чашек кофе

4. Книги (18 мая)

Она попала под дождик, быстрый и сильный. Ничего не предвещало: ни прогноз, ни облака, ни солнышко. Налетел и улетел, испещрив её одежду пятнышками и покрыв волосы капельковой вуалью. Она прикрыла глаза ладонью, приложив её козырьком, чтобы не размазалась тушь, и чуть не врезалась на пороге в Павла, распахнувшего для неё дверь кофейни.

– Ой! – вскинула голову вверх, обдав его едва ощутимой моросью. – Привет!

– Забегай! Привет! – Павел посторонился, пропуская Настю, и прикрыл дверь. – Если бы мы обменялись номерами телефонов, то я бы тебя просто подхватил по пути, и ты бы не промокла.

Она резко остановилась и взглянула на него.

– Я особо не промокла. Скажем, освежилась, но спасибо. – Развернулась и прошла к табуретам, задумавшись о чём-то. – Секунду. – Кивнула то ли ему, то ли себе, достала телефон и отправила сообщение.

Он присел рядом, наблюдая за ней. Брови немного сведены, пальцы летали по экрану. Она быстро закончила, отложила телефон и улыбнулась ему.

– Привет ещё раз! Привет новому понедельнику! Мои выходные: много гуляли с дочкой, ездили на дачу, немного подзагорели, летали на качелях до головокружения, мыли-рыхлили-прибирались, совершили набег на детские магазины, – оттарабанила Настя. – Как твои?

Павел улыбнулся в ответ.

– Сначала ответь, дашь мне свой номер или нет.

Она крутнула телефон волчком по столешнице.

– Решу к пятнице. Твой тоже пока брать не буду.

– Хорошо. Объяснишь почему?

Она глубоко вдохнула.

– Бывало, что я шла на поводу у своих порывов, но они были какими-то поверхностными. С тобой же вдруг захотелось…основательности что ли. Конечно, вообще рано об этом говорить. Глупо звучит, но как-то так. Не хочу рушить эти ощущения никакой стремительностью.

– Звучит лестно и честно, – тихо произнёс он.

– А честность ты ценишь.

– Точно. – Он кивнул. – Перейдём к домашнему заданию?

– Ты подготовился? – У Насти загорелись глаза.

– Обижаешь! – Павел показал ей фото довольно старого и потрепанного издания со страницей «30» и отмеченной простым карандашом строкой «33». – Мне выпал Стивенсон «Остров Сокровищ»: «копыта лошади пронеслись по нему и отшвырнули его»4

– Как ты считал строки? – Она пробежалась глазами по изображению.

– Все подряд, не пропуская даже тех, где одно слово. За него тоже можно зацепиться и раскрутить тему для размышлений.

– Что надумал по фразе? Вот самое первое, что пришло на ум? – Настя оторвалась от экрана.

– Опасно, боль, спасение.

– Не гибель? – Вернула ему телефон.

– Странно, но нет. Почему-то подумалось, что такая боль именно спасает от чего-то более болезненного и страшного. Я давно читал, не вспомнил по строке сцену.

– Перечитал потом? – Они оба поставили по локтю на край стойки, подперев щёку.

– Да, всю главу и дальше. Этим и занимался все выходные – перечитывал произведение и думал о тебе.

Она опустила взгляд, мимолетно улыбнувшись.

– Так уж и все выходные?

– Подловила. Не все, но большую часть. Наконец выкроил время помочь отцу с расчисткой сарая на даче. В воскресенье отоспался, потом почти весь день угрохали на обустройство нового офиса, подключали и тестировали необходимую технику. Вечера, поздние, провёл за книгой и мыслями о кофейной знакомой выдумщице. – Павел заметил её порозовевшие скулы.

– Я тоже думала о тебе, каждое утро. – Настя скользнула по нему взглядом. – Я не читала «Остров Сокровищ», хотя знаю, о чём там. – Она оттолкнулась от стола, распрямляясь. – Хочешь узнать мою первую мысль на слова строки? – Настя выжидательно посмотрела на него.

Он кивнул.

– Наверное, я прозвучу негуманно, но мне увиделась лошадь. Грациознейшее животное. Даже когда напугано или в мыле, сохраняет неимоверную аристократичность.

– Поэтичность в тебе развили лошади? – Приподнял брови.

Она засмеялась.

– Никогда не задумывалась – вполне возможно, что сыграли не последнюю роль.

Настя пригубила незаметно возникший перед ней кофе.

– Я старшая в семье.

Павел не донёс свою чашку к губам.

– Я тоже.

– Рыбак рыбака, – хмыкнула она. – У меня сестра.

– У меня тоже. – Он сделал большой глоток.

– Моя младшая сестрёнка – девочка-девочка. А я такая девочка-свой парень. Я гоняла на великах где попало, разбивала локти и колени, лазала по деревьям и заборам, падала с них не единожды, ела кисляще-горькие незрелые ранетки, прыгала с крыш сараев и гаражей. Дралась.

– Дралась? – Павел искренне округлил глаза.

– Особенно за сестру. – Настя демонстративно сжала кулаки. – Кто косо посмотрит, всё, держись! Сама могла отхватить, но свою лепту вносить успевала. Однажды подсела с мамой у телевизора. Мне было двенадцать. На каком-то канале показывали подряд все серии «В поисках капитана Гранта»5 – мама моя очень любит именно фильм.

– Я сам его люблю, больше книги.

– Аналогично. Хотя у Жюля Верна перечитала многое и люблю его истории. Мы с мамой смотрели кино почти до утра. Помню, она шёпотом спросила меня, кто из героев мне нравится. «Леди Гленарван» – также шёпотом ответила я, не отрываясь от экрана. Такой ответ, как оказалось позже, её несказанно порадовал – моё женское начало подало голос. Я начала заплетать волосы, не требуя их укоротить или собирая в обычные хвосты, носить платья и, не совсем по-маминому, но очень по-моему, бредить лошадьми.

– Не представляю тебя пацанкой, но легко могу представить верхом на лошади. – Он смотрел на неё очень внимательно и немного смущающе.

Настя тряхнула подсохшими волосами.

– Пару лет ездила на ипподром и в конюшни. Потом неудачно свалилась. Уже понимаешь, что падение было не первым. – Подмигнула. – Сильно подвернула ногу и какой-то блок появился. Долго после ездила просто помогать ухаживать за коняшками. Перечитала там же на сене кучу исторических и псевдоисторических романов, представляя себя, неизменно в компании лошадей, то в плену, то в погоне, то на прогулках с кавалерами.

– Подростком я представлял себя погонщиком мустангов…

– Который по жарким прериям гонит дикий табун, мечтая о гордой владелице далёкой асьенды, – продолжила она за него.

Он усмехнулся.

– Вчера, перечитывая «Остров Сокровищ», поймал себя на мысли, что погружаюсь не столько в саму книгу, сколько приятно вспоминать свои детские впечатления о ней. Как и о героях Рида и приключениях у Верна.

– Книги дарят целый мир, – мечтательно произнесла Настя. – Я люблю их, в том числе, за своё собственное кино в голове во время и после чтения. Чем сильнее цепляет написанное, тем ярче возникающие картинки.

– Твои четверостишия дарят не менее чёткие образы, – признался Павел.

– Благодарю. – Она улыбнулась. – Кстати, о них. Я тоже выполнила самой себе заданное домашнее задание. И ты снова причастен.

Настя улыбнулась шире, видя, как он подобрался, словно готовясь к подвоху.

– В пятницу ты был так удивлён, одновременно растерян и, в итоге, доволен, и все эти перемены выдал за считанные секунды, что не смогла удержаться. Хочешь услышать?

Павел скрестил руки на груди.

– Хочу.

Н евероятное, удивительное,

когда невозможное сбывается;

сказочно-былинное,

радуги цветами меняется.

– Состояние? Я хочу понять, о чём они. Все в среднем роде. Почти о молчании, почти об ощущении, почти о состоянии.

Она неопределённо похлопала ресницами.

– Про меня пятничного достаточно было банального «идиот», – он вздохнул и коротко рассмеялся. – Но это же ты, а значит, никаких банальностей. Прямо в душу заглянула про «невозможное сбывается»?

– В чужие не умею, прости. – Приложила руку к сердцу. – Самой так почувствовалось.

Сбоку раздался тихий шорох принесенного Таей счёта.

– Позволь сегодня рассчитаюсь я. – Настя перехватила кармашек с чеком и просительно добавила, глядя на его недовольное лицо, – хотя бы за себя.

Он покачал головой, проглатывая свои возражения.