и один шаг назад

Тридцать седьмой шаг

– Мишель, вино, как и обещал, – из расслабленного эйфорического состояния меня выводит грудной голос Ника, и я открываю глаза, поворачивая к нему голову.

Он уже переоделся и стоит в джинсах и футболке, босой и дикий, держащий бокал, играя вином.

– Спасибо, – говорю я, беру его в руку и отпивая напиток, наполненный мускатом и цветами. – Мне долго тут загорать?

– Нет, ещё минут десять, и я приду за тобой, – обещает он, быстрым шагом выходя из ванной.

Он точно что-то задумал, и я внутри вся трепещу, жадно выпивая вино и отставляя пустой бокал на подоконник слева. Алкоголь моментально впитывается кровью, освобождая голову от ненужных мыслей, и я снова закрываю глаза, покачиваясь на приятных волнах из фантазий.

Не слежу за временем, а лишь пребываю в полной прострации из ароматов вокруг и в самой себе. Слышу, как открывается дверь, и открываю глаза, садясь в воде. Ник подходит с шёлковым белым халатом и повязкой на глаза такого же цвета.

– Ник, а зачем это всё? – Тихо спрашиваю я, когда он подхватывает полотенце и предлагает мне руку.

– Для того чтобы твоя кожа стала чувствительней. Для того чтобы ты узнала новые грани собственного тела, а я увидел твой ответ, – он помогает мне вылезти на коврик и мягко обтирает меня полотенцем.

– Для того чтобы я трахнул тебя, как ты этого и просила, – продолжает он, отбрасывая полотенце на пол, и подходит к мраморным раковинам, оставляя меня стоять полностью обнажённую.

– Для того чтобы узнать друг друга ближе, – он достаёт из шкафчика прозрачную баночку и подходит ко мне, открывая её, и выдавливая розоватую жидкость себе на ладонь.

– Для того чтобы не дать мне очнуться в реальном мире, – он распределяет масло между ладонями и обходит меня, кладя руки на плечи и массирующими движениями втирая в моё тело ароматное средство.

– Для того чтобы ты перестала стесняться меня, ведь мы одни. Ты и я. И ничего нет плохого в том, чтобы я видел тебя постоянно обнажённой. Мне очень это нравится, – он проходит по грудям, заставляя меня томно вздохнуть, а соскам затвердеть под его мягкими ладонями.

– Для того чтобы я сам узнал, каково это, когда ты пробуешь что-то новое, – шепчет он, опускаясь к моему животу и огибая руками поясницу.

– Для того чтобы я всегда помнил насколько у тебя красивая кожа, – он садится на корточки, лаская мои бёдра и втирая масло в ноги.

– Для того чтобы никогда не захотел оставить на нём свой след, – он встаёт и обтирает руки полотенцем.

– Для того чтобы хоть немного, но поверил в честность и искренность женщин, – он подхватывает халатик и помогает надеть мне его.

– Для того чтобы я хоть немного стал живым для тебя, – ещё тише произносит Ник, надевая мне на глаза повязку.

– Только для тебя, – его едва уловимый шёпот доносится до уха, когда он закрепляет резинку от маски между волосами.

– А сейчас ты моя, – он целует меня в висок. В душе рождается столько тепла, что я не могу даже двинуться, ощущая его так близко и такого одинокого. Мне хочется защитить его ото всех, кто бы его ни обидел или же желал это сделать.

Доверяю. Полностью вверяю ему моё тело, как и душу. Люблю.

Ник подхватывает меня на руки, и я обнимаю его шею руками, ощущая, что его торс уже оголённый. Мой разум полностью подчинился сладострастным фантазиям, разгоняя по венам бурлящие потоки желания.

Он ставит меня на ноги и одним движением тянет за пояс, развязывая его и сбрасывая с меня халат.

– Ты помнишь стоп слово? – Спрашивает он, помогая мне забраться на постель и лечь на спину.

– Да, – шепчу я.

– Скажи, – требует он, поднимая одну мою руку, и надевает на неё что-то мягкое и бархатистое, затягивая на запястье.

– Теренс, – отвечаю я, понимая, что это наручники со стальными цепями, соединяющие меня с резным изголовьем, звякающие об него и крепко удерживающие меня на месте.

– Отлично. Не больно? – Спрашивает он, резко схватив мои руки и потянув на себя.

– Нет, – мотаю я головой, осознав, что это обычные проверки перед тем, что он задумал.

– Я сейчас. Пока расслабься, – бросает Ник, и слышу его удаляющиеся босые шлепки по полу.

То улыбаюсь, то хмурюсь, делая движения нервно и напряжённо. Как расслабиться, если я голая, моя кожа горит от горячей воды, а простыни такие прохладные и шёлковые, что мурашки покрывают мою кожу?

Но стараюсь начать дышать ровнее, спокойнее, уверяя себя в том, что он знает, что делает, и я ему полностью могу довериться. Но всё же это некомфортно.

Только более или менее успокоившееся сердце снова набирает обороты при звуке возвращающихся шагов Ника.

– Очень красивое зрелище, – говорит он, и слева от меня кровать тяжелеет.

– Я тебе верю, – шёпотом отвечаю, волнуясь с каждой секундой всё больше.

– Ты должна знать, насколько твоё тело красиво. Даже этот пирсинг начинает мне нравиться, – его голос уже рядом и горячее дыхание ласкает шею.

– А как ты сейчас дрожишь, совершенно не представляя, что я буду с тобой делать, – я сглатываю вязкую слюну от его мучительно эротичного тембра голоса. Чувствую, как Ник садится на мои бёдра сверху, сдвигая их вместе, и зажимая между своими ногами. Он голый, совершенно обнажён, и его мошонка ласково проходит по моему лобку и упирается в клитор.

– Единственное правило, крошка, никаких резких движений. Не бойся, я хочу доставить тебе наслаждение сегодня, показать насколько боль бывает приятной, – его слова проникают в мой разум, и он безвольно подчиняется ему, заставляя голову кивнуть, а пальцами сжать цепь, готовясь к новому.

Пытаюсь прислушаться, но из-за сильного шума в ушах и оглушающего сердцебиения, отдающегося в них, я не могу понять, что происходит.

Неожиданно сосок вспыхивает в огне, и я выдыхаю от боли с ощущением жжения на чувствительной коже, одновременно всхлипывая. Моя спина непроизвольно выгибается, но я не успеваю отойти от шока, как холодная… ледяная шероховатая поверхность слизывает смесь с моего соска, проникая под покровы и растекаясь по телу приятной судорогой.

– Боже, – на выдохе говорю я, когда всё прекращается, а я облизываю пересохшие губы.

– Я ведь говорил, что секс мы оставим на десерт. Хочешь попробовать? – Слышу сквозь своё шумное дыхание голос Ника и киваю.

Его горячий палец прикасается к моим губам и до носа доносится аромат шоколада. Я раскрываю губы и обхватываю ими его палец, проводя по нему языком, и жадно слизываю такой десерт, то всасывая его, то выталкивая из себя. В голове тут же рисуются картинки его члена вместо пальца, и я издаю обиженный стон, когда он вынимает палец из моей хватки.

– Жадная, чёрт, какая же ты жадная, – страстно шипит он, хватая меня за горло, но я лишь улыбаюсь, ощущая, как его эрегированный орган упирается в мой живот, а я сама между бёдрами уже увлажнилась.

– Ещё, – прошу я, облизывая губы.

Его рука резко отрывается от моей шеи, и он проводит по ней к лицу, грубо иссушая мои губы своими пальцами. Но я загораюсь от этой животной грубости, только снова увлажняю губы кончиком языка.

Моя грудь часто вздымается от потрясения организма, да и всего, что я знала. С каждой секундой тело всё больше и больше требует ласки или же…

– О, господи! – С губ скрывается восхищённый крик, когда новая порция огня опаляет чувственный сосок, требуя отдаться этому лавинному потоку, впитывающемуся в кожу и проникающему в кровь, растворяясь и несясь с умопомрачительной скоростью к клитору, наполняя его желанием.

– Ник, – мои руки крепче сжимают ставшие горячими цепи, пока ледяной острый язык слизывает с соска шоколад. Ник всасывает в себя грудь, а я могу отдышаться от ярких вспышек за закрытыми глазами. Моя кожа стала, словно одна эрогенная зона, а неизвестность оттого, где вспыхнет новое пламя, ещё больше зажигает меня внутри, снаружи… везде… где я чувствую его.

Ник приподнимается с меня, напоследок прикусив сосок зубами, вырывая из меня сдавленный писк. И новая порция восхитительно болезненного огня течёт на живот и замирает в районе пупка. На лбу выступает пот, мои ноги непроизвольно вздрагивают, но Ник их удерживает. Мышцы живота активно сокращаются, а кожа горит под шоколадом, заставляя полностью отдаться сумасшедшим ощущениям контрастного душа, последовавшего за этим.

Его язык описывает круги вокруг моего пупка, стирая с меня горячительную жидкость, заменяя её резаными и в то же время такими приятными холодными поцелуями, опускающимися тягучей волной и импульсами во мне, сосредотачиваясь в недрах моего тела, желая выплеснуться.

Ник зубами цепляет колечко и резко тянет на себя, заставляя вздрогнуть от боли, а затем расслабиться и снова сотрясаться в приятных судорогах от его языка, зализывающего ранку.

Он скользит по моим ногам, говоря что-то мне, но я не слышу его… не могу… только стону или же вздыхаю. Громко, так громко, что оглушаю саму себя.

Он руками ласкает мои бёдра, проводя до колен и затем в обратном направлении.

– Ник, пожалуйста, – шепчу я, мечась на подушке от его неторопливых движений пальцев, пробегающих по лобку.

– Рано, крошка, ещё так рано, – доносится до меня его приглушённый шёпот, и он рывком открывает мои ноги, разбрасывая в стороны.

Моё горло саднит от сухости, а я не могу больше терпеть этой пустоты в себе, судорожно сжимаясь и пытаясь хоть как-то принести себе разрядку. Его руки исследуют мои рёбра, а прохладные губы ласкают нежную кожу бёдер, то кусая её, то зализывая. Я утонула… продолжаю тонуть в своих стонах, его пальцах, скользящих по мне от клитора и внутрь меня, и снова вверх и вниз. Агония, в которой пребываю, становится просто сумасшедшей, больше не понимаю, где я, кто я и зачем я. Все мысли разом вылетают из головы, только чувства. И они все накаляются именно в той самой точке… в нескольких, и мне кажется, что я могу разорваться от необходимости его члена в себе.

– Пожалуйста… Ник… прошу… мне плохо… войди… в меня… – как в бреду шепчу я, но ничего… никакой помощи.

Он лишь проникает двумя пальцами в меня, лаская изнутри каждую стенку моего влагалища. Мне хочется плакать от накалившихся нервных окончаний по всему телу, как неожиданно его губы смыкаются на клиторе, и я замираю, а в следующий момент сжимаю его пальцы в себе, исполняя протяжный стон облегчения от его языка, описывающего круги вокруг возбуждённой жемчужины. От его пальцев, начинающих совершать медленные фрикции в меня. Растворяться в накалённом воздухе, извиваясь всем телом, подставляя себя под его рот, жадно впивающийся в мой клитор. Его зубы прикусывают его и это отдаётся звёздами в глазах и вскриком, нитями боли по всему организму, сменяющимися на уже более яркие и сочные, летящие в обратном направлении к его рту. Его пальцы уже быстрее трахают меня, и я чувствую, как моё анальное отверстие ласково поглаживают, описывая круги вокруг него, но мне так хорошо, что я даже не придаю этому значения.

Ник отрывается от моего клитора, продолжая работать пальцами, издающими пошлые, но такие ещё более возбуждающие хлюпающие звуки. Его рот проходит по моему животу, оставляя влажный след, поднимаясь выше, и я носом втягиваю собственный терпкий аромат, приоткрывая губы и быстро дыша в его рот.

– А сейчас… Мишель, сейчас постарайся так и лежать, – шепчет быстро он, но я не могу даже кивнуть, потому что моё тело отдаётся его руке, пытаясь вогнать его пальцы глубже, ведь сейчас этого недостаточно.

Первое, что я чувствую, как ледяная вода капает на язык и вздрагиваю от спасительной влаги для организма. Его рука полностью освобождает меня из своего плена и мокрыми мазками поднимается по телу, пока ледяные прикосновения к иссушенным губам не дают дышать, и я так и замираю. Тело пульсирует изнутри, терзаясь в огне. Лёд проходит по контуру моих губ, а пальцы Ника впиваются в мои волосы, заставляя немного выгнуть шею, и цепи от этого действия натягиваются сильнее, тянут мои запястья, сдавливая вены, и заставляя меня задохнуться от острых болезненных покалываний в них.

Ледяная вода капает с моих губ, стекая по лицу, пока я даже не двигаюсь, несмотря на его член, удобно расположившийся у моей разгорячённой плоти. Хотя соблазны… боже, какой соблазн потереться об него, увлажнить собой и вобрать в себя…

– Это твой десерт, – шёпот наполняет меня, когда в мой рот падает замороженная клубника, и я, улыбаясь, жую её и насыщая тело водой.

Ник отпускает мои волосы, и голова безвольно падает на постель. Он продолжает ласкать моё тело, проводя по нему кусочками льда, незамедлительно тающие на разгорячённой коже. Соски до сих пор горят от шоколада и прикосновения льда становятся ещё глубже, ещё ярче до сильнейших спазмов во мне.

Я балансирую на грани наслаждения, возбуждённая на пределе, что меня трясёт изнутри. Губы искусаны, а тело выгибается навстречу ко рту Ника, опускающегося к бёдрам. Он руками сильнее раздвигает их и удерживает, в это время его губы трутся о мой клитор, и он просыпается, моментально насыщаясь пульсирующей кровью, заставляющей меня задышать чаще… сводя с ума сердце, уже уставшее так громко биться. Но Ник продолжает терзать меня губами, языком, проникающим в меня, зубами, прикусывающими кожу.

Я нахожусь в опьянённом предобморочном состоянии, когда всё тело одеревенело, лишь могу всхлипывать и молить его о пощаде, потому что больше не вытерплю этого. Ведь ещё чуть-чуть, если бы он подольше ласкал меня языком.

Обжигающие объятия растекаются по моей промежности, накаляя клитор до немыслимой отметки.

– Чёрт! Ник! Чёрт! – Кричу, пока тело подкидывает от боли и сладости внутри, а все нервные окончания извращённо просят больше.

Холодный язык проникает в меня, быстро вылизывая шоколад и едва уловимое прикосновение кончика языка к полыхающему клитору, как меня бросает из стороны в сторону, а тело взрывается в настолько ярком оргазме, что я срываю голос, выкрикивая его имя. Ник с силой придавливает мои бёдра к постели. Но меня трясёт от сильнейших конвульсий внутри, от прибоя наслаждения бьющего меня о скалы, и затем я падаю на постель, полностью расслабляясь. Душа вылетела из тела, оставляя меня одну, хрипло стонущую и дышащую настолько поверхностно, что боюсь задохнуться.

Туман в голове, а шум… боже как громко… я не могу пошевелить ни пальцем, продолжая получать уже более спокойные волны оргазма, проходящие по телу и вздрагивая на каждую.

– Какая ты вкусная, крошка, – с моих глаз срывают повязку, но я не могу открыть их, только ловлю кислород ртом, и пытаюсь сказать… но мыслей нет, одна нега вокруг.

– Открой глаза, Мишель, – требует Ник, поглаживая меня по бёдрам и устраиваясь между ними.

Я медленно подчиняюсь, и его глаза кажутся такими яркими, что я моргаю, чтобы прийти в чувство. Но они действительно стали, словно драгоценные камни: блестящие, дорогие и такие ценные. Я облизываю губы, ощущая на них привкус клубники, и слабо улыбаюсь ему.

– Молодец, – шепчет он, убирая с моего лба прядь прилипших волос.

– А ты? – Сипло спрашиваю я.

– Я? А ты готова для второго раза? – Интересуется он, приподнимаясь на локте и одной рукой, закидывая мою ногу себе на поясницу.

Головкой своего члена проводит по слишком чувствительному клитору, и я вздрагиваю, когда он останавливается у входа.

– Да, – беззвучно произношу я, и его глаза загораются ярким золотым огнём. Ник одним резким движением наполняет меня, я стону от смеси боли от ещё горящего влагалища и насыщения всех моих точек внутри.

Мне кажется, что не могу больше возбудиться, и лишь пытаюсь не умереть от переизбытка распирания внутри. Но с каждой секундой его медленных толчков, я прикрываю глаза, ощущая слабое покалывание в ногах, поднимающееся нитями и распространяющееся по всему телу.

Ник приподнимается с меня и обхватывает мои ноги, сдвигая их вместе, продолжая находиться во мне, и кладёт на левое плечо, крепко хватаясь за мои бёдра.

Его хитрая улыбка и блеск глаз возбуждают ещё сильнее, принося уже явственное сжимание мышц внизу живота, и мягкие стоны, слетающие с губ. Он ещё выше приподнимает меня, и я цепляюсь за цепи, натягивая их на себя, потому что следующий толчок вырвал из меня крик и шипение… боль, как тысяча иголочек пронзила меня изнутри, словно это мой первый секс с ним.

Ник облизывает губы, замирая во мне, и наблюдая за моей реакцией. Он с силой делает новый толчок, и я выдыхаю от очередного будоражащего ощущения. Что это? Но боль тут же сменяется тёплой рекой, уносящей в своём течении, и я закрываю глаза, наслаждаясь наполненностью внутри.

Горящее жжение пронзает правую ягодицу, а уши наполняются звуком шлепка, и я вскрикиваю, сжимаясь, и открываю глаза, встречаясь с дьявольским блеском в глазах Ника, начинающего быстро трахать меня, не давая возможности вздохнуть от огня, полыхающего на коже. Странная боль внутри постепенно угасает, и теперь я хочу глубже, а саднящая ягодица уже просит о новой порции, что я теряюсь, не зная, как я до сих пор нахожусь в сознании. Импульсы внутри активнее сжимают мышцы, лаская член Ника, не сбавляющего скорости и разрывающего меня на миллионы кусочков.

– Ещё… Ник… ещё, – сухими губами говорю я, готовясь к хлопку и крепче сжимая руками цепи.

Но он ничего не выполняет, а лишь сжимает мои ноги, входя в меня на полную длину и делая восьмёрку бёдрами. Его глаза неотрывно следят за моими вздохами и бессвязными словами, то и дело слетающие с губ, когда он возобновляет резкие фрикции, грубо трахая меня. От осознания того, что он видит все мои желания насквозь, меня трясёт от мёда, разлетевшегося по венам и мощным потоком ворвавшегося именно в тот район, где ранее я испытывала болезненные ощущения.

Оргазм, словно цунами, накрывает меня, неожиданно придавливает своей мощью, как и Ник, не давая мне вздохнуть, падает на моё тело, раздвигая бёдра и сжимая меня в своих руках, хрипя моё имя. Конвульсии настолько сильные, что я впиваюсь зубами в его плечо, продолжая имитировать половой акт, а затем утыкаюсь носом в его шею, вдыхая новый порочный аромат, пропитавший мою душу.

Чувствую в себе каждый несильный толчок Ника, его напряжённое тело, горячее дыхание, сжигающее мои волосы в пепел, как и меня, уже расслабляющуюся и теряющую нить с настоящим.

– Боже, – я могу едва шевелить губами, получая долгий поцелуй в щёку и затем слыша его прерывистое дыхание.

Умираю от наслаждения, ощущая, как все жизненные функции замедляются, теряя сознание.

– Мишель, даже не думай, – Ник быстрым движением выходит из меня, отцепляя руки, и они безвольно падают на постель.

– Не могу… это… сил нет, – шепчу я.

– Знаю, крошка, знаю. Но тебя надо искупать, чтобы смыть шоколад, – говорит он, подхватывая меня на руки, как куклу, повисшую в его руках.

Я не могу открыть глаза, даже когда он опускает меня в прохладную воду, остужающую тело, до сих пор помнящее эту сладкую муку. Чувствую, как он забирается сзади, придерживая меня, и поливает водой.

– Моя крошка, – шепчет он, обмывая моё тело, а я устраиваюсь на его плече.

Меня уносит нежный поток, но сознание продолжает бодрствовать, когда Ник вытаскивает меня и усаживает на что-то прохладное. Моя голова падает на его плечо, а я вздыхаю слишком громко.

– Мишель, надо вытереть тебя, а потом я отнесу тебя в постель, – тихо говорит он, обтирая меня, придерживая за талию.

– Не могу, – облизываю губы, издав стон усталости, а он тихо смеётся, отбрасывая мои волосы назад, вновь поднимая меня на руки.

– Это было лучше, чем любая сессия, которую я проводил, – его шёпот ещё больше растворяется в сознании.

Он кладёт меня на мягкую постель и укрывает одеялом.

– Спи, крошка, спи. А завтра…

Не успеваю услышать обещание, отдаваясь полностью темноте.