миллионов лет назад и далее

1. «Медленно земля поворотилась…»

«Трап подан, – объявил стыковочный компьютер. – Время стоянки десять минут. Следующая остановка – Космическое отделение Центра исследования погоды».

– Нам пора, – сказала Лиза и с рюкзаком отправилась к выходу. Вслед за ней покатился Боббе. Вообще, сегодня они никуда не собирались, тем более что попасть в Космический центр Института времени не так просто. Но случилось непредвиденное. Мама три дня назад отбыла с инспекцией на Марс, там объявили карантин по гриппу. Правда, мамина задержка на Марсе – это полбеды, это обычное явление. К сожалению, остаться с папой, как всегда бывало в таких случаях, не получилось. Папа Лизы – геолог, специалист по поиску палеоартефактов Земли. Как назло, именно сегодня ему пришло сообщение, что в Сибири обнаружили интереснейший артефакт. Изображение на мониторе показывало нечто похожее на робота. Исследователи с места находки уверяли, что это не фальсификация современных шутников. Конечно, нужно было немедленно лететь.

Для Лизы было два варианта – оставить её одну дома или отправить к дяде Саше. Как Лиза ни сопротивлялась, папа выбрал второй. Дядя, впрочем, поначалу тоже был не в восторге. Его экспедицию в начало пермского периода, к которой он долго готовился, Институт времени по техническим причинам отложил. Однако дядя Саша был человек лёгкий, огорчался недолго и даже решил, что любимая племянница поможет ему отвлечься от проблем.

Папа немедленно выбил для дочери пропуск в Космический центр Института времени, где Лиза давно хотела побывать, и проводил к орбитальному автобусу. Из их класса ещё никто не летал в Центр, она будет первой, ура! Послезавтра папа должен был забрать её отсюда.

Вместе с Лизой в Центр летел пожилой загорелый мужчина в офицерской форме. Всю дорогу он сидел с важным видом, будто главный в автобусе. На выходе офицер с подозрением посмотрел на девочку, хмыкнул, но ничего не сказал. На вахте веснушчатый молодой охранник проверил документы офицера, отдал честь и нашёл на экране монитора пропуск Лизы.

– Здравствуй, – произнёс он, рассеянно глядя на монитор. – С какой целью?

– К дяде, Александру Калиновскому, начальнику отряда хроноисследователей. Без всякой научной цели, просто посмотреть… Меня Лиза Важина зовут.

– Вижу, – кивнул вахтёр на монитор. – Меня – Сергей. Больше никто не сходил? – Вахтёр покосился на стыковочную комнату.

– Здесь присутствует робот малой серии Б-74, собственность Лизы, – подал голос Боббе. – В комнате также присутствуют два человека.

– Ух ты, новая модель, недавно с завода. – Вахтёр постучал ногтем по корпусу робота. – А ты, Лиза, знаешь, где найти дядю?

– В первый раз здесь.

– Пойдём, я провожу тебя. Здесь мне особенно нечего делать.

Они направились в жилой корпус. Коридор, выложенный жёлтой плиткой, оказался длинным и извилистым. Сверху мягко светили лампы. Было тихо и пусто. Боббе катился чуть позади, помигивая светодиодами.

– Там находится большой зал собраний, – рассказывал Сергей. – Сейчас в Центре мало людей, практически все вылетели в экспедиции. На Земле энергетический скачок замечала?

Лиза отрицательно покачала головой.

– Научились работать, – продолжил болтать Сергей. – А энергии жрёт Центр – пропасть. Каждый скачок в прошлое – годовая норма большого города, а тут их и сразу по пять устраивают. Студентов сейчас тоже нет, сдают экзамены на Земле. В общем, скучновато. – Сергей остановился. – Здесь хранилище видео- и фотоматериалов. Там, – показал он в другую сторону, – отсеки акклиматизации и медицинский комплекс для прибывающих хроноисследователей. В экспедициях случаются проблемы, особенно если отправляются в неблагоприятные времена. А вот там дальше – кабинет начальника Центра. Надо, наверное, ему показаться.

Сергей подошёл к двери и прикоснулся к пульту. Дверь открылась по команде из кабинета, и они увидели того самого надменного офицера из автобуса.

– Ещё раз приветствую, – сказал Сергей. – Вот пришли к Степан Матвеичу отметиться.

– Я полагаю, все прибывшие отмечены и занесены в документацию, – сухо ответил офицер. – Вами. Так что Степан Матвеевич в курсе.

Дверь закрылась.

– Странный он какой-то, – прошептал Сергей, когда они двинулись дальше. – Никогда его раньше не видел. В хроноисследователи ему поздновато, а хулиганить здесь некому. Видела мундир? Из спецслужбы, подполковник. Ничего такого не замечала в полёте?

– Заметила, что он считает себя круче всех. Может, что-то опасное из прошлого привезли?

– Знаешь же, что в прошлом ничего брать нельзя, строго запрещено, только снимки, видео и голограммы. Там даже стрелять в целях самообороны не рекомендуется. Учат обходиться без оружия. Откуда здесь, в Центре, опасные вещи? А впрочем, – Сергей махнул рукой, – может, он тоже в гости приехал, а Степан Матвеевич – его дядька. Вот, кстати, жилой комплекс.

На входе, словно поджидая Сергея, стоял высокий мужчина, лет тридцати пяти или сорока, но седоватый, с острыми чертами лица. Увидев Лизу с Сергеем, он помахал им рукой.

– Это Иван Серебренцев, знаменитый хроноисследователь, знает Землю пермского периода примерно как этот Центр. Он потерял ногу в своей третьей экспедиции. Теперь инструктор новичков.

– Здорово, Мурзков, – хриплым голосом поприветствовал учёный Сергея. – Что за прекрасная дама рядом с тобой?

– Это же племянница Калиновского Лиза, прилетела на пару дней отдохнуть, повидать дядюшку. С ней робот Беббе.

– Боббе, – поправил его робот.

– Вообще-то не отдохнуть, а потому что мама улетела с медицинской миссией на Марс, а папа – в Сибирь. Там нашли артефакт, похоже, оставшийся от экспедиций в прошлое.

– Артефакт? – удивился Серебренцев. – Какие могут быть артефакты? Всё что можно или возвращается в настоящее, или распыляется на молекулы.

– Кажется, робот, – сказала Лиза.

– Возмутительно! – воскликнул Серебренцев. – Все подписывают инструкцию, что обязаны собирать за собой даже жевательные резинки, а тут робот. Безалаберность, помноженная на глупость.

– Да ладно, – усмехнулся Сергей, – ты там вовсе ногу оставил.

– Надеюсь, она не пошла той хищной гадине впрок, – проворчал Серебренцев, успокаиваясь. – Но если и правда нашли робота, нам теперь придётся писать сотни рапортов. Причем каждому, включая финансовый отдел и роботов-полотёров.

– Кстати, – сказал Сергей, – там прибыл офицер спецслужб. Возможно, как раз из-за этого случая.

– Офицер, – нахмурился Серебренцев. – Вот, значит, и пришла пора отчётов. Лиза, комната твоего дяди совсем рядом с моей, номер тридцать два. Дядя будет очень рад. До встречи.

– Чуть вперёд, – подсказал Сергей. – До встречи.

– Лиза, как ты выросла!

Дядя Саша – мамин младший брат, ему всего тридцать. Он похож на маму: среднего роста, с соломенно-жёлтыми, аккуратно расчёсанными на пробор волосами, круглым лицом нежно-розового цвета, мягкими пухлыми губами и красивыми голубыми глазами. В общем, облик скорее какого-нибудь кабинетного человека, а не известного хроноисследователя, участника нескольких экспедиций в далёкие времена Земли.

Лиза осмотрелась. Комната казалась очень скромной. Стол с монитором и клавиатурой, рядом слепок черепа доисторического животного. Между клавиатурой и черепом приютилась чашка с медвежонком и сердечком – такое больше подходит Лизиным подружкам, чем известному путешественнику во времени. Позади стола – ширма, за ней кровать, застеленная клетчатым пледом, там же небрежно брошенная рубашка.

– Ты был у нас две недели назад, как я могла вырасти?

– Одиннадцать лет, самое время, чтобы за две недели вырасти. Как твоё выступление?

– Ты про концерт для галактических исследователей? Дядь Саш, он через два дня.

– Ах да, извини, у нас тут почти аврал, ничего в голове не держится. Готовимся к пятой экспедиции в пермский период. Полёт на двести девяносто миллионов лет назад, миллиарды километров, и всё практически мгновенно сквозь пробой. Совсем недавно человечество и не мечтало так управлять пространством и временем! Были времена, когда попасть на Северный и Южный полюсы нашей Земли могли только отчаянные герои. А теперь школьников младших классов возят туда на экскурсии. Скоро и в эпоху динозавров можно будет прогуляться в летние каникулы.

– Дядь Саш, до этого я успею стать взрослой, – вздохнула Лиза.

– Не ты, так твои дети, – заверил её дядя Саша.

– Спасибо, успокоил.

– Зато прямо сейчас я покажу тебе подготовку к полёту. Расскажешь в школе.

– Ой, – вспомнила Лиза и полезла в рюкзак, – я тебе подарок привезла. Кексики. Сама пекла.

– Взрослеешь. Я в твои годы мог только бутерброды готовить. С повидлом.

– Я же вся в маму, и потом, сделанное своими руками сейчас модно.

– Здорово! – Дядя Саша повертел произведения Лизиного пекарского искусства, потом надкусил глазированный верх кекса. – Ух ты, с ягодами!

– Это морошка, – подсказала Лиза.

– Остальные с собой возьму, – дядя Саша, продолжая жевать, положил пакет с кексами рядом с чашкой, – в далёкое прошлое Земли.

– Как бы я хотела полететь с тобой!

– Размечталась, – усмехнулся дядя Саша. – Тебе нельзя. Давай лучше познакомлю с моим другом. С Жанной Медведевой, тоже хроноисследователем. Или ты устала с дороги?

– Я никогда не устаю.

– Вот и здорово! Идём!

Жанна Медведева оказалась рыжеволосой девушкой на полголовы выше дяди Саши, почему-то не в стандартной белой униформе Космического центра, а в синем комбинезоне. Нашлась она в мастерской, вооружённая отверткой, нацеленной на её персонального робота. Боббе тут же перемигнулся с этим роботом светодиодами.

– Нашёл себе дружка, – заметил дядя Саша, – брата по разуму.

– Представляешь, – сказала Жанна задумчиво, – накрылся биодетектор. У этой серии роботов гарантия на десять лет, даже в условиях позднего архея, а он сломался до вылета. Попробую починить, иначе придётся отложить старт.

– А что говорят на складе?

– На складе говорят, что все закончились, – вздохнула Жанна.

– Безобразие! – возмущённо воскликнул дядя Саша. – Пойду к Степану Матвеевичу, пусть ищут. Лиза, подожди меня здесь.

– Лиза – это ты? – уточнила Жанна, как будто девочку можно спутать с роботом.

– Да, а это Боббе, – ответила Лиза.

– Впервые здесь?

– Да.

– Тут ничего особенного нет: фото, трёхмерные изображения, тренажёры. Всё интересное – на Земле, в музее. Была там?

– Сто раз, – заявила Лиза. – Но мне и здесь интересно.

– А мне немного скучно, – сказала Жанна. – Не люблю авралы. Всё нужно собрать, да ещё этот детектор сломался. Вот когда я впервые полетела в прошлое, это было таким необыкновенным приключением. Я в поздний пермский период летала. Удивительно! Ходишь по той же земле, а на ней всё по-другому. И вот знаешь: тут будет Москва, тут Варшава, а тут Иркутск, но поверить в это трудно. А какие высоченные Уральские горы!

– А у меня через два дня выступление. Я стихи буду читать.

– «Заброшен путь через лес, семьдесят лет закрыт. Ливень ли, снег размыл его век – но с той печальной поры неясно, правда ли существовал этот путь через лес…» [1] – продекламировала Жанна. – Я, когда летела сквозь пространство и время, про себя Киплинга читала.

– Мне нравится Киплинг.

– Вот что, я должна этот кусок металлолома попытаться починить, а ты можешь мне помочь. Нужно сходить в столовую и сказать, что я сегодня опоздаю. Иначе мою порцию Арнольд Петухов съест. Аппетит у него будь здоров. Я загружу маршрут в твоего Боббе.

В столовой Лиза увидела сидящих за столиком Серебренцева и неизвестного ей мужчину. Мужчина, увлечённо поедавший винегрет, был крупным и плечистым. Возле него громоздилась стопка пустых тарелок.

– Рад вновь увидеть тебя, Лиза, – кивнул Серебренцев. – Садись и раздели с нами скромный ужин.

– Жанна просила передать Арнольду, чтобы он ни в коем случае не съедал её порцию.

– Арнольд! – Серебренцев толкнул локтем сидящего рядом. – Слышал, что сказано? Не вздумай съесть Жанкин винегрет!

– Слышу, слышу, – с набитым ртом пробурчал Арнольд.

– Это Арнольд, – показал Серебренцев на прожорливого приятеля, хотя и так было понятно. – Мускулистая машина по утилизации еды. От его аппетита тут уже все пострадали. А вообще отличный парень. Летит в экспедицию с твоим дядей Сашей.

– Мне силы нужны, – обиженно пробасил Арнольд. – Скоро я вылетаю в первую экспедицию. А там только сухари да лимонный сок.

– Неисправим, – вздохнул Серебренцев, пододвигая Лизе стул. – Если бы существовал на свете бог еды, то это был бы Арнольд. Между прочим, в экспедиции предусмотрено сбалансированное питание. Овсянка, банановые чипсы, рисовый плов в упаковке… Садись, Лиза. Подождём Жанну, покараулим её ужин. Арнольд, ты чей винегрет ешь сейчас?

Арнольд молча жевал. Серебренцев рассмеялся, потом негромко, с самым таинственным видом сказал:

– Лиза, то, что я тебе сейчас расскажу, – это нарушение инструкций. Нельзя рассказывать никому, даже тому человеку в форме, если он спросит. Ты ведь не расскажешь? – Лиза кивнула. Ей стало интересно, что же там нарушил Серебренцев. – Тогда слушай. В одной из экспедиций мы нашли какого-то парейазавра, которого убил саблезубый ивантозавр. У них клыки здоровенные, и хищники они опасные, по крайней мере днём. Так вот, пока они боролись, задели дерево кордаит, и то рухнуло на обоих. В общем, я и мой напарник Бен нашли их под этим кордаитом уже мёртвых. Тогда мы решили устроить пикник. И сделали себе жаркое из парейазавра с сочными корневищами хвощевидных. Это было очень вкусно. Настоящий пикник пермского периода.

– Там, в прошлом, очень опасно? – спросила Лиза.

– Если всё делать по правилам, то не очень. Но иногда случаются непредвиденные обстоятельства. – Серебренцев вздохнул. – Когда погиб Бен, а я потерял ногу, произошло непредвиденное. Мы удалились от лагеря и шли по кромке берега вдоль реки. Вдруг раздался шум и свист, словно рядом взлетал ракетоплан. Земля вспучилась. Оползень. Так тряхнуло, что я слетел с обрыва и упал в реку. Хищное земноводное вцепилось в мою ногу в тот момент, когда я оказался в воде. А Бена накрыло падающими кордаитами. До сих пор с содроганием вспоминаю этот момент. Ужасная потеря. Мы с Беном были друзьями ещё с института. Я считаю его лучшим хроноисследователем всех времён. Он мог выжить в любых условиях, даже на неприветливой Земле времён девона или триаса, выйти победителем в схватке с пятёркой двухметровых горгонопсов. Хотя нога серьёзно пострадала, я неделю не покидал это место, надеясь, что старина Бен спасся и ждёт меня. Но надежд не осталось. С тех пор я списан на берег, а здесь тренирую вот таких, как Арнольд. Арнольд!

Бог еды уминал очередную тарелку винегрета.

– Арнольд, немедленно прекрати есть! В самом деле, имей совесть, ведь ещё никто не ужинал, а ты сожрал уже половину порций. Прожорливей горгонопса, честное слово.

Жалобно посмотрев в тарелку, Арнольд отложил вилку.

– Пойду потренируюсь, – обиженно пробасил он.

– Знаешь, что самое необычное в прошлом? – спросил Серебренцев, провожая Арнольда взглядом. – Ночное небо абсолютно другое. К нему нужно долго привыкать.

Дядя Саша пришёл в столовую, недовольный беседой с начальником Центра.

– Вызывали к начальству, – грустно сказал он. – Экспедицию отложили на месяц. В силу особых обстоятельств. А что это за обстоятельства, конечно, нам знать не положено. Эх, угораздило же перенести вылет на пару дней позже! А всё Серебренцев: «Успеете! Арнольд не готов ещё». Навязал Арнольда на мою голову.

– У Арнольда хороший аппетит, – сообщила Лиза.

– Это важный аргумент для полёта в прошлое, – улыбнулся дядя Саша. – Чем занималась?

– Была у Жанны. Потом мы с Серебренцевым спасали её ужин от Арнольда. Потом Серебренцев рассказывал мне истории из своих путешествий. Он так много знает. Я решила после возвращения вступить в отряд юных хроноисследователей.

– Да уж, ему есть что рассказать, – согласился дядя Саша. – Нет худа без добра. Успею на твой концерт. Может быть, я бы и с экспедицией успел. Но разброс срока прилёта – пятьдесят дней. Какие стихи будешь читать?

– Заболоцкого. А Жанна любит Киплинга.

Дядя Саша улыбнулся.

– Хорошо. Когда мы полетим, попрошу её читать. Слушать Киплинга за триста миллионов лет до первых стихотворений – это, знаешь, ободряет. Однако что же у нас в меню?

Дядя Саша принялся изучать меню.

– Можно я одноклассникам напишу, как здесь здорово?

– Не вопрос, – согласился дядя Саша и назвал пароль на компьютере.

Само собой, одноклассникам было интересно узнать о Космическом центре Института времени. Образовался большой чат, и посыпались вопросы. Девчонки и мальчишки наперебой спрашивали о том, много ли тут диких животных из других времён. Калорийные ли печеньки к чаю? Какого цвета чашки в столовой? Биологический или кристаллометаллический протез у Серебренцева? Если роботу заменить биодетектор на лазерный лучемёт, сможет ли он победить трицератопса? Какие энергетики пьёт Арнольд во время тренировок? Добавляют ли здесь в винегрет фасоль?

На большую часть вопросов Лиза ответить не могла. Сфотографировалась с чашкой дяди Саши и, пообещав вернуться, вышла из чата. Проверяя почту, обнаружила, что мама прислала большое видеописьмо, а папа отписался кратко: «Я на месте». Жаждущие знаний одноклассники из чата не уходили. Решив, что посмотрит его позже, Лиза отправилась на прогулку по Центру искать ответы на их вопросы. Дяде Саше она оставила записку, чтобы знал, где она, и не волновался. Боббе, мигая светодиодом, покатился рядом.

Больше всех о происходящем здесь и в далёком прошлом знал Серебренцев, но Лиза боялась, что так просто его не найдёт, поэтому отправилась к Сергею. Коридор с жёлтой плиткой нашёлся сразу, и Лиза быстрым шагом направилась туда, но не успела дойти до середины, как её остановил окрик.

– Что это такое! – Обернувшись, она увидела у кабинета начальника Центра зловредного офицера. В свете ламп его лицо приобрело землистый цвет и выглядело особенно зловеще. – Мало того что у вас посторонние, так они свободно передвигаются! Да ещё и с роботами.

Рядом, заложив руку за лацкан мундира, стоял Степан Матвеевич и тоже смотрел на Лизу неприязненно, словно она успела тут что-то натворить, а не всего-то съела в столовой котлету и капустный салат, а потом с дядь-Сашиного компьютера вышла в чат одноклассников. Затем он, словно древний волшебник, дёрнул себя за бороду и выдавил:

– Ну-с, потрудитесь объяснить.

– Я не знала, что нельзя свободно передвигаться и что здесь важные секреты. Мне одноклассники задали вопросы, и я подумала, что Сергей может на них ответить.

– Придётся все вопросы задать на Земле, в Музее времени, – заявил офицер. – Возвращайтесь в свою комнату и не выходите из неё. Это для вашей безопасности.

– Но здесь безопасно! – воскликнула обиженная Лиза. – Я совсем ненадолго.

– Это невозможно, – с металлическими нотками в голосе сказал офицер.

– Но почему?

– А вдруг вы прилетели с целью угнать капсулу перемещения в пространстве-времени?

– Никаких капсул я угонять не хотела. У меня вообще послезавтра концерт. Я стихи читаю. Между прочим, для исследователей дальних галактик. Стихи Заболоцкого!

– Где у вас комната временного нахождения для арестованных? – спросил офицер, повернувшись к Степану Матвеевичу.

Лиза оценила упёртость вредного офицера. Провести целых два дня под арестом – невесёлая перспектива. Нужно было ретироваться, что она и сделала.

– Бегом! – скомандовал ей вслед офицер. – Запрись в комнате и не выходи! Для твоего же блага.

– Вот противный! – сказала Лиза Боббе, когда они подбежали к жилому корпусу. – Я всего-то хотела узнать, какой протез у Серебренцева. Что я теперь скажу одноклассникам?

Робот понимающе мигнул светодиодами.

– Слушай, – заговорщицки посмотрела на него Лиза, – а можешь сделать мне одолжение? Это очень важно.

– Могу, – сказал Боббе.

– Я запишу тебе в память все вопросы, а ты незаметно найдёшь Серебренцева и задашь их ему. Он тебе ответит, а ты передай мне. Хорошо?

– Хорошо, – сказал робот.

В память Боббе срочно были перекачаны все вопросы. Лиза строго-настрого запретила ему попадаться на глаза начальнику Центра или офицеру, и верный робот укатил на поиски знаменитого хроноисследователя.

Тем временем одноклассники постепенно выходили из чата. Кто-то сам устал ждать ответов, кого-то родительский контроль выбрасывал из гаджетов. В ожидании Боббе Лиза решила прочитать о первопроходцах иных времён сама. Первым делом, конечно, набрала в поисковике «пермский период».

Справка выдала следующее: «Пермский период. Последний геологический период палеозойской эры. Начался 298,9 ± 0,15 млн лет назад. Завершился 251,902 ± 0,024 млн лет назад одним из величайших в истории планеты вымираний. Пермский период выделен в 1841 году британским геологом Родериком Мурчисоном в районе города Пермь (Россия). В настоящее время в пермском периоде действуют две станции хроноисследователей. Первая, „Приуралье-3“, находится 290 ± 0,002 млн лет назад, вторая, „Гваделупа-3“, находится 260 ± 0,001 млн лет назад».

Дальше Лиза набрала «экспедиции в пермь». Оказалось, что на «Приуралье-3» работали три экспедиции. Во всех трёх – Иван Серебренцев. «Иван Серебренцев, – гласила справка из мировой энциклопедии, – пионер хроноисследований. Родился в Москве. Участник трёх экспедиций на станцию „Приуралье-3“. Описал множество неизвестных растений и животных эпохи. Провёл геологические исследования. Отмечен наградами мирового сообщества хроноисследований, в том числе Орденом славы. Прижизненно внесён в Пантеон хронопроходцев. В последней экспедиции получил увечья. Был консультантом приключенческого фильма „Капитан Время в далёком прошлом“. В настоящее время работает в Космическом центре Института времени инструктором».

Лиза вспомнила этот фильм, который смотрела несколько лет назад. Капитан Время побеждал зловещих пермских монстров, проникнув в их логово. Фильм ей понравился, она ещё целый год хотела стать как капитан Время. Потом Лиза влюбилась в творчество Заболоцкого и забросила идею путешествий во времени. А дяде Саше фильм не понравился. Он, кстати, тоже был вписан в мировую энциклопедию, и статью об Александре Калиновском Лиза знала наизусть (половину её она сама и написала). Правда, в статье было сказано, что сейчас он находится в экспедиции, – видимо, автор дописанных сведений о дяде не знал, что экспедицию отложили. Но исправлять ничего не стала, ведь экспедиция скоро состоится.

Тут Лиза заметила, что в чате она одна. На Земле было уже поздно, и все отправились спать. Не беда, завтра она обязательно расскажет все новости из Центра. Можно было пройтись по коридорам, найти дядю, но он наверняка очень занят подготовкой, и Лиза решила ему не мешать, тем более что Боббе ещё не вернулся, а без него можно было заплутать в лабиринтах переходов.

Тогда Лиза налила из встроенного водонагревателя чай с лимоном, поужинала кексами, которые дядя так и оставил в комнате, и, зная, что хозяин не будет против, повесила рубашку на ширму и, укрывшись пледом, заснула.

«Бип, бип», – тревожно и настойчиво звал её Боббе.

– Сколько времени? – спросила сквозь сон Лиза.

– Московское время пять часов сорок восемь минут, – ответил робот. – Важная информация.

– Боббе, а до утра важную информацию нельзя отложить? – зевая, уточнила Лиза. – Все спят сейчас. Чат до завтра подождёт.

– Спят не все, – сказал Боббе и ярко мигнул светодиодом.

– Слушай, это интересно, но расскажи мне об этом позже.

– Опасность десять баллов! – выпалил наконец робот. – Боббе всё видел.

– Что случилось? – вскочила Лиза. – Где дядя Саша?

Боббе мигнул лампочкой, и на дисплее высветилась запись. Вначале было темно, потом робот включил инфракрасный фильтр, и появились очертания трёх фигур.

– Кто это? – спросила Лиза.

– Тише, – предупредил её робот. – Опасность десять баллов.

Тут одно оранжевое пятно заговорило, и Лиза узнала простуженный голос Серебренцева.

– Вылетать нужно немедленно! – говорил он, не подозревая, что его подслушивают. – Этот легавый наверняка уже добрался до бортового журнала, а если нет, то сделает это в ближайшее время. Проклятая ищейка, не мог прибыть на пару дней позже!

– Я поменял коды связи, – сказало второе пятно голосом Сергея.

– Так ещё хуже! Если он уже доложил о смене кодов, то сюда с минуты на минуту прилетит группа быстрого реагирования!

– Никаких сообщений не было.

– Можно подумать, твои каналы единственные, – продолжил Серебренцев. – Я не собираюсь тут оставаться! Я ждал этого вылета с тех пор, как эта хвостатая жаба сожрала мою ногу. Вылет нужен в ближайшее время. Мы перенесёмся на «Приуралье-3», заберём там груз и прямо на станции сделаем пробой обратно, чтобы успеть на пару тысячелетий назад. Автоматический старт готов?

– Да, – подтвердил Сергей. – Остальные капсулы выйдут из строя.

– Что будем делать с прочими? – спросило третье пятно басом Арнольда.

– Отличный вопрос, малыш, – сказал Серебренцев. – Здесь не должно остаться ни одного живого человека. Позаботься об этом. Центр можно взорвать с помощью вирусных программ?

– Нет, – ответил Сергей. – Слишком высокий уровень защиты. Я не могу его взломать без сигнала на Землю.

– Ты же гений программирования, – ехидно заметил Серебренцев. – Хорошо. Чёрт с ним, с Центром. Вылет через два часа, иначе этот офицер-ищейка опередит нас. Мурзков активизирует программу запуска, Петухов стережёт нашу капсулу, а я вывожу из строя всё, что можно. Золото, власть и слава ждут нас. Мы закрутим на этой планете такую историю, что каждый первоклассник будет знать наши имена. Вперёд!

– Опасность десять баллов! – повторил Боббе, и он был прав.

– Боббе, найди дядю Сашу, – скомандовала Лиза, – а я предупрежу начальника Центра.

– Опасность десять баллов! – настаивал Боббе, пытаясь показать, что выходить нельзя.

– Опаснее сидеть сложа руки, понимаешь? – воскликнула Лиза. – Боббе, эти люди – мерзавцы! Мы должны спасать Центр.

Лиза отворила дверь и выглянула в коридор. Там было тихо.

– Боббе, пожалуйста, найди дядю Сашу и передай ему всё! – ещё раз шёпотом приказала она своему роботу и крадучись пошла к каюте начальника Центра.

В коридорах царила неестественная тишина, только где-то далеко мерно, словно метроном, отстукивал какой-то прибор. Вот почему офицер был таким неприветливым. Он прибыл для того, чтобы найти здесь преступника и обезвредить. Но, возможно, он и не подозревал, что их целая банда. Самое отвратительное, что преступниками оказались те, кто вызывал симпатию и восхищение. Жестокие и двуличные негодяи… По лицу Лизы от обиды и разочарования текли слёзы, и в голове крутилось одно: не ошибись комнатой!

– Лиза! – раздался у неё за спиной голос Сергея. Она подпрыгнула от неожиданности. – Что делает девочка одна ночью в коридоре?

– Мне не спалось, – сказала Лиза в надежде побежать, улучив момент.

– Эй, ты плачешь? Кто огорчил тебя?

– На Марсе заболела мама, – дрожащим голосом ответила Лиза.

– Мама выздоровеет. С тобой тоже всё будет в порядке, если остановишься. Понимаешь меня?

Лиза кивнула и остановилась, заметив, что Сергей вытаскивает из-за пояса пистолет.

– Вот и хорошо, – сказал он, больно схватив её за запястье. – Так куда ты шла?

Лиза молчала. Теперь вся надежда на Боббе: если он найдёт дядю Сашу, тот наверняка придумает, что предпринять, и спасёт её.

– Говори, мерзавка! – неожиданно зло прошипел Сергей и рванул за руку так, что слёзы от боли потекли ещё сильнее.

Потом она почувствовала, что к её затылку приставлен пистолет, и вспомнила: «Здесь не должно остаться ни одного живого человека». Тут Лиза поняла, что дядя Саша уже не успеет. Попалась, и так глупо. А через два дня в школе будет летний концерт для галактических исследователей, и стихи прочтёт кто-то другой из одноклассников. Она закрыла глаза.

– Отпусти ребёнка! – грозно прогремело в стороне.

Дуло пистолета дёрнулось, больно ударив затылок.

Открыв глаза, Лиза увидела стоящих рядом офицера, тоже с пистолетом, и начальника Центра.

– Эй, ребёнок не пострадает, – сказал Сергей. – Но мне нужно пройти. Понятно?

– Ты же понимаешь, что жизнь одного ребёнка – пустяк по сравнению с работой Центра. Я выполню инструкцию и застрелю тебя.

– Ты до сих пор не выстрелил, – заметил Сергей. – Никто не хочет смерти маленькой девочки. Я дойду до отсека запуска и там отпущу её. Понятно?

– Считаю до трёх, – ровным голосом сказал офицер.

Мурзков внезапным резким движением развернулся, прикрываясь Лизой, и выстрелил в офицера. Офицер упал, а Сергей, так же цепко держа Лизу, бросился бежать по коридору.

– Беги, беги, – шипел он.

Ноги не слушались, Лиза падала, сбивая коленки, и тогда Сергей волок её, дёргая за руку. Лиза поднималась, снова падала… Сзади кричал Степан Матвеевич.

Вдруг Центр словно очнулся ото сна: взревели сирены, вдоль коридора загорелись красные лампы.

«Начинается стыковка мобильной группы захвата. Уровень опасности десять баллов. Будьте осторожны, не выходите из своих кают», – сообщил компьютерный голос.

Сергей, услышав о прибытии группы захвата, выругался, продолжая куда-то тащить Лизу.

– Какого дьявола! – услышала Лиза бас Арнольда. – Зачем ты её волочишь?

– Если у меня из головы не выбили мозги, то благодаря этой девчонке, – сказал Сергей. – Тебе не понять, у тебя их нет.

– Мобильная группа захвата прибывает! – закричал Арнольд, не слушая Сергея. – Что делать?

– Замолчи! – приказал Сергей. – Слабак, хуже девчонки, а туда же, в пермский период. Мы успеем сделать пробой во времени и пространстве до того как они доберутся. Наверняка Серебренцев уже вывел из строя остальные капсулы. Вылететь за нами они не смогут, а там и пробой закроется.

«До окончания стыковки мобильной группы захвата две минуты, – сообщил бесстрастный голос. – Уровень опасности десять баллов. Будьте осторожны, не выходите из своих кают».

– Пойдём к капсуле, назад пути нет, – присмирел Арнольд. – Серебренцев нас, похоже, бросил.

– Старик бывал и не в таких передрягах, – сказал Сергей.

«До окончания стыковки мобильной группы захвата одна минута».

– Что тут происходит? – услышала Лиза голос дяди Саши за спиной.

«Он не знает о пистолете!» – Лиза рванулась было, но Сергей держал её крепко.

– Даже и не думай! – одёрнул он её. – Эй, не видите, мы заняты! Отправляемся в прошлое. Мест для вас нет.

– Сергей, отпусти девочку! – услышала Лиза голос Жанны. – Откуда у тебя оружие?

Боббе всё-таки нашёл их! Дядя Саша готов был прыгнуть на Сергея, но тот направил на него пистолет. Было ясно, что он выстрелит не задумываясь.

«Стыковка мобильной группы захвата закончена!»

– Уходите! – закричала что есть силы Лиза, выворачиваясь из рук Сергея.

– Мы тебя не бросим!

– Убью-изувечу! – вскричал вдруг Арнольд, выхватывая из-за пояса штатный бластер хроноисследователя.

Но его руку перехватил Серебренцев, да так, что Арнольд присел.

– Вот и все в сборе! – хриплый голос был спокоен и радушен, словно вокруг были его гости, приглашаемые к праздничному столу. – Прошу в капсулу. Успейте занять места, иначе могут быть травмы.

– Что ты делаешь?! – крикнул ему дядя Саша.

– Улетаю отсюда навсегда, – хладнокровно ответил Серебренцев. – Кстати, остальные капсулы заминированы и через несколько минут взорвутся. Ты хочешь, чтобы племянница сгорела здесь? Сергей, уводи её в капсулу.

– Но… – попытался возразить Мурзков.

– Быстро! – приказал Серебренцев. – И вы быстро сюда, – велел он Жанне и дядя Саше, – иначе я отпущу руку Арнольда, а он, как видите, палит из бластера, когда нервничает.

– Мы не можем бросить Лизу! – крикнула Жанна и, схватив дядю Сашу за руку, побежала в капсулу. Следом покатил Боббе.

– Бегом! – рявкнул Серебренцев, отпустив наконец руку Арнольда.

Выхватив старомодный револьвер, он выстрелил в сторону показавшейся группы захвата. Бойцы попятились за угол.

– Уходите! – громко предупредил их Серебренцев. – Сейчас здесь будут взрывы.

«Пожар в отсеке стартов, – даже компьютерный голос, кажется, разволновался. – Уровень опасности десять баллов! Отстыковка капсулы номер четыре через две минуты. Внимание! Запущена система прорыва времени и пространства, возможны перегрузки энергетической цепи питания!»

– Пристёгивайтесь живо! – командовал Сергей. – Арнольд, проследи. Не вздумай здесь стрелять, если что, обойдись кулаком.

Арнольд стоял истуканом, глядя, как Жанна, пытаясь справиться с волнением, пристёгивала Лизу к креслу второго пилота.

– Не бойся, – шепнула она ей, – всё будет хорошо.

Лиза кивнула. С дядей Сашей и Жанной ей было не так страшно.

– Пристёгивайся, Калиновский, – Арнольд вдруг почувствовал себя командиром. – Жанка, иди на своё место.

– Тоже мне начальник, – прошипела она в ответ.

– Жанна, не нужно сейчас огорчать Арнольда, – сказал вошедший Серебренцев. – Всё, закрыл шлюз вручную. Как отстыковка?

– Нормально, – не отрываясь от мониторов, ответил Сергей, всё это время набиравший параметры маршрута. – Вылет запущен необратимо.

– А ты молодец, – устало сказал Серебренцев. – Всё-таки гений, не зря я тебя взял в штурманы.

– Иван, зачем ты это затеял? – спросил у него дядя Саша. – Ты представляешь, что работа по исследованию прошлого Земли остановится на годы, десятилетия!

– Плевал я на исследования, – ответил Серебренцев. – Мне до смерти надоело это время. Я хочу стать правителем империи, пусть даже инков или майя, хочу устроить собственный бенефис в истории человечества. Но для этого мне нужно кое-что забрать в пермском периоде.

– У тебя ничего не получится.

Серебренцев только усмехнулся и, заметив Боббе, воскликнул:

– Вот же хитрое ведро с глазами! Я заприметил тебя, когда ты почти улепетнул.

Боббе сердито мигнул светодиодом и подъехал к Лизе, а Серебренцев сел на место командира и, наконец отложив револьвер, подмигнул девочке.

– Закрой глаза. Будут очень неприятные ощущения при прохождении пробоя. В первый раз.

– Есть пробой! – воскликнул Сергей.

– Отлично, – сказал Серебренцев. – Слава прошлому!

Сначала всё было как в обычном космическом перелёте. Лиза ещё во втором классе летала на лунную экскурсию, а в четвёртом – на Марс с мамой и папой.

Потом она вдруг оказалась на Земле, в степи, вместе с папой. Она однажды была там – тогда папа взял её с собой в инспекционную поездку. Сейчас они снова шли по степи, машина бесшумно катила сзади. Над ними плыли кучевые облака, предвещая, как сказал папа, дождь. Ещё он объяснял, где пахнет чабрецом, а где полынью. «Вон низинка, – показывал он рукой, – поэтому там заросли козьей ивы». Пролетела птица – жаворонок, как сказал папа. В нору юркнул суслик, он оказался крупнее, чем представляла себе Лиза. Чабрец и полынь сменились ковылём, его пушистый ковёр расстилался до горизонта. «Смотри, – сказал папа. – Вон там пасётся сайгак». Лиза глядела на кромку неба и земли, но так и не смогла увидеть антилопу. «Подъедем поближе?» – попросила она. «Сбежит», – сказал папа. Под стрёкот кузнечиков они пошли дальше. На рукав Лизы села большая стрекоза. «Мы таких в детстве называли атаманами», – улыбнулся папа, аккуратно снимая с рукава Лизы насекомое. Он посадил стрекозу на ладонь, и та, зашуршав крыльями, взмыла вверх. Она летела, подхватываемая ветром, сопротивляясь ему и выравнивая полёт в сторону вьющейся мошкары. Наконец врезалась в тучу мелких насекомых, хищно хватая их на лету.

Чуть ниже стрекозы пролетел большеголовый пучеглазый ктырь. Вот он схватил муху и мгновенно обездвижил её ядовитым укусом. Лиза летела за ктырём. «Как так получается? – подумала она. – Ведь я никогда прежде не летала». Нырнув под полог ковыля, всё ускоряясь, она понеслась далеко в степь. Испуганная саранча, со стрёкотом брызнув яркими крыльями, летела прочь. Прыткая ящерица, схватив в траве кобылку, пряталась вместе со своим обедом. Жужелицы и чернотелки пытались скрыться в корнях трав. Лиза летела, чувствуя, как волосы растрепались на ветру и парусит одежда. Было здорово и весело. Вылетев из травы, она понеслась к облакам. Достичь их было нелегко – они всё отступали и отступали. Наконец Лиза ворвалась в облако, и прохладный туман охватил её со всех сторон. «Вернусь, расскажу папе, – подумала Лиза. – А куда вернусь?» Непонятно было, в какую сторону нужно лететь. В сплошной водяной взвеси невозможно было определить ни стороны света, ни верх, ни низ. Лиза надеялась увидеть солнце, но туман рассеивал свет. «Почему я не стрекоза? – огорчилась Лиза. – Она легко бы сориентировалась. А я не могу».

Тут Лизе стало жутко. Ей не было так страшно, когда отвратительный Мурзков поднёс к её затылку пистолет. И уж совсем ничего страшного не было в том, чтобы вылететь из Центра в секундный пробой времени и пространства – как бы пробивая согнутый альбомный лист, вынырнуть в другую эпоху. Но теперь было ужасное ощущение, что она немедленно врежется во что-то огромное и твёрдое. И всё кончится навсегда.

Неведомое препятствие приближалось, и не было возможности остановиться. Но в последний миг невесть откуда взявшийся ветер подхватил Лизу и отбросил в сторону от препятствия. Вот он повернул девочку вверх тормашками и понёс сквозь туман. Облако разорвалось – резко, клочьями, и ветер, выдавив Лизу из его липких объятий, понёс к земле.

«Не смогу остановиться», – подумала Лиза. Послышались гул и хруст. Ковыльный ковёр внизу, казавшийся таким мягким, вдруг пошёл трещиной, стал расступаться под летящей Лизой, обнажая глину. Земля пришла в движение: бугрилась, сминалась, скатывалась куда-то в недра. Всё превращалось в голую пустыню, словно степь была скатертью и кто-то невидимый её стягивал. Скоро вокруг не осталось ничего знакомого. Только вывернутая наизнанку земля.

«Надо было сказать папе…» – вертелось в голове. И эти куски текста… Тут Лиза поняла, что папа ни при чём. Через два дня концерт, и там она должна прочесть стихотворение Заболоцкого… Вот откуда эти обрывки воспоминаний – из того стихотворения…

Вспомнить его полностью не удалось. Лиза вместе с ветром достигла земли, и приземление было жёстким. Она ударилась оземь, полетела кубарем по вязкой глине. И из ощущений осталось только это самое вращение. И тошнота.