам изготовившихся для наступления частей противника, маршал Г.К. Жуков тяжело прошелся по тесноватому помещению затемненного наблюдательного пункта и произнес, как всегда определенно и прочно расставляя по местам слова:

— Если узнали, то, естественно, отведут сейчас свои войска от передовой во вторую линию окопов, подождут, пока мы выпустим в белый свет весь боезапас, подготовленный для проведения артиллерийской подготовки, а потом возвратятся в свои оставленные окопы и встретят наши войска, сохранив полностью свою живую силу… Ну и далее все, что следует ожидать при таком развитии событий!

— В конце концов, положение поддается проверке! — произнес В.И. Казаков негромко, но так, что все его услышали. — Разведка боем!

— Или, лучше сказать, — произнес Жуков, словно поддерживая идею Казакова, но, как тут же выяснилось, выдвигая свою собственную, — наступление малыми силами после короткой артиллерийской подготовки. Вот тут-то все и выяснится. А когда выяснится — все силы в бой и на прорыв!

Довольный своим решением и тем, что оно сразу и безоговорочно было поддержано всеми с тем единодушием, с каким поддерживаются предложения бесспорные и надежные, Г.К. Жуков произнес: «Ну что ж, начнем, пожалуй».

О прорыве в полосе 8-й гвардейской армии рассказывает ее командующий генерал-полковник В.И. Чуйков:

«Все мы ждали хорошей погоды, чтобы наилучшим образом использовать накопленные силы. Саперы вместе с разведчиками снимали минные заграждения перед самыми окопами противника, предварительно сделав проходы перед своими траншеями. Со второй половины ночи безоблачное звездное небо начало затягиваться облаками, поднялся туман. Чем ближе к утру, тем больше густел и тяжелел туман, превращаясь в непроглядную завесу. В 7 часов утра по московскому времени подвезли кухни и термосы с горячей пищей, раздали солдатам завтрак. Настроение у людей было превосходное, Но туман настолько сгустился, что в 10 метрах нельзя было ничего различить,

В 8 часов утра, переговорив с соседними командармами (69-й, 5-й ударной и 61 -и армий) и заручившись согласием действовать, несмотря на туман, точно по плану, я доложил командующему фронтом о готовности к наступлению. Г.К. Жуков дал «добро». В 8 часов 25 минут артиллеристам дали команду; «Зарядить!», а в 8 часов 29 минут: «Натянуть шнуры!» В 8 часов 30 минут командующий артиллерией армии генерал Н.М. Пожарский скомандовал: «Огонь!»

В результате боев 14 января войска 1-го Белорусского фронта, наступавшие с Магнушевского и Пулавского плацдармов, прорвали главную полосу обороны, продвинувшись на 12–18 км. В обороне немцев образовались две большие бреши: одна шириной 30 км против Магнушевского плацдарма, другая шириной 25 км против Пулавского плацдарма. Расстояние между этими брешами было около 28 км.

Южнее Пулав в наступление перешла 69-я армия. В полосе 61-го стрелкового корпуса (командир генерал-лейтенант И.Ф. Чторывский), наносившего главный удар, начали действия два передовых батальона, усиленные артиллерией и танками. Первую и вторую траншеи они заняли еще затемно без больших помех со стороны противника, понесшего очень большие потери от огня артиллерий, поскольку огневой налет пришелся на тот момент, когда противник переводил пехоту из первой траншеи во вторую. Наибольшее число убитых оказалось в ходах сообщения. Через 1 час 20 минут, после упорного боя, батальоны овладели и третьей траншеей, что привело к нарушению всей системы огня и взаимодействия противника. Наделено подавленная артиллерия неприятеля молчала или спешно меняла огневые позиции. Специально выделенные взводы шли следом за передовыми батальонами и очищали траншеи от оставшихся солдат противника.

В связи с успешными действиями передовых батальонов по приказу командующего армией в 10 часов перешли в наступление главные силы дивизий первого эшелона. Артиллерийская подготовка была заменена 15-минутным огневым налетом по целям на второй позиции. Поскольку туман затруднял ведение огня с закрытых позиций, все орудия полковых артиллерийских групп были выдвинуты для стрельбы прямой наводкой. Их прицельный огонь оказал пехоте и танкам действенную поддержку.

В 10 часов 30 минут, после огневой обработки, 134 я и 274-я стрелковые дивизии атаковали вторую позицию. Ее первой траншеей удалось овладеть быстро, но вскоре противник, оправившись от удара, начал оказывать всевозрастающее сопротивление. Из рощи восточнее Флерянув, на опушке которой было расположено пять дзотов, полки 134-й стрелковой дивизии встретили упорное сопротивление, Из леса южнее Геленув противник предпринял контратаку. Полки первого эшелона, сосредоточив в основном огонь орудий, выставленных для стрельбы прямой наводкой, и танков по дзотам и контратакующим подразделениям противника, обходным маневром овладели дзотами и разгромили противника в роще. Контратакующая группа была подавлена огнем артиллерий и затем разгромлена встречным ударом. В 13 часов 30 минут и вторая позиция оказалась прорванной.

274-я стрелковая дивизия была контратакована на подступах ко второй позиции, перед вводом в бой главных сил. Хотя отражение контратаки заняло полчаса, однако и это время позволило противнику организовать оборону 2-й позиции, атака которой началась только в 11 часов. Противник оказал упорное сопротивление, особенно в опорном пункте Лагув, подступы к которому были прикрыты минными полями и противотанковым рвом. Командир дивизии сосредоточил по Лагуву огонь дивизионной артиллерийской группы. В ходе ведения методического и сосредоточенного огня саперы проделали проходы в минных полях. Перешедшие в атаку танки и пехота сломили сопротивление 55-го пехотного полка и овладели второй позицией. Однако тут же противник предпринял новую контратаку. Огнем артиллерий она была приостановлена, а затем атакой пехоты и танков враг был отброшен с немалыми для него потерями.

Далее оборона главной полосы представляла собою цепь опорных пунктов и окопов, что позволяло войскам 61-го стрелкового корпуса, подавляя часть из них огнем артиллерий, обходить другие и продвигаться в глубину быстрее. Однако командиры дивизий, приберегая вторые эшелоны для атаки второй полосы, не ввели их в бой. Не были высланы и передовые отряды дивизий. Поэтому развитие наступления несколько замедлилось, что задержало ввод в сражение 11-го танкового корпуса. Наступление темноты еще больше затруднило продвижение частей 61-го стрелкового корпуса. Но все же к 21 часу он подошел ко второй полосе, продвинувшись за короткий январский день на 15 км. Фронт прорыва возрос с 4 до 6 км. Всю ночь шли тяжелые бои, в результате которых тактическая зона обороны противника была прорвана. В сражение вошел 11-й танковый корпус, устремившийся на Радом.

К исходу 15 января немецкая оборона на Висле была прорвана на полосе в 120 км. Войска фронта продвинулись в глубь неприятельского расположения на 30 км с Магнушевского плацдарма и до 50 км с Пулавского плацдарма. Введя в бой подвижные группы, они приступили к преследованию разбитых частей противника. Противник в этих боях понес тяжелые потери. Его пять пехотных дивизий (251, 6, 17, 214 и 174-я), оборонявшихся в первом эшелоне 9-й немецкой армии, а также восемь отдельных батальонов были целиком уничтожены. Понесли тяжелые потери 25-я и 19-я танковые дивизии 40-го танкового корпуса,

14 января перешли в наступление и войска 2-го Белорусского фронта, оказывая своим левым крылом содействие 1-му Белорусскому фронту.

Вспоминает командующий войсками 2-го Белорусского фронта маршал К.К. Рокоссовский.

«14 января за несколько часов до начала артиллерийской подготовки я, члены Военного совета, командующие артиллерией, бронетанковыми войсками, воздушной армией, начальник инженерных войск фронта прибыли на наблюдательный пункт. Уже рассвело, а ничего не видно: все скрыто пеленой тумана и мокрого снега. Погода отвратительная, и никакого улучшения синоптики не обещали. А приближалось уже время вылета бомбардировщиков для нанесения удара по обороне противника. Посоветовавшись с К.А. Вершининым, отдаю распоряжение — отменить всякие действия авиации…

Туман и снег по-прежнему заволакивали все вокруг. Но это не могло повлиять на общее настроение наступать, не ожидая прояснения. В назначенное время приказываю подать сигнал. Несколько тысяч орудий и минометов, сотни реактивных установок открыли огонь. Процесс артиллерийской подготовки строился в армиях по-разному, в зависимости от местных условий на направлениях их действий. Основное заключалось в том, чтобы силой огня в начальный период наступления подавить противника, разрушить систему его обороны и деморализовать оборонявшихся…

Наконец стали поступать донесения от армий» действовавших в первом эшелоне. Успех обозначился по всей полосе, где наносился главный удар. Уже в течение пятнадцати минут после начала артподготовки пехота везде овладела первой траншеей врага. За вторую траншею пришлось драться, но наши бойцы захватили и ее. По мере продвижения в глубину обороны сопротивление врага усиливалось.

Густой туман мешал использовать артиллерию на всю ее мощь. Пехота атаковала, взаимодействуя, по существу, только с танками и орудиями непосредственного сопровождения. Со второй половины дня противник стал переходить в контратаки, применяя и танки, но наши войска везде продвигались вперед. В ходе тяжелого боя на направлении главного удара действовавшие здесь армии первого эшелона — 48-я, 2-я ударная, 65-я и 70-я — вклинились в оборону противника от 5 до 8 километров. Несколько большего успеха добились войска Батова, где корпуса Д.Ф. Алексеева и К.М. Эрастова завершили прорыв первой полосы вражеской обороны, овладев Несельским опорным пунктом, и обошли сильный Пултуский укрепленный район. Наступление продолжалось и ночью…»

Бои войск 1-го Белорусского фронта 15 и 16 января на центральном направлении и на правом его крыле характеризовались прежде всего тем, что введенные в сражение в полосе 5-й ударной и 8-й гвардейской армий 1-я и 2-я гвардейские танковые армии обогнали пехоту и укрепились в оперативную глубину.

Вот как описывает ввод 1-й гвардейской танковой армии и последующие события ее бессменный командующий:

«…На моем КП раздался долгожданный телефонный звонок. Говорил Г.К. Жуков:

— Начать игру!

Это была условная фраза, означавшая, что можно вводить армию в прорыв. Я, в свою очередь, отдал приказ командирам корпусов А.Х. Бабаджаняну и И.Ф. Дремову. Взревели сотни моторов — и танки устремились в прорыв. В стрелковые части, которые находились впереди, передана команда: «Освободить дороги! Танки идут!» Величественная и грозная это картина, когда лавина бронированных машин устремляется вперед.

Армия вводилась по четырем маршрутам в одноэшелонном оперативном построении. На правом фланге наступал 11-й гвардейский танковый корпус, на левом — 8-й гвардейский механизированный. Уже первые донесения как от наших частей, так и от соседей говорили о том, что танкисты мощными ударами дробят и крушат вражескую оборону. 11-й гвардейский корпус А.Х. Бабаджаняна стремительно продвигался к реке Пилица севернее Нове Място, а 8-й гвардейский механизированный И.Ф. Дремова, не ввязываясь в мелкие бои, устремился на Лодзь. Маршруты движения обоих корпусов представляли собой двойную дугу, один конец которой упирался на плацдарм, а другой — отрезал варшавскую группировку противника.

Километрах в пятидесяти правее от нас наступала 2-я гвардейская танковая армия, левее, километрах в тридцати, — 11-й танковый корпус генерала И. И. Ющука. Уже к 18 часам первого дня наступления стало ясно, что корпус А.Х. Бабаджаняна с передовым отрядом И.И. Русаковского успешно захлестывает петлю вокруг вражеской группировки. Левее двигался 8-й гвардейский механизированный корпус И.Ф. Дремова.

1-я гвардейская танковая продолжала стремительно двигаться к реке Пилица.

Командование 9-й немецкой армии, стремясь ликвидировать успех советских войск, ввело в сражение две танковые дивизии 40-го танкового корпуса, находившегося в резерве. Но они вводились в бой по частям на широком фронте против обеих группировок фронта и не смогли остановить стремительного продвижения Красной Армии, В двухдневных боях войска 1-го Белорусского фронта, действовавшие с плацдармов, нанесли поражение войскам 8-го армейского, 56-го и 40-го немецких танковых корпусов, форсировали реку Радомка и завязали бои за город Радом. В районе Магнушевского плацдарма советские части и соединения углубились в оборону врага на 25 километров, а в районе Пулавского плацдарма — до 40 километров. «К вечеру 15 января, — указывает генерал Типпельскирх, — на участке от реки Нида до реки Пилица уже не было сплошного, органически связанного немецкого фронта. Грозная опасность нависла над частями 9-й армии, все еще оборонявшимися на Висле у Варшавы и южнее. Резервов больше не было».

В последующие дни наступление войск фронта с обоих плацдармов достигло большого размаха.

16 января соединения 1-й гвардейской танковой армии, отразив многочисленные контратаки 40-го немецкого танкового корпуса, заняли город Нове Място и быстро продвигались на лодзинском направлении. Вслед за танковыми частями наступали стрелковые войска. 69-я армия, которой командовал генерал-полковник В.Я. Колпакчи, с 11-м танковым корпусом 16 января штурмом овладела крупным узлом сопротивления противника городом Радом, после чего танкисты в своей полосе наступления форсировали Радомку и захватили плацдарм на ее левом берегу. Штурм Радома был проведен при эффективной поддержке авиации. По заявкам наземного командования летчики штурмовой и бомбардировочной авиации наносили удары по наиболее важным очагам обороны, разрушали фортификационные сооружения, уничтожая живую силу и боевую технику врага. Используя результаты действии авиации, наступавшие войска с трех направлений ворвались в город и очистили его от остатков противника».

33-я армия под командованием генерал-полковника В.Д. Цветаева с 9-м танковым корпусом подошла к городу Шидловец и вместе с правофланговыми армиями 1-го Украинского фронта ликвидировала опатувско-островецкий выступ. Немецко-фашистское командование тщетно пыталось организовать оборону, на заранее подготовленном рубеже по рекам задержать продвижение советских войск и обеспечить отход своих разбитых частей. Советские войска с ходу прорвали этот рубеж и развивали стремительное наступление на запад.

16-я воздушная армия под командованием генерал-полковника авиации С.И. Руденко, имея полное господство в воздухе, наносила массированные удары по опорным пунктам, контратакующим группировкам и резервам врага, по узлам железных и шоссейных дорог Лодзь, Сохачев, Скерневице, Томашув-Мазовецки. С наибольшей интенсивностью действовала авиация по колоннам противника, начавшего отступление из Варшавы. Только за один день 16 января авиация фронта произвела 3473 самолето-вылета, потеряв при этом 54 самолета. В течение суток было отмечено лишь 42 самолето-пролета вражеской авиации.

За три дня боев армии 1-го Белорусского фронта, насту павшие с Магнушевского и Пулавского плацдармов, соединились и продвинулись вперед на 60 километров, расширив прорыв до 120 километров по фронту. День 17 января стал особенно знаменателен. Был завершен разгром варшавско-раданской группировки немцев. Свободу обрела столица Польши — Варшава.

Из боевого донесения командования 1-го Белорусского фронта

Верховному Главнокомандующему об освобождении Варшавы

Действующая армия, 17 января 1945 г.

В результате глубокого обходного маневра варшавской группировки противника подвижными войсками, охвата общевойсковых армий с севера и с юга и одновременного удара 1-й армии Войска Польского при поддержке массированных ударов авиации, войска 1-го Белорусского фронта 17 января овладели столицей Польской Республики городом Варшава.

В ознаменование одержанной победы Москва салютовала соединениям 1-го Белорусского фронта и частям 1-й армии Войска Польского, освободившим столицу Польши, 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий. Соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за город, получили наименование «Варшавские». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 июня 1945 года учреждена медаль «За освобождение Варшавы», которой награждались участники боев за этот город.

Приказ Верховного Главнокомандующего командующему войсками 1-го Белорусского фронта в связи с освобождением Варшавы.

Москва 17 января 1945 г.

Войска 1-го Белорусского фронта, совершив стремительный обходной маневр к западу от Варшавы, заняли город Жирардув, перерезали дороги на Сохачев, форсировали Вислу севернее Варшавы и, отрезав таким образом Варшаву с запада, сегодня, 17 января, путем комбинированного удара с севера, запада и юга овладели столицей союзной нам Польши городом Варшава — важнейшим стратегическим узлом обороны немцев на реке Висла.

В боях за овладение городом Варшава отличились войска […] 1-й Польской армии генерал-лейтенанта Поплавского, […]

В ознаменование одержанной победы соединения и части, наиболее отличившиеся в боях за овладение городом Варшава, представить к присвоению наименования «Варшавских» и к награждению орденами.

Сегодня, 17 января, в 19 часов столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Белорусского фронта, в том числе 1-й Польской армии, овладевшим столицей Польши городом Варшава, двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из трехсот двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, в том числе войскам 1-й Польской армии, участвовавшим в боях за освобождение Варшавы,

Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины и союзной нам Польши!

Смерть немецким захватчикам!

Разгром гитлеровских войск на вислинском рубеже и освобождение Варшавы явились неожиданностью для фашистского руководства. За оставление Варшавы Гитлер требовал сурово покарать генеральный штаб сухопутных сил и командующего группой армий «А». Для расследования деятельности начальника генерального штаба генерала Г. Гудериана была назначена комиссия, возглавляемая заместителем начальника гестапо эсэсовцем Э. Кальтенбруннером. Командующий группой армий «А» генерал-полковник Й. Гарпе, обвиненный в катастрофе на Висле, был заменен генерал-полковником Ф. Шернером, а командующий 9-й немецкой армией генерал С. Лютвиц — генералом пехоты Т. Буссе.

Освобожденный город представлял собой ужасное зрелище. Прежней цветущей Варшавы, одной из красивейших европейских столиц, больше не существовало. Немецко-фашистские оккупанты с беспримерной жестокостью разрушили и разграбили польскую столицу. При поспешном отступлении гитлеровцы поджигали все, что могло гореть. Дома сохранились только на Аллее Шуха и в квартале, где размещалось гестапо. Район Цитадели был минирован. Фашистские вандалы уничтожили все лечебные и учебные заведения, богатейшие научные и культурные ценности, разрушили собор Святого Яна в Старом Мясте — самый большой собор Варшавы, Королевский дворец на Замковой площади, здание министерства внутренних дел, главный почтамт на площади Наполеона, городскую ратушу, сильно повредили дворец Сташыца, где размещались многие научные учреждения Варшавы, Национальный музей, Бельведер, здание почтовых касс, дворец Красинских, Большой театр. Гитлеровцы уничтожили много костелов.

В городе были взорваны почти все памятники истории и культуры польского народа, в том числе памятники Копернику, Шопену, Мицкевичу, Неизвестному солдату, колонна короля Сигизмунда Третьего, Огромный ущерб враг нанес городским паркам и скверам. Фашисты разрушили основные объекты коммунального хозяйства столицы, взорвали электростанцию, мосты, вывезли все наиболее ценное оборудование фабрик и заводов. Разрушая Варшаву, гитлеровцы стремились вычеркнуть этот город из числа европейских столиц и оскорбить национальные чувства поляков.

За пять с лишним лет оккупанты уничтожили сотни тысяч жителей Варшавы в концлагерях и застенках гестапо. В момент освобождения польской столицы там находилось лишь несколько сотен человек, которые скрывались в подвалах и канализационных трубах. Все остальное население Варшавы оккупанты выселили из города еще осенью 1944 года после подавления варшавского восстания. Около 600 тыс. варшавян познали ужасы концентрационного лагеря Прушкув. Командующий 1-й армией Войска Польского генерал-лейтенант С. Поплавский отмечал: «Удручающее зрелище представляла собой варварски разрушенная немецко-фашистскими войсками Варшава, Кое-где на улицах мелькали жители города, так много выстрадавшие от ненавистного врага…

Проезжая через площадь Унии Любельской, мы встретили большую группу людей. Не знаю, где женщины взяли цветы (ведь Варшава была разрушена и объята пламенем) и преподнесли их мне и подполковнику Ярошевичу. Нас обнимали эти так много выстрадавшие от оккупации люди и плакали, но это уже были слезы радости, а не горя,

18 января столицу Польши посетили президент Крайовой рады народовой Б. Берут, премьер-министр Временного правительства Э. Осубка-Мораве кий, главнокомандующий Войска Польского генерал-полковник М. Роля-Жимерский и представители командования Красной Армии. Они поздравили варшавян с освобождением от немецко-фашистских оккупантов. Вечером того же дня в здании городской Рады народовой состоялся митинг, на котором присутствовали делегации всех районов освобожденной Варшавы. Выступая на этом митинге, Б. Берут сказал: «Благодарный польский народ никогда не забудет о том, кому он обязан своим освобождением. Сердечной братской дружбой, которая скреплена совместно пролитой кровью, отблагодарят поляки свободолюбивый советский народ за освобождение Польши от страшного ига, равного которому не знает история человечества».

В послании Крайовой рады народовой Советскому правительству 20 января выражалась самая глубокая и искренняя благодарность всему советскому народу и его доблестной Красной Армии. «Польский народ, — говорилось в послании, — никогда не забудет, что он получил свободу и возможность восстановления своей независимой государственной жизни благодаря блестящим победам советского оружия и благодаря обильно пролитой крови героических советских бойцов. Переживаемые сейчас нашим народом радостные дни освобождения от германского ига еще сильнее укрепят нерушимую дружбу между нашими народами».

В своем ответе на эту телеграмму Советское правительство выразило уверенность, что совместные действия Красной Армии и Войска Польского приведут к скорому и полному освобождению братского польского народа от ига немецко-фашистских захватчиков. Это заявление еще раз подтверждало, что Советский Союз искренне стремится помочь народу Польши освободить страну от фашизма и создать сильное, независимое, демократическое Польское государство. Позднее в честь воинов Красной Армии и Войска Польского, павших в боях за освобождение Варшавы и других городов Польши от немецко-фашистских захватчиков, благодарные варшавяне на одной из центральных площадей столицы воздвигли монументальный памятник Братства по оружию.

Стремясь облегчить тяжелое положение жителей разрушенной Варшавы, советские люди оказали им продовольственную и медицинскую помощь. Исполком Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца Советского Союза отправил в Польшу две партии медикаментов, перевязочного материала и медицинского инструментария. Весть о помощи советского народа населению Варшавы была встречена трудящимися Польши с огромной радостью. «Полъска Збройка», отмечая великодушие советских людей Белоруссии и Украины, в те дни писала: «Всего несколько месяцев тому назад эти народы сами находились под немецкой оккупацией, были разорены и ограблены, а теперь они помогают польскому народу. Мы никогда не забудем братской помощи советского народа».

Советское правительство решило оказать братскую помощь польскому народу в восстановления столицы его страны. Оно направило в Варшаву своих экспертов по составлению плана возрождения Варшавы, а также решило оказать материально-техническую помощь в размере 50% расходов, предусмотренных планом. Кроме того, в знак дружбы с польским народом, стремясь облегчить участь жителей Варшавы, Советский Союз предоставил им безвозмездно значительное количество медикаментов и перевязочного материала, 60 тыс. тонн хлеба. Освободив Варшаву, советские и польские части при помощи населения приступили к разминированию города. Советские саперы в короткое время обезвредили около 2 млн. мин и неразорвавшихся снарядов, очистили проезжие части главных улиц от покрывавших их развалин и остатков пожарищ. Советские инженеры помогли построить понтонный мост между Варшавой и Прагой, восстановить электростанцию, привести в порядок водопровод.

Итак, практически перестала существовать 9-я армия противника, имевшая весьма богатую историю. Летом 1943 года советские войска ее потрепали на курско-орловском направлении. На следующий год, и тоже летом, она попала в котел на Березине. В январе сорок пятого ее раздробил на мелкие части мощный удар советской артиллерий и танков. По данным разведки, гитлеровское командование собирало свои последние резервы: из Югославии — горноегерский корпус, из-под Берлина — запасный армейский. Вновь созданному войсковому объединению в четвертый, последний раз было присвоено наименование 9-й армии.

Во главе этой армии стояли лучшие генералы вермахта — Модель, фон Бок, Фроман. Ее последний командующий фон Лютвиц торжественно объявил, что его девиз — руководить, находясь впереди своих войск: «Я руковожу только тогда, когда нахожусь впереди». Если учесть, в каком направлении двигалась армия, то у фон Лютвица положение было явно незавидное.

В результате разгрома 9-й армии и отхода ее частей на север и юг в обороне противника образовался незащищенный коридор. Обороняясь небольшими группами, гитлеровцы надеялись посадить подкрепления на одну из линию и задержать наступление 1-го Белорусского фронта.

Тем временем на 1-м Украинском фронте ударная группировка 3-й гвардейской армии генерал-полковника В.Н. Гордова продолжала развивать наступление на Кельце. После ожесточенных боев, во время которых противник привлек к контратаке 60 танков и самоходных установок, в том числе 12 «тигров», 76-й корпус генерал-лейтенанта М.И. Глухова во взаимодействии с частями 25-го танкового корпуса генерал-майора Е.И. Фаминик прорвал промежуточный оборонительный рубеж немцев, к середине дня выбил противника из Далешице и ряда других пунктов в этом районе. К исходу дня части 25-го танкового корпуса, вырвавшись вперед, вели бои за Кранув, Нестахув, то есть на подступах к внешнему обводу г. Кельце.

На фронте 4-й танковой и 13-й армий 14 января весь день шли напряженные бои с вступившими в сражение главными силами 16-й танковой и 20-й моторизованной дивизий немцев. Согласованными действиями пехотных, танковых и артиллерийских соединений, при поддержке авиации контратакующие соединения противника были расчленены, отдельные группы окружены и уничтожены, а ускользавшие от окружения части откатывались к Кельце. На подступах к нему противник оборонялся особенно ожесточенно, поэтому продвижение правофланговых соединений 4-й танковой армии и стрелковых корпусов 13-й армии шло медленно- Зато левофланговые части 4-й танковой армии, обойдя основные силы 16-й танковой и 20-й моторизованной дивизий с запада, в 19 часов вышли в Хенцины, а в 21 час овладели населенными пунктами Пекошув и Рыкошин.

Несмотря на то что с выходом передовых частей 4-й танковой армии в район Пекошува пути отхода немецкой группировки на запад были перерезаны, а с востока к Кельце уже выдвигались левофланговые соединения 3-й гвардейской армии, немцы продолжали упорно драться на восточных и южных подступах к городу, стремясь обеспечить отход своих войск из островецкого мешка. Создались благоприятные условия для охвата и разгрома келецкой группировки немцев.

15 января на фронте 13-й армии бои продолжались с прежним напряжением. Отброшенные к северу основные силы 24-го танкового корпуса немцев и остатки пехотных соединений, отошедшие с главной оборонительной полосы, всеми силами стремились удержать за собой район Кельце. Против 4-й танковой и 13-й армий немцы бросили оставшиеся части 16-й и 17-й танковых и 20-й моторизованной дивизий, 76-й фузилерный полк, 64-й запасный полк, 698-й полк 342-й пехотной дивизии, в контратаках противника участвовало до 75 танков и штурмовых орудий и 25 бронетранспортеров с пехотой. Все эти силы противника были перемолоты. Во второй половине дня, преследуя отступавшие неприятельские части, 102-й стрелковый корпус (командир генерал-майор И.М. Пузиков) 13-й армии подошел к южной окраине Кельце.

В это время 76-й корпус 3-й гвардейской армии прорвал внешний обвод укреплений г. Кельце и во взаимодействии с 25-м танковым корпусом атаковал Кельце с северо-востока, востока и юга. К 15 часам левофланговые соединения армии ворвались в город и овладели его восточной частью. Одновременно с юга и запада в Кельце вошли войска 13-й и 4-й танковой армий. Совместными ударами пехоты и танков войска противника, оборонявшие Кельце, были полностью разгромлены и город взят* Противник предпринял ряд ожесточенных контратак, пытаясь восстановить положение в районе Кельце. Отразив эти атаки, войска 13-й и 3-й гвардейской армий прочно закрепили за собой район Кельце. Хотя и в этот день погода стояла преимущественно нелетная, советская авиация принимала активное участие в разгроме немцев у Кельце, совершив 372 боевых вылета.

С овладением г. Кельце — важного узла железных и шоссейных дорог и крупным опорным пунктом немецкой обороны на путях к Ченстохове — был прочно обеспечен правый фланг главной ударной группировки и созданы условия для стремительного развития наступления 13-й армии. К 15 января оперативные резервы противника, сосредоточенные им еще до начала операции, были разгромлены на всем фронте главной ударной группировки. Разбитые части, прикрываясь арьергардами, отходили к третьей тыловой оборонительной полосе, созданной на реке Пилица. Началось преследование главных сил 4-й танковой армии немцев на всем фронте главной ударной группировки.

В полдень 15 января командующий 6-й армией генерал-лейтенант Б.А. Глуздовский отдал боевой приказ на ввод армии в сражение. В результате удары 3-й гвардейской и 6-й армий слились в единый удар, направленный на перехват коммуникаций островецко-опалгувской группировки немцев. Стремительное наступление ударной группировки армии, разгром значительной части 88-й пехотной дивизии немцев и выход советских войск к городу Островец нарушили управление войсками противника. Его отступление превратилось в бегство, в результате чего значительная часть совершенно исправной материальной части немцев в первый же день наступления 6-й армии осталась в качестве трофеев. Наступление соединений 6-й армии, не прекращавшееся и в ночь на 16 января, внесло еще большую деморализацию в ряды противника. Уничтожая и захватывая в плен значительные группы немцев, передовые отряды 6-й армии к утру 16 января заняли Цмелюв и Островец, а к исходу дня захватили Кунув.

Захват войсками 6-й армии железной дороги и главных погрузочных станций — Островец, Кунув — сорвал противнику погрузку в эшелоны боевой техники и живой силы. Те эшелоны, которые были погружены, не сумели пробиться на запад, так как правофланговые соединения 3-й гвардейской армии 16 и 17 января дрались уже на подступах к Скаржиско Каменна, а ее левофланговые соединения в это время стремительно продвигались к р. Пилица. Немецкое командование, не имея возможности собрать разбитые и расчлененные на части войска для организованной борьбы с частями, непрерывно преследовавшими и выходившими на пути отхода, отдало приказ прекратить организованное сопротивление и мелкими группами пробиваться на соединение со своими главными силами. Но приказ запоздал. Впереди уже находились советские войска. Разбитые части и мелкие подразделения немцев, бросая тяжелое оружие, артиллерию, обозы, распылялись, стремясь по лесам и лесными дорогами пробиться к своим.

Большого успеха достигли советские войска 17 января. Развивая наступление во всей полосе фронта, они с боем преодолели оборону врага на реке Варта и штурмом овладели крупным военно-промышленным и административным центром Польши городом Ченстохова. В боях за Ченстохову принимали участие 3-я гвардейская танковая, 5-я гвардейская армии и части 31-го танкового корпуса. При взятии города отличился 2-й танковый батальон под командованием Героя Советского Союза майора СВ. Хохрякова. Он первым ворвался в город и совместно с мотострелковым батальоном автоматчиков завязал там бои. За решительные и умелые действия и личную храбрость, проявленные в боях за Ченстохову, майор С.В. Хохряков был награжден второй Золотой Звездой Героя Советского Союза. Затем в город ворвались передовой отряд под командованием полковника Г.С. Дудника в составе 42-го стрелкового полка 13-й гвардейской дивизии, а также подразделения 2-го мотострелкового батальона 23-й гвардейской мотострелковой бригады, которым командовал Герой Советского Союза капитан Н.И. Горюшкин. Завязались горячие бои. Вскоре советские воины полностью очистили Ченстохову от противника,

Из боевого донесения командования 1-го Украинского фронта Верховному Главнокомандующему об освобождении города Ченстохова

Действующая армия, 17 января 1945 г.

Войска 1-го Украинского фронта овладели сильно укрепленными позициями противника на р. Пилица и, развивая наступление, в результате маневра и решительного удара овладели крупным военно промышленным и административно-хозяйственным центром Польши, важным узлом коммуникаций и опорным пунктом обороны гитлеровцев — городом Ченстохова.

В тот же день части 6-го гвардейского танкового корпуса 3-й гвардейской танковой армии, которым командовал генерал В.В. Новиков, во взаимодействии с 7-м гвардейским танковым корпусом заняли военно-промышленный центр и узел коммуникаций город Радомско, перерезав железную дорогу Варшава — Ченстохова. Войска 59-й и 60 й армий после отражения контратак противника завязали бои на северном оборонительном обводе Кракова. Выйдя к городу, они обеспечили левый фланг ударной группировки фронта. Авиация 2-й воздушной армии совершила 2424 боевых вылета. 38-я армия 4-го Украинского фронта, ведя бои на рубеже реки Дунаец, прорвала оборону противника на фронте 30 километров и вышла на подступы к Новы-Сонч.

Таким образом, за шесть дней наступления 1-й Украинский фронт прорвал оборону противника на 250-километровом фронте, разгромил основные силы 4-й танковой армии, втянул в сражение оперативные резервы группы армий «Aw, расположенные против Сандомирского плацдарма, нанес серьезное поражение 17 й армии, преодолел реки Висла, Вислока, Чарна Нида, Нида, Пилица, Варта. Продвинувшись на направлении главного удара на 150 километров, советские войска вышли на рубеж Радомско — Ченстохова — севернее Кракова — Тарнув. Это создало благоприятные условия для того, чтобы нанести удар на Бреславль, перерезать коммуникации краковской группировки врага и овладеть Верхне-Силезским промышленным районом.